Глава первая. Часть вторая. (1/1)

?Там, где кончается Зелёная страна, начинается Исландия. Звери, живущие там, имеют белую шерсть, а птицы умеют плавать, но не умеют летать.У Снежной страны есть правитель, и имя его Арктос. Народ почитает его за изобретения, которые принесли большой вклад в развитие страны, и боится его жестокости. Никогда не доверяй словам этого снеговика, как бы правдиво они не звучали.?Солнечные лучи не могли достать до этого места. Небо круглые сутки было плотно укутано серыми тучами, и ни один его кусочек не был виден жителям Снежной страны. Гулкая тишина, трескучий мороз, поблескивающий белый снег от края до края?— всё это будто символизировало строжайшую дисциплину. Всё, что могло издать хоть малейший звук, тут же замечалось стражами правопорядка.Наступал вечер, и граждане Исландии в скором темпе звали своих загулявшихся детишек домой и запирали двери на несколько замков. Те, кто оказывался на улице в комендантский час, отводились под стражу. Дальнейшая судьба тех бедолаг, которые не могли заплатить штрафа, была неизвестна. Возможно, их сажали в темницу, а возможно, отводили к самому правителю. В последнем случае, исход был намного печальнее. Но исландцы никогда не гадали на этот счёт, не важно, боялись ли они быть услышанными законниками или просто испытывали равнодушие к соседям. К тому же, оба случая имеют место быть.Последний свет медленно сходил с крыш небольших домов и башен величественного ледяного замка. Его устремлённые ввысь остроконечные башни, от вида которых при взгляде снизу кружилась голова, элементы готического стиля, вечно тёмные, прорезанные из толстого льда окна невольно наводили страх. Казалось, от этого здания и исходил холод, бесчисленные крупицы которого были рассеяны по всей стране. Он не был огорожен, но каждый из медведей-стражников хотел посмотреть на того исландца, который осмелился бы приблизиться к замку своего правителя.Замок тонул в холодных сумерках и густой тишине. Многие не ошибались, полагая, что внутри он был таким же мрачным, каким виделся снаружи. Тёмные длинные коридоры и узкие спиральные лестницы, редкие окна, едва ли освещающие природным светом помещение, множество входов и выходов?— всё это в единстве напоминало опасный лабиринт; и действительно, тот, кто впервые оказывался в этом месте, попадал в ловушку. Повсюду стояла тишина, нарушаемая дуновениями ледяных ветров, сочащихся через окна. Лишь в главной башне ощущалось присутствие жизни. Голос из радиоприёмника в сопровождении частых помех через слово пропагандировал нынешнюю политику Снежной страны. Рядом с громоздкой аппаратурой слегка ссутулившись стоял пингвин-дворецкий. Казалось, он боялся даже посмотреть не в ту сторону, поэтому его взгляд был направлен перед собой, на гладкий ледяной пол. Зажатый его вид был словно окутан аурой напряжения, пингвин слухом ловил каждый звук, готовясь услышать новые приказы хозяина, сидевшего совсем неподалёку от него в механическом кресле с высокой спинкой, чем-то отдалённо напоминавшим трон. Дворецкий при желании мог видеть лишь силуэт своего господина, который пристально высматривал что-то в гигантских размеров подзорной трубе. Он прекрасно понимал, что этому аппарату правитель доверял больше, нежели разведчикам. И это доверие было во многом оправдано.—?Выключи радио, Джеймс! —?наконец раздался громкий скрипучий, словно мороз, голос.—?Да, Ваше Ледничество,?— прийдя в оживление, пролепетал дворецкий и нажал на приёмнике кнопку выключения.—?Так-то лучше,?— проворчал Арктос и повернулся в кресле лицом к прислужнику,?— Надоело!Джеймс осмелился поднять взгляд на снеговика и заметил в прищуренных ярко-жёлтых глазах ледяную злобу, нет, ненависть. Его всегда восхищал этот взгляд; диктатор был источником его вдохновения, и дворецкий был несказанно рад выполнять даже самые мелкие поручения, старательно внося свой вклад в жизнь этого, безусловно, великого правителя. Не каждый исландец, а уж тем более пингвин, мог стать приближенным Арктоса, и Джеймс, пройдя огонь и воду, чтобы добиться своего нынешнего положения, крепко держался за своё место.—?Цензура делает своё дело, Ваше Морозничество, и вы можете спокойно наслаждаться вашим величием вместе с народом,?— заметил дворецкий, растянувшись в улыбке.—?Плевать я хотел и на то, и на другое, и на третье! —?отрезал тот, поднимаясь с кресла.Заложив руки за спину, снеговик обошёл телескоп и остановился у окна. Где-то вдалеке, у самого горизонта, облаков не было, и взору открывалось чернильно-синее небо, усыпанное крошечными перламутровыми звёздами. Там начинается Зелёная страна, припомнил Арктос и до хруста сжал пальцы в кулаки.—?Где-то там беззаботно летает Тирион среди благодарных ему граждан, а я ничего не могу с этим поделать,?— процедил он, не без отвращения вглядываясь в далёкое чистое небо.—?Почему вы не нападёте на Зелёную страну, как делали это раньше, сир? —?подойдя чуть ближе, поинтересовался Джеймс,?— Ваше орудие в идеальном состоянии, а ледяные бомбы?— ваше последнее изобретение?— удачно прошли все испытания!—?Да-да, я знаю,?— нетерпеливо помахал рукой снеговик,?— но этого всё ещё мало. Сколько бы гениальных планов я не придумал, сколько бы ни было моё оружие продвинутым, Тирион всегда на шаг впереди. Ему приходится использовать, но самый минимум своих сил, чтобы дать мне отпор.—?В этом ваше превосходство,?— на вопросительный взгляд Джеймс загадочно улыбнулся и тут же пояснил, чтобы не раздражать правителя:?— Тирион стареет. Он теряет свои силы, поэтому использует свой мозг, чтобы обойти вас, Ваше Захватничество.Арктос задумался и снова отвернулся к окну, нервно постукивая пальцами по подоконнику.—?Конечно-конечно, он почти отжил свой век, но ведь драконы живут веками, и у Тириона наверняка осталось в запасе ещё пару сотен лет. Нет, я растаю от тоски за это время,?— он поднёс пальцы к подбородку, вновь прищурившись, но на этот раз с хитрецой во взгляде,?— Надо как-то обойти ум этого ящера-переростка и избавить Зелёную страну от его защиты.—?Надо найти его слабую сторону! —?осенило дворецкого.—?Заткнись, Джеймс, не мешай мне думать,?— твёрдо отрезал снеговик, но через несколько секунд лицо его озарила широкая улыбка?— дошло. —?Ну конечно! Надо найти его слабую сторону! Так, сыграв на этом, я не только пополню свою прекрасную коллекцию ледяных скульптур главным экспонатом, но и легко завоюю Зелёную страну.—?Да, Ваша Гениальность,?— Джеймс натянуто улыбнулся правителю и тихо, но тяжело вздохнул.Его тоску быстро развеял удар кулаком по подоконнику, от которого, кажется, сотряслась прилегающая стена и из-за которого дворецкий невольно попятился на пару шагов назад. Вслед за первым Арктосу пришло второе осознание, однако, на этот раз менее радостное.—?Чёрт, ведь это был старый план, который тогда не сработал,?— он отошёл от окна и начал машинально бродить от трона до центра зала и обратно,?— Изменится ли что-нибудь сейчас?—?Прошло немало времени с тех пор, Ваше Ледничество,?— возразил пингвин, тем временем оставаясь на месте, возле трона с начертанной на его спинке красной буквой ?А?.Снеговик застыл на месте. Он не должен был сделать ошибки на этот раз, иначе его планы тут же раскрылись бы врагу, в результате чего долгое затишье Исландии под предлогом ?мирного договора?, во время которого тайно готовилось серьёзное оружие против Гренландии, оказалось бы напрасным, затратным (король Зелёной страны, безусловно, сделает так, чтобы от проекта по захвату его территории не оставалось даже намёка) и совершенно бессмысленным. Поэтому, действовать нужно было крайне осторожно. Вот только как подобраться к Тириону без радикальных мер, которые обыкновенно привлекают к себе много внимания и подозрений? Как проникнуть в его обыденную жизнь со всеми его болячками?—?Сир, вы что-то придумали? —?раздалось откуда-то со стороны.Чужой голос сбил с очередной мысли, за которую Арктос и до того едва ли держался, считая её весьма неплохой, поэтому он злобно глянул в сторону адресата с желанием как минимум его задушить. Но гнев прошёл так же скоро, как и пришёл. В глазах правителя блеснула идея.—?Придумал, Джеймс,?— он самодовольно ухмыльнулся, скрещивая руки на груди,?— Готовься примерить на себя роль шпиона, завтра утром ты отбываешь в Гренландию!..Иногда оправдывать доверие необходимо. Причин этому много, но основная состоит в том, чтобы сохранить свою шкуру, снимая с себя возникшие подозрения определёнными поступками. Это обыкновенная практика, хотя и пахнущая чем-то первобытным. Но это не единственная форма доверия.Есть что-то, заставляющее желать все поручения беспрекословно и с особым старанием, но при этом по собственному желанию. Это можно было бы назвать подчинением, но не в данном контексте. Есть что-то глубоко внутри. Что-то, что говорит в тебе и тебе без умолку о том, что если и делать что-то для кого-то конкретного, выбранного из множества других личностей, то с покорностью и усердием. Что-то особенное. Что-то, что не даёт осознать, насколько паршиво происходящее в таких отношениях.И Джеймс, рано утром преодолевая высокие снежные барханы, числа которых, казалось, не существует в этом государстве, не думал о том, на что ему придётся пойти, чтобы узнать о слабостях врага. Мало того, сейчас он проявлял весьма апатичное отношение к предстоящей миссии. План был продуман заранее, поэтому волноваться о нём лишний раз не стоило. Зато было полно времени, чтобы хорошенько обдумать своё нынешнее положение.Итак, Джеймс понял, что изначально ошибался насчёт того, что в настоящее время господин доверяет все слежки за врагом только телескопу. Но при этом дворецкий не ошибался в предположении, что и других шпионов снеговик не нанимает. Теперь нужно было понять, с чем это было связано и почему сейчас именно Джеймс не спит в своей уютной постели, а бредёт по бескрайней снежной пустыне. Первое, что пришло в голову,?— Арктос не доверит столь сложной и рискованной миссии, кроме своего верного, проверенного временем дворецкого. Так и было наверняка, учитывая, сколько раз дворецкому приходилось отправляться в Зелёную страну, чтобы нарвать пучок свежих новостей, которые можно было использовать против её жителей. Но только дополнительной платы за все эти операции не давалось, и это не смущало пингвина, полагавшего, что даже это должно входить в услуги дворецкого. Однако если думать в другом ключе, это значительно сокращало расходы, так как не приходилось нанимать шпионов специально. В обоих случаях, Арктос оставался в выигрыше, а Джеймс действовал чисто на добровольной основе. И ведь несправедливо, но как умно! Такой мыслью успокаивал себя пингвин.Рано или поздно всё хорошее и плохое заканчивается, и на этот раз к счастью для Джеймса закончились надоевшие ледяные барханы и окружение сменилось на траву и реденькие цветочки, чистое голубое небо и птичье щебетание в кроне деревьев. От такого контраста поначалу кружилась голова, однако дворецкий не давал себе такой роскоши, как отдых: долго оставаться на открытом месте?— вскоре быть раскрытым. Он прекрасно помнил, что в отличие от жителей Снежной страны, которых по большей части волновала жизнь только своих семей, гренландцы знали друг друга в лицо и тут же докладывали обо всём подозрительном правителю. Поэтому риск попасться с поличным был очень и очень высок. Конечно, было глупо полагать, что у Тириона глаза и уши по всей стране, но недооценивать его также не стоило. Достав из инвентаря маскировочный костюм кролика, Джеймс осмотрел его с передней и задней сторон и тяжело вздохнул, а после поспешил переодеться. Это всё было неудобно, нелепо и безумно жарко, но действительно необходимо, ибо уменьшало риски в несколько раз.В таком виде он добрался до больших плоских камней, стоящих рядом и на друг друге в каком-то определённом порядке, но при этом имеющих вид весьма хаотичный. В центре круга, что они собой создавали, была возведена статуя Тириону, спасителю и защитнику Гренландии,?— подарок от бесконечно благодарных и любящих своего правителя граждан. Наверное, Арктос бы тоже мог возвести что-то подобное самому себе и даже было время, когда до этого доходили руки, но буквально через пару дней на статуе диктатора откуда-то появлялись оскорбительные чести правителя надписи. Экстремисты всегда вскоре находились, но ни одна статуя в честь Арктоса Первого никогда не проживала в полной сохранности и трёх дней. На какое-то время пришлось смириться с этим и направить бюджет в другое русло.Вернувшись к мыслям о драконе, Джеймс нашёл себе неприметное местечко в кустах неподалёку от гигантских камней, и притаился, на всякий случай рассматривая происходящее в бинокль. Поначалу в поле зрения попадали только случайные прохожие и небольшие птицы, спокойно садящиеся на основание статуи и даже на спинку королевского трона. В голову опять невольно приходили сравнения со Снежной страной, где без особой необходимости в сторону дворца нельзя было ступить и шагу ближе положенного, не попав при этом как минимум под подозрение. Но вот, на горизонте появилась долгожданная фигура. Тирион шёл в сопровождении… маленького дракона?!Джеймс даже протёр стёкла бинокля, не в силах осознать, как можно было упустить из виду это событие. Быть может, король Гренландии был достаточно умён, чтобы до этих пор успешно скрывать от глаз врага своего преемника, но сейчас, учитывая то, что это место было одним из главных и, главное, открытых для обзора в Зелёной стране, на ум приходили несколько другие выводы. В любом случае, весть была неприятной и радостной одновременно. Неприятной оттого, что Тирион мог передать свои силы и ум более молодому дракону, который пойдёт по его стопам, с той же моралью и с теми же принципами, которыми владел нынешний король. Радостной же потому, что маленький дракон и стал главной слабостью Тириона. Да, в строгом его взгляде на самом деле было довольно легко разглядеть тёплые отцовские чувства по отношению к этому нелепому существу, судя по недолгим наблюдениям, и летать толком не умеющему.Джеймс довольно потёр ладони. Вся его скорбь об участи быть жертвенным и безотказным в любом поручении своего господина тут же улетучилась, и вновь появилась бесконечная благодарность жизни за такую судьбу. В голове уже сложилась тонна планов использования слабости Тириона, и на обратной дороге дворецкий собирался тщательно обдумать каждый из них, чтобы предоставить Арктосу лучший. И не важно, воспримет ли последний старания слуги на этот раз более серьёзно, чем обычно, или нет. Оставив пока что жителей Зелёной страны в покое, пингвин отправился в обратный путь.В этот день вечереть начало раньше обычного, казалось Табалуге. День был такой же, как и другие дни, что они проводили вместе с отцом, однако на этот раз обошлось без уроков полёта. Не сказать, что дракончик был рад этому, ведь держаться в воздухе у него с каждым полётом, даже на более длинные дистанции (этим днём он всё чаще старался задействовать крылья и почти не касался ногами земли), получалось всё лучше и лучше. Уроки были сейчас только в радость, потому как особо напрягать себя не пришлось бы. Но как раз в этот момент Тирион решил дать сыну выходной.—?Когда мы снова будем учиться летать? —?наконец задал свербящий в горле вопрос Табалуга.Он сидел на выступе рядом с отцом, болтая в воздухе ногами и смотря на фиолетовое с розовыми облаками, напоминающими перья редких птиц, небо. Малиновое солнце посылало на землю свои последние, уже совсем слабые лучики и постепенно уходило на покой за горизонт. Табалуге всегда хотелось долететь до того места, где каждый день пропадает солнце, и узнать, что же делает великое светило, когда скрывается от чужих взглядов. Быть может, оно тоже засыпает, может, оно чистит свои лучики от пыли и грязи, что они насобирали на земле за целый день, а вдруг окажется, что у солнца тоже есть голос, и оно поёт или рассказывает своим деткам-лучикам добрые сказки про Зелёную страну? Всё может быть, но маленькому дракону не суждено было этого узнать: все вокруг твердили о послушании, а это в первую очередь значило, что далеко от родительского гнезда улетать было нельзя. А ведь горизонт хоть и кажется близким, на самом деле оказался далёк.—?Зачем тебе эти уроки, Табалуга? —?задал встречный вопрос Тирион, загадочно улыбнувшись.Эта фраза вызвала ожидаемую реакцию со стороны сына, взгляд которого был удивлённый и потерянный. В какой-то момент наследнику показалось, что он потерял дар речи, хотя, казалось бы, повод для этого был не столь уж весомым.—?Что ты имеешь в виду? —?собравшись с мыслями, выдавил из себя ребёнок, неотрывно глядя на отца.Что-то внутри давало подсказку, что отец никогда не улыбался, как он улыбался сейчас, если его не устраивало что-либо в поведении или успехах сына. Но как обычно была и другая сторона размышлений, которые сыпали тревожные предположения. Из-за контрастов между двумя руслами сердце билось заметно быстрее обычного, поэтому дыхание становилось учащённым, хотя внешне всё это не появлялось в полной мере.—?Сегодня ты показал прекрасные результаты, ты много работал над собой,?— выдержав паузу, ответил Тирион. Положив руку на плечо сына, он тепло улыбнулся и сказал:?— Ты уже летаешь, как птица. Ещё немного?— и будешь летать, как дракон. Ты сам поймёшь, как этого достичь, если будешь чаще использовать крылья.Табалуга прислушивался к каждому слову бархатного голоса отца с вниманием и нескрываемым восторгом. Пожалуй, он даже не заметил, что слушал с приоткрытым ртом и широко распахнутыми глазами. Тирион никогда не скупился на похвалы, если дело касалось работы жителей Гренландии. Но вот к сыну он был требователен, и даже словесное поощрение Табалуга получал в очень редких случаях. Поэтому, неудивительно, что реакция маленького принца на слова короля была именно такой.Дракончик живо наполнился вдохновением и, широко расставив руки, возликовал со следующими словами:—?Летает как птица, Табалуга?— самый храбрый и сильный дракон на свете! —?он мельком взглянул на отца и быстренько себя поправил:?— После Тириона Величайшего, конечно же!Величайший не удержался от добродушного смеха над этими словами. Ребёнок же поставил руки по бокам и обратился к старшему, широко улыбаясь:—?Вот увидишь, отец, я смогу одолеть этого противного снеговика Арктоса. Я защищу Зелёную страну и особенно тебя!—?Ну-ну, прибереги свои силы,?— решил начать успокаивать перевозбуждённого сына Тирион, несколько смутившись и от темы про правителя Снежной страны,?— Тебе ещё многому предстоит научиться, прежде чем противостоять серьёзному врагу. К тому же, нельзя нападать на того, кто не давал поводов для войны. Даже Арктос, может, и коварен, но сейчас не заслуживает таких слов.—?А если всё-таки он решит напасть на Гренландию?—?Тогда хвастливый Табалуга будет нас защищать,?— усмехнулся король и поднялся с места, помогая встать и сыну,?— Уже поздно, а ты слишком развеселился. Пора готовиться ко сну. Крепкий сон очень важен.—?Даже для драконов? —?с разочарованием, что пора тратить своё время на такую бесполезную, но почему-то очень необходимую вещь, как сон, спросил маленький принц.—?Осо?бенно для драконов,?— уверенно кивнул Тирион, направляясь вместе с преемником ко входу в пещеру.Со стороны маленького дракона послышался обречённый вздох. Он уже стал своеобразным обрядом, последней стадией принятия для каждого вечера, который подходил к концу. Спать в это время суток особенно не хотелось, казалось, все эмоции лились через край, в теле было столько сил, что их хватило бы, чтобы долететь до луны, но каждый раз отцовский голос напоминал о том, что важнее сна в это время нет ничего.—?Когда огонь? Когда будет огонь? —?последний рывок в прошедший день.—?Ты ещё не готов для огня,?— обрывая этот самый рывок, ответил король и повторил до раздражающего на слуху звона знакомую фразу:?— Ты всё ещё не научился контролировать свои эмоции.Табалуга в очередной раз покорно согласился со словами Тириона и, подняв на того слегка робкий взгляд, решил задать последний, волнующий его в эту минуту больше всего вопрос:—?Расскажешь сказку на ночь?Но отец лишь качает головой и уходит в тьму лишившейся в этот час солнечного света пещеры. Он отвечает тихо, неохотно:—?Не сегодня, сын мой.Стражи не сразу узнали в запыхавшемся от долгой прогулки до Зелёной страны и обратно пингвине придворного дворецкого, но, на счастье последнего, с этим скоро разобрались. Получив допуск ко входу в замок, Джеймс, не теряя ни минуты, сразу же помчался в главный зал, где обычно пребывал его господин. Поднимаясь по ледяным ступеням, он уже репетировал своё появление и предстоящий диалог, в который он смог бы лаконично вплести свой план, тот самый, тщательно выбранный из всех прочих гениальных планов. Дворецкий представлял, как обрадуется Арктос и как злобно он будет смеяться над незавидной судьбой своего врага. Как правитель будет осуществлять план, который придумал его верный слуга. Всё это приводило Джеймса в неописуемый восторг.Считанные ступеньки?— и вот настало время для того, чтобы все, безусловно, волнительные и приятные предвкушения сбылись.—?Чудная новость, Ваше Морозничество! —?эхом отразились слова пингвина в абсолютно пустом зале.Действительно, здесь не было ни души. Не в силах поверить своим глазам, дворецкий проверил трон и все четыре угла главного зала, и, конечно же, никого не обнаружил. Пустота, свойственная этому месту, только сейчас начала ощущаться Джеймсом в полной мере, отчего тот невольно задрожал. Пытаясь сохранять спокойствие, он выскочил из зала и побежал к первым попавшимся на глаза медведям-стражникам. Но на вопрос о том, когда они в последний раз видели Арктоса, те лишь пожали плечами и пробубнили что-то невнятное. От этих стражников пингвин ринулся к другим, но и те не давали нужного ответа. Так, дворецкий обежал в поисках и расспросах весь замок и даже не заметил, как быстро стемнело на улице.