Глава 3. Не причиню тебе зла. (1/1)

— Спокойно, — вполголоса, но отчётливо проговаривает Антон, снимая с плеча сумку и кладя её на землю, стараясь не издать ни единого лишнего звука, — тихо-тихо…Зверь скалится, отступив назад, не спуская злых глаз с человека. Негромко рыча и скребя по земле когтистой лапой, пантера прижимается к земле, готовясь в любой момент атаковать. Ранена правая передняя лапа, причём не острым холодным оружием, а натёрта толстым канатом, прямо над плечевым суставом. Шастун, на секунду дав слабину, немного кривится. Кто-то пленил животное, удерживал в силках, но этот отважный зверь смог сбежать. Он неподдельно восхищается этим фактом про себя, приблизившись ещё на шаг к оборотню. В ответ на что получает более громкий рык. Зрачки голубых глаз хищника сужаются до тончайших щёлочек.Антон совершенно бесстрашно выставляет руку навстречу, демонстрируя, что оружие он не приветствует и не терпит сам. И тем более не станет применять против существа.?Как вообще ты здесь оказалась, дивный представитель тропического пояса? Это же как нужно было так обратить, что зверь ну совсем по климатической зоне не подходит? Мучиться же будет, бедолага?.Дрессировщик с особой осторожностью присаживается на корточки, будто его рука вовсе не находится в критической близости к хищному зверю. Неотрывно смотрит в глаза, стараясь как можно ровнее дышать. Никаких резких движений.— Не бойся, — доверительно произносит Антон, не разрывая зрительного контакта, — я знаю, что ты понимаешь меня.Пантера вдруг замирает от неожиданного откровения, зрачки становятся чуть шире щелей, и животное словно внимает человеку. Вот-вот, кажется, она успокоится и просто присядет на землю, уткнувшись взглядом в траву, повинится, будет громко урчать, извиняясь.?Обращение не по своей воле. Значит, себя она мало осознаёт и что происходит тоже. Но нет худа без добра — понимать-то меня умудряются?.Для Антона это было в порядке вещей. Ему страшно не за себя, вообще ни разу. Он боится за новообращённую нечисть, которая при очередном эмоциональном выбросе может навредить себе ненароком. Потому что оборотням по-настоящему сложно сдерживать по первости свои хлещущие через край силы. И дело даже не в габаритах существа. Множество разных факторов так или иначе повлиявших изначально, позже неприятными всполохами отражающиеся на ?тёмную? сторону.Замешательство пантеры продолжается чуть меньше минуты, после чего животное тяжёлой лапой взмахивает перед собой, желая задеть стоящего недалеко человека.— Не будь такой, — прекрасно выдерживая спокойный тон голоса, проговаривает дрессировщик, — постарайся прислушаться к разуму человека внутри тебя.Дикий зверь лишь больше рычит, сильнее замахиваясь, рассекая воздух лапой. На этот раз тяжёлая конечность пролетает в паре сантиметров от лица парня, но тот очень гибко успевает вывернуться и отшагнуть в сторону. С этими существами по-другому и не происходит. Все они — из-за смеси диких ощущений скачущей по телу силы, подпитываемой ещё и скорым ростом полной луны — осознают себя с трудом.Сложность заключается в том, что нельзя просто оглушить и утащить зверя на безопасное расстояние. Здесь необходимо установить связь до того, как начнётся процесс усмирения, в противном случае тёмная сторона попросту не приемлет дрессировщика и осознанность действий будет потеряна. А этого точно нельзя допустить. Потому как сначала провалы в памяти, после дичайшие угрызения совести, приводящие к депрессии или того хуже… переживать всё это ни в чём не повинному человеку, который вообще не планировал подаваться в ряды обладателей подобных сил, было бы губительно. Именно для этого здесь, рядом с новообращённым оборотнем, находится Антон.Совершив избегающий удара манёвр, парень удивлённо-простодушно посмотрел на свою собеседницу (если это конечно можно так назвать), разводя руки в стороны. Оборотень, увидевший столь легкомысленный взгляд, не на шутку разозлился, царапнув землю.— Леди, возьмите себя в руки, — напустив немного серьёзности, говорит Антон и в ответ получает ещё один злой рык. Парня внезапно осенило, — так ты не леди…Дрессировщик понимающе кивает, поднимая руки в примирительном жесте. Отойдя на шаг назад, Антон намеренно выдерживает дистанцию, чтобы не напрягать зверя.— Простите, мсье, не признал сразу, — выглядело бы правдоподобно, если бы не сорвавшийся с губ смешок.Но как ни странно, даже насмешливая фраза, признающая пол собеседника, заставляет пантеру слегка успокоиться. Шастун внимательно наблюдает за каждым движением животного, которое совершенно случайно сейчас будто понимает... что у него есть ранение, что ему больно и вообще — что звериное тело совсем измотанное, несмотря на недолгий сон. Темношёрстый, так же пристально смотря на человека перед собой, осторожно присаживается на зелёную траву, и впервые за всё время встречи с необычным двуногим моргает. И этот микро жест, будто по волшебству, меняет зрачки-щёлки на обычные для кошачьих заострённые овалы в необычно голубых глазах. Взгляд вмиг становится чуть растерянным, немного обиженным.Парень подбирается совсем близко, останавливаясь в одном шаге от растерявшегося животного. Он прекрасно знает, что оборотни в первые дни своего становления могут страдать эмоциональными перепадами, так что на всякий случай сумку на своё плечо он повесил до того, как приблизиться.Но оборотень будто застывает в недоумении, ощущая, как накатывает на него эта волна усталости, а ещё напряжение заставляет лапы мелко задрожать. Антон сочувственно протягивает руку к чёрной шерсти и в самый первый раз проводит окольцованными пальцами по голове большого зверя. Он чувствует тепло, раскатывающееся по ладони, такое уютное, совершенно не вяжущееся с ощутимой сведённостью мышц в теле.Пантера поднимает взгляд на человека, немного наклоняя голову вбок, так отчётливо вопросительно смотря в зелёные глаза.— Я не причиню тебе зла, — Антон впервые за все время чуть улыбается, располагающе, мягко.Животному так хочется по-человечески пожаловаться, поныть долго, выговориться. Ему было очень страшно в этом лесу в одиночку бродить, потом и убегать от налетевшей на него неведомой силы. Так и этот двуногий напугал его до полусмерти своим неожиданным появлением. Мысли и без того были спутанными, сумбурно цеплялись за сознание и сотрясали его невероятно сильными вибрациями мелких вспышек по всему телу.Вряд ли этот человек желает зверю смерти. Тогда он успел бы уже триста раз убежать или, того хуже, разорвать эту худощавую тушу на части.Нехотя, но постепенно приходящая осознанность соглашается принять человека. Тем более зверю… приятно, что о нём заботятся. Причём абсолютно безосновательно…Антон ещё раз удивляется. Кажется, сегодняшний день обещает быть богатым на эту эмоцию. Впрочем, спокойствие оборотня дрессировщику на руку, сейчас вполне возможно установить связь и без всяких помех начать восстанавливать человечность тому, кто закован в теле дикого животного. Вид раненой лапы вызывает желание тут же ее обработать и перевязать.Тишину размышлений прерывает мягкий, но громкий звук сломанной ветки. Шастун оборачивается, все так же держа руку на голове пантеры, слегка потрепав по шерсти. Будто это может успокоить зародившуюся внутри зверя панику. Будто этот жест вообще что-то в состоянии решить. Наивно предполагать подобное, когда новообращённый на первой стадии.Оборотень тут же реагирует на звук, готовый подорваться с места и исполосовать неприятеля сию же секунду.От напряжения своего подопечного дрессировщик закатывает глаза. Нет, не поведение темношёрстого его заставляет так реагировать. А то, что ?ну какого черта? Я только привёл его в относительный эмоциональный баланс?. Он предполагает, что это кто-то из его лесных знакомых решил воочию узреть поистине уникального оборотня. Антон, тихо буркнув что-то под нос, замечает причину их беспокойства.Это были три материи воздушного происхождения. Духи, попросту. Однако если обычно они совсем прозрачны и пролетают мимо, не создавая особых проблем, то у этих визитёров дневного времени в самом центре ткани буквально пылает красным пламенем. Они разумны и явно пришли не с дружескими разговорами. Их интересует только оскалившийся на них оборотень, который при виде них напрягся вдвое больше, чем прежде. Зверь рычит, прижимается к земле, уходя из-под прикосновения тёплой руки в кольцах.Антон редко поступался своими принципами. Их у него не так много, но они очень весомы. В эту секунду становится немного не по себе. С одной стороны, новообращённый оборотень, которого больше чем необходимо защитить от любого проявления эмоциональных сбоев, а с другой — сбитые с толку духи, которых, по-хорошему, тоже бы раздуть стоило.Будь здесь выбор между ошалелым от ярости охотником и бьющимся в конвульсиях злобы нечистью, Шастун ни на секунду не усомнился бы в своём выборе. А сейчас его гложет дикое желание проснуться. Он даже завидует себе сегодняшнему сразу после пробуждения. Перед ним был выбор попроще — попить воды или застрелиться. И зря он выбрал первый вариант.Материи мерно и несинхронно чуть увеличиваются и снова уменьшаются, подобные движения походят на процесс дыхания, причем очень эмоционально насыщенный. Оборотень все ещё стоит наготове, прикидывая, с кого бы лучше начать. Дремлющее сознание человека на секунду пробуждается, выпуская стратегическое мышление. Зверь уже знает, насколько болезненно работают его преследователи, поэтому атаковать в лоб не спешит. Усталость накатывает в двойном размере, но ему на нее откровенно плевать. Пантера отступает на шаг в сторону, решает прямо сейчас отлоскутить одну из парящих тряпок, как путь ему преграждает тот самый человек, тело которого впервые за всё время ?общения? по-настоящему напряглось, приобретая боевую готовность.— Не стоит этого делать, — уголок губ парня чуть дергается вверх, только на улыбку это не совсем похоже, — вы же не станете беспричинно нападать на сородича?Шастун мысленно погладил себя по голове, потому как дипломатия из него буквально сочилась, несмотря на очевидно принятую сторону и позицию ?защищу любой ценой?. Зверь смотрит на него совершенно обескураженно. Если бы он мог объяснить такое абсолютно безосновательное доверие и заботу, то, возможно, ещё больше бы удивился.Материя на этот вопрос стала лишь чаще ?дышать?, а пламя, пылающее в их сути, - сильнее разгораться. Будто причины у них действительно есть. И словно они настолько важные, что отступить или уступить этому человеку они просто так не могут. Антон бы пожалел запутавшихся в себе, растерянных, тихих духов, но представшая перед ним картина оказывается понятной, и это приносит боль. Потому любое магическое существо должно осознавать себя. А этих тряпичных существ воздуха как надоумили, уверили в том, что им необходимо добраться до зверя за его спиной.Правда, затишье долго не продлилось. Пантера в два полпрыжка огибает стоявшее перед собой препятствие и со всей силой почти обнимает лапами высоко висящую материю, притягивая ее вниз к земле. Когти рвут полупрозрачную магическую ткань, оборотень рычит, довольно отмечая, что эта лёгкая нечисть и правда исчезает под его лапами.Зверь обретает уверенность, что сможет их одолеть через пару минут, но лёгкость от предыдущей жертвы вовсе не переносится на обозлённую пару духов. Они с такой яростью кидаются на оборотня, облетая его кругом, нанося мелкие глубокие раны прямо на кожу под шерстью. Боль окутывает его с ног до головы, заставляя прижиматься к земле, стараясь задеть хоть одним когтём ускользающего духа. Зверь почти жалеет о своём опрометчивом поступке, устало прикрывая глаза. Почти.

В одного духа влетает пыль серебристо-белого цвета, отчего внутреннее пламя слегка приглушается, и материя отлетает от дикого зверя как можно дальше. Затем голубоватый дым касается края второго духа, что так же отшатнулся чуть в сторону. И если бы эти сущности умели говорить, то наверняка сдавленно кричали бы, прижимая к месту ранения свои полупрозрачные полы ткани.Пантера, разлепив глаза, видит, как тот самый человек держит в руке плотно свёрнутый в трубочку лист бумаги, умеренно пепелящийся от охватившего ее край голубого огня. А с пальцев другой руки осыпаются остатки таинственной пыли.— Ради всего святого, не заставляйте меня применять силу, — все так же вполголоса проговаривает парень, правда теперь очень предостерегающим тоном, граничащим с угрозой.Сердце оборотня гулко бьётся в грудной клетке. Непохожее на звериные инстинкты чувство благодарности пульсирует с притоком крови ровно по вискам. Он бы просто не смог стоять столбом, видя, как его защищают. Безучастность то самое качество, которое присуще…человеку…внутри него…

Оборотень пораженно распахивает глаза, уставившись на стоящего недалеко парня, впитывая каждое его движение.Он вспоминает, кто на самом деле сам, кого видит перед собой, это звериное помутнение медленно спадает. Он уже готов подняться на свои четыре и рвануть снова терзать духов, но сил просто не осталось.Полупрозрачные материи, на свою беду, не желают слушать предупреждения дрессировщика, окружив его голову и размахивая тканевыми краями. Но только парень прекрасно знает, с кем имеет дело, гибко выворачиваясь, снова взмахивая подожжённым жезлом из необычной бумаги. Тяжёлых увечий этот приём нанести не мог, разве что отпугнуть.?Кто же вас надоумил?? — расстроенно думает Антон, отходя от осмелевших материй. Он не может их ранить больше.Счастливых случайностей с ним давно не происходило. Шастун уже и не помнит, когда ему настолько везло. В тот самый момент, когда парень сминает в руке дотлевающую бумагу, пальцами свободной руки прикасается к шерсти на раненом плече оборотня, побуждая его подняться и приняться бежать… атакующих материй что-то останавливает.Сильный поток ветра.?Как никогда вовремя?, — отмечает мысленно Антон, неосознанно накрывая рану зверя ладонью полностью.Поток усиливается, практически вдавливая сопротивляющихся духов в дерево. Странно, что они не прошли сквозь него. А следом за удерживающим ветром на огромной скорости длинная лиана окончательно привязывает взбунтовавшихся духов к стволу берёзы. Кисть с кольцом на указательном пальце резко одергивает конец лиственной верёвки, затягивая плотный узел.— Антон, цел? — мелодичный голос молодого мужчины звучит немного обеспокоенно, но только немного, учитывая, что он все ещё сконцентрирован на удержании духов потоком воздуха.— Спасибо, парни, да, — искренне отвечает Шастун, изучая представшую перед ним картину до мельчайших подробностей.Тот, кто сейчас тактично поинтересовался состоянием дрессировщика, резко оглядывается на своего напарника, кратко кивнув. Антон думает, что решение сделать татуировку на таком видном месте на шее было опрометчивым. Всякий раз, когда стихия силой приливала к рукам, то и глаза, и выбитые на теле татуировки мелко дребезжали голубым свечением. Возможно, именно на это явление сейчас засматривается его напарник, в карих глазах и на кончиках пальцев которого краткими искрами поблескивает зелёное сияние.— Дим, держи крепче, не отвлекайся, — проговаривает воздушный элементал, чуть улыбнувшись.— Сам не отвлекайся, выдувай из них дурь уже, Серёж, — усмехается земляной элементал, притягивая край лианы к своей груди, максимально затягивая поперек материй плотный природный трос.Антон сейчас бы с удовольствием припомнил, с чего начиналась командная работа этих двоих, но в приоритете стоит совершенно другая задача. Всё время, пока элементалы справлялись с духами, оборотень больше не двигался с места, только тяжело дышал, похрипывая, едва поглядывая на внезапную спасательную операцию, медленно моргая. Антон сильно пугается, когда прикасается к зверю, потому как думает, что не успел… что в теле новообращённого случились необратимые процессы. Но, нащупав пульс, с облегчением выдыхает. Стук звериного сердца был медленным, но был! Это важно.Дотащить такое тяжёлое тело до дома не представляется возможным. В одиночку.— Ну всё, вы теперь свободны от чужого влияния, — заключает Дима, ослабляя хватку, откуда виновато отлетает парочка материй, одна из которых тут же благодарно оплетает руку воздушного элементала.— Ну, полно, мне было нетрудно. Рекомендация: больше никогда не летайте возле автострады, — продолжая наставлять, Сережа смотрит на полупрозрачную ткань, будто это нашкодивший ребенок. Если бы у материи были глаза, то элементал глядел бы прямо в них.— Уже можно называть тебя доктор Лазарев? — усмехается Дима, втягивая в руки лианы, немного улыбнувшись на происходящее.— Не надо, а то еще очередь выстроится, — отвлекается от своего ?пациента? на секунду Серёжа.

— Очень прошу прощения, что отвлекаю, — в разговор вклинивается дрессировщик, тут же обращая на себя пристальное внимание всех существ, окружающих его, — я вас, конечно, безмерно рад видеть, парни. Но такой вес я в одиночку не рискнул бы тащить.— Да мы видим, — Дима подходит аккуратными шагами к лежащему на земле оборотню, внимательно оглядывая его, будто рассчитывая что-то мысленно, — как бы я не хотел этого признавать, но, Серёж, я не осилю.— Ну давай я попробую, — Лазарев поднимает руки на уровень мгновенно задребезжавших голубым свечением глаз.Стоящий поблизости земляной элементал плавно касается одной из поднятых кистей, придерживая её с особым вниманием. Серёжа, не посмотрев в ответ на друга, снова улыбается, создавая подобие подстилки из собственной магии прямо под возлежащим на траве пантерой. Правда, поднять его хоть немного выше чем на семь сантиметров от земли не удается. Сделать это стоило хотя бы потому, что высота некоторых местных камней может достигать парящего тела. А оставленные после нападения раны дополнять погрешностями транспортировки было высшей степенью хамства.Тут исцелённая парочка материй подлетает к темношёрстому, хлопотливо кружась и безмолвно извиняясь, гладя его. Обе воздушные ткани буквально винятся, усиленно пытаясь хоть как-то облегчить страдания тому, кого по помутненности разума едва не лишили возможности дышать. Лоскуток материи протягивается к другому, будто те о чем-то договаривались. Затем обе ныряют под воздушную подстилку, поднимая раненое тело на высоту опущенной руки дрессировщика. Антон удивлённо поднимает брови, но удерживает себя от комментариев. Их затмение сознания оказалось настолько сильным, что сейчас, видя, как они помогают доставить ?драгоценную поклажу? до дома, и не подумаешь, что эти тканевые малютки вообще кому-либо могли навредить.Всю дорогу до заветного места Шастун размышляет, кому понадобилось подобное сотворить? Затмения разума происходят крайне редко. На его памяти их случалось всего два. Но такими ужасающими способностями обладают очень нечастые гости подмосковного леса. Неужели они снова решили навестить своих не первоочередных сородичей? И если это так, то пора в очередной раз выставлять защиту для своих соседей по лесной местности.Он неосознанно снова кладет руку на лежащего на воздушной подстилке зверя, легко погладив его по шерсти на голове. Оборотни могут быть милыми только когда в обессиленном состоянии или же спят в зверином обличии. И Антон радуется про себя, что пока пантера в сонном забытье, его ещё можно безнаказанно погладить. Парень усмехается — он всегда хотел завести кота, но, учитывая свой образ жизни, следить за ним было бы сложно. Потому как на первом месте для него всегда будут его подопечные.Оказавшись у входа в обитавальню дрессировщика, Дима быстро взмахивает рукой в сторону материй, чтобы те ушли из-под подстилки, и они медленно повинуются, выскользнув ровно в тот момент, когда до земли оставалась выносимая для воздушного элементала высота над землей.Сережа с завидным упорством и аккуратностью направляет парящего оборотня ровно в открытую дверь, галантно придерживаемую Антоном, пока не опускает его в центр комнаты на пол. Даже если молодому человеку и было тяжело от такого продолжительного магического взаимодействия, то виду Лазарев не подал. Лишь пожал Антону руку на прощание, пока Дима кратко махнул дрессировщику, тихо, но очень искренне пожелав удачи. Уж тут действительно она не помешала бы.Когда элементалы и духи покидают дом, Антон сразу же усаживается на пол, взявшись за виски, пряча голову в коленях. Ему было очень тяжело. Потому что пришлось пожертвовать одним маленьким духом из-за ярости новообращённого оборотня. Потому что ближайшую неделю он вряд ли сможет покинуть это место больше чем на пять минут. Потому что чёрный росчерк под браслетами вспыхнул приступом боли ровно в тот момент, когда он придерживал дверь. Потому что в сердце так сильно ноет, что хочется снова напиться.По полу прокатывается тяжёлый выдох тревожно дремлющего зверя. Антон поднимает голову через силу, взглянув на лежащего оборотня, отмечая, что регенерация ускорилась, и рана на плечевом сгибе уже меньше походит на разодранное пушечное мясо. Это облегчает задачу. Парень поднимается на ноги, отряхивая полы длинной спортивки. Оглядевшись по сторонам, он находит лежащий на компьютерном столе тонкий плед, зачем-то накрывая им зверя. Ночь обещает быть прохладной. А вероятность того, что пантера внезапно решит уступить место человеку, весьма высока. Шастун просто перестраховался.У него вполне может быть пара часов для сна, но перед этим нужно в обязательном порядке заняться начертанием. Так безопаснее.Справившись с положенной задачей за пять минут, Антон терпеливо доносит сам себя до кровати и падает в подушку лицом прямо в одежде. И отключается моментально. Потому как усталость всегда так внезапно подкрадывается.