Глава 13 ?Это всегда был он? (2/2)

-Ты видишь то, что вижу я? – Лорел с теплом смотрит в сторону Артура, а затем ее взгляд скользит к спящему Джеймсу и его руке, которая все так же держится за ручку малыша.

Я отрицательно качаю головой, ничего не понимая. В ответ Лорел только усмехается краешками губ.-Я вижу то, как трое совершенно разных людей стали одним целым, Алексис.

-Это лишь иллюзия. Мы притворяемся, играя свои роли.-Ты ошибаешься. Перестань отрицать очевидный факт – вы стали семьей, сами того не заметив.

Поджимаю губы, не зная, что ответить, ведь она права. Это выглядит слишком по-семейному настоящим. Если бы все было игрой, включая чувства, Джеймс не кинулся бы за моим ребенком в горящий дом, рискуя своей жизнью. И он бы не мучился сейчас в этом чертовом кресле, если бы ему было плевать на нас.

Лорел права – мы и сами не заметили, как игра стала реальностью, привязавшись друг к другу.

-Знаешь, это прозвучит неправильно, - решаюсь признаться. – Но, не смотря на то, что случилось, сегодня был один из лучших дней в моей жизни.

-Лекси, хватит чувствовать себя виноватой за то, что ты улыбаешься и наслаждаешься жизнью! Я хочу, чтобы ты была счастлива, слышишь?

-Это совсем неправильно, Лорел.

-Неправильно то, что ты все еще хоронишь себя вместе со мной.-Ты меня не поняла. Я не чувствую себя виноватой за то, что я счастлива. Сегодня я вспомнила тот день, когда ты ушла, и не заплакала. И это меня терзает, Лоло. Именно это неправильно.

-Оглянись, - губы блондинки расплываются в счастливой усмешке. – Рядом с тобой потрясающий мужчина, который готов рискнуть своей жизнью ради твоего сына. Так же у тебя есть чудный малыш, который не разрешает тебе скучать и чувствовать себя одинокой. Рядом с тобой та милая и смешная блондиночка, и еще один зеленоглазый парнишка с волосами цвета золота. У тебя есть все, что тебе нужно для счастья, и это исцеляет твое разбитое утратой сердце. И в нескольких дюймах от тебя дремлет мужчина, который, однажды обняв тебя, склеил все сломанные кусочки воедино. Время пришло, родная. Ты готова жить дальше.

-Возможно, - натянуто усмехаюсь, чувствуя невыносимую грусть. – Но это не значит, что я не мечтаю о том, чтобы проснуться и увидеть твое лицо.

-Может, в другой жизни нам дадут больше времени?С наших губ одновременно срывается нервный смешок, после которого сестра бережно касается моего лица, прижимая ладонь к щеке.

-Я горжусь тем, что ты наконец-то разрешила себе быть счастливой. И я счастлива, что ты впустила кого-то в свою душу.

-Впустила, - вздыхаю. – И я больше, чем уверена, что он разобьет мне сердце.

-Возможно. Но лучше разбитое сердце, чем отсутствие желания двигаться дальше.

-Почему тывсегда права? – с моих губ не сползает грустная усмешка.

-Потому, что я старше.

Мы переглядываемся, и эти взгляды теплые, живые. Больше всего на свете я мечтаю, чтобы мой сон был реальностью, и это разбивает мне сердце.

-Думаю, тебе действительно пора спать, - замечая, как я пытаюсь подавить зевок, произносит блондинка.

-Но я хочу побыть с тобой.-Ночь еще не закончилась, Лекс, и я больше, чем уверена, чтоонабудет казаться бесконечной. Так что ложись и закрывай глаза.Кажется, сестра не шутит, так что я покорно возвращаюсь на подушки, укрываясь. Пытаясь задержать эту прекрасную девушку еще хоть на миг, я протягиваю к ней руку и вновь переплетаю наши пальцы, не отпуская ее.

-Не уходи, - умоляю, чувствуя, как сердце сжимается от сладкой, мучительной боли. – Побудь со мной, пока я не засну.

-Хорошо, - Лорел усмехается, после чего пододвигается еще ближе ко мне. Свободной рукой, она как в детстве начинает нежно гладить меня по лицу, заставляя губы расплыться в улыбке.-Когда проснешься, помни: иногда, тихая гавань – это две руки, которые крепко держат тебя в самый тяжкий час.Лорел так и продолжает мягкими движениямикасаться моего лица, пока я не засыпаю.

Да, такое бывает – ты засыпаешь во сне, который кажется совсем не сном.

Иногда, наше воображение заставляет нас видеть то, что мы желаем.

Я прекрасно осознаю это, но в глубине души все равно верю, что это не просто полеты моей фантазии, а действительно Лорел.

Посмотрев13сезонов ?Сверхъестественного?я просто обязана верить в существование призраков. И проснувшись, я улыбнусь, ведь все-таки буду надеяться, что говорила не сама с собой, а с ней.-Мистер Маслоу, - чей-то шепот заставляет меня проснуться. – Мистер Маслоу, вы просили разбудить вас в четыре утра.

Джеймс поднимает голову, рассматривая в темноте шатенку в медицинском халате и пытаясь понять, что происходит. Кажется, не только у меня мучительный сон этой ночью.-Спасибо, - капитан кивает, после чего устало трет глаза. – Я проснулся.

Девушка бормочет смущенное ?нет за что? и покидает палату, оставляя нас наедине.Джеймс зевает, а затем несколько минут просто лежит в кресле, пытаясь заставить себя подняться на ноги.

Выглядит он довольно уставшим,и я впервые замечаю мешки под его глазами.

Это определенно не тот капитан, который руководит кораблем – всегда собранный, бодрый и до приторности идеальный. Предо мной настоящийМаслоу – встревоженный, растрепанный, уставший и далекий от совершенства.

-Собираешься к Гарольду? – решаюсь прервать тишину.

-Угу, - выдыхает мужчина. – Но не знаю, как соскрести остатки себя с этого дурацкого кресла.

Я аккуратно встаю, после чего обхожу больничную койку и протягиваю Джеймсу руку, предлагая свою помощь, от которой он не отказывается.Капитан даже не говорит ни слова о том, что не хочет, чтобы я шла с ним, а это значит только одно – в эти секунды даже сам Джеймс Маслоу нуждается в поддержке.Попросив медсестру приглядывать за палатой, мы отправились в отделение реанимации, где просидели около тридцати минут, прежде чем к нам наконец-то вышел врач.Джеймсподнялся на ноги, но заметив выражение лица мужчины в зеленой робе, тут же прирос к земле.-Мы сделали все, что могли, - слова врача служат ударом под дых, так что я цепляюсь пальцами в руку Джеймса чуть выше его локтя, чувствуя, как ноги подкашиваются.Мужчина выражает свои соболезнования, а после рассказывает о том, как проходила операция. Кажется, после слов ?обугливание ткани? и?некрэктомия? я мысленно падаю в обморок, чувствуя, как сердце обливается кровью.

В ушах начинает шуметь, а ком застревает в горле, подгоняя слезы к глазам.Джеймс слушает мужчину в зеленом с серьезным,непоколебимым видом, постоянно кивая и задавая попутные вопросы, в то время как я впиваюсь ногтями в его руку и чуть ли не скулю.Может, я знала Гарольда не так уж и долго, но это не отменяет того, что он был хорошим человеком, который был добр ко мне и моему сыну.

Так что новость о том, что в мире стало на одного замечательного, сердечного и ласкового мужчину меньше поглощает меня, причиняя боль.

Когда доктор уходит – Джеймс все так же стоит, как скала, даже не шевельнувшись. Правда выражение его лица меняется – глаза округляются, рот чуть приоткрыт. Он выглядит не просто ошеломленным, а даже слегка безумным.

-Джеймс? – чуть слышно произношу я, чем привожу парня в сознание.

-Нужно сообщить его дочери, - бормочет Маслоу,хлопая себя по карману в поискахтелефона и пытаясь сделать то самое каменное лицо, за которым он прячет свои эмоции, но на этот раз у него ничего не получается. – Она уже едет сюда, но я должен позвонить и…-Остановись, - переступив через свои собственные эмоции, я полностью запрещаю себе раскисать. Эта сила во мне появилась в тот миг, когда я поняла, насколько сейчас Джеймс беззащитен, и насколько он ранен, хоть и пытается не показывать это. Так что желание помочь ему становится сильнее моих собственных эмоций.

Он все еще ищет в своих карманах телефон, так что я хватаю его за руки, останавливая и заставляя взглянуть на себя.

-Мне очень жаль, - заглядывая в его налитые болью глаза, шепчу я. – Очень, очень жаль.

Обнимаю капитана так сильно, как только могу, пока с губ срывается что-то тихое, успокаивающее. Джеймс сначала колеблется, но все же обнимает меня в ответ, принимая помощь и разрешая мне видеть свою уязвимость, снимая с плеч тяжелую оболочку притворного спокойствия.

Он говорил, что Гарольд вырастил его, так что разбитость Джеймса вполне объяснима – капитан любил этого мужчину как члена семьи. И мне действительно жаль, что этот потрясающий день закончился таким кошмаром, как пожар и смерть прекрасного человека – ГарольдаУилкинсона.-Как ты? – чуть слышно спрашиваю я, вернувшись в палату с двумя стаканами кофе в руках.

Солнце уже лениво просыпалось и начинало согревать лучами стены клиники, а тьма отступала, оставляя позади длинную, адскую ночь, которая действительно тянулась вечно.Джеймс пожимает плечами, мол, сам не знает как он. На душе тут же начинают скрести кошки, стоит только взглянуть на его измученный, усталый вид. Никогда не думала, что безэмоциональное выражение лица может нести в себе столько боли.

Может, именно такое лицо видели мои родители последних 4 года? Каждый мой день сопровождался минимальным количеством улыбок и максимальным безразличием ко всему миру, и я только сейчас осознала, насколько их это ранило.

Они потеряли старшую дочь, а с лица младшей была стерта улыбка и желание жить- я была очередной болью, хоть они и не говорили об этом.Кажется, мне нужно просить прощение за то, какая я эгоистичная дочь, ведь закрывшись в себе, я и не думала о том, что могу ранить родителей.

А я ранила. Каждый день.

-Держи, - протягиваю Джеймсу бумажный стакан с кофе, после чего присаживаюсь на край кушетки прямо напротив кресла капитана.

-Спасибо, - он вздыхает. – Ноя не хочу.-Я не заставляю тебя есть, но кофе ты выпьешь, - кажется, я перебарщиваю с полномочиями, но слишком ушедший в себя Маслоу кивает и через некоторое время все-таки пригубливает стакан.

-Как такое возможно? – после, как мне показалось, вечной паузы, прерывает тишину капитан. – Еще несколько часов назад я обменивался с Гарольдом рукопожатием, а сейчас – его нет.

- Я не знаю, - нервно тереблю стакан в руках, растерявшись. В таких ситуациях слова сами исчезают, расползаясь в разные стороны как муравьи в разрушенном муравейнике.

Я читала нечетное количество книг и статей о горе,о том, как с ним справиться, что сказать скорбящему человеку. Но все эти знания просто в один момент испарились из моей головы, оставляя по себе только страх взболтнуть лишнего. Кажется, друг из меня, мягко говоря, никудышный.

-Почему всегда умирают замечательные люди? – в голосе Джеймса слышаться нотки злости и обиды на вселенную. – Почему, черт возьми, он умер, а какой-то убийца, лишивший человека жизни, где-то там продолжает наслаждаться будущим?Я узнаю то, что сейчас происходит с Джеймсом. Это – вторая стадия горя, которую называют стадией ?гнева \ агрессии?-Я тоже задавала себе этот вопрос, - признаюсь, чувствуя, как воспоминания порождают мурашек, струящихся по коже. – На что мама ответила мне: ?будь ты в цветочном саду,в первую очередь ты бы сорвала самые красивые цветы, верно??Джеймс натянуто усмехается, после чего делает глоток кофе и вновь уходит в свои мысли, кажется, забывая даже о нашем с Артуром существовании.-Джеймс, - привлекаю к себе его внимание, и только после того, как встречаюсь с его стеклянным, даже пустым взглядом,продолжаю. – Не уверена, что должна это говорить, но я хочу, чтобы ты знал – я переживаю за тебя.

-Я в порядке, - опять его губы дергаются в намеке на эту пронизанную фальшью улыбку.

-Так же, я хочу, чтобы ты знал, что ты не один, Джеймс. Больше нет. И если я буду нужна тебе – я рядом.

Капитан отставляет кофе в сторону и протягивает ко мне руку, пока его глаза выдают самое сокровенное – Маслоу хочет, чтобы его обняли.

Даже не мешкая, я иду к Джеймсу и сажусь к нему на колени, после чего обвиваю парня как плющ.

Обнимая капитана, я мечтала отдать ему каждую частицу тепла, которое маленьким огоньком тлело в моем сердце. Мне хотелось обнимать его так крепко, чтобы он действительно понял, что дорог мне, что я хочу разделить эту боль на двоих и не дать ему утонуть в ней.Все, чего я хотела – просто помочь Джеймсу пережить этот и каждый следующий день, будучи тем, кем обещала быть – его опорой.***Грустно вздохнув, я пригладила наэлектризовавшиеся волосы и взяла в руки клатч. Кажется, пора выдвигаться.Я даже и представить не могла, что в этом путешествии мне пригодиться по-настоящему черное, траурное платье, так что пришлось обратиться за помощью к Али, которая любезно одолжила мне одно из своих. То черное платье, в котором я ходила с Эйприл в клуб – слишком вульгарное для такого мероприятия.

С каждым годом количество отведанных мною похорон увеличивается в несколько раз, и это начинает пугать. Человеческая жизнь – подобна хрупкойхрустальной вазе, которая в один момент может просто перестать существовать, разбившись об обстоятельства.

-Ты готов? – обращаюсь к капитану, который устремил свой взор в окно, даже не шевелясь.

Все кардинально поменялось. Шумная подготовка к свадьбе сменилась гробовой тишиной в этом большом доме, разрешая трагедии поглотить каждого члена семьи Маслоу.Со вчерашнего дня Джеймс вел себя очень тихо, а его мысли то и дело уносило в места, недоступные ни одному человеку.

Утром мы выписались из больницы, а к обеду уже были дома у семьи Джеймса.

Не в силах найти себе место, Джеймс пытался разобраться в причинах пожара, думая, что это мог быть поджег, но ответ оказался совсем не таким, как он представлял – всему виной неисправная проводка.

И когда он получил подобный ответ – действительно наступила тишина. Идаже Артур боялся нарушить ее.

-Готов, - капитан кивает и поднимается на ноги. – Хорошо выглядишь.Киваю, ничего не отвечая. Он сказал это просто для связки диалога или вообще из вежливости. Ложь не только слышалась в интонации, но и доказывалось моим внешним видом – платье было на несколько размеров больше, так что болталось на мне, а туфли совсем к нему не подходили. Даже мои волосы и отсутствие косметики на лице кричали о том, что выгляжуя отвратно.Не решаюсь даже коснуться к нему, ведь Джеймс сейчас похож на ежа, который готов уколоть каждого, кто подойдет ближе, чем следует, так что просто тихонько следую за Маслоу до самой машины.

Внутри автомобиля так же царит тишина, тесно переплетенная с глубочайшей печалью – миссис Бёрдж и мистер Маслоу выглядят невероятно разбитыми.За всю дорогу прозвучало от силы 10 слов, и когда мы оказались на кладбище – ситуация только усугубилась.

Видеть запухшие лица родственников Гарольда, слышать их плач, который периодично превращался в вой, видеть пред собой закрытый гроб, усыпанный цветами – это тяжелее, чем кажется.С появлением у могилы проповедника, вся семья Джеймса выстроилась в ряд, условно поделившись на пары: Али с супругом, Джеймс с Филиппом, Кристофер с Сарой и мистер Маслоу с миссис Бёрдж.Я же остановилась позади капитана, даже не смея разделить их с братом, ведь не являюсь частью их семьи, да и сегодня не до игр.

Даже не смотря на то, что я чувствовала себя лишней среди четы Маслоу, присутствие на похоронах казалось правильным, хоть и причиняло боль.

Слушая о жизни Гарольда, я разрешала слезам тихо скатываться по щекам, ведь он был еще лучше, чем я представляла.

Это ненормально – плакать на похоронах человека, которого я почти не знала, но сдержать слезы было слишком трудно, особенно слушая всхлипы родственников.Слишком мягкий, сентиментальный человек – вот, кем я являюсь. И в какой-то момент, я сама не поняла, когда громко всхлипнула, слушая речь дочери Гарольда.Джеймс тут же обернулся, а его взгляд выглядел слишком укоризненно, даже не смотря на всю ту печаль, что выражало его лицо. Кажется, он не рад тому факту, что я стою позади, спрятавшись в его тени.

Джеймс жестом приказывает ?иди ко мне?, и когда я отрицательно качаю головой, он просто вздыхает, после чего отступает на шаг назад и становится рядом со мной.-Вернись к семье, - чуть слышно произношу я, вытирая слезы со щек. – Твое место рядом с ними.

-Мое место рядом с тобой, - все, что произносит капитан, после чего вновь возвращается взглядом к церемонии.

Может, этобыла просто нужда в поддержке, а может, это его слова так на меня повлияли, но я тут же обвила его руку своими руками, а голову склонила на плечо Джеймса.

В какой-томомент, я сама не осознала, как подняла свои заплаканные глаза вверх, и то, что я увидела, заставило мое сердце сжаться еще болезненнее.Гроб опускали в яму, и это был конец. Конец, который заставил глаза капитана наполниться слезами, не скрывая тяжесть эмоций, которые он чувствует.

Всхлипываю, уткнувшись носом Джеймсу в плечо и прижимаясь к нему.

Кажется, когда он рядом – переносит боль легче. И, может, будь у меня кто-то, кто подставил бы свое плечо, когда умерла Лорел – все было бы иначе, а я не ушла бы в себя.Но время не вернуть, как и не воскресить мою сестру, так что я просто прижимаюсь к Джеймсу и благодарю бога за то, что он послал мне человека, с которым во мне больше силы, чем когда-либо.

С Джеймсом я сильнее не только ради него, но и ради себя. С ним, кажется, я живее, чем когда-либо в своей жизни.Когда церемония закончилась, мы вернулись домой. Дорога была наполнена очередной тишиной, правда, даже в машине я держала Джеймса за руку, склонив голову на его сильное, мускулистое плечо.-Давно он уснул? – чуть слышно спрашиваю у Эйприл, переступая порог кухни.

Пока мы были на похоронах, они со Шмидтом вызвались приглянуть за Арчи и малюткой Эммой, так что мы с Али были безумно благодарны им.

-Может, полчаса назад, - Эйс пожимает плечами. – Я и сама задремала, так что не могу назвать точное время.-Пойду к нему, - бормочу, уже намериваясьулизнуть из кухни, но не тут-то было.

-Он спит с Эммой в гостевой спальне, и если ты разбудишь хоть одного из этих маленьких монстров – я тебя лично придушу. Мы с Кендаллом еле уложили их.-Ладно.Присаживаюсь на табуретку, склонив голову на руки и вздохнув. День тянется невыносимо долго, и пусть сейчас только обед, я уже безумно устала.-Как ты? – блондинка садится напротив, после чего осторожно задает свой вопрос, изучая выражение моего лица. – Выглядишь не очень.-Я в порядке. Просто чувствую себя выжатым лимоном.-Сложные несколько дней, - Эйс вздыхает. – Думаю, тебе нужно отдохнуть.

Киваю, и после зевка устало потираю глаза. Господи, кажется, если положить на столе подушку – я вырублюсь прямо здесь и сейчас.-Как Джеймс?

-А как он может быть? – пожимаю плечами. – Ты же знаешь его, Эйс. Вся эта маска внешнего спокойствия скрывает внутри рану, нанесенную утратой.

Эйприл кивает, и говорит, что это действительно в стиле капитана. Мы болтаем еще некоторое время, и, когда на кухне появляется Сара – я говорю, что засыпаю на ходу и ухожу, ведь сейчас у меня просто нет сил на возможные стычки с ней.По дороге я тайком заглядываю к Артуру, и мои губы расплываются в легкой усмешке, когда я вижу, что Кендалл спит с детьми, обняв малышей.Я думала, что сейчас прилягу рядом с ними и подремлю, но так как мое место занято – направляюсь в нашу с Джеймсом спальню.После того, как мы приехали домой – он выпил стакан бурбона и ушел в неизвестном направлении. Конечно же, я сделала вид, что не видела, как он пьет, и как уходит куда-то, но это далеко не значило, что мне на самом деле все равно.

Даже разговаривая с Эйприл, я все время думала о том, как он и чем он занят, бесконечно волнуясь о капитане. Я знаю, что не должна так сильно переживать, но не могу ничего с собой поделать.

Джеймс мне дорог, а я привыкла отдаваться до последней клеточки людям, которых я люблю.Переступаю порог спальни и застываю.

Джеймс. Он лежит на боку, уставившись в стену, и выглядит окончательно разбитым, сломленным. Ему больно, и эта боль отражается в моем сердце, как в зеркале, заставляя прочувствовать всю ее силу.Я думала, он ушел, но Джеймс просто отправился в спальню, где, наверное, думал, никто его и не додумается искать.

Мешкаю еще несколько секунд, после чего достаю из шкафа плед и укрываю капитана. Затем, я аккуратно ложусь рядом, забравшись под плед и обняв Джеймса, обвиваясь вокруг него.

Он ничего не сказал, но взял меня за обнимающую его руку, сплетая наши пальцы и тяжело вздыхая.Мы так и лежим некоторое время, и когда я уже начинаю проваливаться в сон – Джеймс пробуждает меня, начиная диалог.-Спасибо за поддержку, - чуть слышно произносит парень, начиная выводить легкие узоры указательным пальцем на моей руке.-Я твой друг и это моя работа.-Я не знаю, что со мной происходит, - признается шатен, и я тут же окончательно просыпаюсь, ведь понимаю, что он говорит искренне. – Я не должен быть таким нытиком, я же мужик. Но все, чего я сейчас хочу – валяться в кровати и грустить. Самому противно.-Это нормально, Джеймс. Грустить, когда тебе больно – естественно.

-Да, но не человеку с моим званием.

-То, что ты капитан корабля, не значит, что ты – робот. Было бы странно, если бы ты негрустил.

-Почему ты успокаиваешь меня? – Джеймс оборачивается, и теперь его лицо находится слишком близко. Ох, когда он лежал ко мне спиной, было гораздо легче, если честно, ведь я не видела этих изумрудных, наполненных болью глаз, которые заставляют меня забыть обо всем, что я думаю.-Я не успокаиваю тебя. Моя миссия заключается в том, чтобы ты не чувствовал себя одиноким. Остальное – просто милый бонус.Он чуть усмехается, но молчит. Затягивается пауза, но ей не суждено длиться долго.

-Зачем ты это делаешь? – Джеймс бережно, даже с нежностью заправляет прядь волос мне за ухо, заглядывая в глаза. Боже, как же внутри меня все затрепетало в этот момент!-Делаю что?

-Меняешь меня, - капитан вновь усмехается, заставляя мое сердечко вылетать из груди.

-Я ничего не делаю, Джеймс.

-Не правда. Ты остаешься собой, а это пробуждает того парнишку внутри меня, о котором я уже успел позабыть. Ты делаешь меня лучше, Алексис Миллс.Проходит несколько секунд, прежде чем я перевариваю его слова, которые тут же порождают улыбку на моих губах.Не зная, что ответить, я просто пододвигаюсь ближе к капитану и обнимаю его, прислонив голову к его широкой груди. Джеймс же обнимает меня в ответ, так что мы сплетаемся друг с другом и разрешаем себе помолчать.

Иногда, такая вот тишина значит больше, чем сотни тысяч ненужных диалогов.Мама говорит, что если тебе есть о чем помолчать с человеком – то это твой человек. И только сейчас я поняла, насколько глубокий смысл у этих слов.Кажется, Лорел была права: тихая гавань – это действительно две руки, которые крепко держат тебя в самый тяжкий час.Джеймс – моя тихая, родная гавань. Надеюсь, что и я его...