38. "Откровения". (2/2)

Я слушала её очень внимательно, пытаясь сложить части головоломки – провалы в памяти, чудовищную худобу, постоянный сон, бред средь бела дня… это было началом чего-то непонятного, пугающего, страшного. И самым ужасным было нежелание Джесс обращать на это внимание.- Ты же понимаешь, что это ненормально, - я покачала головой, - почему ты не ляжешь в больницу?

- Потому что. – Джесс забралась ко мне на кровать, подвинула к себе поднос и начала вилкой отламывать от стейка ровные куски. – Я не хочу лечиться. Мне незачем это делать.

- А как же твои друзья? Джик? Сын Хен, родные? – я все еще пыталась достучаться, но она казалось глухой к моим вопросам.

- Если я вдруг уйду, все останется на своих местах.

Я похолодела. Она только что улыбалась. Пусть мы и говорили о серьезных вещах, но она творила глупости, жарила мясо вместо варки больничной кашки и несла чушь. А сейчас её тон и её глаза… были настолько серьезны, словно она озвучивала мне сейчас из гроба свое завещание.

- Джесс, не пугай меня… - прошептала я одними губами.

- Ён. – Женщина взяла меня за руку. Её глаза были прозрачны, как серый лед. Страшные, глубокие, пустые в своих надеждах глаза. – У меня нет ни одного здорового органа. Сын Хен знает об этом. И Эс, и Ки Ра, и мои родственники в Аризоне. Я знаю, что не доживу до шестидесяти. Это абсолютно нормально. Если со мной что-то случится, у Джейка будет семья. А кроме него я больше никому не нужна, ни у кого жизнь из-за меня не остановится. Поэтому я не дорожу своей. Потому что мне не за что цепляться. Когда-нибудь меня выключат и все. Как свет в комнате. Это многие уже пытались сделать, да вот только я не дам никому себя сломать. Это должно быть только время.

Я молчала.

- Ты плачешь! – удивилась Джесс, касаясь моей щеки. Я закрыла глаза и почувствовала, как быстро побежали горячие, соленые дорожки. – Эй, Тануки, ты чего?

Я замотала головой. Все просто. Джесс ?недолюбили?. Она не верит в то, что кому-то нужна, что кто-то будет горевать и страдать, если она заболеет. И даже если она уйдет. Не любимая никем. Не верящая в то, что может быть для кого-то важной. Почему я так плачу оней?- Джесс… пожалуйста… останься со мной. – Я очень робко протянула к ней руку. Подсознательно боясь, что она меняоттолкнет. – Останься… ради Джейка и меня. Ты нам нужна.

- Ух ты, какая борзая козявка… - усмехнулась американка, вытирая пальцем мои мокрые скулы. – Да ты же со мной рехнешься!- Ты мне нужна! – я замотала головой, снова начиная рыдать. В нормальном состоянии я бы никогда не осмелилась этого сказать, но я все еще была больна и голова работала на пьяные откровения. – Ты мне нужна! Ты солнце для меня! Я с ума сойду, если с тобой что-то случится!! - Солнце? – она снова хмыкнула. Я кивнула, давясь слезами. – Хватит воду лить, у тебя опять температура поднимется…- Да, солнце! Ты очень ярко светишь, я иду за тобой, ты мою жизнь превратила в человеческую… - говорить было сложно, но я продолжала что-то судорожно лепетать, - ты мне нужна! Нужна, нужна!! Очень!! Я не знаю, как быть, если что-то с тобой произойдет!! Пожалуйста… не говори о себе так небрежно… ты мне нужна… Совсем расклеившись, я уткнулась лицом в ладони и окончательно разревелась, как вчера, когда она ушла из офиса. Я не знала, что мне сказать и как. Вряд ли такая, как я сможет дать этой женщине какую-то привязку к жизни. И, наверное, я зря открыла рот – она только посмеется над моими попытками уцепиться за нее. Ведь она Джессика Аллен, а я всего лишь Ён. И её имя – звание, а мое – кличка для зверька.

- Спасибо, Ён.

Она подвинулась ближе и обняла меня. Уткнувшись в костистое плечо, я продолжала плакать, а она гладила меня по спине. И повторяла ?спасибо, спасибо…? И кажется, она тоже плакала. Но уверена в этом я не была.*** Мне приснился прекрасный сон. О чем он был, я не помню, но он был чудесным. Там были цветы, залитый солнцем луг, птицы (почему-то это были совы), маленькие звери и что-то еще, главное, чего я, к огромному сожалению, совсем не помнила. Но он, этот сон, оставил после себя ощущение счастья. Такие ночи были для меня редкостью.

А потом начался скандал.

- Слушай, курица-гриль, ты совсем сбрендила? Ты на кой черт её мясом кормила?! Она болеет!! Тут что-то мягкое надо, ты совсем ей желудок посадить решила?!

- Поучи меня еще, рептилия тупая, ничего лучше говядины силы не поднимает. А варить долго. И еще – если уж так хотел за ней ухаживать как надо, не фига было сматываться!

- Ты знаешь, почему я должен быть на съемках! Мне нельзя пропускать, иначе ничего не выйдет! Хватит права качать, ты меня сама туда засунула!- Я и хватит? Нет уж, крокодил, сам начал права качать, теперь слушай и вникай, я тебе не просто так все говорю! И вообще, говори тише,Тануки разбудишь!

Открыв дверь в ванную, где спорили Джесс с сонбе, я приветственно помахала ручкой.

- Уже разбудили… - брякнул Хен Джун, окидывая меня оценивающим взглядом. – Как самочувствие, болящая наша?

- На все двести! – я улыбнулась и выставила вперед два больших пальца. – Но вы очень шумные.

- Извиняться не буду… - фыркнула Джесс, сложив на груди руки. – Иди, умывайся, раз уже вылечилась, то вечером пойдешь со мной на банкет. Награждение кого-то чем-то, я не знаю, мне приглашение присылали на прошлой неделе…- ?Ассоциация?. Отель ?Marriott?. Начало в 20-00. – Хен Джун с изумлением посмотрел на меня, я пожала плечами. Я же секретарь все-таки. Это моя работа. – Но там нужно появиться с сопровождающим…- Ок, звякнем Ки У! – хлопнула в ладоши Джесс, расталкивая нас с сонбе и выходя в мою комнату. – Вы тоже собирайтесь. Представлю Ён как свою будущую протеже на актерском поприще, а ты, рептилия, будешь её ловить в случае чего.

- Нет, ну никаких нервов с тобой не хватит! Совершенно ни о ком, кроме себя не думаешь! Не удивительно, что от тебя все мужья сбежали, дура чокнутая!! – психанул Хен Джун, уводя меня обратно к себе, совершенно не намереваясь прерывать процесс лечения. Он вообще был уверен, что мне надо лежать неделю, а то и больше.

Я было подумала, что Джесс сейчас за такие слова выдернет ему позвоночник, но она только выглянула в ванную и показала ему язык, как всегда наплевательски относясь ко всем оскорблениям. Телефон, прижатый к её уху уже набирал номер Ки У-сонбеннима, а сама рыжая была странно довольной, словно за время моей спячки она успела наворотить целую гору каких-то мега-приятных дел.