3 глава (1/1)

Маргарита Валуа никогда не отличалась кротким нравом в отличие от ее хитрой и чрезвычайно любвеобильной сестры Клод, вышедшей замуж за Лотарингского князя в совсем юном возрасте. В свои семнадцать эта стерва умудрялась большую часть года гостить у матери и уезжала лишь для того, чтобы после короткой разлуки, явиться в Лувр вновь, и с круглым животом.Теперь старшая сестра, которую приводили то и дело в пример, пригласила матушку посетить герцогский замок, чтобы провести обряд крещения, тем самым заставив короля отклониться от намеченного плана большого королевского путешествия и устроиться в Бар-де-Люке, сохранившем атмосферу рыцарских романов и великолепных историй, от которых сердце любой юной особы билось чаще.К счастью или к сожалению, но Марго не особо верила в любовь, а ее нежность, только-только раскрывавшая лепестки красоты, уже была испорчена до крайности.Девушка забралась на самую высокую точку старой башни, нашла окно, достаточно удобное для того, чтобы здесь затаиться, и, устроившись между стенами и сидя в три прогиба, взирала на милования Екатерины Медичи и Клод во дворе мужниного дома.Тяжелый обоз разгружали частично, чтобы устроить на новом месте королевскую семью. От суеты и шума не мог укрыться даже Шарль с его компанией крепких дворян, среди которых находился и один юноша, сильно привлекавший внимание Марго и заставлявший сильно вздыматься ее маленькую пухлую грудь, что так выгодно было теперь едва прятать под кружевами.Принцесса дернула за щеколду и отворила окошко, чтобы получше рассмотреть статного и высокого герцога де Гиза, потом прикрыла рукой глаза и решительно оценила холмистый пейзаж, красные крыши домов и виноградники, расположенные по левую руку, прямо по ходу течения реки Орнен.Если бы не последние неприятные дни путешествия под дождем, впечатление, наверняка, было бы более радужным, гости не торопились поскорее отдохнуть в покоях, а Клод не рассыпалась в комплиментах и обещаниях большого католического богослужения. О, Маргарита уже представляла скучные мессы и бесконечные нотации, когда окажется в компании матери и сестры.Она всем существом не желала брать в руки ребенка Клод, улыбаться ее похотливому мужу, носившему такое же имя, что и французский король. Опускать голову, играть в девственницу и саму скромность перед гостями.Но еще меньше - оказаться рядом с братьями, у которых каждый день находились причины для того, чтобы всячески унижать сестру, которую они чуть ли не издевательски называли Жемчужиной Франции.Принцесса отодвинулась в тень, когда Шарль, будто зоркий сокол, поднял глаза к башне и как будто разглядел беглянку. Сердце заколотилось так сильно, что даже камни переняли его ритм.Сколько прошло времени с первого дня большого путешествия, которое откладывалось из-за Генриха Наваррского, подхватившего простуду? Всего полтора месяца, а у Маргариты перестала идти кровь и то и дело подташнивало на еду и мерзкие запахи. Голова и вовсе кружилась без оснований и даже намеков на недомогание.Все эти признаки пугали и доводили до истерики. Но маленькая смелая принцесса не могла явиться перед хромоногой уродкой Клод заплаканной и обессиленной, а потому пыталась отдышаться и щипала себя за щеки, покусывала губы и вообще намеренно высвобождала из строгой прически волосы, чтобы заставить мать сердиться, а сестрицу пылать от того, что все внимание достается только одной девушке на всем свете.Ох, эти юные кобельки вовсю роняли слюни на Марго в поездке, пусть их опять трясет от невозможности дотронуться до чужой жемчужины.

Набравшись решимости, принцесса чуть ли не опрометью сбежала вниз по полуразрушенной лестнице, поправила корсет, приподнимая повыше движением ладоней, а потом выступила мимо стражников на свет, величественно приближаясь к родственникам и изображая при этом неприступную охотницу Диану, чьи черные волосы треплет ветер.Шарль неоднозначно оценил то, что у Марго даже соски виднеются в вырезе платья. Он снял плащ и подошел вплотную до того, как мать обернулась к дочери, а Карл Лотарингский успел сглотнуть похоть с губ.- Ты сегодня удивительно красива, Марго, - заявил, накрывая белые плечи поскорее и кивая при том Анжу, что поспешил к Екатерине, чтобы вступить в беседу и помочь взойти по лестнице в дом.Медичи не особо любила душные замки, их холодные комнаты, не высыхавшие даже в жару, но тем не менее настаивала на недельной задержке в Бар-де-Люке до конца празднований.- Ты нарочно меня останавливаешь? - принцесса попыталась избавиться от заботливой руки короля и проводила взглядом красавца Гиза, который ухватил черного коня за поводья и словно вовсе не замечал, как на него смотрят.- Идем со мной, не надо мешать Мадам, - старший брат больно давил пальцами на локоть, он пользовался правом сильного, и Маргарита не хотела оказаться в незавидном положении сразу же, как только прибыла в замок.- Она меня станет искать. Как будто ты не знаешь, что разговор зайдет о замужестве. Видимо, тебя совсем не впечатляет, что я стану невесткой собственной сестры при короле Испании? - Маргарита сердито пискнула, потому что пальцы еще ощутимее доставили ей боль. - О, лучше бы дон Карлос поскорее согласился, - прошипела, когда Шарль дотащил ее до повозок и там задержал, чтобы успокоить. Принцесса умела бесноваться, если что-то вступало в голову, но теперь она действительно выглядела подавленной. И даже испуганной. - Какого дьявола ты не даешь мне проследовать за матерью? - взвилась, пытаясь обойти старшего брата. - Думаю, что Карлос почти как ты - такой же сумасшедший истерик и инквизитор... Что поменяется, если я уеду? Пусти меня!- Стой здесь! - Шарль до последнего настаивал на своем, а когда на глазах сестры появились слезы, среагировал почти мгновенно легкой пощечиной. - Успокоилась? Тогда ступай в спальню, которую тебе приготовят, умойся и явись к обеду.

- Я не пойду... Не сможешь меня заставить. Лотарингская скотина пялится на меня, раздевает глазами. Я хожу в этих жутких платьях тебе в угоду. И матери! Я не кукла, которая создана для вашего развлечения. Я уеду в Испанию, вот увидишь! И когда стану королевой, то объявлю войну...-Что же, попробуй... Умалишенный принц несомненно подойдет такой потаскухе, как ты, - Шарль говорил тихо, но смысл каждого слова доходил до принцессы и отдавался гулом в ее ушах. Малышка даже побледнела, на ее лице остались только сверкающие льдинками глаза, способные зажигать пламя при отсутствии огнива. - Такие, как он, обычно выкидывают жен в монастыри. Похоже, ты решила удовлетворить всех жирных епископов Испании! - старший брат поморщил нос, явно добиваясь неприкрытой реакции Марго, которая все же заплакала и вновь попыталась обогнуть короля.Тот сделал шаг вперед, ухватил девушку за грудь и сжал безжалостно, как цербер свою жертву. Причинять страдание входило в привычку Шарля еще с той поры, когда он впервые побывал на охоте. Кровь, безжалостные пытки, агония, поедание полусырого мяса с костра и новое ожидание погони вдохновляли его на похожие эксперименты с людьми.Первой жертвой оказалась Клод, а теперь настало время и для повзрослевшей и неопытной Марго. Жаль лишь, что первая сестра почти сорвалась с крючка.- Замолчи, - принцесса опасалась Шарля и его нападок, что заставляло ее сопротивляться такому обращению. Страх показаться неучтивой подвергался слишком серьезному испытанию в последние полгода. И чем старше становился король, тем сложнее было с ним сладить и отказать.- Как же мне замолчать, если ты собралась объявить мне войну, сестрица? - молодой человек прихватил Маргариту за бедра, приподнял, словно танцуя вольту, а потом поставил на место и решительным образом куснул за ухо. - Вот Клод куда более мила! И ласковая сучка может не одного кобеля одолеть, - шепнул пошло, пальцами скатываясь к краю корсета, под которым пряталось интимное.Девушка вспыхнула. С самого Труа и до Шампани, где проходила большая ярмарка игристых вин и где король представал перед жителями милостивым благодетелем, братья почти не проявляли к ней внимания и больше занимались охотой, играми и вечерними посиделками у костра, когда из рук в руки передается лютня, а молодые дворяне спорят в искусстве пения и сочинения баллад и любовных признаний.Слушать их было большим удовольствием, и каждый раз Марго с замиранием сердца пыталась определить того самого, чей голос волновал до мурашек по спине.- Вы не посмеете снова поступить со мной дурно. - возмущение девушки граничило с легкой паникой. Она отрицательно покачала головой, а потом бросилась бежать от брата поскорее, чтобы укрыться в той самой башне, где нашла тайное темное местечко.Но в этот раз удача не способствовала несчастной, и ее перехватил посреди двора Анжу, который вернулся обратно и бросился наперерез резвой сестренке.- Матушка изволила тебя пригласить, - Александр ухватил Маргариту за руку в самый последний момент, а потом обратил внимание на брата, что сбавил бег и уже подошел к обоим спокойно и уверенно.- Наша любимая жемчужина считает нас ужасно невнимательными, - заявил с кривой усмешкой. - Она бегает от меня... И думаю, и от тебя, Алексис.- Это правда? - принц даже брови свел, так ему не понравились слова короля.- Да... Правда, - девушка свободной рукой утирала глаза. - Из-за вас все мои неприятности! Из-за вас я не знаю, что делать, - добавила, искусывая губы до красного.- И в чем же мы провинились?- Уж я не ведаю, но кажется дело в Клод. Она ревнует нас к ней...- Нет, это не так... Мне плевать на нее! Слышите вы оба? Плевать! - Марго вырвала руку и с плачем ринулась в замок, где никто бы не увидел, как у нее от стыда горят щеки.

Екатерина не стала бы ее ждать. И следовало выдержать еще одну пытку, прежде чем король и Анжу дотянут до нее свои грязные руки.Пока же принцесса предпочла укрыться от посторонних глаз, чтобы утешиться слезами, чья соль не пачкала одежду - только душу. К матушке и сестре девушка явилась во всеоружии: красивая, как настоящая богиня, и неприступная, будто средневековая крепость. Поклонилась у самых дверей и улыбнулась, завидев, как сухая и горбатая Клод сверлит ее злыми, прищуренными глазками.Никогда между сестрами не срастались отношения. Теперь же, после удачного замужества, герцогиня Лотарингская и вовсе изображала познавшую жизнь матрону и всячески демонстрировала пренебрежение к хорошенькой Маргарите, пылавшей особенной привлекательностью для противоположного пола.- Вы вынудили ждать вас почти час, - Екатерина негодовала и не скрывала, что уже науськана Клод, победно державшей на руках толстого младенца в одном покрывале.- У вашей дочери отсутствуют манеры, Мадам. Вот она и бегает с распущенными волосами среди ваших вассалов, даря им ложные надежды, - заметила герцогиня, покачивая ребенка, словно драгоценный приз, с которым можно даже в ворота Рая войти без разрешения.

Разряженная в богатое светло-бежевое платье, украшенное жемчужной вышивкой, Клод не сумела выделиться по приезду гостей и снова осталась непризнанной мужчинами, поедавшими жадными взорами Марго в ее скромном дорожном платье, подол которого был испачкан из-за активных прогулок по роскошным полям Бар-де-Люка.Сейчас и вовсе не осталось возможности соперничать с принарядившейся Жемчужиной Франции. Белые покатые плечи едва прикрывал тонкий шелк кружева, на темном платье цвета бордо россыпью играли камни. Принцесса не жалела времени на маленькую месть. И даже волосы уложила на голове с помощью хитрых украшений.- Во всей Европе не найдется дамы, которая показывает черную масть. Плебейская внешность, мадам. Дон Карлос будет ждать блондинку, а к нему приедет какая-то замарашка, - Клод передала служанке ребенка и чуть ногой не топнула от зависти.

- Я тоже считаю излишней подобную красоту, - согласилась Екатерина низким голосом. Королева ждала обеденную трапезу и уже теряла всякое терпение. Старшая дочь не особо отличалась щедростью и гостеприимством, а потому оттягивала приглашение ко столу и предпочитала вести неприятные для Марго разговоры о ее манерах, отсутствии ума и прочих недостатках, которые находятся на виду у свиты.Екатерина кивала и рассматривала младшую дочь, словно неизбежное и одновременно досадное недоразумение, а та терпела и продолжала улыбаться - растягивала губы и даже пару раз блеснула маленькими белыми зубками.

Пусть! Пусть злится Клод, пусть братья ярятся, пусть весь свет встанет против... Марго все готова была выстоять, только не выдержала крепкие ароматы блюд и жирного мяса, от которых накрывает приступом тошноты, достаточно только посмотреть на стол.Девушка даже усесться не успела толком, когда пришлось прижать руку ко рту, а потом и вовсе покинуть семейный обед в небольшом зале, украшенном гобеленами и новой мебелью.

Сестра нашла Марго на лестнице за дверьми. Хмыкнула и приказала вернуться немедленно. Маргаита помнила, что придется промучиться еще почти час, прежде удастся повторно сбежать от дурацких разговоров о поездке, о молитвах, возносимых в каждом городе в главных церквях и о замужестве.Она медленно пила поданный заботливым слугой отвар от желудка и только и мечтала, чтобы найти убежище. Не потому что устала, а потому что прекрасно осознавала, что Клод закипает, когда ее муж Карл то и дело возвращается взглядом к юной родственнице, чтобы мысленно щупать и раздевать. Мерзкий тип. И может быть, гораздо хуже братьев.Принцесса потрепала сидевшего рядом Эркюля по голове, чтобы хоть как-то отвлечься от размышлений о своем незавидном положении невесты, которую никак не отдадут замуж.Младший Валуа тут же повернулся и протянул сестре ледяные фруктовые сладости, с некоторых пор называемые мороженым. Он любил Марго и вечно таскался следом, будто хвостик, вот и теперь устроился подальше от короля и Анжу, не поделивших лучшее место за столом.Благо, что потасовка закончилась лишь словами, и Екатерина усадила рядом Алексиса, а Шарля отправила к Клод, тем самым буквально организуя "маленький побег".

- Помоги мне ускользнуть, Эркюль, - девушка просила шепотом, совсем близко наклоняясь к братику, любовавшемуся сахарным яблоком, которое даже блестело, когда на него падал свет.- Чем, Марго? - мальчик неуклюже взялся за вилку и попытался достать сладость, пока Екатерина отвернулась.- Дай я помогу, - девушка приподнялась и нарочно показалась всем мужчинам в самом выгодном свете, потом передала главное украшение большой серебряной тарелки маленькому принцу. - Мне нужно уйти. Когда начнет играть музыка... Отвлеки их...- Тебе и правда так плохо? - спросил Эркюль взволнованно. Он потер бульбышку носа и смачно надкусил подношение, которое явно предназначалось Екатерине. - Может, позвать лекаря?- Не надо. Я переживу, - ответила девушка вяло, отказываясь от уже поруганной зубами сладости. Нарастающая ноющая боль в животе мешала здраво мыслить. Марго бросало в холодный пот и, наконец, повело так, что пришлось встать и попытаться уйти подальше от матери и лишних свидетелей раньше времени. Недалеко!

Когда туман расстелился перед глазами цветными пятнами, принцесса осознала ошибку. Кажется, ее отравили... Марго схватилась за низ живота под грозный оклик Екатерины и рухнула без памяти, чувствуя, как по ногам течет что-то горячее и липкое.Прошел день с момента приезда в старинный замок, что стоял на холме недалеко от виноградников. В открытые окна небольшой комнаты принцессы то и дело с ветром прилетали крики молодых дворян, устроивших игры за каменными стенами и рвом.Старая служанка вытирала влажный лоб Маргариты, лежавшей на кровати, а та молчала и смотрела в потолок, припоминая, как лекарь сообщал матери о причине недомогания ее младшей дочери после некоторых стыдных манипуляций над ее несчастным телом.Да, лучше было бы умереть, чем услышать слова о беременности, которая завершилась тяжелым выкидышем. Принцесса не сомневалась, что после того, как сможет подняться на ноги, получит от королевы не только оплеухи. Теперь ее обзовут потаскухой и падшей грешницей, а еще, наверняка, выставят прочь из дома...Не так, как Клод, которую торжественно выдавали замуж. Не так как Елизавету... не так!Маргарита приподнялась на локте и посмотрела на витражные стекла в окне, отмахнулась от прислуги и откинула одеяло, проводя по рубашке к лобку, сминая при этом ткань.- Это вы виноваты, - прошептала тихо. - Вы! - добавила яростно, когда услышала где-то далеко внизу знакомые голоса братьев.Принцесса оперлась на стену, чтобы обрести равновесие, а затем направилась к кувшину воды умыться. Суету за спиной она воспринимала почти философски, так что не обращала внимания на фрейлин, сразу прибежавших одевать принцессу.- Сюда идет ваша матушка, - сообщила одна.- Конечно, я даже и не сомневалась, - Маргарита щеткой прошлась по спутанным черным волосам и заглянула в зеркальце, чтобы увидеть там невероятно красивое отражение. "Неужели Гизу не становится тесно в штанах?" - подумала с сожалением, что так опозорена и разбита.Екатерину она встречала полуодетая, но смелая, как и все Медичи, только повыше платье натянула и велела служанке выйти из комнаты...- Маленькая потаскуха, - мать не стеснялась в эпитетах, и это был лишь первый, произнесенный вслух. За ним последовали ругательства, посыпались на голову удары и проклятья. Девушка прикрывалась руками и терпела. Пять минут, десять, пятнадцать. Королева бушевала и готова была растерзать младшую дочь, чтобы выбить признание в том, кто совершил такое кощунство.Она даже за волосы оттаскала, когда Маргарита попыталась вырваться и убежать.- Кто это сделал? Кто? - спросила уже в сотый раз, свирепея не на шутку. - Дрянь! Я отправлю тебя в монастырь, если не ответишь.- Отвечу! Да, отвечу, - не выдержала красная и бешеная принцесса, растерявшая доблесть. - Шарль! Твой сын! И Алексис! Твой сын! Конечно, кто мог родиться у такой горгульи? - Маргарита осела вниз, а пальцы Екатерины разжались.В крошечной спаленке огромного замка разве что молния не сверкнула от тихого вскрика королевы.- Они меня заставили... Так вели им отстать, - девушка закрыла лицо руками и горько заплакала.