Глава 14. Паучье танго. (1/2)

Шуршащий поток окружал вторженцев кольцом, постепенно сужая его. Пауки жадно щёлкали ненормально крупными жвалами, подбираясь к потенциальной добыче. Рейри собралась обратно, здраво рассудив, что в мышином облике её легче ранить, и отшвырнула ногой первого же паука, который решил подобраться к ней. Лиза ускользнула от челюстей второго, схватила его за лапу и запустила завизжавшего паука в собратьев. Чёрно-серое море расступилось, пропуская его. Запущенный снаряд врезался в покрытую жёлтым налётом стену и медленно сполз по ней, отчаянно дрыгая лапами. Пауки грозно защёлкали жвалами: им совершенно не нравилось, как с ними обращаются.

- Ну и… Есть какие-то мысли? – спросила Лиза, стоявшая с Эдвардом спина к спине. – Эй, летающее недоразумение, ты собираешься удрать?! – возмутилась она, погрозив кулаком отдалявшейся от них Рейри.

- Ты же знаешь, я не люблю грубую силу. К тому же, вы и вдвоём вроде как неплохо справляетесь… - Предательница! – перебила её Лиза, зарычав. – Трусиха! Рейри на её вопли не отвечала – у неё было занятие поважнее. У неё было смутное ощущение, что за дверью кто-то стоит. И этот ?кто-то? - опасный враг. Лизе и Эдварду Рейри решила ничего не говорить – пусть они разбираются с пауками, а она сама выследит другого врага. Вампирша стрелой вылетела в коридор, растворяясь в темноте. Резко развернувшись, она увидела обычную, на первый взгляд, девчонку-школьницу. Вот только взгляд у неё был совсем не человеческий. Жуткий. Пронзающий. Холодный. Не человек точно, но не вампир и не оборотень. Рейри задумчиво приложила палец к губам, рассматривая незнакомку, которая, в свою очередь, смотрела на неё, но атаковать не торопилась. В глаза у обеих светилась некая озадаченность и немой вопрос: как лучше напасть и стоит ли? - Ты что, богиня? – растягивая время, высказала свою догадку вслух Рейри. – А я думала, такие, как ты, с членами королевской семьи не связываются и договора не заключают… Накуа ничего не ответила, только сверкнула тёмными, как тысяча беззвёздных ночей, глазами. Скрещённые на груди руки разжались, одна ладонь пошла вверх, а вслед за ней из темноты вынырнула крупная суставчатая лапа, покрытая подобием шерсти, очень жёсткой и редкой. Рейри на всякий случай взмыла под самый потолок и прижала руки к щекам, театрально удивляясь. Накуа направила ладонь на неё, но остановила так, что пальцы смотрели ровно в потолок. Суставчатая лапа замерла в ожидании. - Это моя милость, - обдав Рейри волной презрения, сказала богиня. – Не вижу в этом ничего необычного. А вот твоё появление здесь – это действительно странно. Не думала, что вампиры настолько наглые, что лезут в дела королевской семьи. В чёрных глазах Рейри сверкнули алые искры, разошедшиеся веером. Взгляд, обычно томный,с искорками хитринок, стал совершенно безумным, не человеческим. Теперь она могла больше не сдерживаться: раньше Рейри не хотелось пугать Эдварда своим настоящим обликом, но он находился в другой комнате и, судя по равномерным гулким шлепкам за стеной, неплохо справлялся. Она развела руки в стороны, обнажая острые, как лезвие бритвы, клыки, казавшиеся в полумраке белыми полосками света. Накуа резко сжала ладонь в кулак, позволяя громадной паучьей лапе сорваться с места и практически вонзиться в потолок. Рейри избежала удара, отлетев в сторону, к другой стене, сомкнула руки над головой и ринулась вниз, распадаясь на множество летучих мышей, которые окружали богиню утолщающимся кольцом, противно попискивая. Обычно мышиный писк был безопасным, но только не когда мыши собираются в огромную стаю, многократно усиливая эффект ультразвуковой атаки. Накуа болезненно поморщилась: писк не мог причинить ей большого вреда, но всё равно было неприятно. Уши словно заложили ватой и вдавливали эти комки дальше. Вибрации расходились по телу несильной дрожью, не мешавшей, впрочем, богине управлять огромным пауком и атаковать снующих туда-сюда крылатых противников. - Поиграем? – пропели где-то совсем рядом. Резко обернувшись, Накуа увидела собравшуюся в человека Рейри. Она поймала громадную лапу и удерживала её, не давая возможности коснуться себя. Накуа фыркнула, разгневанно зыркнула на неё и отошла на несколько шагов. Лапа дёрнулась, отползая следом за ней, но Рейри не отпускала, понимая, что произойдёт, если паучок Накуа вырвется на свободу. - Какие цели ты преследуешь? – поинтересовалась Накуа, мерцая в полумраке большими тёмными глазами. – Здесь нет ничего ценного для вампира. - Ошибаешься, есть, - возразила Рейри, растянувшая губы в клыкастой улыбке. – Я не люблю, когда моё пытаются украсть. Это некрасиво, - она выгнула брови, наморщив бледный лоб.

- Некрасиво – это когда такие, как ты, лезут на чужую територию, - почти прошипела Накуа. За её спиной защёлкали поистине ужасающего размера жвалы – те пауки, которые наскакивали на Эдварда и Лизу, казались рядом с этим монстром карликами. Со жвал капала на пол пенистая жидкость, застывавшая на удивление быстро. Лапа резко дёрнулась, подбрасывая Рейри в воздух – так богиня намеревалась скинуть вампиршу – но она удержалась. Откинув голову назад, она вонзила клыки в на удивление плотную шкуру, покрытую жёсткой щетиной. Ощущение далеко не из приятных, но по-другому паука не победить. Морщась, Рейри вонзала клыки глубже, стараясь не думать о том, какого вкуса может быть кровь этого существа. Главное – распространить яд и подчинить паука себе. Паук, обезумев окончательно, мотал лапу с бешеной скоростью и повизгивал, но сбросить вцепившуюся в него вампиршу не мог. Рейри наконец добралась до подобия крови и впрыснула яд через клыки. Она старалась даже не касаться этой жидкости, которая заменяла кровь, но несколько капель всё равно попали в рот. Рейри резко вырвала клыки из жёсткой плоти и выплюнула капли на пол. Помотав закружившейся головой, она изменила строение своего тела и снова распалась на серую тучу мышей, облепивших паука со всех сторон, мешая ему сорентироваться. Накуа поняла, что за этим последует ультразвуковая атака, и поспешила заткнуть уши пальцами, чтобы хоть как-то ослабить эффект. Сцепившиеся девушки не видели медленно поворачивающейся из стороны в сторону небольшой камеры, передающей изображение на большой экран. Они даже знать не могли, что Энви непрерывно следит за разворачивающимися действиями. Враги Фухито заняли все части поместья: Накуа с Рейри находились на нижних этажах, Следж и Микаса были парочкой этажей выше – их дела шли с переменным успехом; Эмиль вместе с маленькой русалочкой искал Фухито, но упрямый мальчишка не спешил показываться, ожидая удобного момента; Кезая носился по подземельям, упиваясь бойней с низшими вампирами, теми немногими, которые оставались в поместье и избежали столкновений с крылатой армией Флимана и рыбо-людьми. Гиллиам тоже чего-то ждал, засев в засаду в одной из комнат и поглаживая нервно дёргающийся, жаждущий новой крови, меч. Сильвию Энви не видел, но подозревал, что она наблюдает за всем, что происходит, с самых верхних этажей. Химе брела по извилистым, как змеи, коридорам, пытаясь найти своего воина крови. Рядом бежала Фландре, издающая взволнованное и тихое ?Фуга?, желая хоть как-то успокоить хозяйку. Рядом с Энви стояла Франсин, задумчиво смотрящая на огромный экран. Стояла достаточно близко, чтобы схватить гомункула при первой же попытке побега. Энви понимал, что сейчас у него не хватит сил ей противостоять. Единственное, что ему оставалось – это скрипеть зубами от бессильной злости и зубоскалить, чтобы подбодрить себя.

- Слушай, а почему ты защищаешь Фухито? – спросил Энви, состроив совершенно невинную физиономию. Ему было не по себе от тяжёлого молчания, хотелось хоть как-то отвлечься, разговорить её. Фландре всегда болтала безудержно, вот и привык. Франсин ответила не сразу; то ли задумалась так глубоко, то ли подбирала правильные слова, чтобы превратить их в оружие и попытаться лишить гомункула надежды окончательно. Светлые волосы колыхнулись волной – она повернула голову и остановила свой жуткий взгляд на Энви. - Потому что я была создана для этого, - её голос, тихий и ровный, с металлическими нотками пугал хуже самого истошного вопля. – Ты ведь тоже был создан когда-то с теми же целями, я правильно понимаю? – она замолчала, наблюдая за тем, как невинно приподнятые уголки губ обнажают ряд острых зубов, но когда он отступил на шаг, отворачиваясь, чтобы не видеть её взгляда, продолжила: - Фухито наделил меня тем, что люди называют эмоциями… - Знаешь, совсем не похоже, - он нервно скалился, зыркая по сторонам, не зная, чем же можно так приложить андроида по голове, чтобы её отключило. – Никуда не годится. Ты на человека вообще не похожа.

- А я и не стремлюсь им стать. Если сделаешь хоть шаг к двери, мне придётся тебя сковать, - предупредила она. Энви знал, что она не шутит. Решив, что лучше с этой странной особой, которая не была похожа на обычного андроида, разговор не поддерживать, он подошёл к экрану, разыскал взглядом тот квадрат, на котором было показано изображение средних этажей, и замер. Фухито всё же вышел из засады – он приближался к Эмилю со спины. Он не поворачивался, собирая энергию для того, чтобы противостоять телекинезу старшего брата. Фухито холодно улыбался и шёл, никуда не спеша – всё равно Эмиль от него уже не денется. Эмиль, конечно же, знает, что он уже здесь: те, кто наделён даром телекинеза, очень хорошо чувствуют живых существ на достаточно большом расстоянии. - Эмиль, - одно слово прозвучало как приговор. Принц младшего поколения немного помедлил и резко развернулся, перехватывая взгляд. Фухито только усмехнулся: попробуй, мол, если так хочется. Мальчик стоял, засунув руки в карманы и чуть склонив голову, глядя на Эмиля исподлобья. Энви видел в глазах своего мучителя ту самую скуку, какая была у него, когда он стоял в комнате с громадной машиной-холодильником, как её окрестил про себя гомункул. Но скука рассеивалась, уступая место прирученному азарту.

Эмиль старался для начала хотя бы удержать его на месте, чтобы после, укрепив свои позиции, подавить его сознание. Фухито усмехался, сдерживая натиск Эмиля без особого напряжения. Всё же, разница в опыте была видна, хотя их силы были почти равны. Фухито чувствовал, как его оплетают невидимые путы, похожие на паутину Накуа. Он мысленно рвал на себе невидимую паутину, но стоило ему расправиться с одной длинной нитью, как на её месте возникала другая, более прочная – Эмиль, войдя в особое состояние, усиливал телепатический натиск. Застывшая Мадлен могла только смотреть на безмолвный поединок – на неё давили сразу двое: Эмиль – бессознательно, распространяя вокруг себя силовое поле, в которое попадала и малышка-русалка, а Фухито – намеренно, чтобы задержать её и Эмиля как можно дольше. Энви с таким увлечением следил за поединком, что совсем забыл о Накуа, Франсин и своей копии, которая дожидалась своего часа в запыленной комнате – в той самой, где ранее находился Энви. Всем философским камнем желая, чтобы победил Эмиль, он мысленно пытался отвлечь Фухито, создавая помехи. Увы, его стараний не хватало, чтобы капитально вывести старшего принца из особого состояния, в котором он мог без особого труда подавлять чужое сознание. Энви недовольно поморщился и медленно выдохнул, с досадой прикрывая глаза. - Даже феникс может сгореть в пламени, - отчётливо услышал он. – Ты слишком слаб, чтобы одолеть меня. Фухито мелко подрагивал: Эмиль медленно, но верно усиливал давление. Фухито не мог понять, ради чего он пошёл на такое безрассудство, рискнул забраться на чужую территорию, зная, чем это может закончиться. Ради Химе? Фухито стало смешно от этой мысли: они, самые сильные члены королевской семьи, всегда были сами по себе, так с чего вдруг Эмиль вознамерился ей помочь? Гораздо логичнее было бы, если б он её убил. Сделай он так, заведи её в ловушку-поместье, Фухито только одобрил бы это поведение – он сам привык предавать временных союзников. Все они заменимы, в отличие от Франсин, верной слуги, идеальной защитницы, самого лучшего андроида. Она обладала рядом свойств, которые позже, когда появилось последнее поколение фениксов, были внесены в список запрещённых.

- Бесполезно пытаться меня победить, тем более, на моей территории, - мягко, но не без ноты надменности, сказал принц из старшего поколения. – О чём ты только думал, когда сюда забирался? Энви заметил, что пока Фухито говорит, с другой стороны подбирается Гиллиам, обнаживший свой ?живой клинок?. Он мягко подкрадывался к Эмилю со спины, намереваясь покончить с ним одним ударом. Малышка Мадлен его не замечала – она не могла даже пошевелиться из-за воздействия на её тело сразу двух силовых полей. Гиллиам перехватил своё жуткое оружие с кучей глаз на клинке поудобнее и поднял руки, собираясь нанести решающий удар. ?Эмиль! – мысленно завопил возмущённый Энви, пытаясь привлечь к себе внимание. – Сзади! Да обернись же ты, Истина тебя разорви!? Энви не питал тёплых чувств к Эмилю, которого почти не знал, но его совсем не устраивала возможная победа Фухито. Если бы он мог – сам бы придушил своего мучителя. Но уйти из-под надзора Франсин невозможно, да и не успеет он добежать. Эмиль, если его и услышал, то виду не подал: выражение лица такое же сосредоточенно-спокойное, взгляд устремлён на Фухито, проникает на самое дно узких зрачков. Прерывать контакт было слишком опасно, но не только потому, что старший принц получит чудесную возможность атаковать: вся энергия, направленная на Фухито, в случае разрыва ударит по Эмилю. Фухито улыбулся уголками губ, совсем склонил голову, не прерывая зрительного контакта. В голове у него давно уже созрел план, всё было просчитано. Миг. Ему нужен лишь миг, чтобы убить Гиллиама.

Алые глаза мальчика расширились, придав его лицу ужасающее выражение. Он скосил глаза на Гиллиама, перенаправляя всю энергию на него. Эмиль от неожиданности пошатнулся и упал на одно колено – разрыв был слишком резким. Гиллиам так и застыл с поднятыми руками, ещё не осознав, что удача повернулась к нему далеко не тем местом, какое он привык видеть. Через несколько мгновений на него обрушилась волна энергии, захлестнула с головой, ударила по всем органам. Его буквально разрывало изнутри, выкручивало кости, срывало кожу. Гиллиам тихо зашипел сквозь сжатые от боли зубы, пошатнулся, сделал небольшой шаг в сторону, пытаясь уйти туда, где разрушающая волна энергии его не достанет. Фухито хмыкнул и снова перехватил взгляд Эмиля. Поединок двух мастеров телекинеза продолжался. Энви видел, как Гиллиам, шатаясь, отходит к стене, как он медленно сползает по ней на пол, истекая кровью, которую жадно слизывает воин крови – клинок. Глаза у Гиллиама закатились, рот был широко открыт – видимо, ему не хватало воздуха. Энви не испытывал ничего, кроме мрачного удовлетворения. Гиллиам тоже успел попортить ему кровь, пусть не в такой степени, как Фухито, так что гомункул был только рад его мучениям и приближающейся смерти. Одним врагом меньше - одним соперником меньше для Химе. - Она уже прошла в нужную комнату, - раздался безэмоциональный голос Франсин, успевшей ему надоесть. Энви поёжился: от её тихого контральто по спине пробегал холодок. Он обратил внимание на другой квадратик и вцепился в него взглядом, замирая.

Химе не шла – бежала по коридорам, подсознательно чувствуя, где находится её воин крови. Ей хотелось закончить всё как можно раньше и вернуться домой. Вместе с Энви. С этим упрямым, вредным воином крови, вечно доставлявшим ей неприятности, таким непокорным, таким диким, но, чего нельзя отрицать, таким родным.

Химе резка свернула влево, слыша, как за ней мчится Фландре. В голове крутилась только одна мысль: ?Лишь бы успеть?. Она знала – сегодня день, когда эффект крови исчезает. До смерти её воина крови оставались считанные минуты. Задыхаясь, Химе подбежала к старой, но крепкой двери, толкнула её и влетела в серую комнату. В самом дальнем углу у стены съёжился тёмный силуэт. Он не двигался, не реагировал на окружавшие его шорохи. Казалось, он даже не дышал. - Энви, - окликнула его Химе, унимая невольную дрожь в голосе. – Просыпайся уже. Энви даже не дышал, смотря на то, как его копия, слабо шевелясь, что-то пробормотала и подняла голову. Взгляд у него был полон смертельной усталости и равнодушия. Вздохнув, он снова опустил голову, как будто даже не заметил Химе. Энви не без удовольствия отметил, что Накуа частично освободила его самого от эффекта крови, а копия такой чести не удостоилась. Энви был почему-то уверен, что сейчас Химе поймёт, что перед ней подделка, он предвкушал то, с каким треском провалится план ненавистного принца.

Химе вплотную подошла к копии, опустилась на колени, приподнимая его голову заглядывая в глаза. Он вздрогнул, узнав её: это же та самая девчонка, о которой говорил Фухито! Надо как можно дольше удерживать её здесь, дать время господину закончить свои дела…

- Энви, - повторила она. – Ты меня слышишь? Сглотнув вязкую слюну, он медленно, через силу, кивнул, с тусклым любопытством разглядывая принцессу вблизи. Память, скопированная у оригинала, услужливо подсунула тот момент, когда Энви впервые попробовал кровь молодого феникса. В том месте, где билось подобие философского камня, что-то сжалось, будто неизвестно чья рука схватила красный комок, похожий на сердце, и не отпускала. Он хрипло и часто задышал, расширив алые глаза, скользя помутневшим взглядом по серому полу.

Химе его хриплое дыхание пугало. Закрыв глаза гомункулу одной рукой, она ткнулась в него носом, совсем как кошка. Она всегда была готова на безрассудные поступки и не отступила от своих нелогичных принципов сейчас. Опасно и страшно превращать его в воина пламени, ведь тогда он больше не будет нуждаться в её крови, а значит, у него будут все шансы уйти, но… Пусть так, лишь бы жил. Пусть он хотя бы раз сделает выбор сам. Химе мягко коснулась его губ своими, покрытыми тонким слоем пламени феникса. Поток бешеной энергии перетекал в тело копии, скапливался там, в подобии философского камня, зажигал новую жизнь. Находясь на грани той пропасти, что отделяет жизнь от смерти, почти потерявший сознание и потому не понимавший, что творит, он немного подался вперёд, отвечая на молчаливый призыв.

Энви била нервная дрожь: да как это жалкое подобие смеет к ней прикасаться, смеет притворяться им?! Гомункул занёс руку, намереваясь разбить экран, разрушить его на тысячу маленьких осколков, но на его плечо легла холодная ладонь андроида.

- Принцесса поступает умно, - голос Франсин напоминал трущиеся друг о друга подтаявшие льдины. – Она превратила своего воина крови в воина пламени… Но это не поможет против Фухито, его пламя сильнее. - К-какой из него воин крови, Истина на тысячи кусков его порви?! Какого чёрта она не видит, что оно – не я?! – вопил гомункул, не обращая внимания на сжавшуюся на его плече ладонь. Где-то в остатках философского камня громадной спиралью скрутилась обида, мешавшая дышать.

- Я сказала, эта копия идеальна. Даже Фухито было бы трудно отличить её от тебя, а для такой молодой птицы это и вовсе невозможно.

Её голос был подобен холодному душу. Энви неожиданно для себя осознал, что кричать и крушить всё вокруг расхотелось, но глухая ненависть к своей копии у него осталась. Он обязательно выберется отсюда и разберётся с жалким подобием себя. Он вырвется, чего бы это не стоило, погнёт прутья этой клетки и убежит.

- Я не позволю этой сволочи обманывать Химе, - в тихом, полном угрозы, голосе раздавались глухие раскаты грома. – Ни за что не позволю… - его губы растянулись в хищном оскале, а глаза, напротив, сузились почти до щёлочек. Уж отдавать Химе кому-либо он точно не собирался. Из горла вырвался тихий, надрывный, пугающий смех существа, которое не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить своё. Сейчас, когда он находился в состоянии странной эйфории, ему было плевать с высокой колокольни и на Франсин, и на Фухито, и на Накуа.