Глава 19 ?Давай навсегда?? (2/2)

-Тебя зовет Эйприл, - без всяких приветствий и прелюдий произношу я.

-Алексис… - начинает он, но я кидаю на него взгляд, в котором за злостью прячу боль и обиду,и даю понять, что не будет никакого разговора.-Не заставляй ее ждать.

Его лицо меняется, и я вижу, как Маслоу пытается скрыть свое раздражение за маской безразличия, после чего он лишь кидает мне сухое ?окей? и проносится мимо, всколыхнув воздух. Мои ноздри заполнил приятный запах его духов, который заставил голову пойти кругом.

-Какая кошка между вами пробежала? – недоуменно спрашивает Кендалл. - Не думал, что все настолько плохо.-Где папа? – нагло игнорирую раздражающий меня вопрос.

-Капитан уехал, его вызвали по работе. Неприятностив вашем магазинчике, насколько я понял.Я киваю, вспоминая о папином предприятии, которое он отрыл после ухода на пенсию – конечно же, это был магазин, наполненный удочками и прочими безделушками, которые нужны рыбаку. Сейчас он расширял свою сеть, и именно из-за этого появлялись проблемы, требующие срочного решения, так что я даже не смела злиться из-за его ухода.-Не расскажешь, что все-таки между вами стряслось? – более осторожно спрашивает Шмидт.

-Хочу кофе, - все, что срывается с моих губ, прежде чем я разворачиваюсь на пятках в сторону выхода.

-Ясно, тема закрыта, - бормочет себе под нос Кендалл, в несколько шагов догоняя меня. – Но не думай, что я от тебя отстану. Уж кофе ты со мной точно разделишь.Через дорогу от больницы находится небольшое кафе, где продают неплохой кофе на вынос, так что мы с Кендаллом затариваемся, после чего располагаемся на скамейках возле больницы.

Вместо разговора между нами тишина, а радость последним ноябрьским солнечным лучам затмевает отсутствие настроения у обоих.

Мы пили кофе, и я уже почти опустошила свою порцию, разглядывая окрестности, как вдруг раздался щелчок и легкое шипение.Кендалл зажал сигарету между губ и поджег ее небольшой зажигалкой со странной геометрической росписью, после чего галантно протянул пачку мне.-Будешь?

Состояние шока заставило меня помедлить, прежде чем потянуть руку и достать одну из этих длинных белых убийц.В последний раз я курила…. Да, именно в ту ночь, когда Джеймс спас меня от громилы, желающего заполучить мое тело. На губах тут же загорелась улыбка, стояло мне вспомнить, как после мы с пьяным в стельку Джеймсом возвращались к кораблю, спотыкаясь, падая, матерясь и хохоча. Но эту улыбку пришлось тут же стереть, а воспоминания вытряхнуть из мыслей.-С каких пор мистер Шмидт балуется дымком? – срывается с моих губ после очередной затяжки.

-Тяжелые выдались полгода, - выдыхая дым, признается золотоволосый. – Вот и потянуло. Меня Эллис подсадил, я не виноват.-Значит и Эл курит? – удивляюсь, вспоминая моего любимого кока с белоснежной и доброй улыбкой.

-Проблемы с девушкой довели, - чуть усмехнувшись, пробормотал Шмидт.-Тебя или его?

Мой коварный вопрос и заинтересованное в диалоге выражение лица слегка удивляют Шмидта, но он быстро берет себя в руки.-Ты не хочешь со мной говорить, так что и я не буду тебе ничего рассказывать.

-Справедливо, - затягивается недолгая, но напряженная пауза. - Кажется, я должна извиниться за свое поведение. Просто все навалилось и я… Я не знаю, как мне с этим справиться.-Эй, иди сюда, - Шмидт протягивает ко мне руку, и я без колебаний принимаю его объятия, прижавшись к парню. После пережитого я чувствовала себя такой уязвимой,даже напуганной, что родное дружеское плечо мне было действительно необходимо. Хуже всего, что даже в объятиях Кендалла я чувствовала потребность в еще одной паре рук, и меня тошнило от самой себя.-Я никому не говорила, но вчера мне было так страшно, - признаюсь, делая глубокую и жгучую затяжку. – Я хотела бы сказать, что была отважной, смелой, но я… Я струсила, Кендалл. У меня дрожали коленки,все сковало льдом. Как люди в фильмах могут ничего не бояться? Они выглядят такими бесстрашными. А я так испугалась, что уже второй день не могу прекратить рыдать, лишь вспомнив о вчерашнем дне.-Даже не смей думать, что ты струсила, - огрызается парень, метко закинув в урну окурок. – Трусы сбегают, а ты – защищала подругувсеми силами.-Но я не смогла. Я слабая. Я такая слабая, что даже готова простить этомуидиотувсе, что он сделает.-В некоторых ситуациях все мы бессильны, Алексис. И это нормально. Лично я сейчас мечтаю свернуть шею этому ублюдку Марку,но…

-Он получит по заслугам, Кендалл. Его посадят, и этого вполне достаточно. Ты не должен ломать себе жизнь из-за этого урода. Он уже и так сделал достаточно для всех нас, пусть сгниет в тюрьме.

-Я знаю, но это не значит, что у меня не чешутся руки. Просто.… Это сложно обуздать.

-Хочешь сказать, ты… убил бы за нее?-Без раздумий, - с легкой усмешкой отвечает парень, а затем берет себя в руки, понимая, что взболтнул лишнего.

Я же лишь усмехаюсь, выкидывая догоревшую в руке сигарету, о которой совсем позабыла.

-Я не знаю, что на этот раз сделал Джеймс, - решается сказать Кендалл. – Но любить кого-то настолько сильно, чтобы простить – тоже нормально. Просто хочу, чтобы ты это знала.

-Он… Что-то говорил тебе?-Честно? Я даже не спрашивал. Был слегка погружен в себя. Хреновенький из меня друг. Но выглядел он разбито – это я сумел заметить.

-О, заткнись, Шмидт. Если уж говорить о нормальных вещах, то именно это нормально – хоть иногда подумать о своих проблемах, а не чужих. Ты всего лишь человек, и это – нормально. Нормально, нормально! Понял?-Ты тоже всего лишь человек, - сильнее сжимая меня в объятиях, подмечает Шмидт. – Так что повтори-ка эти слова и для себя, ладно?Усмехаюсь, понимая, насколько этот парень прав – эти слова подходят как ему, так и мне.-Ты – потрясающийпарень, Кендалл. И я надеюсь, ты знаешь, насколько сильно я люблю тебя и ценю нашу дружбу.

-Знаю, - мягко целуя меня в макушку, произносит зеленоглазый. – Надеюсь, и ты знаешь, что это у нас взаимно. И еще я хочу, чтобы ты знала – какое решение ты бы не приняла, чтобы не случилось между вами с Джеймсом – я всегда буду твоим другом.Усмехаюсь, лишь теснее прижимаясь к этому замечательному парню. Может, я и не смогла вылить ему всю накопившуюся боль, но ее часть мы разделили пополам, и это, по правде, дало мне возможность легче дышать. Но все же, в голове то и дело всплывали картинки, на которых Джеймс ласкает другую девушку, и от этого все еще хотелось разрыдаться.Кендалл как всегда прав – любить настолько, чтобы простить это вполне нормально. Но представляя Джеймса и эту девушку, я начинала сомневаться, что моя любовь к нему настолько сильна, что я смогу переступить через это.

-Что с нами не так? – тихий голос Шмидта вырывает меня из этих ужасающих мыслей. – Если задуматься, мы с тобой идеально подходим друг другу. И все же, мы здесь, а в наших мыслях живут совсем другие люди.Эти слова не только заставляют усмехнуться, но и задуматься об их глубоком смысле.

Мы с Кендалломдействительно идеально подходим друг другу. Между нами есть взаимность, симпатия, теплые чувства. Мы поладили с первых минут знакомства и с тех пор неразлучны. Он заставляет меня смеяться, поддерживает, понимает, как никто другой. Мы могли бы быть идеальной и счастливой парой, но у судьбы свое странное чувство юмора. Она поселила в сердце каждого из нас другого человека, коварно улыбаясь при этом.Задумываясь об этом другом человеке, я вдруг погружаюсь в себя на долгих несколько секунд.Нет, и думаю я не о Джеймсе, слава богу. Мои мысли занимает совсем другое… Эйприл.

Кендалл, все-таки, такой дурак! Да и Эйприл хороша. Они могли уже тысячу раз сойтись и не мучить себя, но им всегда что-то мешает. То Кендаллу не хватает решительности, то глупит Эйс, закручивая роман с кем-то другим и перекрывая дорогу Шмидту.Кендалл медлил, ведь его прошлые отношения были настолько разрушительными для него, что он боялся вновь кинуться в этот омут с головой. Он знал Эйприл настолько хорошо, что не решался даже поцеловать ее, ведь понимал -как только это случиться, пути назад не будет.

В глазах этих двоих я видела лишь одно – их тянет друг к другу. Но, кажется, если их не подтолкнуть, они так и будут скитаться от одного человека к другому, будучи приэтом несчастными.

Эйприл ведь именно поэтому и вернулась к Марку, ведь она устала ждать, когда, наконец-то, Кендалл сделает хоть какой-то шаг навстречу, уловив ее намек. Но Шмидт вместо шага вперед делал десять назад, отдаляясь от нее и заставляя кинуться в объятия к этому ублюдку.

И если когда-то Кендалл и Эйприл были теми людьми, которые помогли нам с Джеймсом сойтись, то сейчас пришел мой черед платить им той же валютой. Я больше не могу молчать.-Кендалл, - осмеиваюсь прервать тишину, которая повисла в воздухе. – Скажи ей.

-Ты о чем? - парень выгибает бровь, кидая на меня непонимающий взгляд.

-Скажи ей о том, что чувствуешь. Или ты ее потеряешь.

Неловкая улыбка и отстраненный взгляд говорил лишь об одном – я задела именно ту струну его души, которая была мне нужна.

Кендалл даже открыл рот, словно хотел что-то сказать, но через секунду закрыл его и вернулся в себя, устремив взгляд вдаль.-Ты всю ночь здесь просидел, - вдруг осознаю я. – Но ведь так к ней и не зашел? Не хотел, чтобы она знала, насколько сильны твои чувства?Он поджимает губы,в очередной раз доказывая, что молчание – чистейший знак согласия.-Ты такой идиот, Кендалл. В смысле.… Как можно постоянно помогать нам с Джеймсом в наших отношениях, и ничерта не смыслить в своих?

-У меня нет отношений, - бормочет парень. – Нечего осмысливать.-А знаешь, почему у тебя их нет? Потому что ты дурак, милый. Ты бы уже давно мог быть счастлив с самой потрясающей девушкой в мире, но твои страхи и предрассудки смешались с прошлым и превратили тебя в глупца.

-Лекси…-Я не шучу, Шмидт. Задумайся о моих словах и скажи ей, иначе.… Иначе правда будет слишком поздно.

Он лишь вновь поджимает губы, задумываясь о чем-то своем. Я же всем сердцем надеюсь, что он думает именно о моих словах и, в конечном итоге, сделает правильный выбор.-Ты права, - пауза длилась меньше, чем я ожидала. – Я дурак.

-Самый лучший дурак из всех, которых я знаю, - заявляю я, после чего поднимаюсь на ноги и протягиваю ему руку. – Идем.Он поднимается, улыбнувшись, после чего притягивает меня к себе. Мы так и идем к палате, обнявшись и разговаривая, правда, больше не трогая личные темы.Он интересовался моим самочувствием, заботливо предлагал запрыгнуть к нему на спину, когда мы шли по лестнице, и просто вел себя так, словно той тягостной атмосферы и серьезного разговора между нами просто не было.И за это я его и любила – Кендалл всегда знал, как себя вести в любой из ситуаций, какой бы тяжелой или глупой она не была.Отворив в палату дверь, я тут же поежилась, встретившись с этим каре-зеленым, глубоким и таким любимым взглядом. Благо,за моей спиной был Кендалл и это, каким-то образом, придало мне смелости, так что я переступила через больничный порог и прошла мимо Джеймса, усевшись на ручку кресла и облокотившись об дядю Джорджа, который тут же по-семейному меня обнял.Эйприл же, казалось, и вовсе позабыла о нашем существовании в палате, а ее глаза прикипели к мявшемуся в дверях Шмидту. Он выглядел так глупо, неловко, но одновременно настолько мило, что я даже не заметила, как усмехнулась, слушая их диалог.Он заботился, она – успокаивала. И в этом было что-то такое интимное, близкое, что казалось, в палате становится слегка неловко, но затем в их диалог вмешался дядя Джордж, и все стало на свои места.Я пробыла в палате еще около часа, и вот, когда мне нужно было взглянуть на часы, я взяла в руки телефон и была больше, чем просто шокирована количеством пропущенных звонков, смс и сообщений на электронной почте.

Уткнувшись в экран, я с замирением сердца читала каждое сообщениеи чем дальше углублялась, тем больше понимала, в какое дерьмо мне предстоит вляпаться.Главный владелец издательства загремел в тюрьму за то, что чуть не лишил жизни своего совладельца акциями на издательство. Второй владелец тоже не смог выйти на работу, так как ночью пережил операцию и сейчас находиться в больнице.?Татлер? остался без начальства уже второй день, что поставило журнал в очень затруднительное положение.

Это был полнейший хаос, ведь работа остановилась, а готовый журнал нужно подать в печать уже через два дня, не смотря на то, что у нас еще слишком много пробелов и незаполненных страниц.Черт возьми, а я ведь даже не закончила свою статью, которую должна была бы вчера подать на стол главному редактору – Эйприл.

Будучи исполнительным редактором, чья должность по важности шла после должности Эйс, я была завалена сообщениями от сотрудников журнала, которые сыпали миллионами вопросов и пытались хоть как-то работать. Кажется, мне нужно что-то с этим делать, но я чувствую себя настолько растерянно, что еле замечаю, как мистер Паттерсон рукой пересаживает меня в кресло и целует на прощание в щеку, отправляясь домой переодеться и принять душ, ведь он всю ночь провел в больнице.Он, кажется, даже попросил меня посидеть с Эйприл до его возвращения, на что я кивнула, но, по правде говоря, я еле услышала его слова, ведь была слишком занята телефоном.-Эй, - Эйприл с третьей попытки удается привлечь к себе мое внимание. – Лекси, с тобой все хорошо? Ты побледнела.-Да, - киваю, натягивая на лицо наигранную улыбку. – Просто появились кое-какие проблемы.-Дай угадаю – они связаны с нашей работой, да?-Там полнейший завал, - со стоном признаюсь я, прижимая пальцы к виску, словно у меня болит голова. – Белла Торн так и не появилась на фотосессию, мы остались без обложки. У Квини слетел ?виндовс? и она истерит, ведь сгорела ее статья, у Карла проблемы с его интервью. И это только начало этого процветающего списка.

-У нас есть еще два дня, - на бледных губах блондинки появляется легкая успокоительная улыбка. – Я уверена, ты справишься.-Я? – казалось, мои глаза просто вылетели из орбит, улетая с бровями в космос от удивления.

-Именно. Я знаю, что прошу тебя о многом, но… Ты должна занять мое место, пока я здесь. Спаси этот выпуск, ведь без тебя он пойдет на дно. Мы не можем позволить себе провал, ведь рейтинг продаж и так упал.-Я не смогу, - мой голос превратился в истерический писк, выдавая всю глубину шока и волнения. – Я не ты, у меня нет таких навыков.

-Ты – моя правая рука, Алексис. И я верю в тебя. Не заставляй меня умолять, ведь сегодня у меня не получиться стать на колени.-Вот дурочка, - с губ срывается нервныйсмешок. – Эйс,а если я не справлюсь? Я ведь…-Ты справишься, - твердо отрезает блондинка. – Иди, я здесь и сама полежать могу.-Я обещала дяде Джорджу…-Я останусь, - Кендалл не разрешает мне договорить. – Кажется, нам с ней есть о чем поболтать.

Кидаю на него вопросительный взгляд, и в ответ получаю короткий, заметный только для меня кивок согласия.Неужели моя проповедь на улице сработала, и он сделает шаг навстречу?

Мне бы определенно хотелось услышать все, что он ей скажет, или увидеть, что сделает Кендалл, но я лишь со стоном поднимаюсь на изболевшиеся ноги и прощаюсь со своей любимой блондинкой, которая так меня напугала.

Если Кендалл все-таки решится рассказать Эйприл о своих чувствах, то это очень тонкий и интимный разговор, который должен произойти между ними наедине, так что мне нужно как можно быстрее покинуть палату, пока он не передумал.Эйс говорит что-то о том, что завтра она подпишет приказ, временно назначающий меня руководителем,а пока я должна поработать на ?честном слове?, но меня это абсолютно не волнует. Я лишь прошу ее отдыхать и поправляться, не думая о работе, ведь это последнее, что должно ее беспокоить.Прежде чем уйти, я на секунду застываю у двери, понимая, что тихо сидящий в палате Джеймс тоже поднялся на ноги. Господи, если он начнет меня преследовать – я определенно нагрублю ему, да еще и в такой форме, что он лично меня задушит.

Но одновременно я немножко радуюсь его уходу, ведь Кендалл и Эйприл наконец-то останутся одни в палате.Махнув рукой на прощание, и ободрительно усмехнувшись Шмидту, я на ватных ногах покидаю палату, но даже не успеваю дойти до конца коридора, как Джеймс меня догоняет.-Я тебя подвезу, - заявляет шатен.

-Спасибо, но я вызову такси.

-Я подвезу тебя, Миллс. Тема закрыта.По его интонации я понимаю, что тема действительно закрыта, так что мне лучше молча сесть в автомобиль и прикусить свой язык.

Просто перетерпеть двадцать минут – все, что от меня требуется. И я не знаю, готова ли к этому маленькому кругу ада.На этот раз его машина больше не кажется такой привычной и уютной, и даже запах морского бриза от ароматизатора отдает странным холодом. Мы садимся внутрь почти одновременно, даже дверцы закрываем вместе, и это только накаляет обстановку, от которой волосы и так дыбом.Я молча пристегнула ремень безопасности, даже не взглянув в его сторону, после чего отвернулась к окну и уставилась на вид больничной парковки, переполненной машинами.Он тоже молчал, но его громкое, горячее дыхание было подобно тиканью часов, которые словно отсчитывают секунды к чему-то нехорошему, заставляя нервничать и чувствовать напряжение.

-Алексис, – прерывает тишину Джеймс, когда мы, спустя долгихи глубоких 85 вдохов выезжаем на главную дорогу, покинув больничную улицу. - Ты меня выслушаешь?-А ты уже придумал правдоподобную отмазку за ночь?Замечаю, как Джеймс поджимает губы, словно обиженный ребенок, и уже жду, когда он съязвит мне в ответ, но этого не случается. Кажется, я начинаю задыхаться от этого напряжения.

Понимая, что больше так не могу, я открываю сумку и ищу там единственное, что, кажется, сейчас может меня спасти – наушники.

Загрузив свой плейлист, я включаю список грустных песен и просто устремляю взгляд в окно, отворачиваясь от Маслоу.Находиться здесь с ним в одной машине еще сложнее, чем я думала. Это настолько больно и отвратительно, что я на самом деле не могу дышать, но должна держать себя в руках.Песни смениваются, и неожиданно в одной из песен я почти что задыхаюсь, услышав слова ?иногда бывает так, что ты хочешь услышать вещи, которых тебе лучше не знать?. Эта песня, которой я никогда не придавала значения, вдруг настолько сливается с моим состоянием, что я еле сдерживаю порыв разрыдаться, украдкой взглянув на Маслоу.?И ты думаешь, лучше бы быть незрячей? -раздается в наушниках, заставляя сердце пропустить удар.

Лучше бы я и правда была не зрячей и не видела бы эти дурацкие фото. Господи, ну за что мне эта боль? За что включилась именно эта песня, которую я одновременно проклинаю и не могу переключить? Зачем я влюбилась в человека, зная, что однажды он разобьет мне сердце? И почему я не послушалась предупреждений папы?Когда машина наконец-то подъехала к издательству, я покинула ее в полностью раздавленных и заставляющих неметь все внутри чувствах.

Он вышел, чтобы проводить меня, что, наверное, было привычкой, но в ответ получил только короткое ?спасибо, что подвез? и мои быстрые шаги прочь.Так сложно, черт возьми, любить человека и призирать его одновременно. Это сводит с ума, причиняет адскую боль и выводит из строя твое сердце, которое, кажется, может проломать ребра, так громко и быстро стучит.Стоило мне войти в главный офис – внутри стало невероятно тихо. Я даже пошатнулась, понимая, что все затихли и уставились на меня.

-Всем привет, - как можно непринужденней произношу я, пытаясь подавить желание осмотреть себя с ног до головы. Я знаю, почему все пялятся, но такое впечатление, что со мной что-то не так, и именно это создало такой эффект. Может, у меня к обуви прилип кусок туалетной бумаги? Или я испачкалась? Ради бога, прекратите смотреть!- Келли, Мэган, Джон – через пять минут у меня в кабинете. Остальные занимайтесь своей работой. Напоминаю, что ваши статьи уже должны лежать у меня на столе, но если вы, почему-то, все еще их не принесли – у вас есть час.

После моих слов офис оживляется, все словно приходят в себя и берутся за свою работу. Ну, или они просто делают вид, что начали работать, а у них в мыслях все еще стоит бедная хромающая начальница с заклеенной бровью, пережившая покушение на свою жизнь.Оказавшись у себя в кабинете, я чувствую некое облегчение, распластавшись на кресле, но затем кидаю взгляд в окно, замечая там все еще стоящую машину Джеймса, и меня тут же накрывает волна грусти.Кажется, то, что я должна была выплакать в машине, выльется с моих глаз прямо сейчас, заставив пожалеть, что я все-таки явилась в офис в таком состоянии.

Короткий стук в дверь заставляет меня тут же взять себя в руки, так что когда она открывается – я натягиваю на лицо состояние притворного спокойствия.-Мисс Миллс, - на пороге показывается Мэган. – Как вы себя чувствуете?-Все отлично, Мэгс, спасибо. Где Джон и Келли?

-Они распечатывают макет, будут через 10 минут.

-Отлично. Что на счет 35 страницы? Вы все-таки решили, чем ее заполнить, или оставили это на меня?-Нам поступила заявка на рекламу,так что эта проблема решена. Мисс Миллс, я знаю, что мы завалили вас письмами, но… может, вам взять выходной? Выглядите, мягко говоря, уставшей.-Я в порядке, Мэган, правда, - ее сочувствующий взгляд начинает раздражать. – Давай просто работать и не вспоминать о вчерашнем, ладно? Сплетни быстро расходятся, и я знаю, что весь офис в курсе случившегося. Но намекни им, чтобы они делали вид, что этого не было, хорошо? У нас много работы, так что никаких эмоций, а только чистый профессионализм.

Мэган несколько секунд переваривала мои слова, и когда наконец-то поняла их, тут же кивнула и попыталась сделать беспристрастное лицо.

Я уже хотела спросить ее об обложке, но в дверь вновь постучали, так что пришлось на время отложить этот вопрос.После приглашения внутрь дверь открылась, и я тут же приросла к своему креслу, напрягаясь, ведь в мой кабинет неожиданно нагрянул человек, которого я определенно не ждала.-Дай нам пару минут, - Джеймс подмигнул моей ассистентке и указал головой на дверь. – Нам с мисс Миллс нужно поговорить.Мысленно я умоляла Мэган не уходить, просила, чтобы она даже не смела подниматься с кресла, но мои молитвы так и не были услышаны - златовласка тут же выскользнула из моего кабинета, оставляя нас наедине.-Как это понимать? – срывается с моих губ, стоило двери захлопнуться за спиной Мэг.-Любящий парень пришел навестить свою девушку, - Джеймс закатывает глаза, присаживаясь напротив. – Я не впервые прихожу к тебе в офис.-Я не об этом спрашивала. Зачем ты пришел?Джеймс ничего не отвечает, а только протягивает мне коробку с двумя стаканами кофе, которую я только заметила в его руках.-Банановый латте мокиато без сахара, как ты любишь, - Джеймс кидает на меня строгий взгляд, заставляя взять стакан. - И круассаны с вишневым джемом. Может, ты и не хочешь со мной разговаривать, но это не значит, что я перестану заботиться о тебе.-Джеймс…-Просто поешь, Алексис, - он вздыхает, оценив мое состояние взглядом и, дольше всего задержавшись глазами на горле, которое я прикрыла шарфиком. – Никаких разговоров. Я больше, чем уверен, что ты плохо позавтракала, а тебе еще допоздна работать за всех, так что будь добра – подкрепись.Чувствуя себя слишком странно и растерянно, я послушно делаю глоток напитка, а затем еще один. Оказывается, Джеймс действительно прав – я правда чувствую легкий голод, на который пыталась не обращала внимание до этого момента.-За тобой заехать? – его лицо становится менее строгим, стояло мне пригубить стакан. – Хотя, дай угадаю – не нужно, ты вызовешь такси.Я киваю, понимая, что причиняю ему боль,мысленно повторив себе, что он ее заслужил, и продолжаю вести себя как хладнокровная сучка.

-Что-то болит? – ох, его взгляд вновь оценивает мое состояние, так что я отрицательно качаю головой, делая глоток кофе и чувствуя, как сердце вырывается из груди.-Ладно, - он поднимается на ноги. – Это уже почти прогресс.

Джеймс засовывает руку в карман и достает из него небольшую белую коробочку, после чего кладет ее поверх бумажного пакета с круассанами.-Это обезболивающее, - объясняет он. – Не знал, есть или у тебя таблетки, так что зашел в аптеку.

Взяв в руки второй стакан с кофе, Джеймс разворачивается и направляется к выходу. Я же подавливаю в себе желание сорваться с места и остановить его, но все, чего мне сейчас хочется – просто обнять капитана со всех сил.-Джеймс, - чуть слышно окликаю я, заставляя его отпустить дверную ручку и обернуться. – Спасибо.

-Это пустяк, - шатен пожимает плечами, кидая на меня до боли грустный взгляд. – Особенно когда любишь человека.

Его губы искажает слабая полуулыбка, а затем он исчезает, оставляя меня наедине со своими мыслями и его последними словами, которые эхом повторялись у меня в голове.?Когда любишь человека?, - выглянув в окно и заметив, как машина Джеймса покидает парковку, пробормотала я, чувствуя, как сердце обливается кровью.Эти слова разбили меня окончательно, заставляя ощущать свою ничтожность и бессилие в этой ситуации. Конечно же, забота – это пустяк, когда ты любишь человека. Но когда он тебе изменяет – разве это любовь?Прошло долгих 20 минут, прежде чем я набралась сил и нырнула с головой в работу, но даже зациклившись на журнале, я все еще периодично слышала в голове эти слова, слышала его голос и понимала, что как только вернусь домой – зароюсь носом в подушку и выплачусь. Этот мир слишком большой, а день – тяжелый. И я мечтала всем сердцем, чтобы эта пытка наконец-то прекратилась, продолжая тонуть в собственных мыслях и не видеть берега.

Таксис противным писком остановилось у моего дома, и стоило мне заметить свет в окнах – с губ сорвался тяжелый стон.И почему я надеялась, что смогу проскользнуть и не быть незамеченной? Кажется, было слишком глупо полагать, что в восемь вечера Джеймс уже уйдетв какой-то бар, чтобы напиться и продолжить начатоепрошлой ночью.-Не выключайте счетчик, я только возьму вещи и вернусь, - сообщаю таксисту, прежде чем покинуть машину и отправиться в дом.У двери я несколько секунд медлю, но, все же, собравшись с духом,вхожу внутрь, пытаясь быть абсолютно бесшумной.

К сожалению, у меня ничего не получается – Артур выпрыгивает из-за вешалки, пытаясь меня испугать. Ладно, если раньше я притворялась, что мне страшно, то сейчас я не на шутку перепугалась, ведь совсем не ожидала его здесь увидеть.

?Какого черта?? - пронеслось у меня в голове. Я ведь звонила маме пару часов назад исообщала, что мы останемся на ночь, и даже слышала, как на заднем фоне Артур что-то лепетал.-Артур? – взвизгнув, я схватилась за стену, чтобы не упасть. – Что ты здесь делаешь?-Капитан меня забрал, -счастливо улыбаясь, заявляет мальчишка, определенно наслаждаясь моим неподдельным испугом. – Он приехал, мам!

-Я думала, ты у бабушки, - чувствуя, как земля едет под ногами, выдыхаю я. – Почему ты не позвонил мне? Артур, я…- Даже не смей его ругать, - Джеймс показывает нос из кухни, облокотившись об дверной косяк и скрестив руки на груди. – Забрать его домой – моя идея.- А мама знает, что моего сына похитили?– кидаю на Джеймса наиграно раздраженный взгляд. Джеймс же смотрит на меня так, словно выиграл поединок и доволен собой:-Любовь моя, ты же знаешь, что я умею очаровывать Миллсов, так что выпроситьу нее Арчи было легче простого.-Мы хотели сделать тебе сюрприз, ма, - восклицает сынишка, подпрыгивая на месте от переизбытка эмоций. Он счастлив, ведь его любимый Джеймс вернулся, и я ничего не могу с этим поделать. У меня даже язык не поворачивается для того, чтобы попросить малыша собрать вещи и поехать со мной к бабушке.

Быть родителем – это ставить своего ребенка превыше себя. Это получается необдуманно, ты порой даже не подозреваешь, что жертвуешь собой ради счастья малыша. И сейчас я знала, что вечер будет сложным, но не смогла стеретьс его лица улыбку.Не сегодня. Я слишком устала и просто хочу наконец-то завалиться в свою теплую постель.-Раздевайся, - Джеймс хлопнул по карману, после чего достал из него несколько хрустящих зеленых купюр. – Я заплачу таксисту. Артур, поухаживай за мамой.

Пронесшись мимо как ураган, Джеймс покинул дом, а Артур, как его верный солдат, принялсяпомогать мне, стягивая с ног обувь, ведь я все еще не в силах нагнуться, чтобы развязатьшнурки.Стягиваю жакет и шарф, морща нос от боли в ребрах, и пытаюсь сделать вид, что не замечаю, с какой тревогой мой малыш смотрит на мое горло, запятнанное синяками от мужских пальцев.-Ма, - спрятавобувь на место, решается спросить малыш.– Тебе очень больно, да?Хочу опуститься на корточки, чтобы утешить его и обнять, но мое бедро и ребра не разрешают мне это сделать, так что я склоняюсь к нему как могу, притягивая к себе и обнимая.-Горло не болит, - уверяю его я, надеясь, что он не раскусит мою ложь. – Это просто синячки, они скоро пройдут. Болят только ребра, ведь я упала и очень сильно ударилась. Но и это пройдет.

Его объятия – единственное, что спасает этот паскудный день. Я целую малыша в макушку, успокаивая и уверяя, что со мной хорошо, а затем нашу идиллию прерывает Джеймс.

Стараясь не смотреть в его сторону, я покорно слушаюсь своего сынишку, отправляясь по его приказу в душ и даже не смея входить в кухню, из которой доносился божественный запах вкусной еды.Теплые струи воды смывают с меня всю грязь, но никак не спасают от ощущения, что я задыхаюсь. К сожалению, целебных свойств душа не хватает на исцелениеразбитого сердца.Но он успокаивает, и я определенно чувствую себя чуточку лучше.

Больше всего на свете я хотела втиснуться в любимую пижамку и лечь спать, но знала, что где-то там, внизу, Артур ждет меня, готовя с Джеймсом ужин-сюрприз, и моя обязанность спуститься и поесть.В любой другой день я пошла бы за стол прямо в пижаме, но не сегодня, ведь короткие шорты и майка никак не скроют обильное количество синяков и ссадин, которые большими пятнами покрывали мое тело.Артур не должен знать всей правды, собственно, как и Джеймс. Мне ни к чему лишнее волнение сына и косые взгляды Маслоу.Кофта с рукавом, любимые обтягивающие спортивки, в которых я хожу дома – кажется, мне пора спускаться вниз.Ризотто Джеймса, как и любая его стряпня, был просто восхитительным, а заморские сладости, которые он привез с путешествия, разбавили и без того потрясающий вкус настоящего цейлонского чая.Казалось, все было как обычно – семейный ужин, во время которого Джеймс рассказывал Артуру все интересности с последнего плавания, вкусная еда, смех моего сына. И лишь тяжелый, болезненный камень на душе, образовавшийся благодаря измене Джеймса, заставлял эту идиллию утратить свои краски.

Хуже всего, что больше всего на свете я не хочу, чтобы это вечер был последним. Не хочу даже думать о том, что Джеймс последний раз заставляет Арчи смеяться, рассказывая что-то смешное о корабле, или же не хочу думать, что я больше не смогу просто наблюдать за тем, как мои любимые мужчины счастливо общаются между собой. Кажется, мне даже нравится эта боль.… Наверное, что-то не так со мной.

Ближе к десяти Джеймс отправил Арчи чистить зубы и готовиться ко сну,и тот опять же его послушался. Не требуя никаких сказок и даже не умоляя полежать с ним, пока он не уснет, малыш отправился в постель, даже не возмутившись.Джеймс помыл посуду, не разрешая мне даже рыпнуться,и я, чисто из уважения, осталась с ним на кухне, уставившись в телевизор на стене.

Хуже всего, что даже отыскав хороший сериал, я не могла по-настоящему его смотреть – может, глаза мои были прикованы к экрану, но мысли парили далеко от этого места.-Подло использовать моего ребенка, чтобы заманить меня домой, - даже не осознаю, как произношу мысли вслух.

-Твоего ребенка? – Джеймс кинул на меня слишком странный, даже обиженный взгляд. – А разве ты стала бы со мной говорить, если бы я так не поступил?Поджимаю губы, понимая, что он прав – я бы просто взяла свои вещи и ушла.-Вот именно, - поставив последнюю тарелку на место, заявляет шатен. – Ты бы не сталаменя слушать.-Ладно, - тяжело вздыхаю, прижимая пальцы к вискам, словно у меня болит голова. – Я не могу вечно бегать от тебя. Нам нужно поговорить.

Я уже ждала, что Джеймс начнет свои оправдания, но случается неожиданный поворот – он покидает кухню, через несколько секунд возвращаясь обратно с тем самым конвертом и ноутбуком в руках.-Достань их, - присаживаясь напротив и протягивая мне конверт, просит капитан.-Зачем? – понимая, что не хочу вновь видеть лицо той смеющейся блондинки, которую он так горячо обнимал за талию.

-Просто достань фото, - приказал Маслоу, открыв ?гугл?и пробежавшись своими длинными пальцами по клавиатуре.Беру конверт, рассматриваю его, но так и не нахожу сил открыть – не хочу видеть ее слащавое лицо. Не хочу вообще ее больше видеть. Никогда.-Послушай, - положив конверт на стол, тихонько произношу я. – Я не могу. Я сегодня много думала, и.… Знаешь, я даже готова простить тебя, но это случиться не сейчас,и не завтра. И, черт возьми, я не хочу видеть ее рожу.-Готова простить? – его лицо искажает неподдельное удивление. – Серьезно?-Нет.… Да. Я не знаю, Джеймс. Ты бы меня простил?Капитан виновато опускает глаза на ноутбук, щелкнув пальцем по кнопке тачпада.Конечно же, он бы не простил. Он еще долго зудел после ситуации с Томми, а если бы я изменила – Джеймс больше не захотел бы меня видеть. И он был бы прав. Я тоже должна так поступить.… Но не могу.

-Джеймс, - прижав ладони к лицу, я пытаюсь со всех сил сдержать эти чертовы слезы. – Просто скажи… почему?Затягивается пауза, во время которой я слышу болезненные удары собственного сердца где-то в горле. Он не отвечает,но затем в ночной тишине кухни раздается хруст того самого конверта, так что я отдираю руки от лица.

-Может, ты наконец-то скажешь хоть что-то? – внутри меня все начинает кипеть, ведь Маслоу раскладывает фотографии прямо передо мной. – Ты ведь так хотел поговорить.-Я покажу, - спокойно отрезает тот. – Посмотри на фото.-Нет. Я даже не хочу слышать столь глупое оправдание, как ?это фотошоп?. Будь мужчиной и признайся, Маслоу.-Просто посмотри на фото, - кажется, я слышала скрежет его зубов. – Пожалуйста.Смахнув предательскую слезинку, упавшую на щеку, я опускаю взгляд на фото, покорившись его воле.

-Эту девушку зовут Кайли. Мы учились в одной школе и больше пяти лет просидели за одной партой.

-О, Боже, - понимая, что это - то самое глупое оправдание, которое он вообще мог придумать. – Джеймс, не надо.-Ты можешь мне не верить, но вот, взгляни, - он оборачивает ко мне ноутбук, где на весь экран красовалась целая статья в ?википедии?, посвященная блондинке с фотографии. – Прочитай название школы.Ладно,там действительно указана его школа, признаю. Да и возраст совпадает – они с Джеймсом одногодки. Но это ничего не меняет – какая разница, с кем он изменил? Измена есть измена,случись она с королевой Англии или с самой обычной шлюхой.

-Кайли МакКинли – одна из самых успешных женщин, которых я знаю, Алексис. И да, признаюсь, мы пообедали с ней в ресторане. Я не рассказал тебе, ведь на это были свои причины.

Успешная, роскошная, красивая – я съежилась в маленький комочек, чувствуя превосходство этой женщины над собой.-Видишь, на этих фото мы сидим в ресторане ?Бёрджес?, - Джеймс указывает на парочку снимков. – Она – мой давний друг, и это была не более чем встреча старых знакомых, которые не виделись долгое время. К тому же, мне понадобилась ее помощь, а корабль пришвартовался в ее городе, так что я воспользовался моментом и организовал эту встречу.-Джеймс, ты мог хотя бы придумать что-то оригинальнее? – мой голос тих, слаб, да и я чувствую себя так, словно по мне проехался каток.

-Я говорю тебе правду, Алексис.

-Окей, значит, ты спишь со всеми друзьями? – ерничаю я. – Или она особенная?Джеймс закатывает глаза, и я вижу, сколько усилий ему приходится приложить, чтобы держать свою злость в руках. Этот выпяченный со злости подбородок, чуть сморщенный нос… Он выгляделтак, словно объясняет ребенку что-то элементарное ужедесятый раз, и его злит, что как бы он не старался – детеныш не может его понять.

-Смотри на следующее фото, Лекс. Посмотри на вывеску позади нас, а затем прочитай пару строк на ноутбуке.

-Джеймс, - ненавидя себя за эту слабость, выраженную потоком предательских слез с глаз, я вытираю их ладонями и уже собираюсь уйти, не в силах вынести эту чушь. – Я устала и хочу в постель.

-Алексис, ты даже не представляешь, чего мне сейчас стоит это объяснение. Так что, черт возьми, просто прочитай пару этих дурацких строк!Мы встречаемся глазами, и что-то в его взгляде настолько пронизывает меня, что я все-таки возвращаюсь к фотографиям.

Большим пальцем Джеймс указал на вывеску здания, в которое они с блондинкой заходят в обнимку –над дверью огромными каллиграфическими буквами была выведена надпись ?Golden Age?.

Переключившись на монитор, я принимаюсь читать статью и когда нахожу нужный текст – перестаю дышать. В голове одновременно проносится вихрь мыслей, а по позвоночнику бежит холод.

?Кайли МакКинли- дизайнер ювелирных украшений из Нью-Йорка, и в своей работе она использует алмазы только самого высокого качества, приобрести которые может каждый желающий в одном из ее 58 ювелирных магазинов под названием ?Golden Age?.Кайли создает по-настоящему роскошные ювелирные изделия, которые приносят ей миллионы долларов чистого дохода. В 2012 году мисс МакКинли была признана лучшим ювелиром года за коллекцию восхитительно-прекрасных обручальных колец?.

-Мне нужен был ее совет в личном вопросе, - чуть слышно произносит Джеймс, как только я поднимаю на него свои широко распахнутые глаза.

-Личном вопросе?- чувствуя, как слезы застыли в глазах, переспрашиваю я.

-Слишком личном, - Джеймс достает из кармана маленькую черную коробочку, обтянутую замшей, и кладет ее на стол возле меня.Замираю, а воздух покидает легкие. Это было похоже на то, как внутри все обрывается и покрывается льдом. Состояние шока, потрясение, которое выливается в оцепенение – я просто не знала, что сказать.Но теперь все стало на свои места – одноклассница, личный вопрос. Все это было прямо перед моим носом, но я так зациклилась на девушке, что даже не взглянула на задний фон, где располагался ювелирный магазин.Господи, что же я наделала?! Разве есть еще в мире такие дуры, как я?

- Это не серьги, - запустив руку в волосы, пробормотал Джеймс. -Можешь открыть.

Перед моими глазами заново проносятся два последних дня, но теперь я вижу их совсемв другом свете- он поставил себя на второй план, думая только обо мне. Никаких скандалов и сцен с оправданиями, никакого крика и ссор. Джеймс просто разрешал мне уйти, разрешал вести себя как капризный ребенок, и даже если были попытки достучаться, то они проходили без лишнего давления. Даже не будучи виноватым, Джеймс разрешил мне выместить боль на себе, а лишь затем с помощью хитрой уловки он заманил меня домой и все спокойно, даже если это давалось ему нелегко, расставил на свои места.Этот мужчина… ОН… Я вдруг осознала, что люблю его еще сильнее, если это вообще возможно.-Не так я себе это представлял, - смущенно и одновременно грустно усмехнулся Маслоу. – Думал, сделать что-то особенное, романтичное, как в тех фильмах, что ты любишь.Тяну дрожащую руку к коробочке, чувствуя, как эмоции накатывают на меня очередной волной, вызывая дрожь по всему телу и выливаясь наружу слезами.-Я такая дура, - срывается с моих губ, прежде чем я беру коробочку в руки и протягиваю ее обратно Джеймсу. – Господи, идиотка.Я так боялась тебя потерять, что сама сотворила причину, которая к этому меня привела. Иногда мне нужно думать головой, а не своим глупым сердцем.

-Ты даже на него не взглянешь? – Джеймс наконец-то поднимает на меня глаза. – Не откроешь коробочку?-Джеймс, не имеет значение, что внутри, как оно выглядит и сколько стоит. Единственное, что мне действительно нужно – это ты.

Джеймс опускает взгляд на коробочку, после чего смотрит на меня, а затем новь на нее, заставляя меня почувствовать себя ещехуже – я причинила ему боль, и не знаю, как попросить прощение.-Джеймс?! – мой голос предательски вздрогнул, выдавая всю глубину страха, стоило Джеймсу подняться на ноги. Неужели он уйдет, и на этом все завершиться? Казалось, мое сердце свалилось куда-то в пятки, а каждую клеточку тела парализовал страх.Маслоуна секунду застывает, словно не может решиться сделать следующий шаг, но затем вместо того, чтобы подойти к двери, он огибает стол и… опускается на одно колено передо мной, заставляя ошеломленно распахнуть глаза и почувствовать, как сердце замирает.-Алексис Миллс, - его бархатный голос звучит размеренно и как всегда безумно приятно. – Ты не перестаешь меня удивлять. За последних 24 часа я чуть с ума не сошел, и, клянусь, у меня появились первые седые волосы на голове. Но.… Это только доказывает, что с тобой моя жизнь никогда не будет скучной. Ты сводишь меня с ума, Миллс. Заставляешь беситься, заставляешь переживать и одновременно заставляешь быть самым счастливым мужчиной во всем мире. И мне не нужны другие женщины. Больше не нужны, ведь ты ворвалась в мою жизнь глотком свежего воздуха, который изменил все. И сейчас, я стою на коленях и прошу лишь об одном – стань моим попутным ветром, сопровождай меня в океане моей жизни. Я бы выбрал тебя из всех, даже если бы ты была наполовину такой, какая ты есть, потому что ты самая любящая, бескорыстная, чудесная, честная и необыкновенная женщина. Ты – лучше любого человека, которого я встречал.И я люблю тебя. Люблю так, как никогда и никого не любил. Я открыл тебе свое сердце и прошу лишь об одном – выходи за меня, Алексис. Стань моей женой.

-Ты хорошо все обдумал? – прижав к лицу руки, чуть слышно спрашиваю я. – После всего этого, ты…Джеймс кивает, не разрешая мне даже договорить все те глупости, которые пронеслись в моей маленькой, недалекой голове. Смахнув с лица предательские слезы счастья, я поднимаюсь со стула и медленней, чем хотелось бы, опускаюсь рядом с ним на колени, ведь больше не могу смотреть на этого прекрасного мужчину снизу вверх.

-Я так тебя люблю, - почти что плачу я, обхватывая руками его лицо. – Так сильно, что не могу представить день, когда разлюблю. Ты изменил мою жизнь, Джеймс Маслоу, и сделал такой счастливой! Я даже и представить не могла, что такое счастье существует! И я всегда буду благодарна тебе за то, что ты сделал – ты спас меня. Спас от себя, спрятал в своих объятиях от всего мира. Ты самый добрый, самый нежный, самый любимый и самый родной мужчина на свете. Быть с тобой до конца моих дней – все, о чем я могу просить у всевышнего.

Эти нежные, звучащие из самой глубины моей души слова, заставили Джеймса не только расплыться в улыбке, но и украсть с моих губ нежный, очень осторожный и ласковый поцелуй. Казалось, я была хрупкой стеклянной вазой, и если он сильнее ко мне прикоснется – я рассыплюсь на сотни мелких осколков.

-Значит, это - ?да?? – чуть слышно спрашивает шатен, отстранившись.

-Да, - с губ срывается нервный смешок. – Да! Сто раз да, Джеймс!

В эти секунды Джеймс вспыхнул, как новогодняя гирлянда, а с его глаз словно посыпались прекрасные искорки счастья. Он вновь поцеловал меня, словно только так мог выплеснуть эмоции, а затем на моем пальце оказалось просто безупречное маленькое колечко – драгоценный круглый камень был огранен и усыпан россыпью маленьких камешков-собратьев вокруг.

Вот так это и случилось – боль отступила, оставляя по себе только счастье и бесконечные поводы для улыбки, ведь ужасы прошедших дней несли за собой счастливый конец.Правда открылась с новой стороны, а любимый мужчина влюбил меня в себя с новой силой. Каждый день с ним все еще остается открытием, и каждая новая грань Джеймса заставляет меня любить его еще сильнее.Подхватив меня на руки как никогда осторожно, Джеймс донес меня до самой спальни, после чего уложил в постель.Я думала, что на этом дело не закончится, и что он захочет ?закрепить? нашу сделку чем-то более интимным, нежели поцелуй, но этого, ксчастью, не случилось – он просто лег рядом, укутывая меня в свои стальные объятия.Сегодня я определенно не гожусь для занятий любовью, да и чувствую себя выбившейся из сил. Может, эмоциональная боль и исчезла, но вот физическая все еще со мной, и она не разрешаетмне сделать вдох глубже, напоминая о себе и впиваясь своими болезненными когтями в мое тело.-Я весь день мечтала об этом, - признаюсь, прижавшись Джеймсу и зажмурив глаза. Ох, как же я люблю обвиваться вокруг него как плющ, словно сплетаясь в одно целое, неделимое. Обнимать его – уже неописуемое наслаждение.

-О помолвке? – недоуменно спрашивает шатен, вскинув вверх бровь.-Нет, - с губ срывается хихиканье. – Нет, дурачина. Весь день я просто хотела, чтобы ты меня обнял. Хотела ощутить твой запах, тепло, это приятное чувство уюта и защиты от всего на свете.-Да, - он усмехается, чмокнув меня в затылок. – Я тоже соскучился.

- Эти два дня… Господи, Джеймс. Я не знаю, как я смогла с ними справиться.

-Два дня, - пробормотал про себя парень, чуть откинув мою голову на бок. Я только спустя миг вспомнила о тех жутких синяках, которые я прятала днем под легким шарфиком.

-Джеймс, - пытаюсь закрыть шею рукой, но он не разрешает мне это сделать.

-Я бы убил его, - с горечью признается капитан. – Будь у меня такая возможность. За то, что он сделал с вами.

-Все ведь обошлось.

-Не представляю, что бы я делал, если бы потерял тебя.Эти слова заставляют внутри меня трепетать. Он нежно, почти незаметно касается губами моей шеи, целуя изболевшееся места, на которых находились синяки, а затем спускается все ниже, обнажая каждый мой синяк и ласково, очень чувственно целуя его. Казалось, своими губами он хочет исцелить меня. Исцелить своей любовью, которая выливалась в эти поцелуи по всему моему искалеченному телу.

Когда россыпь поцелуев подошла к концу, он вновь лег рядом и просто обнял меня, разрешая наслаждаться своими горячими и таким родными объятиями.Мы так и лежали, прижавшись, друг к другуи наслаждаясь тишиной. И в этой тишине было больше значимости, чем в сотни тысяч пустых слов.-Джеймс, - решаюсь прервать тишину я, ведь мысли накинулись на меня с ужасающей силой.

-Мм?-Эти два дня… Они заставили меня задуматься о многом. Я чуть не потеряла Эйприл, и это было.… Это было неописуемо тяжело. И сейчас мне так страшно. Пообещай мне кое-что: не оставляй меня, умоляю. Никогда. Разреши мне даже умереть первой, ведь если с тобой что-то случиться – я просто не смогу двигаться дальше. Обещай, всегда быть со мной.

-Хорошо, - без раздумий отвечает шатен, поглаживая меня по плечу. – Обещаю.

-Спасибо, - чмокнув его в шею, бормочу я, чувствуя, как по венам растекается тепло. Его слова как всегда успокаивают меня, возвращая надежду и веру на свои места.-Моя очередь озвучивать мысли, - спустя мгновение заявляет Джеймс. – Алексис, я много думал об этом, и… Я понял, чего хочу. Теперь мы обручены, у нас все действительно серьезно. В смысле, я хочу сказать, что никуда не собираюсь исчезать, я даже только что пообещал тебе это.

Поднимаюсь на локоть, заглядывая в его каре-зеленые глаза и пытаясь понять, что заставляет Джеймса так нервничать. Он выглядит не просто взволнованным, но и смущенным. Словно пытается сказать что-то столь важное, что ему самому страшно произнести это вслух.-Я не хочу, чтобы мы были мамой и Джеймсом для Артура. Я хочу, чтобы мы были для него мамой и папой. Может, у нас нет кровной связи, но есть эмоциональная. Я люблю этого мальчишку всем сердцем, и, признаюсь, наверное, я полюбил его еще до того, как влюбился в тебя. Он – часть меня. И плевать на все, понимаешь? Я хочу сказать Арчи, что я его настоящий папа. Хочу, чтобы он был счастливым мальчишкой из полноценной семьи. Не хочу быть отчимом, хочу быть папой.

-Джеймс, - широко распахнув глаза, я пытаюсь осознать все сказанное.

-Я все обдумал, Алексис. Сотню, даже тысячу раз, и все равно хочу этого. Мне плевать, кто что скажет – он мой сын. Мой.

-Ты его отец больше, чем кто-либо может быть, - с улыбкой на губах произношу я, чувствуя, как в глазах начинает щипать. – Ты подарил ему заботу, ласку. Ты научил его серфингу, вы покорили велосипед и скейтборд. Он ровняется на тебя, слушает и впитывает все, что ты пытаешься ему привить. За последние два года ты сделал для Арчи столько добра, сколько порой не делают детям отцы по крови. И ты… ты подарил моему сыну любовь, Джеймс. И никто в мире не посмеет усомниться в том, что ты его отец. Я не позволю.-Значит, ты разрешаешь мне сказать ему? Сказать, что я его папа?-Если ты готов нести это знамя до конца своих дней.

Джеймс усмехается, кивая, после чего я целую его как никогда любяще и пылко. Он мой, а я – его. Будучи на корабле, мы маленькими шажками начинали строительство нашей семьи, которая сейчас стала огромным, уютным местом для нас троих.

Сегодня был отвратительный, длинный, даже ужасный день, но его счастливый конец затмил все плохое. И завтра наступит утро. Утро, во время которого начнутся очередные счастливые, наполненные улыбками сутки.

Джеймс сядет возле Артура, и расскажет ему историю о потерянном отце, который слишком боялся признаться о том, что всегда был рядом и следил за каждым шагом его горячо любимого сынишки. Он скажет маленькому мальчику слова, которые изменят всю его жизнь – ?я твой папа?.Неторопливо, красивыми и любящими словами, с губ Джеймса сорвется прекрасная речь, которая заставит меня прослезиться:?Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя? – обнимая мальчишку, с усмешкой скажет шатен. – Ты очень важен для меня. И я считаю, что пришло время, и ты сможешь все понять. Я боялся тебе признаться, но хочу быть храбрым и наконец-то рассказать тебе кое-что очень важное. Я – твой папа, Арчи. Это слово значит все?.

Малыш лишь усмехнется и кинется на шею к своему любимому капитану, а с его губ сорвется всего несколько шокирующих слов:?Я знал это, - счастливо пропел малыш, обнимая ?отца?. – Я всегда знал, что ты мой папа?.

БОНУС.От имени Эйприл:

-Я отвезу ее, - Джеймс бережно целует меня в лоб. – Не пугай меня больше так, ладно?

-Постараюсь, - усмехнувшись уголками губ, бормочу я, пытаясь не подать виду, что заметила их разлад с Алексис.

От них так и веяло холодом, да и в палате постоянно чувствовалось напряжение, стояло застрять им здесь вместе.Что могло измениться за эти сутки? И почему все выглядит так, словно они разошлись, но скрывают это, чтобы не нервировать меня?Я смотрю ему в след, мысленно надеясь, что я просто себя накрутила, а обстановка в палате была таковой именно из-за меня и волнения, которое свалилось на всех как снег на голову.Как только дверь за Джеймсом закрылась – я забыла, как дышать, ведь поняла, что осталась наедине с Кендаллом.По правде говоря, даже не дышать сейчас было чертовски больно. Боль словно наполняла меня с головы до пят, не разрешая даже шевельнуться.

Кажется, мне вновь пора принять дозу обезволивающего в мою прекрасную вену с катетером.-Эйс, - Кендалл садится совсем рядышком, я даже чувствую жар, который исходит от его тела. – Как ты себя чувствуешь?-Честно? – усмехаюсь, как всегда прикидываясь, что в его присутствии я чувствую себя легко, беззаботно, пока сердце выбивает ребра. – Словно по мне проехался асфальтоукладчик.

-Не хочешь отдохнуть? – тут же предлагает златовласый, а его лицо выглядит безумно взволнованным. – Я могу пересесть в кресло, тихонько посидеть рядом, буду беречь твой сон и все такое.-Нет, - хватаю его за руку, не разрешая ускользнуть от меня. – Лучше расскажи мне что-то.-Окей. Помнишь тот шторм, когда Джеймс оказался за бортом? – он сплетает наши пальцы, скорее всего, машинально, но внутри меня все трепещет от этого безобидного жеста. – Знаешь, мы пробыли в море относительно недолго, но пережили более пяти подобных штормов. Это был чумовой заплыв.Он говорит, а я… Я, как и обычно, таю, пытаясь уловить каждый его жест, каждое слово, наслаждаясь этим мгновением. Боль отступает, стоит его зеленым глазам взять в плен мои, и это кажется блаженным забвением. Как же я ненавижу себя за эту слабость – любовь к человеку, который видит во мне лишь своего друга.Он рассказывает о плаванье, периодично отшучиваясь, и я даже хихикаю, но потом жалею об этом, ведь операция напоминает о себе резкой болью.Кажется, Шмидт может бесконечно говорить о трех вещах: о море, о плаваньях и о неотразимости и талантесвоего капитана.

-Представляешь, Эллис пытался закадрить девчонку в баре, но решил для храбрости хорошенько вмазать, и напился так, что потом мне пришлось уводить этого пьяного великана от беднойблондиночки. Иногда мне кажется, что это мое хобби – спасать блондиночек от их выпивших ухажеров в баре. Ты ведь помнишь, как мы познакомились?- О, такое не забудешь, -усмехнувшись, я пробегаюсь подальним уголкам памяти, возвращаясь в тот далекий вечер из моей юности. - Джеймс нагло приставал ко мне по пьяни, а ты, как принц на белом коне, спас меня от его шаловливых ручонок, забрав Маслоу домой.- Никогда не забуду его выражение лица на следующий день, - хохотнул Шмидт. – Когда ты заявилась на корабль перед отплытием в своем коротеньком ситцевом платье и оказалась дочерью нашего старпома.- Прошло 5 лет, а я отчетливо помню не только лицо Джеймса, но и твое. Кто же знал, что блондинкаиз бара в мини-юбке и с ярко накрашенными глазами окажется дочерью вашего начальника. Я уверена, что вы оба приняли меня за потаскушку, не больше.- Честно? – лицо Кендалла вдруг стало серьезным. - Когда я впервые тебя увидел, то подумал лишь об одном - как же эта девушка красива, черт возьми! У меня даже дыхание перехватило, а кровь прилила к лицу. Думаю, если бы мне не пришлось уводить от тебя Джеймса, я бы даже не осмелилсяподойти.

- Почему ты никогда об этом не говорил?

- Потому что ты никогда так на меня не смотрела, Паттерсон. Ты видела только Джеймса, а я был чем-то вроде его лучшего друга, который всегда путается под ногами.

-Кендалл… - шок пронизывает меня до костей, заставляя почувствовать оцепенение.

- Нет, правда. Я всегда был чем-то второстепенным, ведь куда мне до самого мистера совершенства. Ты всегда смотрела на него, а лишь после на меня. Затем у тебя появился этот урод, и мы с Джеймсом отошли на второй план. И если с ним ты продолжала общаться, то я определенно не входил в список людей, которые были для тебя важны. Даже когда на борту Аполлона появилась Лекси, я на миг разрешил себе помечтать о том, что эта милая, смешная и такая растерянная девушка обратит внимание на меня, мы с ней сблизимся и, возможно, даже влюбимся друг в друга, и я смогу вышвырнуть тебя с головы. Но она, как и ты, выбрала Джеймса. Может это и к лучшему, ведь я полюбил ее совсем по-другому и теперь уверен, что у нас никогда бы ничего не вышло. Потому что ты была там, и каждый раз, когда я тебя видел - сердце замирало от увиденной красоты.

- Кендалл...- Теперь ты знаешь, что я чувствую Эйприл. Все эти пять лет нашей дружбы я... Я был безнадежно в тебя влюблен.Я не могла поверить своим ушам. Его спокойный голос и эти пронизывающие до глубины души слова заставили меня забыть, как дышать.Это был удар ниже пояса, меня словно нокаутировали, выбили из колеи, заставили землю перевернуться, а реальность измениться.

Эти слова, они не только шокировали, но и вдруг сыграли злую шутку с моими эмоциями – я так разозлилась, что потеряла контроль над собой. С языка слетели эти дурацкие, накопленные за годы нашей дружбы слова, которые я никогда бы не решилась произнести вслух:- Как ты вообще смеешь заявлять, что я всегда ставила тебя на второй план? Знаешь, почему я тебя сторонилась, Шмидт? Потому что знала, если разрешу себе сблизиться с тобой - потеряю себя навсегда. С первого взгляда я поняла, что ты - особенный, и каждую следующую встречу я вела борьбу внутри себя. Я боролась с чувствами к тебе, идиот, потому что ты всегда видел во мне только дочку своего начальника, воспринимал как младшую сестру, которую нужно опекать, как ребенка. Но я никогда не была ребенком, Кендалл. И если бы ты хотя бы раз намекнул мне, что хочешь чего-то большего - я бы без раздумий кинулась в этот омут. А знаешь почему? Потому что я, черт возьми, тоже в тебя влюблена!

Он смотрел на меня, я на него – после моих ядовитых слов наступила тишина, от которой так и веяло двухсторонним шоком.И почему я не смогла сдержаться? Зачем я высказалась, зачем признала свою слабость? Иногда, открывая душу человеку, можно в итоге страшно обжечься, и я боюсь, что сейчас наступил именно этот момент – я могу его потерять. Навсегда.Сердце болезненно сжалось, с глаза затянула тонкая пелена слез. По правде говоря, я просто не представляю свою жизнь без его присутствия в ней. Он часть меня, часть моей вселенной.

Эти несколько молчаливых, неподвижных секунд шока, казалось, длились целую вечность, заставляя меня ощутить неописуемый страх. Но затем, он просто сильнее сжал мою ладонь, которую до сих пор держал в своей руке, а спустя миг и вовсе поднес ее к своим губам, начиная поочередно целовать каждый палец, словно они бесценные.-Кажется, Алексис действительно права, - его губы расплываются в легкой, солнечной усмешке. – Я – идиот. Идиот, дурак, глупец, который разбирается в чужих отношениях, но упрямо слепнет, когда дело доходит до него самого.-Не могу не согласиться, - смахнув со щек предательские слезы, бормочу я, усмехнувшись.

- Эйс, - улыбка на его губах исчезает, а лицо перекашивает от боли. – Я просто не представляю, как бы я жил, если бы ты.… Если бы с тобой что-то случилось, и…-Кендалл, - заглядываю в его грустные, но столь любимые мной зеленые глаза. – Я здесь, и я не собираюсь никуда исчезать еще долгое время.

Он усмехается, после чего наклоняется и делает то, о чем я так давно мечтала – бережно, очень осторожно и нежно целует меня, заставляя забыть даже собственное имя.-Паттерсон, - чуть отстранившись, произносит Кендалл, заглядывая в мои глаза и заставляя почувствовать себя как никогда счастливой, не смотря ни на что. – Ты даже не представляешь, насколько сильно я влюблен в тебя.

-Ты тоже, - срывается с моих губ,прежде чем мы закрепляем наши отношения еще одним сладким и безумно нежным поцелуем.