Арка 1. Глава 6 (1/2)
Когда вдалеке показался высокий сетчатый забор с колючей проволокой, ограждающий территорию заброшенной больницы, солнце уже закатилось за горизонт. Кроваво-красная полоса ещё держалась на небе, кидая тень на обглоданные старостью стены и бликуя в остатках того, что когда-то было окнами. Все эти багряные разводы добавляли и без того мрачной постройке поистине зловещий вид, и чувство самосохранения билось в истерике, слёзно умоляя Антона остановиться.
Бросив беглый взгляд на покосившуюся табличку ?Вход на территорию строго воспрещён!? Антон предпринял последнюю попытку образумить своего Бога:
— Арс, давай повернём назад. Просто, блять, развернёмся и уйдём, пока мы ещё в состоянии это сделать. Я тебе клянусь, что шариться ночью по заброшкам – самая отвратительная идея из возможных: ничего хорошего мы здесь явно не увидим.
Ответом Шастуну послужил лишь заунывный вой бродячих псов.
Бог Войны пропустил чужие реплики мимо ушей, целиком погрузившись в прощупывание забора. Дыр в высоком ограждении не было, поэтому единственным вариантом попасть на территорию здания оставались участки с отходящей сеткой-рабицей, которую можно спокойно отодвинуть и пролезть в образовавшийся просвет.
Пальцы с силой надавили на проволоку, и та под внешним воздействием выгнулась в другую сторону, позволяя Арсению ловко подцепить край. Он потянул металлическую сетку на себя, и вся конструкция тотчас сдвинулась, освободив достаточно места для прохода.
— Дамы вперёд, — галантно произнёс Бог Войны и заметив, как иронично выгибается русая бровь, добавил: — Я настаиваю.
Недовольно цокнув, Антон согнулся в три погибели и полез в проход, стараясь ничего себе не ободрать. Оказавшись внутри, он перехватил сетку и по максимуму оттянул её в сторону, чтобы позволить Арсению проскользнуть следом.
Там, где они оказались, когда-то находилась прогулочная зона, но теперь все скамейки прогнили и выцвели, а редкие клумбы стали совсем безжизненными. Повсюду лежал какой-то мусор, куски ржавой арматуры, встречались даже бетонные блоки, которые то ли специально вынесли наружу, то ли, наоборот, в нужное место не донесли.Само здание было огромным: этажей одиннадцать, не меньше, и чтобы увидеть край его крыши, Шастуну пришлось высоко запрокинуть голову. Состояло оно из четырёх блоков: центральный корпус имел форму цилиндра с открытым верхом, и пустые оконные рамы позволяли увидеть зловеще пустующие лифтовые шахты с торчащими из земли балками. Боковые корпуса присоединялись к главному, образуя трёхлучевую звезду, и оканчивались двумя дополнительными секциями так, что с высоты птичьего полёта постройка напоминала знак биологической опасности. Если бы Антон об этом знал, то не колебался бы ни минуты: решительно плюнул на все магические обязанности, чувство долга, упёртость Арсения и с громким ?Ну нахер!? двинул бы домой.
Всё в открывшемся пейзаже буквально вопило о том, что это место гиблое и сюда лучше вообще не лезть. Ни ночью, ни днём – ни под каким предлогом в принципе. Но Бог Войны пёр напролом как танк, а Шастун вынужденно плёлся следом.
Доподлинно неизвестно, почему больницу закрыли. То ли построена она была на неудачно осушенном участке, то ли во всём виноваты архитекторы, которые не учли вероятность возвращения грунтовых вод, и те затопили подземные этажи, создав угрозу обрушения всей конструкции. Кто-то вообще ссылался на городские легенды о массовых нарушениях врачебной этики, чудовищных экспериментах, подземных карцерах с буйными пациентами и большом количестве пропавших без вести – одна история другой охуеннее.
Как бы там ни было, больницу закрыли. И никто её ни сносить, ни благоустраивать явно не стремился, поэтому она преспокойно стояла, обнесённая забором с кучей предупреждений, и пугала своим видом прохожих.
— Интересно, — Антон огляделся в поисках указателей. — Ты знаешь, где вход?— Предполагаю, — Арсений приблизился к окну первого этажа и на пробу дёрнул железные прутья. — Чёрт, тут везде решётки.
— И куча битого стекла, — Шастун кивнул на острые зубья, торчащие по всему периметру оконной рамы.
Бог Войны ненадолго замолчал, изучающе глядя на фасад здания, а потом произнёс:— Поищем другой путь.После этих слов Арсений зашагал в направлении соседнего корпуса, оставив Шастуна осматривать центральный на предмет пожарных лестниц, незапертых помещений или запасных выходов, дающих шанс попасть внутрь. Солнце окончательно село, и на здание легла широкая плотная тень, которую не брал даже свет многочисленных фонарей, зажёгшихся по периметру больницы.
Повернув за угол, Антон заметил очертания массивной служебной двери, накрепко заколоченной досками. Подёргав ручку и убедившись, что без лома или топора тут не обойтись, он развернулся с чётким намерением продолжить исследовать территорию, как вдруг издалека донёсся радостный голос Арсения:
— Я нашёл!
?Нашёл? оказалось рядом ступенек, ведущим в какое-то техническое помещение. Пара поворотов вентиля, и тяжёлая металлическая дверь заскрипела, отъезжая в сторону. Насколько позволяло освещение, Антон разглядел продолжение лестницы, уходящее глубоко под землю и скрывающееся в кромешной темноте. Бог Войны щёлкнул пальцами, зажигая пламя, охватившее его ладонь наподобие факела, и уверенно двинулся вперёд, ведя за собой Шастуна.
Спуск был долгим. И когда стало казаться, что конца этому не будет никогда – разве что в самом Аду – впереди послышался всплеск, а потом ноги Антона погрузились в мутную сточную воду. Огонь осветил проход, но лучше бы всё и дальше оставалось во мраке: стены помещения давно отсырели, покрывшись гадкой слизью, с потолка нещадно текло, а слева, за железной перегородкой, виднелись распахнутые одиночные камеры.
Выбора особо не было, поэтому Арсений повернул направо.
С каждым пройденным метром спокойствия становилось всё меньше, а воды – больше, и вскоре она доходила Антону до бёдер, покалывая холодом кожу. Периодически вздрагивать от гулких капающих звуков, эхом разлетающихся по длинному коридору, и при этом знать, что в радиусе километра нет никого – было стрёмно до жути, но Шастун держался бодрячком.
Половина пути была уже пройдена и впереди показался заветный подъём наверх, когда огонь вдруг погас. Не успел Антон опомниться, как Арсений ушёл под воду, окатив парня целым фонтаном брызг, и на полном серьёзе исчез. Хотя глубина тут была детская.
Сердце в груди болезненно сжалось, призывая орудие к действию – Шастун тут же погрузил руки воду и принялся лихорадочно искать Арсения, чтобы не дать ему захлебнуться. Пальцы наконец-то нашарили чужие, и Антон облегчённо выдохнул, крепко сжимая мужскую ладонь.
Он потянул Бога Войны наверх, чудом не свалившись в воду сам, и через несколько секунд на поверхности появились первые пузыри воздуха. Неестественно бледный Арсений вынырнул следом, делая судорожный вдох, и сразу зашёлся в приступе кашля. Пока мужчина отплёвывался от воды и убирал прилипшую ко лбу чёлку, Антон заботливо придерживал его за плечи.
— Живой? — на всякий случай уточнил Шастун.— Пока да, — Арсений поднял руку, снова зажигая огонь, и с опаской глянул на расходящиеся по воде круги. — Я вспомнил одну важную вещь: у орудий есть базовая способность, позволяющая им задержать Нечисть среднего и низшего ранга. Было бы здорово, используй ты её прямо сейчас, — Бог Войны сделал из пальцев клинок, соединив указательный со средним и загнув остальные, а потом махнул рукой, очерчивая полукруг: — Вот так. И ещё нужно крикнуть: ?Граница!?, чтобы высвободившаяся из твоего тела энергия создала барьер. Попробуй.
Антон скопировал движение и слова, но ничего не произошло. Закономерный вопрос о том, где же он облажался, прервал звук удара, похожий на столкновение чего-то твёрдого с плотным стеклом. По невидимому раньше барьеру побежали яркие змейки-молнии, освещая подвальный мрак – о созданную Антоном энергетическую стену бился полуразложившийся труп, злобно тараща пустые глазницы и разевая беззубый рот.
— Так вот что меня схватило, — Арсений вытащил ногу из воды, демонстрируя Антону лодыжку с пятью овальными отметинами: — Бес.
— Ты спокойный пиздец, а вдруг он здесь не один? — Шастун подавил в себе рвотный позыв, глядя на остатки внутренностей и гнилые кости, торчащие из-под кожи Нечисти.
— Конечно не один: тут же воронка. Ими теперь всё здание кишит, — Бог Войны постучал пальцем по виску, мол, think about it, и спокойно направился к лестнице. — Чтобы обезопасить себя, пользуйся границей. А если не сможешь – лучше беги.— Заебись у тебя советы, спасибо.
Взобравшись наверх и намучавшись с замком, горе-сталкеры вылезли в небольшую подсобку, из которой попали в просторный больничный холл. Насквозь промокшая толстовка Антона стала грязно-серого цвета (видимо, из солидарности к окружающей обстановке) и неприятно липла к телу, заставляя парня ёжиться от ночного ветра, беспрепятственно проникающего в разбитые окна. Шастуну бы переодеться во что-нибудь сухое, а ещё желательно покурить, но единственное, что ему было доступно – это шмыгать носом и с опаской озираться по сторонам.
Обстановка внутри больницы оказалась гораздо хуже, чем снаружи: краска на стенах взбухла и облупилась, пол был завален трухлявыми обломками, штукатуркой и прочим мусором, а вдоль коридора стояли пустые капельницы и ржавые кресла-каталки, которые отъезжали в сторону с мерзким скрипом, стоило их только задеть. Вдоволь наплутавшись по многочисленным анфиладам и незапертым комнатам, Антон с Арсением замерли на развилке, гадая, куда им дальше идти.
— Жди здесь, — коротко бросил Бог Войны и свернул за угол.
Антон хотел заметить, что в таких злачных местах по отдельности лучше не шататься, но почему-то промолчал. Вместо этого он неловко переступил с ноги на ногу, вздрогнув от захрустевшего под подошвой стекла, и резко обернулся через плечо – коридор был абсолютно пустым. Шастун повёл плечами, чтобы хоть немного разогнать скопившееся в мышцах напряжение, и прислонился к стене, внимательно смотря по сторонам.
Когда неподалёку раздалось тихое мяуканье, Антона прошибло током. Он сглотнул, медленно поворачивая голову в направлении звука, и стал судорожно вглядываться в темноту, пытаясь заметить в ней движение. Шастун пережил минимум три микроинсульта, пока на свет не вышел виновник переполоха – обычный рыжий котёнок, издающий то самое ?мяу?. Животное приблизилось к парню, принимаясь тереться о его ноги в ожидании ласки, и Антон не смог отказать: сел на корточки, почёсывая пушистое создание за ушком, а сам в это время задумался, с хрена ли котёнок такой дружелюбный. И вообще выглядит точь-в-точь как тот, по вине которого Шастун здесь оказался.
А потом до него дошло.
Антон мысленно перекрестился. Аккуратно убрал руку от призрака-ментала и молясь, чтобы нечистый ничего не заподозрил, рассёк пальцами воздух.— Граница!Бес шарахнулся в сторону, принимая истинный облик, и яростно хлестнул хвостом по энергетической стене, не в силах её преодолеть. Антон кое-как встал на ноги, приказывая скованному страхом телу двигаться, и попятился обратно к развилке, пока не упёрся лопатками во что-то мягкое. Шастун повернул голову, нос к носу сталкиваясь с приплюснутой змеиной мордой, сверлящей его убийственным взглядом. Василиск зашелестел раздвоенным языком, готовясь к атаке, и за извивающимся кольцами туловищем Антон разглядел целые полчища Нечисти, наводнившей коридоры за считанные секунды.
?Беги?.
Сидящие на крыше вороны взвились в небо от оглушительного крика, эхом прокатившегося по зданию. Арсений, который в этот момент миновал ординаторскую, резко остановился, хватаясь за ближайшую стену в попытке удержать равновесие: в груди будто взорвали петарду, мгновенно разнёсшую все внутренности на куски, и в голове набатом застучала лишь одна мысль:Антон.
***Гонимый инстинктом выживания, Шастун нёсся по сумрачным коридорам, даже не пытаясь разобрать, где находится. Сердце колотилось как бешеное, глухо билось о рёбра и позвоночник, выплёскивая в кровь адреналин, и перед глазами мелькали яркие вспышки. Со всех сторон к Антону тянулись лапы, хвосты, щупальца и другие нелицеприятные отростки, рядом то и дело клацали зубастые пасти, и пару раз его даже полоснули когтями, но он по-прежнему летел вперёд, запрещая себе останавливаться.На ходу проведя границу, чтобы преследователи всей толпой врезались в энергетический барьер, Антон метнулся к дальней двери, запер её на щеколду и медленно сполз вниз, хватая ртом воздух. Кровь шумела в ушах, окружающее пространство нещадно плыло, и Шастун зажмурился в надежде вернуть себе нормальное состояние. Хотя до нормального было, как пешком до Китая: саднящие царапины по всему телу, парочка довольно крупных порезов, зверская боль в суставах и горящие от перенапряжения мышцы.
Какого, спрашивается, хрена он вообще полез в эту дыру? А ведь всё Арсений со своим: ?Давай посмотрим на воронку, давай посмотрим…? Насмотрелись, блять.
Антону панических атак и кошмаров на несколько тысячелетий вперёд хватит. А сам автор программы ?Сдохни или умри? шатается непонятно где.
От злости и безысходности хотелось не то рыдать, не то смеяться, и уткнувшийся в колени Антон почувствовал, как к горлу подступает истерика.
?Не-не-не, только без паники, — орудие потряс головой и легонько ударил себя по щекам, приводя в чувства. — Давай думать: главное в хоррор-выживалках – внимательно осмотреть локацию и найти полезный инвентарь. Ну, не сдохнуть ещё... но это так, мелочи?.
Когда глаза окончательно привыкли к темноте, Шастун огляделся: кресло-кушетка с разбитым светильником, столик для хирургических принадлежностей и витринный шкаф у противоположной стены, а в боковой – сквозной проход в соседнюю комнату. Раньше тут явно был чей-то кабинет, превратившийся в идеальную декорацию к фильму ужасов, в котором Антону выпала главная роль.
Вместе с Арсением, конечно. Но Бога Войны, как в старом добром статусе: трудно найти и легко потерять.
Обогнув столик, Шастун приблизился к застеклённому шкафу, однако на полках не оказалось ничего, кроме склянок с просроченными лекарствами и потрёпанных упаковок одноразовых шприцов. Открывшийся из окна вид тоже не радовал: пустой сквер, забор по всему периметру и зловеще мерцающие фонари – только автоматчиков с цепными псами не хватает, и сказка.
В следующей комнате было уже поинтереснее: широкий письменный стол, шкаф, занимающий всю стену от пола до потолка, и небольшой стеллаж с заспиртованными животными. Антон ради прикола постучал по пробирке с жабой, но сморщенное создание на него не отреагировало, продолжив мирно плавать в растворе. Выдвинув из стола все ящички и найдя в них примерно нихуя интересного, Шастун двинулся дальше, к полкам с документами, внимательно исследуя каждую. Вдруг за его спиной послышался скрип открываемой двери.
Там, если Антону не изменяла память (а она ему не изменяла) был только шкаф.
Причём пустой.
Волна ужаса прокатилась с головы до пят, скрутив желудок в узел и обдав затылок ледяным дыханием. Шастун уставился прямо перед собой, отсчитывая удары сердца, и дойти до ручки ему в эти секунды было гораздо проще, чем до десяти. Решив, что если уж и помирать, то с песней, Антон развернулся.
На него, придерживая когтистой лапой дверь шкафа, смотрело паукообразное нечто.С длинными поломанными конечностями, выгибающимися в другую сторону, словно кукольные, похожей на человеческую головой и несколькими парами пустых алых глаз. Бес медленно выполз наружу и просто замер, изредка переставляя шипастые конечности. Антон невероятным усилием воли вернул себе способность двигаться и стал на ощупь пробираться к выходу, не выпуская Нечисть из виду.
Дышать он начал, только когда вернулся в первую комнату.
В пару прыжков Шастун оказался у двери, вцепляясь в щеколду трясущимися пальцами, и с удивлением обнаружил, что та по всем законам подлости заклинила.
— Сука, да вы стебётесь, — Антон остервенело дёргал засов, пытаясь сдвинуть с места упрямый кусок металла.По его плечу постучали. Затем ещё раз, настойчивее – Шастун на автомате запрокинул голову и чуть не рухнул в обморок: с потолка, кривя рот в хищном оскале, свешивалась та самая паукообразная фигура. Бритвенно-острые когти находились от Антона буквально в миллиметре, готовые в любой миг сделать из орудия мясную нарезку.
Дверь, наверное, сорвало с петель – с такой силой её рванули.Шастун пулей вылетел из злосчастного кабинета, минуя больничные коридоры, вереницу лестничных пролётов, какие-то залы и опомнился только у шахты лифта, чудом туда не свалившись. На каждом вдохе лёгкие сгорали в пепел, обжигая тлеющими искрами мышцы, и всё тело на куски разрывалось от боли, требуя немедленного отдыха. Шастун спорить не стал: привалился к ближайшей колонне и обессиленно сполз на пол, желая отключиться.Тишина в центральном корпусе царила недолго: вскоре на другом конце шахты раздались чьи-то шаги.