13 глава (1/1)

Зеленые поля и луга любимого городка Коаррац в Беарне пахли свежестью и свободой после утреннего дождя. Маленький белый замок, прикрытый с востока покатыми зелеными склонами, с другой порос домишками с темными крышами, принадлежащими мастеровым и слугам, которые жили за счет этого места.

Ступая по влажной почве, молодой человек, шедший от лесной чащи, рисковал запачкать высокие сапоги, которые прикрывали его худые ноги. На широком кожаном поясе болтались тушки только что убитых кроликов, попавшихся в ловушки, в правой руке юноша держал букет полевых цветов, собранных накануне на поле. Аркебуза болталась за плечами и изредка била по бедру, мешая идти быстрее.

Уже близилось семь утра. Жаркое солнце ласково скользило по темной фигуре, поднимавшейся вдоль деревьев к основной дороге, мощеной дробленым камнем. Дальше начинались улочки с еще закрытыми окнами ставнями, висящими у дверей чесночными гирляндами, корзинами, наполненными овощами. Иногда навстречу выскакивали куры или утки, норовившие броситься под ноги.За каменными воротами замка тоже давно не спали. И в кухне слышались громкие голоса.- Доброй утро, Тереза, - юноша остановился на пороге и снял шляпу перед румяной крупной женщиной, резавшей лук на большой деревянной доске. Она сразу же повернулась и улыбнулась господину, пришедшему столь вовремя.- Доброе утро, ваше высочество. Как раз собиралась побеспокоиться, не случилось ли с вами что в лесу.- Ничего интересного, только пришлось обходить низину, там стало вязко, - молодой человек уложил на стол тушки и умылся из деревянной бадьи, поворачивая загорелое благородное лицо, на котором блестели большие выразительные глаза цвета морской дали. Румяный, с мягкими губами и длинным носом с горбинкой, он мало чем отличался от своих предков, проживавших в этом месте, только вот волосы выгорели до светлой рыжины и обрели золотистый оттенок, который делал этого юношу каким-то особенным. - Вы не видели Арлетт? - поинтересовался словно между прочим, чем вызвал молчаливое одобрение.

Господин вырос добрым человеком, и все знали, как он влюблен в дочь садовника, как давно ухаживает за ней и как много общего между ним и этой милой девушкой, которая приняла любовь и не боялась слухов и болтовни про то, что такие союзы никогда не примет церковь. И тем более - матушка этого наивного по сути юноши.Пусть повидавшего крови. Пусть втянутого в последнюю войну. Пусть избежавшего ранений и увечий. Он все равно еще был слишком молод, чтобы лишаться жизни по желанию генералов и тем более сносно управлять войсками.- Она в саду, где и положено. Хотите сделать ей предложение? - поинтересовалась осторожно, чтобы никак не задеть, а господин покраснел и молчаливо кивнул. В кошеле он держал кольцо, заказанное у ювелира еще месяц назад. Пусть не дорогое и в обход матушке, но зато украшенное маленьким драгоценным камнем, который должен символизировать глубокие чувства и маленькую тайну, что дарована бывает лишь влюбленным.- Спасибо, - кивок головой выглядел немного возбужденным. Страстные отношения должны были закончиться свадьбой, тем более, что вина округляется и становится все более очевидна окружающим.Молодой человек направился через двор к задней его части, чтобы выйти в небольшой сад, где так часто устраивал свидания, но внезапно увидел конюха, занимавшегося подготовкой кареты. Его помощники чистили лошадей, и все это напоминало сборы в долгий путь. - Кто-то уезжает? - вопрос сам сорвался с губ, удивленные темные брови сошлись к переносице.

- Королева распорядилась. Мы отправляемся через час.- Куда отправляетесь? То есть почему... я почему об этом не знаю ничего? - возмутился молодой человек и сорвался с места, чтобы поскорее добраться до жилой части замка, где Жанна д`Альбре любила уединяться и могла молиться часами.В последний год это происходило все чаще. Кровавые бои, потери, понесенные Колиньи, ожидание сына из дальнего похода - все это подрывало здоровье. Но большим ударом стала смерть старого союзника - принца Конде, а также утомительные переговоры о примирении между католиками и протестантами.Генералу Гаспару Колиньи явно удалось сблизиться с Валуа, по крайней мере он подписал заветную бумагу, чтобы дать передышку обеим сторонам, а теперь наседал на короля, желая прижать испанцев, стремившихся перейти границы Франции, раздираемой гражданскими религиозными войнами. Сама Жанна много месяцев противилась предложению королевы Екатерины Медичи, но та продолжала высылать гонцов и уверять в том, что королевская семья готова заплатить любую сумму лишь бы увидеть женихом Анрио.До самых дверей покоев матери Анрио почти бежал. Он не заметил момента, когда простучал грязной обувью по каменной лестнице, как пересек коридор и как поклонился своему юному другу Теодору д`Обенье, который занимался на окне тем, что пугал птиц, прилетавших здесь поворковать.- Матушка! - беарнец без предупреждения ворвался в комнаты, отмечая, что сундуки уже собраны и что Жанна дает распоряжения своей старой помощнице и ключнице, кутаясь в длинный плащ и накинув на голову капюшон. - Матушка! - повторил более громко и настойчиво, меняясь в лице из-за того, что его никто не соизволил предупредить. - Вы не можете ехать без меня. Куда вы направляетесь? Бернард, что это значит? - попытался ухватить за руку старого кучера, что тут же почтительно склонил голову и прижал шляпу к груди. - Мадлен? - поинтересовался у личной камеристки д`Альбре. А мать отрицательно покачала головой и жестом руки подозвала сына подойти и взглянула одновременно сурово и с большой нежностью.- Я отправляюсь в Париж. Если это так тебя беспокоит...- Да, меня беспокоит! - Наваррский чуть не взвился, услышав, что королева намеревается посетить столицу католиков, где находится гнездо всех этих убийц, отправивших его товарищей, его подданных на тот свет. Ему даже кровь ударила в голову, в висках застучало, а в глазах внезапно потемнело. - Они же хотели убить тебя! - взмолился чуть ли не отчаянно, не скрываясь от окружающих и говоря все так, как есть. - Зачем? Что заставляет тебя туда ехать? Мама! Моя милая, моя дорогая... Мамочка! - Анрио даже на колени упал и обхватил ноги Жанны через юбки, прижимаясь к ней щекой, словно уже слышал железные тяжелые шаги смерти.- Мне необходимо закрепить мир. Мы не выдержим еще один год войны, - наваррская королева, прошлась нежностью по волосам сына, тяжело вздохнула, крепясь сердцем, прежде чем сказать то, что утаивала последние полгода. - Я должна тебе признаться в кое-чем? - женщина замолчала, и слуги сами поняли, что необходимо оставить этих двоих наедине.

Как только двери закрылись, Жанна опустилась перед Анрио и заглянула ему в глаза.- После того, как мы проиграли в последних битвах и погиб твой дядя принце Конде, я и Гаспар решили, что больше не можем рассчитывать на союзников. Наши земли разорены. У нас средств к существованию .Наши люди устали. Они полны решимости, но они не выдержат еще потерь. А королевская семья предложила нам мир на условиях, от которых сложно отказаться. Я пыталась, Анрио, убедить их в том, что это не лучшая идея, даже ужасная. Но нам предложили не только мир, но и возможность расширить наши угодья. Я знаю, ты не хочешь жениться... - Жанна сделала паузу, увидев растущую в сыне панику, смешанную с шоком от услышанного. - Я отказывалась. Но приданое настолько велико, что было бы глупым не пойти на сделку. В первую очередь, я думала только о тебе и о будущем нашего королевства, которое и так раздирают на части.Наваррский молчал. Лишь несколько мгновений спустя он понял, о чем идет речь и нервно засмеялся.- Да они же купили меня! - прошептал, едва шевеля онемевшими губами. - Это Валуа тебе предложили такой омерзительный союз? После всего произошло?

Анрио как будто окатили ушатом ледяной воды. Он не мог сдвинуться с места, вспоминая события пятилетней давности и свои неоднозначные отношения с Шарлем и Алексисом. Вряд ли Жанна могла догадываться о той буре чувств, что завладела в этот момент Наваррским.Тот резко и порывисто поднялся на ноги. Мать предала его ради власти и денег, погналась за землями, забыв о том, сколько крови пролилось ради того, чтобы защитить ее от мести католиков.- Может быть, позже, когда к тебе придет мудрость лет, ты поймешь, почему я так поступила. А сейчас прости меня, я спешу, - Жанна поднялась с колен и отряхнула темную юбку, не смея подойти больше к сыну, которого глубоко и искренне любила. Он взирал на нее, как на ядовитую змею, которую никогда не простит.Жанна уезжала с тяжелым сердцем. И не посмела показать тех чувств, тщательно и глубоко скрываемых внутри. Анрио даже не вышел к карете, не подоткнул ступеньку, не закрыл двери, не пожелал ей доброго пути.Все это время он ходил по коридору взад-вперед и крутил в пальцах кольцо, обещанное Арлетт. Беарнец не имел понятия, что той сказать и как объяснить, что не сможет выполнить данного обещания. Сердце стучало все громче, мысли путались, а душа... она была подобно голубям, что гулили на открытых настежь окнах.Там, внизу, кучер стегнул лошадей. Всадники устремились в белокаменные ворота маленького уютного замка. Здесь же воцарилась тишина, только скрипело перо Теодора, предавшегося внезапному порыву и что-то маравшему на бумаге. Этот мальчишка, этот паяц никогда не придавал значения страданиям господина и своего друга по оружию. Еще с последнего похода он выражал чувства лишь стихосложением, в котором, впрочем, был большим мастаком.- Пойдешь со мной к Арлетт? - Наваррский и спрашивал, и приказывал. Он весь дрожал еще от возмущения и уже готовился пойти против воли матери, которая сделала его заложником безо всяких на то весомых причин.- Пойду, - юноша спрыгнул вниз и подхватил плащ. Глянул на пустой двор и улыбнулся обезоруживающей доброй улыбкой, что подкрепляла уверенностью - всякое дело должно закончиться хорошо.- Я сделаю ей предложение и женюсь, даже если за мной начнут гоняться все принцессы мира, - Анрио стукнул ногой и решительно направился к саду, где предположительно скрывалась юная особа, пробудившая в беарнце столько нежности и страсти.Прекрасная простушка с длинной пшеничной косой, россыпью веснушек на румяном лице была воплощением той красоты, что способна вскружить голову любому молодому господину при шпаге и с большой харизмой, запрятанной в штанах. Но девушка была слишком чиста, чтобы поддаться на уговоры местных ремесленников, и отдала с самого первого мига свое сердце тому, чей пыл и чья неуемность привела ее к крайне сомнительному положению.- Сделаете предложение? Разве я ослышался, когда узнал, что вас просватали в Париже? - изумился Обинье, делая страшные глаза и при том откровенно шутя. - Ох, и огребете вы от нашей королевы, когда та вернется из Парижа.- Уже будет не важно, - Анрио со свойственной ему мятежностью распахнул калитку, ведущую в сад и направился прямиком к беседкам, где сейчас слышались голоса и занимались зеленью и цветами.Садовнику помогала Арлетт. Она собирала розы в корзины и, завидев двух молодых людей, выпрямилась, приводя в порядок платье и убирая кудряшки за уши.

- Мой король, - присела в реверансе, скромно склоняя голову. - Я и не ждала вас уже этим утром.

- Меня задержали дела. Матушка срочно отбыла из замка, вот я и вынужден был заглянуть к ней, - отвечал юноша, поглядывая на друга, кивавшего, чтобы уже говорил всю правду, а не жался и не растягивал паузы, изображая невинную овечку.- Жаль, что уехала, я хотела отнести ей роз... - Арлетт непонимающе посмотрела на Теодора, что-то изображавшего руками и губами и перевела взгляд больших голубых глаз на Наваррского.Ее стройный и прекрасный король был самым красивым из всех мужчин. С темными глазами, как океан, с тонким носом с горбинкой, с такими румяными щеками и губами, будто созданными для поцелуев. Под его одеждой пряталось крепкое и жилистое тело, пока не лишенное юношеской прелести, а в паху... Ах, в паху было столько силы, что юная садовница даже залилась краской.- Вы пришли мне что-то сказать? - спросила она, подбадривая молчащего беарнца и складывая на чуть округлившемся животе белые пухленькие ладошки.Анрио покраснел, его язык прилип к нёбу, слова не шли в голову, а зажатое в ладони кольцо ужасно жгло кожу.- Нашего господина в Париже сосватали, - выпалил Обинье внезапно, не удержавшись от комментария. Арлетт тут же зажала рот рукой, словно боясь закричать, в глазах ее поднялись слезы, из другой руки выпала корзина, и цветы рассыпались под ноги.Беарнец в смешанных чувствах дрогнул, поняв, как глубоко ранил милую девушку, его единственную отдушину и его сердечко. Он протянул кольцо.- Я сегодня женюсь. На тебе. Пошли, - проговорил уверенно и даже настойчиво.Арлетт, чья участь, казалось, предрешена неверяще протянула руку, и вспыхнула, когда принц крови, ее король, ее возлюбленный и единственный надел на пальчик заветное кольцо. В этот вечер в церкви в присутствии отца невесты, старой кухарки, Обинье и самого Анрио она была одной из самых счастливых невест, с которой заключал союз Наваррский правитель.Не имели значения ни титулы, ни род, а властвовала только любовь и порыв благородного сердца, не посмевшего совершить предательства, к которым привыкли в благословенном Париже.За добрым поздним ужином, устроенным просто и одновременно празднично было выпито достаточно вина, чтобы еще раз благословить пару на счастливую жизнь после всех тягот последних лет.Наваррский забирал Арлетт в спальню и обещал ей верность своего сердца ей и их любви, вспоминая, как прошлым летом завел роман, не задумываясь о его последствиях. Всю следующую зиму он провел на передовой в окружении более опытных воинов и наставников. Участвовал в защите городов, оборонявшихся от мести католиков, видел смерть, кровь... Видел последствия нашествия армии, которой управлял некогда любимый Александр Валуа, взявший имя Генриха. Топтал сапоги по грязи и каждый раз вздрагивал, когда видел растерзанные трупы женщин, детей, стариков.Он уходил из дома с большим отрядом крепких солдат, каждого из которых знал по именам, но вернулся лишь с десятью выжившими в бойне при Монконтуре, где творилось что-то страшное... Если бы не Колиньи, возможно, на костях самого беарнца уже танцевали Гизы и его прихлебатели. Но потери были настолько велики, что говорить о них в замке попросту не желали. Ведь в каждой семье оплакивали любимых сыновей.Только вот Анрио отлично помнил момент, когда остался один и вынужден был принимать решения, так и не дождавшись, что Габриэль де Лорж сумеет выкрутиться из ситуации, в которую они попали лишь из-за медлительности и слишком долгих обдумываний военных планов.Александр атаковал войска так внезапно, с такой жесткостью и явно продуманной стратегией, что война в один момент превратилась в настоящую бойню, в которой ценой была всего лишь небольшая крепость.Сейчас, после старого приказа гугенотам сдаваться в плен, Наваррский не считал себя слабаком. Ведь восемь тысяч солдат остались живы. А слава досталась Колиньи, захватившему Тулузу и снискавшему еще больше доблести. И все же Анрио приходило неоднократно в голову, что еще немного, и сам он предстал бы перед врагами в самом униженном положении...Но не теперь! Не через полгода после заключения мира, которого все ждали с таким нетерпением и такими надеждами. Брак с юной красавицей продолжался так мало, что его можно было бы назвать свиданием в фамильном замке, затянувшимся на несколько недель. В конце июля прибыл гонец из Парижа, присланный Жанной д`Альбре.

Он явился в королевских одеяниях и с группой всадников, явно посланных для охраны.Наваррский застал незнакомцев как раз у ворот, где занимался починкой петель. Он был в одной рубашке, завернутых высоко старых штанах и в римских сандалиях, с потным лицом и совсем не похожий на короля, которому подчиняются все вокруг.- По вашу душу, вероятнее всего, - кузнец, крепивший кольца, отпустил беарнца, а тот вытер мокрую шею тряпкой, плеснул на лицо воды из ведра и отправился через двор к всадникам, уже спрашивающим о том, где сейчас находится хозяин.- Меня ищите? - спросил, убирая с пальцев грязь и рассматривая щеголеватого дворянина в бархатном берете и прекрасно пошитой брасьере темно-вишневого цвета.На лице симпатичного молодого человека быстро появилось понимание, потом - улыбка, потом - даже удовольствие. Он засмеялся, натягивая поводья и сунул руку за отворот, доставая письмо.- Неужели я вижу того самого правителя Наварры? Как отличаются королевские дворы! А вы... выросли так скоро!

- Видимо, я должен угадать, кого вижу перед собой, - Анрио отставил ногу и понятливо хмыкнул. Его вид явно смущал обольщенный богатством и распутством ум. - Но мне не до шуток, месье!- Луи де Клермон к вашим услугам, - молодой человек легко спрыгнул вниз и поклонился. - Некогда мы с вами не очень дружили, но признаюсь, я поражен тому, каким вы стали. И со всем почтением привез вам письма от матери и от короля.- Не ожидал, что посыльным окажется столь высокородный дворянин, - Анрио забрал протянутые письма и пригласил графа следовать за собой, оставляя его спутников во дворе. Их накормят и устроят на отдых другие слуги. - Вы одеты не по погоде. Лето выдалось очень жарким. У нас не нужно придерживаться этикета. Можете расстегнуть брасьеру. Идемте, я вас напою и накормлю с дороги, - Наваррский пропустил Луи в двери, за которыми еще сохранялась относительная прохлада.Клермон снял головной убор и благодарно кивнул хозяину замка, явно успокаиваясь, так как ждал нелегкой встречи, а она складывалась весьма премилым образом.- Помимо официальных писем, я еще привез вам весть от герцога Анжуйского, моего господина...- Что же, я и его прочитаю, - пожал плечами Анрио, открывая двери в зал, который был обставлен весьма уютно и часто использовался в качестве трапезной и для приема высокородных гостей. Стены здесь были выбелены, деревянная мебель не отличалась особым изяществом, зато гобелены и старинные канделябры придавали рыцарской атмосферы. - Но пока перекусите и составьте мне компанию. Я могу вас расспросить о Париже? - добавил несколько нерешительно, явно предполагая, что Луи де Клермон не из тех людей, что привыкли говорить правду.Красивый, щеголеватый, ироничный, тот весьма охотно принялся есть простую пищу, принесенную дородной служанкой, которую ущипнул за зад, но только не особо жаждал болтать о столице Франции и тем более о королевском дворе.- Вы можете делать, что угодно, но уверяю вас, Париж залит дождями, как слезами Пречистой Девы, там скучные балы, скучные интриги и все только и делают, что обсуждают вашу свадьбу с Маргаритой и нового советника короля - Гаспара Колиньи.

Луи бесцеремонно облизал пальцы от жирного соуса, промокнул усы краем скатерти и затем выпил молока прямо из кувшина.- Есть ли у вас где искупаться? - спросил уже подобревшим голосом.

- Да, неподалеку холодный ручей, но вам лучше не рисковать здоровьем, задумчиво отозвался беарнец, стоявший у окна и скрестивший ноги. Он положил письма на край стола, все еще не решаясь вскрыть.- Меня не пугают трудности. А это вам, - Клермон достал из кармана еще один небольшой сверток и письмо и оставил рядом с остальными вестями, затем глянул на Наваррского глазами воспрявшего кобеля и выглянул в окно в поисках более менее симпатичной девицы, которую можно помять в ближайшую ночь на сеновале или в спальне.

- Хорошо, ступайте. Я размещу ваших людей и вам выделю покои, - беарнец задумчиво ухватил сверток от самого принца и потянул за тесьму, намереваясь раскрыть.- Мы не останемся надолго, вам стоит приказать слугам собираться в дорогу, - уже в дверях сообщил граф, которому не терпелось освободиться от одежды и с головой нырнуть в сельскую жизнь, такую же беззаботную, как в детстве.- В любом случае я не поеду, пока не решу это сам, - беарнец упрямо хмыкнул и вытащил подарок Анжу - медальон, украшенный лилиями и драгоценными камнями. Всего лишь символ власти, если бы не его содержимое с миниатюрным портретом, который принадлежал Алексису. Едва узнаваемому и слишком искаженному, если учитывать, что художник решил прибавить ему лет десять возраста.- Тогда позвольте откланяться, - Клермон заметил, как чуть исказилось лицо Анрио, как он занервничал, закусил нижнюю полную губу и скрыл это за вежливой улыбкой.- Да-да, идите, граф. Слуга вас проводит, - молодой человек кивнул ожидавшему человеку и первым распечатал послание матери, хотя рука потянулась к аккуратно запаянному печатью письму Анжуйского.Свершилось! Однозначно свершилось самое страшное. Сделка была оговорена, осмыслена и обличена в цифры. Триста тысяч в приданое давал Шарль, двести тысяч - Екатерина Медичи, по двадцать пять тысяч добавили младшие братья. Жанна в красках описывала, что до последнего колебалась и что с трудом выносила общение с королевой. Она в который раз пыталась оправдаться перед сыном, но кажется, не находила правильных слов, как это умел делать король Франции, который обещал получить скорейшее разрешение от Папы Римского на брак католички и протестанта.Анрио не верил. Он прекрасно знал о попытках Валуа выдать младшую дочь за испанского короля, потом - за португальских союзников и даже за Гиза. Но выбор почему-то пал на маленькое королевство Наварру.

- Чем ты занят? - пухлые руки прикрыли глаза беарнца, а тот погладил нежные пальчики юной женушки, что была уже на сносях и уперлась в него своим большим животом.- Читаю письма, - Анрио поцеловал ладонь девушки и повернулся к ней с нежной улыбкой, за которой не угадаешь скрытых мыслей. - Матушка призывает меня в Париж. Она настаивает принять предложение королевской семьи...- Ты же уже женился. Ты не можешь... - Арлетт вытянула вскрытое письмо и непонимающе покрутила в руках.

- Ты не правильно рассуждаешь, моя любимая. Есть долг, который вынуждает нас идти против наших привязанностей, но он же толкает нас на правильные поступки. В любом случае, ты всегда будешь той, которую я повел под венец, - беарнец поцеловал поочередно запястья девушки и попытался успокоить. Он полагал, что на днях случится радостное событие. И вот тогда уже можно будет подумать о поездке, которой противится весь католический мир, включая даже Пия V.