Глава 13 (1/1)

Cousin Marnie?— CainГде ты был, Каин? Где ты был?Где твой брат? Она только засыпает спустя десяток попыток, когда в дверь номера вдруг стучатся и когда начинает дёргаться ручка, и успевает понадеяться, что ей это снова снится. Перед глазами мельтешат даже не сны?— беспокойные, треснутые по швам обломки реальности, воспоминаний и мыслей, и Картер заставляет себя подняться с места где-то через минуту отрицания: пальцы удручённо и неохотно потирают переносицу. Сколько времени прошло с возвращения из колледжа? Ночь? Полтора дня? Эрика не разбирает, пока ищет поочерёдно в карманах двух курток связку ключей, к ней ещё стучатся или это сознание дублирует звуки, но ещё через минуту ей уже хочется съехать или проскользить по полу куда-нибудь до плинтуса, поравняться со своим желанием плеснуть в кружку кипяток с аспирином и хоть немного очнуться?— когда она вспоминает, что закрывала дверь не на ключ, а на защёлку, ещё и удариться головой об стену. Эрика вытягивает из петли замок, толкает дверь и безразлично смотрит перед собой. Нужно тоже попробовать ?Lucky Strike?, которыми травится брат?— может, поможет. —?У меня к тебе дело,?— Кай без лишних объяснений шагает за порог номера?— ну и на кой чёрт она привела его сюда тогда и раскрыла адрес? Картер кутается в обёрнутый вокруг плеч кардиган, захлопывает за ним дверь, в комнате забирается на кровать и свешивает ноги. Где-то между его издёвкой и насмешкой мелькает недоверие. —?Даже не будешь возражать? —?Мне наплевать,?— сухо цедит Картер, опуская ладонь на щёку. Острый угол спинки кровати колет ей позвоночник. —?Говори, что хочешь, и иди отсюда. Придушу, если Арен или Питер увидят тебя. Или оба. Она почти не чувствует контроля над телом, и хорошо ещё, что справляется с языком?— относительно справляется. Когда болеет, становится ещё хуже, чем обычно. —?Ах да,?— Кай восторженно оглядывает её. —?Ты же желаешь мне смерти. Мучительной, жестокой и неизбежной. Я тебя понял. —?Паркер,?— это режет уши, потому что он чаще называет её по фамилии, а она зовёт по имени, но какая к чёрту разница. —?Говори и выметайся. —?Нехорошая сделка, тупица. Ты идёшь со мной,?— наверное, он забывает спросить её согласия или, может быть, справку медицинскую, потому что ?идёшь??— очень самоуверенное слово. Эрика тускло хмыкает?— скорее, просто подобие смешка скатывается с кончика языка и тут же умолкает?— и качает головой, обхватывая свои колени, потому что пошёл бы он куда подальше. —?Это не вопрос. Выбирай?— или соглашаешься, или лишаешься селезёнки. Ей просто и без каких-либо обид хочется, чтобы хоть сейчас никто, и он?— особенно он?— не трогал её. Не смотрел так, словно Картер задолжала ему, или словно ей действительно стоит проглотить все их дурацкие перебранки, или словно он планирует просто огреть её по голове чем-нибудь тяжёлым и только потом выполнить просьбу выметаться. Не время, наверное, потому что Джошуа, потому что общее дело, за которым ровным счётом ничего. Ничего хорошего. —?Я не пойду никуда с тобой,?— её собственный голос звучит так глухо и уверенно, что температура даже откатывает от лица на пару секунд. —?Скажи ещё раз, как хочешь кишки мои по всей комнате развесить. Пошёл нахрен. —?Картер,?— он протягивает её фамилию нарочито вымученно. —?Не вынуждай меня тащить тебя силой. Её брови взлетают вверх, и Эрика клонит голову вперёд. Волосы в высоком хвосте тоже будто подскакивают, окаймляя линию лица, как капюшон. —?Если что, дядя услышит меня. И он точно не будет церемониться с тобой, как я, и если ты хоть рот откроешь, он просто застрелит тебя или типа того. Мразью меньше. Уголок его рта дёргается в улыбке. —?Мне нужно было приготовить изоленту? Она не отвечает?— вонзается взглядом куда-то сквозь него, как будто не помня уже своих слов и не проворачивая в голове ни единой мысли. Слегка только выпадает из реальности из-за температуры наверняка чуть выше тридцати восьми и из-за всего остального на свете, и больше всего ей нужно вышвырнуть его существование из своей головы и остаться наедине с собой. Потому что она справится, как всегда справлялась, потому что она ещё стиснет зубы и надерёт всем зад. Потому что она не будет выглядеть рядом с ним вот так?— не рядом с ним. И не рядом ни с кем в этой чёртовой жизни. —?Я тебя вылечу,?— он пожимает плечами. —?Если найду магии, а я знаю, где её искать, поэтому ты идёшь со мной. —?Нет. Эрика бросает это так неожиданно громко, что Кай заинтересованно складывает руки на груди, выжидая, наверное, объяснения. До неё и самой не доходит?— информация поступает в мозг секундой позже. —?Это так унизительно?— принять мою помощь? —?он прищуривается. —?Мою такую меркантильную помощь. В первую очередь, я забочусь о самом себе, можешь быть спокойна. Как будто мне не пофиг на тебя. Кай с громким вздохом подхватывает её под локоть?— Картер уставляется в стенку и сбрасывает его ладонь. —?Это твой личный прикол?— быть такой дебильной? —?он оборачивает пальцы вокруг её запястья и наклоняется к лицу, взглядом гуляя где-то по той же стене. Она безразлично кивает: прядь волос из заколотого на макушке хвостика падает на лоб и щекочет ресницы. —?Для тебя всегда так сложно что-то сделать? Или ты хочешь, может быть, повторить всё то, что сама вчера сказала? —?Может, ты отключишь своё грёбаное упрямство и хотя бы попытаешься говорить, не угрожая? —?Эрика заглядывает ему в глаза и качает головой. —?Ладно. Ты пойдёшь? Я тебе сейчас не угрожаю. Она вздыхает, вырывает руку из хватки и бросает пустой взгляд куда-то выше его головы. Слезает с кровати и нарочно медленно направляется к шкафу, чтобы выцепить оттуда шмоток потеплее и не умереть по дороге, потому что ей, очевидно, просто стоит переступить через гордость ради себя, семьи и дела. Если это никак не связано с Джошуа, Каю незачем её звать: Картер облокачивается на стену и прикрывает глаза, когда даже в двух свитерах желание вылезать на мрачную улицу не обретает форму, и проводит тыльной стороной ладони по лбу. Эрика косится на время?— тот же день. С перерывами она спала почти до вечера, и уже слегка смеркается?— фонари пока не трещат, но вечерняя прохлада уже проскальзывает под куртку всем прохожим. Она пытается делать вид, что координация не отправляет её каждые пару секунд в темноту из-за резкого подъёма или шага вперёд, запивает водой жаропонижающее и молча следит за профилем Кая. Наверное, эта вынужденная ненависть так глубоко вросла к ней в душу и сбила там всё, просто потому что иначе ей стало бы так или иначе жаль его. Тупо, безосновательно и болезненно стало бы жаль. Да какого хрена? Эрика вскидывает подбородок и обводит глазами комнату ещё раз, поводя плечом. С глупой бессмысленностью, равной этому сочувствию, слёзы бьются о землю на кладбище?— мёртвых не спасёшь, даже если сплотить в кучу всё своё сочувствие и выплеснуть на надгробную плиту. Лучше сразу сдохнуть, чем его жалеть. Так хоть надежды больше. Картер собирается полноценно только спустя полчаса?— чуть не засыпает, пока зашнуровывает ботинки, и щекой прикладывается к колену. Уже через минуту Кай раздражённо дёргает её за рукав куда-то вверх, подгоняя и наверняка комментируя что-то ей в своём привычном тоне, но Эрика даже не слышит особо, и слава богу, наверное, что она не слышит его. Отвали, отвали, отвали, господи. —?Так куда мы? —?выдыхает Картер в свой воротник, наконец очутившись на улице. —?Я вчера немного пошарился в отцовском кабинете, пока никого не было,?— она задирает подбородок наверх и равняется с ним, толком не разбирая дороги. —?Там среди счетов был адрес. Это дом, такой, типа, промежуточный для всех, и отец там часто останавливался, когда хотелось найти повод вместе с мелкими съехать из дома и переночевать там пару дней. Или не пару. В общем, подальше от меня, и я надеюсь найти там хоть что-то полезное. Например, заклинания, потому что я прекрасно всему учусь, но мне нужно больше. Если ты вдруг забыла, папашу убью я. Ты не забыла? —?Я не забыла. Зачем тебе я? —?Если кто-нибудь нас найдёт, я скажу убить тебя и успею свалить,?— жмёт плечами Кай и оглядывается. —?Ладно, шучу. Может, ты найдёшь что-то ещё полезное со своей охотничьей точки зрения, мне плевать, я просто решил взять тебя с собой. Это рядом. Сорок минут пешком. Пешком? Я тебе что, легкоатлет? Картер едва не спотыкается на бордюре и только устало взглядывает на Кая из-за задравшейся до носа молнии куртки, едва переставляя ноги в темп с его?— наверняка специально?— быстрым шагом. Ей не нравится чувствовать столько неправильной неприязни разом: не нравится, потому что даже в силу того, сколько раз она сдерживала слёзы и старательно заклеивала саму себя после смерти Грегори, она не захотела и не смогла бы разбираться в Кае. Копаться в его почти осязаемой жестокости и искать её корни, и Эрика помнит, сколько раз сама морщилась и отказывалась от любой помощи, сколько раз затыкала саму себя очередной пустопорожней болтовнёй о чём-то стороннем. У окружающих наверняка больше?заморочек?— так какого чёрта она будет просить разобраться в своих? Ей с ними нормально: они живут, может быть, душа в душу, и любят друг друга. И с такими установками она наверняка сделает Каю только хуже или толкнёт ещё на что-нибудь не то. А ему опасно делать хуже?— никто не знает, когда вся существующая в нём жестокость выльется наружу и когда он уже не сможет остановиться. —?У тебя так громко стучат зубы,?— замечает Кай дежурно. У неё всю дорогу заплетаются ноги, а сердце гоняет кровь по телу в таком скоростном режиме, словно они с ним решили пробежать по всему Портленду знаменитые сорок два километра, и Картер устало кивает. Ей срочно нужно занять свою голову каким-нибудь дерьмом вроде бразильских телешоу?— и только она может называть их так?— потому что они с Каем уже так долго молчат, а у неё, судя по терпкой ноющей боли под кожей, начинают крошиться суставы от долгого шага. Они оба просто сходят с ума со своими долбанутыми жизнями. Дети, втянутые во что-то, во что не должны были быть втянуты. На улице слегка пахнет дымом, сумерками?— они имеют какой-то особый запах?— и асфальтом. Обставленные домами улицы уступают местности вроде спального загородного района, и спустя ещё несколько минут?по обеим сторонам вырастает лес. Дорога заворачивает в какой-то тупик: впереди остаётся пара нежилых двухэтажек и отключенные фонари. —?Так ты всё же хочешь убить меня? —?уточняет Картер, недоверчиво оглядываясь и пряча нос в шарфе. —?Ты мог бы выбрать менее… стрёмный способ. —?Мог,?— отмахивается Кай. —?Наш ковен всегда выбирает такие места. Подальше от людей. Он останавливается через ещё несколько метров, и Эрика засовывает руки в карманы. —?Судя по названиям домов, это в конце,?— Кай опять машет рукой. —?Он скрыт заклинанием. Я сниму. —?Как вы платите за счета несуществующего дома? —?она хмурится и раз сотый, наверное, прислоняется лбом к ладони. —?Адрес существует, и здесь точно должен быть дом, а в такую глушь почтальоны мало заезжают. Мы платим сами,?— объясняет он неожиданно серьёзно. —?Нас многие знают и доверяют. Знают их, точнее. Раньше мой ковен редко накладывал скрывающие заклинания. —?Раньше? —?переспрашивает Картер. —?Когда не надо было прятать меня и прятать всё от меня. Она сталкивается с его взглядом и энергично кивает. —?Наверное, только поэтому они все ещё живы. Кай приподнимает брови и зеркалит её кивок, проходя вглубь улицы и разворачиваясь перед лужайкой?— мысль о том, что участок без дома выглядит прямо-таки неубедительно, едва не вырывается у неё вместе со смешком. Он опускается на корточки и касается земли ладонью, и Эрика вдруг рассматривает его кольца на пальцах где-то между бесчувственным желанием что-то ещё ляпнуть и ещё одним желанием, уже осмысленным, часа три сверху проваляться в отключке. Кай может со своими кольцами пойти к чёртовой матери и заняться всем остальным. Толкай, толкай, оттолкни это всё?— бесперебойный внутренний голос, который въелся слишком глубоко и теперь даже с пятновыводителем бы не стёрся. Ей кажется, она замечает что-то не то, что отрезвляет голову почти мгновенно, но уже спустя секунду жмурится и поводит головой. Наверное, ?чем-то не тем? был выросший прямо перед ней дом?— поменьше, чем у Тео и Грейс, но традиционно в два этажа и удивительно, что не со съехавшей крышей, раз он принадлежал ковену Близнецов. Картер шаркает подошвой по траве. —?Мой дом?— твой дом,?— Кай театрально разводит руками. —?Заходи. Только реще. Она перешагивает через порог, и её тут же прибивает гравитацией к какому-то дивану посреди широкой гостиной. Плевать, что внутри так мрачно и неестественно тихо?— Паркер щёлкает пальцами, и лампочка вместе со вспыхнувшим камином выхватывает кубометры темноты. Эрика съезжает капюшоном по изголовью, пряча ладони в рукавах. Грёбаный дом грёбаной семьи, а? Зато тепло. —?Я релаксирую,?— отзывается Картер почти неслышно, когда Кай о чём-то кому-то говорит, наверное, думая, что она вообще слышит. —?Не трожь. Или выполняй сделку, раз магия появилась, лечи больную и всё такое. Кай проходится по комнате и опускается рядом, рассматривая её лицо из-под полуприкрытых век. —?Может, оставить всё как есть? Ты хоть затыкаешься почаще,?— она хмыкает с мыслью ?у нас одна и та же претензия друг к другу?. —?Я люблю болтать, конечно, но тебя мне хочется придушить, когда ты говорить начинаешь. —?Извиняй. Эрика вдруг ощущает, как Кай касается её виска. Здесь, сейчас?— удивительно?—?даже без боли. Слишком контрастное чувство для них?— обычно любое прикосновение сопрягается с или противостоянием, или с борьбой, или какой-то чертовски болезненной хваткой, но сейчас оно заставляет её почти расслабиться, хоть и недоверчиво. Кай прикрывает глаза и концентрируется, когда Эрику толкает в спину странное, почти неосязаемое ощущение?— она запускает ладонь в волосы и морщится. Нет, конечно, с ними так просто быть не может. —?Стой,?— Картер дотрагивается до его руки, когда головная боль начинает нарастать и впиваться в клеточки мозга. Он прикладывает палец к своим губам и шепчет что-то вроде глупого и не спасающего ?ч-ч-ч?, словно это она ему мешает своими претензиями, а не Паркер пытается вытравить из неё душу окончательно. —?Отпус…ти. —?Помолчи. —?Мне больно. —?Мне всё равно. Эрика сжимает зубы так, что сводит скулы до самых челюстей?— запоздало понимает, что тело как будто парализовало этой свалившейся сверху магической дрянью. Ещё секунда, кажется, и её голову просто разорвёт пополам?— по зрачку бьёт яркая вспышка и сметает все мысли до единой, и на периферии сознания Картер успевает только вцепиться в исцарапанную чем-то темноту. Это больше не цветные круги от боли?— это образы. Вспышки, моменты, как раздробленная на мелкие-мелкие кадры плёнка. Образы чего? Не знаю, не знаю, не знаю. Она помнит и не помнит их одновременно?— Кай даже не касается её рук, но предплечье начинает жечь и тянуть вниз. Паркер обхватывает её лицо и разворачивает к себе. Поводит головой, и в её лёгкие снова врывается воздух. Она смотрит на него ещё пару секунд и приоткрывает рот. Замахивается рукой в воздухе?— Кай по привычке ловит её предплечье и качает головой?— пускает в ход вторую и хлёстко сталкивается с его щекой, и, наверное, давать друг другу по лицу?— это уже традиция. Он отворачивается и стискивает губы. —?Что ты творишь? —?сквозь зубы цедит Картер, сжимая в ладони шиворот его футболки. —?Кай, какого хрена? Нет, ты хоть сказал бы, к чему мне быть готовой, а?! —?Почему я не могу попасть в твою голову? —?вдруг хмурится он и поднимается с некоторым усилием. —?Я не могу попасть в твою голову,?— Кай делает акцент на каждом слове. —?На тебе что, заклинание какое-то? Тогда какого хрена я его не чувствую? Эрика не понимает, о чём он, но ответ вырывается сам собой. —?Конченый ты,?— Картер потирает висок. Кай хватает её руку, как будто она должна оказаться источником магии или вроде того, но снова ничего не чувствует и прикусывает щёку. —?От тебя тоже один негатив. Он выдыхает и моргает. —?Не выводи меня. —?Я принимаю омелу. И мандрагору, они блокируют воспоминания и сознание от… ведьм. Ты доволен? —?Картер медленно поднимает взгляд. Врёт?— ничего она не принимает уже давно, просто потому что ей бы не забыть посолить яичницу, не говоря уже о всяких антимагических приправах, но не говорить же ?я не знаю?. И она научилась врать слишком хорошо, может, с ним на равных, поэтому Кай сам выпускает её и произносит ёмкое и почти виноватое ?оу?. Хотя он себя не обвинял и не обвиняет: просто снял лишние подозрения с неё. Эрика сжимает и разжимает кулак, избавляясь от странного покалывания на коже. Наверное, Арен угостил её чем-то с мандрагорой, или она сама забыла, как подсыпала её себе в еду?— единственное нормальное объяснение для них обоих. Тогда всё это теневое шоу?— побочки. —?Я понимаю твою жажду всё и всех контролировать и читать людей, но какого хрена? —?В таком состоянии люди более уязвимы к магии,?— поясняет Кай, как для шестилетней или как для дурочки, или как для шестилетней дурочки. Эрика накрывает ладонями лицо и, кажется, матерится. —?Если бы ты умела колдовать, ты бы тоже захотела узнать, что у меня в голове. Хотя бы парочку воспоминаний. —?И получить травму? Нет, спасибо,?— кривится Картер. —?Иди к чёрту, ищи, что тебе нужно, и пойдём отсюда. Я посмотрю… полки. И гостиную. Мне одной кажется, что это всё?— твоя попытка самоуспокоения, потому что пока Джошуа не в городе, у тебя руки чешутся кого-нибудь прибить или что-нибудь сделать? Думаешь, найдёшь что-нибудь просто так? —?она зловеще кутается в куртку. Он отмахивается от этого вопроса и обходит сзади, небрежно склоняясь и опуская ладонь к ней на плечо?— почти чувствует под всеми этими свитерами, как её легко потряхивает с дороги. Эрика уже даже не оборачивается и наверняка думает о чём-то вроде ?делай, что хочешь, я всё равно никуда отсюда не денусь?, но Кай просто вытягивает всю её физическую боль и исчезает в коридоре почти бесшумно?— видимо, стоит ему сделать что-то с претензией на хорошее, он не выдерживает этого, и его тут же тянет обернуть всё в тёмную сторону. Эта выкачка боли или типа того?— вполне сносное заклинание, которым даже дети приятелей в школах подлечивали. Жаль, что мысли не прочёл. Паркер молча усмехается и разминает ладонь, зная, что на скрывающее заклинание магии уже не хватит, но плевать он хотел на возможные предъявы со стороны семьи?— они сюда даже не заглядывают теперь, потому что с уездом Джо оборвалась его надежда и их спокойствие. Раньше Кай не замечал, что они делают, куда ездят и чем занимаются, потому что был занят собой и подготовкой к обряду. Теперь Люк и Лив… он не заканчивает мысль и едва сдерживается, чтобы не врезать дверью шкафа по полкам, потому что отец, мать его, просто нарывается на его месть или злость. Кай был рождён без своей магии, а не без своих мозгов, и все только глубже закапывают себя, если пытаются ?незаметно? отдалять и отделять его от слияния, потому что и без их хвалёного слияния Кай проигрывать не собирается. Паркер всегда просто играл с ними, зная, чем всё может обернуться. С ними. С их чувствами, жизнями и сознанием. Как тогда?— он готовил завтрак сестре и подкалывал её совсем как будто они нормальные люди, но она же не понятия не имела, как опасно было находиться рядом с ним и ящичком с ножами на самом деле. Не знала, как сильно к этому ящику тянулись его мысли. Эйб был прав каждый раз, когда награждал его заклинанием, когда называл выродком?— каждый раз, потому что с высоты его полёта, может, и было видно всё закрытое в голове Кая. Навечно замкнутая внутри него тьма. Контрастная и безвыходная. Несколько лет назад, когда Лив и Люка ещё не было в проекте и когда они жили с Джошуа в другом доме и другом штате, Кай поцапался с отцом и ночью залил весь второй этаж керосином, а потом швырнул зажигалку. Ведьмы умирают только от рук друг друга?— он это знал, и в их грёбаной иерархии толковой ведьмой?— да и ведьмой вообще?— не являлся, но… Он не знал наверняка и всё равно сделал: поддерживал заклинанием огонь, пока Джо не выбежала навстречу. Может, Джошуа и не умер бы?— слишком выносливый сукин сын. Потому что до этого он ни разу не причинял никому ни зла, ни увечий, ни грёбаной боли, и настало время из жертвы стать охотником?— и он слышал, слышал их задыхающиеся голоса и хотел, чтобы тем же голосом они повторили ему ?выродок? ещё раз. Кай тогда просто выкрутил радио погромче, как будто это его не касалось, но все выжили?— конечно, зато они перестали его недооценивать и начали опасаться, наверное, схлестнувшись с этим мрачным безразличием в первый… …и далеко не последний раз. Кай выдыхает и борется с желанием смести с книжной полки все теснящиеся на ней пыльные талмуды, сборники и ?кодексы настоящих ведьм?, которые просто обязаны бесцельно кочевать из одного дома в другой и не нести никакой пользы. В них нагромождены примитивные, почти детские заклятия: оборонительное, например, и он почти возмущён таким скотским собранием латыни, которая однажды помогла бы им от него спастись. —?Я нашла у вас прикольный складной нож,?— объявляет Эрика, бедром опираясь на косяк и стягивая куртку, потому что в двух свитерах ей теперь душно. —?Это всё, что здесь было полезного, и я, честно говоря, не знаю, что ещё можно найти. Что у тебя? Эмили Бронте, Джек Лондон. Льюис Кэрролл,?— она фальшиво удивляется. —?Настоящие бестиарии. —?Бестишмарии,?— огрызается Кай. Картер возводит глаза к потолку. Её натянутое ?спасибо?, потому что без этой волшебной целительной таблеточки она бы просидела в номере ещё чёрт знает сколько времени, так и не срывается с языка, но и с главной ступеньки в голове не сходит. Она водит носком по полу, потому что в знак уважения хозяевам ещё при входе сбросила ботинки, и натягивает карманы кофты вниз, а потом её взгляд цепляется за то же самое, к чему приклеился возле самого участка. Вот… блин. —?Спасибо,?— всё же озвучивает Эрика перед тем, как переключиться к другой теме. Кай оглядывается и выгибает бровь с немым ожиданием. —?Что у тебя на шее? —?она перебивает его не начатую речь. Конечно, он забыл свести следы магией. Небольшие последствия Эйба?— Паркер дёргает плечом и делает вид, что вопрос его не касается. Ну да, с ним никогда особо не церемонились. Кай разучился этому удивляться. —?Мы дрались с твоим братом, забыла? —?наконец отвечает он. —?Ага, но этого не было. —?Значит, проявилось поздно. —?Нет,?— упрямо и с каким-то неожиданным вызовом отрезает Картер. Он псих. Он убийца, и он сам себя им объявил, Эрика, закрой рот. Кай больше не отрицает. А её безразличие даёт почти невесомую трещину, и Эрике вдруг становится так чертовски… странно? Ей хочется отмотать назад время и никогда не идти сюда, или не говорить того, что она уже сказала вчера, и уже в который раз вся жизнь кажется одной сплошной иллюзией. Из-за этого, наверное, они тогда столкнулись с Каем, и это?— та разборка дома, о которой он говорил, и, господи, каким бы отвратительным он там ни был… Её пальцы зачем-то проезжаются по коже на его шее, и впервые Картер просто и бесцельно касается его так, словно ей критично нужно убедиться в том, что он вообще живой человек. Как-то чересчур аккуратно, как будто Кай невероятно ценный, хотя всё это можно свести к обычной осторожности, но она и не думает об этом. Он настоящий, с бьющимся сердцем, сотканный из той же материи, что и она сама, только однажды один механизм заклинило и всё остальное тоже покатилось к чёртовой матери?— Эрика запоздало отдёргивает руку. Нет смысла спрашивать ?у тебя всё нормально?? потому что ни один из вариантов ответа им точно не подходит, и она отшатывается куда-то в сторону в поиске ?бестишмариев?. —?Как драматично,?— брякает он. Если бы каждый раз, когда это случалось, отражался в такой летописи, на Кае не осталось бы живого места. Хотя теперь это он держит всех в страхе?— смешно даже. Кай вздыхает, облокачивается на кресло и отбрасывает книгу?— та громко шлёпается на пол и проезжается по ламинату. —?Хорошо,?— Эрика вскидывает подбородок и опирается там же. —?Для тебя же это не имеет значения, так нужно ли мне… —?Думаешь, не имеет? —?она недоверчиво поворачивает голову, и не похоже, чтобы он шутил или издевался. Кай вообще выглядит так, словно умер и воскрес с утра раз двадцать, и выражение его лица становится таким непривычно отстранённым?— почти безжизненным. Картер успевает трижды пропеть в своей голове первые строчки гимна Америки и проехаться взглядом по стенам туда-сюда, прежде чем ей становится или тошно, или совестно. Дьявол, да нет же. Кай криво усмехается и качает головой?— господи, да он делает и выглядит так, словно это его паскудное и вечное одиночество прямо сейчас обрело материальную форму и опустило руки на его плечи. —?По-твоему, мне никогда не хотелось, чтобы хоть кто-то был на моей стороне? Она морщится, как будто он на неё только что замахнулся, и утыкается носом в свои сложенные ладони. Заткнись, господи, пожалуйста… ей даже хочется сделать хоть что-нибудь, чтобы взять в охапку весь этот безнадёжный мрак из его жизни и сгрести куда-нибудь в сторону, чтобы у него хотя бы появился один-единственный шанс начать сначала и не обращать весь свой внутренний мир в руины и оголённые провода. Чтобы они разошлись, но чтобы он выжил. Эрика хмурится, когда его лицо вдруг расслабляется?— или ей так кажется вполоборота. Она поднимает голову и сощуривает глаза. Нет, всё же не хочется. Потому что он просто… —?Нет,?— это вылетает таким стальным тоном, что Кай всё же закусывает губу и смеётся. —?Лжец. …просто придуривается. —?Сучка. —?Придурок,?— Картер качает головой, но ей будто становится легче дышать, и она взмахивает руками. —?Нет, клинический дебил. —?Ты почти поверила мне,?— ему, кажется, очень весело?— Кай будто сорвал джекпот в лотерее, и теперь смотрит почти победно. —??По-твоему, мне никогда не хотелось…??— господи, Картер, что за чушь? Не недооценивай моё умение лгать. А этот дом?— бесполезное сборище хлама, и слава богу, что здесь нет никаких фоток, иначе меня бы затошнило от этой тоски. Я очень-очень редко,?— очевидно, он подразумевает ?никогда?,?— сопереживаю или сочувствую. Эмпатия?— это фиговая вещь, а знаешь, в чём прелесть обходиться без неё? Тебе и чужая не сдалась. Ближе к концу она теряет нить повествования. —?Что ещё? —?Я поджёг наш дом однажды. Второй этаж, где все спали, а ты знаешь, что ведьмы могут убивать друг друга. Хоть я и не ведьмак, эксперименты ещё никому не вредили,?— её взгляд по-прежнему ничего не выражает, и Каю приходится отметить это потомственное упрямство. —?Я знал, что они могут сориентироваться и выбраться. А могут и нет. Мне было наплевать. Мне просто хотелось увидеть, что они наконец бьются,?— он поводит плечами,?— как рыбы об лед. Мучаются и задыхаются. А я бы смотрел. Она сжимает зубы и разворачивается всем корпусом так, что волосы в хвосте тоже взлетают. Кай подмигивает и довольно облизывает губы. —?Не нужно меня выводить,?— устало отвечает Эрика, поддевая цветной браслет на запястье, и это звучит почти извинением за вчерашние слова, потому что уже тошно. Когда ей физически плохо, у неё просыпается эта мерзкая привычка выдёргивать штекер из устройства, отвечающего за контроль?— всю грёбаную жизнь, сменяя месяц за другим, она у неё просто так периодически просыпается. —?Хочешь услышать, что это ужасно? Наверное, так и есть. Отвратительно? Подло? Что ты псих, который не должен был рождаться? Как будто Кай материален, а всё остальное в нём не имеет формы. Это непривычно. Он вернётся домой сегодня, а колесо не замкнётся и сделает оборот?— снова, снова и снова, пока он окончательно не убьёт все обломки себя в себе. Кай так потрясающе уверен в том, что ему нельзя, незачем и невозможно помочь, что будет до последнего давиться своими демонами, пока они не вылезут наружу и не выльются во что-то глобальнее ведьминского поджога и этого вечного желания разрушать и ломать. Себя, других, снова себя… Боль обычно уходит в слёзы, истерики, кошмары… у людей. Куда делась его? Куда она, мать её, делась? —?Может, я тебе шарф свяжу? —?она, кажется, перестаёт мигать и кивает на его шею вопреки всему тому, что он сейчас наговорил, и звучит это слабой пародией на шутку?— ей не хочется говорить. Кай хмурится и возвращает на Эрику взгляд. —?Извиняешься, Картер? —?Нет. —?Ты вязать умеешь? —?Это очень полезное занятие. Отрежь себе язык. —?Да ладно, ты была права.?Быть хорошим?— так тошнотворно,?— Эрика запрокидывает подбородок, почти не глядя на него. —?Наверное, фигово хотеть выпотрошить свою семью. Наверное, даже ужасно, но мне как-то всё равно. Мне не больно, не плохо и не одиноко жить с этим,?— Кай выглядит как Арен, который рассказывает о том, как ему ?подмигнула такая симпатичная официантка?, вот только говорят они с одним и тем же бесплотным весельем о разных вещах. —?Мне просто скучно. Я принял то, что я плохой человек, и я живу с этим. Он не умеет по-другому. Не контролирует, и всё время хочется больше и больше?— и ещё чуточку, только чтобы перекусить все нити к той части себя, которая когда-то была ранена. Всем какого-то хрена можно было быть отвратительными людьми к нему?— теперь он отвратительный человек по отношению к ним, и они высказывают свои жалкие претензии, хотя давно опоздали с ними. Нужно было думать грёбаной головой. Кай даже рад, что она просто кивает. Не расспрашивает и не пытается острить, потому что это уже бессмысленно и безнадёжно. Потому что это незачем. Потому что он подожжёт кого-нибудь второй раз, вдавит в стену второй раз, слетит с катушек второй раз?— просто не сейчас, и его спокойствие всегда очень обманчиво. Так обманчиво, что заражает и Картер, и Кай только мажет ленивым взглядом по её профилю и приподнятым бровям, зная, что всегда случается второй раз, всегда?— ещё хреновее. Эрика наверняка тоже знает про рецидивы, но не собирается ничего ему говорить. Наконец-то. Хрена с два он исправится. —?Ножик я забираю,?— Эрика вертит его почти перед лицом Кая и складывает руки на груди. —?Пойдём отсюда. Хотя я бы выбрала электрический стул или комнату 101,?— Картер ловит его вопросительный взгляд и машет рукой, мол, отстань,?— вместо похода с тобой куда-то возле лесополосы, но я, опять же, забираю ножик, и в твоих же интересах не возникать. Пойдём,?— она ещё трижды раскладывает-складывает его и входит в какой-то астрал, как от взгляда на маятник. —?Секси. —?Ты назвала нож ?секси?? —?у Кая в голове вертятся шестерёнки, и он несколько раз кивает. —?Знаешь, псих психа видит издалека. Эрика стаскивает куртку с крючка и пытается молчать.*** Дорожную разметку у лесополосы будто соскоблили шпателем с покоцанной земли?— непонятно было даже, где граница встречки. Асфальт кое-где потрескался: Картер ловко перешагивала через сколы, разрезавшие дорогу, как молнии делят на лоскуты ночное небо, глядела на свои затянутые шнурки и ещё куда угодно?— в лес, где мокрые от проморосившего дождя деревья гнулись ветками к земле, на редко катающиеся туда-сюда машины и на ленточку дороги. Не на Кая. Хоть и повернула в его сторону голову пару раз?— для порядка. ?Тебе никто не нужен?. Так-то оно и есть. Ближе к черте студенческого района города и после всех этих разговоров о семье она уже улетела мыслями куда-то, как всегда делала, когда хотела отключиться от мира и немного уйти в себя. О собственных бабушках и дедушках Картер знала немного?— по папиной линии только раз видела фотку, оформленную по рамке грубым срывающимся почерком с именами ?Ровена Шайр и Джером Картер?. Родители матери умерли рано и остались почти что анонимами?— до замужества Рэйчел носила кельтскую фамилию Снелл и сама была родом с Уэльса, пока не переехала в Америку и там не натолкнулась на Грегори. Эрика выпрямилась и скользнула периферийным зрением по Каю. —?Ты что-то конкретное хотел узнать? —?она устало подняла голову?— подёрнутое серой хмарью небо отсылало к земле порывы ветра. —?Когда решил покопаться в моей голове. —?Не знаю,?— Кай бесцветно пожал плечами. —?Захотелось. А что? —?Есть такая опция ?спросить напрямую?, представь. —?Я люблю играть нечестно. —?Мой дед по линии отца тоже был чокнутым,?— Эрика стянула задравшийся до локтя рукав куртки. —?Самоубийцей, точнее. Папа за какое-то время до своей смерти стал фанатиком и решил протащить нас с Ареном через всю Америку?— грёбаная охота. А мама с меня взяла обещание от неё его отвести. Не вышло,?— Картер прибавила шаг. —?Исправляю. Кай задержал на ней взгляд?— она не просила отвечать. Она, наверное, даже просила не отвечать. Грегори всегда был ближе собственному отцу, чем Питер?— они делили какие-то секретики между собой, а младший брат точил зуб на их сговоры, и, хоть охоте он учился с братом наравне, его максималистская обида временами плескалась через край. Джером вообще был немного с прибабахом, вернее, с явным таким отклонением?— покончил жизнь самоубийством, как только Питеру исполнилось восемнадцать и как только дети смогли существовать без родительского плеча. Скорбь по нему утянула в могилу и Ровену. Он это сделал?— а зачем? Не справился, наверное. Чёрт их знает, но охотники жизнь самоубийством обычно не кончают, разве что он был по горизонтали и по вертикали двинутым, и тогда на это уже плевать?— мало ли на свете душевнобольных. С Джеромом даже у Грегори всегда были тёрки, не говоря о Питере?— слишком фанатичный, слишком зависимый от их работы, слишком во всех смыслах и ни в одном хорошем. Отвратительный отец. Хорошие ж гены достались. Лучше только у Кая с ковеном Близнецов. Эрика однажды швырнула отцу в лицо почти оскорблённое ?делай, что хочешь, ты любишь больше всех охоту?, потому что эта тупая, бесполезная мысль ?только ты можешь повлиять, только ты должна повлиять? вот вообще не выручала, потому что он бросал их с Ареном вдвоём каждый хренов сезон?— раз в месяц стабильно. Сначала они парочку раз останавливались в мотеле, потом?— пять, шесть, восемь, а потом она узнала, что Грегори выставил их дом на продажу. Эрика это сказала?— потом ещё долго не сходило горькое послевкусие?— и он ушёл на какое-то очередное дело. Хлопнул дверью так, что люстра качнулась и затрещала. А потом старый Грегори в нём погас. Выключился, сдох, она даже не знала. Он оставлял их одних все чаще, всё дольше пропадал и всё реже появлялся, трясся над чёрт знает на какой язык переведёнными книжками и стал законченным невротиком?— складировал листки литературы, выцеплял свежие в библиотеках и архивах. А потом, видимо, достиг апогея своего маразма?— исчез на месяц и решил не возвращаться совсем, взвалив в итоге всё на брата, на самих детей, оставив за собой шлейф из противоречий и неразгаданные вопросы. И тысячу мыслей ей об одном и том же. Из-за меня? Из-за кого?! Они с Эрикой не мирились даже?— повседневно говорили, но времени не было сесть и расставить всё по полкам. Может, жили бы они сейчас в спальном районе Массачусетса, умей она держать язык на привязи, и Арен бы не сунулся в охоту, и в ней не родилось бы вдруг это горькое желание всё исправлять. Раздражающий и бесконечный поход от противного. На земле мелькнула чья-то тень с явным курсом в их сторону. Картер моргнула, перевела взгляд на облепленное светом фонарей пространство, и её лицо вдруг озарилось почти восторженной улыбкой. —?Это собака,?— сообщила она зачем-то, как будто Кай не знал, как выглядят собаки; вытянула руку вперёд и подозвала пса к себе, а потом сделала ещё пару шагов и опустилась на корточки. С животными ей всегда удавалось ладить, и куда лучше, чем с людьми?— они не бесили и никогда о чём не расспрашивали. Собака склонила голову совсем по-человечески и пару раз прорыла носом воздух?— она выглядела, вообще-то, слишком наивно и безобидно для того, чтобы её не потискать, и однажды Эрике точно попадётся какая-то злая псина, откусит руку и отобьёт желание лезть к ним. Её ладонь ласково зарылась в жестковатую шерсть за ухом. Кай, должно быть, закатил глаза. —?Картер. —?Заткнись,?— отмахнулась она, второй рукой ведя по шее и нащупывая ткань нейлонового ошейника. —?Так ты домашняя. Или домашний. Ну и ладушки,?— собака снова повела мокрым тёмным носом и уткнулась ей в колени. Эрика обернулась на Кая, и по шкале от одного до десяти ?насколько ты выглядишь, как серьёзная и принципиальная охотница? её отметка ломанулась к единице, но и к чёрту эти шкалы. —?Погладь тоже. Она не кусается. Кай смерил её безразличным взглядом. Или убийственным, или всё вместе?— отчего-то это в нём мешалось, даже когда он не хотел, может, казаться безразличным или убийственным. —?Ну да, тебе же никого нельзя касаться,?— добавила она зачем-то, и в этот его взгляд просочилось желание приложить её виском об асфальт. Наверняка. —?Господи, просто закрой свой рот. Паркер склонил голову, всё же касаясь?— даже слегка осторожно?— шерсти за ухом и усмехаясь. Собака приподняла голову и подставила его ладони скулу, и, наверное, это первый?— или почти первый, не считая тех бестолковых и неосмысленных случаев?— раз, когда он никому своими прикосновениями боли не приносил. Картер не знала и знать не хотела, волнует ли это его. Он не улыбался почти, но кончики всё равно были приподняты вверх?— без издёвки, насмешки или жестокости?— просто как-то спокойно, как будто он и не был тем, кем являлся. Как будто не было в нём всего этого тёмного и разрушительного. А потом он посмотрел на неё снова?— один быстрый взгляд и такой до тоски равнодушный, и она кивнула себе?— нет, наверное, нет. Он другим уже не станет, но, может, хоть собака не ненавидит его. Хотя и она бы ненавидела, если б узнала поближе. —?Не скалься, Картер,?— Кая вне оболочки этого его мрачного мира, кажется, больше не существовало?— это был бы совсем другой Кай. За все годы она сплелась с ним настолько, что они стали неразъединимы. —?Ты сама всё слышала. Что-то ещё? Эрика не собиралась отрицать?— поднялась, и ком в горле не пропустил фразу ?пойдём домой?, потому что из них здесь дом был, наверное… —?Ну конечно, я слышала. …наверное, только у собаки.