Глава 20. Сумерки. Часть 1 (1/1)

Бывший Император Галактики равнодушным взглядом скользнул по богатой обстановке кабинета, куда его достаточно грубо втолкнули, тут же отметив наличие весьма солидного бара, пестрящего дорогими этикетками бутылок, и полное отсутствие рабочего стола, каких-либо документов и принадлежностей для письма. Когда Повелителем Эргона был Айрон, в эту комнату нельзя было войти без противогаза – в процессе работы вампир дымил как паровоз и ему совершенно безразличен был сорт вдыхаемого дыма, он с одинаковым усердием травился как дешёвыми папиросами, выкуривая их в три затяжки, так и безумно дорогими сигарами, благо, бессмертные лёгкие позволяли любые излишества. Гора окурков возвышалась над пепельницей, каким-то чудом не рассыпаясь, а всклокоченный хозяин кабинета пытался навести порядок в залежах и кипах бумаг, время от времени зло поводя налитыми дурной кровью от долгих часов бессонного дня глазами.Новый Принц Ночи явно не утруждал себя делами. Юный наглец вольготно расположился в кресле, обитом красным бархатом, закинув ногу на ногу и лениво потягивая багрово-чёрное вино из хрустального бокала, всем своим видом демонстрируя царственное небрежение и высокомерное снисхождение к явившимся по его зову. Чёрный френч, украшенный затейливой серебряной вышивкой и зауженный в талии, идеально сидел на его фигуре, белоснежный шейный платок скрепляла брошь, сердцем которой являлся крупный тёмный рубин, мрачно сверкающий в свете люстры. Светлые волосы Натана были аккуратно уложены в щегольскую причёску и блестели от бриолина. Может, он и желал произвести впечатление на пленника, да только Тимо, облачённый в арестантскую робу, выглядел куда величественнее. Ему не нужны были косметические ухищрения и пошитая модистками одежда, чтобы подавлять одним лишь взглядом – тяжёлым, мрачным, от которого ледяные мурашки начинали бегать по хребту.Серый и синий взгляды скрестились, будто шпаги. Александру Араксу даже показалось, что воздух зазвенел напряжённой струной, напоенный неким тёмным ожиданием. И Натан не выдержал первым. Он слишком долго накручивал себя в ожидании этой встречи, всё в нём кипело и клокотало от восторга, смешанного с яростью и лава эта уже вовсю бурлила вровень с краями «кратера».- Вот мы и увиделись снова, Тимо Лайтонен. – Томно протянул Натан, и в красивых серо-стальных глазах его отразилось нечто настолько ужасающе мерзкое, что все присутствующие поспешили отвести взгляды, опасаясь привлечь внимание повелителя. И только Тимо остался спокоен. Царственным жестом приподняв седые брови, сказал, допустив в голос убийственную нотку брезгливости:- Удивительно бездарный способ пригласить на свидание.Титаническим усилием Натан вернул своей маске насмешливое превосходство, продолжив:- Ничто так не стимулирует, как вид беспомощного врага. Где теперь твои Врата, Лайтонен? Где твоя хвалёная сила, о которой слагают легенды в обитаемых мирах? Ошейник несколько остужает пыл, верно?Тимо промолчал, бесстрастно созерцая картину, висящую над креслом Натана. Вампир счёл это своей маленькой победой и хорошее расположение духа стало возвращаться к нему, выразившись в несвойственной ему разговорчивости:- Знаешь, - доверительно произнёс юный Принц Ночи, - тебе почти удалось напугать меня в тот раз. Я и понятия не имел, на что способен старлинг, дитя звёзд. Но вот незадача… терпеть не могу тех, кто имеет наглость быть сильнее меня, смекаешь? И ты здесь как раз за тем, чтобы раз и навсегда уяснить простую истину – Натан Лута Сольвейг единственный, кто заслуживает титула Величайшего Повелителя Галактики!- Какой забавный мальчик, - сухо хмыкнул Тимо. – Не забудь, что чем выше взбираешься, тем больнее падать.- И ты являешься ярким примером такого головокружительного падения, - весело рассмеялся вампир, - И кстати, почему ты смеешь стоять в моём присутствии? Разве тебе не объяснили правила этикета?- Извини, но ты занял моё кресло.Багровая краска гнева бросилась в лицо Натана, он в раздражении сжал хрупкую ножку бокала, раздавив её. Брызнули осколки, в воздухе разлился аромат летнего полдня и спелых ягод, а Владыка Эргона уже стоял на ногах, вперившись страшным, бешеным взглядом в по-прежнему невозмутимого пленника. Тимо с олимпийским спокойствием повёл плечами, странным образом превратив этот доступный ему, связанному зачарованными оковами, жест в демонстрацию великосветской скуки.- На колени! – Прокаркал окончательно взбешённый Натан, а когда бывший Император не покорился, кивнул телохранителям. Сильные и меткие удары под колени вынудили Тимо рухнуть на пол, сморщившись от боли. Александр Аракс открыл рот, чтобы что-то сказать, но встретился взглядом с Владыкой и аккуратно сомкнул губы, поджав их в брезгливой гримасе. Он примерно представлял, что последует дальше и не собирался принимать в этом никакого участия. Обычно Натан предпочитал, чтобы у его «забав» были зрители, любил видеть их реакцию, слышать приглушённые возгласы отвращения… но на сей раз он внезапно изменил своим привычкам, рявкнув:- Все вышли вон!Телохранители исполнительно и быстро покинули комнату, Аракс задержался на пороге, наблюдая за тем, как Владыка Натан выбирает из осколков бокала самый прочный и острый. В мозгу медиума, словно кадры немого кино, пронеслись тысячи вариантов садистских приёмчиков из арсенала Принца Ночи. Помимо воли содрогнувшись, секретарь поспешил закрыть дверь с другой стороны, мечтая о том, чтобы всё закончилось быстро.- Думаешь, твоё остроумие поможет тебе? – Натан сильным пинком перевернул жертву на спину и оседлал грудь Императора, заставив того болезненно выгнуться – заломленные за спину руки едва не выворачивало из суставов, в поясницу врезались наручники, а шею сдавил проклятый ошейник. Юноша склонился почти к самому лицу Тимо, зловеще прошипев: - Наверное, всё ещё считаешь себя неуязвимым, непобедимым и могущественным, способным перекраивать реальность по своему замыслу? Спешу тебя расстроить, Лайтонен. Отныне ты – моя вещь. И я буду играть с тобой столько, сколько потребуется, чтобы до тебя дошло, какое ты ничтожество. Ибо никогда я не прощу тех, кто смеётся надо мной!- Наверное, ты считаешь, наивное дитя, что причиняя боль тем самым покоряешь? – Бледные, тонкие губы Тимо изогнулись в насмешливой, немного грустной улыбке. – Ограниченность фантазии есть признак скудоумия, знаешь ли. Не всё в мире сводится к физическим страданиям, а многие из их тонкостей и оттенков мне давно уже известны, так что рискую предположить, что отнюдь не все из твоих пыток произведут должный эффект.- Но что мешает мне попробовать? – Вкрадчиво шепнул Натан, плотоядно облизнувшись. В жесте, исполненном удивительной нежности, он провёл по щеке пленника осколком бокала, зачарованно наблюдая, как вспухает кровью свежий разрез, как тонкое стекло, ломаясь, остаётся в ране крошечными кристаллами, язвя ещё больше. Но в сапфировом взгляде ничего не дрогнуло: ни тени страха или гнева. Полнейшее равнодушие.- Твоя красота… я доведу её до совершенства. Заставлю понять, как прекрасен мир, окрашенный в алый! Вместе мы сотворим подлинный шедевр, - страстно шептал юный Владыка, едва касаясь губ Императора в преддверии поцелуя. – Болью тоже можно наслаждаться - видеть её вкус и почувствовать на языке цвет, ослепительно багровый…Тимо захрипел, чувствуя, как впивается стекло в ямочку между ключиц, как царапает кости, будто Натан задался целью вывести свой автограф на каждой из них. Но вдруг вампир удивлённо вскрикнул, пригладив кончиками пальцев почти затянувшуюся рану, нанесённую самой первой. Розовая сукровица словно выдавливала из тела Тимо мельчайшую стеклянную крошку, стремительно заживляя разорванные ткани.- О-о-о… - сладострастно протянул Натан, - так вот оно – совершенное тело, созданное тандемом двух гениальных Инженеров Галактики! Почти мгновенная регенерация! Но за неё придётся чем-то расплатиться, не так ли? Что это, Тимо? Из каких резервов твой организм берёт необходимую энергию?- Усиление природных способностей и только.- Я тебе не верю, - Натан чуть слышно хихикнул. В его серых глазах плясали огоньки безумия. – Однако, у нас есть бесконечность для того, чтобы найти все пределы твоей выносливости, а начнём мы прямо сейчас.Александр Аракс стоял за дверью, прижавшись к прохладной поверхности пылающим лбом. Изумрудные глаза за стёклами очков лихорадочно блестели, выдавая глубокую внутреннюю борьбу, но, в конце концов, здравый смысл повалил ревность на обе лопатки и секретарь не свойственной ему твёрдой, уверенной походкой направился вглубь замка, в святая святых старинного родового гнезда многих поколений эргонских Владык – в библиотеку. У него было много работы, а песок в клепсидре свободно шуршал, перетекая из колбы в колбу лишь до тех пор, пока Тимо Лайтонен сдерживал животную ярость Натана, отвлекая юного вампира от вещей, гораздо более значимых для судьбы Эргона, чем истязание беспомощного, потерявшего всё, чем владел, врага.+++Запись была не очень хорошей из-за проливного дождя, то и дело заливающего камеры, парившие над площадью Ста Императоров всё то время, пока медленно движущаяся процессия пересекала огромный плац. На гравитационной платформе покоилась чёрная металлическая капсула, до краёв наполненная белоснежными цветами, почти скрывающими того, кто в ней лежал. Пожалуй, никогда в жизни Тимо Лайтонен не позволял себе выглядеть настолько пафосно! Чёрный камзол его был расшит золотой и серебряной нитью, в каждой петельке затейливой вышивки сверкал драгоценный камень. Шёлковую ленту, перекинутую через плечо почившего Императора, было не видно из-за сверкания многочисленных орденов, усыпанных самоцветами. Тщательно уложенные волосы намокли и потемнели от дождя, прозрачные капли, словно слёзы, стекали по его безупречно красивому лицу, блестели на бескровных губах…Люди, шедшие за платформой, тоже могли бы привлечь внимание: вышагивающий горделивой походкой Энрике не обращал внимания на досадную помеху в виде дождя – его защищал от непогоды шикарный кожаный плащ, скреплённый у горла брошью, изображающей родовой герб - Феникса. Он не выглядел раздавленным горем от внезапной, овеянной ореолом таинственности, смерти отца, скорее, лорд Бришелла производил впечатление человека, вполне довольного жизнью и намеренного, несмотря на объявленный траур, наслаждаться всеми доступными благами. Следом шла принцесса Илла, не выпускающая из рук белоснежный платок, время от времени прикладывающая его к распухшим, покрасневшим глазам. В отличие от старшего брата, чья причёска и костюм были безупречны, одежды принцессы носили следы поспешных сборов – вероятно, у доброй, отзывчивой и жизнелюбивой женщины просто не оказалось в гардеробе унылого траурного платья. Золотые волоски, выбившись из причёски, липли ко лбу и щекам Иллы, она выглядела одинокой, растерянной и несчастной.Фабио больше ничем не напоминал того блестящего лощёного красавца, каким запомнили его гости, побывавшие на балу в маноре Сиятельного. Угасло его серебристое сияние, померкло, словно подёрнутое серой поволокой тяжких раздумий. Он шёл, понурившись, опустив плечи, а на лице его лежала печать горестных сожалений. Возможно, именно сейчас, лишившись привычной, даже навязчивой опеки со стороны отца, Лестер Турио чувствовал себя брошенной в водоворот щепкой, которую неумолимо затягивало на дно. В аквамариновых глазах больше не было легкомысленности и юношеской уверенности – всё вокруг стало слишком зыбким, ненадёжным, совсем как настроение нового Императора, переменчивое, словно ветер. Императора–братоубийцы, по чьему приказу оборвалась жизнь Лукаса!Изображение вновь исказилось помехами и Сулла, всё это время не отрываясь, смотревшая запись, в досаде прикусила губу едва не до крови. Что с того, что она видела этот обрывок трансляции уже несколько раз? Она просто не могла поверить в то, что Тимо Лайтонен умер! С яростной фанатичностью раз за разом пересматривала запись в надежде отыскать несоответствия, доказать самой себе, что всё это – не правда.Ведь этого просто не могло быть, иначе она бы почувствовала!Вдруг в дверь её комнаты робко постучали и голос служанки произнёс:- Прошу прощения, миледи, но к вам посетительница…Едва только робкий, запинающийся голосок девушки прервался, дверь без предупреждения распахнулась, впуская в гостиную нежданную гостью. Сулла поднялась, приветствуя свою предшественницу лёгким кивком. Она помнила эту женщину – Кэтрин Старр, знала о её силе и власти, которую, несмотря на давно уже утерянный высокий пост, бывшая Королева Ночи смогла сохранить, а это обстоятельство о многом говорило. Однако Сулла Вайолет Юкава до сих пор не могла простить ту, что Тимо Лайтонен обнимал и целовал, пусть всего лишь в знак приветствия.- О, я вижу, ты тоже любуешься этим фарсом! – Насмешливо скривив алые губы, фыркнула Кэтрин. – Жаль, всего лишь отрывок… Я бы предпочла насладиться зрелищем от начала до конца, когда капсулу погрузят в челнок, отвезут на орбиту и отправят в обратный полёт сквозь слои атмосферы. Сгорев в короткой вспышке, тело Императора разлетится пеплом по столь любимому им миру… Как скучно и тривиально, согласись?Сулла, неимоверным усилием воли загнав свою ярость в огненный комок и заперев его в кулак, сжатый так, что костяшки пальцев побелели, тем не менее, совершенно спокойным голосом спросила:- Чем обязана?- Полагаю, этим, - Кэтрин беззастенчиво кивнула на транслируемую запись. – Хочу задать лишь один вопрос: ты веришь в то, что Тимо Лайтонен мёртв?Сулла заколебалась, не зная, как высказать обычными словами ту бурю чувств и эмоций, что кипела в ней, и, воспользовавшись этой невольной паузой, леди Старр торжествующе рассмеялась.- Конечно, ты должна была почувствовать момент его смерти, вы ведь связаны так крепко… но осталась ли после тянущая, тревожная пустота?- Нет, - наконец, проронила Сулла. – Я оправилась довольно быстро.- Значит, он жив, маленькая госпожа. – Кэтрин вдруг тепло улыбнулась. – Тимо держит любой удар, каким бы сильным тот не был, а его женщине остаётся лишь надеяться и ждать.- Если ты знаешь что-то о том, где он сейчас и что с ним, то должна немедленно мне рассказать! – Сулла и сама поразилась тому, как жёстко и властно прозвучал её голос. Похоже, она начинает привыкать к своей новой роли Королевы вампиров. Но леди Старр было трудно смутить чем-то. Она пожала плечами:- Тимо редко делится с кем-нибудь своими планами. Но одно я знаю точно – если ты сейчас будешь пытаться узнать что-то или дёргаться каким-либо другим образом, это может внести хаос в его упорядоченные схемы и многоуровневые ходы, а то, что у него ЕСТЬ план, не приходится сомневаться.- Ты хорошо знаешь его, верно? – С изрядной долей ревности произнесла Сулла, на что Кэт лишь рассмеялась:- Разве можно познать океан или небо? О, нет… Но мне известно достаточно, чтобы понять: любимая женщина для Лайтонена – принцесса в башне, которую он спасёт не смотря ни на что, даже на желания самой принцессы.Против воли Сулла улыбнулась, представив себе, как Тимо, цепляясь за лианы плюща, вытаскивает её, сопротивляющуюся, из окна самой высокой башни замка дяди Юкавы, а внизу стоит сам дядя и грозно потрясает кулаками. Но вот смысл сказанного доходит до её сознания и Сулла вынуждена признать:- Значит, мне остаётся только ждать?Кэтрин уверенно кивнула:- Он придёт, моя госпожа. Непременно.- Но как ты поняла, что это обман? – Сулла кивнула на остановившуюся запись. Последний кадр – Тимо, лежащий в чёрном металлическом гробу, усыпанный драгоценностями и цветами. Кэтрин, хитро прищурившись, заметила:- Держу пари, ты не обратила внимания на то, какими именно цветами решили украсить последнее ложе Императора церемониймейстеры.- Это лилии… - Лицо Суллы внезапно просветлело, словно она, наконец, поняла, что тревожило её разум всё это время, неясной туманной дымкой ускользая сквозь пальцы. - Тимо ненавидел эти цветы. Их сильный, приторный аромат раздражал его, порой он жаловался, что не может чётко думать, настолько этот запах дурманит мозг…- Если бы его смерть была естественной, то похороны из столь скучной церемонии превратились бы в театральное представление с покойным в главной роли, - Кэтрин грустно улыбнулась. – Страсть к ярким эффектам у него в крови и я готова поспорить на что угодно – в рабочем столе Тимо Лайтонена есть место и сценарию собственных похорон. А цветы, что он выбрал бы, без сомнения – ромашки. Обычные, полевые цветы. Однако имеют место быть именно лилии. Припоминаете, что это, в числе прочего, герб спецслужбы «Акелла»?- Всё верно, - Сулла была несколько обескуражена и даже немного зла на себя за то, что пропустила столь очевидные подсказки.- Фабио знал, что мы посмотрим эту запись вместе. Знал и догадался подать нам знак, пусть и таким странным образом.- Я слышала, он на стороне узурпатора.- Чтобы обмануть бдительность врага, нужно находиться к нему как можно ближе, ибо тени темнее всего под пламенем свечи, а в тенях можно многое спрятать. Например, отравленную иглу. Мой мужчина, - тут Кэтрин улыбнулась едва ли не мечтательно, - слишком прямолинеен, чтобы искать окольные пути. Он предпочитает честную битву хитроумным интригам.- Но не все столь сильны и духом и телом, как Джейнно Фаул, - прошептала Сулла, начиная догадываться, что привело к ней нежданную гостью. – Значит, если я не могу помочь Тимо, то буду полезна вам в чём-то другом? Все ищут свою выгоду, леди Старр, не так ли?- В данном случае, от нашего сотрудничества выигрываю не только я, но и ещё одна весьма достойная женщина.Кэт достала из складок платья голографический проектор, проигнорировав удивлённый вздох Суллы и, нажав пару миниатюрных клавиш, положила прибор на столик. Над приёмной панелью тут же возникло изображение женщины в военном мундире. Китель, правда, не сходился на объёмной груди дамы, так что она носила его расстёгнутым, ничуть не смущаясь неуставного вида, к тому же, с форменной рубашкой всё было в порядке.- Леди Грейд! - Не сдержав улыбки, приветствовала женщину Сулла.- Моя Императрица, - легко кивнула командирша, занимавшая кресло капитана явно военного судна.- Уже нет, Грель. К сожалению, я променяла свой высокий титул на более мелкую должность, - Сулла иронично усмехнулась, встретившись взглядом с бывшей Королевой Ночи.- Зато вы в безопасности, чего нельзя сказать о тех, кто остался во Дворце.- Что-нибудь слышно о младших принцах и принцессах?- Только слухи, моя госпожа. Говорят, будто лорд Бришелла хочет преподнести их в дар Матери Кошек, но правда ли это – не известно, к моему глубокому и искреннему сожалению.- Надеюсь, Энрике не причинит детям вреда, пусть и из соображений чисто меркантильных, ведь за кровь Тимо Лайтонена назначена высокая цена… Итак, чем я могу вам помочь?Леди Грель тяжело вздохнула, сразу же осунувшись. Даже здоровый румянец её пухлых щёк будто померк.- Вам известно, что Эвазар Вэйлд, Джейнно Фаул и мой муж с боем покинули Дворец, избежав тем самым позорной казни на площади Ста Императоров?- Наслышана, - кивнула Сулла.- Сейчас ищейки узурпатора и нанятые им охотники за головами прочёсывают все обитаемые миры Галактики в поисках беглецов, за их жизни объявлена цена и слишком многие жаждут получить её. А вчера мне доложили, что лёгкие катера хсаши курсируют по границам сектора Вэйлд. Поймите меня, госпожа… я хочу найти мужа первой, опередив Змееглазого и лорда Бришелла. И если намерения второго ясны, то мотивы Араши беспокоят меня сильнее всего. Как он распорядится жизнями Эвазара, Браниха и Джейнно? Даже будучи одной семьёй они не особенно ладили. С вашей силой Крови вы вполне можете определить, где находятся наши ценные беглецы. Во всяком случае, так меня заверила Леди Старр.Сулла напряжённо обдумывала предложение Грель. Она чувствовала себя не в праве напрасно обнадёживать женщину, впервые обратившуюся за помощью в трудный час, но и до конца уверенной в себе не была. Наконец медленно произнесла, взвешивая каждое слово:- Поскольку я совсем недавно вступила в Права, то многого не знаю о своих силах. Однако, если у меня будет наставник, которому можно довериться, и некоторое время… пожалуй, я могла бы помочь.- У вас будет наставник, - улыбнулась Кэтрин. – И если мы не можем вмешиваться в тонкую игру Тимо, то вполне способны сыграть на стороне его сыновей.+++Альфред вошёл в стерильно-белоснежную, пропахшую лекарствами палату, как делал это каждую ночь с момента смерти отца. Вновь лорд Эшли подходит к кровати, заглядывает в лицо спящего, словно темнокрылый ангел смерти, во власти которого распоряжаться судьбой и жизнью. Тимо тихонько спит, не чувствуя зловещей тени, накрывшей его ложе. Тонкие губы чуть приоткрыты, в их уголках притаилась загадочная улыбка. Он не слышит, как с сухим шелестом покидает кожаные ножны хищно выгнутый кинжал голубой стали. Это совсем не тот мясницкий нож, что оборвал жизнь Императора, казалось, целую тысячу лет назад. О, нет, сей благородный клинок, украшенный изысканным узором, ковался ради одной цели – казни Тимо Лайтонена! Альфред предпочитал называть убийство спящего, беззащитного отца именно казнью, ибо то была заслуженная кара за все прегрешения, что тот совершил в своей жизни и, несомненно, продолжил бы совершать в будущем. Молчаливой тенью застыв у изголовья кровати, Альфред методично перебирал в памяти самые страшные, по его мнению, грехи Тимо, главным из которых было то, что он уже НИКОГДА не превратится в прежнего доброго, беззаботно улыбающегося, невинного Тейна Лораса…Должно быть, отец уже не помнит большую часть своих прожитых жизней, украденных у других людей, и то, с какой лёгкостью разрушал чужие судьбы, оставаясь кристально чистым, отвратительно праведным!Альфред приставил кинжал к нежной коже под подбородком Тимо. В последний раз посмотрел в лицо отца со странной смесью боли, страха и любви. Он должен совершить это для того, чтобы освободить их души, скованные страшными звеньями порока и страстей, положить конец тому дикому безумию, что затмевало разум, погружая его во тьму. Альфред просто хотел освободиться. Очиститься, пусть даже ценой крови отца.И когда отменно заточенное лезвие без труда погрузилось в плоть, Альфред с ужасом понял, что на больничной койке лежит вовсе не Тимо, а Энрике. Добрый, славный Рик, с которым Альфи не расставался всю его жизнь! Видел триумфы и падения, знал о слабостях и силе… разделял успехи на любовном фронте и получал розгами от разгневанных учителей за натёртую воском доску. Всё это и много, много больше промелькнуло вереницей светлых воспоминаний и погасло вместе со взглядом синих глаз. Кровь рубиновыми брызгами застывала на губах, приоткрытых в предсмертном усилии для того, чтобы произнести всего лишь одно имя. Не осуждающе, не обиженно, а удивительно ласково:- Альфи…Лорд Эшли проснулся от собственного крика. Сердце колотилось где-то в горле, тонкая ночная рубашка противно липла к телу, вынудив подняться и на всё ещё деревянных от пережитого ужаса ногах поплестись в душ. Смывая с себя холодный пот, Альфи пытался выровнять дыхание, надрывавшее лёгкие и только после того, как ему это удалось, осторожно позвал:- Рик?..В мысли тут же проник умиротворяющий образ брата, нежащегося в постели. Утреннее солнце целовало его губы, но Энрике отворачивался, не желая просыпаться. Ещё слишком рано. Альфред сел на краешек этой воображаемой постели, тихонько спросил:- Рик, что ты чувствуешь ко мне?- Люблю, конечно, - тут же последовал искренний в своей почти детской непосредственности ответ. В приоткрытых глазах - летнее небо с золотой россыпью солнечных искорок. Не задумался ни на секунду. Почувствовав, как к горлу подкатывает комок, Альфред, судорожно вздохнув, спросил:- Даже несмотря на то, что я – монстр?- Если ты считаешь себя чудовищем, то мне тоже следует им стать. Тогда мы не разлучимся никогда. – Энрике сказал это так, как объясняют неразумному малышу прописные истины, мол, как можно этого не знать?! – Ведь ты не оставишь меня?- Никогда, мой хороший. Мы всегда… всегда будем вместе.Альфред провёл ладонью по волосам Энрике, легонько дохнул в лицо брата, заставив того сонно смежить веки, вновь погружаясь в колдовской сон.Всегда вместе.Всегда.На утро Альфред получил доклад о том, что Дворец его предал.+++Матиас очнулся от длительного забытья, с трудом понимая, где он и что происходит. Отрава, которую ему вкалывали каждый день заботливые медсёстры, вызывала помутнение рассудка и постоянную дурноту, отчего принц всё время ощущал себя жалкой медузой, выброшенной отливом на берег и медленно издыхающей под безжалостными лучами солнца. Только вот тогда ему было бы жарко, душно, невыносимо… но на самом деле Матиаса трясло от холода. Он пробирал до костей и иногда юный Хранитель Лиги не был в силах разжать сведённые судорогой зубы, чтобы глотнуть воды из чашки и искренне не понимал, почему же ни охранники, ни медперсонал не чувствуют этого ужасающего, леденящего холода!Мысли о творящихся странностях посещали его в недолгие часы бодрствования и тогда Мэт будто плыл в чёрной реке мимо каких-то людей, стоящих на берегах и кричавших ему что-то. Люди чаще всего напоминали брата Энрике, но Матиас не был уверен. Он вообще слишком сильно устал, чтобы о чём-то думать и образы, что он видел, проплывали мимо, порой, даже не идентифицированные мозгом. Наверное, в воде, что ему всё же удавалось пить, тоже содержался яд. Ну и пусть.Лучше смерть, чем такое жалкое существование. Матиас медленно усмехнулся уголком рта. Вся левая половина тела плохо слушалась, будто он её отлежал, но Мэт знал истинную причину. Чувствовал всем сердцем, всей душою – не стало Лукаса. Его половинки. Лучшего друга и брата. Как после этого продолжать жить?! Почему мир всё ещё существует, а не проваливается в чёрную пропасть?!Аппаратура над его головой пронзительно запищала и в палату тут же вошла медсестра, снимая колпачок с иглы стерильного шприца. Бабочка едва не сорвалась с булавки.- Бабочка, - прошептали пересохшие губы. – Бабочка умерла…В глазах защипало от слёз. Они горячими каплями стекали по щекам, пока в исколотые вены лился чёрный яд. Никогда ему не стать прежним без Лукаса. Никогда.Кажется, он снова уснул. Ему всё труднее было отличать сон от реальности, да Матиас и не пытался. Какой смысл? Во сне, хотя бы, можно увидеть Иохима и Лиандру – единственных родных людей, что у него оставались. Правда, Матиас был за что-то обижен на Иохима, но всё никак не мог вспомнить, за что и почему. Тщетно поломав над этой загадкой голову, он лишь ещё больше устал.Скоро ему станет всё труднее просто дышать. Матиас закрыл глаза, чтобы не видеть, как раскачивается, будто на гигантских качелях белоснежный потолок палаты. Однако ощущения остались даже при смеженных веках, заставив его измученно застонать:- Можно мне, наконец, умереть?Наверное, он спросил это вслух, потому что смутно знакомый голос ответил:- Ещё не время, любовь моя. Ещё не время. Я обязательно спасу тебя, только держись!Любовь? Что это? О, это то самое чувство… Лукас. Иохим. Лиандра. Вот что было любовью, её истинными воплощениями. Но не следует обманываться, нет! Скорее всего, его просто пытаются запутать, а он снова поддаётся на провокацию.Ну. И. Пусть.+++- Вы понимаете, что я не могу оставить безнаказанным столь тяжкое преступление? - Вкрадчиво осведомился Энрике, уставившись на Фабио и Координатора дворцовых служб мрачным, пристальным взглядом. И если Вольгер Тремейн ничуть не впечатлился этим обстоятельством по причине своей слепоты, то на Фабио тьма, клубившаяся на дне зрачков брата, подействовала исключительно угнетающе. Нередко случалось так, что излишне упрямый и несговорчивый герцог Турио бесил и выводил из себя отца, поэтому ему была отлично знакома аура разрушительной, подавляющей мощи, что волнами расходилась в такие моменты от взбешённого до крайности Императора, поэтому Фабио приучил себя стойко сопротивляться подобным попыткам морального давления на свою персону. В случае же с Альфредом… Плиты пола не крошились, не раскачивались люстры и не трескались окна, не разлеталась в щепки безумно дорогая мебель, однако Фабио испытывал незнакомый ему до селе животный ужас на грани инстинктов – так мелкий зверёк отчаянно забивается в норку, в надежде переждать в иллюзорной безопасности налёт пернатого хищника.- Спрошу последний раз, так что советую подумать хорошенько над правильным ответом. Каким образом Дворец позволил ускользнуть трём опасным преступникам?Пополнить собой список изменников Короны замарав себя пособничеству им вовсе не входило в планы герцога Турио, поэтому он начал издалека:- Вам известен, Ваше Величество, принцип действия системы Наблюдения?- Имею смутное представление, - ядовито прошипел Альфред.- В таком случае вы должны понимать некую… э… специфику данной службы.Покосившись на Вольгера, по-прежнему феноменально невозмутимого и почерпнув от сего зрелища неожиданную уверенность, Фабио продолжил:- Поскольку смена протоколов административных прав потребовала…- Я в курсе, как они выбрались из камер! – В голосе Императора отчётливо зазвенели погребальные колокола. – Меня заверили, что уже через четверть часа Дворец вышел на оптимальный уровень энергообеспечения, позволяющий обслуживать пользователей в прежнем объёме! Согласитесь, пятнадцати стандартных минут всё же мало для того, чтобы превратить полсотни охранников сектора крилл в трупы и благополучно убраться, умудрившись не попасться на глаза патрулям!- Всё верно, - внутренне содрогнувшись, согласился Фабио. – И здесь как раз возникают те самые тонкости и нюансы, о которых я пытался рассказать ранее. Поскольку я стал администратором всего лишь несколько часов назад, о чём вы и уведомили меня лично, я ещё не вполне освоился с системой, поэтому…- Поэтому сейчас рядом с тобой стоит этот напыщенный болван! – Рявкнул Альфред. – Так я услышу объяснения случившемуся?!- Кхм… как заверил меня Координатор, в немалой степени беспрепятственному перемещению изменников по Дворцу способствовал их так и не изменившийся статус. Система всё ещё считала их, согласно вшитой программе доступа, персонами привилегированного, приоритетного класса, как членов Императорской семьи. Как администратор, я исправил эту досадную ошибку, так что на данный момент в списке приоритета есть исключительно ваше имя. Кроме того, система Наблюдения имеет весьма серьёзный объём, так что автоматически в первую очередь загружались функции жизнеобеспечения и поддержания комплекса на текущей орбите и в последнюю очередь – управление автоматикой дверей и лифтов, герметичных ставен и переборок, как не несущих в себе жизненно важных значений.Нижнее веко Альфреда предательски дёрнулось. Меньше всего он хотел бы слушать лекцию о психомоторике Дворца и связанных с этим проблемах, поэтому Император оборвал Фабио вопросом:- Что вы можете предложить, чтобы компенсировать допущенную халатность в работе? С вас, мой дорогой брат, спрос вдвойне – и как с администратора, и как с начальника службы «Акелла» и если вы не справляетесь со своими обязанностями, то должны были подать соответствующий рапорт! Не заменить ли мне так и не состоявшуюся казнь, за неимением главных действующих лиц, на другое развлечение? Скажем, на уникальное представление под названием «принц, наказывающий Инквизитора».Фабио в смятении оглянулся на Координатора.- Я… я не понимаю, - удалось произнести ему. Альфред жестоко, зло рассмеялся:- А вот ваш коллега – понимает, правда, Вольгер Тремейн?- Народу обещана казнь. Отменить мероприятие Император не вправе, значит, казнь состоится, - голос бывшего инквизитора оставался ровным, безразличным, однако Фабио успел ощутить волну огненной ярости, на мгновение вспыхнувшую в глубине внешне бесстрастного Вольгера и это чувство странным образом помогло принцу понять тень того единения, что должен был испытывать администратор, управляющий сложной многофункциональной системой, объединившей сознание сотен и сотен людей.- Я дам вам время подготовиться до следующего утра. Господин Координатор успокоит Дворец, объяснив Наблюдателям причины казни, как и то, что подобная практика будет продолжаться и впредь до тех пор, пока одарённые не уяснят для себя простую истину – я не собираюсь потворствовать капризам Дворца и намерен пресекать творящееся самоуправство самым жестоким образом. Ну а Фабио… братишка должен как следует освежить в памяти навыки владения боевым хлыстом. Думаю, пятьдесят ударов с лихвой удовлетворят кровожадность толпы. Не смею вас более задерживать.Фабио не помнил, как оказался в длинной узкой галерее, проходящей над залитым солнечным светом внутренним двориком. Прислонившись пылающим лбом к мраморной колонне, он мучительно размышлял над тем, как такое вообще могло произойти. Инквизитор остановился рядом, позволив себе едва ли не дружеский жест – прикосновение к плечу подавленного принца.- Могло быть хуже. – Произнёс его ровный, холодный голос.- Хуже?! – Не сдержавшись, рявкнул Фабио. – Что же, по-вашему, могло случиться?- Однажды вашего предшественника на посту начальника «Акелла» попытался обворовать мелкий карманник из Нижнего города. Кажется, лорд Йонен руководил инспекционной комиссией, зачем-то спустившейся в Янтарный город с уровней Света. Поговаривают, что он набирал адъютантов исключительно из низких сословий, не без основания полагая, что такие люди будут ему служить честнее и вернее прочих. К несчастью, воришка попался на горячем. Араши Йонен в три удара едва не отправил мальчишку на тот свет. Всего три удара хлыстом.- Прибавь к этому ещё целых сорок семь ударов, что назначил Энрике.- Прошу меня простить, лорд Лестер, но ваша рука и вполовину не так тяжела, как у Араши Змееглазого. К тому же… разве вы до сих пор не поняли, почему исполнителем наказания назначили именно вас?- Его Величество думает, будто славно пошутил, - проскрежетал Фабио.- Верно. Благодаря вашему Дару эмпата, вы будете ощущать ту же боль, что и я. По сути, вам приказали бичевать самого себя, и, учитывая обычные человеческие инстинкты самосохранения, ваши удары будут терять в силе с каждым новым замахом.- Поэтому пятьдесят. – Мрачно заключил Фабио. – Хочет количеством превзойти качество. Скажите, Вольгер, как часто вам приходилось иметь дело с Араши?- Достаточно, - осторожно ответил инквизитор.- Что он был за человек? – В светло-голубых глазах герцога притаилась странная тоска. Координатор слегка пожал плечами:- Удивительно. Вы были его братом, так неужели за все годы так и не сподобились узнать его получше?- Вы правы, - сухо хмыкнул Фабио. – Забудьте этот глупый вопрос.- Могу сказать немного из того, что мне известно, - вдруг сжалился Вольгер. – Араши Йонен казался мне сильным, ответственным человеком, который всегда добивается поставленных целей. Он по-своему благороден, бессмысленная жестокость претит ему. Его решения отличаются блестящими, выгодными ходами и в то же время он не забывает о поощрении тех, кто работает с ним.- Вы сказали «казался». Ваше мнение о нём изменилось?На этот раз пауза вышла дольше и томительнее. Инквизитор тщательно взвешивал все «за» и «против», в конце концов, проронив:- Как верноподданный Империи Мэру я от всего сердца осуждаю действия Змееглазого.- Разумеется, - эхом откликнулся Фабио, верно прочитав послание инквизитора между строк. – Что ж, нам следует успеть много всего, чтобы подготовиться к представлению.Вольгер Тремейн согласно кивнул и они направились к операторской. Предстояло убедить несколько сот с лишним человек в том, что завтрашняя пытка не является актом терроризма в отношении системы Наблюдения, хотя оба знали, что это не так.