Глава 19. Миттельшпиль. Часть 2 (1/1)

Энрике склонился над отцом, вглядываясь в спокойное, почти безмятежное лицо Императора, совершенство которого портила лишь кислородная маска. Прикованный к больничной койке паутиной проводов, подключённых к сложной аппаратуре, Тимо Лайтонен непостижимым образом оставался величественным, словно заколдованный король из сказки, спящий беспробудным сном. Его красоту не испортили ни коротко остриженные волосы, ни тени жуткой, нечеловеческой усталости, скопившиеся под закрытыми ресницами и сделавшие острыми скулы… сломанная кукла, до конца остающаяся произведением искусства.- Слышишь ли ты меня, отец? – Энрике уже не мог ответить, кто из них задал этот вопрос: он, мучимый раскаянием, или Альфред, исполненный искреннего злорадства. – Надеюсь, теперь-то ты понимаешь, как больно и обидно было мне все те годы заточения. За что ты так поступил со мной? Зачем пытался излечить уже непоправимо исковерканный рассудок, причиняя всё новую и новую боль? Ведь мне нужна была такая малость… просто быть с тобой. Если бы ты только прислушался, если бы хоть немного любил меня, всего этого не было бы… Знаешь, я провёл столько времени, размышляя над тем, какой кары удостоить тебя, но понял одну простую истину – стоит сделать исполнителем наказания другого. Того, чьи прикосновения будут омерзительны настолько, чтобы вызвать желание умереть. И после долгих, долгих поисков я нашёл идеального палача. Позже я познакомлю тебя с ним. Уверен, тогда ты познаешь всю глубину своей ошибки и поймёшь, наконец, как Альфред любит тебя. Сильнее, чем кто бы то ни было на свете!Энрике с сожалением отстранился, бросив прощальный взгляд на спящего отца. Он хотел бы провести в палате больше времени, но дела не оставляли ему такой роскоши. Два месяца шла кровопролитная война на границах герцогства Йонен. Браних и Джейнно находились на передовой, круша силы противника, но всякий раз коварному Змееглазому удавалось отсрочить победу братьев. О, у Араши было много хитрых уловок в запасе. Альфред скрипнул зубами, искренне жалея о том, что не удавил змеёныша в колыбели, когда была такая возможность! Самопровозглашённый Владыка Хсаш, словно заговорённый, уходил из расставленных Бранихом ловушек, приводя того в ярость, и побеждал, побеждал! В каждой из битв, в которых принимал участие лично. Ходили слухи, что он был дважды серьёзно ранен, что от его флагмана оставались жалкие останки, но он всякий раз оставался в живых, принимал командование другим кораблём и наносил сокрушительное поражение силам Империи Мэру. Говорили, будто там, где появляется изящный силуэт «Немире», сражением правит сам Отец Битв, Ххсийн, которому Араши приносит всё новые жертвы.Разумеется, в просвещённой галактической Империи не верили варварским ритуалам и мистической чуши. Здесь, в оплоте куртуазности, изощрённых интриг и политических игр верили лишь в изобретательность ума и силу воли, а того и другого у Араши Змееглазого хватало в избытке.Эвазар, принявший на себя обязанности Регента, слишком погряз в этой войне, чтобы замечать то, что творится прямо у него под носом и это было на руку Альфреду. Все приготовления были завершены, осталось лишь уладить дела с родственниками и это-то было самым трудным. Дело в том, что безумный принц не знал, кого из братьев следует оставить в живых, а кому подарить танец со смертью. Этот вопрос занимал его уже целый месяц, и даже постоянное нытьё Энрике не могло ему помешать в придумывании красочных способов казни своих конкурентов. Хотя… некоторые из них перед кончиной могли хорошо послужить его планам.Покинув палату, охраняемую бессменным Ваако, Энрике в задумчивости шёл по коридорам лазарета, автоматически кивая встречным целителям. Пожалуй, решил он, Мать будет в восторге, если в придачу к трону Империи Мэру Альфред преподнесёт ей в дар Лигу Одарённых, любимое детище Тимо Лайтонена. Удовлетворённо кивнув, Двоедушный ласково улыбнулся своим мечтам.+++- Владыка! На радаре замечено движение, быстро приближается, в зоне видимости будет через пять… четыре… три…Араши, раздававший поручения адъютантам, среди которых был и С’хленн, гордый своей полезностью для хьона, отпустил юношей и взглянул на обзорный экран, занимавший собою всю фронтальную зону рубки. Сделал он это как раз в тот момент, когда из подпространства в космос, принадлежавший Альянсу хсаши и Йонен, вышел корабль, заполнивший собой, казалось, всё ближайшее пространство. Огромный линкор, щетинившийся дулами лазерных турелей, с устрашающего размера главным калибром и бессчётным числом щитов-отражателей, накладывающихся друг на друга, тем самым превращая обычную защиту в нечто совершенно непробиваемое. Араши поднялся на ноги, приветствуя самого сильного противника, которого только мог выставить против него отец. Браниха.Маленькая, потрёпанная во множестве боёв, многие из которых были неравными, «Немире» рядом с появившимся гигантом казалась жалким, съёжившимся от ужаса котёнком, над которым навис матёрый волкодав, однако Змееглазый не стал командовать поспешный отход оцепеневшим от ужаса навигаторам. Он со слабой, полубезумной улыбкой отсалютовал врагу, прошептав:- Добро пожаловать.Линкор класса «Затмение», прославленный в боях грозный победитель со звучным именем «Возмездие», медленно и величественно начал разворот, открывая испуганному взгляду бесконечные ряды готовых открыть огонь лазерных мортир и батарей, в то время как маленький флот противника, возомнившего себя непобедимым Змееглазого, оставался неподвижен – ни единый вымпел не изменил своего места в строю.- Владыка? – Смертельно бледный связист со своего места доложил: - «Возмездие» выходит на связь.Араши, по-прежнему стоявший на ногах, обернулся. На него в этот момент со страхом и надеждой взирали несколько десятков глаз существ, принадлежавших разным расам, но за многие проведённые бок о бок бои сплотившиеся в нерушимый монолит настоящей команды. Все они видели перед собой не уставшего от бесконечных схваток и сражений человека, сломленного надвигающимся ужасом, но величественного, гордого Императора, готового стоять до последнего перед лицом безжалостного врага, превосходящего силой и огневой мощью.Поправив повязку, охватывающую голову и давно уже промокшую от крови, ободряюще улыбнувшись экипажу, Хаффи скомандовал:- Всем кораблям приказ первостепенной важности. Ни при каких обстоятельствах не связываться с противником, то же правило касается внутренних переговоров. Соблюдать режим полного молчания, исключения будут караться смертью. Этот сеанс связи считать последним. Кораблям «Терзающий» и «Устрашитель» отойти на два парсека, занять позицию «детта», «Связующий», «Часовой» - маневр «хасхам», «Провокатор», «Молния» осуществляют поддержку, «Крушитель», «Монстр» и «Молот Рыцарей» действуют по плану «ссейнар», далее для всех – по обстоятельствам. Особое указание – всем экипажам кораблей задраить иллюминаторы. Отбой.- Мой принц, - Браних кивнул сыну, занимавшему место инженера связи. – Наш запрос был отклонён, но тут же передан ряд зашифрованных сигналов по флоту.- Так я и думал, - герцог Грейд, прищурившись, смерил небольшой флот в тени своего флагмана почти добродушным взглядом. – Он всё ещё помнит мой Покров… Что ж, не один Араши совершенствовался в искусстве обмана и хитрости. Девлин, выпускай ретрансляторы, покажем нашему противнику, что такое «ад» и как туда пройти. Приказ по «Возмездию» - все переговоры запрещены. Коммуникаторы отключить до особого распоряжения.Послышались множественные щелчки – вахтенные торопливо исполняли приказ своего Адмирала, не особенно задумываясь над его смыслом. Старший сын и наследник Дома Грейд покинул пост, чтобы остановится у капитанского кресла и вполголоса спросить:- Отец, всё ли будет в порядке? Мне остаться?- Иди со всеми, - ответил Браних, не сводя взгляда с «Немире». – Это моя битва, вот и посмотрим, кто сильнее – самозванный Дракон или воля Эвазара.- Слушаюсь, мой принц! – Девлин выпрямился, лихо щёлкнув каблуками и громко сказал: - Вахта – на выход. Все системы перевести в автоматизированный режим.Послышались многоголосые отклики, и совсем скоро мостик опустел, лишь напряжённое, сбитое дыхание Браниха нарушало мёртвую тишину, когда Алмазный Меч Империи встал, чтобы собрать вокруг себя тени. Битва началась.+++Шёлковые простыни зашуршали, стоило лишь Джейнно сонно потянуться. Лежавшая рядом темноволосая красавица томно мурлыкнула, доверчиво прильнув к его боку. Страстная, словно огонь, и настолько же горячая… Герцог Фаул с несвойственной ему нежностью провёл пальцами по бархатистой коже округлого плечика Кэтрин, вызвав её лёгкую улыбку, которую просто невозможно было не попробовать на вкус. Она открылась ему, впуская жадный язык, переплетая его со своим в танце страсти и хотелось, чтобы эта ночь длилась вечно. Ночь их любви – яростной и пламенной, не признающей границ или ложной скромности… Кэтрин вывернулась из-под Джейнно, не позволив поймать себя, ловко опрокинула потерявшего равновесие принца на спину, и оседлала его бёдра. Он потянулся к ней, упругие, налитые груди идеально поместились в его ладони, вызвав тихий, довольный стон. Им не было нужды в притворстве, они яростно желали друг друга и с неповторимым наслаждением, от которого сладко замирало всё внутри, вновь и вновь предавались этому греху.Джейнно, запрокинув голову, застонал сквозь зубы, пот блестел на его груди и торсе, когда он вскидывал бёдра навстречу резким, отрывистым движениям Кэтрин, впервые в жизни подчиняясь кому-то в битве. И это было восхитительным, божественным, наполняя всё его существо непередаваемым ощущением единения. Его женщина – сильная, обжигающая, словно воплощение огненной фейри из древних легенд, истинно Королева Ночи, нашедшей своё отражение в тёмных, сверкающих глазах и том блаженстве, что так сильно манили… Однако Джейнно Фаул не собирался становиться её рабом, ибо всех её сил, всех чар не достало бы для того, чтобы заставить Чёрного Рыцаря забыть себя и тот долг, что он обязан был выполнить.Кэтрин тихо вскрикнула, приподнимаясь, по её гибкому, изящному телу прошла сладострастная дрожь, и в следующий миг Джейнно затопила волна наслаждения, сокрушающего, почти болезненного… они сжали друг друга в объятиях, вместе переживая этот искрящийся взрыв удовольствия, наслаждаясь симфонией из сбитого дыхания, сладких стонов и барабанного боя собственных сердец.Ни Кэтрин, ни Джей не хотели властвовать безраздельно друг над другом. Словно дань наивысшему доверию, раз за разом они отпускали внутри себя недостойные собственнические чувства, сохраняя нечто светлое, радостное и трепетное, что родилось между ними, алой нитью, крепче любых оков, связавшее сердца и умы влюблённых. И они знали – так будет лучше всего, когда с первыми лучами рассвета Джейнно уходил к ожидавшему его шаттлу, а Кэтрин одинокой тенью у окна до последних секунд провожала его взглядом. Своего принца, единственного истинного повелителя.Так вышло, что судьба сталкивала её с сильными мужчинами, словно испытывая на прочность. Чтобы выжить в их мире, доказать, что она способна играть по их правилам, Кэтрин Старр пришлось стать подобной им – недостижимой, прекрасной феей, которой принято восхищаться издалека, которой с готовностью поклонялись, преподнося в дар разбитые сердца и драгоценные россыпи несбыточных обещаний. И только тогда она поняла, что вместо того, чтобы стать ближе к тем, кого любила, она лишь разделила их одиночество.Айрон, мрачный романтик из фантазий наивной девчонки, зачитывающейся готическими любовными романами о вампирах и их избранности, оказался опасным ночным охотником, не имеющим ничего общего с распространёнными и модными клише. Ему не стоило ровным счётом никаких усилий увлечь юную Кэтрин, подарив ей сияние ночных красок, неповторимое очарование и мистику их свиданий под луной… и горькое разочарование одиночества в мрачном склепе фамильного замка. Но даже тогда, пленённая его загадочностью, обходительностью и почти рыцарским благородством, Кэт слишком поздно разглядела истинный облик Владыки Эргона, бывшего деспотичным, властным и до крайности эгоистичным в том, что касалось их отношений. Порой она размышляла, гуляя по пустынным ночным коридорам своей темницы, заходя на галереи с бесконечными портретами прославленных предков мужа, освещённые серебристой паутинкой звёздного света – были ли у них вообще какие-то отношения? Айрон мог не появляться в поместье месяцами, словно позабыв о существовании юной жены, а когда соизволил заглядывать, был весьма прямолинеен в своих желаниях. Со временем Кэтрин смирилась, перестала искать пути к побегу и даже смогла полюбить Айрона, хоть и по-своему, за что была вознаграждена неожиданным послаблением режима. Владыка Ночи разрешил ей выходить в город, где, в конечном итоге, ей и повстречался Фабио – одинокий, замкнутый мальчишка, отягощённый кучей комплексов и подростковым бунтарством. Он показался ей забавным, настолько откровенными были его суждения о мире, так напоминая её собственный идеализм, давно оставшийся в прошлом. Кэт слушала его рассказы о далёких мирах буквально затаив дыхание. Ей, бесконечные годы остававшейся в заточении, точно в сказочной башне, казалось немыслимым то, что сидящий напротив юноша мог свободно гулять по просторам Вселенной…Однако, как выяснилось совсем скоро, Фабио оказался таким же узником, как и Кэтрин, с той лишь разницей, что его поводок был длиннее.Кэтрин, наверное, никогда не забудет первую встречу с Тимо Лайтоненом, потому что это было, подобно удару молнии, выжигающей все мысли, кроме странной жажды и ненасытной похоти.В отличие от Айрона с его тёмной романтикой, притягательностью и очарованием, Тимо не обещал ей ничего, кроме обжигающей страсти. Пожалуй, впервые в жизни Кэтрин столкнулась с настолько привлекательным и сексуальным мужчиной! Он мог вызвать желание даже в бревне, что уж говорить о неизбалованной лаской и вниманием женщине, всё ещё грезящей романами! И она поддалась магии Тимо Лайтонена, прекрасно осознавая, что он просто использует её как инструмент влияния на непокорного сына. Однако, раз за разом теряя себя в его объятиях, Кэт не могла отказаться от столь сокрушительного наслаждения, даже если это убьёт любовь Фабио, даже если Айрон узнает о её неверности… ничто из этого не имело значения, когда рядом был Тимо.Император не говорил ни слова о любви, а она не спрашивала. Порой Кэтрин чувствовала некую отстранённость Тимо, словно будучи с нею, в тоже время он продолжает размышлять о делах, бесконечно далёких от их адюльтера.После того, как Тимо забрал непослушного сына домой, он почти не появлялся в Эргоне, позабыв о мимолётном романе с Королевой Ночи. Отныне все помыслы Владыки Галактики сосредоточились на игре с Айроном и женщина с неким любопытством наблюдала за их противостоянием. Треугольник их странных отношений распался, едва Кэт поняла, что осталась за бортом тех страстей, что заставляли обычно спокойного и философски настроенного Айрона с дрожью предвкушения ожидать визитов Тимо. О, их словесные дуэли могли украсить собой любой учебник острословия, буде таковые существовали! Айрон и Тимо обрели друг в друге то, что подсознательно искали долгие годы бесконечных жизней – соперника, достойного занимательной игры, и любая интрига с женщиной теряла свою остроту на фоне пламенного сражения, могущего длиться вечно.Она не чувствовала себя несчастной, в конце концов, перестав нуждаться в любви, как в слишком болезненном и ненадёжном чувстве, пока в её жизнь не вошёл Джейнно Фаул.Черноволосый, темноглазый бог войны, свирепый, дерзкий, неистовый! В каждом его слове, жесте, взгляде светилась любовь, которую Кэтрин уже не надеялась обрести! И вот сейчас, когда он вновь покидает её, в душе женщины начинает расти тоска. Иссушающая жажда, которую не в силах утолить никто, кроме НЕГО.Ей оставалось только ждать и молить Ночь, чтобы великая богиня укрыла своим крылом от глаз врагов, чтобы отвела оружие противников и вернула его, невредимого, в объятия Кэтрин. Ради его возвращения она была готова на всё.+++Энрике хозяйским жестом предложил гостям присаживаться, проследив за тем, чтобы мальчик-слуга до краёв наполнил кубки братьев алым виноградным вином из собственных, ревностно сберегаемых запасов.- Должно быть, вы удивлены столь несвоевременному приглашению, верно? – Глава штаба флота быстрого реагирования снисходительно улыбнулся, открыто глядя в лица Хранителей Лиги. Энрике предпочёл отдать нить разговора Альфреду и не прогадал – бывший лорд Эшли оказался столь же одарённым актёром, что и отец, умело играя на чужих желаниях, устремлениях и страстях, словно на сложном инструменте. И в этот раз мелодия, которую выводил несчастный безумец, всё больше напоминала военный марш.Тем временем близнецы, переглянувшись, одновременно улыбнулись, продемонстрировав последствия частичной трансформации – удлинённые звериные клыки. Теперь их некому было одёрнуть, напомнив о правилах приличия, ибо в своей вотчине они почуяли власть, дозволяющую им начать собственную захватывающую игру. Именно сейчас они решились вступить в заботливо раскинутые сети, полагая, что сверхъестественные силы, коими обладали в совершенстве, помогут им избежать скрытых ловушек, заменив ценный опыт.- Мы предполагали, что в скором времени кто-то попробует связаться с нами, дабы раз и навсегда установить новые правила, - взвешивая каждое слово, сказал Лукас. – Однако мы думали, это будет Фабио.- У брата Лестера слишком скудные сведения относительно того, что происходит на самом деле, - вновь улыбнулся Альфред. – Ему позволили занять должность, неоправданно высокую, при отсутствии у него необходимых качеств, но это уже не важно. Я задам вам один вопрос, ответ на который вы должны тщательно обдумать, потому что повторять я не собираюсь. От вашего ответа зависит будущее Лиги Одарённых и Империи Мэру.Матиас вежливо и недоверчиво приподнял бровь, явно собираясь высказаться о преувеличении, допущенном братом, но Альфред категорическим жестом отмёл ещё не прозвучавшие слова. Вцепившись в подлокотники и подавшись вперёд, герцог Бришелла спросил:- Готовы ли вы принять Империю Эвазара?- Отец ещё жив, - сурово поджав губы, напомнил Лукас. Взгляд близнеца выражал полное согласие. Они чувствовали и думали, как единое существо, обмениваясь гигантскими потоками информации даже не с полуслова или полувзгляда… с полумысли. Альфред, бережно укрывающий сознание Энрике от новых потрясений, мог лишь позавидовать подобному согласию. С Риком было сложно, он не всё мог понять и порой впадал в отчаяние. Альфи терпеливо, даже слишком терпеливо сносил капризы своей второй половинки души, но вскоре вынужден был признать – чтобы оградить излишне чувствительного к жестокости и насилию брата, сохранить его разум в целости, необходимо поместить его в подобие того сна, в котором долгое время находился сам Альфред. Понимая, что поступает так же, как отец, пытался сам оправдаться перед собой.«Это ненадолго, на пару лет, пока ты не будешь готов принять всю истину об окружающем мире, чтобы тьма и ложь, правящие в нём, не свели тебя с ума так же, как это было со мной»…Близнецы выжидали. И тогда Альфред решил приоткрыть карты.- Неужели вы думаете, что Эвазар будет ожидать пробуждения отца? – Язвительно улыбнувшись, спросил герцог Бришелла. – Вы и правда считаете, будто единожды вкусив власти можно так просто отказаться от неё?- Мы говорим о Зэре. Герцоге Вэйлд, - Лукас твёрдо встретил исполненный запредельного цинизма взгляд Альфреда. – Ты хочешь убедить меня в том, что наш «святой» Зэр способен на такую подлость, как убийство из корысти? Убийство того, кто породил всех нас?!- Время покажет, - туманно ответил Альфред, картинно пожимая плечами. – Однако мне не хотелось бы оказаться в будущем, где на троне сидит маньяк-инквизитор, на руках которого кровь тысяч невинно убитых одарённых. Что скажет Лига, ваши подданные? Смогут ли они принять тот факт, что тот, кто раньше гнал их безжалостно по всей Галактике огнём и мечом теперь занимает яшмовый трон и ему они должны смиренно кланяться, исполняя его волю?- Эвазар не…- Вы ничего не знаете о нём, - внезапно изменившимся, властным и глубоким голосом перебил Энрике. – Вы видите перед собой лишь тот образ, что он навязал вам. В его прошлом были вещи, от которых у любого нормального человека могли бы произойти непоправимые изменения в психике. Или вы считаете, что воспитание Инквизиторского Круга заключается в сборе ромашек на лугу?- Откуда ТЕБЕ известны эти сведения?- У меня есть свои шпионы в Круге, Префектуре и Протекторате. Без сомнения Араши, будучи начальником «Акелла», тоже знал об истинном лице непогрешимого Эвазара. Знал и скрыл правду, чтобы потом шантажировать этими данными будущего Императора. Змееглазый не дождался всего ничего, забавно, не так ли?Матиас почти невесомо тронул брата за рукав и Лукас кивнул на невысказанную мысль:- Что предлагаешь?- Примет ли Лига того, кто предложит ей ПОЛНУЮ независимость? Как Император, я мог бы удовлетворить любую прихоть Хранителей в обмен на поддержку расы одарённых в перевороте.Лукас мрачно улыбнулся:- Пожалуй, нам стоит подробнее обговорить условия соглашения, верно? И твои условия должны во много раз перекрывать выгоду для Лиги от сотрудничества с истинным Императором.- Вполне справедливое замечание, - Энрике откинулся на спинку кресла, переплетая пальцы в замок. – В таком случае нам следует поторопиться и начать прямо сейчас…+++…Араши с трудом поднялся с пола, залитого собственной кровью, осторожно кашлянул. В голове и груди с готовностью взорвалась знакомая после недавних ранений боль, заставив Змееглазого сдавленно застонать. В ушах до сих пор стоял грохот канонады, оставившей от его маленького флота жалкие ошмётки, мёртвым мусором плавающие по космическому пространству. «Немире» содрогалась всем корпусом, падая с орбиты, о чём сигнализировали сразу несколько сирен, наполняя своим хриплым воем тесное пространство рубки.Перед глазами плавали клочья кровавого тумана, мешая как следует рассмотреть показания приборов. Но даже не вникая в пробегающие по экранам данные, Араши мог с уверенностью капитана сказать - его флагман разваливается на части, доживая последние часы. Створы обзорного экрана заклинило и Змееглазый с усилием потянул на себя рычаг, чтобы увидеть целый и невредимый линкор противника и множество десантных ботов, пересекающих вакуум ради того, чтобы казнить тех, кто остался в живых после жуткого залпа.Нужно было торопиться, враги очень скоро ворвутся в коридоры «Немире» и Араши, скрипя зубами от напряжения, сорвал пломбу, открывающую аварийную панель на пневмодвери. Створы, чуть заскрипев, начали разъезжаться, выпуская его в коридор. В воздухе пахло дымом, гарью и кровью. Раненые, увидев своего повелителя, пусть и не невредимого, но живого, приободрились, и Араши удалось хоть как-то скоординировать их действия, сконцентрировав оборону вокруг главных шлюзов корабля. Всё это он делал автоматически, словно во сне, мысли же Змееглазого раз за разом возвращались к оставшейся на Ал-Хиссе возлюбленной. Увидит ли он её снова, прекрасную и недостижимую? Или ей выпадет доля встречать его в чёрном траурном платье вместо свадебного венца?- Хьон… - С’хленн доверчиво смотрел на отца тёмными глазами, в которых не было страха или неуверенности. Он верил так неистово в абсолютную божественность Араши, что Змееглазый не посмел разрушить свой непогрешимый образ в глазах мальчишки, не допустив даже тени тех боли и отчаяния, что испытывал.- Вот и настал час твоего боевого крещения, сынок. Заставь меня гордиться.- Айе, Владыка!- АЙЕ! – Этот возглас подхватили десятки уцелевших, с безумным огнём в глазах, не сломленные и не ждущие милости от врага, но готовые встретить его так, как пристало истинным воинам!Араши поудобнее перехватил ятаган, первым встречая прорвавшихся сквозь плюющуюся жаром и белыми искрами пробоину в шлюзе. Фигуры в тёмно-зелёных доспехах космических десантников хлынули в коридор, смяли защищающихся, заставляя людей и хсаши отступать вглубь коридора, и всё это время Араши Йонен находился в первых рядах, принимая на себя ярость и гнев врагов. Пот застилал глаза, дыхание с хрипом вырывалось из груди, мучительно ныли смятые рёбра, и уже с трудом поднималась рука, сжимающая тяжёлый ятаган. Один из воинов противника, увидев брешь в защите Змееглазого, устремился к нему и Араши ощутил на своём лице леденящее дыхание Смерти, пришедшее вместе с неотвратимым замахом гиганта в зелёной броне, но вдруг с отчаянным криком из-за спины Хаффи выметнулась лёгкая фигурка в золотистых доспехах и смертельный удар, предназначавшийся Араши, достался С’хленну. Мальчик не успел даже вскрикнуть, в лицо Великому Дракону брызнула горячая кровь, а в следующий миг его названный сын сломанной куклой упал к ногам врага, исполнив свою задачу.Араши не помнил, как активировал Покров. Алая пелена пала на всё вокруг, превращая в противников всех, кто был рядом. Коса пронзительно свистела, рассекая воздух, и он танцевал под эту музыку, оставаясь глухим к остальным звукам - мольбам и крикам, стонам, предсмертным хрипам… Всё это не имело значения для него, потерявшего в этой битве самого дорогого, того, кто безоглядно верил и заставлял Араши становится лучше, чем он был на самом деле.«Кончено. Всё кончено», - пела ему Смерть, и её ледяные пальцы поглаживали его руки, сжимающие страшное оружие, - «Стань моим слугой, принеси всем долгожданное освобождение». Араши чувствовал, как Покров пьёт его силы, опустошает душу, но всё никак не мог остановиться и вот наступил миг, когда вокруг него не осталось никого. Наваждение спало и Смерть, разочарованно застонав, выпустила его из своих леденящих объятий, оставив стоять среди трупов, усеявших собой палубу ангара. Из глаз текли горячие слёзы боли и сожаления. Араши знал, что его тело пытается отторгнуть Дар, но впервые в жизни был рад этим кровавым слезам. Так он мог, не притворяясь, скорбеть по всем погибшим в этот роковой час.- Надо же, какое жалкое, неприглядное зрелище, - раздался хорошо поставленный голос за спиной. Змееглазый потрясённо развернулся, чтобы увидеть добродушно усмехающегося брата. Браних, облачённый в кожаный доспех с металлическими вставками, носком сапога пошевелил бренные останки защитников «Немире», осуждающе поцокав языком. – Не пощадил даже своих подчинённых.- Ты… - человеческая речь далась с трудом, Араши протолкнул сквозь стучавшие зубы: - Как посмел…- Надеюсь, ты уже выдохся, истратив всю мощь на этих бедняг, - лазурные глаза брата напоминали озёра, застывшие в вековечных льдах. – Заметь, мне даже не пришлось использовать свой Покров, чтобы добиться таких впечатляющих результатов… пожалуй, мне стоит замолвить за тебя словечко перед Регентом. Ах да, знаешь, ты довёл отца до больничной койки и у нас отныне новый Повелитель. На твоём месте я бы начал молится всем известным богам, чтобы те даровали быструю и безболезненную смерть.Араши стоял молча, бессмысленным взглядом скользя по горе трупов и растерзанных тел, оставленных им после неконтролируемого всплеска безумия. Вдруг взгляд его зацепился за знакомый, тёплый каштановый цвет – одна из девушек-связисток, которой повезло выжить при столкновении крейсеров, лежала, сжавшись в комок, перед смертью пытаясь унять кровотечение из страшной раны, оставленной, без сомнения, косой Араши. Её волосы, выбившиеся из-под каскетки, были совсем как у Гюссхе, даже на вид мягкие и пушистые.Браних, между тем, продолжал говорить:- И на что ты надеялся? Ты, кабинетный вояка, способный добиваться своего лишь хитроумными интригами и позабывший, что такое честная, яростная схватка?!Араши не слушал. Он опустился на колени перед девушкой, развернул её к себе, а в следующее мгновение позабыл, как дышать! На него мёртвым, ничего не выражающим взглядом смотрела Гюссхе. По-прежнему прекрасная, даже в грубой военной форме, трогательная, нежная, домашняя… погибшая лишь потому, что пробралась на корабль, чтобы быть поближе к нему, Великому Дракону!Мир разваливался на части в абсолютной тишине. Араши держал на руках своё самое драгоценное сокровище, и в душе его разверзалась пропасть. Она стремительно ширилась, заполняя всё его существо - ледяная, непроглядно чёрная пустота и самым страшным было то, что он не мог выразить своей боли ни в крике, ни в слезах, ни даже во вздохе. Араши Змееглазый умер, даже не успев понять этого, и его тело, по-прежнему жившее своей пустой, никчёмной жизнью, продолжало сжимать мёртвую Гюссхе в последних объятиях.Следовало прекратить его мучения. С великой осторожностью выпустив девушку из рук, Араши достал из-за пояса бластер и приставил холодное дуло к виску. Всего одно нажатие кнопки и они встретятся вновь, уже в другом мире и там он сможет попросить прощения за то, что натворил. Он вновь увидит улыбку С’хленна и поцелует Гюссхе… осталась лишь такая ничтожная малость!Вдруг руку его, державшую оружие, рванула дикая, беспощадная боль! Араши вскрикнул, открыл глаза и встретился взглядом с сыном, всё ещё сжимающим в пальцах рукоять стилета, подаренного в честь первого боевого похода. Губы мальчика, бескровные, белые, шептали лишь одно слово:- Нельзя! Нельзя! НЕЛЬЗЯ!Араши, кривясь от боли, выдернул из предплечья кинжал, оглянувшись. Он по-прежнему сидел в своём капитанском кресле на мостике «Немире», вот только члены экипажа, все до единого, лежали на своих приборах кто с простреленным виском, кто – с перерезанным горлом.- Браних… мерзавец… - процедил Змееглазый. – Как ты смог обойти мою защиту?- У меня есть свои хитрости, брат, - тут же раздался насмешливый голос. – Надо признать, твои страхи не удивили меня разнообразием. И ещё… можешь попрощаться с флотом, они уничтожены, все твои корабли до единого. Наверное, кто-то из членов их экипажей не счёл нужным выполнить твои распоряжения.- Сукин сын!- И всё же, если бы не твой щенок, мне удалось бы отправить тебя во тьму. – Браних мягко рассмеялся. – Только не подумай, что мне всё это по душе. Вообще-то распоряжением Эвазара я должен был доставить тебя в Столицу, но что может быть заманчивее, чем покопаться в твоих тайных страхах?- Вот как? – Медленно протянул Араши. – Значит, по-твоему, я – кабинетный вояка, верно? Возможно, ты прав. Я не люблю насилие, в отличие от тебя. Мне не нравятся войны и разрушения и если бы это было возможным, если бы отец или Заре прислушались ко мне, даже этого сражения можно было избежать, но знаешь ли, Бран… у меня есть преимущество, как у «офисной крысы», которых ты так презираешь…Араши поднялся с кресла и, подмигнув всё ещё смертельно бледному сыну, вдруг исчез, чтобы появиться за спиной наследника Дома Грейд, лорда Девлина, приставив юнцу к горлу бритвенно-острый кинжал:- Я видел планы и чертежи «Возмездия», когда он только сходил со стапелей. Я знаю расположение всех помещений на твоём корабле, брат, и мне, как Лорду Путей, не составит ровным счётом никакого труда прогуляться по твоему кораблю в Покрове.- Отпусти моего сына, тварь.- Только после того, как ты и вся команда линкора покинете его на спасательных шлюпках.- С ума сошёл? – Гневно зашипел Браних. – Думаешь, я оставлю тебе гордость Имперского Флота?- Ну, ты же не захочешь объясняться перед леди Грель, почему ваш сын не вернулся из похода, верно?Скрипнув зубами, Браних подчинился и только тогда, когда последняя шлюпка отчалила от борта «Возмездия», Араши опустил руку, отведя кинжал от шеи племянника. Сотворив портал, сказал устало:- Отправляйся домой, Девлин. И передай Эвазару, если он хочет, чтобы всё это прекратилось, пусть удовлетворит мои требования.Юноша, сухо кивнув, исчез в синеватом мареве Пути и Араши, забыв о достоинстве Великого Дракона, медленно опустился на палубу чужого корабля, привалившись спиной к металлической переборке. Он смертельно устал.