Глава 4. Пошел на ***, или новое чувство. (1/1)

Иду по школьному коридору и вспоминаю вчерашний день, а точнее вечер. Народув школе пока мало, потому что я рано приехал. На своем новеньком Порше.Бешеная ночка была вчера. Я плохо помню после того момента, как мы напились в машине Адама, ведь я так сильно напивался первый раз. Это мне Адам потом рассказал все, он-то был трезвый. По его словам, я, высунувшись наружу через люк, начал кричать что-то про то, что в Германии лучшие геи. После ко мне присоединился другой парень, и мы начали петь что-то из репертуара Раммштайн. Потом нас остановила полиция, но Адам отмахнулся. Сказал, что «у придурка на крыше сегодня первый раз с мужчиной». Полицейский сразу отстал. А дальше я чуть не устроил стриптиз в фонтане, целовался с Хантером (на этом моменте Адам засмущался и залился краской, опустив голову), а потом отрубился на обратном пути на коленях у одного парня.И сегодня у меня ужасно раскалывалась голова, пока я не принял обезболивающее. И мне даже немного стыдно за вчерашнее.А, вот и Том со своей шлюшкой. Интересно, он помнит, что было вчера, и как он теперь будет себя вести? — Привет, Кэтти, — улыбаясь, подхожу к ним. – Привет, Томми. — Отвали, педик, — огрызается Том. Я в шоке смотрю на него, девушка тоже не понимает в чем дело. — Что же так грубо? Что, Томми, расстроился из-за вчерашнего? Не понравились домогательства педиков в клубе? Или понравилось и ты сам не можешь определиться, кто ты теперь? – выпалил я на одном дыхании. Он взбешен. Это видно по его глазам и трясущимся рукам. А нечего меня педиком обзывать. Я всегда умею ответить. — Что, правду говорю?Он не выдерживает. — Заткнись, паскуда! – врезает мне по лицу, так, что я падаю на пол, слыша тихий визг девушки. В памяти вспыхивает момент из детства. В глазах выступили слезы – от боли и от воспоминаний. — Эй, Каулитц, ты как? – ко мне подбегает откуда-то взявшийся Йохан. – Все в порядке? – он помог мне встать и подал выпавшую из рук сумку.

Я, держась за щеку, медленно поворачиваюсь к Тому. Кэтти от ужаса прикрыла рот рукой. Выглядел он офигевшим. Не ожидал, что я упаду, да еще и чуть ли не расплачусь. Только он понятия не имел от чего эти слезы. Смотрю ему в глаза. А вот этого он точно не ожидал: я со всей силы врезал ему по челюсти кулаком. Эффект усилило еще и то, что на пальцах были массивные кольца. Том от удара не удержал равновесия и отлетел к стене, возле которой они стояли. Напуганная Кэт подлетела к нему и принялась успокаивать, но он оттолкнул ее и посмотрел на меня. В его глазах застыла злость и удивление.— Получи, с*ка! – выплюнул я и, резко развернувшись, ушел от них. Слышу за спиной, как Йохан кричит на Тома. — Том, бл*ть, я же тебе говорил, не лезь к нему! Что ты прикопался к парню! Бл*, беги в медпункт, у тебя кровь!Я зашел в туалет. На автомате помыл руки, вытер, и сел на пол рядом с раковиной. Достав из сумки сигареты и зажигалку, я закурил. Вообще, я не часто курю, только, когда мне плохо. А сейчас мне очень хреново. Том всколыхнул во мне воспоминания, которые я старательно прятал в глубинах своего сознания. В голове, словно кадры, мелькали картины прошлого, вспыхивали фразы, слова, крики…и этот удар. Я вздрогнул от этих мыслей и от, почему-то показавшегося мне громким, звука хлопнувшей двери. В туалет вошел Том. Он посмотрел в мою сторону, помыл руки и присел рядом. Я все так же стеклянными глазами, в которыхзастыли слезы, смотрел в окно и курил неизвестно какую по счету сигарету. — Эти два урока ты просидел в туалете и тупо курил?Я повернулся к нему и заметил на его щеке две небольшие, но глубокие царапины. Том с каким-то сожалением и виной смотрел на меня. — Билл, давай это…прекратим эту негласную войну между нами? — А кто ее начал? Нехрен меня педиком называть, — ледяным и равнодушным голосом ответил я. — Извини, я не хотел…Просто давай забудем? И хватит курить, — он отобрал у меня сигарету. — Охренел? Отдай! Тебе какая разница, курю я или нет? – я начал вскипать. — Ну, я о тебе забочусь… — А тебе не похрен на меня? С чего тебя вдруг волнует мое здоровье?! Сам будто не куришь! – уже ору на него. — Я тут контакт пытаюсь установить, помириться, а он! – Том тоже взбесился. — Не подходи ко мне, Трюмпер! – вскакиваем одновременно. – Отвали! — Да и пожалуйста! Ты мне вообще не нужен! — Ты мне тоже! — Ну, и отлично! — Пошел ты на х*й! – и вылетаю из туалета, напоследок показав ему средний палец. За спиной послышалось, как Том ударил дверь ногой.***Сидим с Энди на лавочке, около школы. Опять курю. — Андрэ, — я любил называть друга на французский манер, — почему он так со мной? — Я не знаю... Мне кажется, что вчерашняя ночь что-то поменяла в нем, но он сам себе не может в этом признаться… — Ты думаешь, я ему нравлюсь, но он не хочет это признавать? — Может быть. Ты же знаешь, все ярые гомофобы… — Латентные геи, — закончил я. – Ах, Андрэ, в постели он такой ласковый и нежный, но потом снова стал грубым гомофобом, — сейчас я, наверно, похож на девочку-подростка, рассказывающей о своем первом парне. — Тогда в нем точно что-то изменилось, — серьезно сказал Энди. — Каулитц, почему вы не были на двух первых уроках? – раздался суровый голос неизвестно откуда появившегося директора. – И перестаньте курить на территории школы. — Извините, герр Шрау, — я кинул сигарету в мусорный бак. – Больше не буду.Видно, что мой ответ его не удовлетворил, но он решил промолчать по этому поводу, потому что я не впервой попадался ему курящим. — Так почему вы не были на уроках? – повторил он вопрос. — По семейным обстоятельствам, — смотрю на мужчину невинными глазками. Директор, услышав мой ответ, смутился. — Ааа…. Ну, ничего, всякое бывает, — замялся он и ушел. Всегда, когда я говорю про «семейные обстоятельства», мне прощаются все выходки, даже если эти выходки доводят до белого колена самых спокойных и уравновешенных преподавателей. Учителя знали, с кем я жил и что потерял родителей, поэтому не доставали меня и даже, можно сказать, жалели. Только не нужна мне их жалость. Это не их дело. — Видел, как он отреагировал? – усмехнулся друг. Ему это нравилось, потому что обычно мы вместе что-нибудь вытворяли и вместе со мной, прощали и его. Точнее про него просто забывали. И ему это было на руку. Хотя, конечно же, бывали моменты, когда нас наказывали и вызывали в школу Дэвида и родителей Энди.— Как обычно: «Ах, извините…. можете идти… всякое бывает... ну, ладно», — изобразил я директора, а Энди заржал. — О, гляди, приперлись, — он кивнул напротив себя. На другую лавочку сели Йохан, Том и Кэтти. Эта дура уселась к рэперу на колени. Том увидел меня и угрожающе посмотрел. Лицо Йо говорило: «эти придурки поссорились сами не знают из-за чего». Тут мимо них прошли девушки из параллельного класса – рыжая Скарлетт и блондинка Лена. Йохан проводил их взглядом, и что-то сказав Тому с Кэтти, которые уже целовались, пошел вслед за девушками. — Странно, что это Йохан пошел за Скарлетт и Леной? – удивился я. – Наши классы же воюют друг с другом. — Неужели издеваться будет? – Энди тоже не понял. — Вроде на него не похоже.— Эти девчонки в нейтралитете. По крайней мере, Скарлетт.— Может они… — Бииилл, — мне не дали договорить. К нам подсела одноклассница Эмма.— Билл, — повторила она. – Кэтти на тебя разозлилась за то, что ты врезал ее парню, это правда? — Эээ…, — я не успел ничего сказать, как она опять затараторила.— Ой, а ты знаешь, что Кэт больше не будет тебя на девичник приглашать? — Да мне пох*й, — разозлился я и встал. – Пошли, Андрэ, звонок скоро.И мы пошли к школе. Эмма за нами. — Ну, Билл, как это тебе пох*й? — Эмма, отвали, я же не игрушка вам, не знаю, зачем вообще нужен был Кэтти. — Но тебе же нравилось с нами! – вот пристала. Пытаюсь не выйти из себя. Итак, хреновое настроение, так еще и лезут тут с тупыми вопросами. — Эмма, что ты пристала ко мне? – останавливаю ее. – Если Кэтти так угодно выгнать меня из вашей «стайки», — хотел сказать «пустоголовых крашеных куриц», но сдержался, — то я не буду против. Это ее решение, она же у вас главная, а я лишь ее личный стилист, визажист и парикмахер, да к тому же теперь педик, который врезал ее парню!! – я так громко сказал это, что на меня обернулись ученики. Блин, все-таки она вывела меня из себя. Девушка как-то обиженно посмотрела на меня, а я зашел в школу. Надоели. Мне как-то плевать, пустят меня на девичник или нет. Больно надо тусоваться с пустоголовыми крашенными курицами.Все уроки сидел как на иголках. Во-первых, потому что болела пятая точка, во-вторых, я чувствовал на спине прожигающий взгляд того, кто сидел позади меня и кто был причиной боли в этой самой пятой точке – Тома. Даже Йохан как-то тяжело вздыхал. А когда я поворачивался к Энди, видел боковым зрением, как рэпер сразу отворачивал голову, видимо думал, что я повернусь к нему. Но я больше и случайного взгляда не брошу в его сторону. Буду просто его игнорировать.Все будто так, будто его и нет, и не было никогда. Надо выкинуть все мысли о нем, забыть его. Забыть ту ночь, его слова, ласки. Все, его не существует. Ага, как же, черта с два. На ночь у меня назначен клиент. Симпатичный мужчина лет 30, заплатил за меня в два раза больше изначальной цены. И вот не жалко ему денег на меня тратить, когда есть более дешевые парни, и это притом, что я долго не мог возбудиться? Но когда я непроизвольно вспомнил прошлую ночь, дело пошло, но на месте этого мужчины я представлял Тома. Этот сукин сын никак не хотел выходить из моих мыслей, в то время как другой мужчина страстно брал меня…http://s009.radikal.ru/i309/1110/38/9f658432c8b2.jpgМне приснился кошмар. Снова убийство матери. Это из-за того, что я сегодня снова думал об этом. Видимо мне никогда не избавится от этого, если спустя 4-х лет нормального сна, прошлое снова вернулось ко мне. Я проснулся посреди ночи. Повернулся, моего любовника нет. Ушел, наверно, тогда, когда я отрубился. Встаю и иду на балкон в одних боксерах и закуриваю. Раньше никогда столько не курил. На улице не холодно – бабье лето. Лишь легкий ветерок приятно ласкал кожу, шевеля волоски на теле. В голове ни мысли, я просто зачарованно смотрю, как из никотинового дыма вырисовываются в воздухе различные узоры, затем переключаю взор на огни города, на светящиеся небоскребы Берлина и слушаю шум проезжающих машин, какие-то отдаленные звуки и едва слышную музыку, доносящуюся с первого этажа клуба. На душе как-то тоскливо и одиноко. Хочется забраться на крышу небоскреба, смотреть на звезды, невидимые сейчас из-за ночных огней, и кричать как можно громче. Не о чем-то, а просто кричать. Чувствовать свободу. Опять посмотреть на звезды и чувствовать себя ничтожеством по сравнению с Вселенной. Или думать о своем ничтожном существовании на Земле. Ведь человек без любви – ничто. Значит я – ничто, потому что лишен ее. Я лишен права любить.Вздрагиваю от прикосновения к плечу теплой ладони. Поворачиваюсь, случайно выронив сигарету вниз. — Тебе не холодно? – Адам смотрит на меня, немного подняв голову, потому что я немного выше него. Я прижимаюсь к нему, тоже смотрю в его голубые глаза. Они такие красивые, такие чистые, прозрачные, словно озеро в горах. Глаза, которые не могут не вызвать доверия. С первых минут нашего знакомства они излучали нежность и заботу. А сейчас в них отражалось еще и новое чувство… — Адам, ты меня любишь? — Ты же знаешь, что… — Нет, я говорю не про братскую любовь.Серьезно смотрит с мои карие глаза. — Да, — отвечает он после минуты молчания. — Так поцелуй меня, — не знаю зачем, говорю я. Наверно, я хотел, чтобы кто-то близкий меня утешил именно таким образом, тем более, если этот человек сам испытывает ко мне нежные чувства. — Я не могу. Ты не мой и никогда не будешь моим, — я приложил палец к его губам, чтобы он замолчал. — Просто поцелуй.И он целует меня, прижимая к себе сильнее. Меня переполняет какая-то нежность к нему. Тоска увеличивается от понимания, что даже его мне нельзя любить. И он это тоже понимал. И понимал, что я все равно не буду любить его так, как он хочет. Потому что он раньше меня понял, что во мне уже зарождалось это совершенно новое чувство, но не к нему…