Глава 7. "Невинный погибнет, виновный уйдет" или один в поле (не) воин (1/1)

Подстава никому не нравится. Особенно если ты сам попался в ее сети. Из них выпутаться не так-то легко, и поэтому, как говорится, в бою все средства хороши. Даже ложь и выдавание соучастника. Первое Родериху не подходило: он уже так запудрил всем мозги, что сам запутался, где правда, а где ложь. А вот Марию сдать было для него отличным поводом расквитаться за подставу. Резко опустив руку, Родерих повернул голову к Ивану. Тот заметил в его глазах решительный блеск и усмехнулся. Ну-ну, давай, посмотрим, как ты выкрутишься.—?Я не трогаю чужое,?— тихо начал австриец. —?Даже если оно плохо лежит. Подумай, на кой-черт мне эти часы? У меня своих полно. Да и Борислава я уже век не видел, как же, по-твоему, мне отнять у него часы? С того света вызвать? —?он сухо кашлянул. —?В общем, не спеши все на меня сваливать. Мне эти часы Мария всучила.Одной ложью больше, одной меньше…. Да какая разница! Лишь бы выпутаться из этой ситуации.—?Девушку, значит, закладываешь,?— Иван задумчиво окинул Родериха взглядом и вдруг со всей силы стукнул его по плечу. —?Хватит мне лапшу на уши вешать! Мария отдала, да… Так я и поверил. Говори, старый пень, где часы откопал! Иначе шею сверну!Родерих скрипнул зубами, потирая ушибленное плечо. Вот скажешь правду, так не поверят. Поджав губы, он, с нескрываемым презрением, глянул на Ивана. Дурак, что с него взять. Пришел из глуши лесной, необразованный мальчишка. И двадцати лет не прошло с его появления, а он уже старшим себя возомнил. Грозится шею свернуть. И кому! Ему, Австрии, прошедшему множество войн (в которых он особой роли не играл, все больше занимал выжидательную позицию, но ведь это неважно, правда?). Иными словами, Иван для Родериха был всего лишь выходцем из деревушки. Знал бы он, что с ним может сделать этот ?выходец?!—?Пялься, пялься,?— хмыкнул Иван, заметив, что австриец буквально прожигает его взглядом. —?Сглаз ты на меня не наложишь. Я воробей стрелянный. А вот тебе язык развязать?— пустяковое дело. Могу я это сделать, если сам не расскажешь. Только уж не обессудь, будет очень больно.—?Да пошел ты к черту. —?Родерих отвернулся, сложив на груди руки. Иван усмехнулся. Он знал, как довести австрийца до того состояния, когда даже самые упертые начинают тараторить как попугаи. Но делать это при Лизе, которая во все глаза смотрела на них, парень не хотел. Еще, чего доброго, психику поломаешь ребенку. Да и может повернуться так, что девочка по доброте душевной вступится за Эдельштейна.—?Ну ладно. Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому,?— в голосе Ивана послышались угрожающие нотки. Родерих искоса глянул на него. Вон нахохлился, кулаки сжал, сейчас того и гляди кинется. Мужчина фыркнул, демонстрируя, что ему наплевать на угрозы русского, но внутри у него все сжалось. А если опять заставит скакать козлом? Он же второго такого марафона не выдержит: свалится где-нибудь у стеночки и тихо отдаст Богу душу. Конечно не насовсем, но все равно ощущения не из приятных.—?Послушай, Иван, не корчи из себя идиота,?— раздраженно бросил Родерих. —?Стал бы я пачкать руки из-за этих часов. Да даром они мне не нужны. Как и твой придурочный Борислав…?О Господи, что я несу??. Он поспешно прикрыл рот ладонью. Да поздно опомнился. Обидные слова уже вырвались, и Иван их услышал. Вот тут-то Родерих понял, что недаром символом России является медведь. И это тебе не какая-нибудь ворона или орел. Те могут лишь каркать издалека. Медведь же церемониться не станет: коротко рыкнет и пришибет лапой. Именно такое желание выражалось на лице Ивана, в его зло сощуренных глазах и искривленных недоброй усмешкой губах. Парень ненавидел, когда о его предках плохо отзывались. Родерих этого не учел и теперь сидел, съежившись, втянув голову в плечи.—?Так вот ты как,?— протянул Иван, а затем, молниеносно схватив австрийца за грудки, притянул к себе. —?А теперь послушай меня. Еще хоть раз пикнешь насчет Борислава?— отправишься к нему. Быстро. Уж поверь мне.—?Пусти меня, псих! —?Родериху стоило больших трудов не заорать во все горло. Вцепившись обеими руками в рукав Ивана, он попытался оторвать его от себя, но хватка у парня была железная. Австриец почувствовал, что его попросту душат. И зачем он дал языку волю? Голова его помимо воли склонилась набок, и он увидел Лизу, которая расширенными от страха глазами смотрела на него. Родерих горько усмехнулся про себя. Маленькая дурочка, неужели она думала, что они все белые и пушистые. Да, отчасти так, но только до поры до времени.—?Не бей его, пожалуйста!Лизе не верилось, что она это крикнула. Честно говоря, она вовсе не собиралась кричать. Однако немного зашуганный взгляд Родериха развязал ей язык, и девочка не сдержалась. Чем и заслужила укоризну в глазах Ивана, когда тот посмотрел на нее. Жалобно прикусив губу, Лиза опустила голову. Хотела помочь, а получилось наоборот?— свою же страну против себя чуть не настроила. Но как же сделать так, чтобы Иван отпустил Родериха по-хорошему? Девочка несколько секунд ломала над этой задачей голову, и наконец ее озарила блестящая мысль (вот только что лампочка над затылком не зажглась). Раз Иван?— это Россия, то он должен любить соответствующие песни, так ведь? Постепенно в мозгу Лизы выстроилась некая цепочка действий. Ну что ж, попытка не пытка!Тщательно покопавшись в закромах памяти, Лиза ?выудила? оттуда подходящую песню. Конечно, она не входила в число любимых, но в данном случае должна произвести фурор. Разобравшись с этим, Лиза уже хотела, было, выскочить на ?сцену?, но тут вспомнила, что никогда еще не пробовала петь. Нет, она часто мурлыкала под музыку, однако называть это пением мог разве что глухой. А вдруг она сфальшивит или забудет слова? Лиза тряхнула головой, прогоняя непрошенные мысли. Если она не разрядит обстановку, все тут друг друга перебьют. Вон Ван за ее спиной уже шипит. Только непонятно: на кого? На Ивана или на Феличиано. Так или иначе, надо было развеять всю эту напряженность.Мысленно пожелав себе ни пуха ни пера, Лиза неуклюже притопнула?— а что вы хотели, это ж русская народная песня?— и, раскинув руки, лихо завертелась на месте. Главное не переборщить, думала она, не то никакой разрядки не получится. Лишь проблем добавится. Краем глаза наблюдая за окружающими, девочка заметила, что все взгляды прикованы к ней. Но какие разные взгляды! Иван, к примеру, смотрел с удивлением и недоумением, у Родериха в глазах проскальзывала некоторая очумелость: мол, у тебя голова в порядке, девочка? Ван перестал шипеть и, вытаращив глаза, уставился на вертящуюся юлой Лизу. В общем, своего она добилась, внимание привлекла. Теперь главное не лопухнуться с самим номером.Резко замерев на месте, Лиза задорно цокнула каблучками сандалий, козой подскочила к Ивану и, глядя ему в лицо, весело затянула:—?Ах, эти русские степи, поля,Нету родней ничего для меня,Наша Россия так всеми любима,Самая сильная это страна!Ее неожиданно звонкий детский голосок с неведомой силой зазвенел на всю комнату. Задорные вскрики эхом отражались от стен. У Ивана на щеках появился легкий румянец. Родерих же напротив, побелел как полотно. Но, не обращая ни на кого внимания, Лиза продолжала звенеть колокольчиком:—?Ах, как Россию я нашу люблю,Санкции все далеко я пошлю!Пусть весь народ пляшет русскую пляску,А этой пляске я подпою!—?Хорошо сказано, Лизавета! Пошли они к черту! —?весело крикнул Иван, отпуская ворот Родериха. Тот ошалело повернул к разошедшейся Лизе голову. Не удостоив его взглядом, она со звонким вскриком притопнула каблуками, протянула руки к Ивану и прокричала припев:—?Ой, ты Россия, Россия моя,Как хорошо, что ты есть у меня.Это медведь, балалайка и водка!Я патриотка, твоя патриотка!

Не успела она докончить, как Иван расхохотался и подхватил ее под руки, приговаривая: ?Знаю, знаю?. Оказавшись на одном уровне с ним, Лиза окончательно осмелела. У нее получилось! Она сумела отвлечь Ивана от Родериха. Ну, а теперь можно и подурачиться.—?Нефтью и газом богаты края,?— вновь запела она,—?Это Россия родная моя!Сколько народов здесь дружно живут,Страны другие пример пусть берут!—?Пример? Пример?! —?Родерих сорвался. Как эта малолетка смеет указывать ему, с кого брать пример? Да и с кого! С этого дурака? Еще бы Италию в пример поставила! —?Эржебет, прекрати нести чушь!Но его выкрики утонули в громком смехе Ивана. Сердито вздернув голову, Родерих чуть не стукнулся лбом об пол: парень лихо отбивал своими каблуками ту самую ?русскую пляску?, а Лиза, звонко напевая: ?Ой, ты Россия, Россия моя, как хорошо, что ты есть у меня!?, кружилась вокруг него, будто не замечая перегородок. У австрийца мелькнула мысль, а не в дурдом ли он попал. Взглянув на Вана, который еле удерживал рвущегося вперед Феличиано, мужчина понял, что про него все забыли. Даже Италия теперь рвался не к нему, а к Ивану и Лизе, чтобы подурачиться вместе с ними. Родерих отчетливо видел, как паренек неуклюже притоптывает им в такт.Злосчастные часы во второй раз больно сжали ему запястье. В груди у Родериха все кипело от сдерживаемого гнева. Чертов Италия! На кой он его сюда притащил? Тут все шло не так, не так! А что именно шло не так, австриец не знал. Но его сознание отказывалось принимать весь этот балаган. А теперь еще и какого-то выходца из глуши в пример поставили. Докатился!Вскочив на ноги, Родерих хрипло заорал двоим заводилам: ?Хватит дурака валять!?. Ответом ему послужил озорной крик Ивана про балалайку и водку. Затем последовал веселый смех Лизы, и ее фирменное ?Я патриотка, твоя патриотка!?. И наконец вновь раздалось дружное притоптывание. Грохот стоял такой, будто по комнате носилось озверевшее стадо слонов. А тут еще Феличиано удалось вырваться из хватки Вана, и теперь он скакал вместе с Лизой, держа ее за руки. Иван, казалось, не заметил появления паренька и продолжал отплясывать, время от времени хлопая то девочку, то итальянца по плечам.—?Хватит! —?чуть не сорвался на визг Родерих. —?Прекратите!Бесполезно. Танцоры словно оглохли. Лишь Ван сочувствующе посмотрел на Родериха. Он-то знал, что если Иван разойдется, его и танками не угомонишь. Поймав этот взгляд, австриец окончательно сник. Схватившись за голову, он снова сполз на пол и тупо уставился в одну точку. Ему отчаянно хотелось заткнуть уши, провалиться сквозь землю?— все что угодно, лишь бы не слышать это ?Нефтью и газом богаты края, это Россия родная моя!?. Каждое слово нестерпимой болью отдавалось в запястье. Часы словно понимали, о чем песня, и ?тянулись? к своему настоящему хозяину.Нервы у Родериха были отнюдь не железные. Он быстро заводился и так же быстро остывал. Сейчас же для остывания не было времени: австрийца буквально каждую секунду тыкали носом в грязь. Конечно, не в прямом смысле, но легче от этого не становилось. Подумать только, Россию, этого замухрышку, в пример поставили! Родерих не понимал, что попросту завидует Ивану. Его огромной территории и силе. Самого-то мужчину столько раз ставили на колени, что он уже и забыл слово ?победа?. Но все равно это было обидно. ?Заткнулась бы уж,?— со злостью думал он, исподлобья глядя на заливающуюся соловьем Лизу,?— для приличия. Третий раз одно и то же. Надоело, сил нет!?.Увы, девочка не обладала телепатическим даром. Да если бы даже и обладала, все равно бы не отреагировала. Потому что в данный момент она заливисто хохотала, подтягивая слова песни, и хлопала в ладоши. А рядом с ней крутился Феличиано, которого хлебом не корми, только дай покуролесить. Довершал эту необычную картину отбивающий каблуками украинский гопак Иван. Концы его белого шарфа развевались, будто на ветру, полы пальто взлетали и опускались в такт движениям. В общем, трио получилось откровенно сумасшедшим, по мнению Родериха. Сами же ?непоседы? выкладывались на полную катушку. Если уж заняться нечем, так почему бы и не устроить концерт? Какая разница-то.?Наша Россия так всеми любима, самая сильная это страна!?… Родериху отчаянно захотелось прибить маленькую певицу. Но с другой стороны он не мог не признать, что поет она отменно для своего возраста. Ее звонкий голосок прекрасно подходил к заводной песне. Но когда ее затягивают чуть ли не в пятый раз, уже начинаешь подумывать, а не заело ли у поющего пластинку. И, естественно, постепенно закипаешь. Особенно если песня тебе откровенно не нравится. А Родериху данное вокальное произведение не просто не нравилось?— он с удовольствием бы задушил его автора. Но не будешь же бросаться на ни в чем не повинную девочку из-за того, что больше некого отлупить.Скрипнув зубами, Родерих с силой тряхнул головой. Он бы все отдал, лишь бы эта девчонка замолкла. Противно слушать, как она поет дифирамбы Ивану, при этом весьма призрачно намекая, что другие страны?— заморыши. Он ей покажет заморыша! Она еще узнает, что Европа прекрасно обходится и без ее хваленой России. Родерих в этот момент напрочь забыл об одном: если бы сей страны действительно не существовало, Европа бы давным-давно потонула в войнах и прочих катастрофах. Ведь Иван и его предшественники были чем-то вроде голубей мира. Не будь их?— возможно, не было бы и половины европейских государств.Стиснув виски руками, Родерих начал потихоньку отползать к двери. Если уж не удалось угомонить сумасшедших танцоров, то хоть есть возможность удрать. Однако тут тоже оказалась проблема: австриец позабыл, что дверь-то заперта и, когда он ухватился за ручку и дернул, она не поддалась. Родериха словно обухом стукнуло. Наплевав на свои манеры, он бешено забарабанил кулаками по двери.—?Выпустите меня отсюда! —?жалобно закричал мужчина. —?Мария, ради Бога, вытащи меня! Я тут с ума сойду!—?А на кой-черт мне это надо? —?Родерих чуть не стукнулся лбом об дверь. Язвительный голос Марии был еле различим в звуковом хаосе. —?Ладно уж, австрияк. На первый раз подсоблю. Но смотри мне: чтоб больше не болтал! Ясно?—?Да, Мария,?— прошептал австриец, опуская руки. Судя по голосу, солдафонка находилась по ту сторону двери. Но сколько она там стояла?— Родерих не знал. Да и не обирался узнавать. Лишь бы вытащила его отсюда!Честно говоря, способов открыть дверь было много: вышибить плечом, сломать ручку и тому подобное. Но у Родериха ни на то ни на другое не хватало сил. А делать ?харакири? было не в его традициях. В общем, он снова понадеялся на Марию. Забыв, чем это чревато. Вот и получил: прямо перед его лицом откуда не возьмись появилась полупрозрачная рука. Опешивший Родерих отшатнулся. Глаза у него стали больше очков. Нет, это уже ни в какие ворота не лезет! Как, скажите на милость, можно просунуть руку сквозь дверь? Да еще и с каким-то предметом.Пока австриец ошалело хлопал ресницами, призрачная рука разжала пальцы?— и на колени мужчине шлепнулся обоюдоострый с искривленным лезвием и со стальной рукоятью кинжал. Затем, довольно ощутимо ударив Родериха по щеке, от чего тот подскочил, рука с молниеносной скоростью ?втекла? в дверь. Окончательно растерявшись, австриец машинально провел ладонью по горевшей от боли щеке и уставился на кинжал. Что это было? За что?Ван, давно уже переставший пялиться на бесящихся Ивана, Лизу и Феличиано, пристально наблюдал за Родерихом. Он знал, что мужчина сам себя запутал в сети. Понять это было нетрудно: Родерих и раньше избирал в основном путь партизана. Выстрелить в спину для него ровно ничего не значило. Будь то враг или не вовремя появившийся союзник. Однако в этот раз удача не сопутствовала ему. ?Ружье? развернулось. Теперь оно смотрело Родериху в лицо. И он это прекрасно понимал, судя по его нервным движениям.Заметив, что Родерих отполз к двери, Ван невольно фыркнул. Быстро же он сдал. Хотя при таком грохоте у любого нервы не выдержат. Да и песня сама по себе уж слишком хвалебная. А у Родериха, как известно, завышенная самооценка. Но зачем же принимать обычное пение так близко к сердцу?Однако многое укрылось от глаз Вана. Родерих сидел к нему спиной, поэтому китаец не увидел ни призрачной руки ни упавшего на колени австрийцу кинжала. Заметил только, что мужчина дернулся и поднес руку к щеке. Ван нахмурился. С чего бы Родериху дергаться? Вроде же ничего не произошло. Или все-таки произошло? Ван еще немного потоптался, покрутил в руке фонарик и наконец решил двинуться с места. Но стоило китайцу сделать шаг, как ему под ноги бросился бело-рыжий комочек шерсти. Чуть не споткнувшись об него, Ван с удивлением опустил глаза. И увидел Чайку, которая обвила хвостом его правую лодыжку, словно не пуская. Мужчина пожал плечами, но все же послушался и снова замер. Животные лучше знают, что надо делать, а что не надо.Тем временем Родерих продолжал буравить кинжал взглядом. До него не сразу дошло, что с ним делать. Он еще ни разу не брал в руки холодное оружие. Не его это тактика?— подкрасться к противнику и заколоть. Да и некого здесь было закалывать. А если попробуешь… страшно представить, что с тобой сделают. В общем, кинжал был совершенно бесполезен, но Родериху нравилось, как он блестит в неровном свете фонаря. Так же холодно, безразлично, как и его глаза. Осторожно взяв двумя пальцами рукоятку, австриец поднес кинжал ближе к лицу. Искривленное лезвие сверкнуло. Блик отразился в очках мужчины. Резко перебрав пальцами, Родерих с удовлетворением заметил, что может крутить кинжал как обыкновенную ручку. Все-таки игра на рояле имеет свои преимущества, не так ли??Ну что ж, Эржебет, посмотрим, с кого пример брать?,?— губы австрийца дрогнули в кривой усмешке. Эта девчонка еще наплачется. Наглость надо пресекать без жалости, иначе наглец сядет тебе на шею. О нет, Родерих вовсе не собирался убивать Лизу, лишь хотел хорошенько припугнуть, чтобы у нее отпало всякое желание паясничать. Только способ он выбрал, скажем так, нелегальный для детской психики. Если на твоих глазах погибает твоя же страна?— нервы сдадут даже у пофигиста, не то что у впечатлительной четырнадцатилетней девчонки. Но Родериху было наплевать, как будет вести себя Лиза, когда Иван вдруг ни с того ни с сего грохнется на пол. Он хотел только, чтобы все эти песнопения и ?казачки?, сводившие его с ума, прекратились. А лучше способа, чем уложить Ивана, австриец просто не придумал.Еще раз прокрутив кинжал, Родерих зажал его между указательным и средним пальцами и медленно согнул руку. Хоть он никогда не метал ножи, другого выхода не было. Не будет же он подсовываться под горячую руку Ивана. Так и самому недолго свалиться на пол с переломанной шеей. Родерих искоса взглянул на выкидывающего коленца парня и негромко усмехнулся. Танцуй, танцуй, великая Россия. Скоро тебе придется прилечь… на некоторое время. Мужчина пригнулся и с разворота резко выбросил руку в сторону веселящейся компании. Кинжал сорвался с его пальцев и молнией прорезал пространство…Ван понял, что Родерих задумал недоброе, когда увидел, как тот замахивается. Лезвие кинжала в этот момент предательски сверкнуло. И, несмотря на тихие мяуканья Чайки, Ван сорвался с места. На ходу он швырнул фонарик на пол и выставил вперед обе руки. В это время кинжал уже летел в ничего не подозревающего Ивана. Ван отчаянно рванулся к нему, выписал руками замысловатую фигуру, и за его спиной заколыхался гигантский кроваво-красный флаг с пятью золотыми звездами в левом верхнем углу. Китаец вытянул руки. Флаг взметнулся вверх и в мгновение ока окутал троицу. Ван снова начал выписывать непонятные символы в воздухе. Полотнище заискрилось, и в этот момент лезвие кинжала коснулось его. Но порвать не смогло и, отрикошетив, как от стены, каким-то необъяснимым образом вонзилось прямо в грудь Вана. Китаец пошатнулся, опустил руки и медленно повернул голову в сторону Родериха, который, раскрыв рот, наблюдал за всем этим сумасшествием.—?Зря ты так сделал, Австрия. —?Тихий голос Вана показался австрийцу оглушительным криком. —?Получишь ты за это. Ох получишь…Вслед за этим послышались удивленные возгласы?— троица наконец угомонилась и поняла, что что-то не так,?— и раскатистый крик Ивана: ?Китай, какого хрена ты это творишь?! Совсем с катушек слетел??. Ван, не обращая внимания на эти вопли, развернулся к Родериху и направил на него правую ладонь. Австриец вжал голову в плечи. С пальцев Вана сорвался ослепительный луч света. Увидев его, Родерих со сдавленным криком бросился на пол, закрываясь руками. Луч прочертил прямую над его головой, и секунду спустя раздался оглушительный грохот. Это дверь сорвалась с петли и теперь висела на честном слове.—?Уходи, Австрия. Не хочу я, чтобы Иван тебе шею свернул, хотя следовало бы.—?Тьфу ты, Господи,?— прошептал Родерих, разгибаясь. —?До смерти напугал…—?Уходи.Австриец поднял глаза на Вана и чуть не потерял сознание. Китаец в упор смотрел ему в лицо, а по его зеленой форме медленно текла кровь. Чуть ниже сердца торчала стальная рукоять. Родериху тотчас вспомнились строчки из стихотворения: ?Невинный погибнет, виновный уйдет?. Он схватился за голову. Дурак, дурак… что ж он натворил-то! Вскочив на ноги, Родерих с яростью сдернул с запястья часы и с размаху швырнул их на пол. Раздался звон разбившегося стекла. Мужчина резко повернулся и сломя голову бросился вон из комнаты. За его спиной послышался тихий звук упавшего тела. Кинжал все-таки выбрал свою жертву…Флаг начал бледнеть и рассыпаться. Кое-где появились рваные дыры. Иван с нарастающей тревогой наблюдал за этим процессом. Возле него топтались оробевшие Феличиано и Лиза. Первый вообще не понимал, что происходит, а вторая еще не отошла от шока. Когда их компанию неожиданно заключил в объятия это кровавый флаг, у девочки отнялся язык. Веселая песня затихла, уступив место невнятному бормотанию. Что же это такое?Чайка стрелой метнулась к упавшему Вану и тихонько замурчала, ткнувшись носом в плечо китайца. Его полузакрытые мутные глаза смотрели в потолок, в уголке рта уже собиралась кровь. Кошка осторожно слизнула ее, повела ушками и рыкнула сквозь зубы. Потом еще раз ласково ткнулась Вану в плечо и отскочила, пристально глядя на исчезающий флаг.Полотнище вспыхнуло, прощально всколыхнулось и рассыпалось снопами красных искр. Взорам изумленной троицы предстала уже привычная им конатушка. Только теперь она тонула в полумраке. Брошенный фонарик светил куда-то в угол. И не хватало здесь кое-кого. Чуть опустив глаза, Иван понял, кого именно. Китая.—?Кита-ай! —?Из горла парня вырвалось почти что звериное рычание. Оттолкнув зазевавшегося Феличиано, он одним прыжком оказался возле Вана, нагнулся и вцепился ему в плечи. Приподнял, затряс. Ничего. Голова китайца безвольно моталась из стороны в сторону. Руки чуть дрожали, когда Иван встряхивал его. Оставив бесплодные попытки, парень быстрым взглядом окинул друга с головы до ног и, наконец, заметил торчащую в его груди рукоять. Недобро сощурившись, Иван схватил ее и рывком выдернул окровавленный кинжал.—?Иван, что случилось? Что с Китаем? —?робко приблизилась к парню Лиза, держа Чайку, которая, увидев хозяйку, тотчас запрыгнула ей на руки. Иван вместо ответа показал ей кинжал. При виде стекающей по лезвию крови девочка слабо пискнула. Опять кровь! Да сколько можно!—?Хотел бы я знать, чьих это рук дело,?— прошипел Иван, глядя на Вана. —?Ох, и задам же я ему трепку, этому уроду!—?Он что, правда больше не встанет? —?тихо спросила Лиза. Парень хмуро кивнул. Смущенно прикусив губу, девочка всмотрелась Вану в лицо. Жаль, что она так и узнала этого доброго и немного язвительного мужчину поближе. Сейчас же узнавать было поздно. Заострившиеся черты, погасший взгляд, белые губы, которые никогда больше не растянутся в озорной улыбке… Лиза, не выдержав, отвернулась и захлюпала носом. Ну жалко, что ж тут сделаешь!—?Веее, а где господин Австрия? —?раздался за ее спиной голос Феличиано. Ох, лучше бы он помолчал! Резко обернувшись, Иван пробуравил паренька яростным взглядом, от которого тот съежился.—?А не пошел бы твой господин Австрия в одно место?—?Веее, но господин Россия…—?Да заткнись ты! —?прикрикнул на него Иван. —?И забудь при мне это свое ?господин?. Мы не в девятнадцатом веке. Я для тебя просто Россия. Или, на крайняк, Иван. Понял, итальяшка?Феличиано закивал, как болванчик, и завертел головой, ища, куда бы спрятаться от разъяренного Ивана. Но прятаться было некуда. Родерих, позволявший парнишке при каждом удобном случае нырять себе за спину, как в Лету канул. И без него Феличиано чувствовал себя будто в открытом поле перед грозой. Поэтому, от безвыходности не зная куда податься, он в конце концов нырнул за спину Лизы. Та удивленно посмотрела на него через плечо. С каких это пор мальчики прячутся за девчонок?Иван осторожно коснулся пальцами век Вана и закрыл ему глаза. Его лицо при этом было такое, словно он только что потерял, по крайней мере, родного отца. Отчасти все так и было. Ведь кроме Китая друзей у него практически не водилось. Другие ?души народов? шарахались от Ивана, как от чумного. Нет, конечно, некоторые и пытались приткнуться к нему, но делали это скорее от страха, чем от желания подружиться. Таким недодругом был, к примеру, Франциск. До трясучки боясь, что Иван когда-нибудь вздумает отомстить за Наполеоновский набег, он с завидным упорством втесался парню в доверие. Хотя сначала и получал от него подзатыльники. Разумеется, были и другие, такие же подлипалы, но так или иначе один настоящий друг все-таки нашелся. Им и оказался Китай.Вана не пугали ни богатырская фигура Ивана, ни его привычка чуть что?— пускать в ход кулаки. Он своим спокойствием мог угомонить любого забияку, что уж говорить о России, который в минуты ярости был как бурлящий перед препятствием ручей. Стоило убрать это препятствие?— и он тут же превращался в милого и улыбчивого парня. Китай прекрасно с этим справлялся, за что и заслужил безоговорочное доверие Ивана. Но дружба у них была своеобразной: подколки со стороны Вана и нетипичная близость со стороны России. В общем, парочка получалась в высшей степени странная, и остальные, завидев ее на горизонте, спешили убраться с дороги. Никогда ведь не знаешь, что им в голову взбредет.Но все на свете когда-нибудь заканчивается. ?Дуэт? распался. Причем так быстро, что Россия и мигнуть не успел, как остался без своего закадычного друга. Вместо него у парня на руках лежал труп, который тряси не тряси, а слова из него уже не вытрясешь. Как и дружеских подколок, естественно. А их Ивану сейчас ох как не хватало. Но делать было нечего. Способностью воскрешать мертвых парень, увы, не обладал. А снегом и метелью тут никак не выкрутишься. Только силы понапрасну истратишь.—?Извини, Китай,?— прошептал Иван, опуская Вана на пол,?— не помогу я тебе. Знать бы, кто на тебя руку поднял… уж я-то ему голову оторвал бы.—?Иван, прекрати,?— всхлипнула Лиза. —?Я сейчас и так разревусь.Иван исподлобья глянул на нее и увидел, что она и вправду еле сдерживает слезы. Прижав Чайку к себе, девочка грустно смотрела на безвольную руку Вана. Пальцы были наполовину обгоревшими. Франциск… Лиза зажмурилась. Это опять повторилось. А она-то надеялась, что после бедного француза никто больше так не умрет. Надеялась зря.—?Веее, а почему Китай-кун не встает? —?Из-за ее спины высунулась недоуменная физиономия Феличиано. Лиза на мгновение застопорилась. Что еще за ?кун?? И вообще, он что, не видит руки Вана? Ведь дураку ясно: китаец умер. Во всех смыслах этого слова.—?Слушай, Лизавета, заткни этому недотепе рот,?— начал закипать Иван. —?Иначе я сам это сделаю.—?Италия,?— Лиза развернулась к пареньку лицом,?— я не знаю, поймешь ли ты, но Китай…—?Веее, смотри, смотри! Что там блестит? —?перебил вдруг девочку Феличиано, указывая куда-то за спину Ивана. Лиза недовольно замолкла и обернулась. Ох уж этот Италия! Вечно что-нибудь выдумывает. Однако на сей раз парнишка говорил чистую правду. В неровном свете брошенного фонарика тускло светились разбитые часы, которые несколько минут назад сорвал со своей руки Родерих. Стекло от удара об пол разлетелось вдребезги, золотая основа покрылась сетью трещин, одна из стрелок соскочила с крепления. Некогда изящные, теперь они превратились в обычные негодные наручные часы с потертым ремешком.Заметив, что Феличиано аж подпрыгивает на месте, тыча пальцем во что-то, Иван оглянулся. Сначала он ничего особого не увидел, разве что валяющийся фонарик. Но стоило ему присмотреться, и он разглядел-таки часы. Нахмурив брови, Иван встал, подошел к ним и опустился на корточки. Секунду он рассматривал часы, потом аккуратно подобрал их и поднес к глазам.—?Иван, что ты там нашел? —?Лиза с любопытством приблизилась к парню. За ней хвостиком семенил Феличиано. Иван не обратил на ее вопрос никакого внимания, лишь продолжал разглядывать разбитый циферблат. Девочка посмотрела ему через плечо и тихо вскрикнула. Так вот из-за чего он с Родерихом сцепился! Честно говоря, повод был ерундовый. Всего лишь какие-то сломанные часы.—?Ну, Эдельштейн! —?вдруг ни с того ни с сего рыкнул Иван. —?Ну, алмаз ты наш не ограненный*! Попадись ты мне только. Я тебе такую огранку сделаю, блестеть огнем будешь!—?В смысле? —?опешила Лиза. —?Причем тут Родерих?—?А ты погляди, что он с часами Борислава сделал,?— сунул ей под нос циферблат парень. Девочка некоторое время тупо рассматривала цифры и стрелки, потом виновато пожала плечами.—?Прости. Не понимаю, что тут такого. Ну, часы и часы. А кто такой Борислав?—?Але, ты что, историю не учила? Российскую Империю знаешь? Ну вот, это и есть Борислав.—?Да ну? —?У Лизы отвисла челюсть. Резко нагнувшись, она вперилась взглядом в часы. —?Ух ты! Так это его часы? Ничего себе. Сколько ж тогда им лет?—?Полтора века точно будет,?— горько усмехнулся Иван. —?Я и сам-то их видел всего раз. Братец кому-то отдал. Теперь ясно кому. Марии. А она уж так сказать ?породнилась? с Эдельштейном?— сдуру всучила их ему. Ну и обломалась. Ни часов теперь нет, ни союзника. Кто ж знал, что этот австрияк их слом… —?тут он резко умолк. В глазах его мелькнуло неожиданное озарение. Быстро обернувшись, парень пристально осмотрел мертвого Вана, потом снова перевел взгляд на часы. Делал он так несколько раз и все время сосредоточенно шептал: ?Невинный погибнет, виновный уйдет?. Лиза с удивлением наблюдала за ним. Феличиано со скуки принялся что-то напевать себе под нос. В общем, в комнатке на некоторое время воцарилась тишина.—?Виновный уйдет… уйдет… ААА! —?Иван внезапно схватился за голову. Лиза и Феличиано от неожиданности подскочили и одновременно с испугом уставились на него. Вид у парня был такой, будто его сперва окатили ледяной водой, а затем ошпарили кипятком. Лиза невольно подумала, а не сошел ли он с ума. Однако после выяснилось, что нет.—?Елки-палки, вот же хрень! —?воскликнул Иван, заставив ребят еще раз подпрыгнуть. Девочка при этом чуть не выронила Чайку. —?Да ведь это Эдельштейн Китая прихлопнул!Ответом ему послужили два очумелых взгляда. Лиза вообще не поняла, о чем речь, Феличиано же просто по своей привычке недопетрил.—?Чего вы на меня вылупились? —?гаркнул на них Иван. —?Мне что теперь, каждое свое слово объяснять? Не будьте такими тупыми, тут же догадаться просто,?— он сунул руку в карман, вытащил оттуда знакомую всем книгу в черной бархатной обложке и резко раскрыл ее. —?Ладно, объясняю для тупых: смотрите, тут написано: ?Средь вас затесался неверный: черные власы что темная ночь?. Понятно, что Китай под это описание не подходит. Остается Эдельштейн. Он и ?с виду скромный, незаметный?, одним словом?— идеальный убийца. Так? Так. Идем дальше. Две последние строчки по невиновного и виновного. Тоже правда: Ван отправился в мир иной, а наш недоделанный киллер преспокойно смылся. Только не пойму, откуда он нож добыл. Не в кармане же принес, в конце концов… Ну, поняли?У Лизы от такого разъяснения мозги как-то странно съежились и не желали нормально думать. Феличиано просто дурацки улыбался, давая понять, что данное объяснение ему в высшей степени непонятно.—?Ясно,?— хмыкнул Иван. —?Впрочем, ваше состояние вполне нормально. Вы же, Божьи одуванчики, не знали, что Эдельштейн такой мерзавец.—?Но… зачем? Зачем он это сделал? —?жалобно протянула Лиза, кое-как собрав мысли в кучку. Иван с горькой иронией посмотрел на нее.—?Эх, Лизавета, не знаешь ты нас. Мы ведь не все добрые и пушистые. Среди наших есть такие субчики, по которым психбольница плачет. По их мнению, раз они бессмертные, то им все можно и все дозволенно. Идиоты,?— он покачал головой. —?В общем, Лизавета, запомни: твой Австрия на самом деле жесток. Очень жесток. Думаю, ты и сама это поняла. Достаточно взглянуть на Китая.Лизу словно выключили. Причем выключили насильно, не по ее воле. Уткнувшись носом в теплую шерстку Чайки, она в который раз пожалела, что увязалась за Иваном сюда. Убежала бы тогда, утром, домой, и проблем никаких не было бы. Нет же, послушалась своего любопытства, влипла неизвестно куда. Самое страшное, что вылезти из всего этого не представлялось возможности. Лизу затянуло, будто в болото.—?М-да, попали мы по полной,?— задумчиво сказал Иван, пробегая глазами по строчкам стиха.—?Но, как говорится, сам ввязался?— сам и выкручивайся. Вот и будем выкручиваться как умеем. Не зря ж нам Китай выход сделал.Он захлопнул книгу, встал и сжал в руке разбитые часы. Случай отомстить за все еще представится. Сейчас же надо увести отсюда ребят. Кинув прощальный взгляд на Вана, парень сунул книгу в карман, потрепал по плечу Лизу и повернулся к двери. Та, скрипя оставшейся петлей, мерно раскачивалась туда-сюда. В коридоре стояла полная тишина. Будто и не было никаких дискуссий, сумасшедших танцев и недолгой баталии с флагом и кинжалом. Иван вздохнул. Вот тебе и ловля призрака?— сами же оказались жертвами.—?Пошли,?— махнул он рукой и медленно зашагал к дверному проему. Лиза, как во сне, поплелась за ним. Феличиано, в кои-то веки присмирев, послушно семенил следом. На ходу подобрав фонарик, Иван выключил его и перешагнул через высокий порог. Когда его спутники оказались в коридоре, он осторожно притворил висевшую на одной петле дверь. Та на удивление плотно прилегла к своему месту. Сам собой щелкнул замок, и дверь надежно скрыла от посторонних глаз маленькую комнатушку, молчаливую свидетельницу всех тех ужасов.—?Второй ушел,?— прошептал Иван, проведя пальцем по щербатому дереву. —?Вот и развалилась моя группа. Что-то мне подсказывает, что я буду следующим.Никто ему не ответил, да он и не ждал ответа. Парень знал: Лизе сейчас и без него хуже некуда. А Феличиано… что с дурака возьмешь. Отвернувшись от двери, Иван оглядел коридор. Пусто, тихо, выхода нет. Нет, конечно, входная дверь имелась, но у парня были смутные подозрения, что она наглухо закрыта. С Марии станется.Плюнув на это дело, Иван размашистым шагом направился к лестнице. Глянул наверх, фыркнул и опустился возле стены на пол. Смысла бегать по этажам никакого нет. Везде все одинаково. Помахав Лизе и Феличиано, парень похлопал по паркету. Мол, идите сюда. Ребята, словно зомби, подошли к нему и устроились рядом. Лиза усадила Чайку к себе на колени и принялась машинально гладить ее. Кошечка тихо замурчала. Иван искоса посмотрел на нее, потом снова принялся разглядывать часы. При этом глаза его зло прищурились. Ну, Австрия, ты только что заимел нового врага. И этот враг не будет с тобой церемониться. Ведь медведь же не щадит своих обидчиков…