Глава 3 (1/1)

—?Значит, Малакай Паркер?— это ты,?— Эрика редко сглаживает углы. В разговорах и нет. Хотя какие ещё могут быть углы. В любом случае, она решает спросить прямо. Как всегда. Потому что за честность иногда даже серийные убийцы делают поблажки. —?Кто-то навёл справки,?— он насмешливо жмёт плечами. —?Было дело,?— Картер неохотно кивает. Она перехватывает его в окно между второй и третьей парой. Отводит куда-то с такой уверенностью, что Кай сам бездумно следует за ней. Это с какой-то стороны даже расслабляет. Хотя расслабление может быть обманчивым. Всегда. За стёклами в коридоре только-только разгорается холодное послеполуденное солнце, облизывая козырьки домов. Картер пытается отрицать существование метеозависимости. Дети ведьм сидят по частным школам. Почти всегда, если под ?всегда? и подразумевать ?всегда?, а не ?обычно?. Особенно дети из крупных ковенов. Да и с какой стати бы ей так повезло его найти? Орегон в девяносто втором особенно щедрый? Кай подключает тяжёлый взгляд к своей системе напряжённых жестов. Интересно, он всегда такой какой-то переменчивый? Как будто не совсем в ладах с самим собой. Может, и наоборот?— не ладит с людьми. Это она ещё понять может. Как и со своей стороны, так и со стороны людей. —?Ты что-то хотела или просто будешь рассматривать? Мне повернуться в профиль? —?кажется, он всё же знает о своих выгодных сторонах. —?Помолчи. Кай не выглядит, как ведьмак. Вернее, он выглядит, как ведьмак?— серебряные кольца на пальцах, рентгеновский осмотр, ещё и высоким каким-то вдруг кажется. Но нет. Ведьмы контролирующие. Аккуратные, хоть аккуратность часто и очень тесно переплетается с жестокостью. Картер нехотя скользит взглядом по его лицу ещё раз. Может, и она не похожа на охотницу. Эрика решает свернуть досмотр с пристрастием. Даже если ты ошиблась, он в полицию звонить не станет. В стенах самого колледжа так предательски душно, словно на шнурки затянули корсаж. Хотя, скорее, виновато отопление и открученные от оконных рам ручки. Кая не колышут перемены температуры?— он выглядит одинаково хорошо и одинаково неприступно. И немного непредсказуемо, в свете последних событий. Она упрямо ищет связь с ним и тем мальчиком из детства, и связь спутывается в клубок сетей почти нехотя. Ввязывает в картину и голубые глаза, и… —?Я знаю про твой ковен Близнецов,?— Эрика отворачивается от окна, которое отражает всё, как зеркало в пластиковой оправе. Паркер безразлично опирается плечом на стену, и выглядит, как на полпути к аплодисментам. —?Мы уже встречались в детстве. Ты мне заплетал косичку. Хорошее было время. Он хмыкает, что-то переваривая в голове, и спустя ещё мгновение немного проясняет взгляд. Да конечно, это он. Не существует больше таких дебильных имён на свете. —?Я уже подумал, что тебя подослал папаша, а ты просто охотничья дочка,?— бросает Кай ответ, и почему-то все называют её чьей-то дочерью?— он и Рита. И у Эрики хоть бы для приличия был отец. —?И? Тебя это беспокоит? Хочешь поговорить? —?Может, я охотничий отец,?— передразнивает она. —?Меня?— не очень беспокоит. С профессиональной точки зрения, наверное. Но ты же знаешь, что будет, если я расскажу своим о том, что знаю члена ковена Близнецов, м? —?она снижает тон до шёпота. Сама уже не знает, с какой долей серьёзности говорит,?— Слияние, подчинения людей, всякие поджоги?— малая часть вашего списка грешков. Продолжить? Нет, я удивлена. Не думала, что вы так бездарно прячетесь. —?Ты серьёзно кинула туда слияние? —?Ты серьёзно пытаешься меня выбесить? —?Ты пришла сюда,?— Кай поднимает кончики губ в ухмылке,?— говорить что-то про ковен, хотя сама охотница и знаешь, что в теории я могу на тебя напасть, поджечь и бла-бла, что ты там ещё сказала,?— он машет рукой. —?А ещё выдасть всю вашу бездарную контору по поиску ведьм. Как жаль, что мне… Она стискивает что-то в ладони. Эрика матерится обычно про себя. Или в мыслях. Как сейчас. Вообще, она немного не понимает, чего стоит бояться, а чего нет?— по уровню опасности люди все кажутся одинаковыми. Ну, лишённые клыков и когтей, а ещё без пены изо рта?— тогда да, вполне обычные. Сейчас это будет немного несправедливо с её стороны. Картер кладёт ладонь на его плечо и вдруг шагает чуть ближе. Он не успевает сориентироваться, хоть и замечает что-то?— шприц из почти разжатой ладони вонзается ему в шею. Рукавом она перекрывает обзор: если что вдруг, сделает вид… сделает вид, что ему стало плохо. Наверное, это изначально хреновая идея, но сначала думать, а потом делать, её не научили. Хотя она думала?— целый вечер вчера, слегка опасаясь его ауры и его ножей. Кай что-то сквозь зубы шипит, но она перехватывает его ладонь у шеи и немного беспомощно оглядывается. Эрика опирается на бетонную стену вместе с ним и вздрагивает от холода. —?Не дёргайся,?— подсказывает она зачем-то. Приказной тон мало кому нравится, и поэтому добавляет,?— я никому ничего не скажу и ничего тебе не сделаю. Обещаю. ?Да кто его знает???— Эрика прошлым вечером перемешала пару снотворных таблеток в шприце с веточкой омелы, чтобы немного обезопасить запланированные переговоры. Она и правда не хочет никого никому сдавать и, не дай боже, похищать?— вредить,?— но поболтать о местоположении главы ковена просто… надо. Это вообще кажется неожиданно лёгким делом, особенно после напутственных речей Питера про опасность членов клана и их фишку с невидимостью?— ничего невидимого, как оказалось, кроме названия. Картер надеется, что Кай всегда немного навеселе относится к телесным повреждениям. Но немного отомстить всё же хочется. За микроинфаркт. И очередной странный сон про бразильских серийных убийц. И поиграть в детектива?— тоже. Нужно просто затащить его в приоткрытый кабинет, провернуть ключ пару раз?— от лишних глаз?— и слегка помучить, чтобы посекретничал. Эрика, впрочем, не надеялась, что всё будет гладко. И правильно. Кай наконец отпускает её руку и стискивает зубы, вытаскивая шприц и разминая шею. Вскидывает его перед собой и недвусмысленно кивает. По-маньячному. —?А ты и впрямь сумасшедшая, я посмотрю,?— Паркер моргает пару раз, предплечьями опираясь на подоконник и разжимая ладонь. За исключением хриплого голоса, выглядит совсем обычно?— никаких спецэффектов. Херово. —?Это что, снотворное? Взяла бы хоть дозу побольше. Меня и не таким кормили. Удивила, как же. Могла бы сразу мышьяк подсунуть, чего мелочишься? Она аккуратно забирает шприц с подоконника, пока он ладонью потирает шею. Его и не таким кормили. Ясно. —?Ты как? —?первый вопрос, который приходит ей в голову. —?Отвали. Картер сквозь зубы кивает. Но не отходит. Эти травы?— омела и мандрагора?— могут ввести любую ведьму в почти отключку для допроса с пристрастием, действуя как наркотик и ограничитель сил. Просто ведьма на какое-то время теряет силы, чтобы не отшвырнуть тебя от себя, чтобы не уничтожить тебе капилляры в голове и чтобы не суметь ещё много не очень хороших вещей. Картер бросает беглый взгляд на кабинет неподалёку?— подсобка между лекциями пустует, а уборщица сейчас должна быть где-то на обеде. Можно было бы его туда втащить. Можно было бы. Кай вполне готов снова включить свой вопросительно-издевательский взгляд. Возможно, очень хорошо сопротивляется воздействию, но в такую закалённость ей верится с неохотой, и Эрика бездумно проводит пальцами по молнии на сумке. У него энергетика холодная?— чем-то яркая и чем-то бесцветная. Контрастирующая с тем, что сложилось в голове. С тем фото на этажерке. С тем домом, с тем отцом, с теми всеми. О’кей. —?Не знаю, как ты, но я чего-то ничего не понимаю,?— она наконец разрывает молчание,?— Какого дьявола? У тебя что, иммунитет к омеле? Она не может не навредить ведьме. Ну так, немножко, я тебя не убивать собралась, но я же не могла промахнуться с данными. Или мы с тобой оба полные кретины и лжём друг другу, и ты?— какой-то другой Кай Паркер, возможно, из альтернативной вселенной. Не смотри на меня так. Он слабо улыбается, приходя в себя. Мотает головой, как бы прогоняя рассеянность, и взгляд тут же темнеет. Если вдвоём тут станут аутсайдерами, то только двумя совсем одинокими аутсайдерами. —?Так я не ведьмак, идиотка,?— Кай отталкивается от подоконника, обходя её и возводя к потолку глаза. Она зеркалит его выражение лица и занимает его прежнее место. Как будто в Портленде без него температура не скачет ниже десяти по цельсию. —?И ты можешь делать, что хочешь, звонить, куда хочешь, звать своих друзей и сдавать меня. Я почти не принадлежу ковену ровно с тех времён, как в нём родилась новая пара близнецов. Я не принадлежу никому, и, пока ещё не поздно, не лезь не в своё дело, потому что через меня ты найдёшь разве что проблем, а не главу или кого ты там ищешь. —?Ты в клане, но не ведьмак? —?Картер вздёргивает подбородок и переключается на защиту собственного достоинства. —?И почему-то ты умеешь этой магией пользоваться. Или лампочки просто от твоей красоты лопаются? Даже если ты бесполезен для поисков, не составляет труда просто с тобой разобраться. Усёк? —?Информация в обмен на информацию,?— он пожимает плечами. —?Я не заключаю невыгодных сделок, а у тебя нет ничего интересного, поэтому придётся в следующий раз добавить в шприц чего-нибудь покрепче. Сдашь меня? Да пожалуйста. Если лишний раз не покажусь дома, семья подумает, что небеса над ними сжалились. Вот только то, что у меня нет магии, не значит, что я не могу себя защитить. У меня дома несколько братьев и сестёр, представляешь? Я могу убить одного из них, забрать всю магию себе и грохнуть целый легион охотников, если такой явится. Ничего страшного, папа ещё детей заведёт. У него это хорошо выходит. Она поднимает глаза с немым ?да, конечно?, но взгляд на пути не встречает ни ответную иронию, ни насмешку. Картер складывает руки на груди, кожаным мыском кеда ведя по клеточкам на полу. Как будто с грудой металлолома столкнулась, ей-богу. Железки и шестигранные гайки. Конечно, он не собирается сводить всё к шутке. Кто знает, что его удерживает от того, чтобы одной из этих железок не перерезать ей горло. Эти мысли как будто сами подселяются в голову?— у неё встроенный детектор на людей с кровью на руках. Ну и… Ну и иди на хрен. Не мои проблемы, если ты урод грёбаный. —?Во-первых, если понадобится, я придумаю, что с тобой сделать, потому что ты,?— местоимение попадает под акцент,?— тоже меня недооцениваешь. А во-вторых, я, правда, не знаю, что с тобой не в порядке, но ты точно далеко от определения ?в порядке?, и если ты не хочешь ничего говорить?— прекрасно. Я разберусь сама. Ты связан с ковеном Близнецов, ясно? Извини, я не могу просто сказать ?а, хорошего дня, ведьминский маньяк-убийца, больше не потревожу?, потому что это связано не только с тобой и твоей семьёй. —?Ты не знаешь мою семью,?— по слогам произносит Паркер. —?Если попытаетесь убить меня, я убью тебя. Оторву голову и выпотрошу. А сначала всех, кого ты знаешь. Ладно… ладно. Спокойно. Она стискивает зубы. Ей не нравится злиться на кого-то, но получается это легко, потому что злость ассоциируется не с самым приятным. Злость означает ?отсутствие контроля?, а оно всегда карается чем-то ещё нехорошим. Во всяком случае, до того, чтобы начать цапаться с мебелью, ещё далеко. Злость?— это обоюдно яркое чувство. Эрика больше не любит яркие чувства?— в конце концов они начинают выводить. Они просятся на язык, но о них нельзя и не хочется разговаривать. Лучше зашить себе рот. Да я знать не хочу твою семью, если они тебя вырастили. —?Чтобы не пытаться убить тебя, мне нужно знать, кто ты,?— Эрика упрямо поджимает губы. —?А раз ты неразговорчивый, придётся узнать самой. Я ничего и никому не говорю о тебе, пока ты никого не ранишь, у тебя с этим какие-то проблемы? Тебе на них, вроде как, плевать?— тебя никто и не тронет, пока ты не… —?С чего ты взяла, что я ранил кого-то? —?смеётся Кай как-то легко, и это после всего произнесённого звучит не ?как-то?, а, скорее, слишком. —?Я тебе не говорила, что ранил,?— она удручённо тянет окончания у глаголов. —?Я просто хорошо вижу людей. Может быть, я фигово читаю тебя,, но меня предчувствия редко обманывают. —?Редко,?— как будто подтверждает он. Она кивает. И всё же решает уйти первой. Ему, наверное, тоже нравится, когда всё равно. Она любит это немного по-другому. Просто не влюбляешься, не выражаешь и не ждёшь какой-то призрачной любви. Или дружбы. Тео… пусть будет. И всё. Ну, ещё у неё была пара отбитых на всю голову дружков-вампиров, которых склоняли к вегетарианству?— те тоже клёвые ребята. На нервы действовали, но с ними было весело. Потом смотались в Орлеан к Марселю. Эрика иногда шлёт им весточки. Они в ответ грабят местных ведьм и присылают омелу. И она больше не берёт на себя ответственность за других людей?— больше нет. Кроме Арена. Ей хватило мамы тогда. Пусть идёт куда подальше. Туда же, куда и всегда, в сточную яму со всем прошлым. Мёртвые ей не нужны. Но ей против воли было интересно, какую совместную историю Кай делит с ковеном, раз она даже была способна вытолкнуть его из их рядов. Или он сам себя вытолкнул. И Картер не хотела никому говорить о нём. Арен и Питер сразу сделают Кая объектом своей охоты, не вдаваясь в подробности, организуют слежку в том числе за ней, превратят университетскую жизнь в детектив о шпионах и накажут втираться ко всем в доверие и вертеться вокруг Паркера. Грёбаный цирк?— ей такое не нравилось. Хватит. Хватит, хватит, хватит. Жизнь вообще стала бы проще, если бы херов Кай Паркер не соревновался с ней в упрямстве и избавил её от нужды в это всё вдумываться. Она бережёт только себя и свою семью, и точка. —?Арен,?— Эрике приходится прогуляться через лабиринт университетских переходов, чтобы найти его факультет и его самого, и брат находится спустя пару лестничных пролётов и окон. Он переговаривается с той же рыжеволосой девчонкой, что и вчера, которая тут же смыкает губы вместе. С остервенением дёргает кисточки на сумке. —?Да брат это мой, не ревнуй, пупсик. Арен, сюда иди, есть разговор. Тот гладит девушку по плечу?— обтянутому водолазкой и с выпирающей косточкой ключицы. Она качает головой. Лампочка у потолка недобро мерцает, бросая тени на стены. —?Чего? —?шепчет Арен, отходя в сторону и искоса поглядывая на студентов. Или на студенток, которые сами по себе как-то попадают в обзор. Освещение способно, кажется, выжелтить что угодно, кроме его волос?— всё такие же холодно-русые и красиво уложенные. —?Что-то срочное? —?Нет, но потом спросить забуду. Он хрюкает. —?Естественно. А говоришь, память у тебя… —?Ты же углублялся в мифы и легенды, а я нет,?— Эрика перебивает его, глядя зачем-то ему в футболку?— с рядом пуговиц к воротнику. —?Расстегни хоть верхнюю пуговицу. Так лучше. Моднее. Тебе так больше идёт,?— она слегка ерошит его волосы пальцами. —?Так тоже лучше. Женщины любят небрежность, только не в отношении. Не бойся, она не смотрит. Арен метает в неё злобный взгляд, но совета слушается. —?Много видов ведьм знаешь? —?брат зависает моментально, и Эрика щёлкает пальцами. —?Да, нет, может быть? —?Видов ведьм? —?он упорно копается в своих кладовых знаний. Опасливо приподнимает бровь. —?Ну, верховные… э… лидеры? Слушай, чего ты хочешь? —?Нет,?— она отрицательно качает головой. —?Ведьма может не иметь собственной магии, но одновременно с этим быть ведьмой? Уметь колдовать, всё такое. Но не иметь этих генов. В смысле, ведьминских. Ведьма и не ведьма. Может, химера какая. Ну или просто в ковене состоять? Какая-нибудь ведьма-горничная-служанка, которой вместо зарплаты магию дают? Картер представляет Кая как ведьму-горничную-служанку и невесело улыбается. —?Шутишь? Каким образом? —?Арен подчёркнуто громко щёлкает языком. —?Ведьмы, у которых нет магии, называются людьми. —?Да, спасибо,?— он ухмыляется. —?Я серьёзно, такое бывает? Или, может, есть какие-то ведьмы с дефектной магией? День есть, день отсутствует. Ну давай, скажи что-нибудь, ты же такой умный весь из себя. Он прищуривается. Признание собственного таланта действует на него воодушевляюще. —?Есть кое-что на уровне теории и мифа. Тебе зачем? —?Нужно знать врага в лицо,?— рапортует Картер. Как отчёт генералу зачитывает. —?Просвещаюсь и узнаю больше, с миру по нитке. Ну так? Что-нибудь скажешь или продолжишь пялиться в стенку? Арен жестом подзывает её подойти ближе и скрещивает руки на груди. Конечно, ему нравится иногда прихвастнуть знаниями, и куда уж тут без эффектных жестов?— видимо, воображает себя проповедником, так и быть. Эрике нравится на это смотреть. На то, как он справляется и идёт дальше, и на всё такое братско-сестринское. —?Ну, за достоверность не ручаюсь, читал давно, но было что-то подобное в девятнадцатом веке. Вообще, эти истории все умалчивают, потому что ведьмы всяких отклонений боятся из-за того, что итак нарушают баланс природы, а тут ещё и какая-то неведомая хрень, мол, караул, проклятье. Тогда в клане рождались дети без своих способностей, которые могли только отнимать магию у других без их разрешения. Так сказать, высасывать её. Колдовские силы проявлялись только так, а за этот дар их ненавидели, выгоняли из семей, били и так далее по списку издевательств,?— она кивает в такт словам, как будто в мысленный блокнот фиксирует. Хотя запоминается сложно, и сокращать Арен обычно умеет, но не в этот раз, кажется. —?Назывались, э-э, сифонами, кажется, а потом они исчезли или вымерли, и всем ведьмам стало хорошо. —?Куда исчезли? —?она дёргает ремешок сумки и хмыкает. —?А почему их ненавидели? —?Потому что боялись, вероятно,?— брат жмёт плечами. —?Не знаю, куда исчезли, но их рождение?— страшное клеймо. Вообще-то, охотникам такие нравились, и с теми, кого в ковене не убивали и кто освобождался, они дружили. Если те на людей не кидались, конечно, после такой-то жизни. Тогда всё было ещё строже. Тебя могли для профилактики часик под водой подержать, если корову не так подоишь. Историю Арен знает так себе. Она тоже, поэтому соглашается. —?Нравились охотникам? С какой радости? —?Да, они им, типа, сочувствовали,?— Арен выглядывает из-за стены и машет рыжеволосой подружке, оповещая, что никуда ещё не делся. И ныряет обратно. —?И в нашем мире это скорее считалось бы классным, чем отвратительным, как у ведьм. Просто прикинь?— они же обошли гены и родились почти людьми, но с блестящей способностью отнимать магию одним прикосновением. Правда, перед тем, как вымереть, все представители рехнулись и чего-то там натворили, и официально мы не дружим. Не дружили. —?Они вымерли? —?Да. —?Точно вымерли? —?Я не знаю. —?А если постараться? —?Ты издеваешься? Дьявол. Ей вдруг кажется, что она подсмотрела за чем-то крайне личным и влезла туда, куда вообще не стоило, и надо, наверное, заткнуться, чтобы не пришлось потом разгребать. Вот же дебильное охотничье любопытство. В голове тут же загорается ?не перепихивай свои косяки на издержки профессии?. Кай подходит под параметры. Почти. Исключая пункт ?все мертвы?, но никому ведь не выгодно заявлять о рождении кого-то такого. Изначального урода. Клейма. —?Прикольно. —?Я бы сам и не вспомнил,?— Арен вдруг моргает, будто опомнился. —?Это и было в нашем славном клане Близнецов. Ну, неудивительно. Все дебилы. Если тебе это чем-то поможет… У них одни и те же воспоминания. Мрачный дом, обставленная мебелью и одновременно с этим пустая гостиная. Джо?— колючая и неприветливая. Может, ей просто было страшно. Но только она помнит Кая. Как безликого призрака безликого дома. —?Я постараюсь запомнить и ещё что-нибудь найти. Ты супер. Удачи студентам. Эрика машет ему рукой на прощание. Под конец коридора ускоряет шаг. Таблетка болеутоляющего внутри, которую она нашла за поисками снотворного и решила наконец избавиться от приветов гипертонии, вместе с выпитой водой плещется где-то в горле. Хорошо, наверное, что Арен не разбирается в косметике и не понимает, когда на её глазах подводка, а когда нет. Хотя она искусственно способна сделать многое. Даже тушь на нижние ресницы. Если в глазах начнёт темнеть, купи трость в благотворительном магазине на углу. Она вдруг сталкивается взглядом с яростно настроенной преподавательницей. —?У нас же практическое задание,?— сердито заявляет женщина, впуская её внутрь. Вытягивая шею для осмотра факультетского крыла на других заблудших студентов. —?Поторапливайся. Займи место. Картер встаёт на носочки и тут же?— как неожиданно?— Кай сидит один. Что-то скучающе высматривает в пейджере. Какое-то иррациональное и отталкивающее чувство не даёт к нему пройти. А может, это просто непонятные отголоски опасения, потому что есть во всём нём что-то сверх меры тёмное. Или безжизненное. До тошноты?— может, его семья и правда… Когда всю жизнь сталкиваешься с монстрами, ощущаешь их на подсознательном уровне даже в тех, кто выглядит иначе. В тех, кто выглядит симпатично. Или дружелюбно. Но выходит из себя слишком часто. Достаточно дерьма в её жизни для того, чтобы связываться с кем-то, кто проблем только прибавит (а почти сверхъестественные предчувствия редко её обманывали?— во всяком случае, куда реже, чем люди). Картер занимает место рядом с чьей-то сумкой?— скорее всего, какой-то девушки. Судя по расшитым цветными нитками карманам и прилепленной туда же букве. И выглядывающему перцовому баллончику под молнией?— Эрика берёт его на заметку. Да. Это нужно. Особенно здесь. Каю просто сообщит ?я всё знаю, но предки моих предков тебе подобных не трогали, и я не трону, не убивай никого, не подкидывай работы?, развернётся и всё. Если Кай вообще послушается условия и не швырнёт очередных угроз или ей, или своей семье, или всем окружающим людям. Если Кай. В его вариации Андерсена он зарубил Снежную Королеву и занял её место. —?Я задержалась,?— как факт выкладывает Рита, являясь на порог аудитории и опираясь бедром на дверной косяк. Не дожидаясь кивка, стучит невысокими каблуками по полу и двигает стул возле Эрики. Подол её юбки подлетает с каждым ровным шагом, но слушается хозяйку и оставляет всё прикрытым. —?Опять ты? Ну спасибо. —?Приветик,?— Картер кивает. —?Лапушка. Не одно, так другое. По крайней мере, для убийств у Риты кишка тонка?— уже повод предпочесть её Каю. Максимум позлится. И она с ней навскидку одинакового роста. Два повода. Кэссиди переписывает что-то со скоростью копировальной машины. —?Я не хочу из-за тебя получить неуд, поэтому будь добра просто повторять за мной. Скажи спасибо этой вселенной, что я вообще вынуждена тебе помогать. —?Успокойся уже,?— у Эрики вырывается смешок. —?Давай сюда. Картер взбалтывает перед лицом бесцветный реактив, пропуская мимо ушей теорию. —?В закрепление прошлой лекции проведём небольшую работу по анализу растворов,?— громко оглашает преподавательница, стуча ручкой по столу. —?Если кто-то снова напишет, что ?мысленно сделал титрование и всё-всё понял?, за отсутствие вывода снижу балл. Если вы умеете по набору симптомов определять, где чума и где холера, это ещё не делает вас врачами! Обязательно впишите дату, услышали? Рита продолжает что-то переписывать в широкоформатный блокнот, изредка пролистывая записи и делая какие-то пометки?— Эрика даже не смотрит в её сторону. Спустя страницу текста та самая практическая часть всё никак не начинается, и она уже начинает скучать за выведением букв и попытками сравняться со всеобщим бешеным темпом работы. Кэссиди вовремя отшвыривает на спину волосы и тычет её в плечо кончиком пальца. Запах её духов перебрасывается на весь стол. Неудивительно, если аммиак теперь пахнет, как Рита. —?Ты закончила? —?Рита открыто не смотрит в записи Эрики, словно они лично её оскорбят. —?Почти,?— Картер качает головой. —?Открой пока раствор. Они просто не могут ужиться вдвоём за общим делом?— двум командирам надо очень постараться, чтобы безболезненно сотрудничать. А никто из них всё ещё не хочет идти на уступки. Рита проглатывает приказной тон и выжидает пару секунд, прежде чем прикоснуться к стеклу и вытащить пробку. Чтобы была видимость ?я не выполняю просьбу. Я захотела сама?. ?Если противоположности притягиваются, то, вероятно, положности отталкиваются?. —?Рита, ты… Эрика не договаривает. Поверхность реактива вдруг покрывается пламенем. Огонь вспыхивает в её руках, почти облизав пальцы, и Рита одним быстрым движением отшвыривает от себя колбу. Она со звоном прилетает в другую, и они вдвоём выливаются на стол?— язычки огня отправляются следом, как по дорожке из керосина. Картер подскакивает, шандарахнувшись коленками о парту, когда пламя вдруг перебрасывается на ткань её рубашки, быстро стягивает рукава и отбрасывает их в сторону. Лёгкие больно скручивает вместе с застрявшим в горле выдохом, а сердце, кажется, переворачивается внутри вместе со всеми органами. На кончике языка становится противно и горько, как от дрянного лекарства или нерастворившейся таблетки. По меньшей мере… это было неожиданно. Переносицу обжигает едкий запах дыма, замирая во рту вместе со вздохом, и да, поступила она в безопасное место, ещё чего. Эрика разворачивает Риту спиной, пока она пытается махать руками и что-то там, совершенно не помогающее ситуации, делать, сдёргивает с её плеч куртку и швыряет следом за своей. Становится отчего-то холодно?— она не замечает, как от контрастов зубы начинают стучать. Картер ёжится, пряча холодные кончики пальцев в ладонях. Кто-то ещё набрасывает на уже погасшие тряпки тёмную плотную шмотку?— кажется, ещё чью-то куртку. И все затыкаются. Просто. Молчат. Даже не переглядываются. Вы издеваетесь? Раздражённое желание пощёлкать пальцами перед носом Риты берёт верх. Как и желание нарушить тишину. И возможность. Кому-то надо. —?Мы не знаем, как это произошло,?— Эрика решает всё отрицать. Кай наверняка злорадствует. Поэтому она не оборачивается,?— честно. —?Это же… оно же не может воспламениться,?— преподавательница откашливается. Севший, прокуренный голос кажется ещё ломанее. —?Вероятно, перепутали реактивы или… всё в порядке? Вы не обожглись? Вот же чёртовы воры, а! Не могут обеспечить безопасные растворы, как с подобным вообще можно работать?! Её губы шевелятся ещё несколько минут, обругивая руководство. —?Это ты виновата,?— вдруг шипит на неё Рита, потирая руки и поднимая с плиточного пола куртку. —?Охерели совсем. —?Обалдеть, ну не за что,?— Эрика давится своим возмущением. —?Не видишь, что никто никого ни в чём не обвиняет? Не в моих руках этот… невоспламеняемый разговор загорелся. Я то здесь при чём? —?Не могла с курткой нежнее? —?Кэссиди прижимает куртку к груди и распрямляет рукава. —?Она теперь помнётся! Ей нельзя на пол. Её только на вешалку. —?Ты мазохистка? Если бы я осторожничала с твоей курткой, твои красивые светлые волосы загорелись бы быстрее, чем ты вообще успела бы что-либо понять. —?Дура. —?Успокойся. —?Сумасшедшие… —?…Рита, закрой рот. —?Оставшуюся часть придётся писать без доказательств на практике,?— преподавательница вовремя затыкает ей рот. —?Раз у вас так произошло, работайте раздельно. Я разрешаю сотрудничать только из-за нехватки материалов. Рассядьтесь. —?Ещё бы,?— выплёвывает Рита, отсаживаясь на пару мест вправо. Куртка под её локтём колышется туда-сюда, и она всё никак не выпустит её из рук. —?Это она мне подсунула, уверяю. Хоть бы подыграла. Для проформы. Молодёжь… Картер оборачивается назад, стоит Рите уйти. Волосы спереди немного короче?— опускаются на плечи, подменяя рубашку, которую она уже вернула на законное место на спинке стула. Кай пересекается с ней взглядом и машет рукой. Должно быть, это ему приносит безмерное удовольствие?— впервые за сотню лет в колледже, впервые попадается всякая хрень. Очевидно забавная. Ему. Хотя кто знает, чем этот город грешен. Эрика вдруг прищуривается, всматриваясь в его лицо, и цедит тихое ?твою мать?. Она прикусывает язык, стискивая ручку в пальцах. Он стирает почти незаметную дорожку крови из носа, которую она ещё успевает заметить. А ей прекрасно известно о таком явлении у ведьм, когда те используют магию не во благо или исчерпывают внутреннюю кладовку с силами, вытягивая с заклинаниями часть своей боли или злости. Или когда тратят последнее. В реалиях сифонов с ?последним?, наверное, приходится сталкиваться часто. Эрика разворачивается обратно к себе. Держи себя в руках, держи себя в руках, ты же первая… Ну да!!! Но это разве повод? Нет, а этот кусок… Он ещё и улыбается. Кретин. Даже не кусок кретина, а полноценный кретин. Картер едва ли не швыряет блокнот на учительский стол, разворачиваясь к выходу и отталкивая плечом какого-то нерасторопного студента. Оклик женщины заставляет всё же остановиться. Она что-то там щебечет про то, как важно и нужно будет летом всё сдать на отлично, про своих котов, и как бы между делом вставляет её имя. Картер становится напротив её стола и скрещивает руки на груди. —?Ты написала дату? —?женщина не поднимает глаз. Взгляд её прилипает к страницам лабораторной. —?Да,?— мрачно отзывается Эрика и мгновенно теряет уверенность в этом ?да?. —?Ой. Кажется, нет. —?Запиши, пожалуйста. Это важно,?— не глядя на Кая, Картер хватает свою тетрадь и чью-то ручку со стола, поворачивает к себе шрифтом и задумывается. Женщина решает подсказать,?— Сегодня семнадцатое марта. —?Ага, спасиб… —?она прикусывает кончик языка, подправляя дату. И вдруг склоняет голову набок, через чужое плечо заглядывая в календарь. Красный квадратик со вчерашнего дня передвинуть не успели. Там висит шестнадцатое. —?Умница,?— преподавательница осторожно вытягивает блокнот. Картер косится на бейджик на столе?— миссис Кольер. Пора начать запоминать. Пока что она запомнила только Кая Паркера. И сегодняшнее число. Семнадцатое марта. Уже в коридоре она непривычно быстро забывает обо всём остальном. Не то чтобы забывает. Размывает. Мысленно. Давно пора было отставить в пыльный ящик это грёбаное число вместе с этим грёбаным месяцем. Годовщины не то чтобы всегда классные. Картер качает головой, направляясь к выходу из колледжа. Это число не вызывает больше ярких эмоций, гнева, злости, боли, желания поплакать… просто ему не идёт быть озвученным. Оно о чём-то напоминает. И на этом его полезные функции заканчиваются. День, когда по приблизительным мед-данным, умер Грегори. Эрика себя поправляет. Отец. Настоящий день. Не тот, когда они об этом узнали. Обычного семнадцатого марта они с Ареном ещё дрались за коробку с хлопьями, а оставшийся вечер в мотеле щёлкали чёрно-белые каналы с шумом. Гадали, когда вернётся отец. Делали ставки. Спорили на красненькие M&M's?— зелёные никто не любит. Семнадцатого марта она успела подумать только, что папы нет как-то подозрительно долго?— за неделю он обычно возвращался с охоты, а тем временем шла середина второй. Но было и дольше. Они ещё поссорились перед его отъездом?— стоило ожидать. Может, семью новую заводит. Она тогда невесело посмеялась в ответ этой мысли. На двадцать третье марта у них закончилось терпение, на тридцатое?— еда, а в середине апреля?— все деньги. Особенно чётко отпечаталось ожидание. Смотришь в окно, вздрагивая, когда проходит кто-то похожий. Надеешься, что придёт хоть кто-нибудь. Иногда им приходилось воровать по мелочёвке. Она брала рюкзак, а Арен брал оставшуюся мелочь, чтобы взять дистиллированной воды для прикрытия. Всё же нельзя было раскрывать, кто они и откуда. Обращаться в органы… Они просидели вдвоём в незнакомом городе целый месяц. По одиночке на улицу не выходили?— в этом мотеле всем на всех было плевать, пока места оплачены. Грегори платил на полтора месяца вперёд. Чтобы вернуться и отправиться куда-нибудь ещё, но ему даже не пришлось возвращаться до конца сроков. Эрику только раз дёрнули за руку перед лестницей. Спросили ?всё нормально??, а она отмахнулась и пошла дальше. Не знала, что говорить. Она читала что-то вслух для себя и для Арена, который тоже не мог в одиночку. Выписки из газет, библиотечные брошюры?— что угодно. Но они держались. Вдвоём и друг за друга. Кто-то ведь должен прийти. В апреле она проснулась и увидела дядю. Мрачного, придерживающего Арена за плечи. И почему-то сразу всё поняла по их лицам. И разрыдалась. Захлёбывалась слезами, стискивая в ладонях одеяло, мотала головой и вырывалась, когда дядя пытался её успокоить, и впервые за четыре с половиной недели в этом номере раздавался голос громче полушёпота. Ей нужно было, чтобы они заткнулись. Чтобы ничего не говорили?— пока не сказали вслух, можно верить во что-то другое. Питер молча гладил Эрику по мокрым у висков волосам, и тогда она уже понимала?— ясно и неожиданно болезненно?— что никто не вернётся. Обнимала себя за плечи, стискивала крепче зубы, чтобы не ощущать ничего. Слёзы касались кончиков пальцев, пропитывая воротник футболки. Застывали на щеках, рукавах и подбородке. Кристально-чистые. Ровно мерцающие при утреннем свете из-за штор. Её никто не переубеждал?— конечно, она всё понимала. Слёзы потом кончились быстро, хоть иногда и скатывались одна-две штрафные. Она повторяла это дежурное ?да, мне лучше, я же жива??— в первую очередь, для себя. Отец вдруг остался маячащим позади призраком. Воспоминанием. Как будто его никогда не было. Она помогала брату, осторожно привыкающему к Питеру, с которым она ладила больше, и медленно лечила себя тоже. Это было правильным. Эрика с того дня только пару раз в своей жизни плакала, когда совсем крыло. А теперь даже не могла, наверное, потому что слёзы тогда закончились. Лучше бы им и правда. Арен догоняет её на самом выходе с университетской территории. Хватает за плечо так резко, что она вздрагивает и оборачивается назад, натыкаясь на почти двухметровую фигуру. Эрика генерирует подходящую улыбку на лице. ?Ничего в тебе настоящего больше нет??— так бы мама сказала. Она любила критиковать. Она всех критиковала. Только до Грегори не достучалась. Картер отмахивается. Все иногда что-то скрывают?— кто-то больше, кто-то меньше. Кто-то всё. —?Извини,?так сразу и не признала,?— она пожимает плечами. —?Ты чего? —?Она пригласила меня к себе,?— он тоже генерирует улыбку?— ну вот?— но он в арсенале ищет самую самодовольную. —?Её родители уехали в отпуск. Меня не будет вечерок, скажи Питеру, если спросит. Моя помощь в каком-нибудь деле не нужна сегодня? По крайней мере, он не помнит. И слава всем богам, что он не помнит. —?Нет. На здоровье,?— она уже по-настоящему улыбается, легонько толкая его в плечо. —?Удивительно, что ты отчитываешься. Не забудь поесть, шапку надень и всё такое. —?Должен же кто-то узнать о моём триумфе,?— шкодливо ухмыляется тот. —?Ладненько, останусь пунктуальным, как никогда. Опаздывать?— дурной тон. —?Аристократ,?— она поводит головой. —?Да не говори,?— он сияет ещё ярче. И разворачивается, пружинистой походкой мигрируя среди студентов и прорубая себе дорогу к подружке, пока туча не разлетится на мелкие капли и не обеспечит нелётную погоду. Эрика натягивает рубашку вверх и бездейственно примолкает. Холодно, блин. В Орегон даже сам Чёрт не ездит. Она пожимает плечами. —?Может, хоть какой-нибудь бразильский сериал по телевизору покажут.*** Эрика притаскивает в дальнюю комнату сумку. На письменный стол?— отличный, всё же, номер?— Картер грохает стопку учебников и подправляет соскользнувшую обложку самого верхнего. Бросает на цветастый плед остальные вещи и переплетает пальцы. Можно пойти в какой-нибудь бар. ?И умереть от руки Питера?. Кстати, о Питерах. Она выскальзывает из комнаты и пару раз стучит в его дверь?— защёлка не задвинута. Если что, сам виноват будет. Картер нажимает на ручку и сталкивается с его взглядом?— он сидит у какой-то газеты возле подоконника с карандашом в руке. —?Вечерочек. Ого, ты уже обустроил стену. Она косится на скреплённые нитью газетные вырезки, развешанные по обоям в порядке очереди и отсортированные по дате. Как только Питер уедет на охоту, Эрика обязательно стянет кредитку и возьмёт себе отдельный номер. Арен скорее умрёт, чем съедет от комнатного бюро расследований. —?Да, было дело,?— дядя переключает канал телевизора и берётся за краешек газеты. —?Прости, не вышел встретить. Котелок не варит сегодня. —?Ага. Арен останется у своей девушки. Э-э, Лесли, кажется. Она благополучная. Обещаю. Питер уклончиво кивает. —?Хорошо придумано. Что-то не так. Её голубые глаза сканируют комнату и утыкаются в бутылку алкоголя на столе. Этикетка, как у бурбона. Тоже хорошо придумано. Дядя, конечно, помнит. Это ведь был его старший брат. ?Он мёртв уже не меньше месяца, а значит, приблизительно с семнадцатого марта?. —?Ты вспомнил, да? —?она опускается в кресло и опирается локтями на свои колени. —?Я тоже. Арен?— нет, но ему говорить и не надо. —?Такое сложно забыть, правда,?— слегка выпивший дядя становится в разы душевнее. Сам пьёт редко и понемногу?— выучил свою меру. Например, в дни, как сейчас. Просто чтобы крепче спать и пережить дебильный день. —?Даже спустя время. Арен молодец, что справился, он по своей природе такой, да и они с Грегом никогда не были близки. А ты как? —?Вполне. А ты? Он откидывается на спинку дивана. —?Ловко подмечено,?— кивает Питер и молчит. Сегодня все такие. Издеваетесь. Гонки капель на стекле смешиваются в одну сплошную симфонию дождя. —?Ты не ответил. Расскажи о нём. Я плохо помню. —?Грег был слабым,?— отсекает дядя,?— да простят меня небеса за прямоту. Добрым, преданным делу, любящим, но слабым, и знаешь, почему? Потому что не смог ради семьи отказаться от прошлой жизни. Кто-то может, а кто-то нет. Нужно было трижды сломать себя и вывернуть наизнанку, даже если больно. Чтобы потом вот так не умереть. А если не можешь?— не берись, чёрт с тобой. Наверное, я повёл себя, как Грегори, раз разрешил всё это вам. Я тоже не образец. И сколько раз я мог так же не вернуться? —?он откладывает газету. —?Но вы выросли. Я вам не указ. Его взгляд цепляется за сумку с ружьями. —?Никогда не переставай бороться, ясно тебе? За свою жизнь, за тех, кто тебе дорог, за саму себя. Ломай всё и строй заново, если понадобится, даже если все вокруг придурки. Особенно если все вокруг придурки. А они придурки, ты же знаешь,?— она кивает, и они почти смеются. —?Для многих Грег?— талантливый охотник, бла-бла-бла, и только я тебе скажу противоположное. Потому что как бы он вас ни любил, не умел быть отцом. Совсем. Что угодно, кроме ?быть отцом?. Эрика медленно кивает. —?У нас всех есть срок годности, и это не всегда смерть,?— дядя с улыбкой поворачивает голову. —?Но смерть?— конечная точка. Всё остальное можно спасти и хоть скотчем заклеить, если хорошо постараться. Ты же не станешь меньше любить кошку, если она без лапы останется? А если это мерзкая кошка? Ты кошек хоть любишь? —?Люблю. —?Тогда пример хороший. У неё вырывается смешок. —?Ну, короче, не пускай на самотёк. Если не лечить, как она ходить будет? Даже если она не хочет лечиться, даже если ей комфортно без помощи… она всё равно умрёт, просто очень медленно. А ты не давай. Грег так неудачно пытался забыть Рэйчел. Охотой,?— он небрежно фыркает. —?Отравление лечил каплями для глаз. Лучше бы на Мальдивы вас увёз. У него машины на вес золота. Есть в его словах своеобразный шарм. —?Ты не ответственна за каждую кошку на земле. Ты ответственна себя и за то, что выбрала сама,?— Питер приобнимает её за плечо. —?Едва ли ещё раз выдастся возможность такое послушать, а? —?Ага.? Сейчас ей кажется, что она понимает. Завтра она не захочет помнить. И понимать. —?А сегодня странный день,?— вкрадчиво произносит Эрика. —?И, кажется, у тебя была ещё бутылка бурбона. Можем разделить, если тебе вдруг не с кем… Дядя улыбается совсем по-отцовски. —?Ни за что на свете.