Эпилог 3. Араши (1/1)

Араши Йонен, Змееглазый, Избранник Богов лежал на супружеском ложе без сна и занимался тем, что внимательно разглядывал спящую Гюссхе. Она была прекрасна, его драгоценная хэйна! Каштановые локоны пушистым облаком обрамляли милое лицо, длинные ресницы трепетали, нежные хэле на щеках окрашены розоватым румянцем, а по изысканному бархату кожи скользили блики лунного света, очерчивая тонкие, аристократические черты. Под тончайшим одеялом вздымалась и опадала, подчиняясь размеренному дыханию, пышная грудь красавицы, и Змееглазый в невесомом прикосновении провёл по округлому плечику самыми кончиками пальцев. Чувственные губы Гюссхе приоткрылись, маня и соблазняя и Араши сглотнул, с сожалением опуская взгляд. Он не хотел её будить, ведь времени осталось так мало!Цветок его жизни, основа души, истина, в которую он искренне верил всем сердцем, ибо только ей, обожаемой возлюбленной, Араши мог довериться полностью.Но только не в этот раз. Золотой взгляд сверкнул горечью, отравленной иглой засевшей глубоко внутри. Сегодня исполняется двадцать лет тому, кто должен заменить Араши на престоле Империи. Тому, чья тень однажды накроет Галактику. Истинному Великому небесному Дракону.И значит, Араши должен уйти, ибо двум Драконам ни за что не ужиться вместе и, согласно пророчеству святых жрецов, достигших просветления в неустанных молитвах Изначальным Драконидам, одному из них суждено навсегда покинуть обитаемые миры, чтобы дожить свой век в одиночестве, упиваясь лишь бесплодными воспоминаниями о минувшем величии.Однако, даже без пророчеств, гаданий и предсказаний Араши Йонен знал – он никогда не встанет на пути своего сына, не повторит ошибки Тимо Лайтонена, преступно игнорировавшего потребности своих детей. Император затачивал их под себя, словно инструменты, которыми было удобно пользоваться. Все многочисленные отпрыски Араши родились такими, как распорядились судьба и природа, без вмешательства генных инженеров. Кто-то из них был сильнее, кто-то – слабее, а он не требовал от них невозможного. Минуло двадцать лет, словно чаша, до краёв наполненных искристым вином счастья и любви.И Араши Йонен успел забыть, каково это – быть одиноким. Судьба играла с ним краплёными картами раз за разом то вознося на пик славы и величия, то бросая в пропасть. Этакие вселенские качели бытия. Араши тихо улыбнулся, убрав каштановый завиток с безмятежного лица возлюбленной, жадным взглядом лаская её вновь и вновь. Мать его детей, верная супруга и смысл его жизни. Он мог бы взять её с собой в изгнание, и Гюссхе последовала бы за ним без сомнений и сожалений, но… Каково ей будет там, куда он отправляется? Воплощение Великого Дракона больше не должен видеть ни один смертный, а это означало пожизненную ссылку на необитаемую планету где-то на краю Вселенной. Сможет ли домашняя, нежная Гюссхе выдержать суровый быт отшельников? Зачем он будет губить её жизнь? Место хэйны было здесь – во Дворце, среди подруг-фрейлин, роскоши и вседозволенности.С этой болью Араши научится жить. Он всегда был сильным, но… Всемогущая Хъярра! Как же тяжело!Бриллиантовый свет звёзд постепенно тускнел, возвещая о скором восходе солнца. На рассвете Араши покинет свою возлюбленную навсегда.Он, двигаясь бесшумно и легко, осторожно встал с ложа, оделся в белоснежные одежды паломника, состоящие из простых брюк и рубахи грубого полотна и покроя. С собой он не брал ничего – в будущее, каким бы безрадостным оно не было, стоит идти налегке.Обернулся на спящую Гюссхе и не выдержал – в нежнейшем, словно крылья бабочки, поцелуе коснулся приоткрытых губ, чувствуя сладость и тепло дыхания возлюбленной хэйны.Навсегда…В душе разверзалась пропасть, глумливо усмехаясь пустым и леденящим провалом бездны, как-бы говоря: а вот и я, твоя постоянная спутница.Что ж, нельзя требовать от небес больше чудес, чем уже произошли с ним. Нечеловеческим усилием воли Араши заставил себя выйти за дверь, обессиленно прислонившись к ней лопатками и затылком. Странный туман застилал глаза, но путь он найдёт и в кромешной тьме, вот только каждый шаг отчего-то даётся так тяжело, словно к каждой ноге привязана пудовая гиря.Араши не жалел о том, что оставляет с таким трудом завоёванный престол. В конце концов, он и не собирался править вечность. Он покидает то, что было дороже всех богатств, слаще власти… семью. В сердце росла и ширилась невообразимая боль, от которой слёзы наворачивались на глаза и судорожно сжималось горло и тогда Араши говорил себе: «Я – сильнее этого. Я выдержу!».В памяти его навсегда останутся самые счастливые и радостные моменты – они мягко сияющими жемчужинами украсят нить его жизни и в тяжёлые времена он будет перебирать их, как чётки, повторяя раз за разом одну единственную, простую молитву: о, Великие Изначальные Дракониды! Сохраните мою семью от потерь и несчастий!Впереди, в золотисто-розовом сиянии наступающего рассвета показался выход во внутренний дворик, пустынный в это время. Лишь двое ждали его там – преданный С’хленн, выросший из бойкого и дерзкого мальчугана в основательного мужчину, привыкшего тщательно обдумывать и взвешивать каждое своё действие и юный Повелитель Квинс’сах, о чьём божественном величии очень скоро запоют все колокола Ал-Хиссы. Двое сыновей, его гордость и отрада. Им он мог доверить и свою Империю, и заботу о Гюссхе.Квинза встрепенулся, увидев приближающегося отца, виновато оглянулся на брата:- Лен, мне действительно жаль, что жрецы признали именно во мне Великого Дракона. Ты – по-настоящему достоин трона и хьон никогда не ушёл бы…С’хленн успокаивающе положил ладонь на плечо расстроенного брата:- Остынь. Ни мне, ни хьону не нужны твои извинения. Всё случилось так, как и следовало и не о чем сожалеть. В конце концов, знаки, сопровождавшие твоё рождение, были настолько красноречивы, что жрецам оставалось лишь констатировать и без того непреложный факт. Ты будешь отличным правителем, просто доверься судьбе.Квинза вновь перевёл взгляд на приближающегося отца, неторопливо пересекавшего дворик. Сейчас в нём никто не признал бы величественного Змееглазого, привыкшего мчаться в стремительной колеснице, запряжённой быстрыми ящерами с гибкими шеями и длинными мускулистыми лапами по улицам столицы. Его доспехи горели расплавленным золотом под лучами старого солнца Ал-Хиссы, алый плащ рвался с плеч, пальцы, украшенные перстнями, имитирующими острые когти, уверенно сжимали поводья… Сейчас это был просто человек, лишённый привычной защиты и оттого казавшийся вдвойне хрупким по сравнению с рослыми, мощными и широкоплечими хсаши. Одежда паломника лишь подчёркивала странную, неправильнуюбеззащитность Араши, заставляя его взрослых сыновей чувствовать себя крайне неловко.С’хленн и Квинза растеряно переглянулись и Великий Дракон обеспокоенно переступил с ноги на ногу, неосознанно вжимая голову в плечи, чтобы не казаться слишком высоким рядом с хьоном. Араши остановился перед сыном и впервые посмотрел на него снизу вверх, с удовлетворением отмечая, как раздался в плечах Квинза, какие сильные у него руки, привыкшие к упражнениям с боевым оружием. Он был красив, словно молодой бог! Чёрные, длинные волосы блестящей волной спускались почти до талии, золотые глаза принявшего своё предназначение Повелителя смотрели ясно… Квинза сочетал в себе тонкие, красивые черты лица матери и стальную волю отца, приняв в себя лучшие качества обоих родителей. Его характер был мягким, но не лишённым жёсткого каркаса. Араши хорошо воспитал своего преемника, Квинза станет отличным Владыкой, ведь на его обучение ушло так много сил и времени!Согласно протоколу церемониала, Араши поклонился, произнося слова приветствия. Окончательно смущённый этим юноша дрогнувшим голосом разрешил отцу поднять голову, тут же нарвавшись на выговор, вырвавшийся у отца совершенно автоматически:- Встань прямо, не дёргайся!Квинза поспешно расправил плечи, вздёрнув подбородок и тут за его спиной сдавленно фыркнул С’хленн, а спустя мгновение улыбнулся и Араши. Даже если перед ним сам Великий Дракон, он продолжал оставаться его сыном.- Всё готово, хьон. Я лично выбирал планету, думаю, тебе понравится.Араши сухо хмыкнул. Каким бы раем не казалось Квинзе место ссылки, для Змееглазого оно по-прежнему будет тюрьмой.- С’хленн, будешь ли ты таким же верным соратником своему брату, каким был для меня?- Конечно, хьон.И только тот, кто хорошо знал последнего из рода Гъёлл, мог различить за этим чётким ответом глубокую печаль от расставания. С’хленн был обязан отцу всем, что имел и чем являлся. Самой своей жизнью. Поэтому сейчас, глядя в лицо человека, полностью, до последней капли крови отдавшего себя служению народу хсаши, человека, бывшего ему лучшим из отцов, могучий воин С’хленн не мог сдержать слёз.- Нам всем… будет очень не хватать тебя, папа.- Не сомневаюсь, - ворчливо откликнулся Араши. – Кто ещё вобьёт хоть немного мудрости в ваши непутёвые головы?Они немного помолчали, оттягивая момент прощания, но вот Араши, тяжело вздохнув, сказал:- Моя жизнь была полна счастьем до краёв, мне не о чем сожалеть. Уверен, помогая друг другу, вы, мои сыновья, моя гордость, сможете преумножить всё то, что я оставляю вам в наследство. Пусть между вами будет вечный мир. Берегите братьев и сестёр, уважайте и любите мать, иначе я вернусь и надаю вам по шее.- Да, отец, - хором ответили Квинза и С’хленн, несмело улыбнувшись. Великий Дракон взмахнул рукой, создавая портал и тут со стороны двора донёсся пронзительный крик, полный праведного гнева:- Араши Йонен! А ну стой!Настала очередь Араши втягивать голову в плечи. Обернувшись, он увидел, как его обожаемая хэйна разъярённой фурией летит по двору в одной тонкой ночнушке, а лёгкий халатик, развевается за её спиной, словно белоснежные крылья.- Квинза, - не отводя восхищённо-опасливого взгляда от приближающейся валькирии, пробормотал Араши, - немедленно открывай портал, иначе здесь останется мой хладный труп.- Если я это сделаю, мертвецов прибавится, - прошептал Великий Дракон, осторожно отступая за спину отца.- Что здесь происходит? – Свирепо поинтересовалась Гюссхе, раскрасневшаяся от бега. Она смерила уничижительным взглядом съёжившихся сыновей, несомненно записав их в категорию соучастников преступления и в упор уставилась на Араши. Змееглазый находился в страшном смятении чувств – с одной стороны ему было невыносимо стыдно за то, что он тайком покинул возлюбленную, вызвав её гнев, а с другой – испытывал восторг от того, что обычно столь чопорная и холодная Гюссхе, позабыв обо всех правилах приличия, промчалась по дворцу едва ли не обнажённая, чтобы остановить его.Тонкие ноздри Гюссхе трепетали, зелёные глаза метали молнии, а сладкие губы, сжатые в упрямую линию, скривились в жестокой усмешке. Сейчас у Араши даже мысли не возникло, чтобы поцеловать супругу, ибо он прекрасно знал – Гюссхе может больно укусить в ответ. Она стояла, ожидая объяснений и Змееглазый вздохнул, признаваясь:- Я не хотел, чтобы ты покидала всё то, что тебе дорого только из-за того, что моё время подошло к концу.Он взял её ладони в свои, удивившись тому, какими горячими они были. Гюссхе вырвалась, негодующе прищурившись:- Ты возомнил, что можешь решать за меня?! Жалкий хсаур! Ничтожный мерзавец, жестокая тварь! Я ненавижу тебя, Араши Йонен!Змееглазый качнулся вперёд, обнимая свою несравненную хэйну, по щекам которой текли горькие слёзы от причинённой им боли, от невольного предательства. Успокаивающе гладя её по пушистым каштановым волосам, Араши шептал ей на ушко, как сильно он её любит, что поступил так вовсе не для того, чтобы нанести столь болезненную рану её сердцу, что доверяет ей и униженно просит прощения за свой эгоистичный поступок. Его слова были исполнены подлинного раскаяния и любви… Гюссхе чувствовала его каждой клеточкой тела, своего любимого. Она понимала, почему он решился на этот шаг, разделяла его боль и мучительную тоску в ожидании неизбежности. И она простила.- Неужели ты думал, что все сокровища, что могут предложить мне этот мир и титул Императрицы, заменят тебя?! Я готова жить где угодно – в пещере, шалаше, под открытым небом… только бы рядом с тобой.Араши судорожно вздохнул, сжимая объятия. Сердце сладко и больно сжималось, а глубоко внутри словно зажглось маленькое солнце. Так хорошо… так тепло и спокойно! Гюссхе шепнула:- Помнишь, я поклялась, что больше не отпущу твоей руки, не дам упасть в пропасть? Так зачем ты ломаешь мне пальцы?Он глухо застонал, уткнувшись лицом в шею любимой, вдыхая её неповторимый аромат, всегда ассоциировавшийся у него с домом. Свет, исходящий от неё, заставил хищную тьму и смертельный холод, подкрадывающиеся к его душе отступить. В который раз Гюссхе спасла его.- Я… Гюссхе, я правда…- Красноречие впервые изменило тебе, мой Хаффи? – Мягко улыбнулась женщина, целуя его в висок, как делала всегда, желая успокоить или утешить. – Квинза, открывай портал. Мы уйдём вместе, даже если твой упрямый отец на это не рассчитывал.- Берегите себя, хьон… матушка…Квинза и С’хленн поклонились родителям и между ними засияла арка Пути. Взявшись за руки, Араши и Гюссхе шагнули в новый мир, который отныне будет принадлежать только им двоим.

…Где-то очень далеко, на самом краю вселенной, есть планета, единственными обитателями которой были сильный мужчина с золотыми глазами и седыми волосами и нежная женщина с изумрудным взглядом и пушистым облаком каштановых кудряшек. Они любили друг друга так сильно и страстно, что о них слагали легенды, вознося до небес величие и чистоту их чувств. А они жили и не знали ни об этих балладах, что вдохновляли тысячи влюблённых по всей галактике, ни о собственной славе. Просто каждый новый день они проживали друг для друга, любовались океаном из окна белокаменного дворца, защищённого магией от непогоды, гуляли по молочно-белому пляжу, наслаждаясь мягкостью песка и шелестом набегающих на него волн… Они улыбались только друг другу и видели отражение собственного сияния в глазах напротив.И не было ничего прекрасней этого.