Глава 24 ?Stormy? (2/2)

Счастье – немыслимо хрупкая ваза, разбитькоторую можно в самый кратчайший миг. Порой для того, чтобы разрушить все,достаточно будет прикосновения, неосторожного движения, мимолетного взгляда вниз на любимую руку.

Всего одного мгновения хватило для того, чтобы взглянуть на ее руку и понять, что на ней находится нечто инородное, дорогое, то, чему там не место.И каким бы счастливым ты не был за секунду до этого взгляда, всего спустя это чертово мгновение ты чувствуешь, как мир уходит из-под ног. За одно мгновение все может измениться.Любимый может ?вернуться с того света?. Любимая же может больше его не ждать.Джеймс ненавидел это проклятое мгновение, разрушившее все его мечты, которые он так трепетно хранил в глубине своего сердца все эти три адских года.

Кольцо на ее руке.Сердце, полное надежд, разлетелось на куски. Ярость затмила здравый рассудок, а с губ сорвались гневные слова, сдержать которые было почти что невозможно.И если миг назад его трясло от того, насколько он был счастлив лишь от того, что вновь обрел возможность касаться бархата ее кожи, то сейчас неистово колотило от вспышки злости, от разочарования и разбитых надежд.

Возможно, он раздувал из мухи слона, но прошедшее время было для него нелегким испытанием, пережить которое он смог только благодаря вере в то, что он вернется домой к женщине, которая его ждет. Он делал все для того, чтобы вернуться к ней. Подставлялся, лез на рожон, вкалывал как проклятый. А она…. Она оказалась такой же сукой, как и все женщины, которых Джеймс встречал.Он не знал, какой дьявол в него вселился, но ясно понимал одно – смотреть на нее, предавшую его, изменившую, оскверненную другим, он больше не может. Это было равносильно пытке в аду. Может, он умер, и его душа теперь попала в одну из клеток Люцифера? Ведь это просто не может быть правдой. Он не хотел, чтобы это было правдой.Ненавидеть ее и любить до отчаянья – адская смесь. В груди у шатена так щемило, что, казалось, любая из пережитыхим за жизнь ран не сравниться с этой болью.Он сам не осознал, как оказался в такси, пойманным на соседней улице, даже не помнил за своим горем и злостью то, как ноги занесли его в один из тех самых баров у порта, где он в прошлом любил зависать.

Кредитка брата в кармане оказалась как никогда кстати – Филипп был единственным из его семьи, кто знал о возвращении блудного сына. Помимо искренней радости, брат сунул ему одну из своих кредиток, здраво понимая, что все счета Джеймса заморожены.Сейчас, плюхнувшись на стул у барной стойки, Джеймс проклинал себя за то, что так стремился скрыть свое возвращение от нее – дурак, который просто хотел увидеть лицо любимой в миг, когда та осознает, что он жив. Но теперь все это оказалось пустой тратой времени – все эти просьбы о неразглашении, каждый из поступков, которые тот совершил для того, чтобы сделать Алексис такой вот сюрприз.Столько маленьких деталей. Он даже бросил коллег, которые встречали выживший экипаж в самом сердце морского порта. Он просил Филипа ничего не говорить Алексис, даже родной матери, после того, как связался с ним и сообщил о возвращении домой. Он сумел уговорить ее отца – капитана Миллса – молчать, скрывая этот секрет от собственной дочери несколько прошедших дней. И все зря. Лучше бы он не возвращалсяк ней. Не врывался ее дом, не поддавался мгновениям счастья, за которыезаплатил болью без сдачи.Лучше бы он не встречал ее вовсе – вот, какая мысль въелась в его изболевшееся сердце, впиталась в мозг, пронизывала до костей, пока Джеймс допивал уже третий стакан виски со льдом.Лучше бы он никогда не знал эту девушку. Тогда бы не было так адски больно.-Плохо выглядишь, дружище, - поновив стакан, произнес бармен. - Проблемы с девушкой?Джеймс метнул сердитый взгляд на светловолосого парнишку, который явно моложе него на несколько лет – сейчас ему явно не хотелось ни с кем говорить.-Значит, я прав, - бармен чуть усмехнулся, взявшись за создание коктейля для посетительницы, сидевшей рядом. – Очередное разбитое сердце.

Разбитое сердце? Джеймс так не считал.

-Скорее, преданное сердце, - пригубив стакан, признался шатен. – И сломанная жизнь.-Как же все шаблонно – очередная измена, - блондин грустно вздохнул, отправив вишенку прямо в бокал и протянув тот девушке. – Любил ее?Джеймсопустил взгляд вниз, поджимая губы – ответ был ясен, как сегодняшний день. Он любил ее так, какне любил никого прежде – бесконечно сильно. Эта девушка была для него всем.-Если изменила – она тебя не стоит, дружище. А вообще, знаешь, что я тебе скажу? Любви достойна только мама. Она никогда не причинит такую боль.Джеймс кривовато усмехается, чуть заметно кивнув – бармен был как никогда прав.

-Время лечит, - подытожил бармен, после чего переключил внимание на новоприбывшего заказчика. – Этот стакан за мой счет.Может, Маслоу удивился бы такой щедрости парня раньше, но не сегодня. Напиваясь, он желал только одного – заполнить эту пустошь в груди, которая образовалась там из ниоткуда. И даже в этой пустоте была боль – своеобразная, терпкая, как спелая дикая груша. Ох, как же хреново ему было – не описать словами. Он съедал себя заживо, не щадя душу.В голове его царил хаос – хотелось рвать на себе волосы, кричать, бить посуду. Джеймс даже был уверен, что не появись Артур на пороге кухни – он бы мог даже придушить ее, так сильно вдруг возненавидел. Убить ее, чтобы не оставить другому мужчине – шатен определенно сходил с ума.

Опустив голову на согнутую в локте руку, Маслоу впился взглядом в содержимое бара перед своим носом – мысли унесли его далеко от этого места. Словно бар исчез, а мир вдруг затянула дымка – казалось, бывший капитан завис, и больше никогда не собирался возвращаться в этот мир. А в голове его повторялось только одно: ?как она посмела??Как онамогла предать все, что было между ними? Любила ли она его вообще, если так поступила?Перед его глазами появлялись эти отвратные картинки – Алексис, постель, другой мужик, наслаждающийся всеми прелестями ее нежного, так горячо любимого Джеймсом тела. Ох, его бы прямо сейчас стошнило от этой картины, да капитан ничего не ел еще со вчерашнего дня. Волнение пред встречей с ней узлом сковало желудок, заставляя отказаться от любой предложенной пищи.-Не стоит так отчаиваться, парень, - бармен спустя неопределенный для Джеймса промежуток времени вновь ворвался в его личное пространство. – И на твоей улице все еще возможен праздник.Ловким движением светловолосый пододвинул к Маслоу очередной стакан с виски – на губах у него горела загадочная улыбка, подчеркивающая тонкость сказанных слов.-Это тебе от прелестной девушки за первым столиком. Она пожирает тебя взглядом, дружище. Не упусти шанс порезвиться, ведь эта блондиночка очень даже ничего.

Блондиночка. Джеймсу даже не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто же купил ему выпивку. И сердце его, казалось, защемило еще сильнее – он соскучился по ней, но одновременно был настолько зол, что не желал ее видеть.Повернув голову вправо, он увидел ее – в изысканном темно-синем платье, с как всегда идеальной укладкой и маленькими тонкими очками на носике – Эйприл Паттерсон выглядела так же совершенно, как и в каждом его воспоминании о прошлом. Хороша. Умна. Находчива. Она нашла его, а не прошло и трех часов с момента, как он покинул дом Алексис. Ей нужно отдать должное – Эйс все еще слишком хорошо его знала. Даже спустя три года.Паттерсон смотрела на него так, словно тот был призраком – миллионы эмоций отразились на ее миловидном лице, застывая болью и неверием в реальность глазах.Джеймс хотел был подняться, чтобы заключить подругу в объятия, но, почему-то, не смог даже сдвинутся с места – ноги были слишком тяжелыми, эмоции тоже.Эйприл же пересекла разделяющее их расстояние – в ее глазах стояли слезы то ли счастья, то ли чего-то более глубокого.-Говорят, в этом баре видели призрак погибшего в море мужчины, – срывается с губ блондинки, которая всеми силами пыталась скрыть дрожь в голосе от переполняющих ее эмоций. – Веришь в такие небылицы?-Я не верю в загробный мир вовсе.-Жаль, потому что я вдруг в него поверила. Предо мной сидит живой призрак из моего прошлого, лик которого я так отчаянно пыталась забыть все это время.-Эйприл…-Почему ты так поступил, Джеймс? – по ее щекам покатились слезы, которые блондинка даже не собиралась останавливать. – Почему предпочел бар своей семье?-Здесь есть выпивка.-А там была я, Джеймс. Почему ты предпочел бар мне?

-Эйс…-Ты мог хотя бы позвонить! Разве я так мало для тебя значу? Разве я… Разве…Джеймс вскочил на ноги и схватил блондинку в охапку, прижимая к себе. Может, он просто хотел ее успокоить, а может и сам нуждался в этих объятиях – их тела сплелись в тугой морской узел, который невозможно развязать.-Ты значишь для меня больше, чем представляешь, - целуя ее в макушку, признается шатен. – Прости. Я просто.… Это сложно.-Я просто не верю, что это правда, - ее голова тесно прижималась к груди капитана, а слезы все не прекращали скатываться по щекам. – Я не верю, что ты жив. Когда папа позвонил.… Я просто обезумела.

-И я скучал, малышка.

-Я все еще злюсь на тебя, - признается Эйрил, шмыгнув носом. – За это чертово бегство ото всех. За бегство от меня. Но и одновременно я настолько счастлива. Ты словно с того света вернулся, Джеймс. Я….Она не знала, как объяснить все то, что скопилось в груди, даже учитывая ее пылкую любовь к бесконечным разговорам. Эта девушка, казалось, могла говорить обо всем на свете, не запнувшись, но сегодня ей впервые в жизни не хватило слов. Даже чувств не хватило, ведь казалось, того водопада эйфории просто недостаточно для того, чтобы передать, как она счастлива.

Ее друг жив. Лучший друг. Старший брат не по крови, но по духу. Человек, которого она любила до потери пульса, и которого она так рано потеряла. Эти эмоции были глубже всего, что она испытывала в своей жизни.-Где тебя носило, козлина? – отстраняясь, Эйприл кинула на Джеймса озадаченный взгляд. – В смысле, я знаю где, просто…. Почему это случилось с нами? За что все это?-Как же я соскучился по твоей болтовне, - на грустном лице капитана появилась небольшая улыбка.

-Я тебя заговорю до смерти, Маслоу, только не делай больше так. Не заставляй хоронить тебя, прошу. Я этого больше не вынесу.-Поверь, Паттерсон – я тоже.Она усмехнулась, не сдерживаясь и вновь его обнимая. Впитывая в себя каждую частичку этого мужчины. Эйприл даже не мечтала еще хоть раз обнять его, и сейчас просто не могла отказать себе в такой возможности.Бутылка виски, отдельный столик – эта девушка вдруг стала бальзамом для его больной души. Маяком посреди океана. Тем, кому Маслоу наконец-то смог выговорится, упиваясь выпивкой, по которой тоже, кстати, соскучился.Джеймс рассказал Эйприл все. Рассказал о той страшной буре, погубившей ?Аполлон?, рассказал о том, как их системы отказали. Как корабль пошел на дно, как погибли Эдди, Дэмиан, Джейкоб, Джаред и Кларк, отчаянно пытавшиеся спасти судно. Рассказал нечеловеческом страхе, безысходности, о том, как вдруг из 21 века они переместились во времена, когда техники не существует. Рассказал о том, как в тот проклятый, невиданной силы шторм, на их сигнал бедствия вышел пиратский корабль, добивший и без того погибающего ?Аполлона?, который направлялся в гвинейский залив. Рассказал о том, как те увели их груз, как расправились с теми, кто им мешал, все еще пытаясь спасти свое судно. Рассказал о плене, о том, как выжил после пулевого ранения в ногу. Боже, сколько же ада было в его словах – Эйприл просто не верила тому, что слышит. Не верила, что пираты все еще существуют, и что им, как и когда-то, все еще нужна дешевая рабочая сила, которой и стал экипаж захваченного судна.

Джеймс чудом остался жив. Несмотря на все издевательства, на тяжелый труд, на бездушных людей и нечеловеческие условия проживания.Такого просто не может быть! Или… Может?

Его рассказ продолжался, казалось, бесконечно, раня душу, заставляя сердце обливаться кровью, щемить, болеть. Он говорил о том, как пытался бежать, как жил только одной мыслью – вернуться домой. Он жил только благодаря вере, что Алексис ждет его, он выживал только потому, что все, о чем он мечтал – ее объятия.Он был пленником на пиратском корабле, где эти бесчеловечныесоздания грабили, убивали, просили выкупы и делали все, чтобы вставить палки в колеса правительству, утопая в собственном бессилии.

Судьба или счастливое стечение обстоятельств, но спустя три долгих года в аду помощь квыжившему экипажу ?Аполлона? все же пришла – пираты наткнулись на военное судно, которое смогло дать им отпор, да еще и вызволить тех, кто уже давно считался мертвым на континенте.

Три года ада, чтобы все же вернуться домой, к любимой женщине. Вернуться, чтобы узнать, что тебя больше не ждут – кровь в жилах шатена забурлила с новой силой, заставляя его осушить свой стакан до дна.Он вдруг вспомнил, как сидел в одной из тех холодных, сырых кают, дрожа от холода и согреваясь только воспоминаниями – в его руках был маленький снимок его семьи, не разрешавший тлеющим уголькам надежды на светлое будущее потухнуть в его сердце. Тот самый кадр, который он уже долгое время хранил в кошельке – их первый снимок втроем. Джеймс, Алексис и Артур на его руках. Снимок, сделанный на полароид в рулевой рубке. Маслоу ясно помнил тот день, когда они сделали это фото.

День, когда, можно сказать, начали зарождаться их с Лекси отношения. Сейчас, уже слегка опьянев, Джеймс мысленно жалел о том дне, жалел о решении впустить эту женщину в свою жизнь. И больше всего на свете он жалел о том, что разрешил ей забраться настолько глубоко в сердце, что теперь, как казалось, ее оттуда не искоренить.

Все, о чем он мечтал – чтобы эта боль ушла. Хотел не чувствовать себя таким разбитым, ничтожным, преданным. Хотел перестать любить ее, хотел выгнать эту чертовку из каждой своей мысли. Он мечтал о забытье, мечтал утонуть в чем-то настолько сильно, чтобы все остальное отступило.И у него это получалось – алкоголь заливал боль, притупляя ее. Но вместе с болью, к сожалению, притуплялся еще и мозг – речь становиласьмедленней, мысли еще более сумасшедшими, а здравый смысл уже давно отказал.-Я понимаю, что ты соскучился по выпивке, - наконец-то решилась высказать свое опасение Паттерсон, пытаясь отобрать у Маслоу очередной стакан. – Но я не хочу, чтобы ты загремел в больницу от интоксикации алкоголем.

-Все в порядке, Эйс, - Джеймс натянуто усмехнулся, возвращая стакан в руку. – Разве не видишь – мне хорошо.-Джеймс, - девушка тяжело вздыхает, поймав себя на мысли, что уже успела забыть, насколько этот шатен бывает упрям. – Хватит. Правда. Это вторая бутылка.-Ты здесь чтобы пилить мне мозг, или чтобы поддержать? Знаешь, иметь мои мозги – это удел Алексис, так что либо поддержи меня и выпей,либо уходи.Глаза Эйприл расширились, а рот чуть приоткрылся от шока – холодная интонация Джеймса и грубость его слов ошеломили девушку.

Да, она знала, что они с Алексис поссорились, ведь подруга позвонила ей, когда Джеймс покинул ее дом – пусть Лекс была не многословна, но все же рассказать о возвращении капитана смогла даже заикаясь. Знала, что сердце Джеймса сейчас разбито, как и сердце Алексис. Но даже и представить не могла, что ее другу настолько снесет от этого крышу, ведь думала, что он здраво оценивает прошедший промежуток времени.

-Не удивлюсь, если ты здесь не ради меня – Алексис могла подослать тебя ко мне как няньку. Вы же неразлучны, почти что сестры. С ее появлением в твоей жизни мне там не осталось места. Даже Кендалл предпочел Алексис мне. Знаешь, он даже не явился в порт,чтобы нас встретить. Видимо, мое отсутствие вычеркнуло меня из ваших жизней, теперь мне там не место. Мне нет места нигде вообще.-Ты хоть слышишь, что ты несешь? – кровь в венах Эйприл тут же вскипела от услышанных пьяных бредней.

-Разве я что-то не так сказал? Для всех вас меня словно и не было – каждый живет своей жизнью.

-А чего ты хотел, Джеймс? – голос блондинки стал похож на ультразвук. – Мы похоронили тебя, Джеймс! Для нас - ты умер!- Вот именно – я умер для вас. Вы даже не допускали ни малейшей возможности, что я могу быть жив. Сложили лапки и жили дальше.-Да как ты можешь? Ты ничего не знаешь о том, как все было на самом деле! Мы искали тебя до последнего! До тех пор, пока нам не запретили это делать! Кендалл оббил все пороги, я вылила все океаны слез! Алексис потеряла себя в своей скорби и до сих пор не вернулась! Мы оплакивали тебя! Мы… Мы…

Блондинка больше не могла говорить – слезы полились с глаз ручьями, а голова опустилась на ладони. Все это было слишком тяжелой ношей.

Паттерсон не понимала, за что ей все эти испытания. И почему эта девушка пускает в свое сердце только таких разбитых, потерянных и сломленных людей?Джеймс ничего не ответил, осушив свой стакан и опустив взгляд в пол. Лишь его большая рука переместилась на спину блондинки, поглаживая ее утешающемжесте.Какая-то часть Джеймса понимала, что он не прав – эти люди не виноваты в случившемся, в то время как он просто выливал свою злость на них. ДажеАлексис ни в чем невиновна.… Но думать об этом было так же невыносимо, как и вспоминать о том, что она обручена с каким-то козлом.

Джеймс не хотел понимать, что жить дальше в случае этих людей – это нормально. Потому и разрешал чувству предательства управлять его сердцем.-Прости, - спустя, как казалось, целую вечность, все же произнес Маслоу. – Я не хотел ранить тебя, Эйс.-Как и я не хотела жить дальше без тебя, - тихо призналась та. – Но мне пришлось. Каждому из нас пришлось.-Звучит как отличный тост, - Джеймс поднял стакан вверх. – За жизнь без меня и выпью.-Я уже и забыла, сколько порой в тебе яда, Джеймс.-Вспоминай, ведь нравится тебе это или нет – но я не собираюсь так просто сдаваться.

-Сдаваться? Говоришь так, словно тебе нужно бороться заместов моей жизни.-А разве это не так?-Может, ты уже и не капитан, но ты все еще идиот, - блондинка отобрала стакан у Джеймса, притягивая его руку к своей щеке, чтобы прижаться к ней со всей нежностью, на которую та способна. – Будь ты жив, или мертв – ты всегда будешь занимать отельное место в моем сердце.

Место в ее сердце.… Будь Джеймс потрезвее, он бы истолковал эти слова совсем иначе, но сейчас.… Этот охваченный эмоциями, сломленный парень не мог мыслить трезво.Мечтая забыться, он сделал, наверное, глупейшую вещь в своей жизни – вместо красивого ответа на слова подруги, шатен склонился к той, прижимаясь к ее лбу своим.Та закрыла глаза, на короткий миг упиваясь этим теплым жестом, ведь знала – Джеймс не любит говорить о своих чувствах. Таким образом, как она думала, он пытался сказать ей все, что скопилось в его сердце,но… Девушка тут же застыла, когда губы ее друга мягко коснулись ее губ, а большая, горячая рука парня скользнула в ее волосы на затылке.Чертов миг, который рушит все.Этот поцелуй был громом среди ясного неба. Девушка застыла, а ее позвоночник сковало льдом – что этот придурок, черт его дери, делает?Даже сам Джеймс не понимал, какого дьявола он решил ее поцеловать – неудачная попытка заглушить свою боль в другой женщине тут же увенчалась провалом, ведь Эйприл отстранилась, уставившись на друга своими большими, растерянными глазами. Впрочем, ничего нового – она уже отшивала его после пьяного поцелуя в день их знакомства.-Какого хрена? – сорвалось с ее губ прежде, чем шатен успел открыть рот.-Мне этого захотелось. К тому же, ты сама сказала, что у тебя есть чувства ко мне.-Не такие чувства, - блондинка отводит глаза в сторону, чувствуя нарастающую неловкость. – К тому же, я выхожу замуж, Джеймс. Разве ты не заметил это огромное кольцо на моем пальце?Взгляд Маслоу резко ожесточается, стоит тому опустить глаза на руку подруги – столь резкая перемена даже напугала девушку, ведь столько ярости и боли в его глазах та еще никогда не видела.

-Еще одно кольцо, - словно выплевывает шатен. – Вы, блять, серьезно?-Что плохого в том, что я выхожу замуж?

Эйприл не могла понять, что стало причиной столь глубокой ненависти Джеймса к этому счастливейшему событию в ее жизни. Почему он не может порадоваться за нее?

-Закрыли тему, Эйприл. Лучше расскажи мне, кто этот несчастный? Какой-то старый, но богатый жирный ушлепок, который обеспечит тебе безбедную старость?-Этот старый богатый жирный ушлепок – твой друг Кендалл, - фыркает девушка, после чего осушает свой стакан залпом, словно ее мучила нечеловеческая жажда. – Знаешь что, Джеймс… Я закрыла глаза на то, как ты забил на весь мир после ссоры с Лекси ушел напиваться вместо того, чтобы оповестить дорогих сердцу людей о том, что ты жив. Я попыталась принять твое разбитое сердце, оправдать тебя и со всех ног кинулась на твои поиски. Но ты.… За что ты так со мной? Я ведь не заслуживаю этого.

-Ты не понимаешь…-Нет, не понимаю, Джеймс, - в глазах Эйприл застыли слезы. – Уж прости, что я была счастлива, в то время как ты был несчастен. Прости, что я жила дальше.

-Переводишь стрелки на себя, браво, - закатывая глаза, холодно отрезает Маслоу. – Хочешь стать главной страдалицей дня? Прости, но сегодня это мое почетное звание.-Знаешь что, Маслоу? – Эйприл резко поставила опустевший стакан на столик. – Поцелуй меня в задницу.

-С удовольствием поцеловал бы, не будь ты невестой Шмидта.

-И почему я раздаю свое сердце таким эгоистам, как вы с Алексис? Чаще всего вы не заслуживаете моей любви. Вы в этом так похожи!-Не напоминай мне об этой суке, Паттерсон. Я не хочу видеть ее, не хочу помнить, даже имени ее слышать не хочу.-Ах, вот в чем дело – тебя задело то, что она тебя не дождалась? Скажи спасибо, что ты вообще застал ее живой! Ведь если бы не я, ты…-Что ты хочешь этим сказать?-Хочу сказать - да пошел ты, эгоистичный козел! Я не собираюсь извиняться за то, что моя жизнь не остановилась после того, как ты исчез. И ей извиняться за это я запрещу – жить дальше это нормально, и мне жаль, что ты не можешь этого понять.Обжигая друг друга яростными взглядами, молодые люди резко затихли. Эта тишина стала оглушительной для них, не смотря на то, что в баре достаточно громко играла музыка.

-Лучше бы ты не приходила сюда вовсе, - спустя, как казалось, вечную паузу, все же произнес Джеймс. – Не хочу тебя видеть.

-Затоя искренне рада, что ты жив, - тут же ответила девушка. – Даже не смотря на то, что ты стал еще большим козлом, чем был.-Жаль, что разочаровал тебя, принцесса, - Джеймс тут же поднялся на ноги. – Прости, но я предпочту провести этот вечер с тем, кто будет действительно мне рад. Проваливай к своей любимой подружке, ей ты нужнее.

-Джеймс…-Не останавливай меня, - Джеймс резче, чем следовало, сбрасывает руку Эйприл, которая, не смотря на свой гнев и обиду, все же пыталась его остановить, схватив за предплечье. – Я смотрю на тебя и тут же вспоминаю о ней, а это только сильнее разжигает ненависть в моей груди.-Спасибо, что жив, - стоило Джеймсу сделать шаг в сторону, чтобы уйти, тут же бросила ему в спину Эйприл. – Мне большего и не нужно.-Спасибо, что не ждала, как и все, - на секунду застыв, отрезает Джеймс, даже не удосужившись взглянуть на подругу. – Хорошего вечера, Паттерсон.Он вернулся к барной стойке, весь на взводе и с кровоточащим от ран сердцем, требуя новую партию алкоголя, в то время как Эйприл застыла за столиком, не в силах сделать хотя бы вдох. Джеймс всегда был сложным, с ним было нелегко, но… настолько тяжело еще не было никогда. От человека, которого она помнила, не осталось почти ничего – даже его зеленые глаза больше не сияли так, как прежде.Он был чужим, пугающим, холодным. Но все же живым, любимым и родным. Все так сложно, узел внизу живота затянулся слишком туго, а сердце, казалось, и вовсе переломало все ребра, так билось.Это все алкоголь в его крови? Она очень на это надеялась, не в силах прекратить рыдать. Ведь тот парень, которого она помнила, никогда не сделал бы ей так больно, как этот холодный кусок льда, который вновь выуживал у бармена бутылку.Расплатившись и сделав несколько глотков с горла, Джеймс окинул зал взглядом, на секунду встречаясь глазами с Эйприл – это был как удар тока для обоих. Затем, он словно нашел то, что искал и проплыл опьяненной походкой мимо подруги, нарочито задевая ее рукой – там, в другом конце зала сидело несколько миловидных девчонок, весело хохотавших и наслаждавшихся вкусными коктейлями.-Добрый вечер, дамы, - включая свое обаяние, Джеймс ослепительно усмехнулся. – Буду прямолинеен – я нуждаюсь в спасении от разбитого сердца. Будет справедливо, если я оплачу выпивку, а вы скрасите мой вечер своей теплой компанией?

-Что, насчет исцеления любовью, капитан Маслоу? – пышногрудая блондинка кидает на Джеймса игривый взгляд.-Мы знакомы? – бровь шатена подпрыгивает вверх от изумления.-Нет, капитан. Я всего лишь видела вас в недавнем выпуске новостей.

-Значит ты знаешь, что я буквально вернулся с того света, малышка.

-Говорят, вы спасли весь ваш экипаж отпогибели, - похлопав по свободному стулу рядом пропела девушка. – Этот поступок достоин уважения.-Не весь, -фальшивая кокетливая маска на лице Джеймса на миг дрогнула, но он быстро взял себя в руки. – И я всего лишь делал все, чтобы выжить.

-Так или иначе, вас нужно хорошенько отблагодарить за подвиги, капитан. Уверена, у вас таковых найдется не мало.-О, детка, ты не поверишь, - Маслоу кинул короткий взгляд на Эйприл, словно хотел им что-то доказать девушке. – Сколько их было за всю мою жизнь.***Парковка находилась совсем недалеко от набережной. Пять минут, и вот, каждый уже мог любоваться красотами морских вод, прогуливаться вдоль аллеи с миниатюрными скамейками и прижиматься к грубым бортикам, которые тянуться вдоль края террасы, разделяя город с морем.Когда-то, будучи еще студентом здешней академии Торгового Флота, Кендалл любил прогуливаться по этому красивому месту, наслаждаясь его гармонией, чистотой и какой-то особой, необъяснимой привлекательностью.

Эта набережная всегда была особенным местом – здесь он встретил не одну красивую девушку, завел не один кратковременный роман, даже потерял как-то кошелек и.… Именно тут, с террасы, он впервые увидел корабль под названием ?Аполлон?, который в итоге стал для них с Джеймсом вторым домом.

?Аполлон?. Только от одного воспоминания об этом корабле на душе парня становилось невыносимо тяжело.

Он не понимал, как случившееся вообще возможно, не понимал, как течение могло отнести ?Аполлон? так далеко от места крушения, как и не мог понять, как в 21 веке можно было так просто потерять целый экипаж корабля.?Аполлон? - старое, грузное и тяжелое судно, но оно никогда не подводило своих людей до того самого шторма. Последние координаты, которые передал Джеймс, совсем не соотносились с теми, где корабль был обнаружен – видимо, пятибалльный шторм был свиреп, как никогда.Все это не укладывалось в голове. Он сходил с ума от роя мыслей, желая только одного – разбить голову о стену и впасть в кому, лишь бы не чувствовать это месиво в груди.Спасшийся экипаж встречали целым парадом – официальные костюмы, фуражки, строй и приветствие, репортеры и снимки. Никого не оставило равнодушным то, что случилось – одни называли сложившуюся ситуацию чудом, другие – загадкой десятилетия.Кендалл знал, что вскоре на каждый вопрос найдется ответ, как и знал, что не прийти на парад – ошибка, за которую ему придется заплатить. Но он… Он не пришел. Не встретил парней вместе со всеми, ослушавшись прямого приказа от руководителей.

Шаг, еще один. Кендалл любил эту набережную. Правда. Но это уже давно осталось в прошлом – это место утратило свое предназначение в тот момент, когда надежда на возвращение ?Аполлона? и его экипажа стала несбыточной мечтой.Когда упование увидеть родной корабль, возвращающийся с рейса, погасло, Шмидт даже возненавидел набережную. Он не был здесь ужеочень давно – с тех самых пор, как они с Алексис перестали ждать судно, понимая, что оно больше никогда не покажется на горизонте.И вот, он большими шагами шагает вдоль аллеи, приближаясь к трассе – одному богу известно,что именно заставило парня приехать в это ненавистное место, особенно после того, как он не появился на параде.

Порт находился в двух шагах от аллеи, и наткнуться на кого-то из вышестоящих чинов было лишь делом везения.На миг остановившись, Кендалл застыл, всматриваясь в тонкий силуэт у бортиков – его глаза впились прямо в девушку, чьи длинные каштановые волосы беспощадно трепал морской ветер.Ах, вот оно что! Он знал, что она будет здесь, потому без раздумий сел в машину и пересек весь город, добираясь сюда.Она стояла неподвижно, обняв себя руками, словно ей было невыносимо холодно. Глаза шатенки печально смотрели куда-то вдаль, и, казалось, они были совсем пустыми, потерявшими всякую надежду.Отчужденная. Чуть заметно дрожащая. Стоит, немая, как скала. Кендаллу даже страшно было представить, о чем она думает.

-Ты прыгнешь – я прыгну, - приблизившись к шатенке, произносит Кендалл, цитируя один изизвестнейших фильмов в мире.

Губы Алексис дернулись в намеке на улыбку – она определенно не ждала появления друга, но такой сюрприз согрел ее заледеневшее сердце.-Готов расшибиться о подводные камни?-Ради тебя – да.Девушка, казалось, искренне удивилась этому мгновенному ответу. Выглядело это так, словно та и не догадывалась, насколько Шмидт ею дорожит.Не скрывая улыбку, шатенка вновь отводит взгляд в сторону – казалось, этот бескрайний горизонт поглощает её всю без остатка.-Где Эйприл? – вопрос звучит настолько неожиданно, что Кендалл, как раз размышлявший о том, как правильно спросить Миллс о ее самочувствии после сегодняшнего, на миг цепенеет.

-Думаю, она где-то между двадцать четвертым шоссе и баром ?Падший Ангел?.-Она ищет его, - на губах девушки вновь загорается улыбка, и Кендалл даже ловит себя на мысли, что уже давно не видел такой искренности на ее лице, как сейчас. – Я так и знала.-В этом вся Эйприл – она отдаетсялюбимым людям до последней капли себя, растворяясь в них.-А ты.… Почему ты здесь? Почему не с ней? Или не… с ним?Почему? Кендалл боялся сам себе признаться о настоящей причине его отстраненного поведения,а уж рассказать ей – тем более. Потому он ответил Алексис другой правдой, второстепенной, но не менее искренней:-Эйприл справиться с Джеймсом, а я… Сердце подсказало, что сейчас тебе я нужен больше.-Кендалл… - улыбка тут же исчезает с ее губ, а глаза становятся такими большими, как у кота из мультфильма ?Шрек?. Казалось, до этих секунд она пыталась держать себя в руках, но слова Шмидта словно задели в ней что-то живое, настоящее, искреннее. Перед ним вдруг теперь стояла не холодная, задумчивая девушка, а раненное, замерзшее животное, нуждающееся в тепле и заботе.-Эй, иди сюда, - Кендалл тут же притягивает шатенку в свои объятия, разрешая той обвиться вокруг него, как плющ.

Ей нужны были эти теплые, любящие объятия. Ей нужен был Шмидт, чтобы справиться со всей этой ношей и грузом эмоций. Она просто нуждалась в друге, и он был здесь. Был для нее, а не кого-то другого. Без слов, без просьб, даже без знания ее местонахождения. Этого дорогого стоило, и Лекс это осознавала так же ясно, как и тот факт, что сегодня она не сможет заснуть, как бы ни пыталась.

Этот день был не таким как все. Он навсегда все изменил.-В худшие времена твои объятия как всегда стают моим спасательным кругом, - с какой-то особой интонацией, полной благодарности и тепла, произносит девушка. – И я не знаю, как мне отблагодарить тебя за всю ту поддержку и силу, которую ты мне даришь.-Обними меня крепче и мы в расчете.

-Я серьезно, Кендалл, - девушка отстраняется, насупившись и впиваясь глазами в его лицо. – Я не знаю, чем я тебя заслужила. Ты все еще здесь после всего, через что я заставила тебя пройти.- Это и есть дружба – быть рядом с дорогим тебе человеком, не смотря ни на что, спасая его от самого себя. К тому же, все делают ошибки, Миллс. Никто не идеален.-Ты идеален, - она вновь усмехается. – И только бог знает, насколько сильно я тебя люблю.-Неужто сама Алексис Миллс поверила в бога?После сегодняшнего события, казалось, в бога поверит даже тот, кто утратил в него веру – не мог ведь Джеймс вернуться без вмешательства всевышнего, верно? Особенно после стольких молитв, сорвавшихся с губ его родных в минуты терпкого отчаяния. Или все же стоит поверить в чудеса?Алексис не знала, кого благодарить за свалившееся на нее счастье, так что просто промолчала, возвращаясь к теплым объятиям друга. Ее голова покоилась на его плече, а в сердце было непривычно тепло и пусто. Не смотря ни на что, чувствовала она себя вполне сносно.-Спасибо, что ты есть, - не сдержавшись, шепчет шатенка. – Спасибо, Кендалл.

-И всегда буду, Миллс, - зарываясь носом в волосы подруги, обещает парень. – Никогда в этом не сомневайся.

Она любила этого парня. Не так, как Джеймса, или Ника, но эти чувства были не менее глубокими – такое чувствуют только к воистину близкому человеку, своей семье. Он любил ее точно так же – всем своим большим сердцем, каждой частичкой себя. Как младшую сестру, как родную кровь.Эта связь появилась между ними с первой встречи, и сейчас Алексис как никогда сильно ее ощущала – поддержка Кендалла своими вибрациями заставляла ее бороться с самой собой, придавала сил и позволяла улыбаться даже тогда, когда, казалось, улыбке не место в твоей жизни.Это уже было традицией – Кендалл достал пачку сигарет, протянул ее Алексис и поджег белый табачный краешек сигареты, которую шатенка зажала между своих пухлых губ. Затем, он и сам закурил – дым заполнял их легкие, а затем вырывался наружу белыми густыми клубнями.-Не хватает только огромной бутылки водки, на дне которой я могла бы утонуть, - выдыхая дым, признается Алексис. – Давно мне не хотелось так выпить.-И что бы ты без меня делала? – наиграно закатив глаза, золотоволосый расстегнул свою кожаную курточку, доставая из внутреннего кармананебольшую флягу.-Уже давно пировала бы в Вальхалле с богами, - сорвалось с губ девушки прежде, чем та пожалела о своих словах – брови Кендалла недовольно сошлись на переносице. Эти слова были чистой правдой – если бы они с Эйприл не появились в доме Алексис в тот роковой вечер, когда девушка напилась таблеток, то ее уже бы не было здесь.Лицо шатенки тут же стало как никогда виноватым – ее попытка суицида была болезненной темой для всех. Это было что-то вроде табу в кругу ее близких.Открутив флягу, Кендалл сделал большой глоток - теплота коньяка тут же обожгла его горло, заставляя позабыть о словах девушки.

Протянув ей флягу, парень сделал затяжку, с горечью осознавая, что в этот раз, чтобы заглушить эмоции, этих манипуляций недостаточно.-Поделись, - прочитав что-то на его лице, очень осторожно просит Алексис.

Кендалл оглянулся по сторонам, осматриваясь вокруг скамейки, словно искал кого-то, к кому девушка могла обращаться, исключая себя из этого списка. Затем, он кинул на нее взгляд, которым пытался выразить непонимание.-Чем?-Тем, что настолько тебя гложет.-Я в порядке.-Никто из нас не в порядке, Кендалл, - голос Алексис предательски дрогнул. – И это нормально.-Но я, правда, в порядке.Сердце золотоволосого сжалось – и как она, черт ее побери, догадалась?-Не хочешь говорить об этом?Кендалл кивает, делая затяжку. Алексис же делает глоток коньяка и смешно кривит нос, возвращая флягу другу.-Ясно. Тогда тема закрыта.Тишина наваливается на плечи этих людей сразу же после того, как Алексис сдается, затихая. Кендалла даже напугало такое поведение девушки – уж лучше бы она не молчала, лучше бы закатывала истерики и говорила о том, как ей сложно, как по ней ударило возвращение Джеймса. Лучше бы она кричала, лучше бы колотила Шмидта руками в истерике – случать эту тишину было настоящей пыткой.Да, она могла улыбаться. Да, казалось, эта девушка в порядке – но лишь одной встречи с ней глазами хватало для того, чтобы раскусить ее надломленное состояние.

Докуривая вторую сигарету, Шмидт украдкой поглядывал на подругу, понимая, что сейчас он именно там, где и должен быть. Оставлять ее одну опасно – не хватало только повторения той злосчастной ситуации, которая все еще снилась ему в кошмарах.Шмидт вздрогнул, вспоминая, как кричала Эйприл, как в безумии он подхватилМиллс на руки, как они…. Не важно. Это осталось в прошлом.Он был здесь и знал, что это правильно. Или же, он простоискал тысячи отмашек, потому что на самом деле боялся встречи с Джеймсом.Все эти годы Кендалл чувствовал вину за то, что не был там, вместе со своей командой. Он думал, что должен был отдать жизнь волнам вместе со своими братьями, а не оставаться в живых. И вот, когда Джеймс вернулся – чувство вины только усилилось. Оно прожигало в нем дыру, изъедало изнутри. Он не был с ними, хотя должен был – такова непоколебимая логика Шмидта. И ему нет прощения.На самом деле золотоволосый боялся встречи с Джеймсом, ведь не знал, как посмотреть другу в глаза и не сломаться окончательно от того, что он в них прочитает.

Помочь Алексис было гораздо проще – тут он хотя бы знал, что та нуждается в неми он там, где ему и место. Да и она ему нужна – просто, чтобы приглушить тупую боль в грудной клетке, чтобы отвлечь своей болью от его собственной боли. Так что объединить силы с ней – лучшее решение, которое он мог принять.-Как себя чувствуешь? – эта тишина казалась вечной, Кендалл больше не мог молчать.

-Ты не хочешь со мной говорить, так что и я не буду тебе ничего рассказывать.Шмидт грустно усмехнулся – ее слова навеяли воспоминания о далеком прошлом.-Справедливо.Она тоже усмехнулась, откидывая окурок в сторону. Спустя короткий миг Алексис пододвинулась к Шмидту и положила голову на его плечо,обвивая своими руками его предплечье и прижимаясь к парню, не требуя от него ничего.

Его невеста уже давно завалила бы Шмидта тысячей вопросов, выуживая информацию, в отличие от Алексис – та же решила отплатить ему той же монетой, что и он платил ей. Обнимая его, она говорила этим, чтонаходится рядом, что она с ним, что Кендалл может на нее рассчитывать. Она рядом. Вот и все. Это все, что нужно.-Три дня назад, в восемь утра, я получил известие о том, что экипаж корабля ?Аполлон? был обнаружен на судне ?Каталина?, совершившем ?преступление международного характера?, - спустя долгих, молчаливых пять минут, произносит Шмидт. – Еще через час узнал, что сегодня, примерно в два часа дня, военное судно ?A-53? доставит экипаж домой, а виновных в незаконных деяниях предоставят международному суду. Пытаясь избежать шумихи, все происходило тайно, информация была секретной, и каждый давал клятву о неразглашении. Да и никто не знал, кто именно из экипажа жив – говорилось о совсем небольшом количестве людей. По правде говоря, я даже не разрешал себе верить, что Джеймс есть в списке выживших – не хотелось давать себе ложную надежду, чтобы потом разбиться о ее скалы. Но все же, вчера он связался с капитаном Миллсом, умоляя того молчать. Твой отец первым узнал о том, что Джеймс жив. Затем узнал его брат, с которым твой отец помог ему связаться.-Кажется, нас с папой ждет неприятный разговор, - слушая друга с замирением сердца, пробормотала девушка.-Не сердись, - Кендалл чуть усмехнулся. – Он хотел сказать тебе. Но ты ведь знаешь Джеймса – он всегда получает то, чего хочет.Алексис усмехнулась, понимая, что Кендалл прав – упрямства и упорства Маслоу не занимать.-С тех пор, как я узнал о случившемся – я потерял сон. Потерял аппетит. Я просто.… Это сложно объяснить, Лекс. Но я даже не смог пойти на чертов парад -у меня попросту не хватило духу сделать это. Как я могу смотреть им в глаза, когда так их подвел? Как мне смотреть в глаза моему капитану, моему лучшему другу, зная, что я должен был быть там с ним? Я должен был быть с моей командой, Алексис. Бороться за жизнь бок о бок с моими братьями, быть опорой моему капитану. Я подвел их. И я ненавижу себя за это.-Не смей взваливать на себя весь мир, Кендалл, - чувствуя, как слезы подкрадываютсяк глазам, произносит Алексис. – В том, что ты жив – нет твоей вины. И ты не виноват в том, что тебя не было с ними! Ты выращивал это чувство вины с того самого момента, как только ?Аполлон? исчез с радаров, разрешая ему разрастаться, но это…. Это абсурд. И я была слишком занята своим горем, чтобы помочь тебе его побороть, прости меня за это.-Лекс…-Заткнись, идиот. Теперь говорю я, - девушка только сильнее сжала его руку, которую все еще обнимала. – Ты ни в чем не виноват.И каждый из них знает это. Каждый счастлив, что тебя там не было.Ты сделал все, что мог, чтобы найти их, и они признательны тебе за это, поверь. Ты всего лишь человек, Кендалл Шмидт. Ия никогда не устану тебе об этом напоминать, ведь ты вечно хватаешься руками за непосильную ношу, разрешая ей отравлять свое сердце. Отпусти эту боль, как я однажды отпустила свою. Разреши себе идти дальше, посмотри в лицо своим страхам. И вспомни, что судьба тебе неподвластна – никто не выбирает испытания, через которые он должен пройти. Даже такой потрясающий человек, как ты.-Всего лишь человек, - тяжело вздохнув, Шмидт целует шатенку в макушку, чувствуя некое облегчение, вызванное как ее словами, так и тем, что он выговорился. – Как и ты.-Чувствую некую отсылку к нашему прошлому, - уголки губ Алексис дрогнули в намеке на улыбку.

-Сейчас мы должны поговорить о том, что было бы намного проще, влюбись мы друг в друга.-А так было бы действительно намного проще.С губ этих двоих срываются нервные смешки, а каждый на какое-то время уходит в себя, обдумывая эти слова. Как же все-таки хорошо, что они есть друг у друга – эта поддержка была просто жизненно необходимой. Он нуждался в сказанных ею словах, как и она нуждалась в его сильном, поддерживающим ее плече.

-Твоя очередь изливать душу, - голос Шмидта возвращает Миллс в реальность. – Как ты?-Я? – она на миг цепенеет, пытаясь подобрать нужные слова, пытаясь понять, как рассказать другу о своем душевном состоянии. Но подходящие слова просто невозможно найти – таких, наверное, просто не существует. – Я не знаю. Все запутанно. Я, вроде как, должна чувствовать себя разбитой, но…. На самом деле я счастлива. Словноя давно не видела солнца, но сегодня его лучи коснулись моего сердца. И, боже, насколько удивительно то, что может сделать один луч солнца с душой человека. Джеймс жив, Кендалл. Поверь – это именно то, с чем я могу справиться. Это то, с чем я могу жить.

Гармония, искреннее понимание – вот, что вдруг почувствовал Шмидт.

Алексис права – это именно то, с чем можно справиться.

Чувство вины сделало шаг назад – как бы страшна не была встреча с ?братьями?, но Кендалл искренне радовался тому, что они живы.

Это именно то, с чем он может справиться. Как бы страшно ему не было. Как бы страшно не было каждому из них.***Артур уснул.Видеть маму он даже не хотел,так что почистив зубы, мальчуган закрыл дверь в свою комнату и отвернулся носом к стенке. Никаких поцелуев перед сном, ни одной улыбки и теплого слова – вернувшись от бабушки с дедушкой, он почти сразу же улегся спать.Его поведение могло бы ранить Алексис, но сегодня она утратила способность чувствовать такие мелкие эмоции, как обида на капризы сына.

?Утро вечере мудренее?, - уверяла себя Миллс, искренне надеясь, что завтра их отношения с Артуром вернуться на круги своя, а его надутые щечки спустятся, как воздушные шарики, которые пробиваешь иголкой.Сделав глубокий вдох,Лексипоправляет одеяло на спящем Артуре и покидает детскую – разбудить его, пожалуй, последнее, чего ей сейчас хочется.В груди у девушки было так пусто, что это даже пугало – ни боли, ни страданий, ни груза, который мешает дышать.Эмоции, пережитые за день, словно выжали из нее все соки, заставляя чувствовать тяжесть всего тела и бесконечную усталость. Но хуже всего то, что, не смотря на это, спать она не хотела. Совсем не хотела.Сделав кружку крепкого кофе, шатенка достала миндальное печенье, разрешая себе такой вот странный ужин – готовить что-либо вовсе не было сил.Последние события заставилиее отказаться от ужина с Ником в ресторане, да и от встречи с ним вовсе – теперь приходилось утолять голод тем, чем имеется. Странно вообще, что пережитое за день не лишило ее аппетита.

Ник, что, опять же, было странно и удивительно, отнесся к отказу невесты спокойно, а к ситуации с объявившимся Джеймсом слишком понимающе – он сам предложил ей побыть сегодня вечером одной, дал личное пространство и время на приход в себя. Наверное, за это она и любила его – Ник всегда умел удивлять, относился к ней с трепетом и какой-то особой нежностью и заботой, ставя потребности любимой шатенки выше своих. Медленно дожевывая очередное печенье, Миллс смотрелановости по кухонному телевизору, даже не чувствуя биения собственного сердца в груди. К ее сожалению, или радости, почти по всем каналам показывалирепортажи о ?чуде?, о ?вернувшихся с того мира?, об ?экипаже корабля, который победил саму смерть?.

Заголовки были такими разными, даже смехотворными, но за ними следовало много информации о случившейся истории, которая хоть как-то проливала свет на то, где же был Джеймс, и что ему пришлось пережить за прошедших три года.Пираты. Плен. Спасение. Алексис даже представить не могла, как такое возможно, но при виде лица любимого кока Эллиса, дающего интервью и рассказывающего обо всем, потихоньку начинала верить в то, что в этой жизни возможно все.

Затем, шатенка вновь увидела то самое короткое интервью с Джеймсом, пытавшимся улизнуть от толпы журналистов, которое днем заставило ее пулей вылететь из дома, так она задыхалась в четырех стенах. Этот побег в итоге привел ее на ту проклятую набережную – место, где раньше она неустанно ждала возлюбленного домой.?Капитан Маслоу, что же все-таки произошло с вашим кораблем? Как вам удалось выжить? Каково это – быть плененным? Где вы нашли силы, чтобы вернуться? ? - сыпали вопросами журналисты, окружив мужчину, который отчаянно пытался сбежать, игнорируя камеры.?Я обещал моей невесте всегда возвращаться к ней, и сдержал обещание, - на секунду остановившись, произносит шатен. – Только любовь к ней помогла мне не опустить руки даже в самые беспросветные дни. Извините, но это все. Все интервью о чудесном возвращении после. Я слишком сильно хочу ее обнять, простите?.Его слова разжигают костры в ее сердце -Алексис почувствовала, как вее груди начинает болезненно ныть, а в глазах предательски щипать. Отставив кофе, девушка с тяжелым вдохом выключила телевизор, пытаясь унять дрожь в руках.Теперь ей не проглотить ни кусочка – в горле застрял этот проклятый эмоциональный ком.Впервые в жизни Алексис была безумно рада телефонному звонку, совершенному просто идеально вовремя – на экране высветилась фотография ее лучшей подруги. Звонок отвлек чуть не поддавшуюся слезам шатенку от накатывающей волны, и она была безгранично благодарна ему за это.Схватив трубку, Алексис покидает кухню, чувствуя потребность отойти от телевизора как можно дальше – ноги машинально приводят ее к садовой качели, расположенной на крыльце.-Эйс? - подняв трубку,девушка тесно прижимает ее к уху.-Лекс, - казалось, ответ на звонок заставил целую гору пасть с плеч малышки Паттерсон. – Привет.

-Проверяешь, жива ли я после столь эмоционального дня?-Скорее, мне просто нужно было услышать твой голос, иначе я бы не уснула. Ты в порядке? - голос Эйприл на втором конце трубки кажется Алексис каким-то странным, чересчур взволнованным, даже, наверное, обиженным на что-то. - Кендалл сказал мне, что это так, но я...- Но ты все равно не находишь себе места. За это я тебя и люблю.Алексис усмехается, да и Эйприл на втором конце трубки тоже –девушки чувствуют улыбки друг друга даже через телефон.Этих двух девушек уже давно связывало нечто большее, чем просто узы дружбы. Их судьбы переплелись, тончайшие нити стали одним целым, неделимым. Именно в такие вот моменты эта связь чувствовалась больше всего - каждая волновалась до дрожи в коленках за другую.- Думаю, ты знаешь, как я на самом деле, - решается признаться Лекс, прерывая повисшую на несколько секунд тишину. - Всем говорю, что я в порядке, хотя на самом деле чувствую себя... Паршиво, мягко говоря.

- Словно по тебе проехался асфальтоукладчик?- Даже два. Но он жив, и это... Это все меняет. Теперь этот груз эмоций кажется подарком судьбы.

- Понимаю, - Эйприл тяжело вздохнула, а затем и вовсе замолчала на несколько секунд. - Я не смогла его образумить, прости.

- Разве кто-то хоть когда-то мог образумить Джеймса Маслоу, если тот что-то решил?- Ты могла.Эти слова заставляют сердцешатенки пропустить один удар - Паттерсон как всегда права, черт бы ее побрал.- И почему мне так захотелось разрыдаться?

- Потому что случившееся ужасно несправедливо, милая.

- Но такова жизнь, Эйприл. Мы не всегда получаем то, что хотим.- Знаю, но... Даже мне невыносимо от того, насколько жестоко судьба обошлась с вами.

- Ты не помогаешь, - кончиками пальцев девушка смахивает упавшую на щеку слезинку, а сее губ срывается истерический смешок. - А только все усугубляешь.- Ты плачешь от моих слов, или от мысли, что не знаешь, где он, как он, что с ним?

- Я просто плачу, Эйс. Вот и все.- Хочешь, я приеду?

- А как же Шмидт?- Переживет одну ночь без меня, обещаю. К тому же, у меня припрятана одна очень дорогая бутылочка...Эйприл начала расхваливать эту дорогущую бутылку вина, упоминая все ее достоинства, описывая вкус и даже уже начала выбирать конфеты, с которыми они разопьют ее, но… Алексис уже секунд пять, как не слышала стрекот подруги на втором конце трубки.Если до этого Миллс просто пялилась на соседский дом, то сейчас, повернув голову в сторону своего двора,девушка тут же позабыла о том, как сделать следующий вдох - там, у порога, стоял парень, глаза которого смотрели прямо в ее душу.

- Спасибо, Эйс, - прерывая блондинку на полуслове, бесцветным голосом заявляет подруга. - Но... Не стоит приезжать.- Почему же?

-Джеймс здесь.На втором конце трубки на несколько секунд застывает тишина.-Ты, вено, шутишь? Я сама видела, как он покидает бар с белокурым третьим размером, обещающим отблагодарить его за капитанские подвиги.-Никаких шуток, Эйс. Джеймс здесь.Теперь не только сердце Алексис упало в пятки – блондинка разволновалась гуще прежнего, даже вскочив со стула, на котором она так удобно сидела.-Тогда я точно приеду! Он не в себе!-Все хорошо, Эйприл. Я справлюсь. И, прости… Мне пора.

-Лекс, я…-Спокойной ночи, Эйс. Люблю тебя.Прежде, чем подруга успела вновь возразить, Миллс нажала кнопку отбоя – казалось, произнеси она еще хоть слово, что может умереть от нехватки кислорода и волнения, вызванного его внезапным появлением у её дома.Глаза Джеймса горели ненавистью даже в темноте, которую разбавлял лишь мягкий свет садовых ламп – по крайне мере, ей казалось, что он именно так на нее смотрит. Казалось, здравый смысл не собирался возвращаться в его бездонные, прекрасные глаза.В руке у Джеймса – бутылка. Вид – потрепаннее прежнего. И даже не смотря на глубокие синяки под глазами, на эту непривычно-короткую стрижку, и на еще более непривычную худобу, он все еще был невероятно привлекателен – даже с глазами, полными самых, как казалось, опасных мыслей.Алексис вдруг ощутила, как задыхается от этого тяжелого, испытывающего ее взгляда – она отдала бы все, лишь бы он посмотрел на нее с таким же теплом, как когда-то раньше.-Я так тебя ненавижу, - Джеймс поднялся на крыльцо, чуть пошатываясь и выдавая свое состояние. – Всем своим гребанным сердцем.

Она молчала, впившись в него взглядом и почти не дыша – сердце уже, казалось, выпрыгнуло из груди и валяется где-то в его ногах, пульсируя и выпрыскивая из себя остатки разгоряченной крови.-Ты все же худшее, что со мной случалось. Я пытался забыться в другой, даже приехал к ней домой, поцеловал…. Как вдруг понял, что не хочу ее. В моей голове намертво поселилась другая девушка, и это невыносимо.Джеймс казался очень пьяным, но все же, говорил как никогда четко – каждое его слово словно вгоняло нож в ее сердце все глубже и глубже. Но она слушала, не смея его прервать – будь, что будет. Каждая клеточка тела Алексис настолько занемела, что даже если бы она захотела, то все же не смогла бы сдвинуться с места.-Стоило покинуть ее дом, меня ждала очередная дилемма – я вдруг понял, что идти мне больше некуда. А знаешь, почему? Потому что мой дом там, где ты. И я ненавижу себя за это. Ненавижу за то, что так слаб, и что так отчаянно в тебе нуждаюсь. Ненавижу себя за то, что как бы я не старался, все пути в конечном счете все равно ведут к тебе, Миллс. И боже, как же я ненавижу себя за то, что, не смотря ни на что, я люблю тебя больше всего на свете.

Его взгляд – смесь боли, ненависти и отчаянного желания пасть пред ней на колени. Жаль, Алексис это казалось ничем иным, как злостью. Вся ее кожа уже давно покрылась мурашками, позвоночник сковало льдом, а сердце, по ощущениям, и вовсе разлетелось на миллионы кусочков от боли.Она хотела подняться, хотела обнять его до хруста костей, лишь бы успокоить, но все так же не могла шелохнуться – все внутри нее сжалось еще сильнее, когда Джеймс пересек разделяющее их расстояние в два больших шага. Его тело, как мешок картошки, грубо плюхнулось на садовую качель рядом с девушкой, голова тут же опустилась на ее колени, а руки и вовсе обвили ее ноги,по-медвежьи грубо и сильно их обнимая.Он прижался к ней, как перепуганный мальчик прижимается к маме – словно искал в тепле ее тела утешение, способное излечить любую рану и побороть все страхи, неистово терзающие душу.-Прости меня, - срывается с губ Джеймса, пока эти грубые, длинные руки только сильнее обвиваются вокруг Алексис. – Прости за все, что я сказал и скажу. Я слишком пьян, слишком зол, и слишком тебя люблю.Дрожащие руки девушки нерешительно, но все же обнимают парня, который улегся на ее колени своим массивным телом – одна рука тут же запутывается в его коротких волосах, вторая обнимает его широкие плечи. Она вся дрожит, но уже не от страха – это было что-то большее, то, чего не описать словами.Все, что сейчас происходило, никогда не опишешь ни одним словом.-У нас с тобой ведь была сделка, помнишь? – Алексис, к счастью, не видела, сколько боли застыло в глазах ее капитана. – Мы должны были провести всю жизнь вместе.

С губ шатенки срывается подобие всхлипа – казалось, она вот-вот завоет на луну от переизбытка эмоций. Правда, слез за всхлипом не последовало.Лекси не плачет. Не может, как бы ей не хотелось. Чувства слишком глубокие.

-Прости меня, -срывается повторение с губ Маслоу. Глаза его закрывались, слипаясь, и, казалось, вставь в них спички – это не поможет побороть желание уснуть. – Прости…Подбирая в голове сотни тысяч слов, Алексис пыталась придумать, что сказать ему, чтобы облегчить боль, но… Слов не было. Были только эти объятия, его мертвая хватка и тяжелая, родная голова на ее коленях, ее пальцы, нежно поглаживающие его по лицу, волосам, шее, пытаясь подарить этому разбитому мужчине все оставшееся в ней тепло.

Спустя несколько минут дыхание Джеймса выровнялось. Алексис долго не решалась опустить взгляд вниз, но когда сделала это, обнаружила, что Джеймс уснул, истощенный всеми событиями, павшими на его плечи.Она усмехнулась, чувствуя, как предательские слезы все же коснулись ее щек, омывая их теплым потоком соленой воды.

Джеймс дома. Он здесь. Слезы счастья струятся по лицу не менее измученной от избытка эмоций шатенки, поглаживающей спящего любимого человека по голове.Алексис улыбается сквозь слезы. Глубоко внутринее что-то загорается.

Она счастлива. Искренне счастлива так сильно, как никогда.

Джеймс жив. Большего ей и не нужно.И, господи, все на свете должно заканчиваться именно так – мужчина, пройдя испытания, возвращается к любимой женщине и кладет голову ей на колени…*1Кен Брэдшоу – легендарный серфер, покоривший 20-метровую волну в Log Cabins.*2Панч – решающий нокаутирующий удар в боксе.