Глава 9 (1/1)

Сколько Робекка себя помнила, Снежная королева никогда не любила вычурность в том самом смысле, что глаза болят от яркости декораций и блеска драгоценных камней в украшениях приглашённых придворных. Как бы сильно она не уважала пресловутые традиции, которым старательно следовала вот уже какой век, балы в ледяном дворце госпожа Метелица проводила с особым изыском. Ловко балансируя между современными тенденциями, горячо поддерживающимися молодёжью (а состав первогодок в Академии пополнялся каждый год, как и в любом другом учебном заведении) и приближёнными к старине реалиями, за который ратовал весь педагогический состав, она умела угодить всем. Особенно себе любимой, приглашая к себе во дворец целую толпу симпатичных родовитых юношей, которые, как говорится, ни к селу сюда, ни к городу. Но тут найти объяснения труда не составит. Эльза?— первопричина нарастающего балагана. Кто бы сомневался. Вся эта чехарда с замужеством была утомительна не только для принцессы, но и для Робекки, которая присутствовала на подобных приемах на правах фрейлины довольно долгое время. Аккурат до того момента, когда, последовав совету Северянина, не отбыла в мир человеческий. Ходили слухи, что хранитель чудес затаил обиду на хозяйку ледяного дворца, оттого и ушёл, отказав ей в желании вступить в ряды своего маленького отряда. Тема эта была довольно популярной в своё время, да и сейчас магический народец шепчется между собой, сгорая от любопытства, желая узнать, чем же не угодила гордая королева бывшему разбойнику. Положа руку на сердце, Стим готова признать правоту обеих сторон, как признать и то, что была одной из причин, тем самым яблоком раздора между двумя значимыми фигурами в своей жизни. Не желая уступать друг другу в вопросе воспитания тогда ещё юной девушки (сколько лет минуло уже, и пускай телом Робекка оставалась молода, ум и сердце её переполняла энергия, пронесённая сквозь века), они оба старательно тянули одеяло на себя, а когда поняли, что ничего не добьются таким способом, предоставили выбор ей. Конечно, это была чистой воды провокация, по крайней мере со стороны Снежной королевы, так называемая проверка, направленная на выявление кого же Бекка любит больше, чьё уважение от неё к ним должно переселить, с кем она захочет остаться.Недоумённое выражение их лиц показалось Робекке очень забавным, когда она произносит имя: —?Тадаши. Тадаши Хамада. Огненный дух, изобретатель, каких свет поискать, кого Северянин давно хочет заполучить себе в мастерскую в качестве помощника, а в перспективе, в роли правой руки, заместителя. —?Та-да-ши,?— хмурясь, по слогам повторяет Снежная королева. —?Он твой… —?Нет. —?Я ещё даже не… —?Нет. За спиной королевы Николас хохочет, и пока госпожа Метелица не видит, показывает Стим большой палец вверх. Робекка улыбается в ответ, довольная тем, что сделать из неё камень преткновения у них не получилось. С этого момента требований выбора наставника не возникало и в Академии девушку никто не держал. Ник выразил своё доверие, пообещав, что место помощницы в его мастерской всегда будет для неё открыто, когда бы она не захотела с хранителем чудес ужиться. Сам же он покинул Снежную королеву спустя, может быть, неделю или две, понимая, что присутствие его не имеет здесь больше никакого веса и смысла. Получив право распоряжаться своей судьбой, Робекка незамедлительно попросила отсрочить, сместить срок возраста, когда особе королевских кровей следует выйти замуж. Стим пугало осознание, что стоит ей покинуть стены дворца, как Эльзу тут же найдут богатого и, безусловно, красивого, но не очень сообразительного принца или лорда. И лишённая дружеской защиты, а именно за Беккой стояла половина вылазок с территории Академии, и весь этот бесконечно тянувшийся список оправданий, почему именно сегодня внучка госпожи Метелицы не может принять предложение руки и сердца, она должна будет согласиться. На радость бабушки и сочувствующий взгляд Северянина, который, увы, но в мире этом не властен. Обязан приказам владычицы вьюги подчиняться. —?Не будь наивной, душа моя. Я позволила тебе уйти, но это всё, что ты можешь получить от меня после своего опрометчивого предательства. Ох, чем же я заслужила столь сильный удар в спину? —?на этих словах Королева снежная картинно закатывает глаза и подносит тыльную сторону ладони к своему лбу, имитируя горести потуги, пытаясь выдавить льдинки-слёзы для ещё большего трагизма происходящего. Робекка закатывает глаза отнюдь не картинно, всплескивает руками, прощается и отбывает из ледяного дворца прочь, на добрые десятки лет, на встречу с Тадаши Хамадой, а уже после перекочевав в мастерскую Северянина на правах младшего помощника. Да так и приживётся там до нашего времени. —?Глупо было надеяться, что бабушка оступится, да? Калейдоскоп ярких картинок разлетается на мелкие кусочки, заставляя Робекку вздрогнуть и задумчиво бросить взгляд на виновницу своих тревожных мыслей. Она здесь. Всё ещё здесь. На балу. Эльза всё так же хороша, как Бекка её помнила, в своём нежно-голубом платье, расшитом мириадами снежинок, где каждый узор аналога не имеет. Полупрозрачный шлейф тянется за ней прилипчивой игривой речкой и Стим не желает упустить возможности, чтобы подшутить над его длиной, как это делала всегда, в детстве, когда между ними не было преград в несколько десятилетий. Внучка Снежной королевы позволяет себе мягкую улыбку и Робекка радуется тому, что хоть что-то остаётся в её жизни неизменным и правильным. —?Что ты там про бабушку? —?у Стим для вида в руках бокал вина и она вертит его в пальцах, ноготками постукивая по стеклянной поверхности. —?Ох, не придуривайся, всё ты слышала. —?На самом деле я предалась думам и всё пропустила,?— признаётся Робекка. —?И кто же этот счастливчик? —?хитро улыбается в ответ Эльза. —?Ой, уйди, бесстыдница. Зла на тебя нет. —?Вообще-то есть. В лице моей бабушки. Вести непринуждённую беседу с внучкой Снежной королевы радостно и волнительно одновременно. До дрожи в коленных шарнирах, до заедания шестерёнок в голове, когда ни одной путной мысли нет, но при этом можно позволить себе такое поведение, немного дурашливое, несерьёзное, зная, что девушка перед ней?— Эльза, и от неё скрывать ничего не нужно. Бекке думается, что она отвыкла от этого всего: от человеческого общения, от наличия живых, искристых людей-фейерверков, ведь в мастерской Северянина компанию ей на протяжении долгого времени составлял он сам, его помощники йети, Хиро, да и мелькающий то тут, то там Иккинг, у которого, казалось, больше всего дел было. И все они занятые, в кропотливую работу погружённые, перебрасываясь друг с другом парой слов, всё больше уходя в себя, в своё дело, когда сроки поджимают, и с каждым днём приближается Рождество. —?Я слышала, ты решила повременить со своим возвращением в ?Школу монстров?,?— Стим кивает, нисколько не удивлённая тем, что до жителей ледяного дворца доходят такого рода слухи столь быстро. Порой ей казалось, что волшебные зеркала королевы находятся и в мире земном, человеческом. Из любого угла, куда только голову не поворачивай, они транслировали её местоположение прямо в кабинет. А госпожа Метелица, уперевшись ладонями о подлокотники своего кресла, задумчиво наблюдала за ней, так и не сумев окончательно отпустить. Эльза же… ей, наверное, было просто интересно, как там поживает её старая подруга, как было интересно самой Робекке. Как она переживала и, поздними вечерами любуюсь инеем на окнах своей комнаты, надеялась, что внучка госпожи Метелицы всё ещё там, в ледяном дворце, а не на чужой территории, в объятьях чужого мужчины. —?Как на это отреагировала директриса? Сильно возмущалась? —?Скорее посочувствовала,?— хмыкает Стим, глазами выискивая статную фигуру Снежной королевы. Интуиция подсказывала: искать хозяйку ледяного дворца нужно рядом с духом зимы. Проблема в том, что и его поблизости не наблюдалось. —?Работа в мастерской Николаса не из лёгких, но я подумала, что от меня, в таком случае, толку будет больше. Да и потом, добираться с Северного полюса далековато, знаешь? Эльза хихикает, как и подобает леди, прикрывая лицо ладошкой, обтянутой в перчатку нежно-голубого цвета. На указательном пальце красуется миленькое колечко. Подарок Джека, шепчет одними губами. Ох, да? Уже? Попытки Стим выглядеть отстранённой и равнодушной не увенчаются успехом, из-за чего принцесса извиняющимся тоном торопливо рассказывает, что совсем недавно проходила с классом тему создания украшений с помощью ледяной магии и хранителю веселья посчастливилось поприсутствовать на одном из уроков. Лицо затапливает предательский румянец, когда она крутит ладонью и так и эдак. —?Он ещё учится, но… у него огромный потенциал, ты можешь себе представить? Ему стоит серьёзно отнестись к своему обучению,?— принцесса сокрушённо разводит руками. —?Такой талант пропадает зазря. —?Это в тебе педагог говорит или женская интуиция? Стим хмыкает, примерно представляя сколько усилий прилагал Ледяной Джек, стараясь внимание привлечь. И даже будучи готовым в лепёшку себя раскатать, лишь бы маленькие дети имя его смогли произнести с верой на устах, с обожанием, дело с мёртвой точки сдвигаться отказывалось. Годы летели, сменяясь неторопливо один за другим. Фрост оставался прежним. Прежней оставалась и Робекка. Разница была лишь в том, что Стим училась двигаться дальше, будь-то путешествия по миру, сотрудничество с Тадаши, с его братом, что был умён не по годам, ?Школа монстров?, чей неизгладимый след остался в душе девушки-робота незажившей раной, мастерская Северянина и вот сейчас возвращение к истокам. Возвращение в ледяной дворец. Пускай не по своей воле, не от своего желания, но она здесь и сейчас в глаза своему главному страху смотрит. Оставлять родной дом тяжело. Бекка, кочующая туда-сюда, не найдя себе пристанища, знала об этом не понаслышке. Как и в первый раз, Стим позволяет всему этому просочиться сквозь себя, прочувствовать от макушки до пят. Осознать, что нужно. Необходимо. Ей и только ей одной в данную минуту своей безмерной, чётко выверенной жизни. Она сделала свой выбор много лет назад, и сейчас продолжает его делать, оставляя позади всё то, что могло бы помочь, но больше почему-то не помогает. У Джека есть он сам, отряд ворчливых, но верных и любящих хранителей. У него есть Джейми и вся его дружеская братия, да и весь городок, что ?в двух шагах от Мичигана?. Теперь и вера детская с ним, и статус хранителя, и Эльза, в перспективе. В качестве помощника. Да-да. Именно. Взгляд будто бы случайно скользит по тонкому запястью, огибая перчатки узор. Кольцо. Ледяной Джек подарил Эльзе кольцо. Наверное, в этом всё и дело. Пытаться скрыть свои чувства опасно, особенно когда ты знаешь, что они могут вырваться. —?В стенах Академии он сможет получить квалифицированную подготовку, достойную статуса хранителя. —?В стенах Академии… Пф,?— передразнивает Робекка, кончиком пальца скользя по горлышку пузатого бокала. Надави сильнее и трещинами покроется, раскрошится льдинками, царапая кожи металл. —?Ты говоришь прямо как Снежная королева. —?Не забывай, что она моя бабушка. —?Не забывай, что Джеку около трёхсот лет оттачивал своё мастерство. Тебе самой есть чему у него поучиться. —?Я не говорю о том, что он плох. Джек талантлив, безусловно, но у него напрочь отсутствует желание учиться, постигать новое, открывать для себя небывалые возможности… —?Эльза осекается, когда брови Робекки начинают удивлённо ползти вверх, норовя скрыться за обрамляющей глаза чёлкой. —?Ну что? —?Это опять же не твои слова, а бабушки,?— хмурится, осуждает словно. Бокал в хрупких с виду руках начинает испуганно позвякивать и Стим торопливо, во избежание осуждающих взглядом со всех сторон, коих уже набралось больше десятка, торопливо ставит его на стол и всем корпусом к принцессе поворачивается. —?Что она успела тебе ещё наплести? —?Не говори так, словно ты её не поддерживаешь. —?Я не… —?Не отрицай. Поддерживаешь,?— стоит на своём, в правоте сказанных слов как никогда уверенная. Может рой этих беспокойных мыслей не только в черепной коробке Робекки засел, и теперь Эльза старательно пытается избавиться от них, посредством выпытывания у Стим правды. Правды, которой она не даст. Правды, которой у неё никогда не было и не будет ещё ближайшее время, пока она всё ещё здесь топчется на месте, застряв в этом странном положении, в простонародье именуемое ?собака на сене?. Ни себе, как говорится, ни людям. —?Ты знаешь, что я против твоего замужества,?— замирает, но сил для признания недостаточно. Ещё слишком рано. —?Только если ты сама этого не захочешь. Внучка Снежной королевы плечами жмёт. Лицо её привычно бледное, голубые глаза, обрамлённые пушистыми тёмными ресницами, уверенности не вселяют. Принцесса сломлена и, смирившись, покорно дожидается своей участи. Это не её Эльза, с ужасом осознаёт Робекка. Отклик её в душе?— нарастающий страх и раздражение. И вот она уже готова, на свои принципы наплевав, на уговоры, крепко руку принцессы сжать и увести её из дворца прочь. Своё обещание выполнить. Довести дело до конца. Они ведь хотели убежать уже однажды. Когда были моложе намного, когда ветер в голове и эмоции изнутри распирают, ураганом сметая всё и вся на своём пути. Робекка остановилась тогда. Испугалась. Понадеялась, что всё изменится, встанет на места и без её вмешательства. Возможно, дело было в убеждённости слов Снежной королевы, возможно в желании спихнуть все свои беды на Северянина. Хранитель чудес понимал, что это не совсем та жизнь, которой хотелось бы иметь Эльзе, со всеми вытекающими последствиями и обязанностями. Они, Бекка и Ник, не раз разговаривали об этом, но, кажется, вера в то, что проблема решится сама собой, имелась у них обоих. И Робекка как никогда прежде ощущает стыд, раздражение ощущает. На саму себя за неуверенность, за оттягивающий назад страх, что вперёд идти не даёт и прошлое не отпускает. На Снежную королеву за упрямство, за желание доказать, что традиции для неё не пустой звук и следовать им жизненно необходимо. На Эльзу, у которой, наоборот, упрямства ни грамма за душой, и внутренняя битва проиграна давно, оставлена и позабыта. Так можно продолжать до бесконечности, находя всё новые и новые причины, подыскивая виновников сего несчастья, что держать на твою обиду зла не будут, позволят перетянуть половину горести, сжирающей изнутри прожорливой медведкой, на себя. Робекке не хочется говорить об этом сейчас. Робекке не хочется говорить об этом когда-либо. Особенно с Эльзой, теряя драгоценные минуты, отданные им, чтобы вспомнить былое и укрепить потерянную с годами связь. Между ними невооружённым глазом пропасть видна с натянутым по разные стороны тонким канатом. Пройтись по нему им обеим надобно и на середине встретиться. Но верёвка столь тонкая, столь ненадёжная, лопнет вот-вот, оборвётся. Успеют ли они друг другу руку протянуть и рухнуть вниз. Вместе. Хватит ли духу на бунтарство? Внучка Снежной королевы смотрит недоверчиво, губы сжимает в тонкую линию. С таким настроем она не то, что до середины доберётся, на канат не встанет. Робекка может видеть, как принцесса ледяного дворца отходит всё дальше и дальше, отступая в тень, закрываясь в своей скорлупе, потрескавшейся местами, сбитой, но существующей до сих пор. Обида и недоверие. Вот что Стим видит в глазах подруги. Не этого она добивалась, увы. Наверное, от Эльзы отвыкнуть оказалось проще, чем Бекка могла себе представить. Осознание, словно позволив от долгого сна очнуться, пугает и испуг этот такой силы, что проступает сквозь сдержанные черты лица, в глазах плещется, напоказ, не скрываясь, не прячась. Отталкивает, заставляет взгляд отвести. Но Эльза не из робкого десятка, годами отточенный самоконтроль берёт своё и вот она вновь рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ближе. Ещё, пожалуйста, ещё. И пока не видит никто?— большая часть взглядов Ледяному Джеку принадлежит, который осчастливил, наконец, всех своим присутствием?— плеча касается осторожно. Движение позабытое, будучи когда-то привычным, сейчас разлетается на осколки яростным импульсом, обжигая и замораживая одновременно. Бекка ощущает гул под своими ногами, надеется, что это пол ходуном ходит, а не у неё колени подкашиваются от нежности, что в простом дружеском жесте скрыта. —?Оставим глупые разговоры,?— маска по швам трещит, голос выдаёт беспокойство с примесью лёгкой тоски, потому что, если копнуть глубже, захлебнуться можно. Эльза, она как шкатулка, где дно одно, но настолько глубокое, не подкопаешься, не приземлишься. —?Слишком много времени было потеряно уже. Я не хочу терять ещё больше, когда могу просто провести его с собой,?— и помедлив, она стыдливо признаётся в слабости своей. —?Я соскучилась. —?Я тоже, Эльза. Очень,?— шепчет торопливо, не утерпев, облегчения не сдержав, пальцами цепляясь за чужие запястья. На виду у всех, но кому это нужно, когда рядом хранитель веселья лихо отплясывает, меняя партнёрш для танца одну за другой, показательно, а, может быть, неосознанно?— кто знает? —?принцессу ледяного дворца игнорируя. С их места можно легко разглядеть, как он старательно уделяет внимание всем девушкам, которых заведомо пропустил, акцентируя на протяжение нескольких дней свой интерес исключительно на внучке Снежной королевы. И вот только не говорите, что внимание к его персоне духу зимы не льстило. Сверкает как начищенный пятак, улыбки изысканные раздавая направо и налево. Сэмми составляет ему компанию, не моральной поддержки ради, а опасаясь, что всех девушек разберут. Локи вскидывает кубок с вином со своего места, не горя желанием к ним присоединится. Между рядами танцующих снуёт Стиви, опасаясь, как бы ему не отдавили хвост. Ледяной Джек улыбается ему снисходительно и всепрощающе. Кажется, общий язык найти им всё-таки удалось. И хотя Стим понятие не имеет прислушался ли хранитель веселья к её совету или же оно само как-то получилось, но в данный момент им это только на руку. Развлекая народ и утягивая в танец всё больше и больше учеников Академии, а затем и преподавателей, он становится отличным прикрытием для двух беглянок, что, ухватившись за руки, вниз по лестнице спешат. Долгожданные, но такие скоротечные минуты наедине, ведь королеве подобное самовольство не придётся по вкусу, и сидеть Эльзе тогда до скончания веков в высокой-превысокой башенке, принца ждать на волшебном посохе. —?Это тогда не принц, это ведьма самая настоящая,?— хихикает внучка госпожи Метелицы, с рук своих перчатки стаскивает. Подаренное Джеком кольцо рассматривает на раскрытой ладони. Без дополнительного слоя ткани на пальце оно сидит недостаточно плотно, и девушка опасается, что потерять его может. —?Так уменьши его, чтобы в пору было,?— Бекка проблемы не видит, Бекка снежинками, украсившими голову Эльзы подобно короне, любуется, глаз отвести не может. Самой счастливой на свете себя чувствует оттого, что её подруга давняя, сестра названная, вновь рядом, рука об руку. Не сбегает, не прячется. Улыбается ей радостно и искренне. Значит не лгала, скучала действительно, хотя едва ли когда-нибудь Робекка в её словах усомнится. Повода никогда не было. Эльза лучше правду скажет, чем Стим соврёт. —?Нельзя,?— головой качает, и снежинки вниз по её прядям на плечи скатываются. Принцесса смахивает их старательно, но те лишь к пальцам прилипают, не желая расставаться с ней. Бекке тоже хочется к Эльзе намертво приклеиться, да так чтобы отделить друг от друга возможности не было. —?Магия Джека от моей отличается, это может быть опасно, вот так друг на друга наслаивать. —?Да что может случиться-то? —?давай-давай, уменьшай, а лучше сразу от него избавься или Бекка незамедлительно кинет его в печь. Принцесса на неё смотрит с удивлением. Как это так, такая прилежная ученица, а столь элементарных вещей не знает. Стим плечами жмёт, знания эти в мастерской Северянина ей не очень-то и пригодятся. Там магия одна?— магия чудес, веру детскую подкрепляющая. Эльза тем временем осторожно снимает кольцо, чтобы, цепочку наколдовав, на манер кулона его себе на шею повесить. Касается пальцами, улыбку пряча. Робекка смотрит с осуждением. Внутри неё то ли ревность бурлит, то ли зависть. Эльза никогда её подарков не принимала, считая, что слишком многое она отдать могла. Глупо, по-детски наивно, но либо так, либо никак иначе. Бекка не знает, что ей помогает держаться. Снежной королеве противостоять, спорить, а так же рядом с Эльзой находиться, оставляя её в неведении. Та поступает мудро, мыслями себя не мучая, заботы отбросив, над цветами склоняется. Она так любит гладиолусы, потому что, Стим помнит, их любила её сестра. Сквозь полупрозрачные стены оранжереи, Бекка видит, как принцесса присаживается у полюбившегося цветка, нашептывая ему что-то нежное, ласковое. Давно её не было здесь, понимает подопечная Северянина. Да и когда бы ей успеть, она в подобном никогда не участвовала, считая, что пользы от неё будет больше, если она в стороне постоит, ничего не сломав. Растения, ощущая её страх и к ним недоверие, платили ей той же монетой. Оранжерею построили несколько ?летий? назад, по просьбе принцессы, чьё желание подхватили другие ученики. Те, кому не чужда была забота о ?травах мира сего?, как выразилась Снежная королева, которая, как известно, к Матери-Природе особой любви не питает. А Эльза… она души в ней не чает, глубокое уважение и трепет испытывает. Дай ей волю, пропала бы среди цветов по мере возможностей и времени. Внучка королевы не чурается грязной работы, с улыбкой, на равных, обхаживает подрастающее поколение, зелёную молодёжь, и вот, результата добившись, всё норовит Робекку сюда затащить, похвастаться трудами и поделиться перспективами на будущее. Бекка улыбается мягко и головой качает, не желая обидеть. Желая объяснить. Но как объяснить, когда это выше тебя, глубже, в программе, возможно, заложено, в механизме? Она не чувствует связи с этим местом. Чужой ощущает себя и потому стоит на границе, не имея достаточно уверенности, чтобы порог заветный переступить. Само понятие ?жизнь? мягко и безболезненно обходит оболочку Робекки, заставляя держать подальше, чтобы не сталкиваться краями, чтобы лишних вопросов, на которые ни у кого ответов нет, не задавать. Что есть жизнь? Спросит однажды, но не она, подруга, не менее дорогая и любимая (ну, может быть, чуточку меньше, самую малость). Робекке же больше интересно, то, как эту жизнь прожить наиболее ярко и насыщенно, не упустив ни единого момента из событий, что будут уготованы каждому из живущих. Каждому, кому хотелось бы жить. Будь то дух, оборотень, человек или робот. Робекку внутреннее тепло окутывает, и Эльза вновь первопричина всего. Принцесса расслабленна и движения её ненавязчивы, когда она касается лепестков в приветствии. Ей лета не достаёт. Весны, да осени. А вокруг неё зима бесконечная, вершины горные, драконы гордые. Вокруг неё снежинок вихрь и объятия вьюги, ласковыми кажущиеся, а на самом деле… На самом деле это рукавицы ежовые, прутья тюремные, толстые. Их что морозь, не морозь?— всё равно не затрещат, не рассыпятся. И горько от этого, привкус на языке и звук пощёчины оглушающим звоном в ушах раздаётся, словно только что, словно бы до сих пор перед Снежной королевой стоит и низко ей кланяется. Эльза поднимает голову, машет Робекке рукой, просит зайти в оранжерею, к ней присоединиться. —?Ну, иди же, иди же сюда,?— зовёт тихо, но у Стим слух чуткий, и принцесса знает об этом, пустыми отговорками не отделаешься. Бекка шаг неуверенный делает, ещё и ещё, но у двери останавливается, надавливает, небольшую щёлочку образуя. Запах цветов вдыхает. Ароматный, насыщенный. Он с ног сшибает и голову кружит. Робекка перекатывается с пятки на носок, чешет кончик носа, приметив это движение у Хиро, когда он особенно возбуждён или взволнован. К себе прислушиваясь, она грустно улыбается, понимает, что ещё рано, что она ещё не готова. И качает головой, отступая, пятясь, то ли от испуга, то ли от распирающих чувств изнутри. Контраст цветущей жизни и снега гневные горсти коробит, делает мысли ещё более спутанными, чем они были раньше. Эльза выходит из оранжереи, мягко прикрыв за собой дверь. Взирает на Робекку с примесью удивления и озабоченности во взгляде, пока мороз щиплет ей щёки, окрашивая в чуть розоватый цвет. —?Ты всё ещё не?.. —?Предпочитаю называть это дистанцией,?— хмыкает Стим, носком туфли прочерчивая линию, будто бы ограждая себя, выстраивая миниатюрный, но не менее ощутимый барьер. —?У нас с цветами… не самые тёплые отношения, если ты понимаешь, о чём я,?— подмигивает и руками водит по подолу платья, по привычке пытаясь ладони в карманах спрятать. —?Ты разговаривала об этом? Эм… с Фрэнки, кажется. Верно? Робекка кивает, но перед глазами ручка перьевая, в тонких пальцах зажатая. Усталый взгляд кабинет обводит, останавливаясь на Стим, и от его тяжести, всё внутри подбирается, выходит из строя. Шестерёнки замирают, трутся друг об друга старательно и искрят. —?Ты мешаешь ей, Бекки. Препятствуешь её росту. —?Карьерному, я надеюсь? Или ты имеешь в виду рост биологический? Ну, тогда спешу тебя расстроить, заветные метр семьдесят три едва ли будут достигнуты. Но, я думаю, она не расстроится. Снежная королева фыркает, ручку отбрасывает раздражённо, отчего она катится до края стола, а после падает на пол. Робекка смотрит на неё, подходит ближе и наклоняется, чтобы поднять. —?Стой. —?Да, конечно, разговаривала. И не раз,?— в глазах Эльзы недоверие плещется, тянется своими липкими ручонками к щекам Робекки, к её носу и лбу. Вверх-вниз. Вверх-вниз. С головы до ног. —?Ты ведь знаешь, что мне труда не составить проверить, правду ты говоришь или нет? —?Освоила магию зеркал? Почему я узнаю об этом только сейчас? —?Робекка старательно отводит Эльзу от темы, которую освещать сейчас ей не хочется. Да и завтра тоже. И послезавтра. А вот никогда бы её вполне устроило. Наверное, нужно записаться на этот день, как на приём к врачу, чтобы его кто-нибудь другой не занял, не застолбил. —?Ох, это мелочи, на самом деле, я могу просматривать только крохотную щёлочку,?— лицо принцессы разглаживается, она выглядит взволнованной, окрылённой тем, что смогла частично научиться такой сложной техникой, неудивительно, что её так быстро удаётся отвлечь. Удивительно то, как она могла молчать так долго, раз Робекка узнаёт обо всём только сейчас, по истечению довольно длительного срока. Удачно тему подвела, вот Эльзу и прорвало: —?…я-то думала, ну посмотрю разочек, ну с кем не бывает, а там, господи, они целовались, представляешь? Я им в глаза неделю не могла смотреть! Нежность затопляет железное сердце Бекки, когда она наблюдает за покрасневшими отнюдь не от вечной стужи, а от волнения, что распирает изнутри, мечется огненным шаром в поисках выхода, кончиками чужих ушей. Лёгкая горечь на языке даёт о себе знать повторно, напоминания, что так было не всегда. Маски эти, лица многочисленной вереницей, наблюдающие со всех сторон, зависимость от чужого мнения. Зависимость от бабушкиного мнения, о чём немаловажно напомнить, на листочке записать. А после зачеркнуть, скомкать и сжечь в камине, наблюдая за тем, как бумага чернеет и сжимается. Как сердце Королевы снежной. Как сердце самой Робекки, когда она слышит, внимает слова, отдельные реплики, гулом отдающиеся в голове. Знакомые места, стены, комнаты, лестницы, коридоры, двери. И голоса, голоса, голоса. Лицом к лицу, но чаще всего за спиной, ударяясь и отскакивая об острые лопатки. —?Ты вернулась? О, мы рады. —?Ходили слухи, что ты приедешь. Кое-кто даже делал ставки. —?Не думала, что вновь появишься здесь. —?Робе-е-е-ека! Здравствуй-здравствуй! Нам необходимо наверстать упущенные объятия! Олаф, кажется, единственный, кто действительно рад её возвращению. Цепляется пухлыми ручками за плечи, на цыпочки встаёт, слёзы смахивает со щёк. У мальчишки улыбка до ушей, а глаза необъятным восторгом наполнены, словно Робекка не Робекка вовсе, а фея волшебная. К ним он питает слабость особую, считая их самыми прекрасными существами на свете. Стим бы с ним поспорила, вспоминая ту же Видию, которая при первой встрече скорее напугает, чем очарует, но о вкусах не спорят, верно? Непривычно возвращаться туда, где не был долгое время. Перестройка ледяного дворца из-за разросшегося количества учеников, заставляет её целый день потратить на маленькое путешествие: заглянула в тренажёрный зал, нашла перенесённый загон, навестила уютный чуланчик, облюбованный ещё в годы проживания здесь (тихое безлюдное место) и даже смелости хватило до комнаты Эльзы добраться. Олаф предлагает свою кандидатуру в качестве проводника, но Бекке очень не хочется удариться лицом в грязь перед давней подругой, Снежной королевой и Фростом, ведь он-то точно не знает никого и ничего вокруг, опираясь исключительно на сведениях, в книгах вычитанные, и на словах Северянина, который не поленился и целую лекцию укладу ледяного мира посвятил. Поэтому она отказывается, о чём жалеет вскоре, осознавая в какой лабиринт угодила. Плутая по только-только отстроенным коридорам, ориентируется по памяти и радуется неимоверно, когда вновь встречает Олафа (как будто специально её ждал). И про принцессу спрашивает. Каждый раз спрашивает. В прошлый раз миг с Эльзой был короток и незначителен, мелькнула в толпе, с Фростом мимолётно повздорила. Робекке хотелось бы увидеться вновь. Но… Снежная королева считает иначе и с её лёгкой руки вот он Ледяной Джек. Стоит перед Эльзой и светит зубами своими белоснежными, раскланивается, шутки шутит. Внимание привлекает, как умеет. Шут он и есть шут. Что с него взять? Робекка скрипит зубами и себя одёргивает. Не должна такого говорить. Не должна думать. Это подло и низко. И очень-очень самоуверенно. По заветам хозяйки ледяного дворца, словно. Нельзя-нельзя. Недопустимо. Помощница Северянина не должна так себя вести. Стим отступает, закрывается в себе, прячется. Тише воды, ниже травы, как и советовали. Только в дверь злополучного кабинета стучится из раза в раз, словно он её собственный уже. Или, что ещё хуже, словно она на Снежную королеву работает, ей подчиняется. Ещё чуть-чуть и можно будет туда переехать с одним единственным чемоданом, потёртым от времени, с заедающей ручкой и мудрёным паролем, который возможно по цифрам, и сама Робекка не помнит, крутит колёсико рефлекторно и вроде сходится. Хиро говорит, что Стим та ещё старьёвщица и толку от этого хлама никакого. Купила бы новую дорожную сумку давно и не мучилась бы. Но Бекка отмахивается, любовно бока чемодана оглаживает, прежде чем аккуратно одежду сложить и ?молнию? застегнуть. Да, есть у неё подобный грешок. Хранить вещи, которым сто лет в обед и ?свалка по ним плачет?. Но даже если Хамада-младший, и любитель всего нового и роботизированного, к Робекке он относится с трепетом, но это не мешает ему подкалывать её периодически и предлагать свои услуги эксперта в робототехнике. Не теоретика, практика. Напоминает. Подчёркивает. Подмигивать не забывает. Робекка умиляется ему и щёки теребит ласково. Хиро пыхтит и краснеет (едва ли от смущения, скорее от возмущения, яростно выкрикивая, что он не ребёнок вовсе, а личность вполне самостоятельная и взрослая), но терпит. Северянин подглядывает за ними из окон своей мастерской, напевая незамысловатую песенку себе под нос, откусывая кусочек печенья, принесённого эльфами помощниками. Всё так привычно и по-домашнему. Идёт своим чередом. Неизменно и… Робекка спокойствие чувствует, заполняет себя им от макушки до пят, втягивая, всасывая с несвойственной ей жадностью. После того, как узнала, куда Северянин отправить её хочет, чтобы новоиспечённому хранителю помочь. Во дворец Снежной королевы. Обратно в прошлое. Там, где вьюга вечная, вершины горные, драконы гордые, словно изо льда сотворённые. И Эльза. Её Эльза, которая никогда не должна была её другом стать, потому что… Ну, кто она? Всего лишь Робекка Стим, ученица ?Школы Монстров?, помощница Северянина, а Эльза, она принцесса, внучка Снежной Королевы. Слишком разные. Слишком непохожие. Слишком. Самое, наверное, отвратительное?— это вновь столкнуться лицом к лицу и осознать, на краткий миг поверить, что госпожа Метелица была права на этот счёт. И многие, собравшиеся в ледяном дворце (придворные, знать, ученики, да и что уж скрывать, слуги) думают подобным образом. Косятся с отвращением, глаза прищурив, гримасничают, пряча перекошенные физиономии за перьями вееров, за полами шляп, но для Робекки действительно важно просто рядом с подругой детства прибывать, зная, что мысли не поедают её изнутри с особым упорством, что боль душевная, сквозь себя пропущенная, отступила давно. Нет её больше. Рассыпалась на кусочки, подобно снежинкам ветром унесло, ничего и не осталось. Обратно не соберётся, корни не даст, прорастая в самой сути. Эльза рядом с ней подскакивает, руки разводя в разные стороны, словно крылья журавлиные, и тараторит, тараторит без умолку, сбиваясь, дыхание теряя и заглатывая его новыми порциями. —?…первый раз оно разбилось на кусочки, представляешь? Я так расстроилась, но потом поняла, что далеко не всё с первого раза получается, особенно такая сложная магия. Бабуля её не один век оттачивала, чего уж про меня говорить. Робекка улыбается облегчённо, расправляя собранный складками подол платья. Снег покрывает мощёные дорожки в саду, чем дальше, вглубь кокона елей, тем выше сугробы. Не переставая говорить, Эльза ладонью взмахивает, расчищая путь. Она необъяснимо бодрая, пальцами касается цепочки на шее, выбившиеся из причёски пряди за уши заправляет. Переполненная сладкой эйфорией, глаза её светятся, и Бекка позволяет себе думать, что это из-за неё, что дело не в Ледяном Джеке вовсе, чей подарок, словно медалька на груди, привлекает внимание, заставляет взглядом зацепиться. Стим рывком вздёргивает подбородок, да так сильно, что мир кружится, хороводы водит. Она поскальзывается, путаясь в юбке непривычного парадно-выгребного наряда, пошитого на заказ, и вот-вот носом ледяные ручейки прочертит, но Эльза вовремя подхватывает поперёк туловища, создавая большую снежную руку, самой удержать Бекку ей бы не удалось при всём желании. —?Уф,?— только и может вымолвить девушка-робот, зубами зажимая пряди волос и тут же их выплёвывая. —?Аккуратнее, прошу тебя. Хорошо, что я здесь. Напряжение отпускает с лёгкими выдохами, от которых тёплое облачко пара формируется. Наколдованная рука исчезает, и Стим плюхается в снег, руки расставив для опоры, ноги вытянув. Смотрит снизу-вверх. Будто и не понимает, что произошло сейчас, концентрируясь на чём-то другом, Эльзе неведомом. Удивилась бы она, узнав, что все мысли Стим о ней одной? —?Да, хорошо,?— мямлит, улыбается, и от её вида растерянного, оглушённого принцесса не может ответной улыбки сдержать. Смеётся беззлобно, помогает Робекке встать и мягко подталкивает в сторону ближайшей скамейки. Помощница Северянина следует за принцессой послушно, наслаждаясь тёплом её рук и нежным бурчанием, молясь, чтобы время её пощадило, и мгновения эти растягивала, как можно дольше. А если законы Вселенной слишком сложны и непостижимы для одной маленькой Робекки, то пусть она умрёт прямо сейчас, пожалуйста. Такой счастливой, такой свободной от всех этих мыслей, беспокойства, недоверия, что живёт внутри юркой змейкой и кольцами обвивает сердце замученное. Сердце доверчивое. Оно такое хрупкое, его так легко сломать. Ты же знаешь об этом, Эльза, правда? И в голову тут же слова Снежной королевы врываются. Обидные, жалящие, ослепляющие своей исковерканной правдой, от которой беги, не беги?— всё равно к одному придёшь. —?Ты должна была уравновешивать Эльзу, сдерживать её эмоции. Я надеялась, что твоя натура,?— госпожа Метелица поджимает губы, прикрывает глаза, делая вид, что ей больно об этом говорить. О том, кто такая Робекка, по существу, по документам и справкам и какое занимает место в распланированной заботливой бабушкой жизни внучки,?— будет хорошим примером для Эльзы. Примером правильного поведения. Но что я вижу… Ты начала испытывать… эти эмоции. Эльза мягко обнимает за плечи, шепчет немного испуганно и сбито, когда Стим ни с того ни с сего плакать начинает. Слёзы градинками катятся по напряжённым щекам, она поспешно утирает их дрожащими пальцами, норовя в ладонях спрятаться, скрыть эти… эти эмоции. Именно так выразилась Снежная королева, не пожалев о своих словах ни после того, как они слетели с её губ, ни сейчас, десятилетия спустя. Словно так оно и есть, словно правда всё до последнего слога, процеженного сквозь плотно сомкнутые губы и взгляд, который ничего хорошего не сулит, если Стим сейчас же с глаз долой не уберётся. А Робекка не понимает ничего, пятится, испуганно и слепо ручку двери находя, чтобы надавить ладонью, выскользнуть в коридор, а после плотно за собой затворить створку. Прислушаться к собственному дыханию сквозь плотно сомкнутые веки. Сползти по стене уже в своей спальне, и плакать, плакать навзрыд, как сейчас, когда собственное тело предательской дрожью заходится, а Эльза, горячо любимая, верная, незаслуженная Эльза, сидит рядом, в немой поддержке, когда слова не нужны. А нужно лишь… Дыхание тёплое прямо на ухо, словно шелест листвы голос мурлычет, мягко носом тычется, в густые волосы закрывается, и руки с тонкими запястьями обхватывают поперёк талии, прижимаются ближе, как когда-то в детстве, маленькой комнате, завёрнутые в плед, в надежде, что хозяйка ледяного дворца не найдёт, не разыщет. Сколько бы не старалась, сколько бы не злилась, голос надрывая, приказывая слугам пошевеливаться, тщательно всю прилегающую территорию осмотреть. Как же так, принцесса потерялась. В собственном дворце заплутала и вернуться в покои вовремя не смогла. Королева в злобе заходится, давится желчью, руки к потолку возводя со скрученными пальцами, усеянными кольцами разных мастей и форм, где каждое особый смысл имеет, назначение. Одно двери отпирает, другое ледяные стены возводит, третье секреты чужие нашептывает, а четвёртое говорят с сетью зеркал связано. И с помощью него каждый уголок дворца, как на ладони, стоит только попросить, слова произнести заветные. —?А какие они слова? —?Робекка тогда ещё маленькая совсем, любопытная, верой в чудеса наполненная, в магию и в науку совсем чуть-чуть, под стать тому, кто её создал. —?Хитрые,?— Эльза взъерошенная, с улыбкой до ушей, с искринками яркими в глазах, совсем не та Эльза, что сейчас: хмурая, сдержанная, собранная. Магией наполненная до краёв. Магией и королевской гнилью у кромки. Не сразу и заметишь, прочувствуешь. Это сейчас. А раньше иначе было. По-другому всё. —?Чтобы обхитрить зеркало нужно слова наоборот произнести. —?Правда? —?Правда-правда,?— кивает головой, сжимает ладошку Робекки и палец указательный подносит ко рту, когда вблизи голоса слуг становятся громче. Такие вот слухи вокруг госпожи Метелицы ходят, даже кольца у неё волшебные, что уж говорить о собственном даре, об отвратительном нраве. Наказания не заставили бы себя ждать, да вот только найти девочек не удавалось. Будучи детьми, они умели хорошо прятаться, так, что даже зеркала госпожи Метелицы не могли их отыскать, сколько она руками не взмахивала, заклинание шепча.Сейчас же Робекка не знает, насколько укромно местечко ими выбранное, да и нет у неё времени отвлекаться на такие мелочи, когда ладонь Эльзы успокаивающе гладит её по спине, сбросив всю спесь, всю шелуху, которой придерживалась большую часть времени. Вселяя уверенность одними своими движениями, улыбками, шёпотом нежным, доверительным. Отголоском из детства, силуэтом из непроглядного тумана. Стим хлюпает носом, сдерживает порыв крепче обнять, ближе прижаться, словно никогда и не хотела, и помыслить не могла. —?Я такая глупая, прости,?— говорит, наконец. Слёзы рано или поздно заканчиваются, оставляя после себя неприятную пустоту и холод. Подкожный, прорывающийся изнутри, а не извне, как это бывает здесь, среди вершин гор в королевстве вечной метели. Бекка ненавидит его. Всеми фибрами, всем своим сердцем. Этот мороз по коже, это неуютную дрожь, будто бы ледяные иглы заполняют изнутри, мешают дышать. Лишая, отбирая, отгораживая. Эти эмоции. А что же за место них? Спокойствие? Умиротворённость? Свобода? В эти ли рамки так хочется Снежной королеве Эльзу загнать? Запечатать её. Запереть. Как однажды она попыталась с Робеккой. Попыталась. И кажется… кажется… —?Ты всё та же, Робекка. Стим понимает, как это больно?— чувствовать. Внутри тебя клубится и трещит по швам, норовя грудь вспороть, наружу вырваться липкой слизью. Вся её суть, здесь она, в ладонях скрытая. Пальцы расцепи и просочится. На глазах Эльзы расцветёт во всей красе, во всём своём противоречивом безумии. —?Тебе не свойственно быть глупой. Всё что ты делаешь,?— поглаживает щеку большим пальцем, не давая возможности голову отвернуть,?— ты делаешь по какой-то причине. Разве можно это глупостью назвать? —?Что же это, по-твоему? —?М-м-м… здравомыслие? Мне бы оно не помешало,?— Эльза задумчиво соскребает льдинки с подлокотника скамьи, игнорируя то, что может распылить их все одним щелчком пальца. Ручной труд всегда помогал ей сосредотачиваться. Заставлял мысли приводить в порядок. Собирать картотеку в своей голове, подобно той, что создавала её бабушка в библиотеке ледяного дворца. Снежная королева привыкла соблюдать порядок во всём. Её внучка привыкла во всём подчиняться бабушке, на виду, при многочисленной толпе оголодавших без зрелища зрителей. Робекка же привыкла знать своё место с тех пор, как выпустила поводья своих мечтаний, с тех пор, как покинула ледяной дворец. Она боролась, да, она может сказать уверенно, что мечту не оставила, свой путь проложила, но… …Эльза ведь тоже часть её мечтаний. Принцесса нервно губы облизывает, взгляда от Бекки не отрывая. Беспокоится ли она? Должно ли её поведение Робекку беспокоить? —?Ох, да куда мне до тебя, со своим извечным желанием сделать всё правильно. —?Что же в этом плохого? —?Твоя правильность с идеальностью граничит. —?Да, ты ещё больший перфекционист, чем я. Они смеются, радуясь, что стена неловкости между ними дала трещину. Это, оказывается, так легко?— разговаривать. Часами напролёт, не беспокоясь о времени, погоде или о том, что с ними сделает Снежная королева, когда осознает, что бал-то был сорван. Ведь первоначальная затея подразумевала… Бекка понимает, что всё произошло спонтанно, она не ставила определённой цели перед собой на этот вечер. Каких-то установок для себя, для Ледяного Джека, для Северянина. Да хоть для той же Снежной королевы. Но всё сложилось как нельзя лучше. Их найдут, да куда же они денутся, найдут, конечно. Но перед этим Фрост старательно следы заметёт, организовав вместе с Сэмюэлем, Локи и Джозефом маленькое шоу для гостей. Тянет время, как может балагур. И всё для того, чтобы подопечная Северянина своего шанса не упускала. Она просто была собой. Робеккой Стим. Испытывающей эти эмоции. Наверное, слова Королевы снежной задели сильнее, чем Бекка могла бы подумать, себя переубедить. Ох, это не тот настрой, не те мысли крутятся в голове, когда рядом с ней Эльза. Нет-нет. Стим прикрывает глаза. Просто лёгкость. Напряжение, медленно растворяющееся под кожей, отдающееся прохладой на напряжённом лице. Ни больше, ни меньше. И где-то на подкорке сознания, надломлено и упрямо, осознание, принятие формируется. Ей было что доложить Северянину.