Глава 32. У самого края (1/2)

Тьма. Такая тихая, спокойная, такая необходимая в моменты, когда хочется просто забыться, уйти от проблем, остаться только для себя, наедине с собой. Сейчас она нужна ему. В эти мгновения, тянущиеся бесконечностью, она – самое желанное и необходимое. Ведь во тьме не нужно прятаться, не нужно быть никем другим, кроме как самим собой. Под тонкой тканью тьмы некому доказывать, ты прав всегда.

Но из блаженного забытья его выкидывает сюда, в жёсткую реальность, скребущую головной болью будто пенопластом по металлу.

– Думала, что никогда в себя не придёте, – голос слишком громко разносится по мыслям после долгой, необходимой тишины, – я с ударом перестаралась?

– Марина? – Арсений не узнаёт свой голос, он такой хриплый, будто его не вырубили и переместили, а волокли меж льдов Антарктики, не скупясь задевать его головой все острые углы.

– Попробуй ещё раз, – спокойно отвечают на его вопрос.

– Сказал же – не попадайся мне на глаза, Ира, – хрипящий голос Антона доносится из другого угла.

– И снова попытка не увенчалась успехом, Тошечка, – Арсений готов поспорить, что это сокращение разозлило его наставника ни на шутку, – может, ещё предположений подкинете? Времени у нас много, я никуда не тороплюсь.

Арсений хочет вытянуть руки, нашарить того, кто хоть немного придаст сил, но, как и ожидалось, руки и ноги обмотаны толстым потоком магии, будто огромным удавом с блестящей чёрной чешуёй. Любая попытка двинуться с места причиняет неудобства тем, что из сидячего положения, Арсения начинает заваливать в сторону. Попытка поднять руку превращается в мучения – магически созданное существо шипит и кусает за ногу. Едва пленник замирает, змея укладывает голову поверх собственного плетения и пристально наблюдает.

– Эта загадка слишком сложная, – трагично выдыхает, как выходит, незнакомка, – из вас двоих, узнать меня может только один. И это не ты, Антон.

Арсений прислушивается и верно понимает: его наставник дышит гневно, так же пытается приложить хоть немного усилий, чтобы выбраться из этого простого, но не менее пугающего захвата дикого существа, но пока безуспешно. Когда демонесса говорит про узнавание, Попов только сильнее фокусируется на ней взглядом, чтобы поймать образ в рамки подсознания. Девушка выглядит так же как и на фотографии, то есть оборотню не показалось, это и правда она.

– Вот оставишь везде подсказок, а никто твоих стараний даже не оценит, не похвалит, – вновь вздыхает демонесса, теперь встречаясь взглядом зелёных глаз с оборотнем, – это и правда сложно, но попробуем. Когда-то, мы едва видели друг друга, Арсений Сергеевич. Всё было очень косвенно, но ваше удивление того сто?ило. На том собрании я была с господином Хилькевичем-старшим. Правда всеми подробностями я разжиться не успела, ведь явилась его жена. Жаль, но даже эта подсказка не даст вам полного представления того, кто я.

Арсений замечает краем глаза, как Антон очень спокойно высвобождает обхваченное запястье, тянется к лежащему рядом ножу, но только ухватывается за его рукоять, как это оказывается зачарованный тёмный змей, который тут же возвращает руку в исходное положение.

– Ты хамишь, мальчик мой, – досадливо качает головой дама, – неужели тебе не интересно, что за такая личность сногшибательная о вас всё знает? Любопытство же съест с потрохами.

– Поведаете тайну? – криво улыбается Арсений, только сейчас понимая, что от удара часть лица онемела, как после наркоза у стоматолога.– Как много уважения, Арсений Сергеевич, – охает чересчур удивлённо демонесса, сложив ладони на груди, – так много чести. Ну что же, придётся подробнейше рассказать, что происходит. Всё-таки я старалась, поэтому начнём с формальностей.

Тёмная материя стекает по рукам девушки, превращаясь в дымные вензеля, глаза загораются фиолетовыми огнями, а взгляд становится таким довольным и одновременно сумасшедшим, что мороз по коже пробегается.– Имя мне Инна Вершинина, я самая могущественная среди демонской расы. Перед вами та самая, которую зовут ?босс? все, с кем вы встречались из тьмы ранее. И единственное, в чём вы правы, так это в том, что оболочкой я выбрала тело Марины.

Пафосные узоры переплетаются в ужасающе-красивые вензеля, меняющиеся значки масти пики на буби и наоборот. Демонесса улыбается, при этом с напускным сожалением оглядывает своих пленников.– Но, – её торжество над пленёнными вдруг поутихает, и Инна смотрит уже уязвлённо и совсем растеряно, – ведь Антон наверняка тебе говорил, Арсений, что-то вроде ?не смог ничего сделать, не успел? и ?не сумел уберечь?. Как же так вышло, что тело его драгоценной сестры оказалось во власти тьмы? Отвечает Антон Шастун.Инна обеими руками указывает в сторону едва поникшего дрессировщика. Арсений научился за время рядом со своим наставником считывать эмоции по глазам. Антон ощутимо чувствует себя виноватым. Однако и слова не произносит.– О, я предвкушаю, – снова прикладывает к груди ладонь Инна, – что же ты как школьник-то? Не знаешь ли ответа на вопрос или не учил? Не переживай, Антон, если ты этого не скажешь, то я помогу. Я в любом случае помогу тебе, не зря же весь этот путь проделан.

Змея, оплетающая ноги Шаста, довольно шипит, кивая головой. Арсений даже в такой опасной ситуации сравнивает демонессу с Медузой Горгоной. Ну а что? Хотя есть вероятность, что витающая в воздухе тёмная материя просто начала проникать в его сознание и устраиваться там в виде странных образов.

– Кто виноват в том, что Марина попалась ко мне в руки, м? – демонесса всячески помогает, дёргает светлыми бровями, намекает.Антон не выдерживает, вскидывает руки и снова получает укус в связанные кулаки. Арсений еле держится, теперь злится и он. Да что себе эта женщина вообще позволяет? Украла тело сестры, теперь ещё и наговаривает на его наставника, заливает что-то про дребедень с виной. Арсений старается не беспокоиться, но пантера внутри него скребётся когтями, желает вырваться из захвата и разодрать когтями эту кого-то там, которая ещё и босс. Да к чёрту!– Злость твоя меня только подпитывает, друг мой, – тянет задумчиво Инна, поправляя светлые волосы, – ну что ты так нервничаешь, а? Сейчас нам Антон всё расскажет. Он ведь убил её, так ведь? Убил свою сестру…Два года назад.

– Рин, я тут свои пеплы не забы… – Антон замер как вкопанный на месте, увидев и заметив, наконец, самый очевидный признак собственной некомпетентности и как дрессировщика, и как брата, – … вал.Марина стояла у зеркала в ванной комнате, тяжело дышала, а по щеке тёмными ветками расползались узоры. Она заметила его в зеркале и хотела было дёрнуться, метнуться куда-нибудь, скрыться из виду, да только смысла в этом не было.– Почему ты мне не сказала? – в голосе не слышно упрёка, только горькое сожаление, отчего лицо Марины стало ещё отчаяннее.– А что я могла тебе сказать? – досадливо заламывала она руки, – у меня не было выбора, понимаешь?

Девушка вылетела из ванной комнаты, кинулась к кухонному столу. Было видно, ноги её перестали держать, постоянно нужна опора. Антон и рад был помочь, но Марина держала его на расстоянии вытянутых рук. Он знал почему, если она надоумлена, лучше не прикасаться. Сестра защищала его от возможного затемнения.

– Они бы добрались до тебя, они стали бы прессовать тебя…– Но ведь я могу за себя постоять, Рин. Мы же для того всё это и затеяли, ради того, чтобы вытаскивать людей даже из самых глубинных бездн, которые для других кажутся нерешаемыми ничем, кроме смерти. Разве не эту цель мы с тобой, сестра, преследовали всё это время?– Это не тот уровень, Антон, – ни единое слово, произнесённое ранее, не успокоило девушку, она с тем же отчаянием и беспомощностью глядела на брата, – они сильнее, чем мы знаем. Они… на всё готовы пойти, только бы уничтожить тех, кто им…– Рин, – Антон снова поспешил подхватить буквально завалившуюся на стол сестру, но та снова пресекла его попытку, стараясь отдышаться.Молчание длилось, кажется, вечность. И вдруг прояснилось на лице Шастун-младшей, будто она поняла что-то важное. Антон знал и это… не к добру. – Ты помнишь про наш договор, – Марина даже не спрашивает, это звучало и выглядело как что-то само собой разумеющееся, – помнишь, что обещали друг другу, когда только всё началось.

Антон оглушённо молчал. Ему бы остановить всё это, но онемело всё тело, едва он и правда вспомнил, что именно Марина имеет в виду. По столу прокатился звук металла о дерево.– Если случится так, что кто-то из нас станет опасным и неисцеляемым… – слова Марине давались нелегко, но эта концентрация не давала упасть без сил окончательно, – другой из нас должен даровать ему свободу от мучений.

Марина протянула Антону пистолет. С противодемонскими пулями, естественно. Он принял оружие в руку на автомате, сняв щелчком с предохранителя. Антон рассматривал пистолет так внимательно, будто в нём хранились все ответы на все его вопросы. Марина же через силу выпрямилась и максимально устойчиво встала.– Раз, – отсчитывала она, чуть прищурившись, словно сама подготовка и правда помогала, делала легче эти минуты ожидания.

Антон поднял взгляд на сестру и тут же пришёл в себя. Он абсолютно ошарашено смотрел на готовую принять свою участь Марину и просто хуел от этого спокойствия в её глазах.– Что? Нет, – отступив на шаг назад еле выговорил Антон, – я не смогу!– Ты должен! – отчеканила Марина, но прищура с глаз не убрала, продолжив бесстрашно приближать тот самый момент.– Два, – голос скатился в шёпот, но такой же уверенный, неотвратимый.

– Пожалуйста, Рин…– Ты обещал мне! – голос звенел тревожными колокольчиками, Марина не намерена была отступать, – стреляй, брат. Всё будет хорошо.– Тогда я потеряю тебя.– Уже слишком поздно. Это как с тем оборотнем… ты ничего уже не сможешь с этим сделать. Только выстрел.Тишину нарушало лишь тиканье настенных часов. Даже дыхания почти не слышно. Марина снова чуть не упала, но вовремя зафиксировала себя в стоячем положении, оперевшись рукой на стол. Она прикрыла глаза, кивнув напоследок брату и, выдохнув, тихо произнесла:– Три.Звук выстрела. Марина ожидала почувствовать боль, а открыв глаза заметила, что часы больше не тикали, потому что Антон выстрелил в них.

– Антон, – позвала его тихо Марина, – почему? Я и так уже еле соображаю. Тьма всё больше захватывает меня, не хватает сил, понимаешь?– Я бы никогда не сделал этого, Рин, – Антон опустил пистолет.

Дрессировщица лишь покачала головой, забыв про надоумливание, ринулась обнять, обхватить за шею, чтобы вновь почувствовать себя маленькой, оберегаемой своим старшим братом девочкой.

– Я люблю тебя, – говорила она шёпотом, не сдержав слёз, – очень сильно, знаешь. Всегда, брат.– И я тебя люблю, Рин, – Антон никогда не желал так сильно забрать всю боль, всё то проклятое тёмное, что было в ней, только бы уберечь, – мы найдём другой способ, обещаю.– Конечно, ты никогда бы этого не сделал, – увещевала Марина, украдкой погладив его волосы на затылке, – ты же упрямый. Ты никогда не сдаёшься. Вот и не сдавайся, братик, никогда.Антон настолько погрузился в откровение их обоих, что непростительно растерял концентрацию, а в следующую секунду выстрел прозвучал глухо, а отдача от нажатия на курок побудила отстраниться. Это было немыслимо… Марина выстрелила в саму себя. Она сама выполнила обещание, данное брату.– Рина! – отчаянно звал он, тряхнув за плечи обмякающее тело в руках, но всё было бесполезно, силы покидали её стремительно, – не… я… зачем?

Но ответа не было. Это был конец. Антон чувствовал, как внутри него оборвалась самая крепкая нить, которая казалась почти тросом, который держал его собственную жизнь. Его маленькая сестричка… мертва. Скорбь упругим потоком вливалась в его мысли, заполняла до краёв, заставив зажмуриться так сильно, что стали болеть глаза. Возможно это всё закончилось бы сейчас, в этом моменте. Но тело, некогда обмякшее, шевельнулось.– Марина? – Антон с надеждой на то, что пуля уничтожила только демонскую суть внутри, помог выпрямиться, но тут же поражённо вгляделся в глаза.Карие. Они никогда такими не были. А расслабленное лицо приобрело черты невиданной ранее наглости.

– Привет, Антон. Скучал? – даже голос будто изменился совсем, – что ты так смотришь? Неужели не узнал?Антон ошалело молчал, отпустил захваченное было тело и отошёл на шаг назад. Не может быть…– Ах, да, точно. Я совсем забыла тебе написать, что я жива. Как твои дела тут? Что-то случилось? Ты выглядишь так, будто кто-то умер.– Ира?– Конечно, это я, просто в теле твоей сестрёнки ходила. А она долго продержалась, я думала через пару дней свалится, с валить её начало только позавчера, когда она с Кридовским на свидание пыталась сходить.

Антон стиснул зубы до скрежета. Он и это не смог понять! Ира попала в тело Марины, выжила её оттуда, отравляя тьмой. Но его девочка не сдавалась, до последнего билась за то, чтобы не умереть по-тихому.

– Я тебя уничтожу, – в сердцах выпалил Антон, схватившись за пистолет.– Каким же образом, Тоша? – черты лица, что раньше были мягкими и ласковыми, теперь же отдавали металлической наглостью и надменностью, – этот ваш хвалёный металл ни одного демона не берёт, чего уж говорить об убийстве.

– Зачем, Ира? Я думал, мы поняли друг друга.

– Ты-то понял, а вот я… не могу доверять людям теперь. Никому в принципе. Разве что боссу, ведь он столькому меня научил.

– Я остановлю вас. Вы не сможете больше навредить, никому и никогда, – уверено чеканит Антон, сжимая пистолет крепче в руках.– Сначала попробуй пройти через меня, – Ира не церемонилась, просто начала обстреливать сгустками энергии пытающегося увернуться Антона

Она выматывала его до тех пор, пока он не потерял всякий контроль над своим телом, а затем крепчайше пригвоздила его к стене оковами тьмы.– И после этого ты зовёшься сильнейшим среди дрессировщиков? Смешно... Антон, это больше похоже на то, что ты просто взял на себя ответственность, которую ты просто не в состоянии потянуть. Я тебе вот что скажу, – Антон до последнего себя убеждал, что это тело уже не принадлежит его сестре, – уйди с нашего пути. Прекрати строить из себя героя, милый. Оставь ты это, занимайся своими зверюшками, но к демонам не лезь. Это так, совет по старой дружбе.

– Тебе тщательно промыли мозги, я просто не верю в то, что Ира, которую я знал, говорила бы всё это, – он предпринимал попытки выбраться, но чем больше прикладывал усилий, тем сильнее обвивали его тёмные оковы.

– Просто ты наивен. Вообще не разбираешься в людях. А я… хотела бы тебя огородить от разочарований в дальнейшем. Это уже просто подарок на прощанье.