3. (1/1)

В тот год лето выдалось прохладным и дождливым, и Локи к своему удивлению обнаружил, что любит слушать не только рокот морских волн, но и шум дождевых капель, ударявших по листьям деревьев. Сидя в большом кресле в зале, он часами созерцал вид обрыва, утопленного в зелени, который преображался во время дождя. За семь месяцев Локи уже смирился с собственным состоянием и научился заталкивать свои страхи вглубь подсознания. Малыш периодически ерзал в утробе, и принца начинали посещать мысли о том, что если он не сумеет разрешиться от бремени, то смерть будет грозить не только ему, но и его ребенку. Его ребенок. Он постепенно осознавал, что это был его ребенок, его первенец. Локи все чаще и чаще задумывался об этом, особенно когда Тор не надоедал ему своей болтовней. Раздражение от происходящего и страх перед будущим в его душе постепенно сменились смирением и ожиданием. Наблюдая за дождем, принц думал о том, что будет с его малышом после того, как он появится на свет…– Эй, ты спишь? – голос Тора прервал ход его мыслей.– Нет, - лениво обернулся Локи. – Надеюсь, ты не собираешься вытащить меня на очередную прогулку?– Нет, - покачал головой громовержец и присел на подлокотник его кресла. – Я тут принес новую игру, шахматы. Может, поиграем?– В прошлый раз, когда ты принес карты, я выиграл тебя раз десять, после чего ты обвинил меня в жульничестве, - скептически заметил Локи. – Сейчас я снова выиграю, а ты снова начнешь злиться. С меня хватит. Нервные потрясения вредны для моего здоровья.– Я не буду злиться, - пообещал Тор. – Только давай сыграем, или я умру от скуки.– А, видать, тебе дружков твоих не хватает, - зло ухмыльнулся младший Одинсон. – Что, приходиться проводить все время с занудным младшим братом?– О да, мой младший брат себе не изменяет, - глядя куда-то перед собой, тоскливо вздохнул громовержец. – А я-то, дурак, надеялся, что яда станет немного поменьше.– Ладно, ладно, прости, - сдался Локи. – Тащи сюда уже свои шахматы.

***В отличие от дождливого лета сентябрь был мягким и теплым. Однако в тот день под вечер разгулялся ветер и пригнал множество дождевых туч, предвещавших грозу. То тут, то там засверкали зигзаги молний. Локи сидел в кресле и в ожидании Тора созерцал трещавшие в камине поленья. Было уже совсем темно, когда громовержец вернулся с несвойственным ему серьезным выражением лица.– Что-то не так? – поинтересовался Локи.– В Асгарде что-то творится, - Тор развалился в соседнем кресле.– Брось, это просто гроза.– Просто гроз не бывает, и ты это не хуже меня знаешь.– Значит, отец в очередной раз на кого-то разозлился, - вздохнул Локи. – Это странно, так как ты в Мидграде. Да и молнии метать, по сути, некому.– По-твоему, он злится только на меня? – посмотрел на брата Тор.– Факты – упрямая вещь, - отрезал Локи.– Да, конечно, - вздохнул громовержец и обратил свой взгляд на огонь в камине.– Я, пожалуй, пойду спать, - заерзал в кресле младший принц. – Что-то мне не по себе.– Ты в порядке? – в голосе Тора засквозила тревога.– Да, все нормально. Просто пойду в кровать. Спина и вообще все тело ужасно болит, - Локи тяжело поднялся на ноги. – Я устал, - выдохнул он. – Не поверишь, но хочется сдохнуть.– Еще чего надумал, - фыркнул Тор.– Да, да знаю, - Локи запахнул полы длинного халата и завязал под грудью пояс. – Куда мне от тебя деться?Проводив взглядом брата, старший Одинсон вернулся к созерцанию горящих поленьев. Локи ушел, так что поиграть во что-нибудь уже не светило. Просидев так еще немного, Тор зевнул и понял, что лучше ему тоже отправиться спать, так ничего дельного больше в голову не приходило. За окном бушевала гроза, но она уже мало занимала Тора. Что бы там не творилось в Асгарде, его отец непременно во всем разберется.

Войдя в свою спальню, он растянулся на постели и уснул почти сразу.

Громкий крик, раздавшийся посреди ночи, заставил его подскочить на кровати.– Локи!Тор очертя голову бросился в комнату к брату и застал его в постели корчившимся от боли.– Тор! – увидев брата, простонал он. – Я не могу! У меня не получилось!– Локи, Локи, успокойся, - он присел на край его кровати и попытался успокоить. – Соберись и попробуй еще раз.– Не могу! – очередной приступ невыносимой боли заставил младшего брата вцепиться в края одеяла. – Я попытался вначале, когда еще было не так больно… но заклятие… не сработало. А сейчас… сейчас я уже не в состоянии. Тор, я умираю!– Ты не умираешь!– Ты прекрасно знаешь, что я не в состоянии родить этого ребенка!

– Локи, ты должен успокоиться!..– Обещай отнести мое тело в Асгард! – Локи сжал руку громовержца. – Только не оставляй меня здесь!Тор лихорадочно соображал. Он должен был помочь брату и помочь немедленно. Надо было что-то делать!

– Это, кажется, называется схватки… - пробормотал он.– Да плевать, как это называется! – Локи скорчился от очередного приступа невыносимой боли. –Мне конец! И ему… моему ребенку… ему тоже конец…В эту минуту Тора поразила спасительная мысль.– Я знаю, что делать! Локи, потерпи еще немного, сейчас я тебе помогу!Он выбежал из комнаты и, перескакивая через ступеньки, понесся в зал, собирая на ходу необходимые вещи.– Тор, что… что ты собираешься делать?! – в ужасе спросил Локи, увидев, как вернувшись с ножом в руках, его брат начал зажигать вокруг него как можно больше свечей. – Только не говори, что…

Бледное от боли и страха лицо младшего принца осветила очередная вспышка молнии.– Я спасаю ваши жизни, - продолжая приготовления, отмахнулся Тор.Достав одну из чистых простыней, он разорвал ее на куски и снова выбежал из комнаты. Через минуту он вернулся с тазом, наполненным теплой водой.– Нет, Тор, не надо… - корчась от боли и наблюдая за тем, как его брат обрабатывал лезвие ножа пламенем свечи, стонал Локи. – Я этого не выдержу…– Выдержишь, - уверенно возразил Тор.

Отложив на время нож, он влез на кровать и сжал в руках запястья брата.– Послушай меня, ты должен успокоиться и лежать спокойно, - твердо произнес он. – Если ты будешь дергаться, я не смогу тебе помочь, и мне придется привязать тебя к кровати.– Тор, пожалуйста! – простонал Локи. – Не надо! Ты ведь никогда не делал этого!– Тебе и так очень больно. Ничего особо нового ты не почувствуешь, - Тор вновь попытался успокоить его, но это не принесло желаемых результатов. – Все получится, только постарайся не двигаться.Понимая, что иначе ему не удастся спасти брата, громовержец, несмотря на все протесты Локи, все-таки взял остатки разорванной простыни и привязал его запястья к изголовью кровати.– Потерпи совсем немного, брат! – умоляюще прошептал он, вставляя ему деревяшку между зубов, чтобы от боли он не прокусил себе язык.

Тор коленями прижал к постели ноги брата и разорвал на нем ночную рубашку. Он знал, что Локи было очень больно, и он прилагал все свои силы, чтобы лежать спокойно. Медлить было больше нельзя. Снова проведя лезвием ножа сквозь пламя свечи, Тор сделал глубокий вдох и постарался унять невольную дрожь в руках. Словно вторя его нервному напряжению, за окном сверкнула молния, и раздался очередной раскат грома. Тор еще раз вдохнул, уверенней сжал нож и принялся за дело.Малыш на его ладонях расплакался почти сразу, как только Тор извлек его на свет. Осторожно положив его на заранее приготовленный лоскут простыни, громовержец поспешил зашить рану брата и наложить повязку.

– Локи! – он вынул деревяшку из его рта и освободил руки. – Локи, все закончилось! У тебя сын родился! Ты меня слышишь, Локи?!Он начал теребить брата, который был почти без сознания.

– Локи!Не в силах что-либо сказать, младший принц только посмотрел на него затуманенным взглядом прежде, чем окончательно лишиться чувств.– Локи! – снова позвал Тор. – Ладно, отдыхай.Он провел рукой по волосам брата, убирая прилипшие темные пряди с мокрого лба, и накрыл Локи одеялом. Тем временем новорожденный перестал плакать и, тихо кряхтя, лежал рядом. Осторожно взяв его в руки, Тор омыл его в тазу с теплой водой и обернул в чистый лоскут ткани. Впервые в жизни ему приходилось делать что-то, что не требовало грубой физической силы. Ребенок в его руках был таким маленьким и хрупким, что громовержец боялся невольно сделать ему больно. «Надо бы попросить для него молока, - мелькнуло у него в голове. – А как объяснить людям его появление?» Последняя мысль загнала Тора в тупик. «Ничего, Локи очнется и что-нибудь придумает, - успокоил он сам себя. – А молока можно попросить просто так, как будто самому захотелось».Старший Одинсон вздохнул и улыбнулся своему маленькому племяннику, который негромко захныкал у него на руках. А в это время за окном, наконец, хлынул ливень.