Глава 19, в которой происходит нечто необъяснимое (1/1)

Капитан Блад, уверенный в своем намерении не сменять траекторию (у моряков это плохая примета, а, несмотря на свой рациональный ум, Блад хорошо знал, что приметы без веских на то причин не придумывают), шел по направлению к Зеркальной галерее. Время от времени он оглядывался в поисках кого-либо из слуг или придворных, однако дворец, казалось, был пуст. Вид на Версальский сад был совсем уж скрыт туманом, и что-либо разглядеть через окна, выходящие к нему, было не то, что проблематично, а и вовсе невозможно.Отчего-то Блад почуял в воздухе напряжение, точно натянулась тонкая струна на гитаре, и вот-вот должна лопнуть.Он прибавил шагу.Темнота постепенно поглощала дворец, резкие тени на алебастрово-белых скульптурах придавали им скорбные или же, напротив, злые выражения лиц. Пройдя мимо нахмурившегося больше обычного Апполона, Блад вновь, подчинившись инстинктивному порыву, обернулся, хотя сперва не видел в этом особенного смысла - и так было ясно, что коридор пустует.Кроме стоявшей по соседству нимфы, склонившей свой стан, точно ветви ивы у берега пруда - статуя изображала какую-то молодую девушку из числа фавориток короля - и соседствующего с ней, упомянутого выше покровителя искусства, в чертах лица которого отчего-то можно было узнать венценосного короля Франции, на ближайшие несколько коридоров Блад еще никого не встретил.И хотя с первого взгляда в обстановке не было ничего необычного, Блад хорошо помнил, что перед каждым перемещением во времени все люди куда-то пропадали, словно их и не было вовсе.

Этот факт не давал ему покоя.Его шаг стал совсем быстрым, и Блад сам не заметил, как в считанные секунды оказался на пороге Зеркальной галереи.Там мрак взял свое царство, и зеркала чуть мерцали в темноте, а золотые подсвечники, свечи в которых отчего-то не горели, давали желтые блики в отражениях зеркал.Из-за их особого расположения, отражения увеличивались до бесконечности и казалось, что окружающее пространство искажалось и было безмерным, необъятным...Это место представилось ему таким впервые.Завороженный, он зашел в галерею.Мерцающим огням, открывшимся его взгляду, казалось, не было счета, а коридор, что вел в темноту, прятавшуюся за зеркалами, выглядел бесконечным.Блад сделал первый шаг и почувствовал, как его кожа покрывается гусиной рябью.Спину его вдруг окатил жуткий холод, точно его облили ледяной водой.Он уже хотел развернуться и уйти прочь, но было поздно - темноты становилось все больше, она подползала к нему, и вот уже подступала к кончикам его туфель.Вдруг Блада резко схватили за руку.***Вера не могла даже уместить в голове мысль о предательстве Блада, а согласие лорду Брайану для нее являлось именно предательством.В ее системе ценностей, если речь заходила об отношениях., всегда первым местом была преданность - взамен того, что давал партнёр.

Блад был лучшим примером идеального по ее мнению мужчины. К тому же, после ряда событий, которые они прошли вместе, Вера понимала, что только его она может считать своим близким человеком, фактически - семьей, ведь здесь у нее никого не было из родных... Не раз он выручал ее, когда она была на волосок от смерти, на все ее предложения об участии в самых немыслимых перипетиях отвечал согласием, всегда был за нее, даже если все остальные отворачивались...Помимо того, Вере очень подходил его тип личности, с его рыцарскими ценностями Блад был идеальным партнером для нее, и несмотря на свою некую эмоциональную отчужденность, Веру этой своей чертой не смущал, так как девушка сама по себе была рационального склада ума и не чувствовала необходимости в эмоциональной отдаче. Блад умел быть чутким и внимательным, когда видел, что в этом есть необходимость, и в такие моменты никто не мог бы с ним сравниться в проявлении этих качеств. Вера это ценила, и понимала - большего ей и не нужно.В отношениях с ним она чувствовала стабильность, четко осознавала, что может крепко стоять на ногах, и что Блад при любой приключившейся с ней беде обязательно придет на подмогу.Вера знала - вселенную стоит благодарить за такой подарок судьбы...Эти отношения были слишком ценны для нее, чтобы позволить все разрушить чему-то, чему она даже правильных слов не могла подобрать.Лорд Уильямс был полной противоположностью Бладу во всем.И это Веру пугало и отталкивало, хотя он сам, по всей видимости, хотел добиться совсем иного результата.- Хватит! Хватит, перестаньте! - вскрикнула наконец Вера, изо всей силы сопротивляясь настойчивым прикосновениям лорда Уильямса, а ее тело, несмотря на явное Верино несогласие с происходящим, было уже готово вот-вот подчиниться ему.

Наконец, собрав всю волю, какая оставалась в ее распоряжении, она, с неожиданной для себя легкостью, точно сама вдруг приобрела кошачьи повадки, выгнула спину и, в тот момент когда он, восприняв ее движение неверно, приблизился к ее губам за ожидаемым ответом - укусила его с вырвавшимся из ее груди, неконтролируемым, почти животным рыком.

Оторопев от неожиданности, он резко отстранился и наконец прекратил свои попытки добиться ее.Воспользовавшись его замешательством, Вера встала из воды, тут же подхватив приготовленное заранее льняное полотно. В считанные секунды она завернулась в ткань, и только потом вылезла из ванны, оставляя мокрые следы на паркете.Лорд Брайан было попытался подать ей руку, но Вера посмотрела на него самым уничтожающим взглядом, на какой только была способна.Он опустил глаза, приняв вполне достоверный виноватый вид.Вера направилась к ширме, собираясь переодеться. Она понимала, что выгнать его не может - иначе Аннет, которая, возможно, уже ждет ее в комнатке, соединяющей ее апартаменты и выход в общий коридор,тут же узнает, что с ней был другой мужчина, а там, глядишь, и Бладу ненароком проговорится...

В том, что Блад, узнав о случившемся, немедленно вызовет лорда Брайана на дуэль, или поступит вполне по-пиратски, устроив тому суд по своим пиратским законам, Вера ни на минуту не сомневалась. Не то, чтобы ее сильно беспокоила судьба лорда Уильямса, но, к примеру, финал дуэли мог бы закончиться плачевно для Блада или же вообще для них обоих.Сам он просто так не уйдет, это тоже было понятно.Вера, спрятавшись от нарушителя своего спокойствия за ширмой, почувствовала себя более защищенной. Размотав промокшую ткань, девушка тут же накинула домашнее платье - легкое и свободное, больше походившее на накидку или же, скорее, восточный халат.В эпоху Людовика такой наряд носился на голое тело и был пошит из десятков метров тончайшего шелка, а предназначался лишь исключительно для вечерних визитов короля к своим избранницам, так как дезабилье - так назывался костюм - было изобретено самой де Монтеспан и с тех пор применялось повсеместно всеми дамами королевского двора с той целью, чтобы не утруждать своих кавалеров сложной конструкцией дамских нарядов в моменты более близкого общения, случавшегося между мужчинами и женщинами в стенах дамских спален - и не только. Однако, вышеупомянутые стены, как и уста придворных дам, предпочитали всегда скромно молчать о столь щепетильных деталях быта Версальских господ.Вера к королевским фавориткам себя не причисляла (хотя имела на то веские основания), но такое платье носить любила, так как оно не предполагало никаких завязок и корсетов, а свободный крой давал простор между тканью и шрамами, отчего кожа могла дышать.- Я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Я не желаю вам зла, - послышался за ширмой приглушённый голос лорда Уильямса.- Но, тем не менее, вы едва не убили меня, - возразила Вера, имея веское на это основание.- Послушайте меня, прошу вас! Я - мужчина! - повысил вдруг тон голоса он, что для Веры было неожиданностью, - мне не чужды мужские желания, и они не всегда подвластны контролю! Но это лишь доказывает мои чувства к вам!

- Знаете, что так отличает вас от капитана Блада, отчего я выбрала именно его? - Вера выглянула из-за ширмы, желая видеть его выражение лица. Кажется, он на этот раз был действительно с ней честен, и искренне пытался объяснить ей цель своих поступков. Разумеется, со скидкой на его истинную и вполне многогранную личность.Вера хмыкнула, дав понять, что не хочет долго затягивать этот разговор.Он вопросительно посмотрел на нее.- Вы - мужчина, а он - джентльмен, - с легкой улыбкой сказала Вера.Теперь хмыкнул лорд Уильямс, однако его усмешка была скорее горькой.- Вы поступаете со мной жестоко. Разве я не делал для вас все, о чем вы попросите? Разве не благодаря мне вы устроились в Париже? Не я ли появлялся рядом с вами тогда, когда вам были нужны мои услуги? - тихо спросил он, взглянув на Веру.Девушка, встретившись с его светлыми глазами, тут же отвернулась.Она не могла сама четко дать ответ на его вопросы, хотя понимала, что его выгоды в том, чтобы способствовать ее авантюрам с подвесками в действительности не было, да и во многом другом он, помогая ей, мог разрушить свои планы относительно поимки Миледи - об этой истории она узнала уже с уст Блада.

Впрочем, когда Вера обернулась, чтобы ответить лорду Уильямсу, комната была уже пуста.

- Как, черт вас подери, вам это удается? - возмутилась она, понимая однако, что ее уже вряд ли услышат.

***- Вы! Я поклялся, что если мне приведется еще раз с вами встретиться, то убью вас! - воскликнул Блад, явно удивленный.

Удивиться было чему, ведь перед ним возник лорд Уильямс - словно вырос из-под земли, и, как ни в чем ни бывало, одним рывком выдернул его из чего-то, чему он не мог подобрать ни одного логического объяснения.

Зеркальная галерея едва не затянула его...

Куда? Он и сам не мог себе дать четкого ответа на этот вопрос. Впрочем, в сравнении со столь неожиданной встречей, тайна зеркальной галереи показалась ему не столь значительной. Блад был рад тому, что оружие носил при себе, и в данный момент был как никогда прежде готов использовать его по назначению.Лорд Уильямс, увидев, что его рука лежит на рукояти шпаги, предостерегающе вытянул вперед руку.- Вам повезло, что я успел вытащить вас оттуда, - сказал он, кивнув в сторону темнеющего коридора.Блад выругался, отдавая себе отчет в том, что до конца не может поверить в то, что с ним только что могло произойти. Это нелепое событие играло лишь побочную партию в причине его возмущения и раздражения. Сам факт встречи с лордом Уильямсом казался ему полнейшим вздором, ведь этот человек остался в его прошлом, и он уже даже почти забыл о его существовании.Окинув его оценивающим взглядом, Блад нашел, что оппонент выглядел на этот раз вполне непривычно - вместо одежды, подобранной с присущей вкусу британского щеголя тщательностью, на нем был простой костюм для верховой езды, да и то - без камзола. Развязанные ленты рубахи свободно ниспадали, что придавало ему небрежный вид, а не прикрытые обычно париком волосы, казалось, не были причесаны и вовсе.

Блад удивленно поднял брови - внешний вид лорда Уильямса едва ли был допустимым, и это наталкивало его на мысль, что появление свое он не особенно-то и планировал.

- Что ж, отложу вашу депортацию в преисподнюю вплоть до того момента, как вы мне объясните, что это сейчас было, и что вы, черт возьми, делаете здесь, в Версале, - сказал он, понимая, что в данный момент ему приходилось с трудом держать эмоции под контролем. Блад знал, что нельзя показывать свое замешательство врагу - а сейчас, по его мнению, перед ним был именно враг. Он, скорее для своего успокоения, медленно погладил большим пальцем по крестовине шпаги - в том числе и давая понять сопернику, что готов в любой момент применить оружие.На лорда Уильямса это не особенно подействовало - он встряхнул головой, отчего по плечам рассыпались кудри естественного, светло-русого цвета (вполне нетипичного для британцев, что отметил про себя Блад), и хмыкнул:- Я полагал, вы не слишком религиозны...- Я религиозен лишь тогда, когда это касается негодяев вроде вас, - парировал Блад.- Вы могли шагнуть в другую эпоху и затеряться там навсегда, однако я вовремя вас вытащил из временной воронки. Обычно за это говорят спасибо, - ответил невозмутимым тоном лорд Уильямс.Блад поднял подбородок, отчего тень на его лице изменилась, выделив скулы и четкую, чуть изогнутую у переносицы линию носа.- Я с удовольствием отблагодарю вас, прежде узнав, как вы оказались здесь, в Версале Людовика четырнадцатого, - не отступал он.- Могу на это лишь ответить, что я состою на службе его величества короля Людовика, и это государственная тайна, - не менее упрямо стоял на своем и лорд Уильямс.- О, тогда смею вас уведомить, что мы с вами по одну сторону баррикад. На службе у короля состою также и я, и хранить от меня секреты вам ни к чему, - Блад выглядел невозмутимым, однако слова лорда Уильямса его удивили.Тот улыбнулся - такую улыбку Блад не раз уже видел на его лице.

Уголки губ лорда Уильямса вытягивались и слегка приподнимались, отчего обычно скругленные скулы выделялись резче, а черты его лица немедленно становились хищными; точно он понимал, кто перед ним находился, и, не давая попятную перед Бладом, сам показывал - здесь ситуация принадлежит именно ему.Медленно растягивая слова, он ответил:- Что ж. Людовик все равно рано или поздно посвятит и вас в эту тайну...