Глава 2. (1/1)
«Никогда не плачь» - так говорил мне отец, так и я говорю себе каждый день. Я не плакал на похоронах, не плакал, когда через месяц после смерти отца стало невыносимо тяжело, отчего же мне плакать сейчас, когда мама так счастлива.- Дорогой, ну и как тебе Жан-Пьер? – мама заискивающе смотрела мне в глаза, ожидая нужной ей реакции.- Ма, я его видел несколько раз, – что я еще мог ответить?- Дорогой, скажи, что он милый.- Ма, он милый. Но, по большому счету, мне все равно, главное, чтобы тебе он нравился, не мне с ним жить.- Дорогой, как раз таки и тебе тоже, – мама явно не была готова к этому разговору, видно было, что проговорилась раньше времени.- Извини? Я чего-то упускаю?- Дорогой, мы планируем с ним пожениться, конечно, не сейчас, через несколько месяцев. Хотим жить одной семьей. У него очень хороший сын, у тебя появится брат.- Я понял, ма, - улыбка, боль в груди, - раз вы так решили. Главное, чтобы тебе было хорошо. – опять улыбка.Пускай, мама, тебе будет хорошо. Я как-нибудь справлюсь с твоим Жан-Пьером. Жан-Пьер, ну что за банальщина, что вообще за банальный мужик этот твой ухажер. Внешность заурядная, манеры неприятные, льстивые, лживые, доход средний. Все среднее. Разве что… разве что здоровый как бык, видимо, любитель железо потягать, но разве это повод, чтобы начинать жить с ним. Да еще и сын его.***- Лу, ты последнее время какой-то заторможенный, – Ник пытался проявить участие.- Все в порядке, друг, не парься. Мама выходит замуж, у меня появится старший брат, жить будет у нас. Грядет ремонт квартиры и перемены.- О. Да уж. Но… знаешь, я тебе даже завидую. Мои постоянно ссорятся, никак не могут разойтись. Я был бы рад, если бы у них все сложилось как у вас. Лучше новых бы себе нашли, раз не в состоянии жить вместе.О чем ты, парень? Мои родители не разошлись, мой отец погиб. Или полгода слишком долго, чтобы держать это в памяти? Ко мне домой приходит мужик, сидит за столом, ест и рожи корчит, так что блевать тянет. И ты мне говоришь, что завидуешь? Я не могу уйти, не могу закрыться, мне приходится сидеть и улыбаться. Да, прекрасная ситуация, я сам себе завидую. Еще скоро и с «братом» будем знакомиться.- Лу, ты меня слушаешь?- Да, конечно, Ник, прости. Пойдем к девочкам.- Ну, вот это я понимаю, друг вернулся. Мы ведь даже за твою днюху не выпили.- Еще выпьем, мне тогда было не до этого.Мне исполнилось 17 лет, когда отца не было с нами уже месяц. Мама планировала отметить, но я категорически был против. Самое странное, что я осознал свои чувства к отцу, когда его не стало. Его слова постоянно всплывали в моей голове. Он хотел, чтобы я был сильным человеком, этого хочу и я.
На вечеринках я могу забыться. Мне нравятся девочки, нравится алкоголь и сигареты. Нравится, когда меня целуют, и нравится, когда целую я.
- Лу, почему мы не вместе, мои подруги меня терроризируют на твой счет, – проговорила Моник, отрываясь от моего члена.- Милая, разве мы сейчас не вместе? Ты только не останавливайся.- Ты всегда так, – обиженно пробормотала моя подруга, возвращаясь к прерванному занятию.Моник. О, Моник, твои губы, руки и ротик творят чудеса. Тебе очень идет член во рту. Мне нравится все – как ты играешь языком с уздечкой, как облизываешь меня, а когда заглатываешь, то я улетаю.- Иди сюда, – я развернул девушку к себе, чтобы она пристроилась на мое лицо, не отрываясь от своего занятия.Я любил ласкать ее, любил слушать стоны, когда мой язык играл с ее клитором, любил ласкать ее пальцами, а она при этом насаживается на них, но больше всего любил, когда она кончает.Наши взаимные ласки с Моник были привычными, отработанными, но от этого не менее приятными. Она не давала, я не настаивал, меня вполне удовлетворял минет. Я предполагал, что секс будет только когда мы официально представимся парой. Меня это утомляет, слишком много всего сейчас от меня требуется, слишком много навалилось. Держать марку становится сложно, еще и с девушкой встречаться - я не потяну.- Ах, продолжай, Лу, продолжай, – Моник стонала, забросив свое занятие и полностью сосредоточившись на себе.И я продолжал, я знал, еще несколько минут - и она кончит, вскрикнет и осядет. Потом пройдет меньше минуты, и она с горящими глазами вновь примется за меня, лаская более страстно, как бы благодаря за подаренное удовольствие, заставит меня кончить.Возвращаясь после пати домой, удовлетворенный, я анализировал разговор с мамой.
- Мы решили из моей спальни сделать комнату для Майка, а из столовой сделаем спальню для нас, ты ведь не против, дорогой?Конечно, я не против, только вот когда родительская спальня стала только маминой? И когда для принятия решений ей стало требоваться мнение Жан-Пьера? Теперь это называется «мы решили», «мы планируем», «мы думаем». И что это еще за Майки? Судя по всему, такой же бугай, с лицом среднестатистического поганца и слащавой улыбочкой. Нет, мама, я не хочу ремонта, я не хочу брата и чудо-отчима. Кто тебе мешает встречаться с ним, зачем заводить семью. Дай мне хотя бы закончить школу, дай мне возможность уехать. Но никому не интересно мое мнение, мое настоящее мнение. Мне нужно только натянуть улыбку и кивать.- Луи, ты готов?Я хочу, чтобы ты выглядел идеально.- Конечно, ма.Ты всегда хочешь видеть меня идеальным, своим красивым сыном, гордостью, которую ты сама создала.
Звонок в дверь, и вот на пороге стоят мои будущие новые родственнички.- Луи, мальчик мой, познакомься, это Майки, – мама улыбалась очень искренне.- Майкл, это Луи, – Жан-Пьер со своей коронной ухмылочкой, источая на всю квартиру запах тошнотворного парфюма.Майк меня удивил, я не ожидал, что он будет настолько похож и одновременно не похож на своего папу. По лицу можно было сразу сказать, что это отец и сын - оба брюнеты, темные глаза, прямые носы, пухлые губы, но Майкл был ниже и меньше Жан-Пьера, его лицо не вызывало отвращения. Вместо папашиной улыбки на нем была непроницаемая маска. Сказав: «Рад знакомству», он лишь мельком взглянул на меня и сразу перевел взгляд в пустоту.Если ты думаешь, что я буду навязываться, то ты ошибаешься, дорогой братик, ты приходишь в мой дом, не я.Для мамы всегда худой мир был лучше самой хорошей войны. Со всеми старалась поладить и все конфликты свести на нет, со всеми…. Но не с отцом. Для нее фальшивая улыбка была милее, чем правда. Я принял правила маминой игры, давно принял.
Ужин проходил именно в такой атмосфере. Было официально объявлено о грядущей свадьбе, показана Майклу его будущая комната. Он был сдержан, вежлив и спокоен, его отец же, напротив, чересчур возбужден, слишком много внимания мне, слишком льстивые слова, слишком добрые улыбки. Мне приходилось быть милым, улыбаться, когда требуется, говорить, когда спрашивают, и считать минуты, когда все уйдут. А на самом деле хотелось морщиться от его лица, блевать от его вони, орать от страха перед будущим, плакать от…«Никогда не плачь», - я знаю, пап, знаю. Я и не плачу.