Глава первая. Часть первая. (1/1)

Сырая от утренней росы трава приятно щекотала ноги. Глубокий вдох?— и ядрёный запах цветов и влажного воздуха с неимоверной быстротой наполнял собой лёгкие. Выдох?— и всё тело полностью расслабляется, а его хозяин испытывает пьянящее блаженство. Солнце только начинало своё путешествие из-за горизонта, поэтому его лучи не слепили глаз, а лишь только аккуратно поглаживали листья, цветочные лепестки и травинки, едва ли согревая их своими ещё сонными касаниями. Всё в этом чудном мире только просыпалось и, наверное, имело какой-то невинный, младенческий вид, и вид этот до того трогал душу, что хотелось хоть на секундочку раствориться в этом таком же, как и все, мимолётном моменте и стать его полноценной частью.Вместе с тем хотелось бежать, бежать со всех ног вниз по цветущему склону, расставив руки в стороны в попытках поймать всё самое прекрасное в природе в свои широкие объятия. И так хорошо на душе, что невольно начинаешь смеяться. И смех этот кажется самым искренним из всех тех эмоций, испытываемых за целый день.—?Табалуга! —?голос, прозвучавший позади, нарушил милый сердцу ритм; ноги, до этого бегущие сами по себе, вдруг стали заметно ощутимы, и их хозяин не смог вовремя справиться с управлением.Картина закружилась в пёстром шумном вихре, но остановилась так же скоро, как и началась. В ноздри ударил запах мокрой земли и свежей травы. Дракон перевернулся на спину и устремил свой взор на нежное голубое небо, едва усеянное лёгкими облаками. Чудесное утро, в последний раз подумал он, прежде чем принять тот факт, что на этом всё приятное заканчивается. Табалуга уже принимал положение сидя, потирая ушибленный лоб, когда услышал над собой приближающийся шум больших крыльев, взмахами рассекающих сырой воздух. Он поднял взгляд и увидел перед собой отца, явно недовольного совершённой под волной вдохновения выходкой. Взгляд маленького дракона виновато потупился в землю. Все эмоции, испытываемые до этого момента, накрылись плотным покрывалом, словно что-то постыдное, и в голову вновь приходилось призывать такую, порой, нудную, но очень важную вещь под названием ?здравый смысл?.—?Табалуга,?— на этот раз голос Тириона звучал со всей твёрдостью воспитательного процесса. Пускай маленький дракон жил на свете очень немного, он уже прекрасно знал, что в речи отца последует за произнесённым именем,?— Дракон не должен вести себя так безрассудно. А что, если бы за склоном был бы овраг? Или по дороге ты запнулся бы о муравейник? Муравьи тяжело трудятся, чтобы создать себе дом, а ты мог одним махом разрушить всё, что они так долго и усердно строили.—?Но ведь я не наступал на муравейник, его здесь вообще нет! —?прорезался тоненький, но не писклявый голосок,?— А споткнулся я из-за того, что ты меня позвал.Это был откровенный протест, и Табалуга в полной мере осознавал этот факт. Это был риск, но отчаянный, и, даже если бы пришлось получить за него нагоняй, ребёнок видел в себе героя. Однако нагоняя не случилось.Тирион поставил руки по бокам и добродушно улыбнулся, а затем и вовсе рассмеялся. Табалуге стало не по себе: всё восхищение собственным поступком вмиг улетучилось, и теперь внутри ощущалось тяжёлое чувство вины за непослушание и дерзость своему родителю. Он смутился и повернулся к отцу спиной, боясь взглянуть в чужие глаза и увидеть в них разочарование в отпрыске. Второй волной накрыла обида. Тирион, казалось, совершенно не воспринимал слов сына всерьёз, в открытую смеясь над его попытками выразить свою точку зрения. Это чувство было неправильным, ведь слова Табалуги были лишь оправданиями, причём сказанными из принципа, в очередной попытке оспорить правоту старшего. Но даже если понимание этого было, обида никуда не уходила.Тирион же не терял своей улыбки. Он принял состояние своего сына и также опустился на землю, тут же утопая в пёстрых цветах. Он вскинул голову к небу и увидел то же, что видел Табалуга: нежное голубое небо, уходящие на покой крошечные звёздочки, почти что прозрачные облака. Где-то там, ещё далеко, восходило яркое светило, безвозмездно дарящее свет и тепло всем, кто в этом нуждался. Наверное, если ему, уже немолодому дракону, сейчас хотелось вот так вот сидеть целое утро и наслаждаться утренней тишиной и рождением нового дня, то ребёнку хотелось бы совершенно противоположного. То, что Тирион изначально принял за безрассудство, на самом деле было выражением искреннего чувства.—?Мне никогда не стать настоящим драконом,?— тихо заключил маленький дракон, глядя на ромашки и обнимая колени.Правитель спокойно отошёл от мыслей и покачал головой, в который раз понимая, насколько он иногда недооценивает духовный мир ребёнка:—?Нет, Табалуга, ты уже? настоящий дракон.Эти слова отчего-то задели маленького наследника. Тот разжал руки, выпуская из объятий собственные ноги. Внутри что-то сильно затрепетало, приводя в трепет и само тело. Ведомый этим чувством, Табалуга поднялся и, повернувшись к отцу, бросился к нему в объятия. Он извинялся, несмотря на то, что Тирион со снисходительной улыбкой убеждал его, что извиняться не нужно, но каждое слово, выражающее мольбы о прощении, заметно облегчало груз на душе. Король вновь не без удовольствия уступил наследнику и ответил:—?Я прощаю тебя, сын мой, и да не будет на тебе никакой вины.Эти слова облегчили и его переживания. Они отразились в голове осознанием, что всё по-прежнему остаётся на своих местах, и в маленькой семье всё так же царит гармония.Тирион взглянул на высокое дерево и стал задумчиво вглядываться в его крону. Говорят, деревья могут нашептать о будущем. И будущее всегда волновало правителя. Он часто задавался вопросами о том, что будет с ним, с его сыном, с его родиной, о том, сколько ему придётся пережить и что готовит завтрашний день. И как всегда, вопросов было великое множество, но ни на один из них не было ответа. И эта безысходность мучила дракона, и он искал ответы везде, где только можно было, но так ничего и не находил. Впрочем, Тирион не позволял себе делать свои размышления своей слабостью и не говорил о них ни с кем, особенно скрывая их от маленького сына.Они шли вдоль цветочной степи, приминая высокую и почти высохшую траву к земле. Солнце уже проснулось и начинало свою работу, пробуждая ото сна остальных жителей Зелёной страны. Воздух заполонили жужжание и щебетание, а вскоре даже чьи-то далёкие голоса.—?Сегодня ты будешь учиться летать,?— обратился к Табалуге Тирион, оценивая, насколько широко раскинулось цветочное поле.—?Я делал это в прошлый раз,?— угрюмо заметил тот,?— и у меня ничего не вышло.—?Некоторые уроки нельзя понять сразу. Тебе предстоит много тренироваться, чтобы развить свои крылья.—?Тебе легко говорить!—?И я тоже начинал, как ты. Ничего не приходит сразу, Табалуга. Поверь мне, однажды ты будешь лететь, даже не задумываясь об этом,?— говоря это, взрослый дракон с приятной тоской вспоминал былые годы, те далёкие времена, когда он был таким же малюткой, каким сейчас был его сын.Однако Табалуга не был похож на него маленького: его страсть к приключениям, его частое непослушание и проказы?— всё это не было свойственно Тириону в детстве. Безусловно, многие положительные черты характера оставались такими же, как у предков, но дракон много раз задумывался о том, что не справляется с воспитанием своего дитя. Быть строгим?— обижать даже невиновного, быть мягким?— разбаловать ребёнка в крайность. И увы, Тирион бросался из крайности в крайность, вместо того, чтобы искать золотую середину.Степь заканчивалась отвесным скалистым обрывом. Прежде летая только с высоты родной пещеры, Табалуга с волнением смотрел на кроны деревьев, расположившихся далеко внизу. Он с немым вопросом взглянул на отца, и тот кивнул ему, без слов отвечая.—?Главное, что тебе нужно помнить,?— это то, что не надо махать руками, как было в прошлый раз,?— на эти слова дракончик смущённо хмыкнул,?— Ощути крылья на своей спине, дай им стать частью единого механизма. И не маши руками, это не поможет.На этом вводный курс заканчивался, и теперь Табалуге предстояло суметь пролететь над обрывом большой круг и вернуться обратно. Самым сложным было удержаться на воздухе и не полететь вниз. И увы, это было первым, что нужно было сделать.Отойдя на несколько метров от края, маленький принц согнул руки и прижал их к бокам, слегка пригнулся и направил взгляд точно впереди себя.Ему открывался пейзаж с далёкими вершинами серых гор, покрытыми белоснежным сахаром, зелёными холмами и бесконечным множеством зелёных деревьев. Над всем этим висело полотно уже ярко-голубого безоблачного неба. Только вот Табалуге сейчас не приходилось думать о том, какая на улице чудесная ясная погода. Он словно настраивал себя на борьбу. Но только вот противника для этой самой борьбы не было видно.Шаг, шаг, прыжок! —?и дракон уже не чувствовал земли под ногами. Перехватило дух, всё в голове взбурлило, и воздух, разрезаемый падающим, нещадно бил по лицу. В этой ситуации дитя едва ли вспомнило про крылья. Сжав пальцы в кулаки, Табалуга, напряг всё тело и с долей облегчения почувствовал, как неподатливые крылья зашевелились. Вспомнив, какие мышцы нужно было задействовать, он усилил эффект и… полетел! И полетел так, что взмыл выше края обрыва, где до сих пор стоял отец. Теперь было настолько высоко, что закружилась голова, и из-за этого дракон окончательно ?потерял управление? и, кувыркаясь в воздухе, начал стремительно снижать расстояние до земли.Над самыми макушками елей, когда маленький дракон уже успел попрощаться с жизнью, его подхватил Тирион. Сказать, что Табалуга был счастлив его видеть,?— ничего не сказать. Однако того же нельзя было сказать о самом Тирионе. У него всё было под контролем, и этот рывок он воспринял как само собой разумеющееся.Вернувшись с сыном на вершину, он поставил еле соображавшего, что происходит, ребёнка на землю и продолжил обучение:—?Мало просто махать крыльями, чтобы летать. Ты удержался на весу, но при этом полетел ввысь, и в этом была твоя ошибка. Выбери направление: чётко представь, куда ты хочешь добраться по воздуху.Заметив, однако, что Табалуга сам не свой, он остановился и положил руку на чужое плечо. Когда сын поднял взгляд, отец ободряюще улыбнулся ему и сказал уже более мягко:—?Нет повода страшиться, высота?— наш друг. Давай присядем.Они уселись на землю и устремили взоры на просторы, открывавшиеся из-за обрыва. Где-то в левой части пейзажа Табалуга увидел жёлтую песочную полоску и безграничное море, на горизонте сливающееся с небом в одно целое. Воздух становился горячим и душным, а солнце нагревало голову.?Как приятно было бы сейчас очутиться на берегу моря и поплавать в прохладной воде!??— мечтательно подумал Табалуга.Но эта мысль прошла так же быстро, как и пришла. Сейчас, судя по всему, отец хотел поделиться чем-то важным, чем-то, что помогло бы маленькому дракону научиться летать как следует. А после урока можно будет попросить его сходить на море. Это был хороший и правильный план.—?Наша сила в крыльях и огне,?— продолжал Тирион,?— Сейчас самое важное для тебя?— освоить полёт, а когда ты будешь готов, я научу тебя дышать огнём.—?Почему нельзя сначала научиться дышать огнём, а потом учиться летать? И почему нельзя учиться всему одновременно?—?Всё не просто так, Табалуга. Крылья?— это то, что видят все. Если твои враги увидят, что ты не способен летать, имея крылья, то быстро разобьют тебя.—?Что насчёт огня?—?Ты просто не дорос до него! —?добродушно усмехнулся он, поясняя:?— Может, обучение огненному дыханию пройдёт легче, чем обучению полётам, но сможешь ли ты всегда держать над ним контроль?—?Что ты имеешь в виду?—?Сейчас ты зависим от эмоций. Каждая вспышка гнева или эйфории может стать вспышкой огня. Пока ты не научился контролировать свои эмоции, тебе нельзя зажигать в себе огня. Эта стихия служит дракону защитой, но также может стать пожаром?— опасностью для всех нас.Младший выдохнул из себя громкое ?понятно?, и оба замолчали. Первым затянувшуюся паузу прервал Табалуга, до этого серьёзно о чём-то задумавшийся:—?Кто наши враги, отец?Тирион тихо вздохнул и прикрыл глаза. В его голове происходил сложный мыслительный процесс; с одной стороны, король не хотел рассказывать наследнику о сложившейся политике раньше положенного времени, но с другой стороны, с каждым днём дракончик становился всё более любопытным, и это всё сильнее грозило печальными последствиями.Рассчёты с детьми не работают?— всегда приходится импровизировать.Он открыл глаза и задумчиво посмотрел впереди себя.—?Видишь те горы, что стоят за холмами и деревьями?—?Те, что покрыты сахаром? —?с настороженностью в голосе спросил Табалуга, подозревая, что раз отец обратил на горы внимание, значит, с ними что-то не так.—?Это не сахар, сын мой. Это снег, он холодный на ощупь и неощутимый на вкус. За вершинами этих гор находится целая страна, которая зовётся Исландией или Снежной страной.—?Целая страна! —?восхищённо произнёс маленький принц, словно позабыв свой интерес к не_сахару.—?Да-да, со своими жителями и правителем,?— засмеялся дракон, невольно умиляясь восторженности своего чада и словно позабыв, к чему он вёл.Но сын сам напомнил отцу об этом, пускай и ненамеренно:—?Значит, в Исландии есть снежные драконы! —?не давая Тириону вымолвить и словечка, он начал осыпать его вопросами:?— А этих драконов много или как нас с тобой?— двое на всех? Они дышат огнём или снегом? Они белого цвета? А у них большие или маленькие крылья? Размер крыльев зависит от температуры? потому что если зависит, то у них должны быть другие крылья, ведь снег холодный, а если страна снежная, то там, наверное, очень холодно! Точно, наверное, у тех драконов не кожа, а шерсть! Белая-белая, как саха… то есть, снег.От нетерпения и внезапного прилива энергии Табалуга вскочил с земли с полным желанием сорваться с места и поскорее навестить жителей Снежной страны. Изложив своё желание замешкавшемуся отцу, он оттолкнулся от края обрыва и, в прыжке расправив крылья, что есть мочи ринулся в сторону заветных гор.Горячий воздух бил в лицо, обдавая заодно тело и крылья, но теперь это словно не мешало. Поначалу сбивающиеся на ветру крылья постепенно нашли определённый ритм, и полёт уже проходил более плавно. Но дракон и это едва ли заметил. Сейчас ему не думалось ни о чём другом, помимо загадочной Снежной страны. Тревожные возгласы, звучащие позади, были неким фоном ко всему происходящему, но слух смог уловить одну-единственную фразу, которая повергла всю восторженность и вдохновение, которая обрушила сложившуюся в голове картину: ?В Исландии нет драконов?. Эти слова больно ударили в голову, и к Табалуге вернулось его настоящее существо. И это существо до сих пор не умело летать…Он летел низко над кронами деревьев, поэтому когда крылья спутались, падение замедлили колючие ветви. Приземление так же было безболезненным, хотя маленький дракон готовился к худшему, в одном из более приятных случаев, к нескольким ушибам минимум. Но что-то крепкое, судя по тому, что смогло удержать упавшего с порядочной высоты ребёнка, и вместе с тем пружинистое ухватило принца за спину. Осознав, что он в безопасности, Табалуга попытался было взлететь вновь, но крылья не двигались, а тело было будто приковано к поверхности. Дракон, голова которого также прикрепилась к спасительному полотну, взглянул краем глаза на то, что именно его спасло и ужаснулся: это была гигантская паучья сеть. Попытки выбраться из ловушки обернулись лишь покачиваниями паутины, и это только ухудшило положение, потому что откуда-то из глубины пещеры, над которой висела паутина, послышался голос её хозяина. Точнее сказать, хозяйки.—?Неужели, мне посчастливился славный обед? —?скриповатый женский голос сопровождался шелестом многочисленных паучьих ножек,?— Посмотрим, кто же сегодня станет моим основным блюдом?Послышался треск, и застывший от накрывшего с головой ужаса дракон оказался в вертикальном положении, всё так же не способный пошевелить ни одним членом. Перед собой он увидел паучиху размером под стать своему коварному творению; кажется, она была на несколько голов выше Табалуги. Вид у дамы был измученный, словно она не спала много ночей, возможно, проводя их в сладких грёзах о тех далёких днях, когда она была счастлива, а её сердце не было разбито. Но судьба паучихи, как это ни прескорбно, сейчас волновала дракона меньше всего. Оправившись от шока, маленький принц вновь попытался вырваться из сетей, но это вновь не принесло никаких результатов. Наверное, Табалуга и сам удивился, если бы его жалкие подёргивания помогли бы ему выбраться из ловушки.Но и сама паучиха также была не слишком-то довольна своим уловом. Нет, она была в полном разочаровании от осознания того, что мечты об обеде на сегодня накрываются.—?Малютка-дракон,?— хмуро заключила она, очень скоро теряя прежний энтузиазм,?— Какими судьбами?—?Пожалуйста, отпустите меня! —?срывающимся голосом взмолилось дитя, и его паника вызвала у паучихи ухмылку.—?А вот не отпущу,?— решив поиграть со страхом не видевшего её раньше ребёнка, ответила она и потёрла передние лапки, внешне схожие с руками,?— Приготовлю из тебя драконий суп. И мяса ещё и на вечер останется.Хозяйка паутины талантливо скрывала, какое отвращение у неё вызывал один только вид змеиной, драконьей и тому подобных кож, не говоря уже о мясе их владельцев. Но испуганный вид ребёнка её забавлял, и она планировала развлекать себя таким образом ещё некоторое время, разгоняя нависшее над ней разочарование и голод. Но пленник начал звать своим тоненьким голоском на помощь, и довольно быстро эта помощь в виде правителя Гренландии спустилась на землю. Паучиха даже удивилась, насколько громкий голос у маленького дракона, раз чуть ли не по первому зову примчался его отец, и серьёзно усомнилась в своём слухе.—?Освободи его, Тарантула,?— спокойным тоном обратился к даме Тирион, складывая руки на груди.—?И Вам хорошего дня, Вашество.Она прищурилась и тыкнула пальцем в живот притихшего Табалуги:—?Этот ребёнок испортил мою чудесную сеть, сделав мой многочасовой труд напрасным,?— она хмыкнула, ?пройдясь? пальцами той же руки по плечу пленника,?— Пускай поможет мне сделать новую.—?Взгляни, он ранен,?— возразил король,?— да и мал слишком, чтобы сделать что-то путное. Ты ведь и сама это прекрасно понимаешь, не так ли?—?Но ведь мне нужна хоть какая-то компенсация за нанесённый ущерб! —?до последнего не уступала паучиха.После недолгих раздумий, Тирион ответил:—?Даю тебе разрешение плести сети в южном регионе, как ты и просила раньше.Поупрямившись ещё немного исключительно из вежливости, Тарантула наконец приняла предложение правителя и наконец освободила Табалугу. Тот беспомощно упал на землю и оставался лежать на животе до тех пор, пока его вновь не подхватил на руки отец. Взмыв ввысь, Тирион оставил паучиху наедине с собой.—?А жаль,?— с досадой произнесла она, глядя им вслед,?— За плетением сети я бы могла поведать дитятку о том, как ломает судьбы любовь.Небольшой древесный домик на отшибе деревни был пропитан запахами зелий и пряностей. Комната была небольшой, а потолок был не слишком высоким, и всё это объяснялось тем, что некоторые из настоек могут выветриться, и их целебные или волшебные свойства пропадут. Многие любили навещать этот домишко. Его хозяин всегда радушно встречал гостей, угощал горячими напитками из чайных листьев и рассказывал о случаях в своей жизни, всегда выводя из этих историй поучительную мысль. Всё это создавало уютную атмосферу полного спокойствия, и все переживания оставались по ту сторону двери.Шуху был особенно рад, когда его навещали Тирион и Табалуга. Он и сам часто посещал дом маленькой семьи драконов. Вечерние посиделки, разговоры на отвлечённые темы, дружеские споры, общие воспоминания?— всё это было частью их любимого времяпрепровождения, когда не нужно было думать о делах и учёбе, в частности. Табалуга обычно устраивался где-нибудь на возвышении или, наоборот, на полу, что позволялось ему в виде исключения, неподалёку от взрослых и тихо слушал беседы отца и его лучшего друга.Увидев на пороге Тириона с потрёпанным сыном на руках, Шуху с нескрываемым волнением впустил драконов в дом и закрыл дверь. Расспрашивая о произошедшем, он усадил юного наследника на стул и начал обрабатывать ссадины и прикладывать к ушибам компрессы. Когда Тирион объяснил, что случилось, филин добродушно заухал.—?Уроки полётов всегда непредсказуемы,?— заметил он, ставя миску с водой перед Табалугой, дабы тот умыл лицо и руки от грязи,?— Я в своё время нашёл много приключений на свою голову, пока учился летать.Но на лице друга не было и намёка на радость. Его сын не произнёс за всю встречу ни слова, а его действия были какими-то механическими. Заподозрив неладное, Шуху поставил руки по бокам и, обратив на себя внимание обоих, сказал:—?Ну, господа хорошие, рассказывайте, что всё-таки приключилось.И те будто по команде очнулись и начали наперебой рассказывать про ситуацию в Снежной стране и неоправданные ожидания. Благо, филин слыл в народе мудрецом не зря: он ловко сумел вычленить из сумбурных речей нужную информацию и сложить всё в достоверную картину событий. Когда рассказ перешёл в очередной спор поколений, волшебник жестом остановил обоих.Сначала Шуху обратился к Тириону, причём так, что Табалуга при всём желании едва ли мог расслышать и полуслова из того, что говорила птица:—?Рассказать об опасности стоило намного раньше, и Арктос наверняка уже давно знал о существовании твоего наследника, покуда тот даже не ведал о существовании Исландии. Непорядок,?— филин осуждающе покачал головой.—?Ты думаешь, он знает о Табалуге? —?усомнился дракон.—?Если этот тиран захочет, он узнает обо всём, что творится в Зелёной стране,?— кивнул Шуху,?— Но сейчас важно именно то, что сам Табалуга не знает о существовании нашего врага.Оставив старшего наедине с этой мыслью, он перешёл к младшему. Подойдя к маленькому наследнику, волшебник обратился к нему более твёрдо, чем обычно:—?Встань, Табалуга. Вот так, и выпрями спину. Смотри не в пол, а впереди себя. Всегда смотри собеседнику в глаза, даже если очень хочется отвести взгляд. Вот так. Очень хорошо, Табалуга. Теперь скажи мне одну вещь,?— он выдержал небольшую паузу, дав себе и собеседнику собрать мысли в кучу, после чего продолжил:?— Почему ты полетел куда-то без разрешения отца?Сейчас принцу действительно очень хотелось отвести взгляд, не видеть, спрятаться от чужих глаз, но слова Шуху были словами Шуху, и ослушаться их было нельзя. Очень жаль, что он был такой предусмотрительный.—?Я хотел увидеть Снежную страну,?— честно ответил он, чувствуя, как глаза отчего-то наполнялись водой.—?А тебе давали на это разрешение? —?не услышав ответа, волшебник настойчиво повторил:?— Табалуга, твой отец говорил о том, что стоит всенепременно отправиться в Снежную страну?—?Нет, я сам так решил,?— тихо ответил дракончик.—?Смотри, сколько проблем случилось из-за твоей невнимательности к словам отца, Табалуга. Вот видишь, как важно послушание!В ответ маленький принц лишь закивал и опустил голову, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слёзы. Табалуга не должен был обижаться на Шуху за то, что тот его отчитал. Он понимал, что так было необходимо, к тому же, досталось заслуженно. Но, всё же, дракон обиделся и ничего не мог с этим поделать. Сейчас хотелось убежать, скрыться ото всех и долго-долго не появляться, чтобы отойти от слёз и нахлынувшей злости на весь мир, а заодно пощипать нервы взрослых.Но волшебник смягчился и продолжил говорить уже дружеским, а не наставническим тоном:—?Сейчас у тебя есть шанс исправиться. Присядь и послушай, что отец расскажет тебе о Снежной стране. Но только слушай внимательно, не перебивай. Договорились?Табалуга вновь кивнул в ответ и опустился на стул.—?Вот и славно,?— Шуху улыбнулся и посмотрел в сторону Тириона,?— Что бы ни случилось, рядом всегда будут друзья, которые тебе помогут.Он отошёл заваривать травяной чай, оставив отца и сына наедине. Первым неловкое молчание прервал Табалуга, оттарабанив уже заученные слова:—?Прости меня, мне очень жаль, что я тебя не слушался.—?Я прощаю тебя, сын мой, и да не будет на тебе никакой вины,?— ответил Тирион с тёплой улыбкой,?— Настало время рассказать тебе о том, что находится по ту сторону высоких гор.Там, где кончается Зелёная страна, начинается Исландия. Звери, живущие там, имеют белую шерсть, а птицы умеют плавать, но не умеют летать.У Снежной страны есть правитель, и имя его Арктос…