Глава 14 (1/1)

Мир?— это не фабрика по исполнению желаний.Джон Грин ?Виноваты звёзды?. ?Мы не просто убьём тебя за это. Ты будешь жить и каждый день вспоминать об этом, ты будешь страдать, пока не захочешь своей собственной смерти, ты никогда не выиграешь в слиянии и не станешь никем, кроме того, кто ты уже есть. Знаешь, кто ты?? (выродок) И сдохнешь или как выродок, или как убийца, или как психопат?— в полном, безупречном одиночестве. Кай поджимает губы, переводит внимание на почти отслужившее своё пыльное радио, касается антенны и перевешивается через стол. Песни каких-то рок-групп, прошедшие смерть, войну и оцифровку, с треском расползаются по комнате?— он крутит регулятор звука и делает приёмник громче. В комнате пахнет вылизанным с хлоркой полом… а теперь ещё и дымом. Он стелется внизу, пока огонь жадно сжирает второй этаж и ломает в полу доски. Отец зря недооценивал его. Зря оставлял в гараже у дома керосин, зря засыпал в его присутствии, зря позволял остальным заснуть. Пусть они все страдают. Пусть они захлёбываются страхом, воздухом и кровью, пусть они прочувствуют на своей шкуре всё то, через что он проходил. Кай устал?— так невыносимо, бесконечно устал, что ему больше не хочется никому ничего доказывать, и в какой-то момент он осознал, что и чувствовать больше не может. В какой-то момент он понял, что это и не боль вовсе?— это болезненная ломка по их мучениям, по своей власти, по чужой пролитой крови. Он знает, что это тупик и конечная, переломная точка его жизни, но он с самого начала был слишком другим и слишком способным, чтобы не догадываться. Кай безразлично поводит плечами, и в вылизанном тряпкой боку радио отражается его собственное лицо?— скулы, стиснутые губы и острый кончик носа. У него нет ни выхода, ни будущего, ни надежды. Он иногда почти забывает, сколько ему лет?— ему не двадцать два, и это главное, а других близнецов ещё нет, хотя отец всё пытается и пытается заводить их, и, может, если они все… Первая почти кувырком сбегает со ступенек Джо?— отец, похоже, вытолкнул её со второго этажа, потому что Кай поддерживает огонь своим тихим ?incendia?, и не так-то просто будет его потушить. Скоро магия, вытянутая днём из сестры-близнеца, закончится, и всё вернётся на свои места, но каким же долгожданным кажется этот триумф?— Джо что-то кричит, захлёбываясь слезами (из-за гари или из-за младших детей? Кай просто делает радио громче). Она подлетает к нему под тяжёлым взглядом голубых глаз, так похожих на её собственные, и замирает в паре шагов, держась ладонью за грудную клетку и сжимая зубы. По её подбородку катятся горячие быстрые слёзы, замирают на пару секунд и одна за другой срываются на мрачный пол из ламели. Весь воздух пропитан темнотой и болью их грёбаной семьи. Они вдыхают его?— они вынуждены давиться им. —?Как ты только мог?! —?наконец рвётся из её грудной клетки, и всхлипы превращаются в беспорядочные глухие рыдания. —?После того, что ты сделал с мамой?! Все её фотографии сгорят там! Кай, прекрати! Джо сгибается почти пополам и оборачивается назад?— её колотит от ярости и страха, а Кай клонит голову вбок и шепчет ей тихое, издевательское ?ч-ч-ч?. Его смелая, способная и талантливая сестра просто нуждается в своём собственном подзатыльнике, и совсем скоро слёзы застынут, ком?— почти осколок стекла?— врежется в горло, и она покажет отцу все свои лучшие геройские качества. Джо задыхается в своём горьком, отчаянном вое?— Кай почти представляет, как часто бьётся её несчастное и выпотрошенное им самим сердце. Невинная, правильная Джо, которая с превосходством наблюдала за тем, как отец заклинанием едва ли не заставлял Кая гореть?— тоже?— заживо за каждую провинность, а ведь это каждый раз так мучительно больно. Джо, которая всё ещё шарахается от него в сторону, как и все ведьмы, которая отдёргивает руку и не подпускает себя близко к отвратительному и ужасному клейму, как будто оно перебросится на неё тоже. Хотя она могла ему помочь: могла протянуть руку, как брату, как близнецу, с кем она делила воздух с самого рождения, и неправильный Кай как-нибудь принял бы её раньше, но сейчас?— нет. Отец никогда не позволит ей умереть в слиянии?— он и сам подохнет за её жизнь. За ней будущее клана, за ней будущее даже Кая. Джо несчастная, с Джо жизнь поступила несправедливо, Джо?— Авель. Кай подрывается с места и хватает сестру за локоть. Кожа у неё загорается красным светом, а плач переходит практически в несвязную, спутанную речь, и это будет очередным событием, после которого Джо?— и только она?— станет сильнее, умнее и проворнее, и возненавидит его, и построит свою жизнь вдали, и у неё будет дом, семья и дети, и Кай почти осязаемо знает, что его лишат этого всего. Эти ублюдки никогда не позволят ему жить, значит, он должен позволить всё себе сам. —?Отпусти меня! Я ненавижу тебя, ненавижу тебя, ненавижу тебя! —?она бьёт рукой по столу и сметает оттуда зеркало?— оно разлетается на мелкие и крупные осколки. Остаётся только рама, из-под которой трещинки между досками в полу будто складываются в чей-то порицающий взгляд. —?Отпусти меня, Кай! Я никогда не прощу тебе маму! Ты заслужил всё, что с тобой случилось, мать твою, заслужил, заслужил! Как ты можешь так поступать?! —?Да мне наплевать, Джо! —?рявкает Кай наконец, хватая осколок и стискивая его в ладони до такой степени, что кровь из сжатого кулака окропляет пол. Сестра переводит размытый взгляд на его руку и сжимается в клубок, как чья-то брошенная марионетка, пока слёзы из глаз катятся к вискам и остывают на красных щеках. —?Хочешь, я убью тебя так же, как убил её? Джозетт! —?он разводит руками. —?Тебе страшно. Ты так боишься меня! —?Да, я боюсь тебя,?— Кай сжимает в кулак её волосы, и Джо наконец отклеивается от пола. —?Я боюсь тебя, доволен? Пожалуйста, не трогай их. Убей меня, но не трогай их! Убей меня, только пожалуйста,?— она перехватывает его запястье и направляет на себя,?— пожалуйста, не вреди им. Он замирает с осколком у её горла. И смеётся?— жутко, потому что неуместно, потому что безжизненно. Дело не в том, чтобы устроить пожар. Дело в том, чтобы показать всем, что ты способен устроить пожар?— о, и не только это. —?Жертвенная идиотка,?— по его руке, в которой сжаты тёмные волосы, скатывается очередная её остывшая слеза, и это почти заставляет Кая очнуться. Вынырнуть из того тёмного болота, где он мечтает захлебнуться и остаться навсегда. —?Я тоже ненавижу тебя. Вы превратили меня в это. Вы не дали мне ни одного грёбаного шанса. Знаешь, что будет со мной, когда ты уедешь учиться, начнёшь практиковать свои любимые заклинания, искать, с кем из колледжа тебе потрахаться? —?Джо морщится и отворачивается, но Кай словно теряется в собственных словах и забывает, о чём говорил. Он разжимает кулак и смотрит поочерёдно то на неё, то на свою руку в крови, то на мелкую крошку осколков, то на энергично пульсирующее песней радио. —?Ничего,?— Кай почти шепчет это, пока сестра отползает и цепляется ногтями за доски в полу,?— ничего со мной не будет. Наверное, так было бы легче?— раствориться в воздухе, пока дело не зашло слишком далеко. Прямо сейчас нужно Джо собраться с силами и убить его, но Кай только качает головой и растягивает губы в ухмылке. —?Слияние,?— кивает он. —?Я не убью тебя, потому что мне нужно слияние. Но если ты попытаешься отлынивать, я узнаю. Зачем тебе жизнь, если ты не отдашь её мне? Кай поднимается в кресло и закидывает ноги на столик, устанавливая кассету в приёмнике поудобнее, и с бесцветной улыбкой наблюдает за её неподдельным, вывернутым наружу ужасом. Оборачивается к приёмнику и делает песню ещё громче, и даже тянет какие-то слоги сам, пока она дышит глубоко и рвано, ожидая, когда с остальными детьми покажется отец, и он, конечно, спасёт всех. Может, Кай не способен убить их даже с заклинанием, потому что его ведьминские силы выветрятся через полторы минуты, но чего стоит один затравленный взгляд Джо и ощущение этой тьмы. Огня. Такое не забудется, и страх останется?— страх прилипнет надолго. Вгрызётся в горло и разорвёт его. —?У меня всегда была слабость к тебе, Джозетт,?— глубокомысленно выдаёт Кай. —?Но не думай, что она спасёт тебя. Джошуа убьёт его за это. Голыми руками уничтожит. Кай тускло смеётся. Они упорно делали из него психа, ломали его, а он обернул это в свою пользу, и кто же теперь виноват?*** —?Меньше цель?— меньше промах,?— важно говорит Тео, с которым Эрика всё же успела вчера договориться на внеурочное занятие стрельбой, и хватается за пистолет. Она вернулась поздно: перед тем, как набрать номер Тео на пейджере и брякнуть пару слов в динамик, успела понять, что что-то не так. Кай вылечил её, но потом стало только хуже?— полночи она проворочалась в постели на мокрой от пота подушке, которую утром брезгливо стянула и швырнула в стирку, ещё полночи сидела, поджав под себя колени, и смотрела в окно. Если лечь, содержимое желудка приближалось к пищеводу и выталкивалось наружу сопряжённо с чувством американских горок под рёбрами, если встать и пройтись?— голова кружилась. Картер упрямо вглядывалась в проезжую часть улицы, запоминала номера машин, открывала и закрывала окно, как только делалось слишком жарко или слишком душно, утыкалась лбом в колени и кляла свою грёбаную жизнь. Первый глоток имбирного чая разрушил все её вялые попытки противостоять самой себе, и оставшийся жалкий кусочек утра её выворачивало наизнанку в ванной?— на коленях и на мерзкой кафельной плитке. А ещё у неё болело предплечье?— болело, оплетая каждый нерв и мышцу, перебрасывая липкие ноющие ощущения на руку вплоть до самого плеча, и Эрика только помнила, что… Она не принимала ни омелы, ни мандрагоры?— готовила себе сама и покупала всё сама. Ни дядя, ни Арен и даже Тео ничем её не угощали, не считая тех отваренных Тернером макарон, но это было слишком давно, чтобы засчитать за причину. Может, Кай использовал не то заклинание или недостаточно сконцентрировался на ней?— такое бывает, когда ты по умолчанию импульсивный и не сконцентрированный?— и этим вызвал обрывки воспоминаний, но с чего бы на неё это так влияло? Наверное, всё же что-то пошло не так. Картер отвертелась бы от встречи, если бы Тео не пришёл под номер и не начал будить половину мотеля громыханием костяшек о дверь и дёрганьем звонка. Она поднялась, опираясь запястьями о бортик ванны и выключая воду (шум отвлекает), и в зеркале не сразу себя узнала. Не то чтобы многое изменилось?— Эрика всегда жила с кошмарами, бессонницами и прочим нескончаемым дерьмом?— но как будто кто-то выключил в ней что-то. Она моргнула и всё прошло, кроме боли, въевшейся в кожу. Наплевать?— может, простудила нерв и отравилась, или Кай тогда схватил её за эту руку и что-то ещё натворил. И что он сделал со мной? Или… что я сама сделала с собой? —?Ты отвлекаешься? —?укоризненный голос Тео вырывает её из прострации. Эрика устало и как-то раздражённо дёргает плечами. —?Нет. Дьявол, как ты только терпишь меня? —?Начнём заново,?— снисходительно кивает Тернер. —?Ты правша, и твоя сильная рука?— правая. Берёшь рукоять в правую руку, убираешь большой палец, обхватываешь левой. Раньше ты этому училась? И вообще, клёво, только не говори своему дяде, что я тебя учу, а то он меня прибьёт. Но ты обратилась за помощью к правильному человеку. —?Училась,?— Эрика упрямо морщится, потирает правое запястье и проверяет каждые пять-десять минут, нет ли на нём никакой раны или вроде того?— отчего-то же оно должно болеть.?—?Сама училась, даже кое-какие успехи были, но потом у меня всё забрали. Я разучилась целиться, честно говоря. —?Ой, мы с тобой попробуем и ружьё, и арбалет, и метание ножей можем освоить,?— начинает загибать пальцы Тео, крутя пистолет в ладонях. —?Если хочешь, потому что я всегда тащился по арбалетам. Ты ещё с нами? Земля вызывает Эрику. Что с тобой такое? Если бы я знала, дорогуша. —?Ну давай попробуем, мастер Теодор Тернер,?— Эрика качает головой и взвешивает ствол в руке, инстинктивно закусывая язык, пока Тео кривится от собственного полного имени. Она обнимает рукоять правой рукой, добавляет левую?— пальцы сами запечатлели и запомнили это когда-то?— и выставляет перед собой. —?Не сжимай сильно,?— наконец позволяет себе командовать Тео, и она неохотно расслабляет хватку, хотя стиснутая в ладони рукоять перекрывала боль ненадолго. —?Опусти плечи. Запястья выше, смотри на дуло. Цель должна быть немного размытой. Под её ногами трещат сухие ветки, как чьи-то переломленные кости, и Картер слегка выставляет левую ногу вперёд, фокусируясь на мушке пистолета и переводя его к размытой красной точке на дереве. Запах листвы и дыма щекочет переносицу. Тео притащил яркий стирающийся маркер, и они вдвоём успели разрисовать пару деревьев перед тем, как остановиться на опушке и начать разбираться в стойках, захватах и манёврах прицеливания. Её это дело вставляет. Не всё же обрабатывать газеты, сетевые данные, учить латынь и смотреть бразильские сериалы?— она почти забывает обо всех проблемах рядом с Тео. Эрика гладит указательным пальцем спусковой крючок?— гладкий, изогнутый и неподатливый?— и наконец взводит курок. Ей не придётся целиться с такого расстояния с Джошуа?— нет, ей хватит примитивных навыков стрельбы, но его же нужно как-то аккуратно анти-ведьминской пулей подстрелить и не убить. А если он выйдет из комнаты раньше и заметит дым на первом этаже? А если он просто сразу всё заметит? А если он вообще не приедет? Картер хмурится. А если тебе закрыться? —?Расслабься,?— доверительно кивает Тео. —?Замолчи. Он закатывает глаза и наблюдает за её упрямо глядящим вперёд лицом?— Эрика спускает курок, и отдача слегка касается её плеч, но пуля, кто бы сомневался, вкручивается куда-то в соседнее дерево. Она пожимает плечами и перезаряжает магазин, вскидывая ладони вверх и целясь снова, и Тео только успевает распахнуть глаза и дёрнуть её за рукав так, что Эрика вздрагивает и делает шаг назад. Ну хоть охота здесь легальная. —?Спокойнее. Ты как будто пытаешься убить прямо сейчас это несчастное дерево. —?Брось,?— с какой-то странной улыбкой щурится Картер, сжимая в ладони рукоятку и стреляя снова, но рука сама косит влево?— на этот раз промахивается только сильнее и тоже возводит глаза к небу, как он недавно. —?Мне просто не везёт сегодня. Лучше поговори о чём-нибудь… другом. Когда тусовка намечается? Что у нас за расписание вообще на следующие полторы недели? Типа… можно пропускать пары, или что? —?Серия праздников стартует,?— они оба даже не вздрагивают от очередного выстрела: Эрика выдыхает, выталкивая воздух языком из горла, и дыхание как будто само перестаёт кататься туда-сюда внутри. —?У нас будет пара официальных учебных дней, но преподы, я уверен, сами не против надраться в хлам. Ты и так с медицинским автоматов не дождёшься на сессии, если не уедешь раньше, а я просто попытаюсь забить на свой факультет, потому что он однажды сведёт меня в могилу. Как-нибудь потом подтяну. —?Бунтарь,?— отзывается она. —?Преступник. Конечно, я забью. Только не на анатомию. И не латынь?— она прикольная. Мерзкая и прикольная. Воздух замирает в её лёгких и останавливается, колется внутри под рёбрами и слегка пошатывает координацию?— Картер делает вдруг шаг назад. Кожаный нос кеда проезжается по листве, и она сама зажмуривается, когда дёргает рукой на себя и когда раздражённые нервы (нервы ли?) в предплечье вспыхивают и терзают кожу изнутри. Тео подхватывает её под локоть, и Эрика кое-как переводит размытый взгляд то на него, то на стянутые лентой проставленных мишеней деревья, то куда-то в свои грёбаные непонятные мысли. Она натягивает воротник куртки ближе к шее и взбрасывает подбородок, выдыхая. —?Всё нормально,?— Картер жестом останавливает Тео и спускает задравшийся рукав до запястья. —?Продолжай. Тот недоверчиво косится в её сторону; недоверчиво?— мягкое слово. И выдыхает?— ?ладно, хорошо, я тебя понял и принял?. Она умеет врать, но ненавидит врать. И всегда способна искусно отвертеться от помощи. —?Так вот, учёба…*** Спустя часа два магазин почти опустошён, как и она, как и её тоскливое желание свернуться калачиком и перебинтовать руку (почему вообще рука? Было бы куда логичнее, если бы у неё болела голова из-за магии или типа того, однако Эрика по большей части отвлекается на Тео и ни о чём не думает), но упрямое желание урвать как можно больше практики всё перекрывает. Она снова вскидывает ладонь и вдруг думает, что вообще хочет поступить на юридический, как они и планировали с Тео, и эта мысль таким бесполезным флажком маячит позади, что Картер отвлекается на секунду. Иногда Тео говорит ей взять на прицел какую-нибудь шишку или очередное подобие мишени за пределами круга, которое Эрика даже не видит: она пропускает ещё пару мыслей о Кае, чтобы окончательно вылететь из реальности. Небо темнеет за деревьями, как зеркало в дымчатой оправе облаков, и Картер вдруг озирается по сторонам. Что-то толкает её вперёд?— что-то неподвластное и тёмное. —?Мне б на юриста,?— почти шёпотом срывается с её губ, пока Эрика не зажмуривается и не стискивает пальцы. Как накатившие и схлестнувшиеся волны?— сначала рябь по морю разбегается совсем мелкая, а за доли секунд разрастается в стену воды и выходит из-под контроля. —?Учить законы, а не болезни. Чтоб говорить ?ха, ублюдок, ты по статье мне сейчас сядешь?, а не ?у вас, похоже, гепатит?… Всё вдруг замолкает, и она сама замолкает. Теряет этот самый контроль или, лучше сказать, вдруг приобретает его? Откуда Кай берётся вдруг в её голове? Она, честно, отвлекалась как могла, но всё равно рождается то же чувство, что и вчера?— плёнка вспышек и бликованных образов перед глазами. Как толчок или позыв. Эрика видит красное кольцо мишени, вычерченное на побелке дерева, и наблюдает за тем, как произвольно вскидывает руку и спускает курок. Как будто со стороны, как будто не она только что одной рукой, даже без опоры и правильной стойки, с дрожащими от холода плечами выстрелила и… попала в цель. В цель! Почему-то это не приносит никакого удовлетворения. В голове появляется шумное, перебитое помехами и расплывчатое… (это случайность) —?Обалдеть! —?вскрикивает Тео, хватая её за плечи сзади, и разворачивает к себе. —?Охренеть! Ты повторишь? Повтори! Я так и знал, что у тебя талант, хотя… —?…Хотя два часа до этого я вхолостую тратила пули? —?она выгибает бровь и хмурится. —?Бред. Нет, Тео, это хрень?— или ошибка, или случайность. Я даже не целилась! Я на секунду увидела эту красную… э-э, штуку, и оно как-то само собой получилось. Эрика запоздало осознаёт, что после выстрела её будто… отпускает. Как будто то, что забралось в голову вчера, выметается оттуда, а рука?— удивительно и нелогично?— даже сбавляет градус боли, как будто выполнила своё предназначение. Сбавляет градус? А почему она вообще… Картер облокачивается на ближнее дерево и шарится рукой где-то наверху, склоняя податливую ветку к себе и рассматривая в пальцах ещё почти голые тонкие лапы. Ни листвы, нихрена?— впрочем, как и в её голове больше нет ни единственной мысли. Может, это было чем-то вроде вызова от вселенной? Попадёшь в цель?— избавляешься от магических побочных эффектов, потому что Кай наверняка что-то перепутал, или просто решил, как обычно, воспользоваться ситуацией и сделать ей ещё хуже. Эрика расправляет плечи. Но следующий выстрел, пусть и получше, чем в самом начале тренировки, выходит совсем уж фиговым. Это только подтверждает её слабую догадку о том, что попадание в цель?— или божье благословление, или совпадение, а от шока её мозг забыл про боль и вышвырнул её сам. Череда тупых и бесполезных событий. —?Как давно ты проходила диспансеризацию? —?глубокомысленно вздыхает Тео, когда она опять начинает косячить. —?Мне кажется, у тебя всё же не оттуда растут руки. К хирургу надо. —?Диспансеризацию? В,?— она жмёт плечами,?— в… пять лет. Или никогда. Может, и не оттуда. Знаешь, я как-то больше люблю врукопашную, но это вообще неудобный способ иногда, так что… —?В пять лет,?— повторяет он. —?Твоего дядю нужно посадить в тюрьму. Её пейджер пищит уже второй раз, и Эрика догадывается, судя по знакомым трём пятёркам, кто это, но прослушивать пока не хочет. Кай перебьётся?— во всяком случае, точно не обидится. —?Я его обязательно туда посажу, если ещё раз вместо пепперони закажет гавайскую, но давай пока не об этом,?— Картер смягчается и запускает пальцы в волосы. —?Ладно. Ладно. Спасибо за все дарованные тобой навыки и учения, из всех инженеров и тренеров по стрельбе ты самый терпеливый магистр и самый невероятный красавчик. Тео запускает руки в карманы и улыбается. —?Так как ты всё-таки выстрелила так метко? —?Иисусий помог,?— брякает Картер и снова перехватывает свой пейджер, отлынивая от прослушки сообщения. —?Не знаю, дорогуша, но наверняка это твоя заслуга. Грейс гордилась бы тобой. Тео расцветает и убирает свой рентгеновский взгляд с её пейджера, и Эрика говорит правду, вообще-то, а не манёвр для отвлечения. На душе слегка теплеет впервые за все эти пронизанные холодом дни?— она натягивает рукав до середины ладони и убирает за пояс пистолет. Если её повяжут за такой номер, дядя убьёт, но кого и когда это останавливало? По темноте никто и не заметит, что в свои девятнадцать она шляется с оружием без лицензии, но кого это, опять же, останавливает, если все лицензии можно подделать вместе с возрастом? Легче и правда думать о поддельном, чем о настоящем. Картер не хочет признаваться в том, что ей нравилось, чёрт дери, как и Каю, наверное, чувствовать вполовину меньше, чем обычно, и замыкать и убирать всё лишнее и тянущее назад с глаз. Нравилось делать вид, что на всё наплевать, пока не станет наплевать. Это никогда не к месту. Она не хочет, но что-то же должно оставаться всегда, верно? Не так, как у него. Картер отходит на пару шагов и по-турецки садится на земле. —?А ты талантливая ученица,?— замечает Тео, когда Эрика прислоняется лбом к своей ладони и с улыбкой думает о том, какой хреновый Портленд. Сообщение с пейджера было выслано давно, а дошло ей только что?— она вслушивается в голосовую запись и слегка хмурится, косо поглядывая на Тернера. —?Нужно будет маму позвать, она тебе руки быстро вправит. Да у тебя руки нормально растут, уверяю, это я пошутил. Я не хирург, но тоже кое-что смыслю. ?Нужно поговорить. Время и место на твоей совести, или я иду в мотель?. ?Дьявол,?— шипит на саму себя Картер, параллельно прислушиваясь к Тео. —?Хоть бы он не додумался реально туда припереться?. —?Спасибо,?— Эрика как-то рассеянно салютует ему,?— я останусь тут, наверное. Я тебя уже два часа здесь держу, у тебя наверняка своих дел полно, а я ещё немного потренируюсь. Не зря дядин пистолет стащила. —?Ты пугающе хорошая воровка. —?Чего есть, того не отнять. Тео накидывает спортивную сумку на плечо, и она сомневается в том, что там лежит?— может, ничего, а может, дробовики и обещанные арбалеты, и опирается на ствол дерева подошвой, совсем как какая-то супермодель или вроде того. И если бы прищёлкнул языком, точно стал бы настоящим олицетворением той самой эпатажной стервы, но он только прищуривается и стягивает с себя шарф?— они с Ареном, наверное, сговорились их носить. —?Холодно на улице,?— Тернер опускается на колено и повязывает ей шарф, а Эрика гадает, какому счастливчику в роли парня достанется Тео. —?Ладно, ладно, только в следующий раз обязательно позвони и скажи, когда провести второе занятие. Я тебе говорю, у меня есть арбалет. Только дяде не говори, я уже предупредил тебя? —?Хоть денег не содрал, а мог,?— усмехается она и расправляет чёрный шарф в клетку с такой осторожностью, как будто его переслали с НЛО-корабля. —?Не скажу. Не могу же я сдать своего напарника. —?Напарник. Лучше, чем Теодор Тернер,?— Тео выглядит шеф-поваром на пробе блюда с этим его оценивающим видом, но решается повторить своё любимое слово. —?Ладно. Короче, в любом случае звони, и если появятся какие-то новости с охотой тоже. Моя мама что-то там говорила про оборотней, но это такая размытая информация,?— он мечтательно утыкается взглядом в небо. —?Ну всё, я пошёл, а то почки отморожу. Эрика вымученно улыбается, когда Тернер снова приобнимает её одной рукой, вскидывает сумку и берёт курс куда-то между деревьев, и точно оборачивается ещё раза два. Она опускается на землю, стоит только его спине и светлой макушке перестать мелькать между веток, приближает пейджер к лицу и диктует свои координаты. ?Лес за колледжем у сорок пятой авеню, я тебя встречу у дороги, там ещё пройдёшь несколько домов, и меня не волнует, насколько это далеко, потому что… всё, пока?. Эрика отбрасывает пейджер и вытягивает из-за куртки пистолет, крутит его в руках, как какую-то деталь неразгаданного шифра. Переворачивается и опускается на корточки, выставляя руки вперёд и целясь в одну толстую ветку?— целая ветка, от основания до кончика с нераскрывшимися почками. ?Фиговый из тебя гринпис??— она отшвыривает эту мысль и думает только о том, как легко было бы попасть туда. Как легко, должно быть, с её руки пуля должна будет туда ввертеться. Мозг должен был запомнить, как у неё вышло. Эрика перепроверяет магазин и склоняет голову вбок, прикидывая траекторию. Задерживает дыхание на полсекунды, когда палец соскальзывает с курка и когда спусковой крючок вдавливается назад. И видит же, как ровно пуля рассекает воздух, вздрагивает от отдачи, следит за быстрым секундным полётом, насколько может следить человеческое зрение?— сейчас патрон отобьётся от ветки или, в лучшем случае, проломит её… —?Сучка,?— шипит она. Мимо. Ладно. Джошуа?— не грёбаная ветка на чёрт знает каком расстоянии, а ещё у неё будет генератор дыма и кое-какая фора, если Кай вообще не соберётся отказаться от неё в угоду слиянию. Или тому, что он не командный игрок. Или чему-нибудь другому. Эрика, честно, пытается о нём не думать. Крутить ручку в пальцах вечером за конспектом?— потому что она хоть в этом может позволить себе быть ответственной?— и не вспоминать его пустой и одновременно сотканный из всего на свете взгляд. Складывать плед на две половинки и не гадать, господи, выживет сегодня его долбанутая семейка или он убьёт их, и не чувствовать укол раздражения каждый раз при воспоминаниях о нём. Как будто это давным-давно выстроенная вражда, как будто они всегда друг друга так бесили?— как будто она всегда его ненавидела и знала. —?О… —?она подскакивает на ноги, когда вспоминает обещание встретить его у дороги, и снова прячет пистолет. —?Твою ж. Вертит ещё недавно пострадавшей рукой, проверяя, всё ли нормально?— да, всё нормально. ?Тактильные галлюцинации, Картер???— Эрика поздно осознаёт, что мысленно произнесла это голосом Кая, и морщит нос. Какого чёрта он забыл в её голове? Ближе к проезжей части яркий свет фар бьёт в глаза, и она накрывает лицо рукой?— где он всё ещё шляется? Даже я быстрее. ?Кай снял барьер с дома и не поставил заново, потому что у него не было магии, потому что он лечил меня… —?Картер поджимает плечи, пересекая дорожную ленту и отходя к встречке, со стороны которой он, скорее всего, явится. —?Значит, сейчас дом без барьера. Может, я в тот раз плохо посмотрела, что у них полезного?? Может, стоит вернуться. Не сейчас, конечно?— не самоубийца. Кай намеренно отгораживал её от второго этажа одним только взглядом вчера, и раз уж он любезно предоставил ей доступ к местоположению, и раз уж решил не ставить барьер… Эрика мысленно одёргивает себя и хмыкает, потому что это мерзкое и непонятное любопытство к чужой жизненной истории, но должны же там быть хоть какие следы жизни?— фотки? Кассеты? Кем вообще была Джо, кем вообще был Джошуа? Шарканье шин по асфальту слышится редко, и машин в этой области совсем немного?— дорожные фонари уже зажглись и расшили полог неба разноцветными отблесками. Эрика поднимает голову: звёзд нет, а луна спряталась за деревьями?— сплошное тёмное полотно без конца и края. Уголок света от фонаря приятно ложится ей на кожу и обрамляет линию лица. В её голове прототипом Джошуа рисуется седой надменный мужик с бакенбардами, сигарой во рту и скотским взглядом, даже учитывая их прошлую встречу, когда он был ещё в расцвете сил. Она вспоминает запыленные стопки, и кажется, что среди них точно нашлось бы что-нибудь, что сожрало бы противный позыв любопытства и отбило бы желание туда лезть, или наоборот?— что-нибудь такое, что взгляд не оторвётся. Семья без семейных фото, без семейных воспоминаний и альбомов?— тоже не неожиданная новость. Что-нибудь ещё о Паркерах. Ей даже не нравится этот преступный интерес, но что же ещё делать, если столько всего странного замыкается на их фамилии? —?Чего встала? Она не хочет вздрагивать, но вздрагивает?— сердце проворачивается в грудной клетке и сокращается от неожиданности. —?Что, боишься? —?Кай вопросительно вскидывает брови. На нём теперь чёрная куртка, тёмные подвёрнутые внизу джинсы, и в общем и целом он похож не то на преступника, не то на юного сектанта. —?Я дождался этого момента? Картер изображает удивление и показывает средний палец. —?Некультурщина. —?Ты чего-то хотел? Опять. —?Да, есть такой вопрос. Почему меня после встречи с тобой всё утро тошнило? Я всё понимаю, мы друг другу так неприятны, что даже мило, но я что-то в другие дни такого не припомню. Так что какого хрена? —?Эрика сходит с холма у дороги и с ладонями в карманах двигается в редкий лес. Ей нужно хотя бы выиграть время, потому что она знать не знает, что ему стоит говорить, а что нет. —?Она меня игнорирует, гляньте. Картер бездумно шагает вперёд, отпинывая жухлые прошлогодние листья. —?Со мной тоже было такое сегодня,?— наконец говорит она. Кажется, Кай ей ещё не лгал. Расплата той же монетой. —?Пока сообщение до тебя дошло, мне уже стало нормально. Сам не знаю, как связал это с тобой, но с кем же ещё,?— Кай хмыкает. —?Может, ты меня чем-нибудь отравила. Или притащила с собой Ви-Икс, а потом отравила. —?Если бы я взялась за твоё убийство, ты умирал бы медленно и мучительно, но мы не об этом. Ты раньше хоть пробовал смотреть вглубь мыслей человека? Типа, душу выворачивать. Кто знает, какая у меня душа и как она на тебя и на меня повлияла,?— Кай вздёргивает бровь и искоса наблюдает за ней. —?Я не знаю, короче, но я нарочно ничего тебе не делала, честно. Может, ты не то заклинание использовал, или,?— она делает упор на последнее слово,?— не с тем мотивом. —?Твоя взяла, поверю,?— отмахивается Кай, заинтересовавшись вдруг чем-то ещё. —?Это что, пушка? Вау, так ты подготовилась. Эрика выхватывает пистолет из-за пояса раньше, чем его успевает коснуться Кай, взмахивает им перед собой и начинает идти спиной вперёд. Она не собирается использовать его против Паркера, и угрожать не собирается, даже если очень хочется?— просто упирается спиной в щербатый ствол дерева, поднимая руку с пистолетом. Кай с усмешкой качает головой и встаёт напротив. —?Прибью,?— спокойно и как-то даже несерьёзно шепчет Картер. Может, просто говорит на полтона глуше, чем обычно. —?Я сегодня стала ненамного ближе к смерти твоего отца с помощью вот этого. Ты вообще знаешь, когда он вернётся в город? —?Когда-нибудь вернётся,?— Кай обводит скучающим взглядом чёрные ониксовые бусины её браслета. Он накрывает её ладонь своей, пока она хмурится и крепче сжимает рукоятку, а потом одним быстрым вырывает пистолет и перехватывает предплечье. —?Не люблю, когда на меня вот так вот наставляют оружие,?— картинно жалуется Кай, а она поджимает губы. ?Сволочь??— проносится в голове. —?Интересная штука. Заряженный? —?Конечно,?— Картер произносит это, как самую очевидную вещь на планете. —?Проверь. А что? Ты знаешь весь план, генератор дыма где-нибудь добудешь, купишь в лавке омелы, мандрагоры, и ночью выставишь в незаметное место. Можешь еще вербены добавить, мало ли, у твоих родственничков вампирские корни. Все слягут в отключку, самый сильный чувак по имени Джошуа Паркер перестанет быть самым сильным, добьёшь его своей проникновенной психопатской речью и что-нибудь ещё. Зачем же тебе я? Конечно, вдвоём надёжнее, даже если терпеть друг друга не можете, и она сможет быстрее и оперативнее найти и травы, и генератор… но ей просто хочется что-то такое выкинуть без какой-либо цели. Дуло пистолета утыкается ей в лоб: Кай выглядит так, словно не держал ни разу в руке человеческого оружия и только пользовался магией, хотя так и было, вероятно. Ветер смахивает с её лица волосы, отметая их к вискам, и Эрика поднимает подбородок выше. Чуть выше?— достаточно, чтобы столкнуться с его взглядом. Ты ему никто, и лучше бы ты этого, наверное, не говорила. Лучше бы ты ничего не говорила. —?В голову? Потому что так тебе удастся узнать, что там внутри? —?ветер снова треплет её шиворот. —?Что, застрелишь меня? —?Ну да,?— соглашается Кай равнодушно. —?Ты права. Есть в этом какой-то шарм и логика. Ты этого не сделаешь, придурок. Она легко качает головой и сглатывает, поджимая губы. Кай похож на болезнь?— есть в нём что-то такое, отчего она вспоминает огромные стеклянные глаза Рэйчел… теперь она называет её Рэйчел и давно не зовёт мамой. Когда старшая Картер узнала, что у неё рак, в ней что-то с треском натянулось и оборвалось?— она никогда не плакала, но тогда прорыдала целую ночь в своей комнате. Вдали от мужа и детей и в полном одиночестве, но её болезнь, вытягивающая все силы, всегда оставалась с ней рядом, всегда держала её за руку?— бледную, худую и измученную?— и была самой безжалостной вещью во вселенной. Врос, втравился, ввинтился в каждую клеточку тела. Раку плевать?— он неодушевлённый и жестокий. Может, конечно, это из-за издевательств какой-нибудь холеры или чумы он превратился в такую бессердечную мразь, но это вряд ли. А Кай, кажется, живой, раз сердце бьётся. Насколько можно быть живым и давным-давно мёртвым в одно и то же время. Эрика ждёт, что он посмеётся в своей этой насмешливой манере, а потом они разойдутся, зато у Кая на периферии сознания мелькает одна-единственная мысль ?как жаль, что ты не знаешь кое-что ещё?. Картер на той же периферии наталкивается на собственный вопрос ?у него кровь вообще красная или чёрная тоже?? —?Последнее слово. —?Ты придурок. Кай клонит голову вбок. —?Это два последних слова. —?Пофиг, ты ведь… А потом она слышит щелчок. Грёбаный щелчок пистолета. Она не дала бы этому идиоту в руки пистолет, если бы не знала, что в нём не осталось пуль, и всё равно Эрика замирает на месте. Чувствует, как дыхание смешивается с ветром и замолкает где-то в лёгких, и приоткрывает рот, чтобы вдохнуть, но её будто парализовало или прибило к земле. Картер стряхивает оцепенение, бегает взглядом по его лицу и ничерта в нём нет человечности и жизни, наверное, как и… она давится воздухом, отнимая его руку от своей головы. Столько слов вертится на языке, и все такие чертовски бестолковые. Кай хмыкает и усмехается. Он только что чуть не пристрелил её?— он был готов, он спустил хренов курок у пистолета! Как будто это ничего не стоило, и как будто это всё ничего не стоило, и Паркер никак не мог знать или догадываться о том, заряжен ли магазин, и Эрика на долю секунды чувствует себя так, словно он всё же убил её. Урод! Ветер хлещет по лицу, по щекам и по волосам?— Кай не сопротивляется, когда Эрика всё же вдыхает воздух и перехватывает пистолет, и с безучастным видом суёт руки в карманы. —?Обманщица,?— выдыхает он. Она заносит руку со стволом в воздух и ещё пару раз жмёт на хвост спускового крючка?— осечка за осечкой. Ей хочется убить его этим пистолетом, просто ударив по виску рукояткой, но любое действие блокируется или будто отягощается чем-то. Как будто вырывает из лёгких весь воздух эта медленно воспламеняющаяся ярость и какое-то раздражающее, выводящее из себя состояние, когда выхода нет и быть не может. —?Ты думал, он заряжен? Её голос звучит неестественно ломко, и она почти ненавидит себя за это. Кай выдаёт пару коротких смешков в ответ. —?Я хотел проверить. Он хотел проверить. —?Проверить, заряжен ли он,?— это уже даже не вопрос с её стороны. На этот раз тон кажется даже слишком стальным. —?Ага. Типа того,?— жмёт плечами Кай. —?Было бы проще, если бы он был заряжен. Интереснее. Ты сама подала идею. Господи, как же я тебя… Эрика сжимает зубы и отталкивает его, и волосы, выбившиеся из-под воротника, поддаются ветру и встряхиваются тоже. Кай закатывает глаза, пытается схватить и встряхнуть её за шиворот куртки, и на секунду в нём тоже вспыхивает эта противная мысль убить, уничтожить и отрезать её от мира. Разве ещё не достаточно он сделал? Нехрен?— может, он ещё сходит на благословение, раз ещё не убил её, и она тоже, наверное, раз ещё она не убила его, и вообще?— они ещё не убили друг друга. Это даже удивительно, а ведь он действительно хотел, потому что… почему? Слишком много знает? Да, наверное, да, но ему ещё есть чем поделиться. И вообще, не на всё же должна быть причина?— ему просто хотелось. Как тогда?— видеть и запечатлеть этот момент в своей памяти, чтобы потом восстанавливать картинку и помнить, чтобы с каждым разом было всё тяжелее, и чтобы было не к чему и некуда возвращаться, и чтобы последнее сломать. —?Скажи ещё что-нибудь,?— прищуривается Кай. —?Как всем будет легче, когда меня не станет. Как тебе будет легче, когда меня не станет, я же только что,?— он хватает её запястье с пистолетом, сжатым в руке, и Картер дёргает на себя руку с такой неожиданной силой, что он отпускает её,?— только что чуть не закончил твою жизнь. Конечно, тебе станет легче, можно будет позвать охотников и с ними пойти против моего отца, который вам ещё благодарен будет. Слышал, проходили. Что-нибудь ещё? Эрика поднимает на него ледяной взгляд и дёргает плечами, и за этой очередной маской кроется непризнанная, издёрганная ненависть, перетекающая в жгучую и ядовитую злость. —?Нет, ничего. Ты сам всё правильно сказал. Кай качает головой и отчего-то вспоминает Джо… ?Отпусти меня! Я ненавижу тебя, ненавижу тебя, ненавижу тебя!? ?Я боюсь тебя, доволен?? ?Ничего. Ничего со мной не будет?. …и тут же вышвыривает её оттуда. Идиотка, а не сестра-близнец. Даже со своей хвалёной магией она была в разы хуже него. —?Посмотрите, меня все ненавидят,?— цедит Картер, передразнивая его. —?Я использую слова как оружие, я ненавижу всех в ответ, я двадцать лет живу без хоть какой-то надежды. Во мне столько тьмы, я сам не знаю, как живу двадцать лет с такой покорёженной психикой, потому что теперь я тронулся рассудком. Я не знаю, как я живу с ней, я не знаю, что делаю со своей жизнью и жизнями людей вокруг, я псих, я убийца, моё существование такое бессмысленное и бесполезное, и я… ?Замолчи?. Это она сама себе только что вдолбила или Кай? Она не замечает, как этот монолог от первого лица, хотя на самом деле от его, пропитывает воздух и каждую клеточку тела своим значением. Смыслом каждого грёбаного слова. Даже одежду?— что-то чересчур непонятное, жуткое и такое, что горло сохнет, что-то до такой степени противное миру, будто и не должно было существовать вообще. —?Разберись уже со своей дерьмовой жизнью, господи! —?вырывается у неё наконец. —?Подумать только. Каждое слово делает тебя всё дальше и дальше от моего возможного милосердия, и ты просто закапываешь себя, Картер. Думаешь, сойдёт тебе с рук? Или, о боже, ты думаешь, что знаешь меня? М? —?он поднимает голову, а взгляд всё равно опускает на неё, и вдыхает полной грудью. —?Не трать энергию, пытаясь задеть меня. Ничего из того, что можно было бы задеть во мне, уже не существует. —?Разберись. Со своей. Дерьмовой. Жизнью. Охренел совсем?! Она и не пытается его задеть, а говорит вслух, как факт?— закрепить и запомнить, прижиться. Какого чёрта в ней берётся столько этой чокнутой, совершенно не к месту возникающей эмпатии??Он жил всю свою жизнь наедине со своими демонами и привык к ним настолько, что ими пропитывается всё пространство вокруг него: он сам, его дом, его родные?— на жалкую секунду перед тем, как вспомнить, кто только что чуть не убил её, Эрика думает о том, как ему должно было быть одиноко. Было. Это просто факт, очевидный и болезненный. Когда-то ему было хоть как-то. Мысленная пощёчина, однако, звучит ещё ярче, и она отшатывается от этой мысли, как от огня (того самого, от которого убегала однажды Джо, но Эрике пока хватает просто отдёрнуть ладонь). Одиноко? Тебе тоже было бы одиноко в грёбаном гробу?! Кай опирается на дерево локтём и насмешливым знаком просит продолжения, но Картер просто плечом толкает его, прячет пистолет за курткой и двигается к дороге, от которой они уже успели порядочно отойти. И мысль ?какого хрена это было?? просыпается и прорывается, только когда она возле дороги думает, что нужно просто опуститься на землю, упереться локтями в колени и выдохнуть. Господи. Дважды и по слогам. Всё в порядке. Все живы, всё в порядке, успокойся, твою мать. Всё в порядке, и не с таким приходилось сталкиваться. Ты просто закроешь рот, вернёшься в мотель и обо всём забудешь, как всегда делала, как… как проще. Она выдыхает, только когда убеждается в том, что не чувствует больше ни отголоска сочувствия или сострадания?— только ноющее, раздражающее желание всадить нож ему под рёбра и прокрутить, или напомнить ещё раз про… господи, да ей впервые так невыносимо хочется кого-то уничтожить. Что угодно, чтобы его не существовало, потому что в мире слишком много боли для того, чтобы выносить ещё и его. Она такая несоизмеримая, что эта подменившая её темнота давно должна была стать предсказуемой, а теперь ему больше даже не больно. А теперь ему ничего, и ей стоит держать более выраженную дистанцию, чтобы даже не ввязываться в его вспышки гнева, когда ему в очередной раз станет скучно, зло или по-социопатически грустно. Но сколько раз ему вслух повторяли то дерьмо, что даже не сказала Эрика? Душили, мучили, всё, что угодно, пока он не начал давать отпор? Заткнись! Сейчас?даёт достаточный отпор? Выходит, всё это время Кай не блефовал?— он, господи, реально мог её убить! Её, свою семью… её семью. —?Не мог,?— она качает головой. —?Не мог. Хрен ты ему не позволишь. Ты уже в это ввязалась?— твоя и его ответственность, ничья больше,?— Картер выдыхает. —?Или ты его, или он тебя, или вы вдвоём Джошуа. Как повезёт. Если кто и пострадает, это будет кто-то из нас.