38. "Откровения". (1/2)
Я не часто заболевала. Сказывалось воспитание в семье, где единственным существом, не достойным внимания, всегда была я, даже если вдруг температура подскакивала под сорок. Максимальный уход, который я получала в эти моменты, была ледяная ванна, куда меня скидывали – а в остальных случаях я всегда справлялась сама. Но как уже стало заведено – с переездом в общежитие моя дурацкая жизнь с каждым фрагментом все больше и больше начала походить на дораму. И главным героем там был Хен Джун.
Моя квартира мне не светила, дотащив меня сразу к себе, сонбе достал все подушки и покрывала и обложил меня ими, как птенца в гнезде. Мне было тяжело справляться с лихорадкой, я задыхалась, кашляла, конвульсивно металась по кровати, придавленная тремя одеялами, собранными с обеих наших квартир – а он сидел рядом, абсолютно спокойно вытирая мне лицо и периодически поднося мне ко рту лекарства и чашку с водой. Казалось, он давно привык ухаживать за больными, не было ни волнения, ни дурацкого мельтешения вокруг моей (его) кровати. Он был спокоен, как холодильник – и благодаря этому я не заостряла внимания на том, что причиняю кому-то неудобства.
Стыдно признаться, но голова у меня работала в перерывах между сном только о Джесс. Она говорила, что не помнит, как провела тот день. И что спала у себя в номере. Но можно ли было этому верить? Я ведь не придумала себе тот ужас, он мне не приснился, она действительно была на работе и там что-то произошло. Однако она не помнит ни о чем, я по голосу знала, что её слова не ложь. Но если положиться на её выпавший из памяти день, откуда она тогда узнала, что я на работе? Не помнила бы – не стала бы меня там и искать, да еще и вместе с сонбе. И как он там оказался? Почему они были вдвоем?Мне очень хотелось спросить обо всем у самого Хен Джуна, но тело не слушалось и язык не работал. Приходилось лежать и откашливаться, то скатываясь с подушки от слабости и забываясь, то молясь всем богам о быстром летальном исходе – задыхалась я ужасно. Это было мне не свойственно, из хронических заболеваний во мне всегда было только абсурдное невезение, но уж никак не астма, а все симптомы указывали именно на нее. И сам Хен Джун это тоже через какое-то время понял, одевшись и выйдя куда-то на полчаса.
Когда же вернулся – я резко захотела сновапотерять сознание. Он притащил шприцы и антигистаминное в ампулах.- Не надо… я в порядке… - едва смогла прошептать я, хватая его за руку, когда он полез меня раздевать.
- Ни хрена ты не в порядке, поворачивайся давай, - недовольно пробухтел он через зажатый в зубах шприц с лекарством, - сейчас будем играть в доктора. Не волнуйся, за больными я ухаживать умею.
- Нет… ну пожалуйста, сонбе… только не уколы… - я все еще отпихивала его руку от своей задницы подальше. Это было очень сложно, учитывая то, что слабость была катастрофической.
- Боишься, что ли? – хмыкнул Хен Джун.
- Нет… не хочу, чтобы вы… не хочу… нельзя… все в порядке… - задохнувшись в очередном приступе кашля, я поняла, что ни хрена у меня ничего не в порядке.
- Да-да, я прям вижу, как ты, здоровая кобылка, у меня тут разлеглась и сексуально манишь над собой надругаться! – заржал сонбе, пользуясь моментом и переворачивая меня на живот, одновременно стаскивая с задницы штаны. – Успокойся, Ён. Ты сейчас пациент. Если думаешь, что я никогда не видел женских ягодиц, то ты очень сильно ошибаешься. И уколы я ставить тоже умею. Так что просто подумай, что мне повезло с больной, что именно тебя пришлось лечить, а не какого-нибудь 70-летнего дедушку. Поверь, там задница в миллион раз хуже, чем у тебя.
- Мне стыдно… ужасно… - даже через кашель и температуру я залилась краской, как помидор, уткнувшись в подушку. Что может быть хуже, чем сонбе, который ставит мне в правое полупопие укол?!
- Да успокойся ты, нашла из-за чего стыдиться. Трусы в горошек меня не напугают! – легкомысленно хмыкнул сонбе, быстро шлепнув по ягодице и легко введя иглу под кожу, - ну вот и все. Сейчас лекарство подействует, и дохать перестанешь. Откуда у тебя аллергия?- Какая еще аллергия? Я здорова, как гималайский йети… - я все еще не могла повернуться от стыда, так что приходилось бурчать в наволочку. Когда он уже уберет свою руку от моей задницы?!- Ага. И так же, как снежный человек скоро помрешь от тотального недосмотра. Я впервые был рад увидеть твою горгону сегодня, хорошо, что приехала и сказала где ты, а то так бы и валялась на работе с температурой. Ты вообще следить за собой умеешь? Разговаривать начала, а про остальное забыла? – массируя место укола, чтобы не было синяка, методично ворчал сонбе, я мечтала о потере сознания, - как можно так себя не уважать? У тебя тело одноразовое? Походила денек и выбрасывать можно? Ён, эй, ты меня слушаешь вообще?- Да… сонбе, ради всех святых, отпустите меня уже… - я повернула к нему абсолютно алую морду и умоляюще захныкала, - мне стыдно! Ну хватит!
- Да все-все, я закончил… - снова засмеялся Хен Джун, убирая влажную спиртовую салфетку.
Я попыталась одной рукой подтянуть штаны на место, но он оказался быстрее – наклонившись, он чмокнул место укола, поправил мне пижаму и накрыл одеялом с головой.
Кажется, у меня из ушей вылетел пар и гудок товарного поезда. Это было… ну совсем катаклизмом для всей ситуации. И слава богу, что больше он моего лица не видел – погребенная под одеялами через пару минут я вырубилась и до самого утра больше не просыпалась.
*** Когда я пришла в себя, часы показывали почти полдень. На кухне кто-то что-то готовил, я даже через заложенный нос чувствовала пряный запах, но помня о графике сонбе, который сегодня должен был поехать на съемки, я понимала, что это не он. Все оказалось еще невероятнее – когда я вылезла из-под подушек, первыми в глаза ударили длинные рыжие волосы.
- Проснулась? Супер. Сейчас есть будешь. – Джесс в переднике. Мать моя, Джесс в переднике! Что мне вкололи? Что за галлюцинации у меня с утра пораньше?
- Джесс… дай… воды… - язык не слушался вообще. Даже на ?пожалуйста? я оказалась неспособна.
- Ща, погоди, - женщина кивнула, вытащила из сонбеннимовского рефрижератора лимон, разрезала его, взяла половину и одной рукой выжала его до капли в кувшин. Я икнула. Нифига себе у нее силища, мне такое было бы слабо даже в здоровом состоянии, - держи. Жрямкай витамины, а то вообще на ноги только через месяц встанешь.
- Спасибо, - после того, как промочила горло, говорить стало легче. Я завозилась на кровати, стараясь сползти на пол, но Джесс грозно рыкнула и пришлось только сесть, - что ты тут делаешь?- В смысле? – она так искренне поразилась, что я машинально присвоила своему вопросу статус ?идиотский?, - к тебе пришла, типа ухаживать, что же еще! Крокодил на съемки умотал, слезно просил за тобой присмотреть, вот я и сделала милость! – я отвела глаза. Ага, как же. Я прям верю, да-да. – Ты мне лучше скажи, почему в 10 часов вечера твоя задница была на работе! Да еще и в таком состоянии!
- Не надо про задницу… - я снова покраснела, как бурак. – Ты не помнишь, что вчера было?
- Говорила же, что нет. – Она что-то перевернула на сковородке. – У меня раньше иногда случались провалы в памяти, может и снова начались, я не знаю.
Я с негодованием наклонила голову, но Джесс была далека от заботы о себе. Она кого-то жарила и очень усердно.
- Ён, я думаю, что скоро что-то случится, - её тон не был серьезным, но мое больное сознание будто током пронзило, - когда мы с Бингу поругались, я думала, что через неделю-две-три все наладится, как обычно. У нас всегда так было: я понимаю, когда надо уйти, чтобы у него мозги встали на место, и так и происходит, он делает выводы и все налаживается. Но не в этот раз… Я не думала, что он меня бросит. Я доверилась ему настолько, насколько сама себе никогда не доверяла, я никто без него. И я люблю его даже сейчас, врать бессмысленно. Кроме него в моем сердце никого нет. И ни один мужик никогда его не заменит, каким бы замечательным он не был. Я, наверное, навсегда останусь одна с этим чувством, его не выбросить, не стереть, не забыть... Меня не пугает одиночество. Меня страшит невозможность выкинуть своего мужа из памяти. Но сейчас я уже не единственная... у меня есть ребенок. Статус матери-одиночки, разведенки или еще кого меня не волнует, Джейк мой сын и чтобы не произошло, он останется только моим. Для детей отец и мать одни, я придерживаюсь мнения, что не родной человек почти никогда не сможет стать семьей, только если это не приемные дети. Джейк ребенок, которого у меня не могло быть, я бесплодна. – Она повернула на меня голову и спокойно улыбнулась. А я представила, сколько пережитой боли в этой улыбке. -Но случилось чудо. Я не могу назвать это по-другому. Джейк всегда будет со мной, а вот с Бингу надо заканчивать. Я никогда не останавливаю тех, кто уходит…- … и не закрываешь двери тем, кто хочет войти… - я сама не знала, откуда конец фразы выскочил мне на язык. – Джесс, но ты не в порядке. Посмотри на себя. Ты скоро сломаешься, буквально.
- Я не могу есть, Тануки, - она переложила еду на тарелку, поставила её на поднос и понесла мне. Я с шизофреническим удивлением уставилась на большой стейк. Больному человеку. Стейк. Жаренный. С булочками для хот-догов. И графин с лимонной водой. Она издевается? – я просто физически не могу есть, вот и все. У меня такое уже было, Эстер тебе рассказывала. Так что ничего необычного, это пройдет.