4. Безнадёжные попытки (1/1)

Я боюсь самого себя,В голове совсем незнакомые мне мысли,А тишина бьёт молотом в голове,Прошу, отвези меня, отвези меня домой.Arcade?— Duncan LaurenceУ нас не было отца. Он сбежал, когда Чангюну было восемь лет, а мне 12. С тех пор за мужчину в семье ходил я и считал, что моей главной задачей является защищать маму. Мне не хотелось, чтобы она снова встретила кого-то недостойного, отчего постоянно ревновал её к мужчинам вокруг, никого не подпуская к ней даже на пушечный выстрел. Наверное, я это делал не из-за великой любви, а из-за глупого эгоизма, о чем и жалею. Одиночество?— худшее из чувств, присуще человеку. Но наша мама, в отличии от слабого и бесхребетного отца, была очень сильной женщина, вынесшая многие трудности и с гордостью павшая на колени, чтобы спасти и достойно вырасти нас. Она не считала себя одинокой никогда, и я многим собирался её отблагодарить. Тяжело признавать, но большинство из запланированного я так и не успел. Я не смог оправдать её надежды, не сделал её матерью самого богатого человека в мире и не дал ей даже половину того, чего она заслуживала. К сожалению, я умер. Поэтому я не пойму одного: почему мой младший брат вырос таким? Смотря на него, я вижу отца. Беззаботного, мягкотелого, тщедушного отца-неудачника. Нет, Чангюн к своим 20-ти достиг многого и даже отправляет маме деньги, помогая ей, но избавиться от своей бездуховности он не смог, чем и сильно напоминает отца. Не научился брать ответственность за свои ошибки, бежит от правды, а ещё не умеет защищать себя. Мне, как брату его, безумно жаль видеть его такого. Возможно, будь я рядом, он бы вырос совсем другим и умел бы нести бремя короны, которую возложил на свою голову, не стал бы покушаться на чужое счастье и научился бы ценить людей не за их богатство. И всё же меня нет, потому я никогда не узнаю, способен ли мой родной брат на подобную безответную любовь к окружающим. Что уж скрывать, я от него при жизни тоже не далеко ушёл в своей духовности.—?Мама, я приеду. Обещаю,?— клянётся Чангюн, прекрасно понимая, что не приедет. Он такой же отшельник, не желающий встречаться с нашей мамой и вспоминать, как по глупости своей лишил её сына. —?Всё, мам, прости, редактор пришёл. —?Чан скидывает звонок раньше, чем мама успевает ответить ему, потому что с каждым разом всё труднее даётся избегать встречи и звонков от неё. Он не задумывается об обратной стороне своего эгоизма, когда из-за глупой трусости обрекает нашу мать на жизнь без единственного выжившего ребёнка.—?Добрый вечер.Чангюн откладывает телефон и учтиво встаёт для приветсвия. Директор телеканала Шин Хосок, владеющего правами на первое совместное шоу Чангюна с певицой Ким Джису, приходит без опоздания. Прямо минута в минуту, как и отзывался о нём менеджер Со. Чангюн, ожидавший встретить перед собой старого, дряхлого человека, но не высокого и габаритного мужчину с суровым лицом, узкими кофейными глазами, вздёрнутым носом и острой челюстью. Одет он в элегантный серый смокинг биспок, сшитый специально под него. Чангюн не узнаёт бренда, но он ему кажется достаточно дорогим и элитным, лишь раз взглянув на шов в рукавах, а на ногах стоит замшевые черные осенние криперы, подозрительно легко сочетающие с образом английского джентельмена. Запястья украшают швейцарские часы бренда Брайтлинг из лимитированной коллекции, добавляя в его образ острого профессионализма и величия.Чангюн, в отличии от своего гостя, одет не скромно, дабы подчеркнуть, что в свои 20 он достиг немалого, и всё же в сравнении с мужчиной напротив он не шёл. Серый костюм от коллобарации Балмэйн с Эйчэндэм приковывает внимания своей нестандартностью, но в остальном, как считает Гюн, он чуть опустился в своём превосходстве, надев черную простую кофту, заправленную под тёмно-серыми свободными брюками от Эйч эс Эйч. Стоило от себя отметить, что мой брат выглядит достаточно модно и свежо, но, к сожалению, так одевался каждый парень в пределах 100 километров отсюда. Вроде бы модно, а на самом деле без единой изюминки, добавившей бы любому образу остроты.Хосок ещё с далека распознаёт своего артиста, чьё лицо тщательно выбиралось продюсерами в соответствии с требованиями народа. С виду ничего особенного он не замечает и надеется, что за этот вечер его хоть что-то зацепит в нём, ведь не только за красивое лицо его полюбила женская половина молодёжи.—?Добрый,?— юноша мягко пожимает руку Хосока, ловко скрывая от чужого глаза неловкость и смущение.Чангюн с детства боится заводить разговор с малознакомыми людьми без чьей-либо помощи, поэтому ему сложнее справляться на бизнес-встречах с тревожностью и стеснением.—?Менеджеру Со срочно пришлось отойти из-за семейных обстоятельств, ещё раз просим прощения, что отняли ваше время впустую. —?объясняется мой младший брат, не зная, каким образом ему ещё поддержать разговор.—?Всё в порядке,?— отмахивается Шин, который не прочь поужинать в компании одного только айдола, лишившийся прямо сейчас всякой поддержки. Таким образом можно выявить их истинные минусы, а не увидеть перед собой идеального идола и любимчика миллиона людей, ведь опасно играть с живыми куклами и узнавать об их трещинах и поломках, когда отказаться от товара уже невозможно. Хосок считал моего брата именно товаром и ничем больше, которую надо бы ещё отполировать для совершенного блеска, а потом посвящать ему драгоценное экранное время в шоу. И всё же стальная выдержка и видимое спокойствие юноши поражает Хосока, ведь он не может не заметить, какая хорошая работа была проведена с мальчиком во времена стажёрства. Его, словно воспитали и приучали к лотку, как это могло бы быть с дворняжкой из улиц.Они заказывают что-то лёгкое вроде пасты с соусом балоньезе вместе с тёплым глинтвейном. Хосок планирует узнать парня со всех его сторон и заказывает для них обоих классический трайфл на десерт. Он уверен, что после тёплого вина при тусклом освещении низких ламп и успокаивающей классики на пианино, которой аккомпанировал чарующий голос певца, мальчик сразу захмелеет и скинет с себя плащ идеальности, что так на руку Шину.Но этого не происходят.Они долго беседуют о щепетильных моментах в контракте, тем самым Чангюн показывает себя не только, как красивого мальчика, но и вполне себе образованного, несмотря на то, что школу он бросил, так и не окончив последние два класса. Потом они плавно переходят с контракта на сам формат шоу, и Чангюн даже интересуется, можно ли как-нибудь включить в один из эпизодов его одногруппников, а интро также дать исполнить его группе.Хосок без всякого преувелечения остаётся под впечатлением после разговора с моим братом, тайно подозревая, что каждое сказанное Чангюном слово?— это заранее заученный текст, дабы не терять время впустую и подготовить почву для компании. Но несмотря на это, Шин не замечает в айдоле заметных недостатков или неуважения к официантам или кому-нибудь ещё. С виду очень сдержанный и неразговорчивый, Гюн представляется правда интересным персонажем для шоу с огромным бюджетом, который несомненно захватит сердце нации и окупит вложенную сумму в троекратном размере. Он достоин той любви, которую ему оказывают, но ещё важнее: мальчик не из тех, кто потом создаст проблем со своим характером. Хосок решает с утра подготовить все документы для контракта и не терять время для начала съёмок.К концу вечера, Чангюн просится в уборную, чтобы не почувствовать себя неловко из-за счёта, за которую, естественно, платит продюсер с толстым кошельком, полные наличных и карт.—?Черт, какой же он привереда,?— жалуется своему отражению Чан, поправляя непослушные и жесткие из-за покраски волосы. Он изучает своё отражение внимательнее, мысленно сравнивая себя с Шин Хосоком, и задумается, какое же он же впечатление оставил продюсеру. Счёл ли продюсер Шин Гюна достаточно хорошим человеком, с которым не прочь иметь дело?Задумавшись обо всём этом, взгляд Чангюна останавливается на подошвах черных ботинок в одной из кабинок туалета, которые стоят носками вперёд. Он не может вспомнить никого, кто заходил бы в туалет, поэтому чувствует крипово от того, что мужчина стоит не двигаясь. Он не шевелиться, будто древесины там нет или его глаза умеют сканировать всё, и Чангюн улавливает в тишине его тяжёлые дыхания. Шаги моего брата становятся не ровными, ведь он старается не выдавать своего страха, и в то же время ступать быстрее, лишь бы отделаться от мерзкого чувства слежки за собой.—?Вы долго,?— утверждает продюсер Шин, привстав из-за стола, чтобы уйти вместе с мальчиком. Ранее они договорились, что Хосок отвезёт его до общежития, поэтому Чангюн лишний раз не утруждает своего менеджера, оставив его с семьёй.Чан невнятно мычит себе под нос, тревожно оглядывая дверцу туалета, чтобы не пропустить своего сэсэн-фаната. Вскоре оттуда выходит высокий мужчина, чьё лицо не разобрать и не рассмотреть из-за медицинской маски и капюшона до лба. Он неспешно подходит к бармену у стойки, что-то ему передаёт, а потом быстрой походкой покидает ресторан из другого выхода. Гюн не спешит поймать его. Вместо этого он направляется к бармену с ужасающим предчувствием чего-то страшного, оставив немного опешившего странным поведением продюсера шоу позади.—?Фальшивка,?— читает мой брат с записки, переданной бармену, и разочаровывается, когда понимает, что из сотни людей в ресторане она принадлежит ему. Чангюн усердно старается себя не накручивать всяким бредом, ведь получив записку, его взгляд обследует столик, стоящий за спинкой его стула, и припоминает, как там было тихо. На всякий случай осматривает телефон снаружи, чтобы проверить его на наличие прослушки или какого-нибудь чипа, будто сможет это понять.—?Простите, дела возникли,?— извиняется Гюн, лишь только вспомнив, что оставил своего гостя стоять у их столика.—?Всё в порядке.Хосок, равнодушно проигнорировав тревожный вид юноши и не обнародовав ни единое замешательство его поведением, пожимает плечами. И пока официант порхает вокруг, помогая ему неспешно одеться в тёплое пальто Мейсон Марджело, его глаза всё ещё внимательно изучают Чана. На острых, четких скулах моего брата выступают маленькие бисеринки пота, длинные уши по бокам краснеют, а лоб складывается в несколько морщинок беспокойства. Он всем своим телом судорожно сжимается, как натягиваемая струна, вот-вот собирающийся порваться, и Хосоку любопытно от чего. Его подозрения падают на сложенный маленький лист твёрдой бумаги, которую Чангюн незаметно кидает в карман своих брюк, стараясь максимально непринуждённо выглядеть со стороны, но, чем больше он старается, тем меньше это становится возможным.—?Вас что-то беспокоит? Как только вышли с уборной, вы сам не свой. —?интересуется Шин невзначай, подозревая, что четкого ответа он всё равно не получит. Простая формальность, которая нужна им.—?Всё в порядке. —?лжет Гюн, закидывая на свои плечи сумку и фальшиво улыбаясь мужчине, точно ничего не произошло.—?Хорошо, идёмте.Охранник у ресторана отворяет дверь каждому гостю, и Шин на первой скорости выезжает на трассу, полную машин. Успокаивающая баллада в исполнении Ли Хаи, любимой певицы Чангюна, аккомпанирует их молчанию. Между ними заряда напряженности исчезает из-за полного отсутствия интереса, но тишина всё равно действует на нервы, подчеркивая, насколько им чуждо общество друг друга. Хосока раздирает беспокойство имиджа шоу, а Чангюна страх быть пойманным или сойти с ума, постоянно проживая жизнь под прицелом сумасшедшего фаната, который больше смахивает на хейтера.Поначалу Чангюн считал своего нового фаната обычным сэсэном и принимал все его знаки внимания, как что-то обыденное, но вскоре преследования превратились в агрессивные, а подарки, которые раньше забавляли, начали неистово пугать. Чангюн подозревал, что виной всему его неоднократные свидания с ЧенСяо, по-видимому раздражающая преследователя, но отказаться от них ради своей безопасности Гюн не мог. Девушка была прикрытием для него для случая, когда люди обнародовали бы, что любовь нации?— позорный гей. Страх перед крахом всего достигнутого его пугало больше, чем страх быть убитым озабоченным им мужчиной.После моей смерти, к сожалению, Чангюну не раз приходилось встречаться с богатыми извращенцами, пытающиеся выкупить его, но всегда с ними как-то справлялся, на что он и надеялся в этот раз. У него не было сомнения, что от этого чудика он отвяжется, возможно, даже быстрее, ведь преследователь, у которого в кармане не бывает лишних 10000 долларов, не мог далеко пойти со своим скромным бюджетом.Смотря на своего брата такого, я чувствую вину от того, что именно я заставил его стать таким. Человеком, в сердце которого образовалась черная дыра неуважения к себе, которую с каждой секундой всё сложнее закрыть, как если бы она была размером в целую галактику. Рядом с ним уже нет никого, кто по-настоящему бы его защитил, а не старался искупить вину или же быстрее отвязаться. И хоть я всё ещё не в курсе, почему бесцельно плутаю в жизнях двух самых несчастных моих близких, но, наблюдая за каждым из них, не могу перестать винить себя за то, что умер. Пока один несчастен от своей ненависти, другой?— от своего одиночества. Разве можно было меня наказать сильнее, чем несчастьем тех, кого я пытался спасти до последнего вздоха? Не может быть ничего ужаснее той боли, что я никак не смогу приглушить, ведь вроде бы приглушать уже нечего.?- Хёну, как сильно ты любишь меня? —?спрашивает Минхёк, застав своим внезапным вопросом меня врасплох. Не все ожидают услышать подобный вопрос посередине дороги до дома от своего лучшего друга.—?Ты о чем? —?переспрашиваю я, придумывая планы эвакуации от сложившегося конфуза.—?Вот, идиот. А если Мейчи задаст тебе этот вопрос? Девушки знаешь, какие обидчивые бывают! —?оскорблённо восклицает Хёк, на что я в ответ высоко закатываю глаза и тяжело вздыхаю, потому что никто, кроме моего друга, не станет осыпать такими вопросами и бесить в самом неподходящем моменте. Даже моя девушка.—?Ладно, люблю так сильно, что без тебя дышать не могу. —?сдаюсь я под напором разъярённых взглядов своего друга. Стоило признать, что этот взгляд красивее взгляда самых лучших моделей и красивых айдолов.—?Почему тогда ты не умер? —?раззадоривает меня Минхёк, даже не думая прекращать эту глупую игру, правила которой мне сейчас неизвестны.—?Боже, дай мне терпение! —?нарочито громко жалуюсь я, потому что от близости с ним меня всегда кроет. Минхёк пахнет древесными ароматами в сопровождении пряностей и нежнейших цветов лета. Если бы Минхёк был ароматом, он бы стал свежим утренним бризом на фоне жаркого лета и песка под ногами. Его миндальные глаза блестят азартом в ожидании моего Ва-банка, которого на самом деле не происходит. На его тонких губах цветёт усмешка страстей, накаляющиеся между нами. Я не вижу себя со стороны, но уверен, что мои уши меня выдают, покраснев до самых кончиков, а на скулах играют желваки. Будь парень передо мной картиной, он бы стал пейзажем красного заката у пляжа в Пусане. Но Хёк человек и оставаться в столь опасной близости с ним надолго нельзя. Он, как пороховая бочка: никогда не знаешь, когда взорвётся и что послужит причиной.—?Идём уже,?— говорю я, отступив в сторону, потому что это игра меня начинает бесить.—?Не хочу домой,?— неожиданно сообщает он, развернувшись на 180 градусов и шагая совсем в другом направлении.—?Ли Минхёк, долбаёб, идём,?— кричу я ему вслед, надеясь поймать, но он снова берётся за своё, прыснув в ладонь от своей глупой затеи и сорвавшись с места в неизвестном направлении. Мне приходится бегать за ним, ведь потеряется он?— конец мне, а ещё пылающее жаркое солнце печёт голову, что стоять на одном месте уже невозможно.?Минхёк вскакивает на своей мокрой постели, а по всему его телу пот льётся градом, как если бы он проснулся от самого страшного сна. Глаза его обыскивают местность вокруг, пытаясь найти хоть что-то родное, но комната всё больше кажется ему чужой, а воспоминания о прошлой ночи сбивает запах утреннего спокойствия. В голове бьёт набатом: ?Я долбаёб!?, поэтому хочется сильнее отмыться от прикосновений Ли Чжухона, обжигающего всю его плоть. Все его мысли заняты самокопанием. Как он, будучи моим лучшим другом, мог поцеловать Ли Чжухона, входящий в состав экипажа судна? Он не понимает себя и стыдиться передо мной, ведь чувствует себя предателем. Ненависть и гнев заполняют его сердце, массово отравляя все остатки благоразумия. Впрочем, как всегда. Мой лучший друг, не умеющий разглядеть что-то при свете дня из-за пелены злобы в своих медовых глазах, разве разглядит что-то при свете ночи? Моя красивая любовь, не умеющая любить из-за гниющей ненависти в себе. Ли Минхёк, из-за которого я сбиваю руки в кровь, но достучаться не могу. Мне так жаль тебя, ведь твоё горе хуже любого наказания.***Чжухон торопливо снимает свою обувь у входа, чтобы успеть переодеться до того, как проснётся его клиент. От Минхёка он также не в восторге, потому что эакуляция на мужика в 30 лет не самая приятная вещь, а скорее отталкивающая. Он не знает, как жить дальше с мыслью, что ночью у него член встал на парня, а потом он чуть не кончил там же. На мужика с членом. Он старательно пытается доказать себе, что его мой друг не привлекает ни в каком месте, и смотрит он на него, как на просто Сеульчанина, но факт того, что ?встал?, меняет все карты. Теперь Ли Хон для себя грязный гомик, и совесть его так отважно не позволяет перекинуть всю ответственность на пятилетнюю выдержку. Он снова и снова клянётся перед самим собой, что оставит ключи и тут же уедет из этой местности на первом автобусе, но в компании Минхёка, не уважающего свою невесту и пугающего своей идеальной внешностью и скрытностью, не останется. Нет, после тюрьмы стать каким-то педиком и разрушить всё, к чему стремился? Разве это логично? Но Чжухон не успевает ретироваться с поля бое раньше:—?Доброе утро,?— притворяется сонным и дружелюбным Минхёк, завидев наёмного водителя у дверей. Опухшие глаза противно липнут друг на друга, во рту появляется пустыня, а щеки полнеют, как тесто на дрожжах. Чжухон тоже в ответ притворяется, что не замечает следов ночных слёз. В конце концов, это разве не Минхёк его настиг и домогался?—?Доброе,?— кивает Хон, хватая в охапку свои вещи, а ключи вернуть руки не поднимаются. Вся отвага, бывшая за дверью, там и покидает мужчину, оставив его совсем голым перед правдой. Как он сможет уйти, когда доля вины за чужие слёза также лежит и на нём?—?Куда идёшь? —?не отстаёт Минхёк, прибирая за собой свою постель.—?В душ,?— то ли врёт, то ли меняет свои планы Чжухон.—?Хозяйка сказала, что накрывает нам стол в столовой, так что поторапливайся,?— говорит Мин перед тем, как Чжухон успевает спрятаться за раздвижными дверьми, но его сгорбленная тень всё ещё стоит там, ощущая на себе давление всего мира.Как только заканчивает с уборкой постели, Минхёк не спеша выходит за Чжухоном. В одной руке он держит свою одежду, а в другой полотенца для них двоих. Утро в глуши встречает его со свежим утренним морозом и ослепляющим солнцем на небе без единых облаков. Как прекрасно, думает он, любуясь сложной деревенской жизнью, так отчетливо не похожая на городскую. Если бы все разом забыли, кто такой Ли Минхёк, он бы рванулся в такую даль и жил бы там, пока не постареет и скончается. Но есть Ли Чжухон, которого нельзя забыть.***Душевая разделена на две кабинки для каждого и прикрыта тонкой клеёнкой в один метр, дабы прикрыть хотя бы самые сокровенные места, но ровные и длинные ноги Чжухона, покрытые густым волосяным покровом, всё равно высвечивают из-под ширмой. Минхёк старается не засматриваться, поэтому бесшумно входит в соседнюю кабинку, перед этим повесив махровое полотенце Ли Хона на вешалку с его вещами. Гулко бьющееся сердце в груди так и не находит успокоение, выворачивая наизнанку все внутренности мужчины, которые разделяется на два лагеря: одни требуют казни Чжухона и его публичного раскаяния, а другие жаждут сорвать ширму и продолжить начатое ночью. Но вскоре дверь душевой закрывается громким хлопком снаружи, и Минхёк, наконец, получает возможность помыться на скорую руку.В комнату Хёк приходит сразу за Чжухоном, оставившем там свою пижаму и ушедшего в столовую. Проверив свой телефон на наличие чего-то важного, Мин собирается тоже пойти в столовую, но в массе пропущенных и гневных сообщений от Хёнджон, находит одно непрочитанное сообщение от Чангюна, которое гласит: ?Хён, давай сходим к Хёну-хёну.? Прямо сейчас он меньше всего хочет встречать меня и смотреть в мои застеклённые глаза, а потом чувствовать ещё большую вину в виде петли на своей шее, но отказать Чангюну кажется ему неуместным. После случая в тренировочном зале, Минхёк старательно избегал моего влюблённого младшего брата, а это очень безответственно по отношению к подопечному. Ещё раз обдумав и всё взвесив, Хёк пишет короткое ?хорошо?, позволяя младшему выбрать время и место для встречи.***Чжухон не начинает кушать первым, пока из раздвижной двери слева не показывается большая голова Минхёка. Он встряхивает своими мокрыми волосами, протирает ноги о тряпку у входа и с непринуждённым видом садится напротив своего водителя.—?Надо было высушить волосы,?— говорит Чжухон, который всё ещё не может смотреть в глаза Минхёка после вчерашнего. Его громкая и надоедливая совесть не разрешает легко забыть о красных глазах и опухшем лице Хёка, раз за разом припоминая, что это всё только его вина.Напряжение между ними растёт ещё и с того, что они молча подглядывают друг на друга, не намереваясь, что-то говорить. Тайные взгляды не прекращаются, а разговор явно не склеится, стягивая струну между ними до предела, пока один из них не сдаётся, выдавив глухой смех. Чжухон смеётся в ответ. Они оба, как фашисты на отступлении, которые не могут разгадать: войны они или просто люди.—?Прости,?— просит Минхёк первым, пряча улыбку в ложке горячего супа.—?Всё в порядке,?— отмахивается Чжухон, не скрывая своего разглядывания лба мужчины напротив. Длинная челка Хёка падает на глаза, рискуя попасть в суп, и Ли Хон по привычке поднимает их с вспотевшего лба мужчины. Минхёк от данного жеста вздрагивает с желанием убрать чужую ладонь, но рука не дёргается подняться.—?Вы работаете? —?спрашивает он, чтобы разбавить своё смущение и скрыть покрасневшие щеки.—?Да, охранником в ювелирном, мебельщиком и трезвым водителем,?— рассказывает Чжухон.—?И сколько получаете?—?В общем 5000 долларов в месяц.—?Не хотите работать на меня за эти 5000 долларов?Чжухон, пойманный врасплох, не знает, что ответить. Шутка ли это или же искреннее предложение? В любом случае, ночью он поклялся, что, как только вернётся в город, больше не будет крутиться вокруг Ли Минхёка. Он пообещал ведь.—?Нет, мне нормально. —?отнекивается Хон, надеясь на этом закрыть эту тему.—?А за шесть?Чжухон никогда не ставил, но в школьные годы некоторые его друзья были ставочниками, поэтому знает, что это за азарт. Если он согласиться, то можно будет попрощаться с прошлым, которую он так рьяно пытается вернуть, а за ним и с сыном, ради которого вся его жизнь была разрублена на части, но если не согласиться, ему придётся перебираться с одной работы на другую.—?Нет, мне нормально,?— отчетливее повторяет Чжухон. Минхёк невозмутимо пожимает плечами, скрывая своё негодование для следующего раза, но внутри в смятении ищет новые пути пересечься с мужчиной. То ли ради мести, выращенной в глубине сердца, то ли из-за ростка надежды, которая там вырастает.***Чангюн отлично умеет сохранять спокойствие даже в самых сложны ситуациях. Его лицо чаще всего выражает невозмутимое спокойствие, благодаря чему все в компании прозвали его ?дедушкой?. Но он пришёл к этому не за один день: 2 года стажировки и 3 года со дня дебюта. Каждый день он учился контролировать себя, не выдавать себя, выглядеть красиво на публике, несмотря на то, что с самим собой он буквально горел в ярости и в гневе. От него чаще всего не могли дождаться даже криков счастья или удовольствия. Все привыкли считать его неизменным роботом без чувств, поэтому менеджеру и одногруппникам было сложно понять, каким образом этот человек перевоплощается в радостный комок чудо со своим Хёкку-хёном. Для них это казалось чем-то таким же сверхсекретным, как и то, что держит в тайне правительство Северной Кореи за своими закрытыми дверьми. Но в последнее время что-то поменялось. Менеджер Со Ёнхо заметил это первым, как только его айдол всё чаще начал проверять все двери и окна на замок. Он думал, что тому причина чрезмерная тревожность парня, и она уйдёт вместе с выписанными лекарствами от психотерапевта, но вскоре выяснилось, что вина лежала не на психологическом состоянии звезды, а в его безумном фанате, зациклившемся на нём. Со не знал ни того, как его зовут, ни того, что есть этот фанат. По телосложению, походке удалось выяснить, что фанат всё-таки больше смахивает на мужчину, а не на женщину. Он пугал Чангюна, выводя наружу все крохотные эмоции его наружу. Гюн больше не спал ночью, снова и снова просыпаясь от каждого шороха дома или за дверьми общежития, тем самым сильно беспокоя своих одногруппников. Менеджеру Со, как тому, кто на протяжении трёх лет бок о бок работал с Чаном, не было плевать на его состояние, поэтому выбил у компании отдельную квартиру для него. Так Со считал, что Чангюн будет в безопасности, а его преследователь испариться за несколько месяцев.—?Парни были озадачены,?— вспоминает Гюн, устало скидывая сумку с плеч и заваливаясь в кресло у панорамного окна в балкон.Менеджер кивает, соглашаясь с парнем, и идёт на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на ужин подопечному. Чангюн не умел готовить, и без чьей-либо либо помощи он отлично варил только рамён.За три года Ёнхо привык к тому, что из нормального мужчины превратился в личную няню моего брата и позабыл о личной жизни. Последняя девушка, с которой он имел связь, вышла замуж в прошлом году, к тому же, а после он уже не хотел стараться и тратить на женщин своё свободное время. К тому же Чан буквально умел очаровывать своими танцами и безрассудством, присущее его юному возрасту, и Ёнхо считал себя его старшим братом, отгораживая от любых опасностей. Но с появлением странного преследователя, Ёнхо также забыл о сне. Один раз он позволил Чангюну остаться одному, и в ту же ночь к нему заявился фанат, а в другой раз этот преследователь появился в ресторане.—?Помочь? —?спрашивает Чангюн, завалившись на кухню и пританцовывая под ритмы попсовой песни из колонки. Со добродушно кивает и освобождает место рядом с собой.—?На следующей неделе подписываем контракт с твоим первым шоу. Продюсер Шин в восторге от тебя.Чангюн рассеянно молчит, не совсем понимая, с какой стати он мог понравиться продюсеру. На том вечере Чан больше беспокоился о том, как бы не увидеть своего фаната и узнать его в лицо, чем о важности встречи с Шин Хосоком. Тогда они у него шалили нервы, и он отказывался быть нормальным, о чем позже очень жалел. Присутствие на шоу помогло бы ему заработать хорошую репутацию и популярность для группы, но похоже, что и без того продюсер Шин был не прочь заполучить Гюна к себе.—?А что насчёт того демо, которое я отправил?—?Сказали, что не подходит. Это не твой стиль.Чангюн устало вздыхает и откладывает нож в сторону. Это кажется в восьмой раз, когда ему отказывают со словами, что кантри не его стиль.—?А что мой стиль, хён? У Джэхёна-хёна вышла уже второй сингл, а Доёну разрешили открыть свой канал, но почему не я?—?После съёмок шоу ты запишешь новую песню. Они говорят, что тебе отлично подходит бабблгам, а с кантри просят повременить.Гюн пошёл в айдолы, чтобы заниматься любимым делом и зарабатывать на этом много денег. Он был наивен в своих желаниях и мечтах, за что и получил. Оказывается, что индустрия шоу-бизнеса, глянцевые обложки и блёстки на костюмах под ярким освещением умеет не только строить новую личность, подстроенную под идола, но и разбивать мечты и пускать в мясорубку жизни. С тех пор, как он перешагнул за порог компании, никогда мой брат больше не был собой. А разве можно было оставаться собой, когда самолично залез в петлю? Вот и Чангюн потерял себя в поиске идеала, который будет нравиться абсолютно каждому человеку, но недавно он попробовал себя показать. Не было особых причин и следствий, но Гюн хотел попытаться, ведь только так он узнает, где лежит истина, но ни компания, ни одногруппники его не поддерживали, ведь с дебюта прошло всего три года, и это очень короткий срок, чтобы хоть как-то себя реализовывать. Чангюн это отлично понимает, но терпение на исходе, и так хочется отдушину для всей тяжести, что скидывают на его юные плечи.—?Я за пивом схожу, хён,?— расстроенно заявляет Чангюн, бросив дело только на начале. Ёнхо понимающе кивает, решив не упоминать, что утром они закупались пивом за неделю вперёд. Его подопечному в сложные моменты чаще всего требуется остыть на свежем воздухе и отвлечься на другие вещи, поэтому он сам очень часто закрывал глаза, когда Гюн возвращался домой без пива или соли, по пути забыв, что собирался покупать.—?Только будь осторожнее,?— просит перед выходом Ёнхо, напоминая Чангюну, кто причина их разговора и переезда.Новый апартамент, куда переехал Чангюн, находится в одном из жилых комплексов в Ённамдоне, откуда можно выйти в любую точку города и доехать куда угодно, но Гюн не хочет ехать далеко. Жареный рис от Со Ёнхо его любимое блюдо, поэтому он и планирует остаться в поле досягаемости, присоединившись к малышне на площадке. На педофила Гюн не смахивает, а со стороны не догадаться, что Чангюн всеми любимый айдол, поэтому он спокоен, заметив на себе взгляды озабоченных своими детьми мам. У него простое желание, и её очень легко осуществить, пока его внимание не привлекает двое мужчин, пешими шагами идущие вдоль асфальтированной дороги. Их ладони скреплены в прочном союзе сжатий, а их лица излучают одну только радость. Мужчина слева худощавый, но не лишенный своей изумительной привлекательности, с узкими глазами с кошачьим разрезом и четкой V-линии челюсти на лице. Он улыбается своей паре очень ласково, что-то шутит и нежно заглядывает в сторону площадки. Чангюн открыто любуется тем, как они могут беззастенчиво гулять по улицам города и не скрывать свою улыбку. Именно так хочет делать теперь Чангюн с Минхёком: чтобы растить маленьких щеночков золотистого ретривера, спать в одной кровати и постареть на соседних койках в доме престарелых.—?Они геи? —?задаётся Чан, мгновенно забыв причину своей печали и освобождая карусель для нетерпеливых деток, собравшихся вокруг, и следует за первой открытой гейской парой. Он не перестаёт восхищаться тем, на сколько они красиво смотрятся даже сзади, и очень хочет быть таким же смелым, чтобы суметь признаться не только Минхёк-хёну, но и всем своим обожателем, что не девушек он любит, а парней.Хосок не впервые встречает гомофобов, которые один раз увидев его с Кихёном, не оставляет их в покое на долго, начиная вечно преследовать и даже применять насилие в их сторону. Он привык к такому обращению, ведь гомосексуализм все ещё порицается обществом. В этот раз он уже не ведётся на слежку за собой, неспешно возвращаясь домой. Его муж, Кихён, также свыкся с фактом, что быть геем в современной Корее с не позабытыми традициями очень сложно, так что он следует примеру своего супруга и не обращает внимание на назойливого парня позади.—?Погодите,?— кричит Чангюн, поймав Кихёна за плечо. Тот устало вздыхает и поворачивается к парню, внезапно ставшим растерянным.Мужчину справа Чангюн оказывается почти не рассмотрел, заворожившись красотой первого, но объёмное тело, короткие и быстрые шаги накаченных ног и бежевый пальто Мэйсон Марджело напоминает моему брату продюсера Шина. Те же самые лисьи глаза, пухлые губы, маленький лоб и широкие плечи, на которых пальто рискует вот-вот пойти по швам. Теперь уровень неловкости между этими тремя увеличивается в разы.—?Простите, я ошибся,?— восклицает Гюн своим звонким голосом, опустив капюшон на лоб и наспех прикрыв своё покрасневшее лицо черной медицинской маской.Шин изумлённо поворачивается вслед обескураженному айдолу, исчезающий в холле его дома со сверкающими пятками, и добродушно усмехается.—?Этот тот айдол, о котором я тебе говорил. —?голосит Хосок, оправившись после первого изумления, и медленными шагами заходит в многоэтажное здание своего дома за Гюном.—?Я его знаю. Минхёк его ментор уже пятый год. —?отвечает Кихён с не менее удивлённым лицом.Кихёну самому странно признавать, что много раз слыша о подопечном своего близкого друга, ни разу не выказывал желание познакомиться с ним. В начале была защита диплома, к которой навалилась стажировка, а потом вечные пререкания с Хёнджон, которую Кихён тихо не любил, и срывы Мина. Ю просто не мог даже подумать о знакомстве со знаменитым Им Чангюном, который на фотографиях выглядит чуть ли не греческим полубогом. В жизни, вопреки всем ожиданиям, Чангюн худой, напоминающий хлипкий лист бумаги, и ростом чуть выше Ки. Лицо его Ю не успевает рассмотреть, но вот телосложение и голос запоминает. Если будет возможность, Кихён намеревается обязательно устроить им личную встречу, чтобы получше узнать друг друга, а заодно прояснить сегодняшний конфуз.—?Как тесен мир, да, милый?Кихён с умилением от смущение парня соглашается с мужем и проходит в лифт за ним, не подозревая, что с Чангюном они живут по соседству, их встреча так или иначе суждена.***Мы с Минхёком могли сильно поссориться из-за разницы в наших темпераментах и характере. Он объяснял это тем, что я рак, а он скорпион. Я не всегда мог понять эту фразу, потому что считал, что гороскоп?— хуйня, но в душе всегда радовался тому, как он отзывался о нашей с ним связи. Астрология то была или же обычное совпадение, но раки со скорпионами создавали отличный тандем, несмотря на некоторые ссоры. В ту нашу ссору, за неделю до происшествия, был виноват он, хотя признавать, что испортил чью-то жизнь он не хотел. Минхёк просто был рождён таким. Минёку считал цель оправдывает средства, а тогда он хотел защитить меня, и это казалось ему очень важным. Но он разрушил таким образом чью-то жизнь: будущее, отношения с семьёй и друзьями, всё накопленное уважение и вообще поломал юного человека. Со временем я увидел, что боль у этого человека ушла, а Минхёк страдал сильнее, чем Ёнхо тогда, но я не смог забыть то утро и каждый раз прокручиваю в памяти картинки того дня. А вдруг, если бы Минёку не грешил с чужой жизнью, я не злился на своего лучшего друга, он не пытался искупить вину, Чангюн не соглашался на просьбу Хёкку, то, возможно, всё устроилось бы по-другому. Может, я был бы жив, а Минхёк, моя Ахиллесова пята, не страдал бы все эти пять лет? Может, мы были бы нормальными, и ничья жизнь не пошла бы под откос из-за одной мальчишеской глупости? Очень жаль, что я всё ещё не знаю, отчего душа моего друга получит покой, но со встречи с Ли Чжухоном у меня впервые появилась надежда. Вдруг тот, кто бежит от родных, найдёт свой дом среди чужака?