Глава 24 ?Stormy? (1/2)

I ain't gonna make it myselfЯ не справлюсь сам,Let your love surround meОкружи меня своей любовью,I am lostЯ потерян

If I ain't got you, I ain't got nothing at allЕсли тебя нет со мной, то у меня нет ничего вообще.Can you hold me in your arms?Ты можешь укрыть меня в объятиях?Спустя три года с момента исчезновения Джеймса Маслоу.-Доброе утро, соня, - тихий шепот и россыпь нежнейших поцелуев заставляют меня вырваться из оков сна. – Пора просыпаться.Губы непроизвольно расплываются в улыбке, но все же, я притворяюсь, что все еще сплю, лишь бы эта нежность не прекращалась.-Алексис, - бормочет Ник, а его губы чертят линию поцелуев уже выше, скользя по шее к уху и нежно покусывая его в итоге. – Я соскучился.-И как после таких слов устоять? – оборачиваюсь, не скрывая улыбку и обхватывая своего мужчину за шею. – Доброе утро, Николас Холден.-И вам того же, мисс Миллс.Его улыбка, казалось, могла согреть весь дом своим теплом, а сияние глаз и вовсе осветить квартал – Ник был моей личной батарейкой, которая заряжает меня счастьем. Его губы на короткий миг накрыли мои, и я забылась в этом мягком, нежном поцелуе. Меня даже не волновало то, что я не почистила зубы, или же что у меня заспанный, небрежный вид – когда долго делишь постель с человеком, это становится обыденностью, мелочью. Утренние поцелуи без углубления языка, помятые сонные лица, торчащие волосы или же заспанные глаза – все эти естественные вещи перерастают в привычку, на которую ты перестаешь обращать внимание.В свое время у нас с Джеймсом было так же. Теперь же стеснения нет и рядом с Ником – он мой человек, и принимает меня такой, какая я есть, как и я его.

-Все, теперь я готов к предстоящему аду на работе.-Хочешь сказать, мой сонный вид зарядил тебя бодростью на весь день?-Твоей улыбки более чем достаточно для того, чтобы пережить все на свете.-О, - притягиваю мужчину к себе, вновь его целуя. – Ты самый большой подлиза в мире, знаешь это?-Я просто влюбленный и счастливый идиот, - чмокнув меня в нос, Ник уже собирался выскользнуть из моих объятий, но не тут-то было – отпускать его так просто я точно не собиралась.-Мне пора на работу, - коварно вскинув вверх бровь, произносит шатен. – Иначе я опоздаю.-Мистер Холден, вы не заслужили разрешение покинуть эту постель.-Мой босс накажет меня, если я опоздаю.

-Думаю, мы с этим самовлюбленным напыщенным индюком договоримся, - закусив губу, бормочу я. – Ты ведь знаешь, что я с ним сплю, да? Я задобрю его утренним сексом, и он даже не заметит, что тебя не было на рабочем месте этих несчастных пять минут.

-Ах, пять минут? – хохотнул Ник, кусая меня за плечо. – Он тебе еще покажет пять минут! Мой босс – бог в постели, чтобы ты знала!-А тебе-то откуда знать?-Все мы под ним были, милочка, - наваливаясь на меня сверху, Ник с легким хохотом начинает кусать меня везде, где он только мог найти обнаженную кожу, заставляя хохотать. – Это тебе за то, что обижаешь моего божественного босса.Этот хохот и счастливая непринужденность продолжались дотех пор, пока его губы не оказались на моей груди, которую они тут же взяли в свой плен – да уж, босс Ника действительно неплох в этом деле. С ним в сексе всегда комфортно, ласково и определенно приятно.

Прокрадываясь под мою ночную рубашку, Ник принимается делать то, что, по его словам, он больше всего любит – ласкать меня и причинять мне нежность. Немного банально, но как всегда приятно – он сверху, а я – в его подчинении. Утром это именно то, что мне нужно, правда. А вот вечером… Вечером я планирую взять процессию в свои руки.Отвечая на каждый его немой зов, я обхватываю моего Холдена ногами и просто поддаюсь этому наслаждению – он нависает, опираясь на локти,после чего всецело завладевает моим телом, не уставая заглядывать мне в глаза, целовать и просто дарить приятные мгновения. Ник полностью контролирует ритм, зная, что и как мне нужно, зная, когда нужно ускориться, а когда помучить меня, заставить дрожать и упиваться близостью наших тел. Традиционно, но так приятно – нас накрывает фейерверк ощущений,заставляя распластаться на постели, сбито дыша.Голова Ника покоится на моей груди, мои пальцыкак всегда запутываются в его волосах – утро началось не с кофе, а с кое-чего куда приятнее и желаннее.-Можно я останусь здесь навсегда? – Ник зарывается носом в ложбинку между моих грудей, закрывая на миг глаза. - Хотя, у меня есть идея получше – можно я возьму ее с собой?-Прости, но моя грудь останется со мной, милый. К твоему большому сожалению, ее качественно прилепили к моему телу.-Хочешь сказать, она не снимается?-Именно.-Черт, - Холден наиграно негодует. – Тогда я просто не встану с этой постели.

-Отличная идея. Это будет лучший способ провести последний день моего отпуска.Ник грустно вздохнул, ничего не отвечая. Наверное, потому что сказать нечего – он желал остаться, но, к сожалению, не мог. Даже когда ты сам себе босс – это не лишает тебя всех обязанностей и огромного объема работы.Несколько мгновений в объятиях, и наше сплетение воедино пришлось прервать – Ник отправился в душ, оставляя меня наедине с собой. Не лучшая идея, как и сам отпуск – я слишком много думала в последние дни и это слегка угнетало. Ну как слегка… Обилие свободного времени заставляет мысли заглядывать в прошлое, а в моем случае это не к добру. Но Эйприл настояла на двух неделях отдыха, и я подчинилась – выбора у меня особо-то и не было.Лениво поднявшись, я натянула халат и умылась, поймав себя на радостной мысли – когда этот день закончится, все вернется на свои места.-Даже не выпьешь кофе? – застыв с протянутой кружкой в руке, я кидаю на Николаса раздосадованный взгляд.-Я уже и так задержался дольше положенного.- Ник…- Не забудь, что мы сегодня ужинаем в ?Даниэль?, ладно?

Покорно киваю, чуть усмехнувшись – не готовить ужин для меня только в радость. Да и Арчи будет в восторге от компании детишек Ника, с которыми он очень даже сдружился. Шаг за шагом, но все мы становились ближе друг другу, и это не могло не радовать.

Погрузившись в свои мысли, я и не заметила, как Ник полностью собрался. На ходу ?запрыгивая? в темно-синий пиджак, мужчина направился к выходу, а я тут же посеменила за ним, провожая шатена до самого порога.

-Заедешь за мной?

-Разве бывает иначе? – усмехнувшись уголком губ, Николас целует меня на прощание. – Буду в восемь. Не скучай без меня, ладно?Киваю, еле сдерживая порыв схватить его за галстук, не разрешая уйти – вместе с Ником уходило и мое отличное настроение.-Удачи на работе, - срывается с моих губ, прежде чем Холден запрыгивает в машину.

Шатен с усмешкой благодарит меня и садится в авто, кидая напоследок слова о том, что он любит меня. Отвечая ?я тебя тоже?, я провожаю машину взглядом до тех пор, пока та не скрывается в глубине улицы.Ник уехал, а последний день моего одиночества официально настал – черт возьми, как же я мечтаю вновь загрузить себя любимой работой.Сделав пару шагов к садовой качели, расположенной у правого края террасы, я мягко приземлилась на нее и скрестила ноги, поджимая их под себя – пить кофе здесь, в окружении природы и поющих серенаду птиц явно приятнее, чем в темной, маленькой кухне.Это утро было каким-то особенно-прекрасным - птицы щебетали, солнце ярко сияло, но не обжигало, а ветер был теплым, даже успокаивающим. Сделав глоток кофе, я поймала себя на мысли, что такой красивый день не может быть плохим, и я обязана провести его достойно. Нужно наслаждаться каждой его секундой, даже если придется провести ее наедине с собой.Я так и сидела на крыльце, утопая в солнечных лучах, пока в кармане не завибрировал телефон, оповещающий о том, что пришел час будить Артура и отправлять этого принца прямиком на занятия.Через двадцать минут мы уже сидели с малышом на кухне, разделяя на двоих ?бутербродный? завтраки болтая таких глупых вещах, как то, что его учительница вчера очень удачно села на ?грелку-перделку?, которую ей подложили его одноклассники. Артур выглядел счастливо, его глаза горели, щечки были розовыми, а сам мальчишка с большим рвением собирался в школу, ведь хотел увидеть своих любимых друзей.

Это не могло не радовать – улыбка на его лице, свет в глазах и жизнерадостность. Наши с сыном отношения прошли через многое, но, начиная с того самого ?дня икс?, когдая прошмыгнула в его постель во время грозы, все вернулось на круги своя – сын обрел мать, а мать вернула своего ребенка. Мы вновь стали теми неразлучными Алексис и Артуром, близкими как никогда, и счастливыми настолько, насколько это возможно.Трудный период остался позади, а впереди нас ждало светлое будущее.

Все, что осталось неизменным, это лишь слепая вера моего чада в то, что его ?отец? вернется. Артур, как бы глупо это не было, все еще ждал Джеймса домой, правда, старался не говорить мне об этом, ведь знал, с какой истерией я отношусь к его наивным мечтам – Арчи не нравилось то, что я без устали убеждаю его в том, что это не так.

Детская наивность? Думаю да, это была именно она, смешанная с нечеловечески сильной надеждой. В ожидании призрака из прошлого, Артур ступал на те же грабли, что я и раньше – не разрешал чему-то новому стать частью своей жизни. И этим новым, к сожалению, был Николас.Нет, не то, чтобы Артур относился к нему с открытым негативом – они кое-как, очень поверхностно, но ладили. Правда, Арчи не принимал Ника настолько, насколько бы мне этого хотелось. Как бы Холден не старался наладить отношения с моим сыном – Миллс младший отталкивал его, не подпуская близко, не разрешая затронуть хотя бы одну, самую тонкую струну его души.

Я не знала, что с этим делать, и если бы не Ник, упрямо твердивший мне, что все хорошо, и однажды Артур примет его,то уже давно сошла бы с ума. А ведь правда, что делать с ребенком, который отказывается принимать твоего нового мужчину? Что делать, если он всячески показывает тому, что его ?отец? вернется, и что Ник здесь ненадолго? Отвести ребенка к психотерапевту? Или самой его посетить? Я не знала, как выйти из этой ситуации, так что прислушалась к совету мамы и решила просто дать моему малышу чуть больше времени. Возможно, после нашей с Ником свадьбы в августе Арчи наконец-то поймет, что Холден никуда не уйдет, и наконец-то даст тому шанс. Выбора у него особо-то и нет – я не собиралась отказываться от этого потрясающего мужчины из-за прихоти своего девятилетнего сына, еще ничерта не понимающего в жизни.Однажды Арчи отпустит Джеймса и примет Ника, как приняла я. И только время сможет расставить все на свои места, только оно поможет душе моего любимого малыша наконец-то обрести тот покой, который подарило мне появления Ника.-Сколько у тебя уроков? – застегивая рюкзак своему мальчугану.

-Пять, но я хочу задержаться на матче, мам. Сегодня играет команда Кевина, и я хочу поддержать его.

-Ну, раз уж играет команда Кевина, то ты обязан там быть, - усмехаюсь, поправив его непослушно торчащие во все стороны волосы, совсем как у Джеймса когда-то. - Мне заехать за тобой?-Я уже не маленький, - он смешно корчит нос. – Мне девять, мам. Приеду сам.-И когда ты стал таким взрослым?-Когда ты впервые разрешила мне вернуться домой на школьном автобусе с друзьями.-И вот какую цену я плачу – ты теперь стесняешься собственной мамы.-Не стесняюсь, - он целует меня в щеку и хохочет. – Но все равно не приезжай.

Помогаю малышу запрыгнуть в его любимую спортивную кофту с инициалами школы и провожаю его до крыльца – Арчи быстрыми шагами сбегает от меня в направлении остановки, куда с минуты на минуту должен приехать школьный автобус.-Пока мам, - обернувшись уже за пределами двора, мальчишка машет мне рукой и дарит ослепительную улыбку. – Я люблю тебя.-Я тебя сильнее, - отвечаю, отправляя ему воздушный поцелуй. Русоволосый наиграно поймал тот и прилепил к себе на щеку, после чего почти что пулей помчался к остановке.

Замечая, как к нашей улице заворачивает желтый автобус, я лишь про себя усмехаюсь и возвращаюсь в дом – теперь я официально одна до самого обеда, и я не собираюсь терять ни минуты.Первым делом, конечно же, я берусь за готовку обеда, и когда лазанья успешно отправляется в духовку, мои руки хватают пылесос – убрать дом в свободную минутку это святое, а уж в последний день отпуска я обязана вылизать его до блеска.Уборка отнимает у меня два с половиной часа, и когда я кидаю взгляд на часы, то с особой печалью осознаю, что до возвращения Арчи еще целая вечность. Что же, пришло время заняться собой – на вечернем свидании с моим женихом я должна выглядеть как никогда хорошо, чтобы напомнить ему о том, что я – это не только заспанное милое создание, но еще и женщина в самом рассвете своих сил и красоты.Восковая депиляция отнимает у меня чуть больше часа, душ еще пятнадцать минут, а подкрашивание ресниц и нанесение привычных стрелок на глаза и того меньше. Это так глупо – когда нужно, чтобы время бежало быстрее, оно словно застывает на одном месте, а когда хочется его хоть на миг остановить – оно убегает прочь быстрее Ртути из киновселенной ?Marvel?.Расчесав влажные волосы, и мельком взглянув на свое отражение, я грустно вздыхаю, понимая, что Арчи вернется только через два часа. И чем, черт возьми, заняться теперь? За прошедших две недели я убралась везде, где могла, перебрала все шкафы, тумбочки, помыла мебель и даже вылизала холодильник.

Покидая ванную, я ломаю голову, пытаясь найти себе занятие. Хорошо, что Арчи забыл закрыть дверь в спальню – заметив его незастеленную кровать, я коварно усмехнулась, понимая, что убью парочку минут, провозившись с ней.Конечно же, со вчерашнего дня Арчи сумел устроить в своей комнате бардак – на столах валялись книги, ноутбук мальчуган даже не удосужился выключить, а носки в разнобой лежали в противоположных углах комнаты. И в кого он такой, черт возьми? Мы с Лорел всегда отличались от остальных детей своей аккуратностью, но Арчи… Видимо это передалось ему от Чарли – так называемого ?донора спермы?.Застелив кровать, я тут же выбрасываю носки в корзину и сажусь за его рабочий стол – книги тут же вернулись на полки, а листики и тетради переместились в ящик стола. Я уже даже собиралась выключить его ноутбук, но подмигивающая красным огоньком флешка, торчащая из гнезда, мимолетно привлекла мое внимание – она определенно принадлежала не Артуру.Рассмотрев ее поближе, я застыла, а волосы на руках и вовсе стали дыбом – откуда она у него? Где, черт возьми, Артур достал флешку Джеймса?

Мои пальцы машинально опускаются на ?тачпад?, открывая это маленькое устройство. Помимо рабочих документов и парочки любимых фильмов Джеймса, я замечаю тройку желтых папок: ?Мой мелкий?, ?Архив? и ?Моя жизнь?.

?Мой мелкий? - думаю, именно эта папка завладела вниманием Арчи, и именно ее он просматривал тайком от меня. У Джеймса была целая папка с Артуром, и это грело его маленькое, все еще не забывшее ?отца? сердце. В ?Архиве? я обнаруживаю множество файлов, которые связаны с жизнью Джеймса до меня: его маленькие фото, фото с семьей и друзьями, даже пару снимков с юной Эйс и зеленоглазым Кендаллом, рабочие видео и видео с экипажем корабля. Здесь было все и гораздо больше – почти вся его жизнь. Но что же тогда в одноименной папке?

Чувствуя, как ком застревает где-то чуть ниже горла, я делаю глубокий вдох и открываю её. Странное чувство – одновременно больно и так приятно, слишком глубоко и чувственно – в папке ?Моя жизнь? Джеймс хранил не свою жизнь…. там была я. Точнее, там были мы. Много моих фотографий, даже тех, о существовании которых я забыла или вовсе не знала, много снимков, где мы вдвоем или же втроем, как семья. Мои пальцы лихорадочно щелкали по ?тачпаду?, а глаза впивались в монитор – прошлая жизнь словно поглотила меня, а я и вовсе забылась в этих снимках. Господи, как же я любила его. Как, черт возьми, любила. Эта любовь до сих пор осталась в моем сердце огромным, выжженным болью шрамом. Все, что от нее осталось – это действительно только одна боль. И, хуже всего, что сейчас мне хотелось ее чувствовать. Уже долгое время не разрешая себе даже думать о Маслоу, я сама не осознала, как соскучилась по тому осадку, который он по себе оставил.?Эй, Арчи, - его голос, чуть измененный благодаря видеозаписи, раздался в моих ушах, когда я запустила одно из десятка видео, сохраненных в папке ?Мой сын?. – Хватай доску и вперед, если не хочешь упустить волну!??Ты снимаешь, па???Конечно же! Хочу, чтобы наша мамуля увидела, каких успехов ты добился в серфинге!?Арчи хохотнул и сказал что-то в ответ, но даже перематывая, я не смогла расслышать эти слова. Затем, мальчуган схватил доску – еще такой крохотный, но уже такой проворный – и побежал навстречу волне, которая, казалось, была в десять раз больше него самого.И вот, вдалеке, на максимальном приближении я вижу, как Арчи ловко, даже не покачнувшись, преодолевает огромнейшую волну, и когда у него это получается – они с Джеймсом начинают вопить смешной победный клич. Арчи машет руками и смеется, а Джеймс осыпает мальчишку комплиментами и напоминает о приближении второй волны. Это слишком мило. Настолько мило, что мое сердце пропускает один удар.?Он бесстрашен, - переключив на фронтальную камеру, заявляет Джеймс. Его волосы торчат влажным ежиком в разные стороны, а улыбка до боли прекрасна. – Я в его возрасте в жизни бы не покорил такую волну! Черт возьми, я так горжусь им! Мой малыш просто невероятен! Слышишь, Лекс? У него большое будущее! Он станет новым Кеном Брэдшоу*, вот увидишь! У нас на очереди футбол, и я уверен, что мой сынишка и там надерет всем зад! Господи, Лекс, ему всего шесть, а он у нас такой умелец! Я никогда так не гордился собой, как горжусь этим парнишкой! Арчи, ты мое сокровище, слышишь? Хочу, чтобы ты никогда не забывал о том, какой ты потрясающий и уникальный! Но разве у нас с твоей мамой ты можешь быть другим? Твою мать, волна! Я должен это заснять! Арчи, баланс! Держи баланс, не забывай о пятках! Давай, малыш! ЮХУУУУУ!?Арчи покорил еще одну волну, а затем еще одну поменьше, и все это происходило под счастливые крики Джеймса. Когда видео оборвалось, я даже вздрогнула, понимая, что все подошло к концу. Слезы, которые предательски заструились по моему лицу, напоминали о том, что я потеряла – он тоже был моей жизнью. Эта семья была моим всем.

Думаю, именно это видео Арчи периодично пересматривал, ведь проигрыватель был остановлен именно на нем. Даже любовь моего сына к футболу вдруг обрела совсем другое значение – он играл в него ради Джеймса. Но.… Почему же он больше не вставал на доску?Вытираю слезы и выключаю ноутбук – хватит призраков прошлого на сегодня. Правда…. Я никак не могла заставить себя перестать теребить этот проклятый кулон в форме руля и якоря на груди, который уже давно стал моим талисманом.Я так и сидела напротив выключенного ноутбука Арчи, сжимая кулон и погружаясь в свои мысли. Так странно… Скучая по Джеймсу, я чувствовала себя такой несчастной и такой счастливой одновременно. Счастливой потому, что он был. Просто был в моей жизни. Несчастной потому, что порой хотелось, чтобы его и вовсе не было, ведь это слишком больно.Сейчас, когда его нет рядом, а в моей голове мелькают эти прекрасные воспоминания, я непроизвольно усмехаюсь, понимая одну очень важную истину - в тяжелые времена обычно вспоминается не секс, а тот самый нежный, самый любящий и ласковый поцелуй. Будь он под дождем, будь он утренним пробуждением или просто коротким соприкосновением губ. В моменты грусти человек обращается к самым светлым воспоминаниям, в которых больше всего эмоций, привязанностей. Секс же однозначно приносит удовольствие, но он никогда не заменит счастливые минуты, наполненные улыбками и любовью.

В моей голове была его нежность, его теплая улыбка, трепет, который никогда не забыть. Ничего пошлого, лишь один свет, описывающий наши чувства. И это было мучительно прекрасно.Вернуться в реальность меня заставляет телефонный звонок. Подпрыгнув на стуле, я лихорадочно хватаю мобильный и говорю сбитое ?Алло?, пытаясь узнать голос на втором конце трубки. К счастью, это был мой свадебный организатор, и ей удалось заполучить мое внимание -Келли Симмонспочти что приказала мне прислать ей список всех гостей с моей стороны, ведь ей нужно подать заявку на создание именных приглашений на свадьбу.Лениво поднимаюсь на ноги и опускаюсь на первый этаж- туда, где в недрах кухни расположился мой ноутбук, из которого играла музыка, пока я убилась в доме.Ох уж эта свадьба.… Если говорить честно, то мне она была ни к чему. Я уже проходила через все это, уже создавала красивый праздник, которому не суждено было случиться. На этот раз я больше не трепетала от одной мысли о том, что буду в белом платье шагать к алтарю. Это было не по мне – огромное, шумное торжество, где помимо семьи я увижу десятки незнакомых до этого лиц, притворно улыбающихся и желающих нам с женихом счастья.Свадьба с Ником отличалась от предыдущей своими масштабами и важностью – если не весь мир, то точно весь городжелал ее лицезреть. Всем нужна была либо красота и совершенство, либо парочка фиаско в виде падающей прямо на свадебный торт невесты. Так или иначе, людям нужно что-то обсуждать, и наша свадьба была одной из главных тем года.Вот, что случается, когда твой жених – один из самых желанных и богатых холостяков в округе. Даже наша помолвка гремела на первых страницах газет, а уж свадьба…. Наши отношения то и дело часто выставлялись папарацци напоказ, а свадьбу тем более разнесут в пух и прах.Я не хотела всего этого, но.… Разве у меня был выбор? Пышная свадьба нужна была Холдену, ведь в его кругах просто не принято иначе. И яне могла ему отказать – он слишком долго шел на жертвы и терпел мои странности и выходки, а теперь настал мой черед платить ему той же монетой.Все это было так чересчур, но я молчала. Даже когда Эйприл заставила нас с Ником сняться для обложки нашего журнала ?BAZAAR? и огласить таким способом о помолвке, даже когда она сказала, что фото с нашей свадьбы будут украшать августовскую обложку и эксклюзивную статью из первых уст – с моих губ не сорвалось ни слова. Это молчание было таким правильным, хоть и шло наперекор моим желаниям. Я понимала, что должна угодить всем, хотя бы потому, что на моих плечах тяжкий груз вины прошлого. И это срабатывало – все были счастливы,не считая маленького исключения в моем лице. Но разве мое счастье сейчас имеет значение?Кольцо, свадьба, Николас Холден…. Все это было таким наваждением.

Он был словно недостающим пазлом, который заполнил пропуск моей жизни в крайне опустошенные минуты.

Будучи вновь разбитой, я нуждалась в клее, способном слепить все осколки сердца воедино. Этопохоже на то, словно ты ищешь кого-нибудь, чтобы снова почувствовать себя целым. Многим знакомо это чувство, не так ли?

Поначалу это казалось таким неправильным – кинуться в объятия Ника, но я не могла иначе.

После смерти Джеймса я столкнулась с такой болью, о существовании которой я даже и не знала, и, встретив моего Холдена, я просто хотела вновь почувствовать себя живой. Джеймс научил быть меня таковой, и я не могла поступить иначе – хотя бы в память о нем.Ник стал для меня Джеймсозаменителем, стал опорой, поддержкой. Жизнь с Холденом рядом была проще, он оберегал меня, дарил свое тепло и, признаться честно, я чувствовала себя лучше.

Я была не одна, он не разрешал мне сойти с ума, и я бесконечно благодатна ему за это.

Поначалу, я была с ним только чтобы не чувствовать себя одинокой и несчастной, но день за днем, ночь за ночью, этот невероятный мужчина дарил мне свою заботу, нежность, доброту, и я сама не осознала, как привыкла к этому. И вот, в какой-то момент я, наверное, даже полюбила его. Это чувство было совсем другим, и строилось оно скорее на искренней благодарности за тепло, нежели то самое безумство, которое поглотило меня с Джеймсом. Я понимала, что это была не та яркая, страстная и неописуемая любовь, и я знала, что подобное больше никогда не случится. Но то, что я чувствовала к Нику... Этого хватит для того, чтобы в будущем разделить с ним старость.

Этого мне хватало, чтобы жить нормальной, не искалеченной жизнью, и я была благодарна всевышнему за второй шанс. Я, правда, искренне рада, что мне вновь удалось полюбить, ведь казалось, что я больше никого и никогда не смогу впустить в свое сердце.С Ником я вновь почувствовала себя любимой, и это стало ключом к моему исцелению. Я сказал ему ?да?, когда он стал на одно колено. Я согласилась переехать в новый дом после свадьбы. Исцеленная любовью - те же грабли, но новая шишка на лбу. Он не был моим наркотиком, но был хорошим болеутоляющим - с ним я не теряла голову, но все же забывала обо всех проблемах в мире. И это было потрясающее чувство.Николас Холден был полной противоположностью Джеймса - спокойный, элегантный, ассертивный, даже аутентичный, благородный и определенно зрелый. От него так и веяло спокойствием, а жизнь рядом была размеренной, стабильной. Каждый вечер я знала, что он вернется с работы домой, и это было просто потрясающее чувство - больше не жить в одиночестве. За исключением командировок, мне больше не приходилось ждать. Я всегда знала, что он рядом, и это только укрепляло мою привязанность к этому мужчине.

Мне нравился этот размеренный темп, нравилась такая стабильная жизнь. Ведь иногда... Иногда ты просто устаешь ждать. Так что Холден стал для меня подарком судьбы, и я вдруг осознала, что благодарна ему за все, что он для меня сделал. С ним моя жизнь была другой, не такой как прежде, но все же прекрасной, освещенной солнцем.

Шторм моей жизни остался позади, и я была счастлива наступлению этого спокойного, умиротворенного штиля.?Ник Александр Холден и Алексис Элизабет Миллс приглашают ________ и _______ отметить в кругу близких людей свое долгожданное бракосочетание. Церемония пройдет 25 августа 2018 года на Английской набережной, пляж номер 2. Мы будем искренне счастливы Вам на нашем празднике!? - мои глаза пробежались по примеру пригласительного, который Келли отправила мне на почтовый ящик. Нежно-бежевый тон дорогой бумаги, изящные рукописные буквы золотого цвета – приглашение смотрелось очень красиво, осталось лишь вписать в него имена и подать к печати. Что же, этим я и займусь в оставшееся время – составлю список своих гостей и отправлю его миссис Симмонс.

Открыв документ в ?Word?, я начинаю перечислять всех гостей не торопясь, проверяя каждую букву и пробел, пытаясь с первого раза сделать все грамотно и качественно.Когда дело доходит до последних имен,несколько минут мешкаю, прежде чем все же внести эти имена в список. Правильно приглашать семью бывшего жениха на свадьбу с другим мужчиной? Думаю, нет. Но по сей день,я находилась в достаточно близких отношениях с его семьей, и оставить их без приглашения было бы не красиво. Не пригласи я Али, которая, после смерти брата, находила во мне утешение – кем бы я была? Или как я могу не пригласить прекрасную мисс Берджес, которая все еще каждую субботу звонит мне и желает счастья? Вписать в список пришлось и Сару, бывшую Джеймса, вместе с ее мужем – после того самого случая на похоронах мы поладили, найдя в общем горе связывающую нас нить.Завершив этот проклятый список именем ?Филлип Маслоу?, я захлопнула ноутбук и тяжело вздохнула – составлять его труднее, чем я думала.

Взглянув на часы, я на секундочку поежилась от оставшегося часа свободы – матч друзей Арчи заканчивался ближе к трем. Но что делать с невыносимым желанием скорее его обнять? Черт. Поддавшись порыву, поднимаюсь в спальню и переодеваюсь – нравится Артуру или нет, но я заберу его домой, и мы поедим мороженного на обратном пути. Хватая сумку и спускаясь по лестнице, я попутно поправляю волосы, раскидывая их по плечам – любящая мамочка готова забрать сына с матча.

Наспех обуваясь, я чуть не падаю, и это выглядит так смешно – давно я не была той старой, смешной и неуклюжей Лекси. Хватая дверную ручку, я резку дергаю дверь на себя, разрешая ярким солнечным лучам ослепить меня на долю секунды. Солнце настолько сильно ?ужалило? мои глаза, что я еле сумела заметить тень силуэта, стоящего в шаге от меня и тянущего руку к двери, чтобы постучать.

Тень высокого, очень высокого и достаточно широкоплечего силуэта, заставившего меня резко остановиться в проходе, лишь бы не врезаться в него – кажется, мое сердце упало в пятки от неожиданности.Сама не осознаю, как опускаю глаза вниз, пару раз взмахнув ресницами – моему взору были предоставлены белые, потертые дорогие кроссовки и темные узкие джинсы, обтягивающие лодыжки неожиданного гостя.Скольжу взглядом вверх, изучая стоящего предо мной мужчину и все еще привыкая к дневному свету – темные джинсы сменились светлой, голубой рубашкой и…. Лицом, которое я уже давно успела забыть.

Это лицо было красивей всех, что я встречала в своей жизни - искусное творениелучшего в мире скульптора.

Это лицо для меня было чем-то невозможным, недоступным, давно похороненной в недрах сердца мечтой. Чем-то из ряда фантазий, из ряда слабостей, вершин, которых никогда не удастся достигнуть.Каре-зеленые глаза мужчины встретились с моими, и он усмехнулся краешками губ,так, словно сам не верит, что стоит здесь – напротив девушки, которая смотрит на него более чем просто безумным взглядом.-Привет, Алексис,- идеально вычерченные, похожие на врата в рай губы шевельнулись, а звук, который я услышала следом, уколол меня больнее меча, который проходит сквозь тело – какого, блять, черта со мной происходит?

Сумка выпадает из рук, и я слышу, как ее содержимое разлетается во все стороны – плевать. Несколько раз моргнув, я надеялась, что мое воображение перестанет издеваться надо мной, но мужчина никуда не исчезал.

Это пугало до такой степени, что я сама не осознала, как тут же отступила назад и что есть силы, захлопнула дверь – если это галлюцинация, то когда я ее открою – все закончится. Эта пытка прекратится. Мой мозг перестанет издеваться надо мной и даст мне возможность просто сесть в машину и забрать Артура домой. Господи, как же мне захотелось обнять сына или же просверлить в голове дырку за то что, я, кажется, сошла с ума.?Все нормально! – прислонившись к двериспиной, повторяла про себя я, пытаясь угомонить сердцебиение. – Тебе показалось, ты не сошла с ума! Его там нет!?-Алексис? – голос за дверью был тих, но так реалистичен.Мое сердце пропустило один удар, а воздух в легких и вовсе исчез – господи, неужели меня ждет жизнь в комнате с мягкими стенами? – Алексис, открой дверь.-Он не реален, - бормочу себе под нос, сильнее вжимаясь в дверь и зажмуривая глаза. – Это просто дурной сон. Ты спишь, ты спишь. Проснись!-Открой дверь, - умоляет бархатный голос. – Я реален, слышишь?

-Пожалуйста, проснись, - почти что плачу я, умоляя мой мозг прекратить это. – Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.-Это не сон, любимая, - голос продолжает сводить меня с ума, заставляя упиваться его сладостью и красотой. – Прошу, открой дверь.

Помедлив еще несколько мгновений, я все же.… Тянусь к дверной ручке и разрешаю дневному свету вновь меня ослепить – прекрасное, переполненное самыми тонкими эмоциями лицо все еще стоит напротив, вшаге от меня, и смотрит прямо в мои глаза.-Это не сон, - чуть слышно повторяет мужчина, пытаясь выдавить из себя подобие улыбки. – Ты не спишь.

Хочу что-то сказать, но не найдется ни одно слово, которое сможет передать это оглушающее сознание состояние – все, что остается, это лишь отсутствие воздуха в легких и дрожь по всему телу, которая слилась в одно целое с оцепенением.Он стоит так близко – потянись я к нему пальцами,то коснусь его вновь, как когда-то – нежно, с полным любви сердцем. Но что делать, если рука, которая уже дернулась в его сторону, так и застыла на полпути?И как заставить себя сделать хотя бы вдох?На лице мужчины,где отразился миллион эмоций, которые не передаст ни одно слово в мире, вдруг отпечатлелось понимание, а глупая полуулыбка вновь исказила губы этого призрака – очень осторожно, с таким же неверием в происходящее,он взял меня за подбородок, большим пальцем пробегаясь по щеке.

Его прикосновение было подобно молнии – ужалило так сильно, что я ощутила боль в каждой клеточке своего тела. Боль, сплетенную с отрицанием, непониманием, отторжением и чем-то большим, чем просто сумасшествие – оно и вправду казалось настоящим, не поддельном, таким, каким никогда не передаст его ни одна фантазия.-Я вернулся, - шепчет шатен с проблеском слез в глазах и все той же полуулыбкой. – Это, правда, я. Разве ты не чувствуешь меня?Сама не осознаю, как накрываю его ладонь своей, теснее прижимая руку мужчины к лицу – я правда чувствовала его. Тепло его большой, слегка шершавой, грубой мужской руки было более чем реальным.

Он здесь. Это он. Реакция, вызванная осознанием этого факта, не заставляет себя ждать – в ушах начинает шуметь, колени дрожат, а сердце колотит так неистово, словно я в шаге от смерти.

Этих двух слов из его уст хватает для того, чтобы утонуть, и я тону. Медленно, утопая в его каре-зеленых глазах, тону, как тонут вымышленные персонажи глупых фильмов: сначала, вырываясь на волю, но спустя мгновение их тело обмякает, и дышать уже становится нечем.Раз, два глазами. ЖИВОЙ.Пытаюсь сделать хоть что-то – улыбнуться краешками губ, сделать шаг, сказать что-то, но слова, - злосчастные слова, - разделяют нас.

Между нами не больше метра, а чувство – что их целое море. Целый океан, в котором когда-то ОН пропал.

-Дж…еймс? – срывается с моих губ за миг до того, как мои колени подкашиваются, а мир уходит из под ног. Где-то слышится звук разбито-склеенного сердца. Родное лицо напротив меня сменивается беспросветной, как ночь, темнотой, а вся жизнь в один миг становится абсолютно ничем. Я ныряю в темноту, как в омут с головой и чувствую.… Чувствую, как под ребрами лондонским мост падает.Лондонский мост падает.Темнота. Ни боли, ни ошпаривающего тебя шока, ни сумасшествия, ни…. Ни Джеймса Дэвида Маслоу. Вновь.***Пение птиц ласкало уши своей мелодичностью, легкостью, а солнечные лучи пробирались даже под закрытые веки – теплый весенний денек прокрадывался в мой сонный мозг. Или же не сонный?Веки, казалось, весили целую тонну, и я не могла их открыть, как бы ни пыталась это сделать. Порой такие вот простые вещидаются нам так тяжело – ты прикладываешь колоссальные усилия, чтобыпросто прийти в себя после сна.Сон. Сон, в котором голос из моего далекого, такого болезного прошлого шептал мое имя, а чьи-то большие руки трепали мое лицо, сотрясали за плечи, словно пытались привести чувства.Медленно, но все же, мой парализованный мозг начал осознавать, что я все же не сплю. Это что-то другое. Что-то значимее, чем сон и более эмоциональное, чем последние несколько лет моей жизни.Открываю глаза, разрешая солнечному свету меня ослепить. Следующее, что я вижу – красивое, ангельское, и такое взволнованное лицо на фоне ярких солнечных лучей, которые все еще безжалостно резали глаза.Это был он. ОН. Сошедший со страниц сказки, весь такой красивый, залитыйсолнцем, с легкой усмешкой на губах. Я не могла поверить. Просто не могла.Мои руки тут же ухватились за край садовой качели, на которой я оказалась чудеснейшим образом, и сжали ее до боли в пальцах, до побелевших костяшек - страх обжечься об эту иллюзию был как никогда велик и соблазнителен.-Я умерла, да? – мой дрожащий голос кажется каким-то чужим, в немотражаются все мои опасения, страхи и отчаяние. – Ты… Боже, я точно умерла.В глазах Джеймса загораются озорные огоньки, выдающие искренность его улыбки - те самые, о существовании которых я только-только успела забыть. Он смотрит на меня так мягко, так нежно, что, кажется, глыба скопившейся боли в моем сердце начинает медленно таять.Он здесь. Стоит на коленях рядом с садовой качелью, его лицо чуть ниже моего по уровню, но все же так близко – чтобы коснуться к нему, стоит лишь слегка наклонить голову или же протянуть руку.

-Либо умер я, - с таким же неверием в происходящее, заявляет шатен. – И наконец-то вернулся к тебе домой.-Как и обещал, - дрожь в моем голосе выдает желание разрыдаться с такой силой, что это, казалось, могло бы вызвать землетрясение. Моя дрожащая рука сначала легонько, а затем уже более смело касается его лица – дрожь в пальцах была настолько сильной, что лишь его ладонь, накрывающая мою руку, смогла ее унять. – Ты вернулся ко мне.-Всегда, Алексис. Я всегда к тебе возвращаюсь.-Боже… - слезы заструились по моим щекам,и я не понимала, почему именно плачу – отсчастья или от понимания, что сошла с ума. – Если это сон, то я убью любого, кто посмеет меня разбудить.-Но это не сон, - он усмехается, разворачивая мою ладонь и поднося ее к своим губам. – Я, правда, здесь.

Кажется, яи сама начинала в это верить – тепло рук капитана действительно было настоящим. Его чуть сбитое от эмоций дыхание, дрожащие ладони, и безумные глаза с легким проблеском слез- все это было правдой, ведь ниодин сон и иллюзия не смогли бы воссоздать Джеймса настолько настоящим.Этодействительно был он: худее обычного, с непривычно короткой стрижкой, чуть более острыми скулами и заметнымисиняками под глазами, выдающими усталость и скопленный груз прошедших дней. Это был Джеймс, теперь я точно знала это – его глаза не могли врать. Мое сердце, которое уже давно проламывало ребра в груди, тоже.Безумие, отчаяние, отрицание и просто что-то безгранично глубокое и трепетное сплелось в настолько тугой узел в моем животе, что я не знала, как дышать. Его глаза - живые, такие яркие, словно в них горит все счастье в мире - смотрели на меня точно с таким же безумием, как и мои на него. Сумасшествие, сплетенное с нежностью и неверием в происходящее. Если у подобных эмоций есть взгляд, то именно так он и выглядит - искры разлетаются во все стороны, а дрожь пробирает до самых костей, причиняя некую прекрасную, но все же острую боль.-Это, правда, ты, - всхлипывая, наконец-то признаю я. – Это ты, боже. Джеймс, ты…С его губ срывается истеричный смешок, а на щеки падает пара слезинок – еще никогда я не видела его таким уязвимым и счастливым одновременно. Он, правда, плакал, не скрывая всю трепетность проходящих сквозь него эмоций – этот момент значил для него столько же, как и для меня.Будучи из тех железных парней, что никогда не дают слабину, Джеймс в один миг позабыл о своих принципах и привычках, покорившись воле момента. Это был один из тех сотен, даже тысяч моментов, когда он, сам того не осознавая, показывал всю глубину своих чувств ко мне, заставляя любить его еще сильнее, если такое вообще возможно.Все мои действия – нечто незапланированное, неконтролируемое. Поддавшись порыву, я сама не осознаю, как соскальзываю с садовой качели прямиком на его колени. Мои руки с неописуемой жадностью обхватывают шею Джеймса, а все тело прижимается к нему так, словно не сделай я это – он исчезнет, растворится в небытие, вновь уйдет, оставив меня у разбитого на несколько миллиардов осколков сердца.

Джеймс тоже не дремлет – его руки обхватывают меня с такой же жадностью и голодом, а пальцы заплетаются в моих волосах, только сильнее притягивая к себе. Зарываясь носом в мои волосы, Джеймс жадно вдыхает их аромат; он упивается моим присутствием, забывается в этом моменте.

Боже, даже обнимая его, я не могла поверить, что все это по-настоящему. Не могла понять, как такое возможно, и почему его запах все еще настолько родной, что моя голова идет кругом?И почему я чувствовала, как мой мир в очередной раз рушится, а почва уходит из под ног?Слезы льются с глаз уже тремя ручьями, а тело содрогается от рыданий – прикасаться к нему было чем-то настолько нереальным, настолько желанными невозможным, что от этого было даже больно. Эти объятия, наполненные мукой, страданием и скопившимся грузом, были ничем иным, как ядом, который я без сопротивления вливала в себя до последней капли.Его близость въедалась в каждую клеточку моего тела. Только утонув в этих объятиях, я вновь обрела возможность дышать – казалось, последние три года я не делала этого вовсе, а только задыхалась без него.Он был моим кислородом, моей слабостью, чем-то большим, чем вся моя жизнь. И когда он вернулся – все эти чувства вспыхнули настолько ярко, словно и вовсе не угасали от обилия захлестнувшего сердце горя. Все стало так, словно он никогда и не уходил – эта любовь в моем сердце будто быникогда не умирала, будто я никогда не хоронила ее в дальних уголках своей души.-Джеймс, - когда слезы заканчиваются, я прислоняюсь к его лбу своим и закрываю глаза, разрешая себе пьянеть этим чутким, трепетным и невозможным мгновением. – Ты здесь.-Ибольше никуда не уйду, - его глаза тоже закрыты, а лицо не менее счастливое, чем мое. – Обещаю.Мы так и застыли на несколько коротких мигов, прислонившись друг к другу лбами и расплывшись в счастливых улыбках. Молча, чуть сбито дыша, мы упивались подаренным нам мгновением под теплыми солнечными лучами, не произнося ни слова, но при этом, сказав друг другу абсолютно все, что хотели. Мы забылись. Забылись друг в друге, казалось, навсегда.-Я так хочу тебя поцеловать, - чуть склонившись к моим губам, признается Джеймс, прерывая тишину. – И так боюсь этого поцелуя, что даже больно. Что, если я тебя поцелую, то ты исчезнешь? Что, если вся эта иллюзия растворится, а я очнусь в том месте, из которого так отчаянно сбегал все эти годы?-Джеймс…-Ты даже не представляешь, как я мечтал тебя поцеловать. Как я мечтал просто прикоснуться к тебе, просто….Забыв обо всем мире и поддавшись пьянящему искушению, которое сливалось с неистовым страхом прекращения этой сладкой иллюзии, я решаюсь на это – поцеловать его. Мои губы, соленые от обилия слез, нежно касаются его губ – казалось, внутрименя в этот момент заискрил оголенный провод, ударяя током c такой силой, что сердце пропустило один удар.

Соприкосновение наших губ было бесстыдно коротким, но таким болезненным. Я не понимала, от чего так больно, и от чего так сладко одновременно – самая совершенная пытка, которую мне доводилось ощущать. Пытка, которую прервал странный, стрекочущий звук в нескольких метрах от нас. Звук, который заставил нас отпрянуть друг от друга, дабы найти его причину. Звук, который своей назойливостью вернул меня в реальность, где Джеймсу места больше не было.Заметить его причину было проще простого – там, через дорогу, у соседского дома пряталась парочка папарацци, которые последние несколько лет то и дело следуют за мной по пятам, ища сенсацию.Но если раньше их интересовала страдающая по утерянной любви девушка, то сейчас все было иначе – они охотились за сенсацией, парным мясом в виде пойманной на измене невесты миллиардера.

Кажется, их слежка за моей никчемной жизнью наконец-то окупилась – вот она я, целующаяся прямо на крыльце дома с неизвестным объектом, о котором они уже спешат поведать своими снимками всему миру.

Но как объяснить всему миру, что этот другой – мужчина, вернувшийся с того света? Что он – моя первая настоящая любовь? Как пояснить, что я почувствовала, когда увидела его на своем пороге? И как, черт возьми, описать все то, что сейчас происходит в моей груди? Хотя… какая разница? Разве мир хоть когда-то считался с чувствами человека, прежде чем его осуждать?-Чертовы папарацци, - рычит Джеймс, кидая на тех рассерженный взгляд. – Они следуют за мной по пятам как только я спустился с трапа.Папарацци. Бывали моменты, когда я яростно ненавидела их, пыталась бороться с этими людьми как с тараканами, но сейчас… Мне было плевать. Слишком уж глубокие эмоции нагрянули в мое сердце, и последнее, о чем я бы стала переживать – парочка наглых мужчин с фотоаппаратами у моего дома.Соскользнув с коленей Джеймса, я выпрямилась, пытаясь побороть головокружение и дрожь в ногах – порог не место для всего, что только что случилось. Такие эмоции не должны демонстрироваться у всех на виду.

-Идем, - пошатнувшись, я шагнула в сторону двери. – Оставь их, пусть подавятся.Мои ватные ноги кое-как отрывались от земли, пока по спине бежали сотни мурашек – эмоции бурлили, подобно океану в шторм, а их волны ударялись о мои скалы с бешеной скоростью.Мы вошли в дом, и только дверь захлопнулась за моей спиной – я тут же почувствовала, как весь гребанный мир обрушился на мои плечи. Словно внутри меня что-то в этот момент оборвалось, и меня уже не спасти.Прислонившись к двери спиной, я вдруг вновь поймала себя на мысли, что действительно умерла – разве может быть иначе, если Джеймс стоит напротив и смотрит на меня своим пожирающим, глубоким каре-зеленым взглядом?Новая волна дрожи накатывает на меня, звуки вокруг уже давно приглушены – казалось, мою голову засунули в бочку, но я понимала, что это всего лишь шок, от которого у меня заложило уши. В горле ком, спровоцированный легкой тошнотой и болью внизу живота – кто же знал, что эмоции могут так сильно влиять на физиологию?Где найти силы, чтобы взять себя в руки, когда позабыл даже собственное имя? Все, что я четко осознавала, этот тот факт, что лишь когда капитан меня обнимал, все симптомы потрясения уходили, или же отодвигались на второй план, оставляя по себе спокойствие. Джеймс словно был моей вакциной от этой страшной эмоциональной болезни, и сейчас мне просто жизненно необходима еще одна доза, чтобы излечиться.-Можно… - глаза тутже затягивает тонкая пелена слез, размывая картинку. – Я…

Мне не пришлось даже говорить это – Джеймс знал, в чем нуждаются мои чуть протянутые вперед руки. Пересекая расстояние между нами, мужчина резким, жадным движением притягивает меня к себе, а его рука заплетается в моих волосах, останавливаясь на затылке.

Объятия Джеймса.

Если я умерла, то мое место именно в его руках. В них я дома. Всегда была и буду.Уткнувшись носом в его шею, я закрываю глаза, поддавшись этой эйфории – такой родной, приятный и пьянящий запах его тела заполняет ноздри,теплота кожи пробивает насквозь своим жаром, а нежность и трепетность эмоций придают этому мигу свой особый вкус.

Никтои никогда не сможет описать даже и толики тех чувств, что я испытывала в его руках. Это было похоже на то, когда твои отрезанные крылья возвращаются, отрастают. Словно в мире нашли то самое место, созданное для тебя, твой личный рай, наполненный теплом и уютом. Словно после долгих лет скитаний по миру ты возвращаешься домой, где тебя все еще ждут.

И, черт возьми, даже дышать сложно от осознания того, насколько сильно я скучала. Как это было больно – не иметь возможности окунуться в эти объятия, забыть его аромат, забыть, насколько бесценно его присутствие.Эйфория. Я чувствовала, как она растекается по моим венам, как согревает изнутри, как внушает чувство спокойствия, счастья.

Джеймс. Только он был в моей голове, только он заполнял каждую клеточку моего тела трепетом. Только он был центром моей вселенной.-Как это может быть правдой? – мысли звучат вслух. – Ты ведь… Я не понимаю.

Чувство необъятного счастья медленно, но все же отступало – на смену ему пришло непонимание, а за ним и вовсе злость.Если я не умерла, и он правда здесь, то где его носило все это время? Как он мог оставить меня? Как мог заставить пережить такое? И пусть мое сердце все еще вылетало из груди от всплеска счастья, в голове уже что-то щелкнуло, образовывая миллионы вопросов и разжигая некое подобие гнева.-Почему ты не сообщил, что жив? –резче, чем следовало, я вырываюсь из его объятий.

-Это долгая история.-Как ты вообще можешь быть жив? Мы нашли корабль – он пошел на дно!

-Я не смог его спасти, - Джеймс опустил глаза в пол, делая глубокий вдох. – Пытался, но.… Как я уже сказал – это долгая история.-Думаешь, я не найду на нее время?-У нас теперь все время мира в запасе, - капитан кривовато и слишком грустно усмехнулся, заправляя прядь волос мне за ухо. – Разве это не подождет? Я предпочел бы…Видимо, что-то в моем взгляде было такого, что он просто не смог закончить предложение. На его лице тут же отразилась безысходность – казалось, он действительно не желает вспоминать случившееся, но моя боль обязывает его это сделать.

Маслоу сдается, тяжело вздохнув, и делает то единственное, что ему остается – берет меня за руку и ведет в кухню, дабы присесть за стол и начать этот расставляющий точки над ?i? разговор.

Он садится на свое место, я же занимаю стул напротив, чтобы иметь возможность не отрываться отего лица, чтобы смотреть на него и не упустить ни единой эмоции. Каждая частичка меня хотела вновь коснуться к нему, ощутить тепло, быть парализованной током наших соприкосновений, но, почему-то, мои руки были неподвижны, прячась под столом, а позвоночник и вовсе сковало льдом – я не понимала, что со мной происходит, ведь прыгала из крайности в крайность. Эмоции бросали меня изо льда да в полымя, тело то знобило, то кидало в жар.

Окинув кухню взглядом, Джеймс поежился – видимо, не ожидал таких кардинальных перемен. Здесь все было иначе, начиная с обоев и заканчивая даже техникой – Ник заставил меня сделать кардинальный ремонт, ведь ему не нравилась потрепанность моей маленькой кухоньки.

Капитан молчал, пока я медленно начинала сходить с ума – ко всем испытуемым эмоциям добавилось и напряжение, нагрянувшее из неоткуда.-Только не говори мне, что после трех лет в аду ты вернулся домой с одной целью – спасти этот город, - лишь после того, как эта шутка сорвалась моих губ, я осознала всю глубину ее тупости.-Нет, - Джеймс усмехнулся краешками губ, а у его глаз образовалось парумилых складочек в этот момент – доказательство того, как эти три года повлияли на него. – К моему огромному сожалению, я не стал грозным мстителем, который после пяти лет на необитаемом острове вернулся домой, чтобы втиснуть свою задницу в зеленое трико.Чувство юмора все еще было при нем – шутка сменилась шуткой, а тот сериал, что мы смотрели когда-то вместе, пришелся очень кстати.

-Но парочку шрамов, как у Оливера Куина я заработал.-Шрамов? -в моем голосе – нескрываемый ужас. – Ты серьезно?-Более чем.Вытянув руку на стол, Джеймсрасстегнул пуговицу и закачал рукав, обнажая грубую багровую линию, которая тянулась от средины его предплечья и поднималась далеко за локоть. Мое сердце, казалось, перестало биться – что это, черт возьми, такое? Кто посмел сделать это с его рукой? И как врач мог оставить такие грубые стежки, сшивая кожу?-Это прозвучит дико, - губы Джеймса вновь исказила болезненная усмешка. – Но все это время я был в плену.

- В плену? – мой голос превратился в ультразвук, который до боли резал уши, пока глаза, наполненные слезами, не могли оторваться от этого огромного шрама.-Когда становишься моряком – ты должен быть готов к тому, что однажды встретишь пиратов. -Хочешь сказать, ты нашел телепорт в 16 век? – язвительность была так некстати, но поток эмоций был настолько масштабным, что я не могла все контролировать. – Где тебя поджидал капитан Флинт?-Пираты всегда были и будут, Миллс, покуда живет мореходка.Не важно, какое столетие за окном – разбойники всегда будут искать наживу для утоления своих зверских аппетитов.

-Боже…

Казалось, все мое тело занемело, и если я поднимусь на ноги – упаду на пол, как мешок картошки, который уронили.

-В это трудно поверить, - пальцы Маслоу скользнули по шраму, поглаживая его так, словно это место все еще болело. – Я бы и сам не поверил, но… Я там был. Был в центре событий, выживал, хватался за все, чтобы вернуться домой. Отличие современных пиратов от тех, которые стереотипно отпечатаны в наших головах в том, что в реальности они куда опаснее, жестче, злобнее.… И вместо изящной рапиры у них современное оружие. То, которое способно убить тебя в один миг. Все это время у меня была одна цель – не упасть духом, продержаться еще день, еще неделю, лишь бы… Лишь бы увидеть тебя еще хоть один раз.

В его словах было что-то такое тяжелое, болезненное, что я просто не могла не поверить в них – казалось, на мои плечи пал тяжеленный груз, под весом которого я начинала медленно прогибаться. Это была только ?верхушка айсберга?, а меня уже колотило изнутри, заставляя тошноту комом застрять где-то посредине горла.-Джеймс…Не скрывая дрожи в руках, я нежно касаюсь его предплечья, пальцами пробегаясь по багровой линии и сжимаясь от психологической боли, которую мне причинял этот простой жест. Боже. Слов не хватало, да и слез тоже – казалось, сейчас не будет достаточно ничего.

Следующее, что происходит – я бережно сплетаю его руку со своей рукой и подношу ее к губам. Глупо полагать, что поцелуй может снять пережитую боль, но больше ничего сделать я не могла. Не могла, потому и целовала каждую костяшку грубой мужской руки, целовала каждый ее миллиметр, целовала каждую ее линию и сторону.-Все это время я просто хотел вернуться к тебе, - шепчет Джеймс, теснее сжимая наши сплетенные пальцы. – Хотел зайти в наш дом, хотел почувствовать нежность твоей кожи на кончиках своих пальцев, обнять сына, хотел…

Его слова только усиливают это чувство в груди – новая, прежде не знакомая мне боль начинала хозяйничать где-то там, в сердечных желудочках, заставляя их мгновенно разгонять ее по всему телу. Счастье еще никогда не казалось таким тяжелым испытанием.Отрываясь от его руки, я поднимаю глаза на Джеймса и понимаю, что затих тот неспроста – взгляд парня прикипел к моей ладони, которая, как казалось, уже срослась с его рукой в этом сплетении пальцев.Боже.Внутри меня в очередной раз все заледенело от ужаса и шока – Джеймс изучал маленькое золотое колечко на моем безымянном пальце. Колечко, которое подарил не он, а Ник – мой жених, о котором я позабыла из-за переизбытка эмоций. Я забыла обо всем чертовом мире, включая Холдена, когда Джеймс вернулся – столько тот для меня значил.-Что это? – его палец коснулся драгоценного камня,словно тот не верит, что это украшение реально.

-Кольцо, - шепот так же тих, как и моя воля. – Обручальное кольцо.-Сменила обручалку? Я думал, тебе понравился мой выбор.

Я не знаю, что сказать. Не знаю, как сделать вдох или как даже шевельнуться – молчание заставляет глаза Джеймса чуть сузиться, ожесточаясь. По его лицу было видно, как шок сменивается пониманием, а затем перерастает во что-то и вовсе безумное, устрашающее.Рука Джеймса тут же выскальзывает из моей руки, заставляя ту со странным звуком свалиться на стол – казалось, его ударило током, так резко он ее откинул.

-Джеймс? – смотрю на него, не дыша, застыв где-то между падением в обморок и желанием умереть от того, что счастье потухло в его глазах за один короткий, безжалостный миг.

-Говоришь, тебя можно поздравить? – лед в его голосе заставляет мои волосы стать дыбом где-то на затылке.-Джеймс, я…-Нет, заткнись, - Маслоу резко поднимается на ноги, задев своим телом стол, который тут же заскрипел, проехавшись ножками по полу. – Я блять… Господи, Милсс, какого хера? Все это гребанное время я мечтал лишь об одном – вернуться к тебе, а ты… Ты трахалась с другим.С моих губ вновь срывается его имя, в глазах застыла очередная пелена слез, а сердце стучит быстрее, чем когда-либо в моей жизни. Тянусь к нему рукой, но Джеймс тут же отступает назад, словно если бы я прикоснулась к нему – это убило бы его в тот же час. Любящий, счастливый взгляд уже давно сменился на что-то страшное, полное ненависти и боли, полное отчаяния и отвращения. Будто бы в его взгляде больше не осталось ни капли здорового смысла. Будто целый мир только что рухнул у него на глазах, и он не знал, как с этим справиться. И я тоже не знала.-Тебя не было, Джеймс, - поднимаюсь на ноги, лишь бы не смотреть на него снизу вверх, ведь мое тело и так сгибалось пополам от его тяжелого, свирепого взгляда. – Я…-Ты просто сделала все, чтобы добить меня, - закатывая глаза, рычит он. – Жила себе дальше, словно меня, блять, никогда и не было.-Не смей, слышишь? – всхлипываю я. – Ты не знаешь, как я жила!-Как и ты не знаешь, каково было мне! – капитан переходит на крик, а его рука наносит громкий удар по стене – вот он, тот Джеймс, который не умеет контролировать свои порывы. – У меня даже нет гребанных слов, Миллс! Тыпросто разрушила все!

Молчу, обняв себя руками и чувствуя собственную беззащитность – каждое гневное слово кажется ударом, и казалось, будь я на ринге, то совсем скоро свалюсь с ног и буду повержена.

-Прошу, Джеймс…-Заткнись, Алексис. Я даже смотреть на тебя больше не могу, но твой голос… Он хуже яда.-Я могу все объяснить…- Объяснить? – очередной громкий удар по стене заставляет меня вздрогнуть. – Что ты мне объяснишь, Миллс? Расскажешь о том, насколько он хорош? Видимо, лучше меня, раз уж ты так просто вычеркнула меня со своей жизни и согласилась за него выйти. Ах, да, само собой, он богаче – камень раз в пять больше того, что я тебе дарил. Что еще? Может, у него еще и член больше? Этого, поверь, я знать не хочу. Я ничего не хочу о нем знать. Я и вовсе хочу вычеркнуть последние несколько минут моей жизни из головы.

-Не поступай так со мной, - срывается с моих губ, но эти жалкие, наполненные болью слова только раззадорили Маслоу. – Молю, Джеймс. Не отталкивай меня. Ты ведь только вернулся.-У тебя нет права просить что-либо, Миллс, - он почти что испепеляет меня взглядом. – А знаешь почему? Потому что ты, блять, поступила со мной гораздо хуже, чем все, кого я любил. Я думал, что Сара сделала мне больно, но это… Это куда больнее. Ты… Ты сломала мне жизнь. И воистину – ты худшее, что со мною случалось, Алексис Миллс. Ты самая огромная ошибка в моей жизни.Нокаут. Я повержена. Эти слова были подобно панчу* – мысленно мое тело упало посреди ринга, и желало больше никогда не возвращаться в сознание. Словно я проиграла и без того проигранный бой. И если бы его слова могли убить меня подобно пуле, то я уже была бы мертва.Мы так и молчали несколько долгих секунд, обмениваясь только тяжелыми, наполненными палитрой темных эмоций взглядом. Словно болью за счастье платили без сдачи. Словно зыбучий песок реальности все глубже засасывал нас, убивая.-Прости, - все, что наконец-то срывается с моих губ.

-Не могу, - его голос стал более спокойным, но такой его разбитый тон ранил хуже яростного крика. – Я… Просто скажи мне, Алексис.… Как ты посмела?Молчу, не зная, как объяснить то, что он и слышать не хотел. Как я посмела? Все просто – похоронив любовь всей своей жизни, я все же решилась идти дальше, ведь думала, что это именно то, чего он для меня желал бы. Я просто жила после его смерти, просто пыталась быть счастливой. Но теперь сомневалась, правильным решением ли было то, что я так себя ине убила? Казалось, легче умереть, чем испытывать то, что бушевало в моей груди в эти минуты.-Как ты посмела, черт тебя дери? – яростно кричит он, хватая вазу для цветов со стола и бросая ее обпол рядом со мной, заставляя разлететься на маленькие осколки.Прижимаю руку ко рту, пытаясь сдержать всхлип. Но чем сильнее я пыталась остановить слезы – тем яростнее они накатывали, фонтаном стекая по щекам. Он смотрит на меня, я на него – казалось, я тону, и спасения нет. Мы обречены, это был конец еще не начавшейся новой истории.

-Пап? – детский голосок появляется рядом настолько неожиданно, что мы с Джеймсом одновременно вздрагиваем.

Маслоу медленно поворачивает голову, встречаясь взглядом с Артуром, застывшим в дверном проеме – мне было страшно лишь от того, сколько злости было в его глазах, которую мог прочитать мой сын. Не успев вернуть Джеймса, я уже его потеряла, и теперь боялась лишь того, что он может причинить боль не только мне, но и… но и моему Артуру. Сорвать на нем всю злобу, которую он желал бы выместить на мне.

-Мне никто не верил, - с замирением сердца признается малыш, а в его глазах загораютсяогоньки просто нечеловечески сильного счастья. – Никто не верил, пап. Но я всегда знал, что ты вернешься. Только я верил в то, что ты жив.Взгляд Джеймса тут же смягчается – казалось, появление Артура сняло всю его злость рукой. И, может, в глазах капитан все еще плескались океаны боли, но этому океану не удалось утопить искры счастья при виде мальчишки, который смотрел на него как на бога.Резкий порыв и вот,Маслоу подхватывает мальчишку на руки, а тот обхватывает его за шею, сомкнув эти костоломные объятия. Джеймс обнимал его так, словно Артур был его маяком во тьме, словно этот ребенок был последним глотком воды посредине пустыни. Теперь я даже не знала, от чего сорвался мой очередной всхлип – от увиденной и неописуемо-эмоциональной картины, или то того, что я теряю Маслоу. Он выскальзывал из моих рук так же стремительно, как и вернулся – похоже на то, как ты пытаешься удержать воду в решете, изначально зная, что это невозможно, но так и не оставляя тщетных попыток.

-Я так скучал по тебе, - признается Джеймс, целуя Артура сначала в нос, затем в щеки и лоб, словно не мог остановиться. – Так скучал, боже.-Я тоже скучал, - проплакал Артур, не в силах сдержать эмоции, в точности, как и его мать. – Ты не представляешь, как сильно, па.Ты ведь больше не исчезнешь?-Обещаю, - мне на секунду показалось, что Джеймс тихонько всхлипнул. – Больше никаких исчезновений, сын. Папа дома.Их объятия длились, казалось, целую вечность. Прекрасную, душераздирающую вечность, которой, как и всему, к сожалению в какой-то момент пришел конец – Джеймс опустил Артура на землю, возвращая свой взгляд ко мне.-Почему вы ссорились? – рассматривая осколки вазы, спросил Арчи. – Мам, разве ты не рада папе?-Конечно же, она рада меня видеть, - Джеймс опустился на колено рядом с ребенком, заглядывая ему в глаза и пытаясь убедить в том, что все нормально. - Мы с мамой всегда ссоримся, ты ведь знаешь это. Арчи, я…-Только не говори, что ты уходишь, па, - наш сын как всегда проницателен не по годам. – Ты ведь только вернулся.-Прости, милый. Я не могу остаться. Однажды ты вырастешь и поймешь, почему я ушел.-Но пап…-Я обещаю вернуться, Артур. Даже клянусь, слышишь?-Я не хочу, чтобы ты уходил.-И я тебя люблю, сын, - Джеймся мягко целует парня в лоб и на еще один короткий миг обнимает его, словно не смог сдержать порыв. – Я скоро вернусь к тебе, обещаю. И мы покорим с тобой самую высокую волну в твоей жизни, готовь доску. Ладно?Артур чуть заметно кивнул, ссутулившись и опустив взгляд в пол. Каждая клеточка тела парня не хотела отпускать отца, но он понимал, что тот уйдет в любом случае – слишком уж болезненная атмосфера царила в этой маленькой кухоньке.Джеймс поднимается на ноги и кидает на меня короткий, но такой болезненный взгляд – очередной удар под дых в копилку этого боксерского боя наших душ. Затем он почти бесшумно покидает кухню, по дороге взъерошив волосы малышу и усмехнувшись уголком губ.Входная дверь через мгновение скрипнула и я сама не осознала, как в тот же момент кинулась к нему вдогонку – мне хотелось столько сказать Джеймсу, но он был ослеплен и не видел перед собой ничего, кроме собственной боли. Он словно не видел того, что прошло целых три года, словно считал свое исчезновение очередным плаваньем, с которого я его не дождалась.

-Джеймс! – окликаю его, выбежав на крыльцо. – Джеймс, пожалуйста, стой!Он останавливается, даже поворачивает голову ко мне – словно хотел, чтобы его остановили, и ждал моего зова. Но на самом деле это было скорее машинальное действие, нежели обдуманное – в его взгляде было слишком много пустоты и ненависти ко мне.-Не уходи, - умоляю я, чуть потянувшись к нему рукой, словно расстояния между нами длинной в целую лужайку и вовсе не было. – Прошу.Втянув ноздрями воздух, он отрицательно качает головой – нет, Джеймс не останется, как бы я не умоляла. Я уже и забыла, насколько вспыльчивым, непреклонным и упрямым он бывает, но вот оно – его каменное лицо как прямое доказательство перечисленных качеств.-Спасибо, что не с моим братом.Расправив плечи, он сделал шаг вперед, а затем еще один и еще, отдаляясь. Оставляя меня одну, вновь одну, лишая себя и всего света, который ворвался в мою жизнь подобно грому среди ясного неба в момент его появления на моем пороге.Джеймс растворяется в дали улицы, оставляя по себе только разбитую вазу на кухне, как доказательство того, что я не сошла с ума. Он уходит. И это только сильнее разбивает мое и без того израненное сердце.Сама не осознаю, как опускаюсь на ступени крыльца. Ноги ватные, сердце стучит, слезы льются потоками с глаз – я просто не могла сдвинуться с места, не могла даже вернуться в дом. Бессилие обрушилось на меня подобно лавине, накрывая с головой.Артур появился рядом спустя долгих десять минут моих посиделок на крыльце, и заметив его, я ждала лишь одного – его теплых, утешающих объятий, которые он всегда дарил мне в тяжелых ситуациях и которые мне так сейчас нужны. Но… Судьба решила отыграться на мне сполна, отбирая даже и это из моей жизни.-Арчи? – поднимаю на него глаза, пытаясь понять, что же происходит в голове у этого молчаливого создания. – Ты в порядке?-Он ушел из-за тебя, мам, - проигнорировав вопрос, заявляет Артур. Очередной нокаут, браво. – Из-за того, что ты привела в наш дом этого Ника. Папа только вернулся, а ты все испортила. И он вновь исчез. Спасибо, мам.С той же грацией, что и его отец, Артурспустился с крыльца, даже не взглянув в мою сторону. Чертов характер этому парню определенно достался от Джеймса, ведь он нахватался его повадок, и я теперь пожинаю эти горькие плоды.

-Я буду у бабушки, - все, что срывается с губ малыша, прежде чем тот хватает велосипед и покидает наш двор, оставляя меня одну на растерзание всех нахлынувших эмоций и океана боли, что прямо сейчас скопился в моем сердце.

***(От имени автора)Мгновение. Очень часто эта крупица времени кажется нам такой мелочью, чем-то мизерным, дуновением ветра, взмахом ресниц,песчинкой на дне океана нашей жизни. Но порой дажесамое короткое мгновение – это немыслимая цена, заплатив которою ты больше никогда не будешь прежним. Мы никогда не задумываемся об этой цене, пока в один короткий миг не почувствуем, как наш мир рушится.