Глава 31. Пиковая дама / Бубновая дама (1/2)
Два года назад.
Гулять по лесу было не привычкой Антона, а необходимостью. Но сейчас так просто не погуляешь. Шастуну в очередной раз приходится выходить из дома на пару с сестрой, чтобы выяснить, не заплутало ли здесь какое обиженное людьми сверхъестественное существо. За этот месяц их оказалось почти с десяток, неспокойно всё вокруг. Антону порой кажется, что где-то в самой глубине, где-то в грудине, самому становилось страшно, но он этого не допускал, надо держаться, а то мелкая почует – паниковать начнёт. Может, не сразу, но к вечеру точно начнёт придумывать, как бы обезопасить их ещё больше.
Антон улыбнулся, заметив, как Марина указала на какие-то цветы и начала смеяться. Она с самого детства пыталась его ободрить, поддержать, возможно потому у него не было друга лучше, чем Рина. Та его понимала хорошо, хоть и не идеально – девочка всё-таки, там в мозгах какие-то разные процессы происходят – но достаточно, чтобы уважать её мнение и считаться с ней на равных. Антон никогда не попрекал их разницей в возрасте, потому что она тупо не была ощутима. Порой даже возникало ощущение, что у них один мозг на двоих.
Шастун помнил, что когда-то во времена школы, вышел на перемену из спортзала с мячом в руках, быстро отлавливал взглядом сестру и та, абсолютно счастливая, подходила к нему и, спародировав прокуренный голос, говорила: ?Братан, дай мяч погонять??. Антон знатно с этой репризы малых и больших театров угарал, но мяч отдавал, чтобы сестра с огромным удовольствием и визгами счастья кидалась в пропотевший спортивный зал и с разгона кидала мяч в баскетбольное кольцо. Логику Марины Антон не стремился понять, ему было достаточно того, что она довольна. Потом, конечно же, им обоим славно прилетало за ?неподобающее поведение на перемене и нарушение дисциплины?, но самого факта весёлости это не отменяло.
– У тебя мыслительный процесс на лице написан, брат, – выдернула Марина из воспоминаний Антона, – что-то из прошлого, да?
– Абсолютно правильно, – важно поднял руку к небу Антон, – я вспомнил про наш саботаж с переквалификацией футбольного мяча в баскетбольный. Угарно было.– Лица твоих друганов никогда не забуду. ?Шаст, ты чего какой-то девке мяч всучил??. ?Та это же моя мелкая, как не дать поиграть? Тем более, всё, чё она сделает, это закинет мяч в кольцо?.
– Твои пародии просто на разрыв, Рин.
– Кстати, меня с того времени мучает только один вопрос, – Марина приняла донельзя серьёзный вид, – почему ты каждый раз выносил мяч из спортзала, если инвентарная у нас там же?Антон снова улыбнулся, подняв брови максимально высоко.
– Я думал, что ты знаешь.– Нет, – она поймала взгляд, он это чувствовал, – только не говори, что ты это делал ради меня, потому что знал, что я буду играть. Нет, Антон, я не хочу этого слышать, боже… это невыносимо мило. Сейчас растекусь по земле-матушке.– Сколько угодно, только это не отменяет факта, что расписания нам рассчитали так, что наши классы на физру? ставили друг за другом...
А потом Антон почувствовал пустоту. Будто на этой фразе, что-то оборвалось, и задребезжало всё нутро. Ему было непонятно, как и почему так произошло, но после этих слов продолжение разговора казалось ненастоящим, холодящим душу своей неправдоподобностью. Будто из времени, которое он жил, вырезали деталь, недостающую, но здесь кричаще необходимую…– Ой, прекрати, – из вязкости пугающих мыслей вновь его вырвал голос сестры, она так же стояла перед ним, хитро прищурившись, – от такой душевности я почти плачу.
Тогда Антон списал это ощущение на тревожность, но сейчас, в этом воспоминании что-то не так. Он отчётливее рассматривает взволнованное выражение лица Марины, бегающие глаза и попытку отвернуть взгляд. Антон ведь знает, он знает, к чему это приведёт, он жалеет о том, что не замечал этого раньше…Наши дни.Антон дёргается всем телом, слыша стук в дверь. Шастун обнаруживает себя стоящим у входной двери в коридоре. Он открывает дверь и видит на пороге Стаса.
– Привет, – Антон даже с облегчением выдыхает, видя Шеминова, – проходи, чем обязан?– Честно, я не хочу, чтобы кто-то другой использовал имеющуюся у меня информацию, потому скажу прямо. Звонил Андрей Андреев?, – Антон пока не до конца понимает, что пытается ему донести Стас, но судя потому, что всегда невозмутимый глава охотничьей братии сейчас слышимо старается подбирать слова, то дело очень важное, – он сказал мне, что заехал в гости к твоим… они мертвы, Антон. Твои родители, их убили.
Повисла гробовая тишина. Антон не любит, когда звуков вообще нет, но сейчас он бы предпочёл именно тишину.
– Антон, – явно хочет хоть немного поддержать было Шеминов, но Шастун выставляет руки перед собой и отходит на шаг назад.– Не начинай, – предостерегает он, дыша глубоко, делая вдох и выдох равномерно, – где остальные?
– Какие остальные?
– Помимо меня, тебя и Арсения, все, кого мы знаем, где они? – повторяет чётче Антон, судорожно взглядом ища телефон.– Серёжа пошёл вместе с тимуровцами за этой псиной, – Стас глядит на суетящегося Шастуна и старается говорить спокойно, – уверил меня в том, что сам справится. Поз с Макаром ушли за Юлей, в них я меньше всего сомневаюсь. Местные ребята вернулись с северного сектора побитыми донельзя, не исключено, что и их нет в живых. С эмпатом вашим нашли двух убитых тьмой элементалов. Не про всех тебе сказал, только про тех, кого знаю лично.
– Андреев звонил, так? – будто не к месту спрашивает Антон, отыскав, наконец, свой телефон.– Да. А зачем тебе…– Переведу ему, чтобы он не переживал за траты. Пусть всё сделает по-человечески.Антон выстукивает по экрану мобильного, набирая сообщение. Он не бесчувственный совсем, прекрасно понимает всё, просто не даёт себе возможности расплыться, осесть на пол и впасть в отчаяние. Сейчас ему важнее защитить то, что ему дороже всего. Он быстро собирает необходимое в критической ситуации, хватает ключи от своего дома.
– Я тебя всего один раз попрошу, Стас, по старой дружбе, – нарушает это напряжённое молчание Шастун, звеня связкой.
– Смотря, о чём ты меня просишь, – Шеминов кивает, на самом деле они оба знают, что он выполнит просьбу, какой она ни была.
– Догони Серого. Он вспыльчив не в меру, он будет нарываться больше всех, тем более, если рядом грек.
– Почему я должен?– Не должен, – просто пожимает плечами Антон, теперь смотря на охотника в упор, – я ведь не вчера родился, Стас. Думаю, тебе бы тоже не хотелось терять тех, кого ты считаешь своей семьёй.
Возможно, впервые за всё время взаимодействия, общения, ссор и разногласий, Шеминов и Шастун по-настоящему поняли друг друга.
***– Если честно, – раздаётся голос по пространству, в котором оказываются оба охотника, – я ждал вас раньше.– Да чего же голос знакомый, – отмечает полушёпотом Дима, думая, что в этом месте либо очень хорошая акустика, либо… он вечно забывает, что всё вокруг может быть наколдовано.
Пройдя чуть дальше по коридору, Илья ощутимо вздрагивает. Дима понимает, он видит цель. Ахмедова им потом таких люлей пропишет за то, что её так обозвали, и даже, наверняка, скажет, что слово из трёх букв явно короче, чем из четырёх. Но сейчас не это важно. Позов удобнее обхватывает взятый в руку нож, пока Макар с заметным облегчением вздыхает, перехватывая удобнее Юлин арбалет.
– Оружие? На простого, ни в чём неповинного демона? – насмехается голос, – простите, но это несерьёзно.
Оба охотника тут же остаются без оного, потому как тёмная материя неприятной нитью обхватывает и кидает на пол средства обороны, а то и вовсе испаряются. Дима видит, как Илья просто начинает закипать. Это же надо, его, охотника со стажем какая-то тряпка чёрная пытается увещевать? Не бывать тому! Макар кидается на застывший в пространстве силуэт, но пролетает сквозь. Позов иногда поражается тому, что у всех людей, за всё время эволюции, так и не смог притупиться инстинкт идти в атаку раньше, чем продумать. Даже как-то обидно за свою расу.– Опрометчиво, – с голосом раздаётся щелчок, а в следующую секунду лежащего на полу Илью опутывают длинные нити, которые не дают ему и шевельнуться, – отдохни немного, друг мой, поразмышляй над своим поведением, пока я со взрослым поговорю.
– Конструктивный разговор с демоном, – заключает Дима, почёсывая пальцами подбородок, – звучит парадоксально, но на дискуссию грех не согласиться.
– Вот это я понимаю, деловой подход, – и из темноты является уже более чёткая фигура, а точнее, человек, – бесконечно рад тебя видеть снова, Дима.
– О, какие люди, – тянет Позов, узнавая и признавая, что такого поворота просто не ожидал, – а я-то думал, что знакомцы из прошлого на тёмной стороне – удел только нашего зайца. Здравствуй, Антон. Не могу сказать, что рад тебя видеть взаимно.
– Ну что ты, не серчай, – удивительно, но даже при всём своём благородном виде и стати, Беляев звучит совсем по-змеиному, – предполагаю, что разговор наш будет недолгим. Я лишь хочу поделиться радостью.– Для таких целей соцсети есть, ну или сотовый, на крайний случай, – Дима не был бы собой, если бы не сарказм. Однако его собеседник, очевидно, к такому ответу был готов.
– Радость мою я тебе покажу немедленно, чтобы не быть голословным, – демон взмахивает рукой, и в тёмном пространстве становится видимой капсула, в которой так же счастливо улыбаясь, обитают Катя и Савина.
Дима старается держать лицо, но при виде его девочек, живых, настоящих – его ведь весь мир почти уверил в том, что их не существовало – буквально теряет дар речи. Он протягивает руку к энергетическому ограждению и тут же обжигается.
– Ну нет, погоди, не торопись, – смеётся Антон, – кто тебе сказал, что они – твои? Они ведь со мной, значит, мои.От такого дар речи охотника тем более не возвращается. Макар, который видит всё происходящее, поражается до глубины души, однако ему как раз слов хватает.– То есть ты просто взял и украл их? Просто забрал их из дома Поза и оставил себе? Ты совсем больной?– А-а, – дёргает пальцами Беляев, чтобы нити опутали рот охотника, – это я их украл? Если бы не этот, они были бы со мной. Катя ведь могла выбрать меня, у нас всё могло получиться, и тогда у нас родилась крошечка, такая же как Савина, только лучше.
Демон выглядит как тот, у кого совсем нет ума, он будто укачивает невидимое детское тельце в руках, заглядывает в несуществующие светло-голубые глаза ребёнка. Но сразу же одёргивает руки и упирается взглядом в Диму.
– Я мог дать ей всё, что она пожелает, упростить её жизнь… Но она меня не выбрала, нет. Она пошла по самому сложному пути. Она решила добиться тебя. Тебя, которого вообще ничего кроме охотнического дела совсем не интересовало. Даже рождение дочери было чем-то таким, что тебе не дано было понять. И вместо тихих вечеров всей семьёй, ты вырезал нечисть, которая, вполне возможно, даже не виновата в том, что происходит с её сутью. И кто после этого ещё больной, а? Тебе было дано счастье, неимоверное, огромное, а ты предпочёл возиться с такими грязными вещами…– Признаю, вина моя есть, – выдыхает Дима, собравшись с мыслями и силами, – я не уследил, был уверен, что мои девочки сильнее любой среднестатистической нечисти, они у меня сильные, за себя постоять могли бы. Но ни Катя, ни Савина не были готовы к предательской краже. К ножу в спине были готовы, а к исчезновению нет. И здесь моя ошибка. Но я не воображал себя праведником, который просто ворует людей и решает, с кем их оставить.
– Знал бы ты, как долго я ждал твоего недоумения и ярости, – посмеивается демон, разводя руками, – впрочем, если можешь, забери их. Попробуй отобрать их. Ты – всего лишь простой смертный, который с какой-то стати решил, что может тягаться с самой могущественной расой среди нечисти.
– Не слушай его, Поз, – Илья настойчивый, потому умудрился увернуться ртом от нитей проклятья, – и не таких усмиряли…– Ты утомляешь, – кидает в охотника заклинание Беляев, отчего Макару ощутимо становится хуже. Его скручивает теперь не только снаружи, но и изнутри болью, – сказал же, подумай над своим поведением, неужели так сложно? Продолжим, Дима. Я предлагаю тебе сделку, потому что ты самый адекватный из всех… этих.
Позов не тот, кто очертя голову бросается в бой, он умеет рассчитывать силы, выявлять возможности, на стратегическое мышление никто ещё на него не жаловался. Поэтому он просто ждёт, ждёт, когда этот уверенный в себе демон выложит все свои карты. И, возможно, козырной туз в рукаве. И не ошибается.– Ты оставляешь меня и девочек в покое, а я обрываю все контакты с Боссом. Ведь всё, что я хотел – уже получил. Мне ведь никто из всех моих пленников нафиг не сдался. Отдам вам вашу охотницу-нерасторопницу, этого элементала выпущу, – Беляев указывает на соседние пространства, где держатся пленники.– Лазарев? – Позов ещё больше шокирован, то есть, если это тот самый элементал, кто тогда сейчас в команде?– Так и лучше, что ты его знаешь. Отпущу твоего другана и уйду в небытие вместе с моими девочками. Вы, наконец-то, избавитесь от одного из тёмных повстанцев.
Макар мотает головой из стороны в сторону, но крючится от боли, что есть сил.– Ты же знаешь, что из двух красавчиков в очках, остаться должен только один.
Дима смотрит на своих любимых девочек за преградой, на бессознательно подвешенную Юлюв воздухе, такого же плавающего элементала и гнущегося от боли Макара.
– Ну, так что скажешь, Дмитрий Темурович?***Демису нельзя было доверять. Хотя, Матвиенко и не доверял. Когда он намеревался пойти сам разобраться со всей этой тьмой, то считал, что сил справиться с какой бы то ни было силой он в состоянии. Когда за ним увязались тимуровцы, то надежда на незаметность и скрытность сразу же отпала. Карибидиса так же отвлекали и подбешивали (чисто с оборотнической точки зрения Серёжа был даже солидарен с волком) лишние звуки, это заметно по дёргающимся ушам и резко виляющемуся хвосту, ну и ещё по чуть рычащим выдохам. Сергей уверен, если бы мимика у этой зверины была бы более яркой, то застал бы наверняка закатанные глаза или поднятые волчьи брови.Всё это выглядит подозрительно с момента, как они заходят в лес. Матвиенко успевает сообразить только то, что они плутают уже больше получаса в одном и том же месте, но это совсем не является их целью.