Пролог (2/2)
Могла же девушка в последний момент увернуться? Вдруг гимнастка с хорошей реакцией или просто от природы такая изворотливая – кто ж её знает.
И всё бы отлично, если бы не женщина, со спокойным видом прошедшая сквозь стоящего посреди улицы Антона. Парень отчётливо ощутил неприятный холодок, щекотно скользнувший вдоль спины, когда из груди на манер Чужого вылез полноценный человек и продолжил идти вперёд, даже бровью не поведя.
Так, словно никого здесь вообще не было.
— Твою мать!
Антон испуганно шарахнулся в сторону, влетая прямо в толпу, и вместо того, чтобы начать судорожно извиняться – замер, рассматривая собственное тело, раз за разом пропускающее через себя новых людей.Проститутка. Версия два ноль.
По всем законам здравого смысла и физики, которую Шастун взаимно любил ещё со школы, такой херни происходить не должно. Вообще ни при каком раскладе подобная паранормальщина случаться не должна, потому что это реальная жизнь, а не кино и не видеоигры.
Вариантов на самом деле два: либо материальное пространство внезапно решило выебнуться и поставить всё с ног на голову, либо дело тут совсем не в нём. И что-то мимолётное указывало именно на последний вариант.Точно в замедленной съёмке Шастун подкрался к ближайшему прохожему и помахал перед его носом ладонью – ноль реакции. Допуская возможные погрешности, Антон попытался незнакомца ущипнуть, но тот так внезапно обернулся, что худая рука почти по локоть погрузилась в чужое тело. И пока глаза Шастуна увеличивались в размерах от шока, случайный прохожий поёжился, греша на простудный озноб, и как ни в чём не бывало двинулся дальше, оставляя растерянного парня одного.
На этом моменте моральное равновесие Антона жалобно хрустнуло, надламываясь, и ссыпалось куда-то в глубины сознания, увлекая за собой последние клетки нервной системы.
***?Как человек тонкой душевной организации я такой хуйни просто не понимаю? – это в точности про Антона. Особенно сейчас.
Когда паника и истерика подкатили к горлу, Шастун им не противился: дал растечься по венам и пару минут просто дышал, старательно впитывая в себя слово ?пиздец?. По каждой буковке, с разными интонациями, до тех пор, пока не проникся им сполна. А вот дальше начал действовать, подорвавшись с места так резко, что в глазах потемнело.Как говорится, бешеной собаке семь вёрст не круг.
Антон, конечно, не пёс, но пробежал гораздо больше, чем когда-либо до этого. И даже конкретное местоположение его не волновало: обратный путь до общаги явно проще найти, чем объяснение происходящему.
Шастун самоотверженно пытался с кем-нибудь заговорить, но ни одна из попыток не увенчалась успехом: между ним и окружающими словно выстроили невидимую стену, пробиться через которую оказалось невозможно. Единственные, кто так или иначе реагировал на его действия – это животные и неодушевлённые предметы.
Кошки на Антона шипели, топорща шерсть на загривке, собаки лаяли, заставляя своих хозяев озадаченно крутить головами в поисках объекта внезапного недовольства, а птицы по-прежнему разлетались в стороны, стоило Антону подойти слишком близко. Когда же он со злости пнул скамейку – та исчезать наотрез отказалась, и уже спустя мгновение Антон скакал на одной ноге, скуля от раздирающей мышцы боли.
При других обстоятельствах Шастун бы назвал себя долбоёбом, но сейчас даже обрадовался тому факту, что хотя бы тут всё сработало нормально.
В итоге, обессиленный и окончательно сбитый с толку, Антон сел, откидываясь на деревянные доски и пялясь в порозовевшее от заката небо. Он помнил свою смерть, слишком детально и красочно.Это чувство ни с чем не спутаешь, если однажды испытал, но одно дело – во сне, проснуться и с лёгкостью отмахнуться от кошмара, и совсем другое – наяву. Шастун взрослый и достаточно скептично настроен, чтобы понимать: после второго обратно не возвращаются. Никто и никогда.
Однако он здесь.
Сидит на скамейке без малейшего понятия, куда податься и у кого просить помощи, потому что инструкции к этой призрачной фигне даже на китайском не прилагается. Его в детстве отец так же плавать учил: бросал в речку, смотря, как смешно сын плещется, и выдавал лаконичное: ?Позволь воде нести тебя, не сопротивляйся?.
Кому и когда эти речи магистра Йоды помогали – неясно, но ситуация аналогичная.
Антон устало вздохнул, запустил руку в карман джинс, заранее прикидывая, с кем откроет переписку, и тихо выругался, не обнаружив ни телефона, ни ключей, ни документов – ни-че-го. И ладно бы он очнулся на том же месте, где его сбила машина, ну или хотя бы в больнице: был бы шанс вернуть ценные вещи. А Шастун пришёл в сознание чёрт знает где, без намёка на травмы и какие-либо связи с внешним миром.
?Хочешь, расскажу тебе, что такое безумие?? – Антону нахуй не надо. Он сам кому угодно расскажет, только вот слушать его никто не будет.
Увы.— Ну пиздец, и чё теперь делать? Слагать о себе городские легенды, пугая ночью прохожих? Сеять хаос и смуту? Искать путь в Вальгаллу? Сука, я ведь даже не защитил диплом, — Антон обречённо потёр переносицу. — Ненавижу вторники.