14 глава (1/1)

Непогода, стоявшая последние несколько недель, сменилась ярким солнцем. В Париже стало жарко, и дамы сменили строгие платья на яркие наряды, которые так украшали серые стены старой крепости.- Ну, что там с моим письмом? Вы его отнесли? - Маргарита, сидевшая перед зеркалом в одной нательной рубашке и выбиравшая жемчужные нити для волос, обернулась на скрип двери и посмотрела на свою подругу и служанку, вбежавшую в покои в явном волнении. - Что-то случилось? - спросила, повышая голос и дожидаясь, когда маленькая хрупкая девушка в синем платье с большим вырезом, едва прикрывавшим ее красивую маленькую грудь, что-то ответит.- Они приехали! - бедняжка выдохнула два слова одними губами, прижимая ладони к груди и закатывая глаза, будто в экстазе. - Такие красивые кавалеры. Все, как на подбор, в черных одеждах. Белые воротнички, серебряная вышивка у самых знатных и такие большие пуговицы... Моя госпожа, я никогда еще не была так взволнована. Один из них - точно ваш жених!

Марго остановила расчесывающее движение щеткой, ручка которой была сделана из слоновой кости. Положила ту на стол и поднялась, направляясь к окну и настежь открывая ставни, чтобы высунуться наружу и посмотреть на пока пустовавший двор. Отсюда не было пока слышно суеты и неразберихи, но судя по поведению Шарлотты де Сов в арку в любой момент могли ввалиться все эти гугеноты, уже устроившие в столице хаос в связи с объявлением венчания их короля и самой драгоценной жемчужины Франции.- Вели принести мне светлое платье, - принцесса дрожащими пальцами дернула на себя одну из ставен, понимая, что уже не сможет объясниться с герцогом де Гизом и ни за что не оправдается за то, что отказалась с ним бежать. - Где письмо? - повторила нервно и, когда фрейлина полезла в вырез платья, поморщилась. Вот уж где она не хотела бы видеть сердечное послание - на груди другой женщины, даже не удосужевшейся догнать кого-то из спутников Генриха.- Я не смогла покинуть дворца. Ваша матушка запретила...- Не сомневаюсь, что и мне она не даст выйти до свадьбы, - Марго бешено сворачивала черные волосы в одно гнездо, чтобы надеть светловолосый парик, который ненавидела. Но иначе ей запрещали появляться на публике. Прекрасная юная особа должна выглядеть, как ангел, а не как порочная демоница, волосы которой напоминают вороново крыло.Принцесса вновь осторожно глянула вниз, услышав отголоски и увидела, как галерее появляются первые высокопоставленные гости, наверняка, с тугими кошельками. Они прибыли сюда по приглашению Колиньи. И все до единого - в черном, будто воронье, которое топчется на костях католических предков.- Может, принести желтое платье? - Шарлотта, покрывшаяся густым румянцем, продолжала волноваться. Ведь она так любила мужчин и не раз проводила с ними ночи. С одним, с двумя и даже с тремя за раз.- Нет, - Маргарита отрицательно покачала головой. - Только красное. Я не хочу выглядеть глупо на фоне этих варваров, - добавила тихо, смотря вниз и подбирая вверх съехавшую с круглого плеча рубаху, обнажившую одну грудь.

Выставленная напоказ в окне, принцесса нарочно привлекала внимание, желая, чтобы о ней болтали, как о вавилонской блуднице, соблазняющей смертных. Пусть братья потом исходят желчью и кричат, пусть заставят ее встать на колени и стерпеть их измывательства в очередной раз, но она не перестанет желать выйти замуж за герцога де Гиза, с которым чувствует себя защищенной.Снизу послышался свист, крики, смешки. Молодые мужчины не знали Маргариты, но уже вовсю ее приветствовали и проявляли внимание дивным прелестям, обещая заглянуть.Шарлотта отдернула госпожу от окна и запричитала нервно:- Что же вы творите?- Отстань! - принцесса оттолкнула подружку и засмеялась, вновь вылезая наружу и сжимая под тонкой тканью груди, чтобы повыше, чтобы сексуальнее. А потом вернулась обратно и обхватила фрейлину за тонкую талию, чтобы прижать к себе и поцеловать в губы. - Ты сама хотела бы? - спросила, когда обласкала острым языком чужой рот и, ухватив Сов за запястье, заставила ту погладить себя между ног, где было влажно и липко, как в маленьком болотце. - Ну же, говори, мерзавка! - черные глаза фурии забирались в душу. Юная Марго с любой девицей справлялась на раз, но Шарлотту любила больше других, потому что она умела работать губами и всегда доводила госпожу до исступления, при это сохраняя вид абсолютной невинности.Вот и теперь фрейлина, чья внешность явно не могла соперничать с лисьим острым ликом принцессы, сразу сдалась и упала на колени о стоном, забыв о криках мужланов. Она спешно задирала рубашку подруги, целовала ее колени и добиралась быстрее до темных волос на лобке, целуя с благоговейной дрожью возможного отказа.Но Марго не была расположена отказывать. Впрочем, она не скрывала и следов грубой страсти на бедрах в виде синяков, а еще следов розги, которой накануне наградили от души Шарло и матушка, решившие воспитать упрямую ослицу, отказывающуюся выходить замуж не только за дуралея Наваррского, но и вообще за любого короля мира.- Будь нежнее, - девушка задрала выше голову, стянула мешавшийся белокурый парик, волосы черным потоком рассыпались по ее спине. Ладони сами сдавили томные полушария, оттягивая в центре торчащие соски. Стон сорвался губ, когда Шарлотта со всей нежной покорностью приступила к делу и даже уселась так, что добиралась до клитора проворными движениями языка. - Да, еще! Еще, моя кобылица! О, моя резвая белая лошадка...Влекомая жаром страсти, Маргарита не обращала внимания на продолжавшиеся за окнами призывы явиться перед досточтимой публикой. Католики или гугеноты - вовсе не важно. Все они мужчины из костей, плоти и кожи, которым не чуждо женское коварство.Принцесса нарочно громко застонала и даже закричала, подогревая улюлюканье, одной ногой обняла Сов, заставляя ту не отвлекаться от сладостного занятия, забылась в биении пульса между ног и наконец взвилась вверх за секунду к небесам, чтобы бессильно опасть на кресло и с мольбой попытаться сбежать от поцелуев.- Перестань! Хватит! Пиявка... Нет! - Марго часто дышала и раскраснелась, став пышной розой, чья кровь с молоком способны завоевать государства. Взгляд ее переместился на темную тень в полуоткрытой двери. В уголках губ, искусанных любовным томлением, появились заломы коварства.

Эркюль. Он явился не вовремя, но не ушел, а решил посмотреть до конца представление.- Ну же, вставай, неси платье! Уходи! - принцесса чуть ли не птицей вылетела из объятий Шарлотты, которая выглядела ошалелой и чуть взлохмаченной. Хотела уже опять одарить жарких поклонников под окнами парой воздушных поцелуев, как младший брат решил обнаружиться и заглянул в уютную комнатку, прошел мимо стола, уставленного шкатулками с драгоценностями и всякими волшебными флаконами.

Он резко закрыл ставни и обернулся к обеим девушкам, пытаясь найти слова тому, что только что лицезрел. Но лишь пыхтел и выпускал через ноздри воздух, явно собираясь довести себя до сердечного приступа.- Воды! - Марго приказала фрейлине действовать быстро, сама же поскорее обняла герцога Алансонского и прижалась к нему всем телом, пытаясь хоть как-то успокоить: - Я здесь... Ну, прости! Прости, что я такая гадюка! - теплая ладонь проводила по горбу на спине, губы нежно касались щеки. - Прости... - забрав у прибежавшей Сов воду и заставив сделать брата пару глотков, принцесса махнула той удалиться, хоть и не сомневалась, что подружка тут же побежит вниз знакомиться с кавалерами, вокруг которых уже собрались все замужние и незамужние красавицы Лувра.- Зачем ты так делаешь? Зачем? - переживший приступ удушья, Эркюль осуждающе взглянул на принцессу, которой был даже ниже на полголовы. Да, его уродство всем бросалось в глаза. И даже не оспины на лице - а эта некоролевская осанка, эти обезображенные черты, обряженные в дорогие одежды.- Мне скучно, вот я и развлекаю себя, как умею. Ты сердишься на глупые шалости двух одиноких девушек? - легкий щелчок по кончику толстого носа выглядел как обещание. - Так я тебе не откажу, братец, только попроси...- Нет! Ты голая вылезала в окно. Марго, я не смогу защитить тебя от Шарля и тем более от Генриха Анжуйского, когда до них дойдут слухи о твоей распущенности...Эркюль не смог вырвать руки у сестры, что приложила ладонь к груди, но продолжал чуть ли не рычать на глупую девчонку, угрожающую вечно покою Валуа несносными выходками. Греховные мысли отозвались в паху. Распутная Маргарита продолжала дразниться и, почувствовав власть над Алансонским, поскорее заключила того в новые объятия.- Но мы ведь им не расскажем? Ты знаешь, что Шарло сделал? Он избил меня... Избил за любовь, - принцесса шептала на ухо, обдавая то жаром. - Я хотела убежать из этого ада, я больше не хочу принадлежать нашей семье. Лучше во Дворе чудес сгину, лучше сгорю на костре, как ведьма... Эркюль, ты ведь один меня здесь понимал всегда, - взмолилась, прикасаясь влажными губами к соленой коже на шее.Юноша вздохнул и правой рукой провел по спине девушки, пожал ее бедра и все же не продолжил, а только пальцами обхватил за подбородок и не сдержался от шантажа:- Хочу эту ночь. С тобой и Шарлоттой. Она не смотрит на меня. Она избегает... Я очень хочу, чтобы она смотрела не только в сторону модных франтов.- А ты шалун, срываешь цветочки поярче? - конечно, Марго догадывалась о симпатии младшего Валуа и, конечно, слышала от Шарлотты нелестные выражения в сторону сластолюбца Эркюла, пожиравшего фрейлину голодными глазами. Но ради любимой Обезьянки пошла бы даже на преступление. - Я завяжу ей глаза... И вечером приглашу в постель, - пальцы пробежали по буфонам, ухватились за член Алансонского, который явно находился в напряжении. - А ты промолчишь про мои шалости.

- Марго... - юноша всхлипнул маленьким возбужденным монстром, которому обещают свидание за просто так, а не за деньги. - Я все сделаю.- Даже отнесешь письмо? Мать не дает мне выйти из Лувра. Здесь уже гугеноты. Скоро явится твой старый дружок Наваррский. Отнесешь? - ладошка мяла член и ласкала нежнее шелка.- К Гизу? Нет, не проси меня об этом!- Тогда нет! Я не дам тебе сношать маленькую невинную Сов, - принцесса тут же перестала помогать плоти Эркюля, куснула его за плечо и рыкнула капризно. - Ты не будешь мять ее груди, не будешь входить в ее узкое лоно. Ты вообще ничего не будешь...Принцесса бросила брата и, задрав рубашку по пояс, продемонстрировала тому свое тело, покрытое множеством следов.- Вот как твои братья со мной обращаются. Это ты нежный. А они... они меня мучают. Уходи!- Марго! - взмолился Алансонский. На глазах его проступили слезы. Не то от созерцания сестры, не то от отказа.

- Нет!- Я отнесу! Я отнесу ему письмо, - юноша упал на колени, протянул руки к принцессе и замер, как верный пес, которого гонят со двора за глупый проступок.Принцесса молчала, но она несомненно уже внутренне ликовала и смеялась над заслонами короля. Тому вряд ли удастся сдержать порывы Обезьянки и тем более за ней уследить. Поморщив зло носик на козни, раскрывшие недолгую связь с Гизом, Маргарита милостиво протянула обе ладони Эркюлю и снова ласково улыбнулась.- Тогда помоги мне одеться, я хочу посмотреть на гугенотов поближе. Составишь мне компанию?Эркюль поднялся. Он обреченно принимал правила игры, придуманные семьей, и во всем потворствовал желаниям Маргариты. Какая же та уродилась чертовка. Неказистость Валуа компенсировалась горячечной сутью семейства Медичи. Дерзость сочеталась с умом, а любвеобильность - с тяжелым характером.Марго вышла во двор в платье кровавого цвета, даже не прикрыв плеч и не позволив до конца затянуть корсет. Отставив ногу, встала на самом верху лестницы, наблюдая за беседой мужчин и ухищрениями женщин, привлекавших к себе внимание.

Она сразу заметила среди гугенотов герцога Анжуйского, выделявшегося ростом и великолепной статью. Покусала губы и, ухватившись за Алансонского, буквально потекла вниз, как кровавая река, облаченная в золотую корону из волос.Разговоры смолкли почти сразу. Поначалу протестанты одергивали друг друга, а потом и вовсе расступились, пропуская принцессу и ее спутника, прихрамывающего на одну ногу.- Я не ждала так скоро послов его величества Наваррского, но ваше прибытие несомненно честь для всей Франции, - льстивые речи не укрывали от слуха братьев иронии и подковырки. Кто-кто, а Марго давно уже переросла ту глупенькую девочку, что смотрит с открытым ртом на женихов и их портреты. Эта торговая сделка должна была остановить внутренние распри в стране.

Но принцесса не родилась безвольной куклой, которая готова день ото дня сидеть за вышивкой и слушать глупости мужа о смирении и покорности. Она высоко подняла голову среди всех этих индюков, прячущих единственную причину их величия в штанах, и смотрела на них снисходительно, словно не боялась ни их сладострастия, ни их мечей.Тогда, в холодную зиму в Мо, когда чертовы безбожники окружили замок во время великого путешествия Шарля, все ждали смерти. Протестанты уже стояли у стен и грозились разорвать Маргариту на части, испробовав ее самыми извращенными способами. Теперь эти шакалы в черных одеждах кланялись и улыбались, а принцесса отвечала им той же монетой, жеманно надувая губки и словно отправляя каждому мужлану поцелуи.- Сестра очень ждет возвращения нашего возлюбленного брата, - великий герцог Анжуйский выедал в сестре черными лисьими глазами дыру, ревниво замечая, как ее желают и как слюной капают на камни все эти святоши.

Маленькая черная кошка с острыми когтями легко вцеплялась в лица, раздирала чужие души и давно и плотно стала частью самого Алексиса, которого теперь звали именем его великого предка.Широкоплечий, с тонкой талией, узкими бедрами и длинными ногами, тот выгодно отличался от многих молодых мужчин. При этом всегда одевался с большим изяществом и даже теперь носил серьгу в левом ухе, наплевав на то, как этому отнесутся святые мужи, рисующие правила поведения в своих глупых манускриптах.- Генерал Колиньи, - девушка остановилась перед старым воякой. Сложила руки на животе и посмотрела на трех молодых провожатых, которые явно совсем недавно прибыли в Париж, если судить по их несвежим воротничкам и загорелым лицам. - Вы не представите меня этим милым молодым людям?- О, я с великим удовольствием... - признался, тупя взор, чтобы не рассматривать девушку слишком пристально. Поговаривали, что пленяет она колдовскими чарами. Что сам Хуан Второй, незаконнорожденный брат испанского короля Филиппа и правитель Нидерландов, потерял голову из-за бесовки, только раз посетив раз тайно Францию и бал, где обещался жениться.Маргарита предпочла Генриха де Гиза. Она знала толк в политике и находила брак с Наваррским большой ошибкой, хоть и ценила детскую привязанность к беарнцу.- Это родственник вашего жениха Генрих д’Альбре, барон де Миоссанс, - мужчина указал на симпатичного малого с усами и острой бородкой, - а это знатный сеньор Жан д’Изоре д’Арманьяк, прибывший из Испании, чтобы засвидетельствовать почтение королевской семье и своему другу Генриху Наваррскому, - Колиньи указал на второго строгого господина в богатых одеждах, и тот чуть склонил голову, приветствуя Марго. - А это Филипп де Леви, барон де Леран, который иногда занимается моими поручениями по службе и помогает мне на советах с королем, - генерал представил третьего незнакомца, белокурого и вроде бы даже знакомого, но Марго уже отмахнулась и прильнула к Анжуйскому, чуть ли не носом утыкаясь в его подмышку.Внезапно стеснительная, девица попросту старалась скрыть таким образом сучью породу, что толкала ее навстречу красивым и не очень мужчинам.- Моя сестра смущена таким вниманием, - оправдал девушку Алексис, укрывая ту краем плаща и при этом обнимая за плечо. Он без жестокости сжал его пальцами и с непонимаением уставился на Эркюля, что стоял с таким каменным лицом, словно боялся пошевелиться. Ох, уж женщины! Беднягу явно завели перед прогулкой и оставили без удовлетворения. - Позволите нам ненадолго удалиться? Я вернусь через несколько минут, потому что просто обязан увидеть моего старого друга сегодня. Уверен, что он передумает и остановиться в Лувре по приглашению короля.Анжу увлек Марго за собой под тень колонн, ступил в темноту коридору и наконец потряс сестру за плечи, даже заставляя приподняться на мысочки.- Что ты творишь? Ты ходишь полуголая! - низкий голос, в котором звучала угроза, стал еще и чуть порыкивающим. Анжу сильно любил мерзавку, но та вечно выводила его из себя и за это получала не раз тумаков.- Марго не хочет замуж, - Эркюль попытался встрять и защитить девушку, но он был слишком низок рост и слаб в сравнении с вымахавшим и раздавшимся в плечах Алексисом. Тот одинаково хорошо управлялся с лошадьми, собаками и людьми, если желал наказать. Обладал железной хваткой и силой, с которой мог справиться разве что Шарль.- Ни капли не удивлен, - отвечал Алексис, которому необходимо было отправиться в Париж, но и застращать маленькую упрямую ослицу, которая сразу почуяла в Анжу подвох и даже провокацию к скандалу. Недавно еще стоял этот франт и наблюдал за тем, как Шарль до пунцовой красноты избивает круглую задницу лишь за то, что высказала в лицо отношение к союзу с протестантами, теперь же похотливые руки через платье сжимали бедра и намекали на то, что придется расплатиться за соблазнительный вид. - Обезьянка, посторожи! - принц оттеснил Маргариту в темную нишу, где густые тени скрыли бы их от лишних глаз и тут же стянул с покатых белых плеч платье и рубаху, обнажая для себя аппетитные груди с бесстыдно торчащими алыми сосками.

Анжуйский наклонился и, когда жарко помял женские сокровища, то припал к одной из горошин, чтобы пососать. Делал он это очень настойчиво, пальцами как будто пытаясь надоить молока, при этом вжал между ног колено и приподнял принцессу над полом, доводя до исступления.

- Я чувствую твой запах. Он вскружил голову гугенотам, - принц ловко задирал юбки, белую ткань рубахи, чтобы заставить Марго обхватить торс и позволить войти в ее всегда влажную и такую возбужденную щель. Драгоценное время не тратилось понапрасну, потому что девушка застонала, завозилась, пару раз попыталась оттолкнуть Алексиса, а вскоре скрестила щиколотки на его спине. Ощущение опасности, кураж лишали инстинкта безопасности.Хотелось прогнуться, дозволить вонзиться, бить изнутри твердой плотью, может быть, даже мучить. И Жемчужина Франции лоном ощущала, как в ее влажные лепестки упирается головка члена, способная принести и удовольствие и боль.

- Ну же, - взмолилась Маргарита. - Скорее! - Она обвила руками шею брата, а тот подтолкнул задницу на стояк и начал быстро двигаться, взбивая сжимающееся болотце крепко и откровенно грубо. Конечно, этот короткий акт любви не мог удовлетворить желания молодого мужчины, но сбить с него налет похоти - абсолютно точно.Уже через пять минут Анжуйский оставлял распутницу принцессу с Эркюлем наедине, чтобы совершить небольшую прогулку в компании свиты и представителей жениха. И это лишь сильнее обозлило невесту, растоптавшуюся ногами, покрасневшую и судорожно укрывшую платьем прелести от вздохов Алансонского.- Доставь мое письмо! Доставь немедленно! Я больше этого не вынесу... И принеси ответ! Иначе я сделают так, что ты никогда не приблизишься к Шарлотте!Марго бросилась бежать, скрылась на каменной лестнице и буквально заставила этим младшего Валуа подчиниться. Его желание провести ночь с двумя красавицами было настолько велико, что в паху болело от похоти.По правде говоря, любое отбытие из Лувра контролировалось стражей, которая докладывала подробности королю лично. Но Алансонский самолично ни за что не подставился бы под карающий меч, а потому доверил письмо принцессы личному слуге. И уныло принялся ждать у себя результата.Суета в старой крепости и новом крыле говорила о приготовлениях к свадьбе. Наваррскому готовили покои, обставляли их и устраивали так, словно желали произвести впечатление и поразить богатством.Но Эркюль не очень радовался приезду старинного друга, с которым списывался не раз за эти годы. Он совсем не желал, чтобы дорогой во всех отношениях человек стал членом их змеиной семейки. И имел на это основательные причины, о которых никому и ни разу вслух не говорил.Право, лучше бы братья любили только женщин. Они бы не слыли такими развратными чудовищами!Юноша, истративший время на вкусную еду, хождение по комнате и рассматривание бесконечных передвижений во дворе, встрепенулся, когда среди прочих заметил своего посланника. Следовало успеть до вечерней службы, иначе Марго точно его не пустит в святая святых. Посмеется, покуражится, обманет, но не исполнит обещания.Алансонский засопел, поковылял к выходу и встретил старика уже в коридоре.- Принес? - спросил, оглядываясь, словно воровал из королевского блюда лучшие кусочки.- Вот. Он начеркал записку и на словах велел передать, чтобы Марго ждала его через неделю. Они поговорят после венчания.- Какой сухой ответ для девушки, которая ждет. Ни слова любви, сожаления? Он ничего не добавил?Слуга покачал отрицательно головой. Пожал плечами поклонился, испрашивая разрешения уйти. Алансонский согласно махнул рукой, подобрался и глянул на запечатанный конверт. Он слишком спешил, чтобы задумываться над полученными сведениями, не анализировал и не вникал в детали. Он думал только о пышной блондинке Сов, которая смеялась над ним и отказывала в ухаживаниях.Ведь нет ничего важнее аргумента, который сломит ситуацию и возведет его из стана неудачников в настоящие принцы, под которых желают лечь все барышни Лувра и Парижа.

- Где ваша госпожа?

Если стремительно врываешься в женскую обитель, всегда жди неприятностей, писка и разбегающихся во все стороны фрейлин, едва прикрытых корсетами и длинными панталонами, которые, впрочем давали рассмотреть их тонкие щиколотки.

В этом цветнике Эркюль хотел бы остаться навсегда, но будучи человеком не влюбчивым, все еще лелеял надежду на скорейшее свидание с дамами, к которым имел особую симпатию.Первая из них обнаружилась у окна такой же обнаженной и немного вульгарно накрашенной. Ее черные волосы вились бесовски по белым плечам.- Не прошло и ста лет, братец, - Марго, сидевшая на мягком пуфе, подняла одну ногу и добралась голой стопой до паха юноши. - Вы принесли?- Да, и на словах герцог передал, что встретится с вами через неделю, - отвечал Алансонский, блаженствуя под нежными пальцами, перебиравшими его плоть. Он достал конверт и отдал принцессе, которая тут же распечатала послание и пробежала по строкам глазами. - Ну, вы сделаете так, как я хотел? - спросил нетерпеливо Эркюль, насупливаясь, так как не получал нужного внимания, а терпения пялиться на голую высокую грудь все меньше хватало душевных и физических сил.- Еще немного, мой славный мальчик, подожди, - Маргарита облизнула губы острым язычком, потом поднялась и, скомкав бумагу, отправила на железную плоскую тарелку, чтобы поджечь свечой. - Теперь я вся ваша, - принцесса вплотную подошла к Алансонскому и потерлась о него нежной кошкой, способной давать много страсти. - И Шарлотта. Я дала ей вина и возбуждающего средства. Она лежит связанная в моей спальне... Сладкая, словно спелая вишенка. Идемте же, моя милая обезьянка.- Вы не шутите? - младший Валуа не особо верил в то, что ему позволят прикоснуться к Сов, но стоило лишь переступить порог темной спальни, где горел лишь один канделябр на столе, как он почуял раздвоенным после оспы носом запах Шарлотты, а потом увидел ее саму - абсолютно голую и нежную, как самый красивый цветок в саду.- Я никогда не шучу привязанностями моих несносных братьев, - Маргарита помогала Алансонскому разоблачаться, а потом забралась с ногами на ложе и наклонилась к фрейлине, чьи руки были закинуты за голову и крепко привязаны к кровати, чтобы ее поласкать языком и ртом. Сама же выставила назад ягодицы, явно приглашая герцога к более активным действиям.То, что Эркюль не удался ни лицом, ни фигурой, не мешало ему быть страстным любовником, который способен удовлетворить женщину. Пылкие юноши передавали любовь стихами и песнями под балконами возлюбленных, а младший Валуа - своим неестественно большим членом, которым не раз доставлял распутной Марго сильные оргазмы.Она и теперь полностью доверяла чутью Алансонского, его поцелуям и даже его пальцам, скользнувшим между набухших сладострастием лепестков. А когда оказалась насаженной, как самая обычная кухарка, на крепкий стояк, то застонала от восторга и уже не отпускала лоном брата достаточно долго, чтобы распалить его не на шутку, как и Шарлотту, которой не позволяла кончать и все уводила от финальной дрожи с хитростью маленькой черной кошки, играющей на чужой арфе шершавым влажным языком.Да, именно о том, чтобы любить подругу и получать попеременно член в свою текущую щель и мечтала принцесса в этот вечер. Забравшись на фрейлину, целуя ее в опухшие губы, Маргарита выгибала спину, подставляясь пальцам, скользившим внутри тела. Глушила крики Шарлотты, которую яростно брал Эркюль, кусала ее в шею и и плечи, помечая нежностью, потом падала в бездну от очередного проникновения мужского естества и лобком терлась о живот и лобок Сов, молящей продолжать.

До самой глухой ночи... Забыв о приезде жениха, о том, что счастье, вероятно, утеряно навсегда, Марго мстила всем вокруг тем, что была на седьмом небе от многократных оргазмов, полученных неказистым уродцем братом, сумевшим удовлетворить сразу двух строптивых кобылок Лувра.