11. Пламя Персеполя (1/2)

Великий символ персидского величия и могущества, Персеполь, был жемчужиной Империи Ахеменидов. Когда-то Дарий III мечтал превратить это город в столицу миру. Теперь же он целиком и полностью оказался во власти завоевателей и распахнул перед ними двери своих сокровищниц.

К счастью для Локи, в Персеполе было прохладнее, чем в Сузах, что заметно облегчало принцу жизнь. Кроме того, царский дворец с его величественной ападаной и залом со ста колоннами вызывал в нем искреннее восхищение. Локи был вынужден признаться самому себе, что никогда не подозревал о том, что люди были способны сотворить такую красоту с помощью лишь рук и примитивных орудий труда.

Легкий ветерок, прогуливаясь по коридорам и террасам роскошного дворца, дарил бесценную прохладу. В такие мгновенья Локи казалось, что изнуряющей жары не существовало вовсе, или же она осталась в совершенно ином мире, в котором он уже никогда не окажется.

Накануне вечером он получил очередной подарок от своего хозяина – тунику изумрудного цвета, расшитую золотой нитью, и тонкий пояс из соединенных золотых колец. По примеру своего царственного друга Гефестион стал невероятно щедр, едва персидские богатства перешли в руки македонян. И теперь облачившись во все новое, Локи долго рассматривал свое отражение в зеркале. Подозревая то, что упав в бездну, он вместе с магией лишился и бессмертия, асгардский принц напряженно искал на своем лице признаки старения. Однако ни один тревожный знак так и не попал ему на глаза, разве что волосы значительно отросли и ложились на плечи темными локонами.

Звук приближавшихся позади него шагов заставил Локи оторваться от созерцания.– Ты сегодня рано встал, - послышался за его спиной голос Диана.– Да, я плохо спал, - не оборачиваясь, ответил Одинсон. – Мне приснился сон…– Какой сон? – Диан прислонился к колонне напротив него.Локи ответил не сразу.– Мне снился мой брат, - признался он через некоторое время. – Мой так называемый брат, - его губы скривила горькая усмешка. – Мне приснилось, что он просит у меня прощения и говорит, что хочет, чтобы я вернулся.– Может, это действительно так? – предположил Диан.В ответ Локи сухо рассмеялся.– Я в это не верю. Как можно извиняться перед человеком, который желал тебе смерти? Хотя он уже извинялся однажды, как раз до того мгновенья, когда я отдал приказ покончить с ним. Уверен, он тогда надеялся, что я одумаюсь и не сделаю этого.– Как я понимаю, он ошибся.– Он всегда ошибался насчет меня, - покачал головой Локи. – Я никогда не был таким, каким он меня видел… или хотел видеть. Поэтому я не верю в то, что мой брат действительно желает моего возвращения… А даже если бы и желал. Боюсь, с моей бедой не справится даже могучий Тор.

– Значит, ты сам хочешь того, чтобы брат нашел тебя и помог вернуться, - заключил Диан.– С чего ты это взял? – недовольно посмотрел на него Локи.– С того, что нам всегда снится то, чего мы хотим, но боимся в этом признаться, даже самим себе.Услышав его последнюю фразу, Локи был уже готов вспылить и выдать ему гневную тираду о том, что он ничего о нем не знает и не смеет судить подобным образом, но потом запнулся и не сказал ни слова. Он не смел произнести это вслух, но в глубине души он признавал, что приснившийся сон был ему невероятно приятен. Он навеял на него воспоминания его юности и тоску по тому, что безвозвратно кануло в прошлое.

– Я… - Локи машинально сжал медальон с драконом, который теперь неизменно висел у него на шее. – Это все бесполезно. Мне все равно не вернуться… Извини, я не хочу об этом говорить.Он отвернулся от зеркала и начал разбирать свою другую одежду, которой за последние месяцы скопилось немало. Прищурившись, Диан наблюдал за ним, подозревая, что Локи постоянно избегал подобных разговоров, потому что боялся показать собственную слабость и признаться в том, что в глубине души искренне надеялся, что брат найдет его и вернет домой.– Как пожелаешь, - кельт скрестил руки на груди. – У тебя тряпок уже больше, чем у Тии, - с усмешкой добавил он, рассматривая разбросанные наряды принца.В ответ Локи скривил недовольную гримасу, но ничего не ответил.– Мне надо найти Гефестиона, - произнес он, откидывая всю одежду в сторону. – Он уже проснулся?– Он в главном зале, - ответил Диан. – Но он там не один, а с царем и остальными гетайрами. Они завтракают.– Не важно, - отмахнулся Локи и уверенным шагом направился к выходу.Проводив его тревожным взглядом, кельт поспешил следом. Он уже успел хорошо изучить манеру поведения асгардского принца и знал, что Локи ни капли не уяснил себе тот факт, что он был рабом и должен был вести себя соответственно. Казалось, ничто не могло сломить его дерзкую и самовольную натуру, не желавшую подчиняться общепринятым законам. Наблюдая за Локи в минуты ее особого проявления, Диан все больше и больше убеждался, что он был родом из какого-то другого мира, так как его упорное сопротивление сложившейся ситуации было скорее механическим и интуитивным, нежели намеренным. Ни один раб, даже пользующийся особым расположением хозяина, не позволил бы себе подобного самовольства, хотя бы из чувства самосохранения. Локи же в свою очередь даже не задумывался о том, что делал, считая, что его поведение было в порядке вещей.

Отчасти желая избавить Гефестиона от очередных проблем, а отчасти жалея самого Локи, который и так уже немало настрадался, будучи рабом Мазея, Диан старался всегда находиться поблизости, чтобы вовремя уберечь Одинсона от очередного пагубного поступка. Желание ворваться в поисках Гефестиона в зал, где Александр трапезничал со своими генералами и прочими приближенными, было как раз таким очередным безумством, которое Локи намеревался воплотить в жизнь.Однако едва они оба приблизились к широкой просторной комнате окруженной колонами и террасами, до их ушей донеслись громкие возбужденные голоса. Замерев за колоннами, Локи и Диан прислушались.

– Александр, мы не можем все время обещать солдатам награду и не сдерживать собственных обещаний, - уверенно говорил Кратер, командир отряда пеших телохранителей царя. – Этот город полон золота и серебра. Почему же не позволить воинам взять то, что принадлежит им по праву?– Ты предлагаешь отдать город на разграбление? – в голосе басилевса явно слышалось недовольство.– Я предлагаю сдержать обещание о персидских богатствах и вознаградить людей. В конце концов, они заслужили это.Локи осторожно выглянул из своего убежища и посмотрел на Александра. Гефестион по своему обыкновению сидел по правую руку от него. Оба не ели, и их лица выражали глубокую озабоченность.– Он прав, - произнес Филота, соглашаясь с Кратером. – Мы так долго стремились попасть сюда и вот, мы в сердце державы Ахеменидов, но ничего от этого не имеем.– Мне кажется, в твое владение перешло уже немало сокровищ, - с раздражением посмотрел на него Гефестион. – Тебе ли жаловаться?

– Да, но ты все равно получил больше, - усмехнулся Филота. – Хотя это не удивительно, учитывая все твои заслуги.Он намеренно сделал ударение на последнем слове.– Что ты хочешь этим сказать?! – процедил сквозь зубы Гефестион. Вцепившись руками в подлокотники кресла, на котором он сидел, он поймал на себе взгляд Александра, который удержал его от ответного выпада.– Только то, что мы все хотим получить то, что нам причитается, - продолжал улыбаться Филота.

Вступать в пререкания с ближайшим другом царя в присутствии самого Александра было более чем неразумно, и потому и он намеренно вернулся к первоначальной теме обсуждения. Однако это ни капли не успокоило Гефестиона, который уже долгое время терпел от Филоты скрытые обвинения и упреки. Но затеять словесную перепалку он тоже не решился.– Александр, - вмешался в разговор Парменион, один из старших генералов и отец Филоты. – Персеполь всегда имел для персов сакральное значение. Пытаясь уберечь город и его богатства, ты сохраняешь в них веру в освобождение от нас и жажду борьбы.

– Я хочу лишь сохранить то прекрасное, что было создано персидскими мастерами, - возразил царь. – А все золото и серебро и так пойдет на содержание армии.

– Но ты покажешься им слишком мягким! – не унимался Парменион. – Вспомни Фивы и Тир. Там тебя ничто не остановило отдать приказ.– Эти города мне сопротивлялись. Персеполь же сдался без боя. К чему чинить расправу над этими людьми?– Надо уничтожить сердце империи Ахеменидов, - послышался тихий голос Птолемея. – Это уничтожит и самих Ахеменидов, где бы сейчас не был Дарий.Александр ничего не ответил и посмотрел на сидевшего подле него Гефестиона. Тот в свою очередь опустил глаза и не произнес ни слова.Царь наклонился, взял со столика перед собой пустой килик и повертел его в руке.– Я думал, это невинный завтрак, а не очередной военный совет, - раздраженно произнес он.– Прости, мой царь, что испортили тебе аппетит, - вновь заговорил Парменион. – Но твой приказ может все изменить, и будет лучше, если ты отдашь его как можно скорее.Александр откинулся на спинку кресла и пристально посмотрел на своего военачальника.

– Я отдам приказ тогда, когда посчитаю это нужным, - холодно произнес он, вставая, и направился к выходу.Увидев, что царь удаляется, военачальники тоже повставали со своих мест. О том, чтобы продолжить завтрак уже не могло идти и речи.– Александр! – Гефестион вскочил вслед за другом. – Александр, подожди!Он уже собирался нагнать басилевса, когда позади него раздался насмешливый голос Филоты.– Забавно наблюдать за тем, как ты всегда бежишь за царем, словно его тень.Гефестион замер на месте и резко обернулся.– Что ты сказал? – произнёс он, чувствуя, как в нем начала нарастать ярость.– Только то, что вижу, - приблизился к нему Филота. – То, как ты вечно следуешь за Александром, всегда со всем соглашаешься, при необходимости виновато опускаешь глаза в страхе выразить собственное мнение, потому что оно может не понравиться царю, и он лишит тебя очередной своей милости.Все еще прячась за колонной, Локи вперил взгляд в обоих мужчин, кожей ощущая, как в зале начала накаляться атмосфера. Остальные гетайры тоже застыли на месте в ожидании того, чем закончится затянувшийся спор.– Думай, что говоришь! – прошипел Гефестион. – В отличие от вас я понимаю, чего на самом деле желает Александр, и не пытаюсь подтолкнуть его к поступкам, о которых он потом будет жалеть.– В отличие от некоторых я не лизоблюд, - отчеканил в ответ Филота. – Я не пресмыкаюсь, как дикари. Македонские цари всегда были первыми из равных. Таким был Филипп, и он гордился тем, что вокруг него были достойные друзья и военачальники.– Не Филипп привел тебя в Азию! – не выдержал Гефестион. – Не он привел наши войска к стольким победам! Или ты посмеешь спорить?!Оба молодых воина сверлили друг друга пылавшими взглядами, и наблюдавший за происходящим Локи, как никто другой понимал, чем могло обернуться это противостояние.

– В тех боях сражались мы все, - не унимался Филота. – Но почему-то когда речь зашла о том, чтобы наградить тех солдат, что проливали свою кровь за нашу победу, ты предпочел смолчать. Мне любопытно, как ты себя вел, когда Александр одаривал тебя самого?!– Как ты смеешь упрекать меня в том, в чем виновен сам?! – Гефестион сжал руки в кулаки. – Разве не ты вместе со всеми остальными так рвался к персидским сокровищницам?! Я долго терпел твои оскорбления, но любому терпению приходит конец, Филота!Еще мгновение, и он был готов выхватить меч и заставить негодяя заплатить за свои оскорбления. Но неожиданно, оказавшийся между ним и Филотой, Локи помешал ему– Гефестион! Нет! – он схватил его за руку, которая уже потянулась к оружию. – Не надо.Одинсон оказался первым из всех, кто решился не допустить кровавой развязки бессмысленного спора. Пальцы асгардского принца легко начертали на запястье Гефестиона вязь из рун, заставляя его успокоиться.– Не сейчас, - прошептал он ему в самое ухо. – Час его расплаты еще настанет…– Такому заботливому рабу следует позавидовать, - усмехнулся тем временем Филота. – Может, он влюблен в тебя? Или может, все как раз наоборот, и ты потому позволяешь ему командовать собой? Интересно, что сказал бы об этом Александр?Гефестион снова было рванулся кинуться на него, но Локи вновь удержал его.– Пойдем, - едва слышно проговорил он. – Пойдем отсюда.Словно не слыша его слов, македонянин продолжал жечь взглядом своего обидчика. Наконец, он повиновался Локи и отвернулся. За его спиной уже давно стоял Диан, правая рука которого лежала на рукоятке его клеймора. Не было сомнений в том, что если бы завязалась драка, он бы любой ценой защитил бы своего господина все зависимости от того, кто стал бы его противником. Остальные генералы, находившиеся в зале, издали бесшумный вздох облегчения и начали расходиться. И только глаза Пармениона были по-прежнему прикованы к Локи.– Откуда этот раб? – тихо спросил он у стоявшего рядом Птолемея.– Насколько я знаю, он принадлежал Мазею, а потом Гефестион пожелал заполучить его, - ответил тот.– Очередная игрушка? – усмехнулся старый воин.– Откуда мне знать? – на лице Птолемея исказилась гримаса презрения. – Не удивлюсь, если этот бледный шут ублажает царского любимца на пару с его рабыней.– Александр потакает его любым прихотям, - глухо произнес Парменион. – Сражается он, конечно, отчаянно, но у Гефестиона нет и доли тех талантов, что есть у остальных генералов. А трепать языком и раздавать дары каждый горазд.

– Гефестион сам – всего лишь красивая игрушка, - Птолемей развернулся и посмотрел в сторону террасы, откуда открывался великолепный вид на сад. – А все красивое рано или поздно увядает. Посмотрим, как долго наш царь сможет терпеть его капризы.***– Почему ты остановил меня?! – с горечью воскликнул Гефестион и тяжело опустился на свою кровать. – Почему не дал мне заставить его проглотить его оскорбления?!– Даже такой случайный гость, как я, уже давно понял, что Филота и его отец весьма популярны, как среди солдат, так и генералов, - спокойно ответил Локи, встав напротив него и заведя руки за спину. – Ты хочешь, чтобы тебя возненавидели еще больше?– Но… - всплеснул руками Гефестион.– Это драка ничего бы не изменила. Убить друг друга вам бы все равно не позволили, но зато сразу бы донесли обо всем Александру. Как, по-твоему, он бы к этому отнесся?Македонянин ничего не ответил и опустил голову. Он понимал, что Локи был прав. Поддаться на провокацию Филоты было бы его непростительной ошибкой, от которой хуже стало бы не только ему самому, но и Александру. Несколько минут Гефестион сидел, прикрыв глаза рукой.– Спасибо, - тихо проронил он. – Спасибо, что не дал наделать глупостей.– Не благодари, - Локи присел рядом с ним. – Это самое меньшее, что я могу сделать для человека, спасшего меня от унижения и мучений.Гефестион поднял глаза и посмотрел на него.– Ты сказал, что час расплаты еще настанет для Филоты. Что ты имел ввиду?– Я… - Локи машинально коснулся пальцами висевшего у него на шее дракона. – Ко мне немного вернулись мои способности. Теперь я могу гадать на рунах, и я заглянул в твое будущее.– В мое будущее? – с любопытством переспросил Гефестион. – И… и что ты там увидел?– Руны капризны. Они не всегда отвечают на вопросы. Или же моих сил еще не достаточно. Но я видел возмездие, оно настигнет каждого, кто оскорблял тебя.