Часть 4 (1/1)

Мысль о предстоящем свидании нервировала Оксану: ни само слово, ни собственно процесс никак не вызывали у неё приязни. Может быть, оттого, что ей действительно не хватало девичьей романтичности, а может, потому, что осадок от феерического финала школьного романа ещё не выветрился окончательно, как ни старалась она его забыть. И всё-таки встретиться с Карстеном Оксане хотелось. Просто для того, чтобы удостовериться в ошибочности первоначальной, ничем не объяснимой симпатии и никогда больше с ним не видеться, — убеждала она себя. Какая-то, ей-богу, курносая мелочь, которая любит выпивать по случаю окончания рабочей недели, — такого добра и у них в Задрищенске навалом, стоило ли тащиться за ним аж в Германию... Даже на флирт время тратить не стоило. А ещё Оксане вдруг захотелось хоть на один вечер вырваться из затянувшего замкнутого, как прежде, круга учёбы, подработки и бытовой рутины. Перед поездкой сюда она внимательно изучила туристические сайты и, пока стояла хорошая погода, смогла посетить несколько берлинских достопримечательностей. Инга редко составляла ей компанию в познавательных экскурсиях, предпочитая музицировать в одиночестве. С наступлением промозглого серого октября на вылазки уже не тянуло, и Оксана чаще оставалась дома. Скорее всего, от скуки и написала этому Карстену и легко согласилась встретиться, когда он предложил. Особенно прихорашиваться перед свиданием Оксана не стала, припомнив внешний вид парня — наверняка в пятницу вечером он выглядит немногим лучше, чем утром в субботу. К своему стыду, Оксана ещё недостаточно хорошо ориентировалась в Берлине, но слышала, что именно в этом районе часто назначают свидания. И действительно, отойдя совсем немного от станции метро, она увидела целое скопление парочек — они показались ей похожими на пчёл, копошащихся на раме из улья. В груди против воли как-то противно заныло. Оксане не хотелось смотреть на них, но нужно было найти то место, где Карстен обещал ждать её. Она приметила его чуть в стороне от основной массы гуляющих. Опознать его чудную шапку не составило труда даже в разбавленных мутным жёлтым светом фонарей сумерках. Он снова воровато озирался, словно шпион, не хватало только тёмных очков в пол-лица, но они бы, наверное, вызвали у окружающих ещё больше подозрений. — Привет. Карстен обернулся, посмотрел на девушку долгим внимательным взглядом, как будто пытался вспомнить, и лицо его вновь озарила тёплая обаятельная улыбка. Похоже, он был искренне рад видеть её. Сердце Оксаны, наперекор здравомыслию и трезвой логике, вдруг приготовилось растаять. — Ок-са-на, — произнёс Карстен по слогам. Не то, чтобы она когда-то была в восторге от собственного имени, просто за двадцать лет жизни свыклась с ним, как с неизбежностью, однако в устах этого забавного симпатичного немца оно звучало даже довольно приятно. Может быть, из-за его голоса... Оксана всегда умела слушать, а вот расспрашивать не умела, точнее, не любила лезть людям, тем более незнакомым, в душу. Поэтому поначалу они молчали: Карстен лишь поглядывал на неё ободряюще и разговора не начинал. Но Оксана, что удивительно, не испытывала неловкости от этого молчания и вскоре заговорила сама. Она рассказала ему, что приехала сюда из России учиться, всего лишь на один учебный год, но, наверное, в будущем ей хотелось бы вернуться в Германию, может быть, по работе. За разговором они медленно шли, свернув в какую-то улицу и постепенно удаляясь от места встречи и заодно от толпы влюблённых, что не могло не радовать Оксану. На вопрос ?А ты чем занимаешься?? Карстен почему-то не ответил прямо и начал вспоминать свои школьные годы: как он углублённо изучал менеджмент и о перспективах такого образования вообще. Потом выяснилось, что он любит рисовать и увлекается аниме. Довольно странные интересы для взрослого парня, подумалось Оксане, но Карстена было уже не заткнуть — вот что значит настоящая увлечённость. Азарт, с которым он вещал, активно подкрепляя слова жестами, передался и ей: кажется, она даже начала понимать, зачем на свете существует Сейлор-мун... Когда он выдохся и наконец умолк, они остановились. Оксана выразительно, но совсем не нарочно шмыгнула озябшим носом. — Ох, прости, — Карстен непринуждённо сгрёб её руки в свои ладони в попытке согреть. — Ты замёрзла? Пойдём, здесь недалеко есть кафе. Она охотно кивнула, пока ещё не ощущая внутренним чутьём никакого подвоха, наоборот, чувствовала редкое для себя умиротворение. В небольшом уютном кафе Карстен выбрал наитишайший угол, сел спиной к залу и шапку так и не снял. Если Оксана этому и удивилась, то виду не подала — сидеть спиной к безмолвной стене и наблюдать за происходящим вокруг ей было комфортно. В помещении они говорили меньше, как будто боялись, что посторонние услышат их секреты, зато Оксана в относительно спокойной обстановке получила возможность получше рассмотреть Карстена. Он тоже смотрел на неё, наверное, с той же целью, и их взгляды часто встречались. Она улыбалась, невольно вспоминая день знакомства, когда после, вечером, увидела кого-то похожего по телевизору. Теперь Оксана удивлялась, что нашла сходство всего за несколько секунд: нет, тот парень и Карстен, конечно, два разных человека. Ещё Оксана думала, что это свидание, пожалуй, не самое хреновое в её жизни, оно скорее напоминает встречу с приятелем, с которым долго не виделась, и это хорошо. Вечер казался немного сказочным и мистически бесконечным, пока она не взглянула на часы. Карстен вызвался её проводить, и, хотя Оксана просила только до станции метро, поехал с ней и довёл чуть ли не до подъезда общежития. Она остановилась у решётчатого забора, в нескольких метрах от ворот, давая понять, что дальше им идти не нужно, и Карстен, бросив тревожный взгляд на здания студгородка, где почти в каждом окне горел свет, остановился рядом. Надо было что-нибудь сказать на прощание, но Оксана, пряча руки в карманах куртки, не могла ничего придумать. Ейвдруг стало тяжело, как в прежние времена: накатила волна непонятного отвращения ко всей этой дурацкой ситуации. До чего просто всё было с Игорем! Попыхтели полчаса и разбежались каждый по своим делам — дёшево, сердито и удобно. Хотя и тут она, как позже выяснилось, себя обманывала: он тоже оказался долбаным романтиком, любителем сладких соплей, и ведь как умело, подлец, до поры это скрывал... Вряд ли Карстен сейчас мог бы прочесть все её мысли, да и сама Оксана не разгадала бы, что у него на уме, только никак не могла отделаться от ещё усилившейся симпатии к этому парню в странной, до жути смешной шапке. Она, как дура, пялилась ему в лицо, а он вдруг мягко и естественно, как будто так и надо, коснулся ладонью её щеки, снова невзначай теребя понравившуюся серёжку: — Я хотел бы, чтобы мы стали встречаться. А ты? — Да, — просто — и неожиданно для себя самой — ответила Оксана.*** С того жаркого сентябрьского вечера, когда Оксана сообщила, что у них есть билеты на ?Синема Бизарр?, Инга жила, пожалуй, только ожиданием концерта. Она с удвоенным энтузиазмом собирала информацию о группе из журналов и интернета, радовалась каждой новой фотографии Люминора. За неимением лучшего собеседника, ей приходилось делиться своими эмоциями и размышлениями с Оксаной. Но та, хоть и любила песни ?бизарров?, рассуждения Инги обычно слушала в пол-уха и по-прежнему, казалось, интересовалась одной лишь учёбой. Точнее, учёба ей доставляла несказанное удовольствие, что в свою очередь несказанно удивляло Ингу. Её вообще с самого начала поражали почти непоколебимое спокойствие и сосредоточенность подруги. Однако недавно выяснилось, что Оксана начала встречаться с каким-то парнем, правда заметных перемен в её поведении всё равно не произошло. Не то чтобы Инга ей позавидовала, ей просто по-дружески хотелось узнать хоть немного подробностей, но выудить их у немногословной Оксаны она так и не смогла. Да, он немец; нет, не красивый; нет, с чего бы мне влюбиться? — вот и все её ответы. Пришлось смириться. В череде сиюминутных забот время пролетело быстро, и день ?Х? настал, можно сказать, внезапно. В эту знаменательную пятницу у Инги был выходной, и после утренних пар она могла спокойно подготовиться к концерту. Впрочем, никакого сногсшибательного наряда она не придумала: традиционная юбка в пол и, конечно, корсет, на сей раз новый, приобретённый для особого случая. Большую часть времени и сил Инга потратила на макияж, в глубине души надеясь, что, может быть, удастся-таки сфотографироваться на память с участниками группы. Оксана вернулась с работы после четырёх, выглядела она слегка утомлённой. До места им предстояло добираться на метро, а потом ещё на автобусе, поэтому Инга немного волновалась, что они опоздают. Но презиравшая пустую суету Оксана одним своим видом её успокоила и буднично, между делом, сообщила, что её парень, с незатейливым немецким именем Карстен, тоже, наверное, придёт на концерт. Инга приготовилась к обилию новых впечатлений, особенно когда сроду не вылезавшая из любимых джинсов Оксана вдруг извлекла из закромов свою единственную, бессовестно короткую юбку. — Кажется, ты всё-таки влюбилась, — задумчиво изрекла Инга. — Ещё чего, — отмахнулась Оксана. — Он, наверное, очень красивый? — Кто? — Карстен твой, конечно. В ответ Оксана промолчала, стараясь натянуть юбку до колен. Инга часто обижалась на подругу за то, что она совсем не делилась переживаниями, но в такой день выяснять отношения ей не хотелось. Казалось бы, что особенного в том, чтобы приодеться для любимого человека? — недоумевала она. Почему же Оксана как будто этого стесняется? — Подойди сюда, — позвала Оксана, — я тебе воротник поправлю. — С ним всё нормально, — не согласилась Инга. — Под куртку не влезет и помнётся. На фотографиях плохо получишься. — Ты заботишься обо мне, — Инга растрогалась. — Само собой, — Оксана казалась очень серьёзной. — Ты ж потом до окончания универа ныть будешь, что у тебя на фото с ?Синема Бизарр? воротник мятый... Инга не нашлась, что возразить, поэтому покорно подошла к зеркалу. — Ой, — вдруг опомнилась она, — нельзя вместе в одно зеркало смотреть, а то поссоримся!

— Конечно, поссоримся. Куда по ковру в ботинках? На улице уже начало темнеть, и холодный осенний туман сизовато-серыми щупальцами охватил город со всех сторон. Инге хотелось бежать, она всё время ускоряла шаг, но её подруга шла рядом уверенно и спокойно. В вагоне метро, ещё не набитом под завязку, её охватило радостное, почти экстатическое предвкушение. Ещё год назад она сидела в питерской общаге на своей продавленной кровати и смотрела на плакат, висящий на стене, а теперь увидит и услышит любимую группу вживую. Инга перевела взгляд на Оксану и увидела, что та тоже стоит с несвойственным ей отрешённо-счастливым выражением на лице. Она настолько замечталась, что Инге даже пришлось дёрнуть её за рукав, когда машинист объявил нужную станцию.*** Пока они настойчиво, не жалея чужих ног и боков, пробирались ближе к сцене, там появился солист: он поприветствовал зал и начал представлять команду. Оксана на всякий случай запомнила, что его зовут Страйфи. Он уже вызвал на сцену барабанщика по прозвищу Шин, когда подруги наконец нашли себе место в истерически визжащей толпе. Инга, приподнимаясь на цыпочки, тут же впилась безумным взглядом в своего обожаемого Люминора, который под грохот барабанов как раз появился за синтезатором. Оксана тоже к нему присмотрелась, однако, даже незаметно поддаваясь всеобщей эйфории, понять, чем подруге полюбился этот длинноволосый размалёванный субъект в дамском наряде, всё равно не смогла. Впрочем, какое ей до него, правда, дело. Лишь бы Инга была довольна и не хлопнулась в обморок от переизбытка эмоций, как в первую встречу с кумиром. Хотя Оксана до сих пор не вполне верила, что это случилось на самом деле, скорее уж, он привиделся Инге от жары. А пока вниманием Оксаны всецело завладел солист: он оказался очень подвижным и разговорчивым, хотя на постерах и в клипах казался ей суровой каменной статуей. И пусть на лице его отражалось всё то же самодовольство, живость и улыбчивость придавали этому Страйфи своеобразное очарование. Со всех сторон напирали взбудораженные девчонки — ровесницы Оксаны с Ингой и младше, они буквально заходились в экстазе, а Страйфи тем временем объявил басиста. — Киро-о-о-о-о! — разнеслось эхом по залу. Теперь Оксана попыталась разглядеть невысокого парня с гитарой: он посылал публике воздушные поцелуи и улыбался. Его светлые волосы были взлохмачены, глаза — густо накрашены, на его шее и руках болталось столько металлических украшений, словно он напрочь разорил мамину шкатулку с бижутерией. Но чёрт возьми... Этот курносый нос и губы... Оксана напряжённо всматривалась, ещё надеясь, что глаза её подводят — освещение здесь так себе, да и вообще, но с каждой секундой всё больше убеждалась в том, что ни зрение, ни интуиция не врут. Это был он. Оксана почувствовала себя так, как будто ей насрали во все карманы разом. Вот, оказывается, что значило его загадочное ?встретимся на концерте?... Мать его за ногу, Карстен! Да кто ж думал-то, что у того Киро есть человеческое имя. Похоже, сейчас у неё намного больше шансов свалиться в обморок, чем у Инги. Последним — под непрекращающиеся оглушительные вопли девиц — Страйфи представил гитариста, Ю. — Привет всем! — к микрофону вдруг подошёл Киро. — Мы вас любим! Зал взорвался криками, аплодисментами и ответными признаниями в любви. — А ещё, — продолжил басист, когда шум немного стих, — хочу персонально поприветствовать одну девушку. Её зовут Оксана, — он проговорил имя почти по слогам. — Надеюсь, что ты сейчас здесь. Девчонки завизжали пуще прежнего и принялись озираться каждая вокруг себя, стараясь, наверное, вычислить, где же та облезлая шмара с дебильным именем, которая удостоилась такой великой чести. Страйфи глянул на Киро с недоумением, забирая микрофон, тот состроил неопределённую гримасу. Оксане хотелось крикнуть ему: ?Пидорас!?, но она, не чувствуя себя в безопасности, лишь переглянулась с Ингой, вытаращившей глаза в немом изумлении. Очевидно, на Оксанином лице легко читалось: ?Бля, да откуда ж я знала?!?*** — Оксана, нам нужно за автографом Люминора! — решительно потребовала Инга.

Обе подруги были под большим впечатлением от концерта, и даже флегматичная Оксана чувствовала себя немного не в своей тарелке, особенно после персонального приветствия от басиста, которого на её глазах вожделела вслух едва ли не половина зала. — Хорошо, хорошо, — она держала Ингу за руку, опасаясь, как бы под натиском взбудораженной толпы их не раскидало в разные стороны. — Сейчас посмотрим, где они там будут собираться. Не тебе же одной автограф нужен, — Оксана нервно усмехнулась и шагнула в сторону, ближе к стене, увлекая за собой подругу. Однако отсюда наблюдать за перемещениями особенно рьяных фанаток группы оказалось совсем неудобно, и девушки попытались пробраться к лестнице, буквально продираясь сквозь людской поток. У Оксаны в кармане завибрировал телефон. Остановившись в более-менее спокойном месте, она взглянула на дисплей и выругалась: — Ах ты ж, ишак педальный! — Кто это? Карсте... Киро? — проявила чудеса догадливости Инга и тут же испуганно огляделась, не услышал ли кто. Но её слова бесследно потонули во всеобщем неразборчивом гомоне. С самым свирепым выражением лица Оксана кивнула и ласковым голосом промурлыкала в трубку: — Привет. В который раз Инга подивилась её самообладанию. — Да... да... да, это было очень неожиданно. Сейчас? Хорошо. А где? Так... Куда? И ещё направо? Ладно... ладно... поняла... Да, встречай. — Оксана сбросила вызов. — Охуенный, блядь, вышел сюрприз! Конечно... Она повернулась лицом к Инге, которая крепко вцепилась в её руку и растерянно хлопала глазами: — Пойдём за автографом, — и решительно направилась к выходу на улицу. — Подожди, я достану плакат... — Инга засуетилась и, поспевая за Оксаной, полезла свободной рукой в сумку. — Потом достанешь. Они пошли по тротуару, как будто на автобусную остановку, но потом вдруг свернули в тёмный тесный проулок между зданиями. Впереди виднелся плохо освещённый внутренний двор с какими-то — видимо служебными — постройками. Неожиданно путь девушкам преградили запертые ворота из металлической сетки, рядом стояла будка, наверное, для охраны, однако в ней — да и вообще поблизости — никого не было. Оксана, а вслед за ней и Инга легко проскользнули в почему-то приоткрытую калитку у стены и, свернув за угол, направо, храбро направились к еле заметной в темноте серой двери, из-под которой пробивалась тонкая полоска света. Подруги уже поднялись на невысокое, из двух ступенек, крыльцо, когда дверь открылась и они нос к носу столкнулись с Киро. Он улыбнулся немного устало и в знак приветствия чуть приобнял обеих. — Идёмте, — казалось, он слегка нервничал. Киро пропустил Ингу вперёд, а сам взял за руку Оксану, и они дружно зашагали по длинному, прямому, тревожному от света редких люминесцентных ламп коридору, похожему на больничный. В ответ на выжидательные, вопросительные взгляды Киро Оксана лишь улыбалась — натужно, неестественно, словно у неё свело щёки. Его горячая ладонь жгла её запястье. Он вообще был весь разгорячённый, хотя уже успел переодеться из концертного наряда в своё: даже под слоем грима лицо его заметно розовело, тени размазались вокруг глаз чёрными кругами, залакированные волосы повисли сосульками. Но, чёрт возьми, это был Карстен, тот самый Карстен, который, оказывается, Киро... — Сюда. Инга остановилась, а Киро толкнул дверь, впуская их в просторное помещение, почему-то разделённое плотным шёлковым занавесом. На них обрушилась неописуемая мешанина запахов: горечь табачного дыма, терпкий мужской пот, какие-то резкие, сладковатые духи... — Эй, что ещё за нахрен?! — возмутился Ю при виде незнакомых девушек. Он стоял в одних трусах, и те, похоже, снять собирался. — Оденься, у нас гости, — бросил ему Киро со смешком. Шин, склонившийся над невероятных размеров сумкой и, видимо, что-то в ней искавший, поднял голову и добродушно улыбнулся: — Привет. Из-за занавеса вдруг выглянул полуголый Страйфи. Он быстро и оценивающе взглянул на вошедших, молча помахал им рукой и снова скрылся. Вдоль боковой стены тянулось большое зеркало — там, за таким же длинным, как зеркало, столом сидел Люминор и старательно подрисовывал карандашом смазавшуюся от пота бровь. Инга остолбенела. А Оксана ощущала себя всё неуютнее. То ли от раздражения, то ли от возбуждения мысли её путались, здравый смысл опять ускользал, желания сменялись одно другим с космической скоростью. Ей хотелось то домой, в питерскую общагу, то плакать, то потихоньку смыться отсюда и заблудиться в берлинских улицах, а потом завалиться в какой-нибудь затрапезный бар и напиться до беспамятства — и как будто не было никакого концерта. Оксане оставалось совсем немного до того, чтобы впасть в беспросветную панику и, вытаращив глаза и разинув рот в беззвучном крике, просто помчаться куда-то, не разбирая дороги. Пожалуй, только присутствие Инги помогало ей сейчас сохранять остатки самообладания. Тем временем Карстен, разумеется, не подозревающий о том, что творилось у Оксаны в душе, сиял, как начищенная бляха на солдатском ремне, и словно предвкушал нечто особенно приятное. Он заботливо усадил её на потёртый кожаный диван в углу. — Подожди немного, скоро поедем, — пообещал он, будто они заранее о чём-то условились, и с беспокойством заглянул ей в лицо, на котором застыло неестественно бесстрастное выражение. — Хорошо? Это странное молчание, наверное, его озадачивало, и Оксана, чтобы не провоцировать лишних вопросов, кивнула в знак согласия, послушно устраиваясь на диване. Ей казалось, что она просто смотрит какой-то фильм. Хотя вот Инга, её подруга, была вовсе не из фильма. Она, увидев Люминора, теперь не сводила с него глаз, но Оксана не знала, чем ей помочь. Инга хотела его автограф? Так пожалуйста: вот Люминор, реальный, из плоти и крови, с руками и ногами, совсем близко, — делай с ним, что пожелаешь... Пока Киро тоже уселся возле зеркала, чтобы смыть макияж и привести в порядок волосы, из-за занавески появился Страйфи. Теперь за этой загадочной шторкой прятался только Ю, которого вдруг одолела непонятная скромность. А Страйфи подошёл к дивану и степенно опустился на него с таким видом, словно никакой Оксаны там нет, или же он совершенно её не заметил. Но она была уверена, что на самом деле заметил и даже что-то там, в своей голове, решил на её счёт: под напускным безразличием ему не удалось скрыть цепкий взгляд. Когда Страйфи будто случайно покосился на неё, Оксана, напротив внимательно за ним наблюдавшая, невольно улыбнулась, но и только. Быть может, его удивило или даже задело, что девушка, которая пришла на концерт, а значит, как ни крути, поклонница группы, вдруг не визжит, не бросается ему на шею, не выпрашивает автограф или фото. Тогда он развернулся к ней всем корпусом и дружелюбно протянул руку: — Страйфи. — Оксана, — она с готовностью пожала его тёплую мягкую ладонь и отчего-то испытала мгновенное облегчение: словно кусочек пазла после долгих поисков наконец встал в нужную ячейку. Элегантным жестом отбросив длинную чёлку, Страйфи быстро стрельнул глазами в спину Киро и снова посмотрел на Оксану. — Очень приятно. — И мне. Говорить им, в сущности, было не о чем. Разве что, он спросил бы: ?Как Киро угораздило с тобой познакомиться??, а она ляпнула бы: ?У тебя очень красивая жопа?... Эта фраза буквально вертелась у Оксаны на языке, ведь ещё во время концерта, стараясь отвлечься от мыслей о ?фокусе? Карстена, она залюбовалась без преувеличения аппетитным задом Страйфи. Она всерьёз размышляла, как бы он отреагировал, если бы она его сейчас потрогала, — а Оксане очень хотелось почувствовать, какова эта задница на ощупь, — и глаза её смеялись. Видимо, тоже не придумав темы для беседы, Страйфи немного погримасничал, как будто позволяя ей ещё собой полюбоваться, а потом они дружно поглядели на Ингу. Та уже подкралась к Люминору поближе, но пока не знала, как завладеть его вниманием. — Вы с нами? — Страйфи вроде и задал вопрос, однако, похоже, сомнений в положительном ответе у него не было. Оксана же пожала плечами: Карстен, то есть Киро, не посвятил её в свои планы, хотя и сказал, что они куда-то там скоро поедут. На неё вдруг напало прежнее раздражение. Почему он сразу не признался, что играет в популярной группе? Или — если не узнала, то и рассказывать незачем? Снова — чёрт знает в какой за этот длинный вечер раз — вспомнился тот дурацкий разговор в их вторую, не считая знакомства, встречу. Где в это время были её разум, её внимание, её аналитические способности, что она не смогла сложить в голове простейшую картинку — да просто дома зайти в интернет или у Инги спросить... ... — Какие планы на следующей неделе? — поинтересовался Карстен.До этого они минут двадцать с упоением целовались, и Оксане даже не надоело, не то что в школьную пору. — Пойдём с подругой на концерт ?Cinema Bizarre?, — ответила она без задней мысли и совсем не насторожилась, когда он слегка изменился в лице. Да и голос его прозвучал как-то по-другому: — Тебе нравится эта группа? — Да. А тебе? — Да, очень, — неожиданно Карстен рассмеялся, громко и будто наигранно. — Что?.. — А кто больше всех нравится? — он так же внезапно посерьёзнел и вообще принял вид такой суровый, точно их вредный препод по немецкому на первом экзамене. Оксана даже чуть оробела от его требовательного тона. Смутилась она ещё и оттого, что ?экзамен? этот не выучила. Хоть постер группы и висел постоянно над Ингиной кроватью — что в Питере, что здесь, Оксана к нему особо не приглядывалась и, пожалуй, не сказала бы наверняка, сколько в группе человек. Вынужденно, только благодаря Инге, она помнила лишь одного участника, а кто там остальные... Но Карстен ждал её ответа. — Э-э-э... видишь ли, — какого вообще хрена она так смущается, не убьёт же он её за это?! — Я их толком в лицо-то не знаю... Вот, может, на концерте разберусь, кто есть кто, — Оксана конфузливо хихикнула. — Ясно, — Карстен как будто сразу ей поверил, шумно выдохнул, и возникшее было необъяснимое напряжение вдруг исчезло. — Между прочим, я тоже буду на этом концерте, — добавил он. Тут Оксана не смогла скрыть удивления. Одно дело — слушать музыку, но ходить на концерты бойз-бэндов — в её понимании было уделом девочек-малолеток, ну и, так уж получилось, их с Ингой. Хотя и сам Карстен, конечно, был весьма необычным для Оксаниного миропонимания, впрочем, она списывала это на иной, европейский, менталитет. — А тебе нравится ?t.A.T.u.?? — Даже не знаю... Потом они ещё долго говорили о музыке и о всяких разных группах, популярных и не очень, а на прощание Карстен сказал: — Встретимся на концерте. Вот и встретились... — Эй, что такое? — Страйфи положил ладонь Оксане на колено и легонько потряс. Похоже, она слишком ушла в свои мысли и невольно чем-то выдала эмоции. — Прости, — растерялась Оксана, — ты сказал что-то? Не успел он рта раскрыть, как к ним буквально подбежал Киро. Он плюхнулся рядом с Оксаной и приобнял её чересчур демонстративно, наверное, намекая, что Страйфи не стоит испытывать на ней всю силу своего обаяния. — Ну как, познакомились уже, подружились? Оксана вяло кивнула, Страйфи тоже молча кивнул и улыбнулся, как ей показалось, с неким сожалением. — Сейчас поедем в одно классное место, отдохнём нормально, — Киро попытался встряхнуть слишком задумчивую девушку, — выпьем, потанцуем... От таких перспектив Оксана помрачнела ещё больше. Она однажды рассказывала ему, что благополучно пропустила большинство студенческих пьянок, ведь не любила ни бухать, ни плясать, но вряд ли такой занятой человек, как он, мог запомнить столь ценную информацию. ?Ах да, пятница ж! — Оксану как локтем в бок толкнули, и она строго посмотрела на улыбающегося Карстена. — А завтра с утречка, значит, ты поскачешь в магазин за минералкой... Но даже не вздумай там познакомиться там с какой-нибудь симпатичной продавщицей, иначе я тебе все волосёнки начисто повыдираю. Киро, блядь.? Всё это она высказала мысленно, глядя в его искрящиеся озорством глаза — без яркого сценического макияжа он вновь превратился в прежнего Карстена, курносого раздолбая, а вслух вдруг спросила: — А Люминор с нами поедет? — Зачем он тебе? — неподдельно удивился Киро. Оксана кивком указала на Ингу, которая так и стояла у стены, не шевелясь. Карстен хихикнул. — Ларс! Ты с нами? — Что? — тот нахмурился, видимо, не расслышав вопроса. — С нами едешь? — повторил Киро, насмешливо изобразив для Оксаны страдальческую гримасу: мол, ?папочка? у нас малость глуховат. Люминор хотел уточнить, куда в очередной раз собрались эти неуёмные ?королевы диско?, но тут его взгляд зацепился за отражение незнакомого лица в зеркале. Ларс обернулся и увидел худенькую девушку крохотного роста — та замерла, прижав ладони к щекам, и смотрела на него, будто не мигая. — Киро, кто это? — вопросил Ларс. В ответ раздался только смех басиста, а потом послышалось громкое недовольное ворчание Ю из-за шторки. Люминор поднялся, не сводя глаз с нежданной гостьи. — Вы в порядке? Инга с трудом покачала головой, пока ещё не в силах поверить в реальность происходящего. Боже мой, это ведь Ларс, он настоящий, он с ней разговаривает... — Вам что, плохо? Она, может, и рада была бы ему ответить, но разом позабыла и немецкие, и русские слова. Кроме того, Инга боялась, что если сделает хотя бы шаг в сторону, её ослабевшие от страха ноги подломятся, и она обвалится на пол. А Ларс вдруг шагнул к ней и, положив руку на её плечо, тепло улыбнулся. Пальцы у него были холодные — Инга столько раз читала в интервью, что он постоянно мёрзнет, но её от этого неожиданно ласкового прикосновения бросило в жар. — Давайте выйдем на улицу? — предложил Люминор. — Я покурю, а Вы успокоитесь. Не стоит так переживать, я не кусаюсь. Как Вас зовут? — Инга, — девушка услышала свой собственный голос откуда-то издалека. — Красивое имя. Я Ларс. — Я знаю, — тихо сказала Инга, вслушиваясь в несмолкающую болтовню Киро. Ей очень хотелось услышать голос Оксаны, чтобы понять, что всё происходит на самом деле. — Идём? — Люминор взял со стола пачку сигарет и вопросительно посмотрел на Ингу. Она кивнула и на деревянных ногах направилась к любезно распахнутой им двери. Выходя, Инга обернулась и попыталась перехватить взгляд подруги, но та словно не замечала её вовсе. За несколько лет дружбы она ни разу не видела Оксану в таком настроении: её мрачное отрешённое лицо, особенно на контрасте с весёлым, радостно возбуждённым Киро, выглядело пугающе... ?Надо будет потом спросить у неё, что случилось?, — подумала Инга и поспешила к Ларсу, поджидающему её у поворота в просторный вестибюль.