Атенаис. Театр. (1/1)

Надевать бриллианты к обеду, несомненно, было дурным тоном, но Франсуаза хотела показать Жоффрею, что, несмотря на их недавнюю размолвку, она по достоинству оценила его щедрый жест и готова пойти на примирение, если муж принесет ей свои извинения. В низком вырезе декольте молодой женщины круглое ожерелье с тремя огромными сапфирами смотрелось одновременно и роскошно, и соблазнительно, но граф, казалось, не интересовался ни судьбой своего подарка, ни своей очаровательной супругой. После недолгого потепления в их отношениях снова наступил период отстраненной холодности, тем более странный, что Франсуаза знала о разрыве мужа с герцогиней де Мерекур. Габриэла, присутствовавшая при заключительном аккорде их недавней с мужем ссоры, пришла в ужас от несдержанности сестры и считала ее поступок проявлением незрелости и глупости. Но молодая графиня была с ней не согласна и пребывала в абсолютной уверенности, что подобное поведение с ее стороны только подхлестнет интерес Жоффрея и в конце концов предоставит ей возможность на правах оскорбленной стороны диктовать мужу свои условия. Некоторое время Франсуаза всерьез полагала, что он сам пойдет ей навстречу, желая положить конец их разногласиям, коль скоро его связь на стороне закончилась, но граф был с ней отстраненно-учтив, не более. Потеряв терпение, молодая женщина решила разыграть свой последний козырь, помятуя о том, как ответственно муж относится к данному им слову, и напомнить ему о походе в театр.- Жоффрей, - проговорила она непринужденно, словно и не было между ними долгих дней, наполненных тягостным молчанием, - вы не забыли, что сегодня в Пти-Бурбон состоится премьера новой пьесы Мольера?Граф удивленно посмотрел на нее.- А почему я должен об этом помнить, сударыня? - с явным безразличием осведомился он. - Я не слежу за обновлением парижских театральных афиш.

- Вы же обещали сопровождать меня! - раздраженно проговорила Франсуаза, устремляя на мужа полный негодования взгляд.- Если мне не изменяет память, мадам, вы просили сопровождать вас, но я не давал вам своего согласия, - граф скрестил руки на груди. - Кроме того, у меня уже есть планы на сегодняшний вечер.- Как вам будет угодно, - натянуто улыбнувшись Жоффрею, супруга яростно сжала в руках салфетку, лежавшую у нее на коленях. Да что он себе думает?! Франсуаза едва сдержалась, чтобы не наговорить ему дерзостей.Пейрак аккуратно отложил столовые приборы в сторону, встал со своего места и подошел к ней. - Желаю вам приятно провести время, сударыня, - граф склонился над ее рукой, но молодая женщина не почувствовала прикосновения его губ, это была просто дань светской любезности. - И да, холодный блеск сапфиров невероятно идет к вашим глазам, - намеренно выделив слово "холодный", Жоффрей выпрямился и скрылся за дверями столовой.Проводив его рассерженным взглядом, Франсуаза откинулась на спинку стула и начала нервно барабанить пальцами по столу. Почему тактика, которая помогла ей вызвать неподдельный интерес и горячее желание со стороны мужа несколько дней назад, теперь не принесла никаких плодов? Что она сделала не так? Подняв руки, Франсуаза расстегнула замочек колье. Некоторое время графиня рассматривала искусную работу ювелира, рассеянно проводя кончиками пальцев по граням драгоценных камней, а потом небрежно уронила ожерелье на стол около своей тарелки. На белоснежной скатерти в окружении блюд с закусками и недопитых бокалов с вином оно смотрелось инородно и совсем не так восхитительно, как еще несколько минут назад на высокой груди своей хозяйки. Впрочем, Франсуазу это мало волновало - у нее было достаточно украшений, которые не вызывали у нее неприятных чувств, а это она надела лишь для того, чтобы иметь небольшое преимущество при разговоре с Жоффреем. Как ни жаль, но эта уловка не сработала, а значит, если ей хочется и впредь получать желаемое, то нужно придумать что-то еще. Кроме того, из ее памяти еще не выветрились воспоминания о заказанных мужем платьях, которые он выбрал исключительно по своему вкусу и без учета предпочтений супруги, словно показывая, как легко он может поставить ее на место, не прибегая ни к оскорблениям, ни к выяснению отношений. Франсуаза усвоила урок и не намерена была впредь допускать подобных ситуаций.

"Что ж, - улыбнулась она уголком рта. - Игра начинается, господин граф!" Молодая женщина снова надела ожерелье и встала из-за стола. Она еще станет хозяйкой положения и восторжествует над Жоффреем, ей нужно только проявить капельку терпения и немного хитрости, а этого у Мортемаров не занимать...***Театр Пти-Бурбон находился близ Лувра, в одной из галерей бывшего дворца коннетабля Бурбона, и представлял небольшое, но чрезвычайно изящное помещение. В сто десять футов длиною и около пятидесяти шириною, с потолком, усеянным лилиями, его зал охватывался с боков галереями, украшенными колоннами в дорическом стиле. Между колоннами устроены были ложи, а как раз против сцены - королевский трон. Убранство театра состояло большей частью из подарков разных высокопоставленных лиц и отличалось богатством и разнообразием. Одно лишь освещение оставляло желать лучшего: крестообразная люстра над сценой, уставленная свечами, свечная рампа и несколько бра - вот и все источники света.*Франсуаза с удовольствием огляделась по сторонам. Несомненно, это был роскошный зал - высокий, богато украшенный, в полумраке освещения выглядевший еще более торжественным и величественным. Казалось, что любой спектакль, показанный на его сцене, будет обречен на успех. Сегодня здесь собрался весь Париж, привлеченный скандальной темой представления. Господин Мольер, которому, несомненно, вскружило голову покровительство его величества короля и герцога Орлеанского, осмелился написать пьесу о дамах, задающих тон в обществе, подвергнуть сомнению их идеи и пошатнуть авторитет... "Les précieuses ridicules"** - более возмутительного названия нельзя было и придумать! Но именно оно и привело сюда сегодня не только Франсуазу, но и мадам де Рамбуйе с дочерью, мадам де Гриньян, и всех, кто имел честь бывать в ее знаменитом на всю Францию салоне. Разряженные вельможи, завзятые посетители театральных премьер, покровители муз, светские аббаты и целый рой дам самых разных сословий - от утонченных аристократок до жен почтенных буржуа, мнящих себя жеманницами, - все они пришли посмотреть на фиаско, которое непременно должен был потерпеть автор пьесы.Мадам Скаррон тихо произнесла, склонившись к уху Франсуазы:- Мой муж хорошо знаком с господином Мольером, он бывал у нас.- Да? И как он его находит? - молодая графиня бросила на подругу быстрый взгляд.- Он считает, что Мольер - гений. И боюсь, что сегодняшнее представление очень сильно заденет тех, кто пришел сюда посмеяться над зазнавшимся драматургом из провинции.- Ах, дорогая моя, ну что за глупости! - Франсуаза распахнула веер и стала им небрежно обмахиваться. - Жалкие потуги комедиантов изобразить тот возвышенный слог, которым славятся салоны Катрин и Мадлен, всю красоту и утонченность их идей, будут непременно осмеяны, а их пьеса провалится.Мадам Скаррон промолчала. Тем временем Франсуаза любезно раскланялась с мадам де Рамбуйе и мадам де Гриньян, которые сели в первом ряду, словно не желая упустить ни одной глупости, что раздастся в скором времени со сцены. Рядом с мадам де Пейрак, испросив разрешения у прекрасной Атенаис, расположились Менаж и Шамплен, острословы, которые сейчас были в невероятной моде. Их принимали везде, и бывало, что за вечер они посещали не менее полудюжины салонов.

Едва началась пьеса, зрители начали понимающе переглядываться. В именах главных героинь - Мадлон и Като - онибезошибочно угадали тех, кого те изображали.*** Мадам де Рамбуйе, не желая терять лица, смеялась вместе со всеми, но Клэр де Гриньян не могла похвастаться подобной выдержкой. Почти все фразы, все жесты, которые использовали актрисы, были словно списаны с нее.

- Пристало ли нам принимать людей, которые в хорошем тоне ровно ничего не смыслят? Я готова об заклад побиться, что эти неучтивцы никогда не видали карты Страны нежности, что селения Любезные услуги, Любовные послания, Галантные изъяснения и Стихотворные красоты — это для них неведомые края. Ужели вы не замечаете, что самое обличье этих господ говорит об их необразованности, и что вид у них крайне непривлекательный? Явиться на любовное свидание в чулках и панталонах одного цвета, без парика, в шляпе без перьев, в кафтане без лент! Ну и прелестники! Хорошо щегольство! Хорошо красноречие! Это невыносимо, это нестерпимо! Еще я заметила, что брыжи у них от плохой мастерицы, а панталоны на целую четверть уже, чем принято, - мадемуазель Дебри**** так смешно закатила глаза и надула губы, что зал разразился громовым хохотом.

Откуда-то из партера раздался выкрик:- Courage, Molière, voilà de la véritable comédie!*****Мадам де Рамбуйе покрылась красными пятнами. Актеры тем временем продолжали, и их шутки становились все жесче и безжалостней. На словах же:"Пока, не спуская с вас взора,Я любовался вами в сиянии дня,Ваш глаз похитил сердце у меня.Держите вора, вора, вора!" -

она не выдержала унижения и покинула зал.

Представление продолжалось. Мольер не ограничился "смешными драгоценными", а попутно задел и соперничавший с его труппой Бургундский отель******, и профессоров Сорбонны, и даже саму манеру одеваться, принятую в свете. Актеры были облачены в нарочито пародийные костюмы с преувеличенно большими перьями, лентами, перепудренными париками, а на Мадлене Бежар, звезде труппы, исполнявшей роль Мадлон, было надето великолепное платье в красно-золотистых тонах, и Франсуаза вдруг с растерянностью осознала, что могла бы запросто перепутать актрису с любой из дам, которые встречались ей в обществе, настолько она переняла их речь, манеры и стиль. "Неужели эти жалкие актеришки, созданные лишь для развлечения и, как попугаи, твердящие свои роли, сегодня посмели посмеяться над нами?" - возмущенно думала Франсуаза, не в силах отвести взгляда от пустующих мест в первом ряду, где еще недавно сидели мадам де Рамбуйе с дочерью.Словно прочитав ее мысли, к ней склонилась мадам Скаррон:- Не думаю, что Мольер хотел задеть Катрин и Мадлен, скорее, его сатира предназначалась их подражательницам. Они ведь и правда такие смешные и неловкие...- Надеюсь, эту пьесу запретят, - процедила сквозь зубы Франсуаза. - Она омерзительна!Рядом с ней покатывались со смеху Менаж и Шамплен, как будто не их сейчас высмеивал сам автор, расхаживающий по сцене в громадном парике, концы которого касались пола при каждом реверансе мнимого маркиза, и немыслимых канонах.*******Схватив за руку своего коллегу Шаплена, как и он, повинного в жеманстве, Менаж патетично воскликнул:- Сожжем же, друг мой, то, что мы почитали, и почтим, что сжигали... - и оба захохотали, как сумасшедшие.- Вы зря сели в зале, господа, - холодно обратилась к ним Франсуаза. - Ваше место на сцене, рядом с этими обезьянами, что тужатся изобразить то, что недоступно их уму. Господин Мольер со своей комедией - это просто шут, скачущий нам на потеху, вы же превозносите его бездарность и тем самым уподобляетесь ему. Я не желаю ни говорить на языке черни, ни упрощать свои манеры до приемлемого для них уровня. Париж жесток к провинциалам, ничего не смыслящим в этикете, и думаю, что скоро Мольер почувствует это на собственной шкуре.Менаж, уязвленный ее отповедью, тем не менее, замолчал. На последних словах пьесы, произнесенных Гаржибюсом: "А вы, виновники их помешательства, пустые бредни, пагубные забавы праздных умов: романы, стихи, песни, сонеты и сонетики, - ну вас ко всем чертям!" - Франсуаза встала и несколько раз ударила закрытым веером по ладони левой руки, глядя прямо в глаза актеру. За ней поднялись и остальные зрители, выкрикивающие кто дифирамбы, кто насмешки, а кто и откровенные проклятия в адрес труппы.- Ах, какой конфуз, - негромко произнесла мадам де Пейрак, повторяя слава Като, произнесенные ею в конце представления после разоблачения мнимых женихов, и вышла из зала, гордо неся свою ослепительную красоту, увенчанную роскошными драгоценностями и пышным нарядом, и чувство собственного достоинства, которое невозможно было поколебать никакими насмешками.- Прекрасная Атенаис, - пробормотал ей вслед Менар. - Клянусь честью, это новая королева жеманниц, приятель, - он хлопнул по плечу своего друга и завопил во всю глотку:- Браво, Мольер!___________________* Барро М.В. "Мольер. Его жизнь и литературная деятельность".** В русском переводе пьеса называется "Смешные жеманницы", хотя по-французски "Les Précieuses ridicules" - это "Смешные драгоценные". Нюанс, имеющий весьма немаловажное значение. Так называли друг друга дамы-посетительницы салона мадам де Рамбуйе, на которых и была направлена сатира Мольера.*** Речь идёт о Катрин де Рамбуйе (которая присутствовала на премьере) и хозяйке второго по значению салона, писательнице Мадлен де Скюдери, чьи романы ?Артамен, или Великий Кир? и ?Клелия? фигурируют в речах Мадлон и Като (из второго романа — Карта нежности, о которой говорила Като).

**** Роль Като исполняла Катрин Дебри, племянница знаменитой госпожи Дебри, актрисы театра Мольера.***** Смелей, Мольер, вот настоящая комедия! - реально прозвучавшие слова при премьере "Смешных жеманниц", которые потом облетели весь Париж.****** Крупнейший драматический театр Парижа в XVII в.,репертуар которого был ориентирован на трагедии Пьера Корнеля, а потом и Жана Расина. Мольер сказал о них: "Только они и способны оттенить достоинства пьесы. В других театрах актеры невежественны: они читают стихи, как говорят, не умеют завывать, не умеют, где нужно, остановиться. Каким же манером узнать, хорош ли стих, ежели актер не сделает паузы и этим не даст вам понять, что пора подымать шум?", чем нанес им смертельную обиду и нажил в их лице непримиримых врагов.******* Мольер исполнял роль маркиза де Маскариля, на деле являвшегося лакеем Лагранжа, одного из женихов, отвергнутых жеманницами.

Канонами назывались украшения из лент, которыми заканчивались короткие панталоны внизу, поверх колен.