7 глава (1/1)

Это лето запомнилось Александру длинной дорогой. В цветущем Провансе принц увлеченно осваивал науку флирта, а уже в Марселе, на берегу моря, впервые добился поцелуя, о котором мечтал слишком долго, чтобы не смаковать воспоминания каждый вечер, когда укладывался спать.Анрио. Имя, ложившееся на губы медом, распаляло Анжу тем сильнее, чем непреодолимее становились преграды между ним и Наваррским. Кажется, что все противились нежной глубокой привязанности Алексиса.Матушка напрямую высказывала неудовольствие, видя, что средний Валуа проводит слишком много времени в обществе маленького протестанта. Шарль наказывал физически, когда получал отказы в свиданиях. А Гиз - у этого глупца вообще срывало крышу от ревности даже при людях, иначе к чему он то и дело лез с колкостями к беарнцу?Анжу улыбался. Полулежа на длинной кушетке у открытого окна и слушая шум синих волн, принц только делал вид, что читает увлеченно книгу, пока его друзья играли на деньги на открытой террасе и грязно обсуждали девиц, сопровождавших Марго в путешествии.

Но на самом деле вспоминал последнюю вечернюю прогулку с Анрио, когда удалось убежать на берег и остаться наедине настолько, чтобы поболтать обо всем на свете и в какой-то миг переплести пальцы рук так, что сердце зашлось сладкой мукой.Как долго Анжу ждал взаимности! Наверное, еще с Бар-де Люка он мечтал о симпатии беарнца и опасался его равнодушия даже больше гнева Шарля. Всегда веселый, общительный и непоседливый, Наваррский не сидел на месте и постоянно крутился в обществе Валуа, словно шустрая белка, за которой нелегко уследить или привлечь внимание. Он обожал нравиться, и даже добился большой дружбы Маргариты и Эркюля, которым очень зашли на душу удивительные истории и необычные угощения, которые добывались буквально из земли, потому что Анрио знал толк в разных корешках и травах.

Нравился гасконский выскочка и Шарлю... В черных глазах короля то и дело читалась неприкрытая страсть, что шла рядом с похотью. Анжу всячески оттягивал одеяло на себя слишком долго, чтобы проиграть эту схватку. Возможно, потому мешал планам старшего Валуа, что покровительствовал "протестантскому отродью", как цедила между тонких губ Екатерина Медичи.Расстраивал их беседы наедине, подсылая свидетелей. Ночевал подле Шарля почти каждую ночь и придумывал для Анрио порой утомительные и бесполезные поручения, что отвлекали бы от праздного шатания в местах остановки.Все мелочи, шедшие в ход, не останавливали, а лишь тормозили сближение короля и Наваррского, их дружеские улыбки и их объятия подталкивали к более активным играм, и Анжу уже в Провансе удалось получить от беарнца любовные куплеты, что были посвящены прекрасному принцу.Учитывая нежнейший голос Анрио, исполнение подобной баллады не должны были услышать лишние уши. И прозвучала она исключительно в кругу юных дворян после очередной охоты.Но с тех пор Алексис уже не сомневался, что все оказанные знаки внимания, посланные подарки и объятия под покровом ночи волнуют беарнца и приближают час их объяснения.Если бы не Шарль... Чернеющий лицом каждый раз, когда принцу удавалось уйти от когтей. Если бы не Гиз... зорко наблюдавший за сияющим восхождением Наваррского к престолу королей.Светлоглазый, с пышными пшенично-рыжеватыми волосами и белой кожей, ангел из рода Бурбонов, все еще оставался гадким лебедем, чья стать не сформировалась. Физическая привлекательность его заключалась в другом - в немалой харизме, что сбивала с толку даже людей, искушенных в любви.Анжу приложил указательный палец к нижней губе и провел по ней, вспоминая... смакуя, упиваясь сладкими мгновениями встречи. Как он хотел обратно в синюю звездную ночь. Как желал повторить вчерашнее свидание!Услышать смех Анрио, гоняться друг за другом босиком по песку. Как мечтал услышать робкие слова признательности за маленькие подношения...- Идите играть, - позвал с балкона один из фаворитов, а Алексис опустил книгу и отрицательно качнул головой, чтобы тут же прижаться затылком к подушке и закрыть глаза.На берегу Наваррский заговорил о чувствах, которые должны связывать родственников или очень близких людей. Печалился о погибшем отце и о том, что не может уехать к матери... При этом гладил Анжу по руке, словно пытаясь успокоить, когда тот испытывал невероятное счастье и вдохновение, что полноводной рекой захватывало тело.Голос лился, струился и дурманил разум. Смысл печалей не шел ни в какое сравнение с теплотой кожи, а взгляд, брошенный ненароком из-под ресниц, переполнял сердце кровью.Александр тогда остановился и шагнул к Анрио слишком близко, ожидая отступления и пассажа, но, когда заметил одинокие слезинки в уголках глаз, то не сбавил упорства в утешении старого горя.Одну руку уложил на поясницу Наваррского, а потом второй привлек, толкая к себе между лопаток.- А как же наша с вами дружба? Она для вас ничего не значит?Беарнец смутился и виновато вздохнул, порывисто обнимая Александра, с которым действительно никогда не испытывал недостатка в тепле.- Что вы! Вы для меня дороже всех братьев на свете, - Анрио потерся щекой о щеку, не понимая, как скоро Валуа откликнется и как ловко перевернет подобную открытость в свою сторону.- Докажите мне! - принц поцелуем прикоснулся к щеке, затем спустился ниже, оставляя россыпь своей любви и наконец добрался до желанных теплых губ, которые оказались полуоткрыты и абсолютно беззащитны.- Алексис... - беарнец растерянно уставился на соблазнителя и с нескрываемым изумлением облизнулся. - Это недопустимо... Мы же друзья.- А разве поцелуи лишают дружбы? - не чувствуя никакого сопротивления, Анжу еще крепче прижался к Наваррскому и попробовал сладкий грех заново, только теперь стремясь получить отзыв, пришедший столь неожиданно, что Анжу даже затрясло от нетерпения.Протестантский щенок созрел. И это чувствовалось через ткань его буфонов.Алексис не сдержал глубокого вздоха, захлопнул книгу, на которую монахи потратили, наверняка, немало времени, чтобы создать столь красочные узоры и рисунки, и резко сел, чтобы не довести себя до невыносимого порочного возбуждения. В его памяти слишком объемно жила сцена на берегу.

Беспричинное беспокойство вынудило поскорее привести одежду в порядок, подтянуть шоссы, заправить рубашку в буфоны из дорогого шелка, украшенного серебряными нитями узоров, прихватить со стола пояс и лихим движением толкнуть за него шпагу. Последним штрихом стал берет.Анжу успел покинуть комнаты небольшого замка, чья южная красота позволяла наслаждаться цветущими садами и фонтанами, до того, как следом увяжутся Аннибал де Коконас или Луи де Клермон, и направился быстрым шагом к открытой площадке, на одном из нижних балконов, где Наваррский собирался провести время за тренировкой на шпагах.Разлука выворачивала принца наизнанку. Нетерпение перемешивались с лёгким приступом ревности, ведь беарнец делил внимание со столькими людьми, что уследить за его симпатиями удавалось лишь по болтовне слуг, которым принц начал приплачивать за слежку.Сердце отлегло лишь в тот момент, когда Алексис перегнулся через каменный парапет и увидел Анрио в обществе пожилого фехтовальщика Барлюка, который тренировал и самого короля, а теперь давал уроки юному Наваррскому королю.В приступе неутолимой нежности сорвал розу с оплетавшего белую колонну куста и направился вниз, пока не показываясь и предпочитая наблюдать за предметом обожания, чем вмешиваться в увлекательный бой, явно подходивший к финалу, потому что беарнец вспотел и совершал ошибки, обороняясь от нападений и отступая.-Туше! - учитель коснулся груди Анрио учебной бреттой, и тот остановился, поклонился, благодаря за урок, а потом повернулся к Александру, что стоял неподвижно на последней ступени и не сводил глаз со своего ненаглядного беарнского мальчика, поцелуи с которым сильно волновали душу.- Благодарю за занятие, вы свободны, - Анжу не терпелось остаться наедине с Наваррским, утереть его влажный лоб, напоить водой и потом пригласить на прогулку подальше от всевидящего ока матери и бдительного внимания короля, чья звериная суть проявлялась только сильнее по отношению к Анрио. - Дайте, оботру кожу... - Алексис забрал у слуги свежую ткань, смоченную в травяном настое, направился к беарнцу и, отогнув край горловины, принялся стирать пот с груди и шеи. - В поединке с настоящим врагом у вас пока мало шансов, вам стоит обратить внимание на технику фехтования, научиться расслаблять запястье... - принц провел по щеке, по лбу, собирая влагу. - Если вы не устали, я бы хотел взять лошадей и прогуляться по окрестностям.- Увы, я обещал зайти к его величеству. Он не выносит жары, так что просил почитать что-нибудь интересное - из итальянских романов, которые привезли недавно.Смущение, лёгкое замешательство лишь подталкивали Анжу к настойчивым притязаниям. Левая рука потянулась сама к животу Анрио, провела вниз - к складкам буфонов, скрывавшим истинную суть вещей.- Если вы устали, я отменю прогулку и приглашу вас на трапезу. Не ходите к Шарлю, он сегодня не в настроении и вряд ли будет таким приятным собеседником, как я, - принц улыбнулся тому, что щеки Наваррского вспыхнули, ловко пожал его плоть через ткань. - У меня есть мороженое, фрукты, сладости... Сладкое вино. И комнаты выходят окнами на север. Там прохладно и можно читать, сколько вашей душе захочется... Обещаю слушать внимательно...- Вы меня искушаете к побегу? Не слишком ли я огорчу короля? - беарнец с места не сходил. Слуги держались в отдалении и не видели, что делает Александр, продолжавший держать добычу за член.

- Отправим ему записку, что уехали к западной гавани, а сами спрячемся. Дайте мне возможность лицезреть вас дольше, чем на пару часов. Я искренне хочу украсть вас у друзей, родственников и свиты...- Я не уверен, что это хорошая идея... - Наваррский продолжал краснеть, но не выражал неприязни поступкам Анжу, напротив, он пылал и смущался от нарастающей волны опьянения глубокими и неправильными чувствами.

- Выясним это у меня в покоях, - предложил Алексис тихо, почти заговорческим тоном. Он вынужденно отпустил беарнца, хоть и полагал, что может отвести куда угодно, если продолжит гладить по паху.Наваррский захлопал ресницами, казавшимся невероятно длинными и солнечными в жарких лучах солнца, что лишь недавно пересекло небесный купол. И Анжу воспользовался заминкой и ухватил желанного протестанта за руку, чтобы потянуть наверх, подальше от лишних свидетелей.

Во дворце легко было скрыться, а уж организовать ложную прогулку - и вовсе безо всяких проблем.Достаточно лишь потребовать от фаворитов взять лошадей и направить прогуляться и прикупить ненужных мелочей, а после рукой Анрио написать записку для Шарля.- Мне кажется, я занимаю слишком много вашего внимания, Алексис, - в чужой спальне с беарнца схлынула напряжённость. И то что дверь оказалась закрыта изнутри, добавило двусмысленности в очередное свидание.- Даже больше, чем вы смеете полагать... Анрио... - Анжу затих и подошёл к Наваррскому, задержавшемуся у входа в уютное гнёздышко, что любовно обустраивалось для нежных встреч. - Может, я излишне настойчив в стремлении одарить вас и показать свою приязнь? Но вы должны знать, что я ничем не выдам наших отношений и не откажусь от дружбы, которая меня питает счастьем, - Александр положил ладони на плечи Анрио, чтобы не испугать излишней настойчивостью, затем предложил избавиться от небрежной наброшенной на плечо брасьеры и пригласил к столу. Преподнес фруктовое мороженое, сохранённое в большой чаше с другим колотым на крупные куски льдом.Наваррский устроился удобно и, скинув башмаки, скрестил ноги по-турецки.- Мне всё сложнее скрывать, как вы мне дороги. Никто не захочет видеть рядом с принцем человека, которого называют гугенотом. Я только недавно начал понимать, что ...Анрио затих и отправил ложечку заветного угощения в рот. Анжу терпеливо, сидя напротив, словно истукан, ожидающий отказа. Он несмело виновато улыбнулся, когда поймал взгляд, исполненный лучистой нежности, искупавшей всякие сомнения.- Я понял, что не хочу вас компрометировать. И вызывать недоумение королевы. Она слишком вас любит, а мне стыдно, - Анрио отвёл глаза и слишком откровенно признал, что слаб перед обаянием Алексиса, что все эти месяцы не отступался от мысли завладеть сердцем беарнца - не ради возвеличивания и нарциссической прихоти, а из неуправляемой бурной страсти, которую даже горячий Гиз не понимал.- Позволишь сесть ближе? - вместо спора, принц предпочел оказаться подле Наваррского, обнял его через плечо и наклонился к уху, мягко губами касаясь мочки.

Анрио напрягся и выпрямился в спине, крепко держа маленькую серебряную чашу с мороженым, что уже подтаяло и стало особенно вкусным. - Почему мы в угоду кому бы то ни было должны избегать близости? Нет ничего постыдного в искренних чувствах, - Анжу прижался, откровенно загораясь от интимных ласк, объятий, в которые затянул юного друга.

Пальцы его ловко потянули рубашку из буфонов, потом добрались до кожи и провели по груди Анрио, что отставил угощение и прикрыл глаза, явно отступая от правила держаться подальше от любой привязанности при дворе.Пользоваться людьми средний Валуа научился ещё с пелёнок, так что не испытывал угрызений совести насчёт того, что идёт поперек мнения брата и матери. Он ладонью ощутил дрожь Наваррского, когда добрался подушечками пальцев до его соска, прикусил осторожно кожу за ухом, языком слизывая соль пота и посасывая по шее.Нежный невинный щенок. Анрио. Погибель для души, отрава и яд для сердечных ран...Анжу цепко ухватился за любимца, опасаясь, что тот захочет сбежать, но услышал только, как беарнец взволнованно выдохнул и издал слабый стон.- Не бойся, - Алексис добрался до мягких губ, попробовал на вкус, искренне недоумевая тому, что те ещё никто не зацеловал до красного. Шарль оказался слишком осторожным? Или все же удалось получить драгоценный приз. - Обещай мне, Анрио. - Анжу обнял лицо ладонями, продолжая свои ласки.

- Что обещать? - Наваррский широко распахнул глаза, ещё мгновение затуманенные нескрываемым желанием.

- Что будешь держать в секрете наши свидания. Даже Шарль о них не должен узнать... Обещай мне...- Свидания? - Анрио изумился и тут же кивнул осознанно, получая пару сладких поцелуев за сговорчивость. Алексис языком раскрыл чужие губы и потянул оказаться лицом к лицу, играючи провел по зубам, чтобы толкаться внутрь.Руки обхватили желанного юного гугенота, чтобы обучить того долгим любовным играм, удалось даже затянуть беарнца на себя и прихватить его за бедра, приподнимаясь низом тела и тесно прижимаясь пахом к паху.Тихая возня настолько будоражила, распаляла, столько давала обещаний, что оба забылись и оторвались друг от друга лишь когда одежда уже оказалась достаточно растрёпанной, а Анрио, тяжело дыша, сумел вырваться из глубокого омута, испытав невероятно яркие впечатления.Раньше он думал, что для удовлетворения помогает лишь правая рука, но сейчас с удивлением взирал на принца, тяжело дыша через искусанные до красноты чувственные губы.Анжу успел ухватить беарнца за руку и повалил обратно, седлая его бедра и придавливая ладонями грудь. Встряхнул головой, будто неудовлетворённый конь.- Обещай мне свидание ещё, Анрио. Дай мне ключи от своей спальни.- Я не могу. Они у наставника...- Тогда отдай свои, я знаю, что ты их на шее носишь, - Александр наклонился и поерзал на члене, требовательно понуждая подчиниться. - Осталось всего несколько часов до заката. Я хочу быть уверенным, что тебя запрут и не выпустят до утра.Анрио дёрнул нервно уголками губ, но, поразмыслив пару секунд над предложением наглеца, с которым проводил столько неправедного времени, отрицательно покачал головой и даже перевернул принца, чтобы избежать излишнего напряжения, которое беспокоило его мягкую и чистую натуру.- Алексис, не пугай меня, - прошептал, расчесывая пальцами растрепанные густые волосы и пытаясь привести себя хоть как-то в порядок. Он и так сегодня изрядно нагрешил, чтобы пробовать еще опасный и соблазнительный плод. - Если я дам тебе ключи, то вызову вопросы у своих воспитателей.

- Это только на ночь. Не отвергай меня, - Валуа сделал умоляющие глаза и с дрожью подумал о том, что упускает шанс связать накрепко их симпатию. Пришлось перейти на дружеский тон, перестать приказывать, капризничать, воспользоваться всем обаянием, которая дала природа, чтобы усыпить страхи Наваррского и дотянуться до него губами, целуя совсем ласково и даже восторженно. - Поверь, я отдам тебе ключи, как только ты назначишь мне свидание в своих покоях, - шепнул, ухватываясь за ремешок на чужой шее. - Ты ведь хочешь меня увидеть? Или все поцелуи и объятия обман? - хрусталь обещанных слез наполнился мнимой обидой. Анрио сразу отрицательно качнул головой и самолично снял сокровище, чтобы передать то соблазнителю, юрко спрятавшего ключ в буфоны.

- Что я скажу королю теперь? Как мне оправдаться перед ним? - вздохнул беарнец, которого явно беспокоила перспектива серьезного разговора с Шарлем, чья грубость порой пугала невероятно. Вряд ли государю придется по нраву то, что его обществу предпочли пустую прогулку. И тем более не следует рассказывать о запретных и противоестественных удовольствиях.- Забудь уже о других. Лучше скажи, когда твоя свита уходит к себе, желая тебе славных снов? - Анжу растягивал удовольствие новыми приставаниями к предмету самых распутных желаний и ярких фантазий.

Милый пресветлый щенок. Текучая гасконская кровь. Само искушение с глазами грозового неба и мокрой листвы. Анрио...- После полуночи, - беарнец нахмурился, но ненадолго, потому что Александр задумал накормить своего избранника, перед тем, как ненадолго отпустить. И за эту краткую часть свидания выведал все подробности про привычки слуг беарнца.Затем же пришлось переодеться, надушиться и явиться к вечерней трапезе на открытую веранду, что спускалась чуть ли не к морю. Анжу и виду не подал тогда, что чем-то обязан старшему брату, болтавшему со своим верным слугой Жаном д'Англере. Конечно, поверенный семьи мог подсмотреть и узнать ненароком о свидании с Наваррским, но разве бы захотел портить отношения с одним из Валуа?Так что Алексис улыбнулся весьма весело, приближаясь к Шарлю, цедившему отменное вино, в которое добавили сегодня трав, чтобы придать угощению изумительной терпкости.Признаться, отношения с королем с начала путешествия находились в состоянии тихой войны. Дьявол, дремавший в холодном котле отчуждения, внезапно обрел силу после дурацкой задумки матери оставить брата одного в старой часовне. И Анжу с большим трудом удавалось балансировать на краю, ища малейшие зацепки для дружбы.Вот и теперь Шарль не сразу обратил внимание на принца, то ли игнорируя, то ли намеренно наказывая. Короткий поворот головы вовсе не означал разрешение приблизиться, да и взгляд черных глаз с поволокой выражал осуждение.Одетый в темно-красное, король по всем признакам ассоциировался у Анжу с кровавой охотой. Терзать животных, убивать их и потрошить любил не близкий сердцу брат, а чудовище, которое обожало непрожаренное мясо и пытки. Вот и теперь на блюде в центре красовался отменный кусок, едва ли не сырой, лишь припущенный на огне.- Не считаете себе провинившимся? - Шарль вытер о скатерть руки и поманил Александра, которому приходилось пока держаться ближе к придворным, что не поднимали глаз и только искали тени, подальше от ярких факелов. - Жан, дай моему брату сесть рядом, налей ему вина. Если он еще не пьян, конечно, прогулками по городу.- Марсель пьянит желанием жить, - принц аккуратно подвинул стул ближе к старшему Валуа. Нашел его профиль абсолютно идеальным для потомка Медичи и невольно сравнил с портретом покойного Франциска, которого якобы поразила ушная болезнь.Лекари так часто интерпретировали причины смерти, что придумывали что угодно, лишь бы не говорить об отравлении. В периоды, когда наступает опасный момент для короны кому-то приходится поступаться законами божьими, и, видимо, существовали люди, не желавшие приближения к трону семейства Лотарингского во главе с Гизарами.- А я думаю, что тебя увлекают амурные сферы, дорогой брат, - Шарль вгрызался в куски мяса, будто хищник, точил их острыми волчьими зубами, едва ли не рыча, стирал с подбородка жир и продолжал пиршество прямо на глазах у молчаливой свиты, которую с некоторых пор лишили возможности ужинать вместе с государем. - Сегодня ты лишил меня возможности слушать отличного чтеца и моего друга, а завтра? - Шарль проследил за тем, чтобы д'Англере долил кубки обоим и улыбнулся без тени злости.- Завтра его высочество вздумает завести роман, я убежден в этом, - шутливо заметил Жан, которого вовсе не беспокоили интимные объяснения братьев, что велись вполне открыто в отсутствии матери. - Позвольте позвать Генриха Наваррского? Я был бы не против насладиться его обществом и пением?- Пением? - Шарль изумился подобному таланту, утаенному приближенными дворянами, а Александр подтвердил данный факт кивком головы.- В дороге Анрио несколько раз проявил умения менестреля, больше для шутки. Знаешь, деревенские мотивы По и забавные истории оказались весьма пикантными, - Анжу попытался успокоить короля, не выдавая сочинительских способностей возлюбленного мальчика, но д'Англере вспомнил случай у костра, когда свита задержалась на стоянке у старой римской крепости, не доезжая до Авиньона, где собрался весь свет бродячих артистов, прибывших специально, чтобы удивить молодого короля.- Вы должны услышать балладу принца Наваррского, - объявил чуть ли не громким голосом, чтобы привлечь внимание молодых дворян, и замахал руками, чтобы те прервали напряженное молчание во время трапезы своего повелителя.Некоторые и вправду закивали, воскрикнули и даже прыснули в кулаки, потому что любая любовная лирика вызывала в них неконтролируемые почти детские эмоции чего-то запретного.Шарль поднял взгляд на Жана, который склонился к уху и что-то шепнул, а потом согласился.- Что же, я буду не против, если Анрио искупит свою вину таким образом. Или Анжу по нраву, чтобы я приказал выпороть его милого маленького друга? - спросил больше для острастки, чем намереваясь осуществить подобное изуверство.

Алексис же опустил уголки губ. Шантаж попал в цель. Сердце кольнуло ревностью. И если раньше она выглядела почти наивной, то теперь изменилась и обрела очертания. Брату нравится Наваррский. Настолько, что он готов его бить лишь за то, что не видел некоторое время перед собой.- Мне по нраву все, что нравится его величеству, - наученный горьким опытом, Анжу оберегал самое ценное, отрекаясь от чувств, способных поработить. Он желал, чтобы их отношения с Шарлем оставались такими же близкими, даже если тот окончательно останется подозрительным и неуправляемым чудовищем. - Могу ли я искупить свою вину? - ладонь легла поверх руки короля, упреждая всякое отрицание. Нет, Александр и предположить не смел, что их физическая связь прервется.Шарль был бешеным. А в постели превращался и вовсе в ненасытного хищника, с которым возможно испытать и боль, и наслаждение, не сравнимое ни с какими другими интрижками.Изменчивая натура принца требовала подчинения так же, как доминирования. Со старшим Валуа он научился отпускать ситуацию и доверял своему мучителю полностью, начиная зависеть от неожиданных свиданий все сильнее. И когда король выбирал других слишком долго, то страдал осознанием своей ничтожности, даже искал изъяны в безупречной, казалось бы, внешности.- Не сегодня, - голос короля дрогнул, по шее прокатился кадык. - Не хочешь мне ничего рассказать? - зверь терпеливо ждал и продолжал трапезу, пока не привели Анрио. А вот Анжу и кусок в горло не лез."Не сегодня" прозвучало, как пощечина. И право, пара оплеух и то не причинила бы больше боли и подозрений.- Может, ты мне скажешь, кто согреет твою постель? - прошептал Алексис одними дрожащими губами, становясь в один миг маленьким и беспомощным, лишенным всяких привилегий. Он выпрямился на стуле и принял вид человека, оскорбленного отказом.- Возможно, я желаю выспаться, как следует. Возможно, отправлюсь тоже прогуляться. Ночи в Марселе темны и коротки, - хмыкнул Шарль, внезапно поднимаясь и прерывая разговор, так как через толпу пробрался Анрио с лютней.Анжу оставалось только наблюдать за внезапно изменившимся братом, чьи глаза разгорелись нежностью, а суетливость выдавала любовную лихорадку. Похоже, им все же придется поссориться. Навсегда. Бесповоротно.- Король Наваррский утомился чистым морским воздухом, - над ухом запел Луи де Клермон, у которого вечно хватало яда для протестантов и особенно для королевского любимчика. Пока король суетился вокруг Анрио. Александр держал лицо и вынашивал в голове мысль о том, как заставить беарнца смотреть лишь в свою сторону.- Лишь бы он не утомился дворцовой духотой, - Валуа прикусил язык, слушая первый аккорды и смотря на то, как король усаживается на второй низкий пуф, принесенный пажами.- Звонкая птица частенько попадает в опасные силки. А ваш друг, ваше высочество, водит дружбу с самым опасным человеком во Франции. Вот это я точно уже знаю...

- Я не сомневался, что вы опасаетесь Шарля больше, чем протестантов. Но помолчите уже...Анжу досадно отмахнулся от навязавшегося собеседника и навострил слух, чтобы не упустить мгновения, когда услышит томный мягкий голос, что разольется, смешиваясь с бризом и плеском волн.Наваррский проводил по струнам, с легкостью заставлял их стенать и заливаться, а потом запел:- Капли росы, будто слезы твои, на цветах,Пахнет с рассветом чарующе алые розы...Если душа улетает куда-то во снах,Значит она превращается в сладкие грезы.Не пробуждайся, останься царицей зари,Юностью полнись, дыши и меня позови за собою.Я не пою для других, только лишь для любви,Следую рядом, хоть буду навек не с тобою.Милый мой ангел, моя так открыта душа,Сердце стучит и становится искрами в небе.Я просыпаюсь, но так и лежу не дыша...Скажешь ли мне, что забылся я в сладостном бреде?Принцу оставалось лишь напряженно наблюдать за происходящим, пока король наслаждался неожиданно открытым талантом и не шевелился, взирая на губы беарнца, словно на какую-то сладость.

- Вы соловей, Анрио, - произнес Шарль после короткой паузы, когда смолкли звуки, а на балконе повисла неожиданная тишина. Король поднялся со своего места, торжественно протянул кузену открытую ладонь, пожал его пальцы и улыбнулся. - Я всем, абсолютно всем и каждому объявляю, что король Наваррский мой лучший, мой самый близкий друг. И каждому, кто покусится на его честь или жизнь, будет иметь дело со мной.- Ваше величество... я даже не знаю, что сказать. Но с благодарностью принимаю симпатию, которой вы одариваете меня, - Наваррский передал лютню пажу, поклонился и вновь позволил взять себя за руку.- С давних пор Валуа мечтают о том, чтобы между нашими семействами воцарился мир. Я приготовил для вас подарок, дорогой кузен. И несмотря на то, что возлюбленный Анжу увез вас сегодня, ни разу не сомневался, что вы думаете о своем короле...Шарль замолчал, заставляя сердце принца часто биться о грудную клетку. Алексис отлично слышал нотки ревности в речах старшего Валуа. Его изысканные речи предназначались не только беарнцу, пылавшему щеками, словно маков цвет. Невинный цветок. Награда за провинность явно несла метафизический смысл.Так что Анжу поднялся и осторожно приблизился, чтобы увидеть все воочию. Тем временем слуги принесли на подушке подарок короля. Новенькие перчатки из мягчайшей кожи, украшенные вышивкой и драгоценными камнями, явно изготавливались не сегодня.- Это так неожиданно, мой король, - Анрио глянул в сторону Анжу и дрогнул ресницами, потому что слишком волновался, оказавшись между двумя огнями. Сознавал ли этот отпрыск вероломных протестантов, что стал занозой двух сердец за один раз? Кажется, да, учитывая его суетливость движений и страх в глазах, когда Шарль самолично надевал перчатки.Весьма символично, учитывая все нюансы и поверья, по которым прорицатели утверждали, что перчатки связывают людей одной судьбой, а влюбленных - вечным и нерушимым союзом.Присутствующие захлопали, но в самых отдаленных рядах пролетел шепоток о том, что Наваррский - колдун, задуривший королю голову. Наверняка, и они были правы насчет очарования юного беарнца, но к колдовству это не имело никакого отношения.- Также неожиданно, как для меня - ваше исчезновение сегодня. - Шарль обнял Анрио за плечо, наклонился к его уху и прошептал: - И таких неожиданностей больше не повторится с вашей стороны.Взволнованный Александр не стал дожидаться, чтобы свита последовала во дворец, когда король повел туда Наваррского. Он поспешил догнать парочку, едва только те оказались в темном коридоре на пути к королевским покоям.Но вынужденно остановился перед скрестившей алебарды охраной, что преградила путь и почти скрывала фигуры, удалявшиеся к дверям.- Шарль! - окликнул звонко и нервно, кусая губы.Тот обернулся и после короткой многозначительной паузы махнул стражникам и дозволил принцу приблизиться, продолжая удерживать беарнца и даже обнимая того за талию.Мягкая улыбка сочеталась с пламенным черным взглядом, всегда приводившим в возбуждение. О, как же красивы и властны были эти черные глаза с поволокой. Как много в них скрывалось страстей, безумия и невероятной силы.- Следуй за мной, - приказал король брату, затем потянул Наваррского в двери, провел через гостевую комнату мимо слуг и уже в спальне, в присутствии Анжу подтолкнул Наваррского к стене и приблизился, нависая сверху и всматриваясь в блестящие от непонимания и волнения светлые очи.Не хотелось медлить... Не хотелось больше ждать, врать или притворяться, учитывая бурные заигрывания Алексиса у всех на глазах. Шарль прикоснулся к губам Анрио чуть ли не с трепетом, обжег их поцелуем. Еще раз и еще... пока не проник языком, едва те приоткрылись от изумления, всем телом вжал беарнца в камни, тем самым показывая, что будет над ним единовластным хозяином. Руки сильно и одновременно нежно обхватили этого неуклюжего гадкого лебедя, который еще не показал всей своей силы.Анжу врос в пол. Волосы под беретом зашевелились. Волна жара поднялась и схлынула вниз. Чудовище стало дьяволом, обросло черным оперением, обзавелось острым клювом, когтями и нетерпением.Бедный Наваррский не сдвинулся с места, едва его отпустили. А Шарль повернулся к Александру и сделал шаг навстречу, чтобы тоже обнять и поделить поцелуй, который только что дарил беарнцу.Он ясно давал понять, что назад дороги уже нет.