Франсуаза. Контарини. (1/1)

Наблюдая из окна за отъезжающим экипажем, увозящим из Ботрейи обеих сестер, Франсуаза была несколько раздражена тем, с каким пылом прощался с этой несносной Анжеликой де Сансе маркиз де Монтеспан. Как хорошо, сказала женщина себе, что она оказалась достаточно благоразумной, чтобы не поощрять его ухаживаний, и залепила нахалу пощечину после того, как он осмелился проникнуть в ее карету и поцеловать против ее воли. Франсуаза криво улыбнулась: ну и растерянный же у него был вид, когда она приказала кучеру остановиться и ледяным тоном велела маркизу выйти вон и никогда больше не показываться ей на глаза. Но в глубине души она тогда была довольна его настойчивостью и напором. Сейчас же они казались ей отвратительными и более приставшими какому-нибудь развязному мушкетеру, а не придворному. "Что ж, они будут прекрасной парой, - с долей ехидства подумала графиня о маркизе де Монтеспане и мадемуазель де Сансе, - светский волокита и неотесанная деревенщина!"

Молодая женщина поискала глазами мужа и увидела, что он, небрежно кивнув присевшей в реверансе баронессе, оперся на перила крыльца и устремил взгляд куда-то в сторону, словно ему не было никакого дела до их незванной гости. Губы Франсуазы тронула легкая улыбка - вероятно, его поведение за столом было всего лишь игрой, и он использовал эту глупышку, чтобы позлить её. Это было приятным открытием - значит, Жоффрей все же не так равнодушен к ней, как пытается показать, и их отношения еще можно наладить.Франсуаза отошла от окна и опустилась на пуфик перед туалетным столиком. Придирчиво оглядев свои безупречно уложенные волосы, идеально правильные черты лица, тонкий стан и высокую грудь, подчеркнутую соблазнительным декольте, она с досадой подумала, отчего муж пренебрегает ею. Неужели его совсем не волнуют ее молодость и красота? Казалось бы, после того, как он расстался с герцогиней де Мерекур, его внимание снова должно было обратиться на супругу, но череда ошибок с ее стороны еще больше отдалила их друг от друга. Возможно, она просто не понимала его? Франсуаза вспомнила, как сама оттолкнула мужа, когда он сделал попытку к примирению, как потом безуспешно пыталась вернуть его расположение, но Жоффрей словно выстроил вокруг себя непроницаемую стену, и все ее старания оказывались тщетными. А еще эта в крайней степени неприятная история с Фабрицио Контарини...Каждый раз, вспоминая о ней, женщина испытывала двойственные чувства - с одной стороны, она считала, что была права, пытаясь защитить репутацию своей семьи, а с другой понимала, что нанесла величайшее оскорбление своему мужу. Снова и снова перед ее глазами вставала одна и та же сцена: искаженное гневом лицо Жоффрея, приближенное к ее, и те ужасные слова, что он говорил ей. Впервые она видела его в такой ярости и впервые поняла, что его внешняя холодность и невозмутимость - лишь маска, за которой он ловко скрывает истинные чувства, и что на этот раз ей действительно удалось глубоко задеть его.А началось все с того, что, вернувшись из театра после скандального спектакля Мольера, Франсуаза узнала от дворецкого о том, что графа де Пейрака дожидается господин Контарини*, и что за хозяином дома уже послали Куасси-Ба.

- Куда его проводили? - рассеянно поинтересовалась она, сбрасывая на руки лакею свою накидку.- В гостиную, ваша светлость, - почтительно ответил дворецкий.- Ему принесли вина и каких-нибудь закусок? - осведомилась она и, услышав заверения, что гостю было оказано должное гостеприимство, хотела было подняться к себе, но вдруг вспомнила, что Фабрицио как-то навещал их с мужем в Тулузе, и произвел тогда на нее приятное впечатление. Он говорил с большой изысканностью и заставлял ее смеяться, с юмором рассказывая истории из своей полной приключений жизни. Франсуаза с удивлением узнала, что он венецианец, хоть и говорил по-французски без акцента, так как оставил свой родной город в ранней юности. Покинув Венецию, он отправился в Монпелье, чтобы обучаться в старинном французском университете, и по счастливой случайности встретил там Жоффрея де Пейрака, такого же студента. После их разлучили жизненные обстоятельства, но они сохранили дружеские отношения, и уже не в первый раз Контарини гостил в Отеле Веселой Науки. Кроме того, Франсуазе стало известно, что он ученый, но вникать в суть его исследований она не считала нужным - её вполне удовлетворяло светское и ни к чему не обязывающее общение с ним.

Решив, что вполне может развлечь мужчину беседой, пока не вернется муж, да и - что греха таить - показать Жоффрею, как она любезна и обходительна с его гостями несмотря ни на какие разногласия между ними, Франсуаза прошла в гостиную, где ей навстречу поднялся Фабрицио, и она была поражена лихорадочному блеску его глаз, ужасающей худобе и неопрятности в одежде.- Приветствую вас, мадам де Пейрак, - он попытался поклониться ей, но как-то неловко качнулся и рухнул в кресло.- Что с вами? - она застыла на пороге, настороженно наблюдая за ним. Он болен, ранен? Франсуаза уже пожалела, что решила скрасить ему время ожидания графа, но уйти теперь было бы неучтиво.Опустившись в кресло напротив, она, скрывая волнение, спокойно произнесла:- Чем обязаны вашему визиту, месье?- Я сбежал... За мной по пятам идут посланцы Святой инквизиции, - прошептал Фабрицио. - И на этот раз мне не удастся скрыться от них... Я уже несколько дней не ел и не спал, мне нужно было добраться до Жоффрея... Он сумеет мне помочь...Франсуаза поднесла руку ко рту. Инквизиция, матерь Божья! Она помнила о яростных стычках графа с архиепископом Тулузским, и муж часто со смехом говорил, что тот мечтает сжечь его на Саленской площади как колдуна.

- За что вас разыскивают? - голос молодой женщины дрогнул.

- За мои научные труды... Пейрак предупреждал меня... - голос Контарини срывался, он с трудом дышал, на лбу у него блестели капельки пота. - Я сам во всем виноват, мне не следовало...Молодая женщина встала и подошла к подносу, на котором стояло угощение, принесенное слугой. Фабрицио к нему даже не притронулся: видимо, пребывая в состоянии паники, он не замечал ничего вокруг. Налив в бокал вина, она протянула его мужчине:- Выпейте, вам станет легче.Венецианец дрожащей рукой поднес к губам фужер и сделал несколько жадных глотков. Щеки его немного порозовели.

- Премного благодарен, мадам, - он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.Франсуаза кусала губы. Оставлять его здесь было бы несусветной глупостью, но она знала, что Жоффрей непременно так и поступит. Ну почему с ним так сложно?! "Нужно избавиться от этого опасного гостя до того, как муж приедет домой", - наконец решила она и легонько потрясла мужчину за плечо. Он поднял на нее измученные глаза.- Господин Контарини, - начала Франсуаза, тщательно подбирая слова, - к моему великому сожалению, вы не можете остаться здесь.

- Но Жоффрей... - обескураженно начал было Фабрицио, но графиня сделала протестующий жест рукой, заставив его замочать.- Послушайте, - проговорила она, склоняясь к его лицу. - Вы же понимаете, какой опасности подвергаете наш дом! Я дам вам денег, лошадь, одежду, прикажу собрать провизию... - она схватила его за руку. - Прошу вас, уезжайте!Лицо Контарини исказилось мукой.- Вы обрекаете меня на смерть...- А вы нас - на огромные неприятности! - парировала она, выпрямляясь. - О чем вы думали, придя сюда?- О дружеской помощи... - опустил глаза учёный.- Несомненно, вы замечательный друг, месье, если совершенно не заботитесь о будущем мессира де Пейрака и его семьи! - раздраженно проговорила Франсуаза и нервно заходила по комнате. - Вы же прекрасно знаете о его сложных отношениях с архиепископом Тулузским. Что будет, если ему станет известно о вашем визите?- Вы правы, вы абсолютно правы, мадам, - безжизненым голосом проговорил Фабрицио и встал с кресла. - Я сейчас же уйду...- Подождите, я распоряжусь насчет лошади и еды... Думаю, у кого-нибудь из слуг найдется подходящая одежда для вас, не стоит вам привлекать к себе внимание дорогими костюмами. И деньги... Я сию же минуту принесу их вам, они у меня в комнате...Отдав необходимые распоряжения дворецкому, Франсуаза поспешно взбежала по ступеням лестницы к себе, подлетела к туалетному столику и откинула крышку ларца, где у нее хранились драгоценности. Сбоку лежал небольшой мешочек, в котором была мелочь для пожертвований. Схватив его, женщина устремилась вниз, молясь только о том, чтобы Контарини успел покинуть Ботрейи до возвращения графа де Пейрака. Но Судьбе было угодно, чтобы муж вошел именно в тот момент, когда она уже прощалась с венецианцем.- Фабрицио, друг мой! - прямо с порога воскликнул Жоффрей и, быстро подойдя к Контарини, опустил руку ему на плечо. - Что случилось? На тебе лица нет!- Я уже ухожу, - проговорил тот, отводя глаза в сторону.Франсуазе показалось, что муж на мгновение растерялся, и она поспешила вмешаться:- Господин Контарини очень торопится: у него осталось совсем мало времени, чтобы покинуть Париж.Фабрицио согласно кивнул.- Что случилось, черт побери? - проговорил граф, переводя взгляд с супруги на друга.

- Мне срочно нужно уехать, Жоффрей, - ответил Контарини. - Госпожа де Пейрак была настолько любезна, что собрала все, что мне может понадобится в пути. Я рад, что успел повидаться с тобой, - и, немного помедлив, добавил еле слышно: - Возможно, это последняя наша встреча...- Ты попал в беду? - сдвинул брови Жоффрей.- Да, но я не хочу впутывать тебя в это. У вас и так достаточно неприятностей...- У нас? - недоуменно переспросил граф и непонимающе посмотрел на друга. - О чем ты?- Мне лучше уйти, прощай! - и с этими словами мужчина направился к дверям.- Фабрицио, подожди! Мне может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? - граф, сделав шаг вперед, заступил ему дорогу.- Если он так спешит, не стоит его задерживать, Жоффрей, - попыталась убедить мужа Франсуаза.- Позвольте, сударыня, мне самому решать, как вести себя с моим другом в моем собственном доме, - холодно проговорил он. - Итак, я требую объяснений.- Инквизиция отдала приказ о моем аресте, - устало проговорил Контарини, сдаваясь перед напором графа де Пейрака. - Мне удалось бежать, но ее посланники преследуют меня, они дышат мне в спину... Я проделал длинный путь из Авиньона в Париж, чтобы увидеться с тобой, но теперь понимаю, что это был поступок безумца...- Ты правильно сделал, что приехал ко мне! - пылко заверил его Жоффрей. - Я спрячу тебя и сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность. Не беспокойся, тебе незачем уезжать на ночь глядя.- Я не хочу навлекать несчастья на твой дом и твою семью, - твёрдо сказал Фабрицио и бросил быстрый взгляд на Франсуазу. Та еле заметно кивнула, словно благодаря гостя за понимание.Лицо Пейрака застыло, подобно каменной маске. Он очень тихо, выделяя каждое слово, проговорил, обращаясь к Контарини:- Я сейчас распоряжусь насчет того, чтобы тебе приготовили комнаты. После того, как я кое-что улажу, я поднимусь к тебе, и мы поговорим. Альфонсо!Проследив, чтобы все было исполнено в точности, как он приказал, и, дождавшись, когда Фабрицио вслед за слугой поднимется на второй этаж, он обернулся к жене.- Думаю, мне тоже необходимо отдохнуть, - сказала она, избегая смотреть на графа.- Позвольте мне проводить вас, сударыня, - проговорил он тоном, не предвещающим ничего хорошего.- Не стоит, господин де Пейрак, я слишком устала, - ответила женщина, делая несколько быстрых шагов вверх по лестнице.- Я настаиваю, мадам, - его рука сжала ее локоть, и она вскрикнула от неожиданной боли.В полном молчании они дошли до покоев Франсуазы, где муж, аккуратно прикрыв за ними дверь, наконец дал волю своему гневу.- Как вы посмели решать что-то за моей спиной? - он навис над ней, и глаза его в это момент были поистине дьявольскими - черными, как сама ночь, а где-то в их глубине разгорался огонь Преисподней.Франсуаза отшатнулась, но он грубо рванул ее к себе.- Отвечайте! Кто дал вам право распоряжаться судьбой близкого мне человека?

- Я ваша жена и беспокоилась о вас! - выкрикнула молодая женщина, тщетно пытаясь освободиться из его железной хватки.- Вы беспокоились только о себе! - он оттолкнул ее и с силой ударил рукой по туалетному столику, отчего зеркало, украшавшее его, жалобно зазвенело, а некоторые предметы попадали на пол. - О том, что скажут в свете, если история с Фабрицио выйдет наружу, или о том, что нас могут перестать принимать, опасаясь последствий, и вам негде будет хвастаться вашими нарядами и драгоценностями, - язвительно закончил он, окидывая жену уничижительным взглядом.Франсуаза задохнулась от возмущения.- А вас, значит, все это не интересует? - запальчиво проговорила она. - И вы готовы загубить свою и так отнюдь не безупречную репутацию связью с этим еретиком?- Только вы, при вашей узости мышления и отсутствии какого-либо представления о науке, можете назвать знаменитого ученого еретиком, - в глазах графа читалось презрение. - Вы и в Тулузе проявили себя во всей красе, когда весьма неучтиво обошлись с господином Бернулли**.- С этим угрюмым реформистом? - сморщила носик Франсуаза, припоминая мужчину лет сорока в пыльной потертой одежде, который как-то навещал Жоффрея в Отеле Весёлой науки. - Он нагнал на меня скуку своими рассуждениями... Я вообще не могу понять, что может быть между вами общего.- Даже и не сомневаюсь в этом, - холодно перебил ее граф. - Это выше вашего понимания. Вам известно лишь корыстолюбие и тщеславие!Графиня медленно осела на пуфик и посмотрела на мужа снизу вверх, словно маленький провинившийся ребенок.- Вы несправедливы ко мне, Жоффрей, - жалобно произнесла Франсуаза дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами.Пейрак, давно изучивший хитрые уловки супруги, не обратил на ее искусное притворство ни малейшего внимания.- Думаю, сударыня, бесполезно говорить о том, что ваше поведение возмутительно, вы все равно останетесь при своем мнении. Я просто напрасно трачу свое время, - с этими словами он развернулся и вышел.Утром Франсуаза узнала, что Контарини уехал, и вздохнула с облегчением, но наладить хоть какой-то контакт с мужем ей так и не удалось. Он не удоставивал ее даже словом, будто она была пустым местом. И только сегодня, видя, как он назло ей очаровывает свою гостью, Франсуаза поняла, что не совсем безразлична ему, раз он пытается вызвать в ней ревность. Ей даже стало немного стыдно за то, как она обошлась с этой, в сущности, безобидной девушкой, вся вина которой состояла лишь в том, что граф избрал ее орудием своей мести. Возможно, она даже черкнет пару любезных строк Ортанс, чтобы немного сгладить впечатление от своей несдержанности. Но это после. Сейчас ей нужно попытаться поговорить с Жоффреем.Спустившись в прихожую, она услышала голос мужа, доносившийся из гостиной:- Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты, Пегилен. Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете.

И почти сразу же распахнулась дверь, в проеме которой возник силуэт графа де Пейрака.Увидев жену, он равнодушно кивнул ей и направился к лестнице.- Мессир, я хотела бы поговорить с вами, - окликнула она его.- Я слушаю вас, мадам, - он чуть обернулся и вопросительно взглянул на нее. - О чем вы хотели со мной поговорить? О вашей возмутительной выходке за обедом? Или, возможно, о том, что вы забыли свои обязанности хозяйки дома? Или о том, наконец, как вы поступили с несчастным Фабрицио?- О, Жоффрей, - Франсуаза приняла самый покаянный вид, на который только была способна. - Не будьте таким жестоким! Ваша холодность и несправедливые упреки глубоко задевают меня, возможно оттого я и веду себя иногда не совсем... благоразумно.- Хорошо, оставим это, - устало проговорил Пейрак. - Что вы хотели мне сказать?Графиня тут же оживилась.- Помните, мы обсуждали с вами прием, который я хотела устроить в Ботрейи?

Он иронично усмехнулся.- Несомненно, сударыня. Продолжайте.- Можно ли мне назначить дату и разослать приглашения? - Франсуаза потупила взор и постаралась изобразить крайнюю степень смущения.- Вы вольны распоряжаться в этом доме, как вам заблагорассудится, - граф подошел к жене и приподнял пальцем вверх ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. - И вам ни к чему демонстрировать мне свое показное послушание.- Я намерена отныне слушаться вас во всем, - прошептала она, распахивая глаза как можно шире.Он с некоторой долей сомнения покачал головой и вздохнул.- Вы словно избалованное дитя, Франсуаза. Вам кажется, что достаточно нескольких фраз, чтобы все, что вы натворили, было забыто.- Я клянусь, что подобного больше не повторится, - поспешно произнесла молодая женщина и мягким движением коснулась его груди.Граф убрал руку от ее лица и отстранился.- Назначайте любой день, мадам, и можете не ограничивать себя в расходах.

Глаза Франсуазы победно вспыхнули, а на губах расцвела улыбка. Он больше не сердился на нее - ни за историю с Контарини, ни за сегодняшнюю эстападу за обедом, какое облегчение! Она уже мысленно представляла, какой наряд закажет себе для предстоящего торжества, когда заметила, что муж некоторое время смотрит на нее каким-то странным взглядом, словно решая для себя что-то.

- Жоффрей? - вопросительно произнесла молодая женщина, и сердце ее забилось чуть быстрее. А что, если сейчас он наконец-то забудет о разделяющих их разногласиях и сделает шаг ей навстречу?- Это все, о чем вы хотели поговорить со мной, сударыня? -ответил граф де Пейрак вопросом на вопрос, а тон его, холодный и снисходительный, совершенно не располагал к примирению. - Что ж, я так и предполагал... Позвольте откланяться, - произнес он и стал подниматься по лестнице.

Франсуаза проводила его взглядом. Конечно, их разговор закончился не совсем так, как она рассчитывала, но главная цель была достигнута - ей позволили устроить прием по своему вкусу и заверили, что не будут стеснять в тратах. Ну что ж, пока и это можно считать победой...Окрыленная, она поднялась к себе в комнату, где тут же приступила к составлению списка гостей, которым следовало разослать приглашения. Все сливки парижского общества, все мало-мальски известные и имеющие влияние персоны вошли в него. О, этот прием должен был стать поистине грандиозным, чтобы после о нем судачил весь Париж, и она, мадам де Пейрак, несомненно, должна была стать его королевой! В порыве беспричинной радости и сладостного предвкушения праздника Франсуаза решила послать приглашение и мадам Фалло де Сансе с сестрой, чтобы показать, что она желает навсегда забыть о том злосчастном обеде и возникшем между ними недопонимании. Кроме того, пригласив этих деревенщин, она тем самым продемонстрирует своему мужу, что готова идти на уступки и проявить некоторую покорность. Ну и, конечно же, это даст ей возможность посмеяться над скромными туалетами сестер и их дурными манерами со своими утонченными приятельницами... "Да, прием сулит много развлечений," - с довольной улыбкой подумала Франсуаза и кликнула Марго, чтобы отдать распоряжения насчет предстоящего праздника.____________*Семья Контарини была одной из двенадцати благороднейших семей Венеции, среди её представителей значится восемь дожей Венецианской республики, четыре патриарха Венеции, 44 прокуратора Сан-Марко, а также другие известные личности.

**Иоганн Бернулли — швейцарский математик, механик, врач и филолог-классицист, самый знаменитый представитель семейства Бернулли, младший брат Якоба Бернулли, отец Даниила Бернулли, одного из создателей кинетической теории газов, гидродинамики и математической физики.