Глава 5 (1/1)

Когда Беатриче проснулась, шторм, по всей видимости, утих. Не было слышно шума грозы, корабль едва раскачивался на волнах, и, чтобы различить это привычное движение, требовалось сосредоточиться. В темную каюту и в солнечные дни не мог пробиться ни единый лучик, и даже если уже рассвело, определить это было невозможно. Зато сюда проникал упоительно свежий морской воздух, который приятно холодил лицо. Беатриче чувствовала себя прекрасно выспавшейся, и тем не менее поглубже зарылась под теплое одеяло, согретое теплом их с Клариче тел. И похолодела. Поняла, что девушка, привычно прижимающаяся к ее спине, обнажена, как и она сама. Вспомнила, чем закончился вчерашний вечер, и почувствовала, как цепенеет каждая частичка ее тела. Что она наделала? Зачем поддалась своим желаниям, почему не пресекла порывы Клариче? И как, как теперь они станут жить? Очень медленно и осторожно, опасаясь потревожить спящую, женщина откинула одеяло, села и опустила ноги на гладкое дерево пола. Клариче пошевелилась, глубоко вздохнула и снова затихла. В полном смятении Беатриче заботливо накрыла ее одеялом, быстро оделась, спрятала волосы под парик и вышла из каюты. В лицо пахнуло послегрозовой свежестью и, как ни странно, смесью готовящейся еды, свежей рыбы и смолы. Раздался чей-то возглас, на который тут же откликнулись сразу несколько голосов. Озадаченная женщина заглянула за угол, откуда доносился шум. Небо было темным, но желтоватые фонари, освещающие палубу, и огни на причале неподалеку позволяли осмотреться. ?Кармела? стояла в портовой зоне, метрах в двухстах от берега, в компании еще двух парусников. Несколько шлюпок, нагруженных какими-то ящиками, направлялись прочь от корабля, но женщина не могла разобрать, принадлежали ли гребцы к команде капитана Марроне. Возможно, шторм был настолько сильным, что капитану пришлось сделать непредвиденную остановку? —?Голубчик, где это мы? —?поинтересовалась Беатриче у спешащего мимо матроса, имени которого не смогла вспомнить. —?Это Ла-Рошель, синьор. Мы всегда заходим в этот порт, чтобы передать купцам эссенции и благовония,?— тот бросил рассеянный взгляд на берег и оживился. —?Кажется, о вас спрашивал какой-то человек. Только он все перепутал. —?Что? —?опешила женщина. —?Какой человек? —?Какой-то итальянец, в дурацкой шляпе по французской моде,?— пожал плечами матрос. —?Спросил, на этом ли корабле путешествует синьор Федерико Распони с женой, я ответил, что с нами едет только синьор Кристофоро Бонетти, он покивал и ушел. —?И это все? —?требовательно спросила Беатриче. —?Ну он еще посмеялся, что у господ свои причуды, это же надо выдумать, на купеческом корабле плыть… Простите, синьор. —?Ничего,?— женщина беспомощно огляделась и махнула рукой. —?Ступай. —?Нет уж, постой,?— послышался голос Марроне, и матрос замер, глядя на неизвестно откуда появившегося капитана. —?Это был жандарм? Тот, с кем ты разговаривал. —?Да нет, не похож,?— нахмурился он. —?Может, просто ваш знакомый, синьор? Вы ведь рассказывали друзьям, на каком корабле собираетесь плыть? —?Да-да, может статься, что знакомый,?— слабо кивнула Беатриче, уже почти не слушавшая их. Но капитан, отпустив матроса, вернул ее внимание строгим вопросом: —?Из-за вас меня ждут неприятности? —?требовательно спросил он, глядя женщине в глаза. —?Когда я взял вас на свой корабль, то, конечно, подозревал, что дело нечисто, но не думал, что вокруг него станут виться какие-то подозрительные типы. —?Я не знаю, кто был тот человек. Прошу прощения, что из-за меня вам пришлось оторваться от дел,?— Беатриче попыталась ненавязчиво напомнить, что у капитана сейчас есть и другие заботы. Она была слишком растеряна и напугана, чтобы иметь дело еще и с ним. Марроне смерил ее подозрительным взглядом, потом сухо кивнул и быстрым шагом, почти бегом направился к шлюпке, которую двое матросов спускали на воду, возвращаясь к прерванным делам. Беатриче перевела дух и внимательно осмотрела берег, но незнакомец наверняка уже растворился в дымной суете порта. Его вопросы почти вогнали женщину в панику?— они явно были предвестниками неприятностей. Но как эти негодяи отыскали ее? Как вычислили корабль, как добрались до Франции так скоро, и чего добивались, так явно обнаруживая себя? Напугать? Убедиться, что в сведениях не было ошибки? А откуда они взялись, эти сведения? Неужели Бригелла? Беатриче почувствовала, как волосы на затылке становятся дыбом, а сердце сжимается от тревоги за старого друга. Пусть он будет жив! И что, в таком случае, ждет их в Британии? В чем был замешан ее отец, что теперь ее преследуют с таким упорством? Не может же дело быть в обычной контрабанде? И зачем, зачем она позволила Клариче уехать вместе с ней, зачем подвергла такой опасности? При мысли о возвращении в каюту женщину замутило от стыда и страха, но она строго сказала себе, что теперь ее чувства не имеют значения. Не стоило оставлять девушку в одиночестве даже на минуту, особенно теперь, когда на корабль может проникнуть кто угодно, и ее стремление избежать неловкости может стоит Клариче жизни. Беатриче снова осмотрела причал и, не заметив ничего подозрительного, твердым шагом направилась в каюту. Клариче, кажется, спала. Завернувшись в одеяло по самый нос, она размеренно дышала, тихо, едва слышно. Женщина в отчаянии зажмурилась. Возненавидят ли ее теперь? Станет ли она противна девушке, потребует ли та, чтобы ее вернули домой? Последнего Беатриче уж точно не могла устроить. Мало того, прямо из лондонского порта им, видимо, придется спешно скрыться, потому что вполне возможно, что и там их будут ожидать. Сумеет ли Клариче довериться ей после этой ночи? Чудесной, обжигающей, необходимой?— ужаснейшей из ошибок, которые Беатриче совершила с момента своего побега. Женщина надеялась, что у Клариче хватит выдержки и благоразумия принять случившееся просто как новый опыт, не слишком удачную попытку удовлетворить юношеское любопытство. По крайней мере, она, кажется, не сделала девушке больно. А если она не права? Мадонна!.. Видимо, Беатриче придавалась угрызениям совести не так бесшумно, как полагала, потому что девушка глубоко вздохнула и открыла глаза. Пара минут прошла в молчании?— женщина не смела пошевелиться, а ее не то подруга, не то возлюбленная, не то и вовсе жена, безмятежно щурилась, то ли не замечая Беатриче, то ли рассматривая ее. Наконец она спросила: —?Который час? —?Половина пятого утра,?— немного хрипло ответила женщина. —?Спите дальше. Девушка нахмурилась, пытаясь что-то сообразить, потом прикрыла рот ладошкой, сдержано зевая, и, наконец, протянула к Беатриче руку. Та растерянно посмотрела на узкую кисть, не в силах понять, чего от нее хотят, но все-таки взяла ее в свою руку и вопросительно взглянула на девушку, удерживаясь, чтобы не начать поглаживать нежную кожу маленькой ладони. Клариче мягко улыбнулась и сжала ее руку, потом высвободилась и накрылась одеялом, снова закрывая глаза и оставляя бедную женщину в полнейшей растерянности.*** От Ла-Рошель до Лондона было примерно два дня пути, и эти два дня Беатриче провела, мучаясь дурными предчувствиями и тревожась за Клариче. С того памятного шторма?— женщина запрещала себе вспоминать о той ночи что-либо, кроме непогоды?— их отношения почти не изменились, по крайней мере со стороны. Клариче все так же улыбалась, но что-то все же проскакивало в ее взгляде и читалось в серьезном лице с тонкими нахмуренными бровями в те минуты, когда она думала, что ее никто не видит. Не то смущение, не то недоумение, не то… вина? Беатриче затруднялась определить и опасалась спрашивать. Подобное понимание и без того было стократ больше и лучше всего, на что она рассчитывала и чего заслуживала. По мере приближения к Лондону погода портилась, и на душе у женщины становилось все тяжелее. Она осторожно объяснила Клариче, чего опасается, и та, к ее облегчению, приняла это со всей серьезностью. Они заранее уложили сундуки, и Беатриче договорилась с Марроне, что один из его ребят доставит их багаж в портовый трактир и велит хозяину переправить вещи в гостиницу на окраине. Все это капитан пообещал сохранить в тайне, разумеется, за дополнительную плату. Впрочем, как поняла женщина, ни один купец не станет ничего делать бесплатно, но это не делает их плохими людьми. Ремесло на каждого накладывает свой отпечаток, и в случае с Марроне это вполне можно было терпеть. Без багажа затеряться в порту должно было быть намного проще, но Беатриче все равно переживала. Не знала, стоит ли оставаться в Лондоне, или нужно обдумывать новое путешествие. Иногда она с досадой представляла, как хорошо было бы найти заслуживающего доверия полицейского, но полагаться на чужую помощь в ее положении было опасно. Если бы с ней не было Клариче… Будь она одна, можно было бы попытаться выяснить?— кто именно стоит за всеми преступлениями, кто отнял у нее отца и брата. Но рисковать юной девушкой, которая вряд ли сможет позаботиться о себе в чужой стране, было непозволительно.