Глава 4. Я разрушу твою жизнь (1/1)

— Хоть все стены выбей-выцарапай… — произнёс сипло и спокойно Антон, удерживая рвущегося наружу оборотня поперёк тела под лапы. — Здесь везде стоит защита. Нечисти отсюда не выбраться.Парень просыпается глубокой ночью резко и беспощадно — от громкого удара чего-то тупого о деревянную полку с книгами. Дальше следует звук падающих на что-то мягкое учений по орнитологии. А потом и очень недовольный полурык-полусип.Никогда раньше Антон так часто не закатывал глаза. Потому что это была высшая степень упёртости — сначала расцарапать окно, потерпеть неудачную попытку выбраться, кинуться к двери, едва не снять её с петель, и снова провалиться. И это не ограничилось просто пролезанием во все щели. Далее последовал поиск уязвимостей строения и последующее его таранение. Так и теперь, оборотень стучится головой в каждое, мало-мальски похожее на изъян в стене, место. И это не прекращается минут семь к ряду.Каждый оборотень проходит первый этап по-разному. Некоторые постоянно ищут компанию в лице дрессировщика, и ему приходится неустанно уделять внимание, сохраняя тактильный контакт почти всегда. Другие ищут уединения, забиваясь в угол, не подпуская к себе ни на шаг, огрызаясь на каждое приближение хотя бы на сантиметр. Похоже, что с этим экзотическим зверем все идёт не так. Это первый оборотень, осознанность которого на самом первом этапе скачет, как бешенная. Человеческая и тёмная стороны смешиваются, давая и без того измотанным нервам дополнительный разряд тока, побуждая на не совсем логичные поступки. Побег из защищённого места как раз пример нелогичности.Шастун не выдерживает на шестой минуте, появившись на пороге кухни и скрестив руки на груди. Выглядит впечатляюще. Пантера ну очень по-человечески положил собственную лапу на ушибленную голову, ворча и метясь в очередной раз попасть в образовавшуюся пробоину для очередного удара. ?Такими темпами мы его потеряем?, — сочувственно вздыхает дрессировщик, взявшись за дверную раму одной рукой.— Последние мозги себе вышибешь, — вполголоса произносит Антон, скучающе зевнув на последнем слове.Пантера разворачивается на месте резко, хвостом смахнув с ещё целого стола лежащий на нём очечник. Тот с диким в образовавшейся тишине грохотом падает на деревянный пол, заставляя зверя едва не подпрыгнуть от неожиданности. Зверь бесится, пытаясь теперь укусить вмиг надоевшего человека за длинные конечности. Антона забавляет это желание его уязвить, он с невозмутимым лицом плавно ускользает от смыкающихся челюстей, наблюдая разочарование и бо?льший азарт, разгорающийся в голубых глазах. В процессе сопротивлений, парень успевает перехватить нападающего обеими руками.— Хоть все стены выбей-выцарапай… — произносит сипло и спокойно Антон, удерживая рвущегося наружу оборотня, схваченного поперёк тела под лапы, — здесь везде стоит защита. Нечисти отсюда не выбраться.Одному из острых клыков всё же удается едва задеть светлую кожу. Дрессировщик отступает на шаг, резко выпуская брыкающегося зверя из рук, прикладывая ладонь к царапине, но всем своим видом демонстрирует, что готов противостоять дальше.Зверь опять его удивляет, виновато бросившись Антону под ноги, боднувшись головой в усеянную кольцами ладонь.?Такие резкие перепады добром не закончатся?, — думает парень и, пользуясь случаем, сжимает пальцы на холке зверя, удерживая на месте. И на сотое удивление за сегодняшние день и ночь, сопротивления он не встречает, лишь виноватый взгляд звериных глаз снизу-вверх.Зная, что такая покладистость продлится очень недолго, Антон, придерживая своего подопечного за холку, ведёт в большую комнату.Зверь проявляет инициативу, стряхивая с себя руку человека, вынюхивая место, куда бы примоститься. Так и останавливается в углу, сев четко в его центре. Шастуну на секунду становится даже жаль, что придётся идти на такие меры… Заковывал он обычно дико буйных оборотней. Тех, у которых по-настоящему срывает крышу, которых от ярости у осознанности нет никаких шансов, и сумасшедшие инстинкты берут верх.Пантера совсем уж наивно прирыкнул, прося выполнить задуманное. Антон сочувственно протягивает руку к черной шерсти на шее, слегка проведя по ней, пока другой выкладывал громкие тяжёлые звенья цепей. Зверь будто удерживает в себе рвущуюся наружу злость, крепко стиснув зубы, напряжённо вдыхая. Пальцы в кольцах успокаивающе перебирают короткую шерсть, стараясь без слов донести, что даже несмотря на вынужденную меру, он на стороне оборотня. Кажется, что зверь благодарно принимает эту заботу, стиснув челюсти ещё сильнее, чтобы не сорваться. Дрессировщик ни слова не произносит, только отходит к стенам, закрепляя цепи так, чтобы при попытке вырваться снова не отлетел кусок стены ненароком.С первой оковой Антон справляется без особых проблем, а вот с остальными приходится изрядно потрудиться. Зверь вырывается, уворачиваясь, стремясь каждый раз укусить парня за длинные конечности. Антону всё нипочём. Он разговаривает с животным, как с непоседливым ребёнком, то и дело сглаживая свои слова краткими прикосновениями.— Ну что тебя не устраивает, м? — приговаривает Шастун, заковывая переднюю лапу, — я же просто хочу огородить тебя от увечий. А то вон, смотри, шишек себе набил, скоро четвертые уши начнут расти.Парень с небольшим нажимом проводит ладонью по ушибленной голове, продолжая начатое. Этот жест всё же производит небольшой эффект на неунимающегося зверя, он на мгновение зависает, ощущая боль от многочисленных ударов о стену, и снова как-то совсем жалостливо глядит на человека.В конечном счёте дрессировщик справляется со своей задачей — зверь полностью зафиксирован, и даже если его осознанность решит внезапно нанести удар и перевоплотить его в человека, то цепи удержат от тех же глупых поступков как убежать или начать так же рушить всё вокруг. Пантера, рыча и мечась по закутку, в котором его заковали, бросает полные недовольства взгляды на человека. Антон присаживается на диван, так же пристально наблюдая за своим подопечным.В какой-то момент парню становится знаком этот взгляд. Ещё парой минут назад он списал бы это на то, что перед тем как провалиться в сон уже ловил прямой контакт глазами с ним. Но нет, это было явно что-то знакомое издалека, будто произошел этот взгляд пару, а то и тройку лет назад…Антон резко трясет головой из стороны в сторону, сбрасывая странное наваждение, отмечая, что зверь, немного задумавшись, уставился на него. Ещё одна из лап мелко дрожала, медленно становясь светлее, шерсть постепенно будто бы опадала, но при этом не оседала на пол, испаряясь…***— Отпусти тебя отдыхать — найдёшь повод накидаться и не отвечать на звонки, — выдыхает сочувственно Сергей, сбрасывая очередной набор номера коллеги и, пожимая плечами, откладывает технику в сторону. Даже прекрасно зная, что его друг не страдает подобными выходками, он склонен думать, что именно по этой причине Попов забыл зарядить своё средство связи, и теперь дрыхнет где-то под столом, бурча под нос попсовые песни про любовь. Ярко нарисовавшаяся в голове мужчины картинка заставляет его немного улыбнуться.Сергей Матвиенко не выглядел как человек действующий спонтанно. Его серьёзность в глазах была видна за километр, ровно так же, как и амбиции. Он всегда осознанно шёл на риск, рассчитывая вероятность того, что может пойти не по плану. Одним словом — он был надёжным бизнес-партнёром. Всё, что бы он ни делал, давало результаты оперативнее, чем у кого-либо в компании, даже, возможно, оперативнее работы самого высшего руководства.Ему действительно нравилось заниматься своим делом, он был тем самым механизмом в системе, без которого энтузиазм других сотрудников и подчинённых был бы недостаточным. Несмотря на немного суровый из-за своей национальности вид, Сергей всегда был контактным человеком, незаменимым в переговорах с новыми партнёрами и основательно подходившим к любой задаче. В этом невысоком мужчине со странной прической сочеталась цепляющая уверенность в себе и умение одним только взглядом обращать полное внимание на себя. Эти карие глаза казались бездонными, они затягивали в свой плен, не давая ни единого шанса отвести взгляд в сторону. Он из тех людей, которых можно либо беспрекословно любить, либо люто ненавидеть.Ещё раз посмотрев на отложенный в сторону телефон, Матвиенко поднимается из-за стола, накинув на плечо темно-серый пиджак и, взяв ключи от офиса в одну руку, покидает помещение. Поскольку основными управленческими делами сейчас занимается Воля, Сергей может уйти с рабочего места, не беспокоясь о том, как часто любит говаривать Арсений Сергеевич, ?что камня на камне от компании не оставите?. Тем более, мужчине это необходимо.Сергей был немного расстроен, когда узнал, что Оксана сегодня не придёт, потому как заболела, а это значит, что с приоритетной документацией придётся разбираться позже. Ему самому себе сложно сознаться в том, что он испытывает такое банальное чувство тоски по своим коллегам-друзьям. По-хорошему он вполне может доехать до каждого за максимум сорок минут, но почему-то этого не делает. Он лишь продолжает спускаться на лифте на пятнадцатый этаж и шествует в привычный для таких бушующих внутри него эмоций (работающий в дневное время) бар. Сам сейчас обвинил Арса в нарушении три ?О? ?Ж?, а при этом скользит по той же дорожке с невозмутимым выражением лица.Правда состоит в том, что не только безграничная преданность делу заставляет Сергея погружаться в работу с головой. Многие представительницы прекрасного пола, точно осведомленные о свободном статусе своего начальника, всеми силами стараются исправить это досадное недоразумение. Только вот уважительно относящийся к чувствам окружающих его леди Сергей часто либо игнорирует, либо и вовсе переводит эту тему, потому что в сердце есть одна большая дыра, которая определённо не залепится недолговечными связями.Мужчина подходит к барной стойке, вальяжно кинув пиджак на один из стульев, и кратко кивает знакомому бармену. Ему как обычно, поэтому говорить не приходится, да и не очень-то можется. Серёжа присаживается на стул рядом с пиджаком и, закинув в себя шот с виски, откидывает голову, упираясь взглядом в потолок, пока жидкость обжигающей волной прокатывается по всей протяжённости горла. Так легче. Он не хочет вдыхать, потому как сильный запах спирта опалит его ноздри, поэтому медленно втягивает воздух через рот, прикрывая глаза.Воспоминания затягивают в себя, возвращая в те времена, когда у Матвиенко было всё, о чём только может мечтать мужчина в его возрасте. Он едва вернулся из командировки и тут же встретился с ней, с той, что просто перевернула его понимание о том, что такое это чувство… Она была, как солнце: светловолосая, светлоглазая, всегда улыбающаяся и светящаяся, как ангел. Бродящая в потемках душа мужчины выбралась на исходящий от нее свет. Она поразила его сразу, при первой же встрече кинувшись к нему с объятьями, позабыв о таком понятии как ?личное пространство?. От тихого и ласкового ?Серёня? сердце серьёзного и немного отстранённого армяна растаяло, а на лице расцвела самая довольная улыбка в его жизни. Он ждал Юлю, кажется, всегда. Поэтому и двух месяцев не прошло, как они официально зарегистрировали свои отношения.Она подарила ему сына, который был таким же солнечным, как и его мама. Кто бы мог подумать, что серьёзный Сергей Борисович может быть настолько заботливым и любящим отцом. Он был абсолютно счастлив, держа засыпающего на его сильных руках Игорька.Открыв глаза, Матвиенко закидывает ещё один шот, теперь уже с текилой, и зажмуривается сильнее. Ему всегда казалось, что это всё лишь приятный сон, он молился про себя, чтобы он длился всегда, но счастливого конца в этой истории не предусматривалось. Тот день Сергей помнит, как сейчас:Открытая настежь дверь.Кровавые разводы на полу.Лежащая без чувств Юля, прячущая в своих объятьях будто заснувшего на секунду Игорька…Мужчина ударяет по стойке ладонью, глубоко вдыхая. Сергей жалеет. Жалеет очень сильно, что ему пришлось их оставить в тот день. Оставить своих драгоценных жену и сына. Уйти разбираться с этими документами, которые вообще никак не повлияли на сделку. Он ненавидел себя за то, что не смог оказаться рядом с теми, кого навсегда забрала ужасающая реальность. Матвиенко был готов умереть вместе с ними, дальнейшая жизнь не представлялась вовсе. Но находясь на грани, почти срываясь в пучину беспроглядного отчаяния, его успели подхватить две пары уверенных рук. Арсений и Оксана.В тот день, так же как и Матвиенко, Оксана и Арсений были опустошены результатами сделки. Матвиенко мечтал уже оказаться дома, так сильно хотел к своей семье, что забыл свой дипломатик. Общим решением Фролова и Попов отправились следом за коллегой. Когда они увидели эту ужасающую картину, то максимально быстро подняли его с пола, вызвали скорую и полицию. Провалившийся в шоковое состояние мужчина только молчаливо позволил себе пропустить, как с его глаз скатилось три слезы.Они думали, что их друг будет приходить в себя долго, но сила воли и выдержка не позволили Сергею надолго покинуть ряды здравомыслящих сотрудников, поэтому уже через три дня он вернулся на работу, с невозмутимым видом трудясь на благо компании. Поражённые глаза Оксаны и Арсения надо было видеть. И совершенно неудивительно, что временами армян срывается, проводя такие, как сейчас, сеансы забвения. Ему становится на грамм легче, он забывает, что выяснить, кто убил его любимых, правоохранительные органы так и не смогли. Почему-то Сергей точно уверен в том, что встретится с виновником его страданий лично. Только поэтому он всё ещё дышит и держится. Как только свершится его красочная месть, он отправится следом за Юлей и Игорьком, чтобы уже завершить дела в этом мире.***Первое, что чувствует Арсений, более-менее приходя в себя — боль. Тянущую все части тела, заставляющую их дрожать, не удерживая в равновесии, притягивая к земле всей тяжестью. Ему настолько плохо, что он просто отказывается воспринимать поступающую от визуального анализа информацию. Ему бы сейчас впасть в спячку часов так на десять. Часов… время… сколько сейчас времени? Какой нынче год? Попов едва ли отдаёт себе отчёт в том, что с ним происходит. Но руки и ноги стягивает нещадно, будто он закован в металлические цепи… и не ошибается, когда смотрит на свои кисти, а потом и на щиколотки. Закован. Что? Его мало смущает тот факт, что его моднейший прикид порван в некоторых местах, рубашка расстёгнута, а одна из подтяжек бесполезно порвана. Голова гудит, и так хочется на кого-нибудь накричать, хоть как-нибудь перебить эту боль, тревожащую его сознание.Арсений поднимает глаза, тут же улавливая какое-то движение. Фокусирование взгляда происходит медленно: то видно все до мельчайших деталей, то снова глаза застилает белая дымка. Дышится тоже тяжело, будто кто-то попросту ограничивает поток воздуха в легкие. Хрипотца в его выдохах напоминает нечто знакомое, но разобрать это родство звучания очень сложно.— Пришёл в себя, — звучит приятный, мягкий голос где-то совсем рядом.Мужчина изо всех сил крутит головой, пытаясь почти руками ухватиться за спасительный звук человеческого голоса, который почему-то так необходимо слышать. Он следует за ним, как в темноте, желая разогнать распространившийся жар от невыносимой боли по всему телу.Когда мир стал понемногу становиться трёхмерным, Арс встречается взглядом с зелёными глазами, пристально всматривающимися в его. Он хочет отвести взгляд, только лёгкое касание к подбородку возвращает его обратно. Не пойми откуда взявшееся чувство ярости и упрямства заставляет дёрнуть головой ещё сильнее, отчего голова ноет еще больше.— Сконцентрируй внимание на мне, — так же мягко, но всё же с небольшим нажимом произносит обладатель этого голоса и этих глаз напротив, — только на мне. Тогда мир меньше будет расплываться.Арс слушается, вернув взгляд, чувствуя подкатывающую волну тошноты, но и с ней становится проще бороться, когда абсолютно все его внимание приковывает этот парень. Попов рассматривает своего собеседника во все глаза, мучительно пытаясь вспомнить, где он видел его раньше. Помимо того, что он защищал его от материй, что напали на него в лесу…Голубые глаза поражённо распахиваются, а дыхание учащается. То есть, всё это время, мужчина был… зверем? Эти мысли роем одолевают и без того гудящую голову, отчего Арс только жмурится. На невысказанный вопрос ответ последовал сразу:— Антон. Других сокращений не люблю, — желая не давить на личное пространство своим присутствием, парень делает шаг назад, присаживаясь на пол, — как к тебе обращаться?Попов с огромным трудом выхватывает из роя крутящейся для осознания информации, что ему задали вопрос. Он уже и сам не помнит, как его зовут, наверное. Частое дыхание и очередная волна неконтролируемого гнева снова настигают его, и, как ни странно, мужчина стоически выдерживает эту атаку, страдальчески заломив брови и прикусив губу.Шастун вскакивает с места, подрываясь к полкам и вытаскивая с них маленькую синюю баночку, и быстро возвращается к сдерживающемуся мужчине. Вязкая мазь обволакивает пальцы, которые тут же прикасаются к вискам страдающего от этой боли. Приятное сочетание ромашки, мяты и шалфея резковато ударяет по усиленному обонянию, но неприятия не вызывает. Мягкие круговые движения каким-то магическим образом почти выгоняют поселившийся в мыслях гудёж. Арсений теперь может без особых проблем поднять взгляд, не боясь, что фокусировка его снова подведёт. Запоздало, но всё же приняв к сведению, что его собеседник ?не любит других сокращений?, мужчина отвечает на заданный вопрос:— Арсений, — хрипло проговаривает он, мечтая лишь о том, чтобы магическое исцеление не исчезло в тот момент, как пальцы в кольцах покинут его виски, — лучше Арс.***Это был определенно первый шаг к полной осознанности, чему Антон просто не мог не порадоваться. Даже слегка улыбнулся на прозвучавший тихо, но уверенно, ответ.— Договорились, — подытоживает Шастун, медленно убирая руки от лица мужчины.Разочарование, настигшее его так внезапно, заставило дрессировщика замереть в шаге от своего подопечного. Это сейчас что было? Никогда еще жест помощи своему воспитаннику не вызывал такой… трепет? Антон рад бы снова потрясти головой, но резких движений перед только что успокоившимся оборотнем чревато провокацией рецидива. Поэтому Шастун занимает свою позицию напротив него, так же присаживаясь на пол, наблюдая за тем, как Арс относительно спокойно и сам садится, дрожащими руками обхватывая колени. Он бы многое сейчас отдал чтобы не выглядеть настолько уязвленным, жаль, что сложившаяся ситуация не предполагала пункта ?геройствование?.— И долго я… так? — слова вообще подбираться не хотели, конструкции в чуть потрясенном человеческом мозгу выстраивались медленно и сложно.Но его собеседник без длинных речей его понимает, отрицательно покачав головой.— При мне, это только первый день. Просто не знаю, сколько прошло с момента обращения, — голос Антона звучит на редкость успокаивающе, будто для него отлавливать и выхаживать съехавших с катушек существ — в порядке вещей. Хотя… Арс только сейчас задумывается о том, что все действия парня отточены до минимального жеста, координация ни разу не подвела, уверенность сквозит так, что проще было бы помолчать и просто слушать его. Но теперь, очень некстати, приходят неприятные воспоминания о дне, когда он решился выбраться из машины.— Ты нашел меня утром, верно? — ?отличная попытка выглядеть адекватно, Арс, пять баллов? троллит его внутренний голос, ехидно прессанув виски снова.— Да, — Антон уже и сам настораживается, отмечая напрягшиеся руки оборотня.— Значит, точно. Меня обратили… — секундная заминка, чтобы перевести свое внимание от всколыхнувшейся боли на своего собеседника, — ночью, когда я убегал от материй…— Помнишь, кто это сделал? — стараясь звучать мягче, спрашивает парень, останавливая собственную руку от прикосновения к чужой.— Прекрасная леди волчица, — выдыхает Арс боль напополам со скорбью, — … я отключился и не видел, как именно она… это сделала. А когда я пришел в себя, она уже была мертва.Антон не стал высказывать свое скептическое мнение к тому, что волчица могла обратить человека в пантеру, преемственность образа все же самый частый случай. Хотя, возможно, у этого оборотня все не так, как у всех. Особенно его усиленные приступы ярости, которые меры не знают, а бьют хлеще хлыста, заставляя тело мужчины страдать.Арс внезапно видит перед глазами уже знакомую ему картинку. Она встает темной стеной, отгораживая человека от осознания реальности. Снова черный, обволакивающий густой краской пространство, дым. Снова падающие, горящие части дома. Этого дома. Стон нечеловеческой боли. Рука в кольцах под завалами…Арсению становится дурно от того, что он сейчас осознал. Волна ярости заполняет легкие до отказа, мужчина вскакивает с места, порываясь напасть на сидящего поодаль дрессировщика. Но цепи плотно удерживают его в нескольких сантиметрах от поднявшегося на ноги Антона. Озверевшие голубые глаза впиваются в зеленые, так страдальчески-злостно глядя.Оборотень дышит часто, яростно сжимая кулаки, все тело от падения прямо в руки парня удерживают до предела натянувшиеся цепи. Антон смотрит в по-настоящему бешеные глаза Арса, чуть вздернув нос. На его лице не дрогнул ни единый мускул, дрессировщик не боится таких всполохов злости, даже если бы на мужчине не было бы цепей, то справиться с ним было несложно.— Я разрушу твою жизнь… — почти рыча вырывается фраза из горла Арса.Антон лишь хмыкнул на такой порыв, глядя в глаза серьезно, наклонив теперь голову чуть вбок.— Ни одно существо до тебя не смогло этого сделать. Почему ты должен?Слова прозвучали громко в образовавшейся вдруг тишине. Попов все еще дышит как загнанный. Он не скажет про свой проявляющийся временами бред с видениями. Он не может сказать, что ?уже видел твою смерть?.— Не знаю, — отводя взгляд в сторону, — но я это чувствую.Шастун все же не удерживает себя от приободряющего прикосновения к почти затянувшейся ране на плече мужчины. Эта легкая боль должна его отвлечь хоть на немного от ярости.— Это вряд ли, Арс.Он чувствовал кожей — изменения неотвратимы. Очень давно он решил плыть по течению судьбы, прикладывая усилия лишь к незначительным целям, толком не влияющие на его жизнь в целом. А сейчас, смотря в эти глаза, в которых разве что немного сузились зрачки, мужчина ощущает — ему не избежать встречи с самыми опасными препятствиями собственной новой, темной стороны его сущности.Напряженную тишину нарушает легкий стук в дверную раму. Антон решается оставить Арсения в одиночестве немного, он будто знал, что ничего за эти пять минут его отсутствия не произойдет криминального.Подойдя к двери, парень уже по прокатившейся у порога энергии понимает, кто решил его навестить в столь поздний час. Распахнув драную пантерьими когтями дверь, Шастун чуть улыбается.— Слухи быстро разлетаются, Антон, — стоявшая на пороге девушка провела рукой по раме, после чего одергивает её, глядя на слегка покрасневшую кожу ладони, — руны вон набил, не пройти. Когда представишь ее ко двору?Парень быстро покосился на начертанные руны на своем пороге, отметив, что даже почти выбитая дверь не заставила раму и на секунду пошатнуться.— Не её, Ами, а его. Как только адаптация произойдёт, так сразу, — кратко усмехается парень, тут же взяв руку девушки в свою и заботливо погладив ее ладонь, — а ты в такие моменты всегда приходишь ко мне, чтобы морально поддержать. Правда, я тебе благодарен. Не стоит так переживать.— Я не могу иначе, — скромно отводит глаза в сторону элементал, откинув свободной рукой осветленные волосы, — ты же знаешь, что я не могу не приглядывать за тобой. Просто, не хочу, чтобы ты переживал это один.Шастун поражался этой девушке. В ней столько желания уберечь, опекать, заботиться, сколько он уже очень давно не встречал. Не зря ее стихия считается самой близкой природе-матери. С того самого момента, как она появилась в мистическом подмосковном лесу, казалось, что все адаптивные периоды элементалов проходили легче, потому как на подстраховке всегда была Ами.— С оборотнем-то я справлюсь, — подмигивает ей дрессировщик, отпуская вернувшуюся в норму ладонь. Нет, сам исцелять человек не мог, он лишь поддержкой мог ускорить регенерацию земляного элементала. Девушка благодарно и понимающе кивает, еще раз посмотрев на набитые руны.— В следующий раз, добавь сюда кано, — задумчиво произносит она, — тогда спокойнее будет засыпать.— Учту.С чувством выполненного долга, девушка разворачивается на месте и, кратко помахав рукой, сливается с зеленой энергией собственной стихии. Антон себе никогда не сознается, как благодарен своей бывшей подопечной за такие краткие и заботливые визиты. А как только подруга полностью растворяется в пространстве, дрессировщик встает на носочки, надрезая ножом на раме недостающую руну.***— Ты видел это?Сережа вдыхает глубоко летящий прямо в лицо сильный ветер. Так проще. Своя стихия всегда излечит и наполнит. Ему этого не хватало после энергозатратной помощи Шастуну.— Видел, — кратко отвечает Лазарев, поворачиваясь лицом к своему напарнику.Билан отстраняет руку от коры дерева, так же слегка напитавшись силами родственной стихии.— И что ты думаешь? — Дима наклоняет голову чуть вбок, заглядывая в такие же, как и у него самого карие глаза.— Думаю, что исключения из правил, как эта пантера — знак судьбы, — Сережа присаживается на землю, устроив руки на согнутых коленях.Земляной элементал присаживается рядом, взяв напарника за руку. Говорить не хочется, потому что пронизанные глубинной связью элементалы понимают друг друга без слов. Сережа поворачивает голову к другу, мягко улыбаясь, стараясь настроить связь прочнее.?Если человек выбрал путь дрессировщика, это не исключает потенциал сверхъестественного существа, так ведь?? — спрашивает мысленно Лазарев, проведя большим пальцем по тыльной стороне кисти элементала.?Конечно же, не исключает. Практически у каждого человека есть потенциал, просто кто-то хочет его развить, а кто-то давит всю сознательную жизнь? — Дима устраивается чуть ближе, так, чтобы их плечи максимально соприкасались.?Чтобы я делал, если бы ты подавил свой потенциал?? — Сережа улыбается, наклонившись чуть ближе к лицу друга, доверительно вглядываясь в эти глаза.?Жил бы спокойно. И не думал бы, что можешь любить мужиков? — усмехается Билан, наблюдая за действиями своего мысленного собеседника.— Не порть романтику, — шепотом в чужие губы возмущается воздушный элементал.— Не буду, — сдается Дима, и тут же замолкает, прильнув к чужим губам.