Жоффрей. "Приют безденежья" (продолжение). (1/1)
Жоффрей встал с кресла и подошел к Анжелике. Склонившись к ее руке, он вдруг ощутил, как слегка дрожат пальцы девушки в его ладони. Граф чуть слышно произнес:- Не бойтесь, мадемуазель, сегодня я не стану призывать Дьявола, - а потом громко обратился к хозяину дома: - Не сочтите за дерзость, любезный Скаррон, но могу я попросить у вас стакан воды и лист бумаги?Вокруг послышались недоуменные перешептывания, а слуга уже умчался по еле заметному кивку своего господина. Пейрак, все еще не выпуская из своей руки пальцев молодой баронессы, увлек ее на середину комнаты.- Господа, представляю вам мадемуазель Анжелику де Сансе де Монтелу, - девушка присела в реверансе, а граф ослепительно улыбнулся. - Для чистоты эксперимента я хочу, чтобы именно наша очаровательная гостья провела опыт, который, я надеюсь, убедит вас в моей правоте.Слуга вернулся с подносом, на котором находились графин с водой, высокий прозрачный стакан и плотный лист бумаги.
- Замечательно, - кивнул ему Пейрак и повернулся к Анжелике: - Итак, мадемуазель де Сансе, сейчас вам, подобно Фемиде, предстоит взять в руки весы Судьбы и склонить одну из чаш в сторону Просвещения. Вы готовы?
- Да, ваша светлость, - раздался в ответ ее мелодичный голос, в котором слышалось легкое волнение и одновременно интерес. - Только скажите, что от меня требуется, - она взглянула Жоффрею в глаза и несмело улыбнулась.Эта улыбка, какая-то по-детски наивная, нежная, вдруг тронула графа до глубины души. В движении губ девушки не было ничего чувственного, призывного или кокетливого, но лицо ее словно озарилось внутренним светом, а взгляд из темно-изумрудного превратился в аквамариновый, будто солнце пронзило своими лучами морскую волну до самого дна... На долю секунды Жоффрей погрузился в эту манящую глубину, захваченный врасплох водоворотом неожиданно захлестнувших его чувств, и мысленно был даже благодарен Скаррону, который прервал его замешательство громким выкриком:- Ну же, граф, мы все в нетерпении!Пейрак с трудом отвел взгляд от лица Анжелики и отвесил хозяину дома легкий поклон.- Итак, господа, пожалуй, пора начинать. Мадемуазель де Сансе, наполните стакан водой до краев, - дождавшись, когда девушка исполнит его просьбу, он продолжал: - Накройте стакан листом бумаги. Чудесно. А теперь наступает главная часть нашего эксперимента, - Жоффрей сделал многозначительную паузу. - Мадемуазель, возьмите стакан, плотно прижмите ладонь к бумаге, быстро переверните его вверх дном и подержите в таком положении несколько секунд. Вот так. А теперь уберите руку.Девушка в точности исполнила все, что ей сказал граф, и тихонько вскрикнула, когда увидела результат своих действий. Вслед за ней ахнули и гости салона. Лист бумаги держался, как приклеенный, а свет свечей преломлялся в воде, которая, казалось бы, должна была литься на пол, но каким-то невероятным образом оставалась внутри перевернутого стакана, удерживаемого за дно тонкими пальцами девушки.- Это... какая-то магия? - неуверенно предположил кто-то из присутствующих.Недавний собеседник Пейрака, взволнованный, сделал пару шагов по комнате, остановился, несколько раз попытался что-то сказать, открывая рот, словно рыба, покачал головой и опустился на стул.- Нет, господа, это не магия, - проговорил Жоффрей, наслаждаясь всеобщим замешательством. - И данному явлению есть научное объяснение. Между дном стакана, которое теперь, как вы видите, сверху, и поверхностью воды образуется разряженное пространство, или, иначе говоря, торричеллиева пустота. Столб воды стремится вниз под действием силы тяжести, увеличивая объем этого самого пространства. При постоянной температуре давление в нем падает, то есть по отношению к давлению воздуха снаружи – становится меньшим. И чем меньше это самое давление, тем больший столб жидкости может оно удержать.- И насколько большой? - подался вперед Скаррон, рассматривая все еще полный стакан в руках девушки.- Теоретически, до 60 туазов*. Да-да, господа! - чуть повысил голос граф, чтобы усмирить нарастающий гул, в котором можно было расслышать как нотки удивления, так и сомнения. - Итак, - снова вернулся он к объяснению, - сумма давления воздуха и воды на бумагу изнутри получается несколько меньше, чем давление воздуха снаружи, и именно разность давлений удерживает лист бумаги на месте. Но стоит нарушить это хрупкое равновесие, - граф слегка коснулся запястья девушки, она вздрогнула, и вода потоком хлынула на пол, заставив зеленоглазую красавицу отпрянуть назад, чтобы не намочить платье, - как в стакан проникнет воздух, вытеснит воду, и сила тяжести притянет ее к земле. Итак, господа, я убедил вас в том, что воздух - это отнюдь не пустота? - закончил Жоффрей и, повинуясь непреодолимому желанию, посмотрел на Анжелику.Ее глаза сияли восторгом, и когда она еле слышно прошептала: "Это невероятно!", граф вдруг почувствовал неожиданный прилив радости и ощутил, что неподдельное восхищение этой девушки для него важнее победы в споре, важнее чувства превосходства над оппонентом, важнее мнения окружавших его людей... В его душе схлестнулись два противоположных желания - полностью завладеть вниманием баронессы, расположить ее к себе, узнать поближе и одновременно избавиться от наваждения, которое он испытывал рядом с ней, от того странного чувства, что едва ощутимо затрепетало в его сердце, чувства для него нового, необычного, которому Жоффрей даже не мог подобрать названия... Что с ним? Пейрак скрестил руки на груди, словно отгораживаясь от Анжелики, от ее чар, которые окутывали его незримым коконом, от мыслей и желаний, которые она будила в нем, от самого себя, так непохожего на него обычного - сдержанного, ироничного, все на свете подвергающего сомнению и ничего не принимающего на веру. Ему необходимо было вернуть себе свое обычное хладнокровие, поэтому Жоффрей снова стал говорить, ни к кому в отдельности не обращаясь, говорить о вещах логичных и правильных, далеких от чувств и эмоций, которые сейчас бурлили в нем.- Граф, вы упомянули о торричеллиевой пустоте, - раздался голос его недавнего собеседника, по-видимому, наконец обретшего способность говорить. - Каким образом это согласуется со словами Аристотеля, утверждавшего, что природа не терпит пустоты?- Возможно, тем, что Аристотель ошибался, - слова Пейрака упали в тишину, опасно сгустившуюся вокруг него. Его оппонент недобро улыбнулся и подался вперед.- Вы оспариваете Аристотеля? - вкрадчиво поинтересовался он.- Не я, - краешком рта усмехнулся Жоффрей, - а сама природа и ее законы. Торричелли** всего лишь изобрел достаточно простой способ, чтобы подтвердить это. Вы с легкостью можете провести такой же эксперимент. Нужно лишь взять стеклянную трубку с одним запаянным концом, заполнить ее жидкостью, зажать пальцем свободный конец и опустить в емкость, наполненную той же жидкостью. Ее уровень в трубке под действием силы тяжести уменьшится, а сверху образуетсяпространство с ее парами, так называемая "торричеллиева пустота". В конечном итоге в трубке останется количество жидкости, создающее давление, равное давлению воздуха снаружи. Для каждого типа жидкости, в зависимости от её плотности, будет своя высота столба. Для воды, например, высота столба будет около 60 туазов, - граф немного помолчал, дожидаясь, пока возбужденные голоса гостей немного утихнут, и продолжал: - В своих опытах Торричелли использовал ртуть, но подойдет любая жидкость, господа, даже вино.- Постойте! - воскликнул вдруг Скаррон. - А разве не проводил подобный опыт Декарт***?
- Да, но он утверждал, что вместо пустоты вверху трубки образовывается некая тонкая материя...- Что подтверждает слова Аристотеля! - победно воскликнул собеседник Пейрака, перебивая графа.- Но не соответствует действительности, - парировал Жоффрей. - Я же, вслед за Паскалем****, повторю: у природы нет отвращения к пустоте, она не делает усилий избежать ее и приемлет без трудностей и сопротивления. И все явления, приписываемые боязни пустоты, на самом деле следствия давления воздуха.
- Вы цитируете Паскаля? - придушенным шепотом осведомился мужчина. - Этого еретика-янсениста*****, чей богомерзкий труд был приговорен к сожжению рукой палача?Граф наградил собеседника пристальными взглядом, но, как ни в чем не бывало, ответил:- Увы, я не знаком ни с какими его трудами, кроме научных.Скаррон, чтобы разрядить обстановку, поспешно произнес:- Господа, давайте поблагодарим мессира де Пейрака за его блестящее выступление! И мадемуазель де Сансе, разумеется!
Раздались негромкие аплодисменты, но граф чутко уловил настроение, витающее в салоне - страх перед неизвестным, недоверие к нему и, конечно, возмущение из-за его косвенных нападок на веру. Ему стоило быть осторожнее и не ввязываться в этот спор - в Париже шпионы были повсюду...
- Спасибо, мадемуазель, за вашу поддержку, - Жоффрей склонился перед стоявшей рядом молодой девушкой в светском поклоне. - Надеюсь, что все эти научные рассуждения не нагнали на вас скуку?- Нет, наоборот, мне было очень интересно, - задумчиво проговорила его прекрасная собеседница. - Я не могу сказать, что все поняла, но, признаюсь, подобные споры мне больше по вкусу, чем жеманные рассуждения парижских дам и бездарные вирши их напыщенных кавалеров.Жоффрей де Пейрак чуть приблизился к Анжелике и внимательно посмотрел на нее.- Я восхищен вашей смелостью, мадемуазель де Сансе. Не каждая девушка решилась бы признаться, что научные эксперименты для нее привлекательнее, чем рассуждения о литературе и искусстве. И не питать горячей любви к сонетам и мадригалам, - граф сокрушенно покачал головой, но в глазах у него вспыхнули веселые искорки, - помилуйте, это же почти преступление! Боюсь, я косвенным образом оказал весьма дурное влияние на ваши вкусы, и уже завтра весь Париж будет судачить о том, что Великий Лангедокский хромой сбил с пути истинного юную невинную душу. Мне нет прощения!
Молодая баронесса, не удержавшись, рассмеялась и тут же залилась краской. Избегая смотреть на мужчину, чей пронзительный взгляд, казалось, прожигал ее насквозь, она поспешила сменить тему разговора.
- Так, значит, вы нередко проводите подобные физические опыты? Говорят, что у вас в Тулузе даже есть специально оборудованная лаборатория.
- Я вижу, вы очень хорошо осведомлены о моей скромной персоне, мадемуазель, - насмешливо приподнял бровь Пейрак. - У меня и правда есть несколько измерительных приборов, но в основном лаборатория служит мне для химических экспериментов с такими металлами, как золото и серебро.- Алхимия, - взволнованно прошептала девушка. - Зачем вам так много золота и серебра? - неожиданно спросила она. - Говорят, вы ищете их повсюду...- Чтобы быть независимым, мадемуазель де Сансе, необходимо много золота и серебра... Вы ведь знакомы с трудами мэтра Шамплена? - увидев ее замешательство, граф пояснил: - Это автор трактата о науке куртуазной любви, и он говорил: "Чтобы наслаждаться любовью, надо быть свободным от забот о хлебе насущном".Разнообразные эмоции отразились на лице Анжелики - и смущение, и недоумение, и тревога: она была явно растеряна и не знала, что сказать.- Золото необходимо, чтобы жить, - тем временем продолжал Пейрак. - Но главное не в этом. Работа доставляет мне такое наслаждение, какого не может мне дать ничто другое. В ней - цель моей жизни.- Так значит, вы - настоящий учёный, мессир, полностью погруженный в исследования и опыты? - вскинула на него взгляд своих невероятных изумрудных глаз баронесса, и губы ее чуть дрогнули в лукавой улыбке. - И всегда стоите на страже науки?- Я - человек, который ничего не принимает на веру, - мягко улыбнулся ей в ответ Жоффрей, но глаза его остались серьезными, - и я всегда стремлюсь к торжеству истины.Девушка обвела взглядом толпившееся в гостиной общество:
- Даже тогда, когда эта истина шокирует и пугает окружающих? Боюсь, что сегодня вам не удалось убедить гостей господина Скаррона в своей правоте.- Пустяки! - небрежно отмахнулся граф. - Я никого не стремлюсь переубедить, кроме тех, кто посвятил себя науке.Жоффрей внимательно посмотрел на Анжелику и уловил в ее взгляде беспокойство. Неужели она волнуется за него? Какая прелесть!
Понизив голос до едва различимого шепота, граф заговорщицки добавил: - И тех, кто способен понять меня...- Но разве говорить об этом открыто... - начала было девушка, но вдруг резко замолчала. Взгляд ее был устремлен за плечо Пейрака, и в нем явственно читался испуг. Граф невольным жестом положил руку на эфес шпаги и медленно обернулся. Губы его тронула легкая улыбка, и он воскликнул:- Куасси-Ба!Черный гигант с блестящими, как эмаль, белками глаз, пересек комнату и склонился перед Жоффреем в низком поклоне. На нем был бархатный камзол вишневого цвета, широкие турецкие шаровары из белого атласа и такой же тюрбан, а на поясе красовалась кривая сабля. Появление его было столь эффектным, что на несколько секунд в салоне установилась звенящая тишина.- У меня срочное послание, каспатин, - странно коверкая слова, проговорил он.- Хорошо, жди меня снаружи, - кивнул ему Пейрак и, когда слуга, пятясь, скрылся за дверью, снова взглянул на Анжелику. - Вы никогда раньше не видели мавров, сударыня?- Нет, ваша светлость, - голос красавицы дрогнул.- Несмотря на его угрожающий внешний вид, он безобиден, как ребенок. Вам нечего бояться, - Жоффрей мягко взял ее руку и поднес к своим губам. - Как ни жаль, но мне нужно покинуть вас... Но, надеюсь, мы с вами еще увидимся, мадемуазель де Сансе.
- Мессир граф, - слегка кивнула девушка, и Пейрак с волнением ощутил легкое пожатие ее тонких пальцев. Или ему показалось? Он рассеянно распрощался с гостями салона и вышел на улицу.Найдя глазами Куасси-Ба, Жоффрей жестом подозвал его к себе.- Что за срочность? - спросил он, нахмурив брови.- Приехал каспатин Кантарини, очень волноваться, искать вас...- Сюда? В Париж? - в голосе графа послышалось беспокойство. - Он сошел с ума! Едем скорее!Уже садясь в карету, Пейрак бросил прощальный взгляд на дом Скаррона, и ему почудилось, что в одном из окон он увидел тонкий силуэт баронессы. Возможно ли, что она наблюдает за его отъездом? Эта мысль вызвала невольную улыбку на его губах, а сердце в груди забилось чуть быстрее..._____________________*Туаз - французская единица длины, используемая до введения метрической системы. 1 туаз = 1,949 м.**Эванджелиста Торричелли - итальянский математик и физик, ученик Галилея. Известен как автор концепции атмосферного давления и продолжатель дела Галилея в области разработки новой механики.***Рене Декарт - французский философ, математик, механик, физик и физиолог, создатель аналитической геометрии и современной алгебраической символики, автор метода радикального сомнения в философии, механицизма в физике, предтеча рефлексологии.****Блез Паскаль - французский математик, механик, физик, литератор и философ. Классик французской литературы, один из основателей математического анализа, теории вероятностей и проективной геометрии, создатель первых образцов счётной техники, автор основного закона гидростатики.*****Янсенизм - религиозное движение в католической церкви XVII-XVIII веках, осуждённое со временем как ересь. Подчёркивало испорченную природу человека вследствие первородного греха, а следовательно — предопределение и абсолютную необходимость для спасения божественной благодати. Свободе выбора человеком убеждений и поступков янсенисты не придавали решающего значения.