Глава 31 (1/1)

Я бесшумно приземлился в подвале 1956-го и задержал дыхание, чтобы Гвендолин меня не услышала. Я поднял голову и посмотрел в направлении стола, за которым она должна была делать уроки. Никого. Воздух вырвался из моих легких вместе с испугом. Диван?— тоже самое. Сердце начало биться быстрее, дыхание участилось. Я обошел комнату, уже понимая, что Гвен здесь нет, но не желая мириться с этой мыслью. Черт, где она?! Я повел носом, с шумом втягивая в себя воздух. Ее запаха не было. Я не знал, что у меня ассоциируется с ним: возможно, сладкий миндаль, ненавязчивый аромат роз, и какая-то свежесть от морского бриза. Запах ее тела был лучшим в мире, но сейчас в этом подвале я не улавливал даже намека на присутствие девушки. Я подошел к двери и дернул за ручку. Открыто. Она ушла и, видимо, давно. Проклятье, надо было задавать временной промежуток побольше! А теперь все, что я мог?— это добежать до ближайшего поста стражи. А, может, и этого бы не успел. Я отошел на середину комнаты и постарался успокоить себя. Вдох-выдох. Медленный вдох и выдох. Все в порядке, она в 2011-м едет к себе домой. Если и становилось спокойнее, то совсем немного. Самое ужасное во всей этой ситуации было то, что я мог задать на следующий прыжок больше времени, но где ее искать? И надо ли? Она явно не хотела меня видеть при последней нашей встрече. Еще раз: она жива и едет к себе домой. Оставалось секунд десять до обратного прыжка, когда я услышал голоса идущих людей. Кажется, это были мужчина и … Гвендолин? С каждой секундой все ближе и ближе к двери. Ручка начала опускаться. —?Нам надо встретиться еще раз, внучка,?— мягкий баритон с заботливой интонацией.Ответа я не услышал, так как оказался вновь в настоящем. Наконец-то я выдохнул с облегчением. В следующую секунду я подошел к столу и взглянул в журнал. 24-е июля 1956. Проследил записи на несколько дней раньше. Вот, пятница на прошлой неделе?— та же самая дата. Я хлопнул себя по лбу. Я совершенно забыл, что Гвендолин сама мне рассказала на том дурацком допросе, который я устроил в субботу, что выходила из подвала, чтобы встретиться со своим дедушкой. Голос, который я услышал, принадлежал лорду Лукасу Монтроузу. Наверное, она и правда порезалась, а я просто накрутил себя. По крайней мере, сегодня она была в безопасности под присмотром своего деда. Я вспомнил, как Гвен в субботу спросила меня о том, как бы поступил я, оказавшись на ее месте и имея возможность встретиться с человеком, которого уже нет в живых. Я не ответил ей тогда, потому что единственным человеком, кого бы я хотел еще раз увидеть, был мой отец. Который, к сожалению, жил в Нью-Йорке до знакомства с мамой и ничего не знал о путешественниках во времени до моего рождения, когда стало ясно, что именно эту дату предсказал Исаак Ньютон. Родители разрывались между Старым и Новым светом до последнего, а потом папа все-таки бросил все и переехал в Лондон. Но, к несчастью, я не мог прыгнуть в то время, где в мире уже был младенец Гидеон. А теперь мне надо было подумать, что будет завтра, когда мы встретимся с графом Сен-Жерменом на балу. Я переставил на хронографе дату на 26 марта 1953-го и перенесся в прошлое. Итак, осталось три прыжка и круг крови замкнется. Граф пока не знает о том, что я в курсе дальнейшей судьбы Гвендолин. А если он попытается убить ее уже завтра, не дожидаясь более подходящего случая? От этого вопроса меня прошиб холодный пот. Я возьму с собой шпагу и буду насмерть стоять за ее жизнь против Ракоци и его куруцев. Но у графа есть свой хронограф, заполненный наполовину. Не если, а когда они убьют нас, то будет уже 8 из 12 ячеек. Люси и Пол были представлены в 1784-м, так что потом будет 10 из 12. Близнецы и леди Тилни никогда с ним не встречались. Но Сен-Жермен может запросто переписать хроники и хранители 1890-х сами отправят карнеолов и нефрит на встречу к нему. Хотелось кричать от того, как все плохо выходит, согласно моим предположениям. Я пнул стену от злости. Спокойно. Он ничего не сделает нам при людях. Мы с Гвендолин можем пренебречь правилами и прыгнуть прямо из танцевального зала на глазах у изумленной толпы. В конце концов, он пока уверен, что круг крови замкнется в будущем, и я не собирался завтра переубеждать его в этом. Как я помнил, главной целью нашего появления в особняке Пимпельботтомов было разоблачение предателя в рядах Ложи 1782-го года, который связался с Флорентийским Альянсом. ?Все будет хорошо?,?— прозвучал голос леди Тилни в моей голове. Я схватился за эти три слова, чтобы перестать думать о Сен-Жермене. Надо было поговорить с ней без свидетелей, задав более конкретные вопросы. Хранители меня больше к ней не пустят, в этом сомнений не было. Но они мне доверяют, и я мог бы совершить краткое путешествие на одиночную элапсацию леди Тилни. Однако перед этим нужно снова полистать хроники, чтобы выбрать дату и время. У меня появился план, и это начинало обнадеживать. Пусть этот план состоял всего из одного шага, но это было лучше, чем ничего. Я посмотрел на свои часы. Почти десять часов вечера. Голова весь день медленно наливалась свинцом, а сейчас и вовсе хотела перестать подчиняться мне. Я решил, что приеду завтра в Темпл пораньше и буду листать хроники, определяясь с временем встречи с моей союзницей, а потом прыгну к ней хотя бы на пять минут, пока меня никто не видит. Хорошо, что камеры наблюдения отсутствуют в подвале во все времена, а ключи разных лет по-прежнему хранятся в кабинете Фалька для выполнения заданий. Конечно, идеальным вариантом было бы найти Пола с Люси. Но сейчас было абсолютно неизвестно, где они спрятались, а потом могло быть уже поздно. Я вернулся в настоящее с одним желанием: поспать. Мне нужна была свежая голова, которая будет выдавать правильные решения, а не рисовать страшные кровавые картины, поэтому я пошел к автомобилю Ложи, снова оставляя свой мотоцикл на парковке. Я на ходу прочитал сообщение от Фалька: ?Ждем тебя завтра в 10. Совершишь пробный прыжок к леди Бергли?. Что ж, до десяти утра можно было успеть провернуть задуманное. Я сам не заметил, как задремал по пути домой. Водитель разбудил меня, тряхнув за плечо. Я открыл глаза и увидел, что он стоит у открытой двери в салон. Откуда-то снаружи громыхала музыка. Часы показывали уже одиннадцать вечера. —?Сэр, приехали, Флад-стрит,?— сказал водитель. —?Спасибо,?— сонным голосом поблагодарил я и вылез из машины. Я хотел спать еще больше, чем прежде. А музыка, такое ощущение, звучала на весь район бойким ритмом бас-гитары и барабанов. Кажется, это была песня ?Nice guys finish last? Green Day. Черт, почему еще никто не вызвал полицию, чтобы утихомирить меломана?! Может, все соседи уже оглохли и сидят с льющейся кровью из ушей? Я с досадой подумал о том, что придется самому вызвать стражей порядка и пошел к своему дому. Но тут песня закончилась и грохот прекратился. Буквально через секунду зазвучало гитарное вступление к следующей композиции. Уже делая первые шаги, я начал подозревать, из какой квартиры в этом тихом районе могла звучать музыка на оглушающей громкости, а зайдя в дом и поднимаясь по лестнице, я в красках представлял себе, как уничтожаю своего брата-придурка. На последнем лестничном пролете я услышал слова куплета, которые продолжали звучать, пока я открывал дверь:Весь мир был охвачен пожарищем, и ты одна могла спасти меня.На что только ни способны глупцы ради воплощения своих желаний!Я и не мечтал о том, чтобы познакомиться с такой, как ты.Я даже не думал, что мне будет нужна такая, как ты. Мало того, что Рафаэль нарушал закон, так еще и будто старался добить меня после прошедших двух дней. Я, не разуваясь, прошел в квартиру и увидел, как он полулежит на диване, прикрыв глаза. Я тут же выключил музыку, от которой уши практически болели, а голова стала еще тяжелее. —?Эй,?— недовольно окликнул меня Рафаэль, пока я стоял спиной к нему. Я развернулся и гневно уставился на него. —?Ты понимаешь, что ты творишь? —?процедил я холодно. Рафаэль встал и злобно выпалил: —?Жду тебя, скотина, и пытаюсь не уснуть после наполовину бессонной ночи. Я обалдел от такого ответа и просто вопросительно смотрел на него. —?Я же говорил, что справлюсь сам! Я же просил не помогать мне с подругой Гвендолин! —?крикнул он. —?Я не знаю, что там у тебя произошло, но меня в это не впутывай! —?Что за претензии ты мне предъявляешь?! —?начал я орать в ответ. —?Думаешь, мне своих проблем мало? Больно мне надо заботиться о твоей личной жизни! —?Я вчера провел отличный вечер с Лесли, а сегодня она мне заявляет, что не хочет больше общаться со мной и говорит, что благодарить нужно за это тебя! —?он подошел и тыкнул указательным пальцем мне в грудь. —?Черт возьми, Раф, это просто смешно! —?я отвернулся и пошел разуваться. —?Ты же всегда менял девчонок, как перчатки. С этой ты вообще виделся… Сколько? Два, три раза? Мне, правда, сейчас не до тебя и твоих глупых разговоров,?— слегка повышая голос, чтобы меня слышал брат из гостиной, сказал я. Но он появился передо мной и сложил руки на груди. —?Кто бы говорил! —?уже без крика сказал он. —?Думаю, я не ошибусь, если скажу, что ты встречаешься со своей Гвендолин не больше двух недель. Я помню твой голос по телефону, когда я поздравлял тебя 30-го марта с днем рождения. Там и не пахло влюбленностью,?— Рафаэль говорил тоном детектива, поймавшего преступника с поличным. Его слова ?своей Гвендолин? словно резанули мне грудь. —?Не моей,?— тихо сказал я и прошел мимо него. —?Что ты там бормочешь? —?не унимался он. Я резко остановился и развернулся. —?Не. Моей. Гвендолин. —?отчеканил я каждое слово. Стало больно. —?Теперь услышал? Рафаэль в недоумении посмотрел на меня и опустил руки. —?Вы поругались? —?спросил он. Я прошел и молча сел на диван. Рафаэль опустился в кресло напротив. —?Ты поэтому не спал прошлой ночью? —?в его голосе теперь сквозило беспокойство. Я опер локти на колени и опустил голову на ладони, смотря в пол. —?Я устал и просто хочу поспать. Я услышал, как Рафаэль встал и ушел. Понимая, что нужно сходить в душ и улечься в кровать, я не мог подняться с дивана. Через минуту брат вернулся и поставил что-то на журнальный столик перед диваном. Я оторвал взгляд от пола и увидел стакан с виски. —?Что это? —?я поднял одну бровь и посмотрел на Рафаэля. —?Пей,?— спокойно сказал он и поставил в дополнение к стакану бутылку. Я снова опустил голову. —?Пей, я сказал,?— брат наклонился и подвинул стакан ближе ко мне. Я откинулся на диван и усмехнулся. —?Ты понимаешь, как это выглядит со стороны? Меня пытается напоить мой собственный младший брат, который еще даже школу не закончил. Рафаэль взял стакан в руку и протянул мне. —?Тебе надо выговориться. Я мог бы прибегнуть к пыткам, но ты, черт возьми, сильнее меня,?— он улыбнулся. —?Так что просто выпей и попробуй мне рассказать, что произошло. Я и сам понимал, что мне нужна хоть какая-то разрядка, поэтому взял виски и сделал пару глотков. Горло обожгло, а я вспомнил, что ел в последний раз за обедом в Ложе. —?У нас есть еда? —?спросил я, вставая с дивана и направляясь на кухню. —?Не знаю, я зашел вечером в кафе,?— ответил Рафаэль, идя за мной. Я открыл холодильник. —?Ладно, яйца, так яйца. —?Я не уйду, даже не надейся,?— брат прислонился к дверному косяку и сложил руки на груди. —?Что ты хочешь знать? —?спросил я, не желая вываливать на него всю информацию. —?Утром девчонки чуть не окрестили тебя подонком, хотя еще вчера все было нормально. —?Ты точно хочешь знать, в чем дело? —?я начал разбивать яйца на сковороду. —?Колись уже,?— сказал Раф и сел за стол. Я решил рассказать ему про вчерашнее, понимая, что он не отстанет. —?Вчера мы с Гвендолин были в прошлом, где ее убедили, что я?— великий манипулятор, умело играющий с чувствами молодых девушек, а сам при этом ничего не испытываю,?— на одном дыхании высказал я. —?Так, и она поверила,?— сделал вывод брат. Я кивнул в ответ. —?А на самом деле? —?Неделю назад, когда мы познакомились, граф?— основатель Ложи?— предложил идею, состоящую в том, что влюбленную напарницу легче контролировать. Я сначала отмахнулся, но в тот же день и на следующий, нас чуть не убили, поэтому решил прислушаться к его совету,?— сказал я, не упоминая, что два года назад слышал то же самое и относительно Шарлотты. —?Неделю назад? —?удивленно спросил Рафаэль. —?То есть остальное тебя не смущает? —?я отвернулся от него и стал перекладывать яичницу в тарелку. —?Просто ты сам говорил о том, что я знаю Лесли всего несколько дней… Я перебил его, садясь за стол. —?Рафаэль, я влюбился. Влюбился по-настоящему. С первого взгляда,?— глаза брата широко распахнулись от откровенного признания, но я продолжал. —?Еще при первой встрече я подумал, что мог бы пригласить ее на свидание, будь я обычным парнем. А потом уже узнал, что она моя напарница. И сначала я пытался отрицать то, как меня тянет к ней, но быстро сдался,?— я глубоко вздохнул и сделал еще несколько глотков виски, после чего начал есть. —?Слушай, давай я поговорю с ней,?— предложил он. —?Кстати, а почему ты сам не сказал то, что я только что услышал? Я покачал головой из стороны в сторону. Дальше была запретная для меня территория. —?Мы с Гвен вроде ладим, поговорить с ней завтра? —?не отступал брат. —?Нет, не надо. Все к лучшему. —?Не к лучшему,?— Рафаэль с сочувствием посмотрел на меня. —?Я хотел вчера поговорить с ней, а потом… —?я запнулся. —?Что-то в тех бумагах, в которые ты уткнулся, когда пришел? —?догадался он. —?Да,?— сказал я и выпил еще. —?Что там? Я достал смятые листы из кармана джинсов и протянул Рафаэлю. На некоторое время воцарилось молчание. Я уже жалел о том, что сделал, но оправдывал себя тем, что кто-то должен знать об этом в настоящем, кроме меня. —?Чепуха какая-то,?— он протянул мне бумаги обратно. Я отыскал приписку графа и показал брату. Он присвистнул. —?Это то, о чем я думаю? —?Да, это касается Гвендолин. Граф хочет, чтобы она умерла,?— произнес я вслух в первый раз, а горло сковал спазм. Я начал кашлять, а потом залпом осушил стакан. —?Но причем тут твои слова, что все к лучшему? —?Ты не понял, в тексте прямо сказано, что она умрет из-за любви ко мне. Поэтому я сегодня предложил остаться друзьями, а теперь она меня ненавидит,?— я чувствовал, что захмелел после полного стакана, но остановиться уже не мог. —?И теперь я ужасно беспокоюсь за нее. Я встретил ее вечером в коридорах Темпла с раной на руке, а она даже не дала мне взглянуть. Рафаэль, я прошу тебя, не спускай с Гвен глаз в школе. Я понимаю, что там ей ничего не грозит, но легче мне от этого не становится,?— я умоляюще посмотрел на брата. —?Ладно-ладно, я все понял,?— он шокировано смотрел на меня. Я не понял, к чему относилось выражение его лица и принялся доедать остатки яиц. —?Эти отношения делают тебя лучше,?— неожиданно сказал Рафаэль. Я покачал головой из стороны в сторону. —?Они меня убивают. Медленно и мучительно. И, если ты еще не понял, отношений нет. —?Не придирайся к словам,?— он поморщился. —?Твои чувства к Гвендолин делают тебя лучше, я имел в виду. Я горько усмехнулся. —?И в чем же? —?Ты впервые за всю жизнь мне доверился и открылся. Пусть и под некоторым давлением. Кстати, подлить еще? —?он кивнул на пустой стакан. —?Не надо, я хочу завтра встать в шесть утра. Я пока не знаю, как со всем этим разобраться, поэтому мне надо встретиться с одним человеком в прошлом, который, кажется, знает ответы на некоторые мои вопросы. —?Вот опять ты начинаешь! —?воскликнул Рафаэль. Я нахмурил брови и вопросительно посмотрел на него. —?Вечно не договариваешь, будто держишь за идиота. И этот снисходительный тон. Ты не подумай, мне тебя жаль, но я совсем не против, чтобы ты пострадал еще хотя бы несколько дней, чтобы с тебя сошло побольше этой девиллеровской спеси. —?Кто бы говорил, будто сам не такой,?— начал было я. —?Что, правда глаза колет? Да ты ведь всегда был таким. Все сам, один, и страданиями своими привык упиваться в одиночестве. Теперь была моя очередь шокировано смотреть на брата. —?Ты думаешь, я не помню, как ты закрылся, когда умер отец? Как реагировал на отчима? Как обвиняюще смотрел на мать? —?сыпались вопросы-претензии один за другим. —?Он боготворил ее… —?Поверь, она тоже любила отца, но ей нужна была поддержка. А ты со своим эгоизмом наверняка до сих пор не простил ее. —?Может, ты и прав, но я теперь ее понимаю и готов простить. Рафаэль замолчал, задумавшись о чем-то, а через некоторое время спросил: —?Из-за Гвендолин? —?Да. —?А я говорил, что эти отношения делают тебя лучше. Я вздохнул. —?Я просто люблю ее и, кажется, готов на все. —?Наверное, это наследственное?— прыгать в омут с головой и терять голову от любви к женщинам,?— миролюбиво улыбнулся Рафаэль. —?Ты про отца? —?Ты же помнишь ту историю про предложение спустя две недели после знакомства? —?рассмеялся брат. Я улыбнулся в ответ. Второй раз за день. —?Наверное, лучшее, что в нас есть, это от него,?— сказал я. —?И единственное,?— вздохнул Рафаэль. —?Даже фамилии у нас другие. Мы некоторое время помолчали. —?Спасибо тебе,?— я благодарно посмотрел на брата. —?Снимай, снимай свои шкурки, эгоистичный сноб,?— ехидно проговорил Рафаэль. —?Глядишь, нормальным человеком станешь. Я хотел щелкнуть его по носу, но брат увернулся, после чего встал и пошел к себе. —?Спокойной ночи,?— не оборачиваясь, попрощался он. Я открыл рот, но не успел ничего произнести. —?Да послежу, послежу я за твоей Джульеттой. А ты лучше поспи,?— и был таков. Я принял душ и завел будильник на шесть часов. Время уже приближалось к часу ночи. Я лег и опустил веки. Перед глазами сразу появился образ Гвен. Я вспомнил, как Шарлотта обратилась к ней сегодня. Гвенни. Было в этой форме имени что-то нежное, инфантильное, как она сама. Гвенни. И вот уже я скольжу мысленным взором по ее шелковым волосам, бездонным глазам с веселым огоньком, аккуратному немного вздернотому носику, по слегка приоткрытым губам… Я уткнулся лицом в подушку, чтобы заглушить полукрик-полустон, рвущийся из моей груди. Как мне научиться быть никем для нее?! Я отключил на телефоне прозвеневший будильник и повернулся на бок. Открыл глаза и почти подпрыгнул на кровати. Часы на тумбочке показывали девять утра. Какого черта?! Я посмотрел в телефон и понял, что вчера вместо шестерки нажал девятку и даже не перепроверил. Кошмар, все пропало. Я не успел к леди Тилни до операции ?Опал?. Я носился по квартире и лихорадочно пытался придумать новый план. Может, бесцельно послоняться по Лондону XVI века и не брать кровь? Но тогда возникнут ненужные вопросы. Предположим, что хранителям я смогу дать отпор. Но сегодня ведь бал. А со способностями графа душить мысленно, сомнений в том, что он может покопаться в моей голове, что-то заподозрив, не оставалось. Черт, бал, танцы. Танцы с Гвендолин. В моем мозгу сама по себе зазвучала Hallelujah. Стон непроизвольно вырвался вместе с очередным выдохом. Ладно, это была сейчас меньшая из проблем. Я оказался в Темпле ровно в десять часов и пошел в зал дракона. Бессмысленно было кусать локти, поэтому я в уме поблагодарил Люси и Пола за то, что они сбежали, давая мне шанс оттянуть момент, когда круг крови замкнется. По пути мне встретился мистер Джордж, который после краткого приветствия нахмурил брови и напряженно замолчал, видимо, не решаясь что-то сказать. —?Мистер Джордж? —?спросил я, пока мы шли в ногу по коридору. Старичок остановился и серьезно посмотрел на меня. —?Гидеон, скажи, это правда? —?задал он какой-то странный вопрос. Мне было совершенно непонятно о чем он, поэтому я переспросил. —?Что?— правда? —?То, что граф душил Гвендолин на расстоянии? Я кивнул, и мы зашагали дальше, погрузившись каждый в свои мысли. Стало ясно, что Гвендолин рассказала о первой встрече с графом мистеру Джорджу, а со мной не захотела этого обсудить. И вывод напрашивался один: я буду последним человеком в мире, которому она будет доверять. Я вошел в зал следом за пожилым хранителем, и увидел Фалька, доктора Уайта и мистера Марли, которые сидели за столом и что-то обсуждали. С ними сидел незнакомый мне мужчина средних лет со светлыми волосами и в очках. —?Гидеон, познакомься, это глава Национального архива, мистер Клем Брохир,?— представил мне незнакомца Фальк. —?Он любезно согласился предоставить свою помощь в организации операции ?Опал?. Мы с мужчиной пожали друг другу руки, а дядя продолжал: —?Про леди Бергли в наших хрониках есть только одна запись. Что она скончалась от лихорадки 18 июня 1580-го в доме на Стрэнде. —?Точнее, в доме, который находился на месте современного Дворца правосудия и сгорел при Великом Лондонском пожаре 1666 года,?— сказал глава архива и поправил очки. Фальк кивнул. —?Мы хотим отправить тебя на полтора часа, чтобы ты разведал ситуацию. —?Элани Бергли была придворной дамой при королеве Елизавете I,?— сказал мистер Джордж. —?Но не приближенной,?— добавил мистер Брохир. —?Поэтому не известно, когда и где она сопровождала королеву. Фальк встал и подошел ко мне. —?Поэтому ты сейчас переоденешься и отправишься в прошлое. Вдруг тебе повезет, и ты застанешь леди Бергли дома. Я стоял перед дубовой дверью и ждал, пока кто-нибудь мне откроет. Джордано обрядил меня в кремовую рубашку, красный дублет, украшенный вышивкой и драгоценными камнями, вязаные чулки и короткие штаны?— аппа-стокс?— до невероятных размеров увеличивающих мои бедра. На голову он мне нахлобучил шляпу?— барет?— со страусиным пером. Для моей легенды вновь воспользовались именем маркиза Веллдона, прибывшего за леди Бергли, чтобы сопроводить ее в королевский дворец. ?В этих маркизах сам черт ногу сломит?,?— сказал при этом Фальк, когда я отправлялся из зала дракона в прошлое прямиком на открытую площадь. Мне выдали несколько монет разного достоинства, но велели беречь их как ?зеницу ока?, так как пока было совершенно не ясно, сколько раз мне придется наведываться в XVI век. Поэтому до дома Бергли я дошел пешком. Дверь открыл пожилой дворецкий в темных штанах до колена поверх чулок и темном сюртуке. —?Милорд, чем могу быть полезен? —?учтивым тоном спросил он. —?Я прибыл по поручению королевы за леди Элани Бергли, чтобы сопровождать ее во дворец,?— ответил я. —?Ваше имя, милорд? —?Маркиз Веллдон. Дворецкий хитро прищурился. Видимо, в маркизах черт мог сломить ногу, а этот старый хрыч вовсе и не собирался. —?Леди Бергли нет дома,?— доложил он. Мне показалось, что он соврал мне. —?Возможно, леди окажется дома после этого,?— я протянул дворецкому шиллинг XVI века. Дворецкий принял монету и удалился. Через некоторое время он вернулся. —?Сожалею, сэр, леди Элани отсутствует. Она сопровождает королеву в Хэмптон-Корте. В Ричмонде, сэр, в резиденции королевы,?— он оскалил зубы в улыбке, которая говорила: ?Съел? Знаем мы таких маркизов. А шиллинг теперь все равно мой?. И захлопнул дверь перед моим носом. Мне ничего не оставалось делать, как вернуться снова на площадь. А оттуда прыгнуть обратно в зал дракона по истечении полутора часов, заданных для путешествия в прошлое. По пути к площади я подумал о том, что вновь окажусь в 1579-м или 80-м не раньше завтрашнего дня, так как запас времени необходимо было оставить для посещения бала. А это означало, что у меня появился шанс попасть к леди Тилни если не сегодня, то завтра утром. Хотелось думать, что женщины рода Бергли были на моей стороне. Теперь леди Элани мне начинала казаться тоже своеобразным тайным союзником, пусть она об этом и не знала. Но своим отсутствием она давала мне сейчас самое необходимое. Время.