Эпилог 2. Эвазар (1/1)

Тагира, терпеливо вздохнув, поправила шейный платок мужа, который Эвазар, сам того не замечая, терзал в нервном возбуждении, раз за разом сбивая тщательно уложенные складки. Рубин, украшавший камею, скреплявшую несчастный платок, мрачно сверкал, напоминая о торжественном мероприятии, по случаю которого Эвазар был вынужден надеть неудобное и тяжёлое парадное платье тревожно алого цвета. Алмазный венец на золотых волосах отбрасывал на стены комнаты радужные блики, заставляя Тагиру довольно жмуриться, отчего она становилась похожей на чрезвычайно милого котёнка. Маленького, любимого котёнка, и сердце Эвазара каждый раз исполнялось чувством сокрушающего восторга и обожания, стоило только ему посмотреть в лицо своей супруги.- Тебе не стоит так переживать, - мягко упрекнула Тай, поймав обеспокоенный взгляд своего Ангела.- Я не могу, - устало выдохнул Зэр, понурившись. – У меня всё внутри переворачивается, стоит только подумать о необходимости встречи с НИМ!- Ты боишься его? – Тагира нежно взяла лицо Эвазара в ладони, разглаживая горькие морщинки у губ большими пальцами. Помимо воли Император расслабился, поддаваясь очарованию своей жены и откликаясь на привычную ласку, прикрыв аквамариновые глаза. Женщина чуть нахмурилась – кожа возлюбленного буквально пылала, он находился в невероятном напряжении уже несколько дней с тех пор, как ко двору прибыл посольский корпус из Империи Хсаши.Попытавшись разобраться в собственных противоречивых чувствах, Эвазар всё же отрицательно качнул головой:- Нет. Я просто не знаю, хватит ли мне сил сдержаться и не убить эту тварь на месте!- Твоя ненависть к брату печалит меня.Тагира вела свой род из ветви Дома Фетт, в котором многие эмоции приносились в жертву ради эффективности на поле битвы. Ей был непонятен иррациональный ужас, охватывавший Эвазара, стоило только ему заглянуть в золотые глаза предателя, которого можно было смело обвинить в развязывании масштабного конфликта между Империями, гибели отца, смерти Лукаса и сумасшествии Энрике, так до сих пор и не обнаруженного. Остальные принцы были уверены: несчастный безумец нашёл своё последнее пристанище в какой-нибудь безымянной братской могиле, в которых хоронили погибших в битве Пяти Армий. Это был не страх, отнюдь. Просто в душе кроткого по природе своей Эвазара поднималась буря из несвойственных ему чувств. Здесь были ярость и гнев, жажда мщения и всепоглощающая ненависть. Именно это страшило Зэра. С каждым годом, проведённом на яшмовом троне Империи Мэру он менялся, становясь всё больше похожим на отца – то, чего он стремился избежать всеми силами! Видеть Араши, идущего той же дорогой было невыносимо!Иногда Зэр думал, что это проклятье всех правителей и надеялся, что Тагира и Эон помогут ему остаться самим собой, не превратившись в сказочного бессмертного дракона, охраняющего свои сокровища.- Он – причина всех несчастий, того, что Империя моего отца, так тщательно сберегаемая им, лежит в руинах. И вот он смеет являться к моему порогу со своими ящерицами в ожидании «ответной любезности» и мирных переговоров после стольких лет изнурительной войны! - Зэр… - голос Тагиры зазвучал мягче и на октаву ниже, приобретая гипнотические нотки. – Эмоции сейчас – твой главный враг. Змееглазый воспользуется любой твоей слабостью, так не давай ему повода. Будь сильным, мой Ангел.Эвазар глубоко вздохнул, словно отпуская что-то внутри себя, прикрыл глаза, успокаивая колотящееся сердце, а вместе с ним метущиеся мысли и через мгновение Тагира поняла, что перед ней снова её мужчина – спокойный, мудрый, надёжный и такой светлый…- Спасибо, Тай, - шепнул он, горячим дыханием всколыхнув короткие прядки на её виске. – Пусть избежать соблазна убить гадёныша прямо на месте будет не просто, но я постараюсь.- У тебя всё получится, - ободряюще кивнула женщина, в очередной раз расправив сбившиеся складки на шейном платке, - а я позабочусь о том, чтобы чужая магия не коснулась твоего разума.Быстрый, сладкий поцелуй был ей наградой, а потом Эвазар ушёл на свою битву, вооружённый щитом её веры и мечом своей мудрости. Подойдя к окну, Тагира увидела, как во внутренний двор входят шеренги почётного эскорта, сопровождающего Воплощение Великого Дракона. Высокие, статные воины в алых доспехах, вооружённые кривыми ятаганами с позолоченными рукоятями. На их плащах и стягах гордо красовался символ новой веры – могучий дракон, а на сверкающих в лучах солнца нагрудниках лат алмазными резцами выгравирована надпись, гласящая: «Тот, чья Тень накрывает Галактику».Тай, пожалуй, могла бы залюбоваться тем, как плавно и грациозно двигаются воины чуждой расы, в них чувствовалась первобытная мощь и сила, готовность положить свои жизни ради защиты своего Повелителя и в то же время это не была рабская покорность. Эти хсаши сделали свой выбор осознанно, в то время как у Феттов выбора не было.Женщина сжала кулак, с ненавистью ударив им о стекло. Кем же был на самом деле Араши Йонен, раз смог так сильно повлиять на умы и чувства целой расы!А они всё шагали по залитой солнечным светом мостовой двора, уверенные в своём превосходстве и непреложном величии божественного владыки, Избранника Изначальных. Императрица внимательно следила за ними и всё никак не могла найти взглядом того, кто так смущал ум и чувства её драгоценного супруга. Все её чувства кричали о том, что враг где-то рядом, возможно, неотличимый от других, шагал, облачённый в алые доспехи собственной гвардии. Араши Змееглазый ускользал от неё, будто неверная тень, бледная и оттого почти невидимая на свету. Тагира зло сузила глаза, понимая, что её скромных навыков не хватит, чтобы навредить одному из величайших колдунов Галактики, но кто посмеет запретить ей хотя бы попытаться?Сложив пальцы особым образом, Тагира посмотрела сквозь получившуюся фигуру на идущих по двору хсаши, как вдруг один из них поднял голову, шутливо погрозив ей пальцем. Тай испуганно отпрянула от окна. Она была готова поклясться, что воин смотрел прямо на неё, а его глаза были золотыми.+++Эвазар опустился в кресло, с вызовом глядя в лицо ненавистного брата. Местом их встречи была выбрана белокаменная беседка в саду, чьи строгие мраморные колонны были увиты цветущими виноградными лозами, а куполообразный потолок павильона расписан под летнее небо. И причиной этого выбора был не только дивный аромат роз, но и отсутствие лишних любопытных ушей.Пасторальный пейзаж портили лишь вооружённые до зубов телохранители императоров, бесконечно далёкие от политики, а потому не прислушивающиеся к ходу беседы Владык. Марухи и шторм-гвардейцы неприязненно посматривали друг на друга, оценивая силу соперников.Братья некоторое время хранили молчание, рассматривая друг друга, пока Араши не начал партию в этой игре словами:- Что ж, видимо, присутствие рядом настоящей женщины может сделать из Инквизитора мужчину. Мои поздравления, Эвазар.Зэр вспыхнул, сожалея, что не может ответить на колкость столь же остроумно. В подобных ситуациях он всегда терялся, и Араши прекрасно знал об этом, с ледяной усмешкой наблюдая, как тяжёлая краска еле сдерживаемого гнева расцвечивает щёки оппонента.- Я не нуждаюсь ни в твоём одобрении, ни в поздравлениях, мерзавец, - процедил Эвазар, вынужденно смиряя свою ярость. Этот человек одним своим присутствием ломал представления бывшего Инквизитора о чести, достоинстве и благородстве.- Хорошо, что здесь нет корреспондентов, верно? Можно смело выражать свои мысли, даже если они будут сплошь нецензурными… брат.- Не зови меня так, - с тихой, но внятной угрозой сказал Эвазар, прожигая Араши взглядом.- Становишься настоящим Повелителем, - с непонятным удовлетворением отметил Змееглазый. – В твоём голосе слышная сила и властность, которых раньше не было. Скажи, каково тебе в шкуре отца? Не надорвёшься?- Зачем ты настоял на конфиденциальной встрече, несмотря на то, что все необходимые переговоры проведены, а бумаги давно подписаны? Ты ведь уже добился своего – наши державы стремятся к сотрудничеству и достижению совместного процветания. Война закончена.- Истинно так, - Араши согласно кивнул и солнечный свет на мгновение сверкнул, отражённый в тонких серебряных цепочках, вплетённых в длинные седые волосы Воплощения Великого Дракона. Нанесённый красной тушью рисунок неизвестной лозы тянулся от виска к уголку левого глаза, напоминая о том, что Араши целиком и полностью отдал себя служению иной культуре, разделяя мировоззрение хсаши, следуя традициям их общества, принимая отличные от привычных Эвазару ценности и молясь совсем иным богам. И ни о чём не сожалел. Вынужденный ознакомиться с тонкостями этикета хсаши Эвазар помнил – такой рисунок выполняет тонкой кистью женщина, принадлежащая хафесу, приманивая для него удачу в любых делах. Легко было представить, как изящные пальцы красавицы Гюссхе порхают над лицом Араши, творя этот маленький шедевр… Эвазар видел её однажды и был поражён непривычным очарованием и чуждой красотой этой женщины, так преданно смотрящей на самоуверенно шагающего рядом Араши.- Осталось ещё одно очень важное дело и мне бы не хотелось вмешивать сюда средства массовой информации.- Это что-то настолько личное? – В вопросе Эвазара зазвучало любопытство, смешанное с изрядной долей недоверия. Насколько он помнил, Араши всегда был очень закрытым человеком, редко кого впуская в свой мир. Змееглазый улыбнулся, глядя туда, где неспешно прогуливались по саду приехавшие в составе посольства женщины.- Я слышал, жена подарила тебе наследника и на днях ему исполнился год.- Всё верно. - Эвазар с гордостью улыбнулся, вспомнив о сокровище, мирно сопящем в своей кроватке. Маленький Эон уже уверенно называл его папой, наполняя сердце отца неизъяснимой гордостью. Тем временем Араши сделал знак кому-то из своей свиты и к беседке тут же подошла женщина в богатых длиннополых одеждах, несущая на руках пятилетнюю девочку.- Это – Шахти и она моя дочь. – В голосе Араши зазвенела неподдельная грусть. – Моё любимое, милое дитя.Няня пересадила ребёнка на колени отцу и поспешно отошла в сторону, успев стрельнуть в Эвазара любопытным взглядом и скрыть обольстительную улыбку за широким рукавом. Император остался холоден к кокетке, рассматривая личико девочки, оказавшееся до невозможности симпатичным. Тёплые зелёные глаза лучились живым любопытством из-под светлой пушистой чёлки, пухлые щёчки горели здоровым румянцем, а губки уже умели шаловливо улыбаться. И как бы не искал, сколько бы не вглядывался в этого ребёнка Эвазар, он не находил в Шахти ничего демонического или отталкивающего. Перламутровые ноготки на маленьких пальчиках никогда не станут грозными когтями, а крошечные клыки, выглядывающие из-под верхней губы, когда малышка смеялась, будут чуть длинней обычных человеческих. Тонкая вязь чешуек, едва заметная в тени, красиво вспыхивала на солнце, переливаясь тысячью прихотливых узоров, отчего казалось, будто девочка сияет изнутри каким-то особым светом. И в этом так же не было ничего отвратительного.- Для чего ты привёз её сюда?- Как залог того, что заявления о мире между нашими державами не останутся только на бумаге.Эвазар выпрямился в своём кресле, судорожно сжав подлокотники побелевшими от напряжения пальцами.- Ты, верно, лишился своего хвалёного разума, если думаешь, будто я позволю брак между нашими детьми. Никогда Эон не будет с такой…Опасно потемневший взгляд напротив заставил Эвазара подавиться окончанием фразы и он пристыженно опустил взгляд, понимая, что не имеет права награждать невинное дитя свойствами её вероломного родителя.- Я не прошу о браке Шахти с Эоном, хотя это было бы наилучшим вариантом. Просто прими её в свою семью и этого будет достаточно. Твой образ «доброго Императора» лишь выиграет от этой сделки и даст возможность людям лучше узнать своих соседей.- И ты так просто расстанешься с нею? – Для Эвазара невыносимой была даже мысль о разлуке с сынишкой. Лицо Араши на миг исказилось болью, но он справился с собой, ласково целуя пушистую макушку своей дочери.- Ради мира между нами и нашими Империями.- Хорошо, - сдался Эвазар. – Я клянусь, что никто и никогда не обидит Шахти ни словом, ни делом. Она станет мне названной дочерью.Араши с облегчением вздохнул и стало видно, каких усилий ему стоило прежнее спокойствие. Соблюдая тактичность, Эвазар покинул беседку, предоставив время отцу и дочери проститься. Ему ещё предстоял нелёгкий разговор с супругой по поводу внезапного прибавления в семействе.+++Тагире очень сложно далась беременность, врачи долго отговаривали её от попытки повторить опыт, указывая на особенности её фигуры – очень слабые бёдра и слабое здоровье, однако храбрая маленькая Тай была полна решимости подарить Эвазару ещё хотя бы одного ребёнка. Появление Шахти она восприняла как божественный дар, обласкав зарёванную кроху. Сам Эвазар мог лишь тихо радоваться поднявшейся вокруг девочки суете – во Дворце давно не было подобного радостного оживления. Даже сама Грелль, воспитывающая помимо своих детей трёх бастардов исчезнувшего Энрике, была совершенно покорена очарованием малышки, с удовольствием помогала Тагире с обустройством новой детской комнаты и выбором нарядных платьев. Женщины крепко сдружились ещё в то неспокойное время, когда сразу после окончания войны Эвазар отстаивал своё право на престол. Поддержка леди Грелль и Дома Ттар во многом помогла пережить первые годы восстановления Империи: Эвазар сутками мог не появляться в своих покоях, пропадая на конференциях, самметах и важных встречах. Тагире же пришлось выдержать шквал критики в свой адрес со стороны рафинированных аристократов, при каждом удобном случае высокомерно и презрительно морщивших носы, стоило только юной Императрице оказаться поблизости. Её происхождение и ремесло убийцы не остались незамеченными прессой – днями и ночами в эфирах передач муссировались шокирующие подробности её жизни до тех пор, пока Эвазар показательно не закрыл парочку особенно беспринципных каналов и изданий, особенно рьяно интересующихся личной жизнью Владыки и его «Фетто-рождённой» возлюбленной.Леди Грелль стала спасительным якорем для униженной и раздавленной девушки, внеся немалую лепту в наказание тех, кто смел распускать грязные сплетни. Супруга Лорда Браниха не лишила Тагиру своего участия и в сложный период долгожданной беременности, забрав Тай в своё отдалённое имение, более всего напоминающее фешенебельный курорт, где в тишине и мире цветущих садов усадьбы Тагира могла думать лишь о благе своего ребёнка.И теперь у неё была дочь, пусть и названная. Шахти оказалась чудесным ребёнком – покладистая, мягкая, она любила улыбаться и делала это так, что окружающим её взрослым непременно хотелось улыбнуться в ответ. И только чуждые глаза с вертикальным зрачком, да узор перламутровых чешуек-хэле под кожей напоминали, что это дитя Змееглазого. Принцесса-заложник, отданная в чужую семью во вражеский лагерь. Однако Шахти ещё не умела ненавидеть и бояться, а потому с удивительной непосредственностью ластилась к Тагире, называя её именами своей далёкой родины: «амайа», что означало «дорогая», «гинкха» - «добрая» и «лахасса» - «почти мама». Разве можно было отвечать на это злобой и подозрением?Шахти с удовольствием играла с подрастающим Эоном, очень скоро став ему лучшей подругой. Дети хсаши растут быстро, но это не мешало ни девочке, ни её кузену весело проводить дни в беззаботном веселье: беготне по саду, прятках от учителей или догонялках вокруг фонтана во внутреннем дворе, которые Эон непременно выигрывал – Шахти продолжала отдавать предпочтение длиннополым одеждам с широкими рукавами. Возможно, нежелание расставаться со старым стилем в одежде говорило о её тоске по родине, но сколько бы не спрашивали её об этом Тагира и Эвазар, умница Шахти отвечала, что ей очень хорошо в приёмной семье и она очень любит нового папу и новую маму.Став старше, Шахти часто писала длинные, подробные письма домой. Разумеется, корреспонденцию маленькой принцессы тут же доставляли на стол Императора и Эвазар с возрастающим смущением читал о себе, как о самом добром, справедливом и отзывчивом человеке на свете. С искренностью ребёнка, ещё не научившегося лгать и подстраиваться под взрослых, Шахти писала о том, как ей нравится жизнь во Дворце, где её не обижали старшие дети, а Эон, несомненно, был самым лучшим из них.Единственное, что омрачало безоблачное счастье Эвазара – обилие дел, не терпящих отлагательств. Из-за бесконечных заседаний, приёмов и конференций Император был лишён возможности бывать с семьёй чаще, хотя отчаянно к этому стремился. Он и раньше выполнял для отца многочисленные поручения и считал, что выполняет при этом не менее половины обязанностей Повелителя, в тайне гордясь этим. И только взойдя на престол Эвазар понял, как жестоко ошибался! Государственная машина, однажды запущенная, продолжала функционировать в ритме, заданном Тимо, и это был сущий кошмар! Каждую секунду, каждое мгновение Эвазар был кому-то нужен, его коммуникатор разрывался от сообщений и звонков из пресс-центра, секретариата, администрации Дворца, постов Наблюдателей, Штаба Лиги, Департаментов… У него темнело в глазах к концу дня и Тагира нередко помогала своему мужу добраться до кровати. Сапоги она снимала с него уже спящего, хотя сон этот и походил больше на обморок.И всё же… всё же Эвазар был счастлив. У него было всё, о чём только можно мечтать и это было достойной наградой за всю ту боль и страдания, что пришлось ему выдержать за свою жизнь. Тихая, спокойная гавань, куда так приятно возвращаться и где его ждала по-настоящему любящая, преданная жена и детские улыбки.Ему больше незачем было мечтать.