Глава 14 (2/2)
- Ну, я пошел, - с легкой, едва заметной улыбкой сказал тот, обращаясь к своему товарищу. - Свяжись с Маякой, если что.
- Как и всегда. Буду ждать тебя на восточной стороне города. Не задерживайся, не то я буду волноваться.
- Избавь меня от своей заботы, - хмыкнул преступник и, больше не сказав ни слова, распахнул входную дверь и вышел прочь, растворившись во мраке. Еще какое-то время в отдалении были слышны шаги и скрип старых лестничных досок, а после все погрузилось в пугающую тишину.
- Как мило было с Вашей стороны ему что-то подарить, - послышался через некоторое время за спиной вкрадчивый, какой-то неестественно-дружелюбный голос Сатоши. Девушка, поколебавшись, медленно обернулась. Тот стоял, облокотившись на спинку кресла, и чрезмерно широко улыбался. Однако глаза сообщника Маски недобро блестели. Эру невольно передернуло. Она отчетливо услышала в интонации Сатоши скрытую угрозу.- Когда Вы пойдете к городу? - поинтересовалась та, пропустив его слова мимо ушей. Конечно, она уже не раз слышала все подробности ограбления из разговоров преступников, но другого способа избежать скользкой темы она не нашла.
- Через полчаса нужно будет выдвигаться. Не волнуйтесь, Читанда, обычно ничего непредвиденного не случается. Кроме того, я уверен, что полиции даже в голову не придет, что в том районе города сегодня может произойти ограбление. Знаете, все ждут, что Хотаро выйдет на связь и потребует выкуп за Вас.
- Я не волнуюсь, - соврала девушка после недолгой паузы. Сатоши, очевидно, не поверил ее словам. Только снисходительно улыбнулся и кивнул ей, будто бы соглашаясь с особенно настойчивым ребенком. Эру не понравился этот жест превосходства, но она молча сжала зубы, не желая вступать в конфликт.- Как скажете, - легкомысленно проговорил тот. - Что же, у нас еще есть немного времени. Поможете мне убрать со стола?
- Помогу, - приглушенно ответила Читанда, и они вместе в глубоком молчании отправились наводить порядок после утренней трапезы.
* * * Оставшееся утро прошло на удивление плавно и неспешно. Беспокойство посетило детектива только тогда, когда входная дверь хлопнула у Сатоши за спиной, и звук поворачивающегося в замочной скважине ключа с особой ожесточенностью разнесся по комнате. Неожиданно стало невыносимо страшно находиться в этом убежище совершенно одной. Дурные мысли с отличающейся настырностью пробирались в голову. А что, если Хотаро поймают? Что тогда будет? Ведь за его деяния преступника действительно убьют - это было предрешено, являлось практически фактом. Он ранил людей, совершал грабежи и устраивал переполох везде, где появлялся. Такое власти не прощают. Не теперь, когда Читанда была уже почти захоронена городом, став жертвой великого и ужасного Маски. И какая же ирония: сама Эру считала жертвой уже не себя, а самого преступника, угодившего в ловушку обстоятельств. Он ведь не всегда был… таким. Девушка была уверена, что на все были свои причины. Возможно, это было всего лишь одной из многих попыток оправдать преступника, но саму Читанду это мало беспокоило.
А что, если и Сатоши окажется пойманным? Он тоже будет обречен на смерть? Или его ждет вечная каторга? Все-таки он всячески способствовал происходящим преступлениям, что было не менее наказуемо. А если еще и доказать его причастность ко всем деяниям Маски, то ему точно не избежать казни…
А что тогда до самой Эру? Найдут ли ее потом, если она останется здесь одна, если никто не вернется в убежище? Возможно, конечно, если Маяка подставит себя под угрозу и укажет полиции на ее местонахождение. Вопрос состоял только в том, дождется ли она в случае чего помощи. Все-таки сейчас она оказалась запертой, как и в первые дни своего заточения. Отсюда, из этой сырой темницы, никто не услышит ни ее крика, ни мольбы о помощи.
Да, сейчас Читанде было не менее страшно и за себя тоже. Но, как ни странно, любые опасения за свою жизнь девушка не ставила ни в какое сравнение со страхом за чужую судьбу. Провал Хотаро казался ей куда страшнее того, что произойдет с ней в случае неудачи.
С каждой минутой, проведенной в беспокойных размышлениях, одиночество Эру становилось все более обременительным. Сознание будто бы нарочно подкидывало назойливые звуки поворота ключа в замочной скважине и чужих шагов, блуждающих между стеллажами. Читанде все больше казалось, что она медленно, но верно теряет рассудок. И когда все это, наконец, закончится?
Вскоре ожидание начало казаться ей просто невыносимым. Детектив знал, что нужно было отвлечься, однако занять себя было решительно нечем - все дела уже были переделаны с самого утра. Кроме того, не так давно Читанда прочитала всю библиотеку подземелья. Она в нетерпении вскочила и принялась деловито мерить шагами главную комнату. Необходимо было срочно придумать что-либо, пока она не накрутила себя до такой степени, чтобы ей и вовсе стало дурно.- Можно пойти и прибраться на кухне, - вслух начала рассуждать Читанда, - или можно расставить книги в алфавитном порядке. А вообще, лучше бы просто пойти и написать что-нибудь… Письмо, например. А то я такими темпами и вовсе забуду, как держать в руках перо. Напишу Маяке, а потом вручу ей. Пусть помнит о том, что я на нее в глубокой обиде на всю оставшуюся жизнь...
Так, подбадривая себя бессвязным монологом, девушка неспешно отправилась к своей комнате. Неожиданно она начала ощущать странное, доныне незнакомое ей чувство, словно голова ее была набита ватой. Абсолютно пустая. Все мысли как-то мгновенно выветрились, оставляя после себя только некое подобие здравомыслия. Вероятно, ослабленный долгим пребыванием под землей организм решил напомнить о себе. Несомненно, она отдавала себе отчет в своих действиях, но все же происходящее казалось ей настолько далеким и неестественным, что Читанда невольно усомнилась, в своем ли теле она находилась. Усомнилась она и тогда, когда, остановившись напротив комнаты преступников, она немного потопталась на месте, а после решительно вошла внутрь. Даже где-то на закромах сознания не возникало мысли, что это может быть опасно, или же Эру могут застать преступники. Сейчас ее врожденному любопытству ничто не мешало.
В помещении царил кромешный мрак. Читанда открывала и закрывала глаза, глядя в темноту, но разницы для себя не видела никакой - даже если бы она вытянула руку и выставила ее у себя перед носом, то ничего не увидела бы. Эру медленно выставила руку с фонарем вперед, освещая помещение, и до рези в глазах начала вглядываться в смутные очертания комнатной мебели. Бесполезно. Было слишком темно. Только один лучик неяркого дневного света падал на деревянный пол - из такой же вентиляционной дыры в потолке, что была в комнате и у самой Читанды. Тем не менее, этих скромных источников света ни за что не хватило бы на то, чтобы осветить все вокруг.Нахмурившись, девушка поспешно пробежалась глазами по комнате еще раз. Прямо рядом с ней, на стене, она заметила закрепленные свечные фонари - такие же, как и в главной комнате. Логично было бы предположить, что они развешены по всему помещению. Не долго думая, Читанда зажгла первый, а затем с помощью слабого света отыскала и остальные элементы освещения. И только после того, как Эру зажгла около трех таких фонариков, по всей округе заиграл привычный полумрак подземелья. Теперь Читанда могла спокойно осмотреться.
На первый взгляд комната выглядела пустой. Назойливое ощущение незавершенности и какой-то небрежности оставило неприятный осадок в душе у девушки. Эта комната казалась ей куда более необжитой, чем ее собственная, пусть элементов интерьера здесь и было явно больше. Хотя, быть может, такое ощущение создавалось из-за назойливого ощущения, будто ей здесь не рады. Впрочем, так оно, наверняка, и было. В любом случае, здесь ей нравилось куда меньше, чем в собственных покоях. В конце комнаты, вдоль двух стен, стояли кровати преступников, у изголовий которых стояли не то табуреты, не то прикроватные тумбы - Читанда так и не поняла. Справа, совсем рядом с входной дверью, как и у самого детектива в комнате, стоял письменный стол, а напротив, у другой стены, расположился комод, рядом с которым был подвешен и умывальник. Да, ее собственная комната определенно уступала в размерах этой.
Из всего немногочисленного интерьера внимание Эру привлек только комод. Издалека она заметила какие-то мелкие предметы, выставленные по древесной гладкой поверхности. Рыться в чужих вещах детектив никогда бы себе не позволил, исходя из своих моральных убеждений. Однако девушка не видела ничего зазорного в том, чтобы взглянуть на предметы, находящиеся на всеобщем обозрении. Так что, не долго думая, Читанда подошла ближе.На комоде едва ли что-то находилось. Здесь с аккуратной небрежностью был положен маленький гребень жемчужного оттенка, маленькая заколка, по-видимому, очень старая, потемневший конверт и рамка, лежащая изображением вниз. Последний предмет особенно привлек внимание Читанды. Кому же из преступников принадлежит эта рамка? И чей образ заключен в ней? Помявшись, детектив медленно, с особой осторожностью приподнял рамку и взглянул на вставленное в рамку изображение. Сердце Читанды отчего-то болезненно сжалось.
С небольшого клочка бумаги, на котором на удивление точно была нарисована человеческая фигура, на нее смотрела девушка. Она была одета в элегантное белое платье. В руках неизвестная держала букет из васильков - любимых цветов Читанды - и тепло улыбалась. При взгляде на девушку с рисунка, пусть он и был выполнен только с помощью туши, в черно-белых тонах, невольно становилось теплее, словно эта особа была воплощением июльского солнца - яркого и поистине согревающего своими лучами. Тем не менее, вместе с теплотой ее статный образ вызывал еще и какую-то необъяснимую, щемящую, переполненную нежностью тоску. Ее рисовал поистине талантливый художник. Читанда поджала губы, ощущая, словно кто-то безжалостно полосует ее душу когтями. Кем же является эта особа?