Часть 5 (1/1)

Оксана, конечно, замечала, что Инга поглядывает на неё в поисках поддержки. Только чем она могла ей ещё посодействовать? Тут со своими бы заморочками разобраться... Наверное, многие, очень многие девчонки обделались бы от счастья, если бы оказались сейчас на её месте: между Киро, который, слава богу, перестал тискать её, как котёнка, и Страйфи, который отодвинулся немного в сторону и снова принял надменный вид — мол, любуйтесь мной со стороны, смертные, я богически прекрасен. Впрочем, ладонь Оксаны находилась в опасной близости от его зада — она почти касалась его кончиками пальцев, при этом следовало считать, что поза её вполне естественна... И всё-таки Оксану не покидало гаденькое ощущение, что здесь ей делать нечего. Тем более, Инга наконец-таки познакомилась, как хотела, с Люминором, а теперь он и вовсе куда-то её увёл. Ю, всё же вылезший из укрытия, и Шин продолжали возиться с сумками и инструментами, Киро что-то говорил, Страйфи отвечал ему, но Оксана перестала их понимать. В липкой духоте помещения её слегка подташнивало. В голову пришла светлая мысль: просто сейчас же свалить отсюда без лишних разговоров. Искать объяснения — последнее дело. Оксана была убеждена, что Инга находится в надёжных руках, и Люминор — пусть и похож на пугало, но вроде парень порядочный — обязательно доставит её домой в лучшем виде. Самой же Оксане домой — то есть в очередную чёртову общагу — уже нисколько не хотелось, дебильный вечер должен и закончиться по-дебильному... Она поднялась с дивана, противно скрипнув кожаной обивкой, быстрым шагом вышла в коридор и, сориентировавшись, почти побежала к известному ей выходу на улицу. За спиной вновь щёлкнул замок, послышался топот и окрик Карстена: — Оксана, постой! Куда ты? С силой захлопнув за собой дверь, Оксана выскочила в тёмный необитаемый двор и остановилась в растерянности. Инги и Ларса здесь не оказалось, они словно испарились. Ну и ладно, пусть у них всё сложится как надо. Она вдохнула полной грудью ночной воздух. Ноябрь здесь был таким же сумрачным, как и везде, наверно, в северном полушарии, но в Берлине, определённо, было теплее, чем в Питере в эту же пору. И занесли же её черти в этот Берлин... Неожиданно через весь двор пролегла полоса жёлтого света, и тень Оксаны тоже вытянулась наискосок, до самого дальнего угла. — Эй, что с тобой? — к ней подошёл Киро. — Что не так? Он выглядел обескураженным и вроде бы сердился. Умом Оксана понимала, насколько нелепо обвинять его в утаивании правды. Судя по визгам девиц в зале, они наверняка при любом удобном случае вешаются на участников группы гроздьями, а ей, можно сказать, выпала особая честь: сейчас один из ?Синема Бизарр? бегал за ней, а не она за ним, что было бы, чёрт побери, куда логичней. Оксана чувствовала себя просто-таки неблагодарной охуевшей сукой, которая упорно не осознаёт своего счастья. Но твою-то ж за ногу!.. Она-то ведь влюбилась — хоть самой себе стоит в этом признаться — в Карстена, который совсем не в её вкусе внешне, забавный и довольно странный в общении, немного скрытный, теперь вот понятно почему... А она ему такому зачем? Обычная девчонка из толпы, не лучше и не хуже остальных фанаток. Из своего невеликого, но всё же опыта Оксана твёрдо уяснила, что любые отношения — не навсегда, что один другого непременно бросит. Вот только кто, кого и как скоро? Сама она больше не собиралась становиться бездушной скотиной, разбивающей чьи-то мечты о будущем в угоду собственным таким же мечтам. Она нисколько не сомневалась, что поступила тогда правильно, однако теперь точно знала, что причинила другому человеку боль, которой он не заслужил, каким бы скучным и недалёким ни был. До сих пор Оксана предпочитала думать, что расплатилась с судьбой за свой жестокий поступок тем, как с ней обошёлся Игорь. То есть счёт один-один — боевая ничья. И для собственного же благополучия не надо начинать новые отношения и нарушать хрупкое равновесие. Да только этот Карстен, или Киро, или как там его ещё, будил в ней какую-то не изведанную прежде дрянь — женщину, что ли? — и, сам того не ведая, заставлял чувствовать то, чего она чего она чувствовать совершенно не хотела. — Не молчи, ответь! — потребовал Киро. Он заметно злился, может быть, оттого, что срывались планы на вечер, но обнял Оксану уже не так беспечно, как раньше — скорее взволнованно, хоть и ласково, настойчиво заглядывая в глаза. С ним было хорошо. Какую бы чушь он ни болтал, какую бы ерунду ни делал, чего бы ни желал — Оксане было с ним хорошо в любой момент, когда он находился рядом, даже когда убежать хотелось. Она нерешительно положила ладони Карстену на плечи: — Ладно, извини. Я просто перенервничала. — Из-за чего? — он прижал её к себе теснее, словно заключая в кольцо своих рук. ?Из-за тебя, блядский ты клоун!? — едва не вырвалось у Оксаны. Несмотря на невысокий рост и кажущуюся внешнюю хрупкость, Киро держал её крепко, в его руках ощущалась настоящая мужская сила. — Ну... что ты... и вот... так... — обычно чёткая и осмысленная речь Оксаны вдруг рассыпалась на междометия, она ещё раз глубоко вдохнула, при этом непроизвольно обнимая Карстена за шею, как во время медляка на школьной дискотеке. Ёбушки ж воробушки, как же она всё-таки ненавидела объясняться! — Это очень неожиданное совпадение, то есть... стечение обстоятельств, Карстен... Киро... — Оксана так и не смогла внятно выразить свою мысль. — Но это же ничего не меняет, правда? — спросил он, опять чуть настороженно и в то же время поддаваясь не нарочитой, пугливой нежности её объятия. Он был либо умнее её, либо смелее, либо всё вместе — ведь Оксана тоже хотела бы так думать. Только она по-прежнему никому не доверяла до конца, но Карстену знать об этом вовсе не обязательно. — Знаешь, да, — согласилась Оксана, пристально разглядывая его лицо — под слабым электрическим светом в темноте оно показалось ей старше и серьёзнее. ?Мне всё равно, кто ты там, я бы не польстилась на твою сраную известность. Я вообще не знаю, как на морду-то твою повелась, чтоб мне провалиться. А теперь не готова тебя никуда отпустить. И вот это плохо, что мне так хорошо с тобой?, — ничего этого она вслух не произнесла, потому не имела склонности откровенничать. Она и так, похоже, много лишнего тут наплела... А в тёмной глубине глаз Киро вновь заплясали смешинки, он опять повеселел и потянулся к ней с поцелуем.

— Но учти, я ревнива, — успела пискнуть Оксана.

— Я тоже.*** Они вышли на широкое крыльцо и остановились прямо под ярким фонарём. Рядом стоял микроавтобус: наверное, он поджидал музыкантов, потому что водитель, только что спокойно развалившийся на сиденье, мигом подобрался и вопросительно посмотрел на Люминора и девушку с ним. Но Ларс словно бы и не увидел его, сосредоточившись на вспыхнувшем алым огоньком кончике сигареты. Инга тоже заворожённо уставилась на него. Люминор зябко кутался в накидку, а Инга даже не понимала, холодно ей или нет. На ней был только тканевый корсет и болеро с причудливыми рукавами — скорее всего, недостаточно для ноябрьской ночи — но при этом лицо и грудь её горели огнём. — Инга, Вы не простудитесь? — Ларс протянул ей сигарету. — Нет, всё хорошо, — на этот раз её голос прозвучал чуть более уверенно. — Простите, я не курю. — Я ужасно мерзлявый человек, — Люминор затянулся, — мне холодно даже смотреть на Вас. Вы не против дыма? — Я знаю, — снова вырвалось у Инги. — Не против. — А что ещё Вы знаете? — не удержался Ларс. — Всё то, что Вы говорили в интервью, — девушка обхватила себя за плечи и взглянула ему прямо в глаза. — Ваш день рождения, любимый цвет, парфюм, фильмы, книги… Стихи читала. Статьи про конфликты в семье. — Вот как, — на лице Ларса отразилось замешательство. — Они Вас не испугали? — Вовсе нет, — Инга впервые улыбнулась ему. — Честно сказать, я даже на автограф не надеялась. — А как вообще Вы сюда попали? — Моя подруга... встречается с Киро, — она пожала плечами, — вернее, это только сегодня выяснилось... В общем, так получилось... Тревога постепенно отступала, и теперь Инга начала ощущать разгорячённой кожей сырой осенний холод. — Вы всё же замёрзли, — Люминор выпутался из накидки и набросил её девушке на плечи.

Ткань насквозь пропахла сигаретным дымом и тяжёлыми сладкими духами, больше похожими на женские. Пальцы у Ларса покраснели от холода, совсем как на фотографиях, которые Инга рассматривала буквально пару дней назад, и она неосознанным движением накрыла их своими, которые пульсировали остатками тепла.

— Предлагаю Вам вернуться в помещение, мой очаровательный преследователь. — Так Вы дадите мне автограф? — поспешила уточнить Инга. — И что Вы станете с ним делать? — ей показалось, что Люминору немного льстит такое внимание к его персоне. — Уберу в рамку за стекло, — со своей привычной честностью ответила Инга. — Буду долго вспоминать, как мы говорили. Смотреть на него, когда мне грустно. — Только если станет грустно? — Частичка Вашей души, Ларс, способна сделать моё настроение хорошим, — девушка была крайне серьёзна. ?Это просто росчерк на бумаге?, — наверное, хотел сказать Люминор, но взгляд Инги остановил его. Дверь вдруг распахнулась и на крыльцо вышел Ю, с гитарой за спиной и дорожной сумкой в руках, следом за ним тащил свой необъятный баул Шин. Пропустив их, Ларс и Инга вошли в вестибюль. Мимо них промчался Страйфи, едва не столкнувшись с Шином, который, видимо, шёл обратно в гримёрку. В только что тихом и безлюдном помещении вдруг началась беготня, зазвучали топот, смех и ругань — обычный предшествующий отъезду хаос. Инга заволновалась. Она торопливо вынула из сумки сложенный в несколько раз плакат и протянула Ларсу. Он рассеянно осмотрелся в поисках какой-нибудь ровной горизонтальной поверхности. К радости и облегчению Инги, немного в стороне от дверипритулился бесхозный стол. Пока Люминор старательно выписывал посвящение, она следила за каждым его жестом.Вдруг он перевернул постер обратной стороной и снова заработал маркером. Инга не смогла рассмотреть, что он делает — его длинные чёрные волосы полностью закрывали обзор. — Пообещайте мне, Инга, что не станете читать до того, как вернётесь домой, — Люминор то ли подыгрывал ей, то ли вдруг подхватил её серьёзность. — Это важно. — Даю слово, — отозвалась она. — Может быть, перейдём на ?ты?? Если Вам комфортно. — Ох, Ларс, — Инга замялась, — Вы… то есть, ты… — Вы с нами едете или нет? — Страйфи остановился рядом, склонив голову набок, как будто с укоризной. — Машина уже ждёт. — Куда? — на фоне реплик, адресованных Инге, тон Люминора прозвучал грубо. Она вдруг подумала, что отношения ребят в группе, возможно, совсем не такие гладкие, как об этом пишут в прессе... Страйфи назвал какое-то заведение, и, судя по выражению лица Ларса, в восторг тот не пришёл. — Инга, как ты относишься к клубам? — спросил он. — Не знаю, — растерялась девушка, — я туда никогда не ходила. — Хорошо, мы с вами, — Ларс словно нехотя направился в гримёрку за своими вещами. — Подождёшь меня здесь? — вновь обратился он к Инге. Страйфи же картинно подмигнул ей и снова выскочил на улицу. Когда Люминор вернулся, Инга собралась было снять накидку, но он остановил её: — Там совсем не жарко. — А как же ты? — встревожилась она. И сама поверить не могла, что практически с первого раза сумела обратиться к Ларсу Фальковски на ?ты?. — Ничего страшного.*** Дружно вздрогнув от громкого хлопка, Оксана и Киро перестали целоваться. Дверь внезапно закрылась, должно быть, от ветра, который плутовато шнырял по углам, лишь изредка давая о себе знать сильным порывом; бледный луч света погас. — Вот чёрт! — Карстен хохотнул. Оксана огляделась по сторонам, как будто только очнулась от долгого сна:

— И что теперь? — Мы же едем в клуб? — поинтересовался он хитренько. Из его интонации Оксана немедленно сделала вывод, что этот стервец ещё и злопамятен. — Конечно едем, — она улыбнулась широко и искренне, признавая полное своё поражение. — Тогда побежали. Киро крепко сжал её ладонь в своей и поволок Оксану за собой вглубь двора, в противоположную от ворот сторону. Они ловко, как удирающие от погони воришки, перелезли через невысокое ограждение и свернули за угол. Здесь обнаружился ещё один подъезд, хорошо освещённый, и будка охранника у ворот со шлагбаумом здесь не пустовала. У крыльца стоял микроавтобус, вокруг него царила суета. Оксана увидела там высокую, всю в чёрном, окутанную сизой кисеёй табачного дыма фигуру Люминора, а рядом с ним, сцепив кисти рук в замок и прижав пальцы к губам — она всегда так делала, когда волновалась, стояла маленькая Инга. На мгновение обрадовавшись, что с подругой всё в порядке, как она и ожидала, Оксана мысленно обругала себя за безответственность. Слишком уж увлеклась своими переживаниями, нельзя так... — Всё забрали, ничего не забыли? — раздался звонкий голосок Страйфи. — Вещи Киро тоже взяли? — и сам он появился на крыльце, театрально жестикулируя. — Куда вообще этот Киро подевался? — Так он с этой своей, как её, в рот ебать... — Ю запнулся и жестом изобразил на себе объёмную женскую грудь, — я, блядь, не выговорю, короче, умотал куда-то. Да ты же видел вроде. — Оксана, — резко отозвалась Инга. — Мою подругу зовут Оксана. — Ты считаешь, мы вас всех запоминаем? — ухмыльнулся гитарист, сдувая длинную чёлку со лба. — Вы сегодня есть, а завтра нет. Но сиськи зачётные, тут не поспоришь. Инга с грустью взглянула на Ларса — по нему было не понятно, согласен ли он с Ханнесом, — и тяжело вздохнула. Ю, конечно же, прав. Всё будет, как в сказке: после полуночи карета превратится в тыкву. В микроавтобусе было тепло, а Инге — в тяжёлой накидке с искусственным мехом — стало даже жарко. Она так и не решилась сесть возле Ларса, хотя тот вроде бы и не против был — примостилась сзади, вместе с инструментами.От переживаний и навязчивого запаха незнакомых духов разболелась голова. Из динамиков едва слышно доносилась какая-то ненавязчивая музыка. Сидящий впереди Шин уткнулся в телефон, но время от времени оглядывался на Ингу. Она помнила, что он самый младший в группе, и отчего-то решила, что в силу возраста ударник стесняется заговорить первым. На левом ряду сидений устроились Киро с Оксаной: он буквально притиснул её к окну, преграждая путь в проход, словно она могла убежать. Там же постоянно мелькала чёрно-красная голова Ю. У Инги внутри зародилось какое-то двойственное ощущение: вот же они, настоящие звёзды, и среди них — её волшебная грёза, голубая мечта, Люминор-Лунный-Свет... Так отчего же ей хочется выпрыгнуть в окно прямо на ходу? Инга поймала себя на мысли, что ей гораздо комфортнее было восхищаться Ларсом на расстоянии, затаившись в ночи на койке в общежитии, чем смотреть ему, реальному, прямо в глаза. Нафантазировать можно тысячи сценариев, представляя себя кем угодно, а на деле она чуть не шлёпнулась в обморок, ляпнула Люминору про то, что читает все его интервью, а потом испуганным волчонком метнулась на задний ряд сидений, изрядно насмешив Ю и Киро. ?Сейчас мы остановимся, — решила Инга, — я попрошу прощения у Ларса, отдам ему накидку и поеду домой?. Похоже, от путаницы в мыслях и плавного движения микроавтобуса Ингу в конце концов укачало. Она опомнилась в тот момент, когда разговоры вдруг стали громче, в салон пробрался уличный холод, а все, кто сидел впереди, потянулись к выходу. Ларса она не увидела, заметила только, как Оксана выскочила в темноту вслед за Карстеном. У двери теперь оставался только Шин, который смотрел на Ингу и улыбался ей — по-доброму и чуть смущённо. Их взгляды встретились, и он махнул ей рукой: мол, пойдём скорее. Неловко подхватив одной рукой длинную юбку, а другой придерживая накидку, Инга поспешила к двери. На улице её поджидал Люминор, он галантно протянул девушке руку, помогая спуститься. Инга уже набралась смелости, чтобы заговорить, как Ларс вдруг спросил: — Ну, как ты? Сильно переживаешь? У Инги где-то под рёбрами вдруг стало тепло-тепло, и она медленно выдохнула. Не может она никуда уйти, пока Ларс — сам Ларс! — смотрит на неё с неподдельным интересом. Люминор улыбнулся понимающе, отпустил её руку и тут же с нетерпением закурил. Остальные о чём-то совещались чуть в стороне, и он отошёл к ним. Зато Оксане удалось наконец отцепиться от Киро. Она многозначительно хмыкнула, увидев на подруге одежду Люминора, Инга в ответ пожала плечами, вроде бы растерянная, но то же время явно довольная. — Блядский цирк, — вздохнула Оксана, покосившись в сторону музыкантов. — Ёбаные клоуны, — заученно отозвалась Инга. Живая, здоровая, привычно матерящаяся Оксана как нельзя лучше привела её в чувство, заодно заставив про себя устыдиться, что хотела сбежать и оставить подругу без пригляда. Невооружённым глазом — по слишком яркому румянцу, по немного нервным жестам — было видно, что даже невозмутимую Оксану события этого вечера, навалившиеся одно за другим, выбили из колеи.*** В клуб они вошли все вместе. Но оказавшись в просторном полутёмном зале, где непрерывно грохотала ритмичная музыка и отблески разноцветных ламп, складываясь в узоры, танцевали по полу и стенам, Инга сразу же потерялась. Только что Оксана была рядом с ней, плечом к плечу, как вдруг она осталась в пульсирующем басами, мерцающем вспышками хаосе совсем одна. Кажется, она видела, как Страйфи с разбегу нырнул в огромную толпу разгорячённых танцующих людей, увлекая за собой Киро, а тот в свою очередь — Оксану. Кажется, в другом конце зала, где виднелись столики, промелькнула высокая сутулая фигура Ларса и тут же куда-то исчезла. Инга сделала несколько неуверенных шагов: создавалось ощущение, что пол под ногами сам собой движется и подпрыгивает в такт музыке. К счастью, поблизости она заметила бар. Белый свет, отражаясь в зеркальных полках, резал глаза, батареи разнокалиберных бутылок сверкали, похожие на россыпь леденцов. Кое-как взгромоздившись на высокий стул, который всё же показался ей достаточно надёжной опорой, Инга принялась изучать прайс-лист на стойке, пытаясь соотнести здешние цены со своими финансовыми возможностями. Но незнакомые слова рассыпались на отдельные буквы, окончательно теряя смысл, цифры никак не складывались, поэтому она, отчаявшись, просто ткнула наугад. Многослойный напиток в высоком стакане выглядел привлекательно, навевая мысли о чём-то приторно сладком, вроде конфет. Инга смело сделала большой глоток через трубочку. Невинный вид коктейля оказался обманчивым: алкоголь мгновенно обжёг всё внутри, на глаза навернулись слёзы и силуэты людей на танцполе слились в мигающее бесформенное пятно. Девушка часто заморгала, размазывая по щекам остатки туши, но это ничуть не помогло, тогда, назло себе, она снова отхлебнула из стакана и закашлялась. Через некоторое время голова её приятно закружилась, а взор более-менее прояснился, Инга даже начала различать танцующих и стала высматривать среди них знакомых. Совсем близко в толпе она увидела Ханнеса, он нахально лапал за задницу какую-то девицу. Инга брезгливо поморщилась. Раньше Ю ей очень нравился, но теперь она отчего-то испытала разочарование. — Ты тоже не любишь так время проводить? Инга вздрогнула и обернулась на голос. Рядом, облокотившись о стойку, стоял Люминор и вертел в руках полупустой бокал. — Наверное нет, — согласилась она. — Я не хотел сюда ехать, — неожиданно стал оправдываться Ларс. — Просто подумал, что вам с подругой понравится... Разговаривать было очень неудобно: приходилось почти кричать прямо в ухо собеседнику. Инга снова напрягла зрение и всё-таки разглядела в круговерти танцпола сначала невысокого подвижного Киро, а рядом с ним и Оксану — та лихо вихляла задом, едва прикрытым мини-юбкой, а грудь её, так заинтересовавшая Ю, при этом задорно подпрыгивала. — Подруге вроде нормально, — слабо улыбнулась Инга. Силы стремительно покидали её. — Устала? — почти заботливо спросил Люминор. Она кивнула. Ларс придвинул соседний стул, присел и приобнял её. Инга инстинктивно обхватила его плечо руками и с изумлением почувствовала, как по щекам потекли горячие слёзы, дышать стало трудно. О чём ей вообще теперь можно мечтать? Сколько ночей было потрачено на то, чтобы нарисовать в своей голове идеальную встречу — а теперь она сидит в каком-то неизвестном ей клубе, разодетая в искусственный мех, и держится за Люминора, как за спасательный круг. — Инга, ты плачешь? — встревожился Ларс. — Что такое? — Это я от радости, — призналась она и храбро предложила: — Может, ещё выпьем? — А что ты любишь? — Не знаю. Что-нибудь красивое... такое, как ты. Польщённый, Ларс снова улыбнулся, и Инга растаяла окончательно. Она была готова делать и говорить что угодно, лишь бы он так же искренне улыбался, а не стоял со скорбным лицом, как на многих фотографиях. Они опять пили коктейли подозрительно кислотных цветов, смеялись, глядели друг на друга. Расслабившись, Инга доверчиво рассказала, что прилетела из России на учёбу вместе с Оксаной только ради того, чтобы хоть однажды попасть на концерт ?Синема Бизарр?, увидеть их вживую. Ларс до конца не понимал, шутит эта крохотная, ростом ему до груди, девушка или говорит абсолютно серьёзно, но ему определённо нравилось ощущать себя солнцем в её глазах. Он тоже что-то говорил ей — про жизнь за кулисами, фотосъёмки и театр, и Инга слушала, склонив голову, будто бы с интересом. На самом деле добрую половину слов она пропустила мимо ушей, пытаясь запечатлеть лицо Ларса в памяти как можно точнее. Веки невыносимо тяжелели, пол снова куда-то уплывал из-под ног вместе с шатким стулом, но Инга упорно смотрела на Люминора — одна бровь чуть выше другой, внутренний художник так и просится исправить; ресницы совсем светлые, тушь осыпалась, — смотрела, зная, что не увидит его так близко больше никогда.

*** Всё вокруг походило на какой-то дьявольский калейдоскоп. Инга, может быть, и испугалась бы, если бы теперь рядом с ней не было Ларса. Их вдруг обступила весёлая галдящая толпа: они говорили и все вместе, и вразнобой, но Инга разобрала лишь фразу ?Поехали домой? и обрадовалась. Наконец-то домой! Мыслей о побеге у неё уже не было: на улицу она вышла, крепко держа Люминора под руку, и с его же помощью влезла в микроавтобус, чудом не запутавшись в своей юбке. На этот раз без всяких колебаний Инга уселась возле Ларса — да он и сам её никуда не отпускал — и привалилась к его боку. Его рука давила на плечо приятной тяжестью. Наверное, Инга сразу же уснула, потому что дорога домой абсолютно выпала из её воспоминаний. Потом она — так же почти повиснув на Люминоре — вроде бы ехала на лифте, хотя у них в общежитии его и не было, а дальше — опять провал. Слишком громко говорила какая-то девушка — голосом, похожим на Оксанин; другой голос, механический, звучал ещё громче — наверное, это был телевизор; кто-то то и дело надоедливо мельтешил перед глазами. Инге хотелось изо всех сил крикнуть ?Да заткнитесь вы наконец!?, но язык совсем не ворочался. Ошалевшая от счастья и усталости, она забрела в пустую тёмную комнату и, наткнувшись на мягкий угол дивана, мешком свалилась на него. Судорожно вдохнув, она открыла глаза. Вот ведь приснится же такое: парнем Оксаны оказался Киро из ?Синема Бизарр?! В комнате было сумрачно и как-то слишком просторно. Но даже во мраке Инга разглядела незнакомые обои, странный светильник на потолке, а на полу не оказалось их любимого коврика, который они с Оксаной припёрли в новую заграничную жизнь из питерской общаги. — Ебануться, — вырвалось у Инги. — Оксан! Оксана! — позвала она сипло и закашлялась — в горле пересохло. Подруга не откликнулась, и вообще в чужой квартире было до жути тихо: ни скрипа, ни шороха. Медленно опустив ноги на пол, Инга с трудом встала, потянулась и чуть не взвыла в голос. В правом виске, отдавая в глаз и скулу, пульсировала тупая боль, к горлу подступала тошнота. На всякий случай держась за стену, Инга потихоньку вышла в коридор и пошла на свет. Посреди кухни стоял стол, на котором в беспорядке громоздились пивные бутылки и пустые бокалы, валялись упаковки от чипсов, попкорна и ещё каких-то снеков. Инга взяла один из бокалов и ополоснула под краном — тщательно и осторожно, чтобы ненароком не свалить на пол гору грязной посуды в раковине. Потом набрала воды и принялась жадно пить. В желудке тут же словно образовался тяжёлый холодный ком, но тошнота отступила.

Небо за окном всё ещё оставалось тёмным — скорее всего, она проспала часа три или четыре, не больше. Ингу донимало беспокойство, нужно было непременно отыскать Оксану. Но в первой на пути комнате она увидела Ю: он тоже завалился спать одетым, прямо поверх покрывала, и самозабвенно обнимал подушку, как будто облапил задницу какой-нибудь девицы. Нахмурившись, Инга отвернулась. Здесь же, в большом кресле спал Страйфи — голова его была запрокинута, а рука в изящном жесте свисала с подлокотника. Стараясь не шуметь, девушка попятилась обратно в коридор. Ещё одна дверь оказалась закрытой, но, поразмыслив, стучать Инга не стала. Конечно, там могла быть Оксана, но она наверняка вместе с Киро. А может быть, там кто-нибудь другой, как знать... Она прошла мимо комнаты, в которой проснулась, и заглянула в гостиную. Там на на небольшом диванчике, склонив голову на спинку, сидел Люминор: глаза его были закрыты, он дышал во сне глубоко и редко. Слабый желтоватый свет ночника на тумбочке в углу придавал бледному лицу Ларса нездоровую усталость. От закравшейся вдруг в голову шальной мысли Ингу мгновенно бросило в жар — как будто кровь вскипела в жилах. ?Ни за что, — отрезала она про себя. — Я не стану этого делать?. Ларс шевельнулся и вздохнул. Его длинные чёрные волосы рассыпались по светлой спинке дивана. Инга замерла, но Люминор всё так же спал, пусть и беспокойно. Ноги, как чужие, самовольно зашагали вперёд. Остановившись прямо напротив Ларса, она в замешательстве прижала указательные пальцы к губам. ?Тебе нечего терять. Утром карета превратитсяв тыкву?. Ещё несколько секунд постояв в нерешительности, Инга аккуратно, пытаясь не разбудить Люминора, склонилась над ним, неуклюже оперевшись на подлокотник. Она уже почти осуществила свой коварный замысел, как вдруг дрожащая рука неожиданно соскользнула с плюшевой обивки. Инга оказалась с Ларсом лицом к лицу. Тот открыл глаза, и девушка, не дожидаясь, пока он начнёт справедливо возмущаться, поспешно прижалась губами к его губам. Люминор моргнул в недоумении — раз, другой — а потом живо, будто и не спал только что, схватил её за запястья. Она рухнула к нему на колени и испуганно застыла. А уже в следующий миг Ларс сам поцеловал Ингу — уверенно, настойчиво, совсем не похоже на то, что она пыталась изобразить. Сжимая её руки до боли, он целовал её так, словно ждал этого момента всю жизнь.