Глава третья. (1/2)
Это на словах ты Лев Толстой и так просто отпускать с места происшествия пострадавшего со свидетелем, свалив все на медицинские причины, а на деле — приходится заполнить не одну форму, успокоить явно взбудораженных аналитиков, едва ли не бросившихся ощупывать каждую запакованную уже в чёрный пакет девочку из эскорта. Федя сильно сомневался, что кто-то здесь снова оживёт — ещё больше его интересовало, почему его соулмейт воскрес от его касаний? Подобных историй он раннее не слышал, более того, его бабушка, прошедшая войну, рассказывала как-то, как на фронте встретила ?душу? уже в госпитале на койке смертников и пыталась собственноручно выходить, будучи медсестрой. Успехом эта затея не обернулась, и соулмейт умер у неё на руках, сделав линию у неё на ладони из красной — белой, почти пунктиром — верный знак смерти родственной души.
И Феде было интересно знать, какого цвета сейчас его метка — что ж, это пока что единственный способ отслеживать состояние его родственной души.
Только раздав указания по новой ситуации и убедившись, что все заняты делом, Инсаров позволил себе воровато (как бы между делом) завернуть рукав рубашки. Кожа на запястье была идеально чистая, пустая — значит, душу он встретил, тот ещё не умер, и друга друга она приняли, пусть и неосознанно, просто на физиологическом уровне. Проблема только в том, что близкоеокружение Федука знало, какого цвета его линия, и скрывать ее отсутствие было бы слегка проблематично. Ну не ручкой же ему каждый день рисовать себе этот знак? Попахивает маразмом.
Пользуясь перерывом и делая вид, что глубоко ошарашен появлением в деле нового (и главного!) свидетеля, Федя размышлял. Встреча с Узенюком ему явно ещё предстояла, но уже в участке, на правах аналитика, и криминалист твёрдо решил держаться подальше: мало ли, он тоже никому не хочет портить жизнь. Соулмейты не всегда становятся любовниками, но могут стать друзьями или приятелями — и это, если честно, по мнению Феди, был лучший вариант. Что по этому поводу думал сам Лёша, следователь ещё не догадывался.
Федук правда не знал, что делать с такими новостями — а значит, оставалось забыться на мгновение в работе.Только через час, когда был допрошен охранник, обнаруживший бойню, трупы упакованы и все улики взяты на анализ и отправлены в лаборатории, Инсаров позволил себе выдохнуть. И именно в этот момент у него зазвонил сотовый — Буда желал знать, что такого стряслось у друга, что он так и не ответил на десять смс. Устало улыбаясь проницательности лучшего друга, Федук коротко объяснил, что дело было сложное, устал, как собака, и давайте с ребятами завтра, я расскажу детали, дело нестандартное, а сейчас хочется спать (и немного — сдохнуть). Будапештов отнёсся понимающе — сам неоднократно после ?работы в поле? вползал либо в участок, либо к Феде на квартиру, чтобы там быть отпоенным чаем и счастливо отрубиться.
С места преступления Федук выходил одновременно с Ваней — тем самым судмедэкспертов, что спас его родственную душу и что сейчас, едва его ноги в убитых белых кроссах пересекли порог, закурил. Он уже начинал теребить в губах сигарету, попутно давая медицинские показания аналитикам полчаса назад, и Инсаров случайно словил на этом будапештские флэшбеки: его ребята тоже так делали после экзаменов, стреляли сигареты друг у друга прямо в помещении и с ними во рту разговаривали.
С медиком они курят почти в унисон, стоя на крылечке черного входа, и умереть хочется не так сильно. Федя вспоминает, что Даша уехала в Сочи к родителям на пару недель, обещала привезти хурму, так что дома криминалиста никто не ждал, да и возвращаться не сильно-то и хотелось.
— Подвезти? — Бросил он Ване, туша окурок о специальную мусорку для курильщиков. Судмед в свою очередь тупо кинул бычок на асфальт, отстранённо затаптывая.— Да нет, спасибо, Фёдор Андреевич, вряд ли Вам по пути в Чертаново. Да и я сейчас явно не домой, после сегодняшнего надо в морг, а потом выпить. Чувствую себя как-то нехорошо...Инсаров кивает, улавливая явный откат, но добавляет:— Я отмечу твоё участие в рапорте, жди премии. Ты же сегодня был старшим судмедом?
— Ага, — незаинтересованно кивнул Ваня. — Ну, я пошёл. Надо составить пару отчетов. До свидания, Фёдор Андреевич, и не волнуйтесь, я — могила.— Я позвоню тебе, как будут новости по Узенюку, приезжай на допрос свидетеля. Думаю, тебе будет интересно взглянуть на него в сознании. — Кивнул на прощание криминалист, уже успев заранее обменяться с Ваней контактами. Тот заторможенно кивнул, по пути прикуривая новую сигарету почему-то золотой Зиппо — и отражение недешевых бликов зажигалки почему-то прочно въелось тогда Инсарову в память. Но Федук тут же откинул ненужные мысли прочь: мало ли, кто чем разжигает себе пламя, у него у самого это пламя гудело равномерно чрез рёбра — метафорически, конечно, — вот уже с детства как. Но почему-то это ощущение спокойной уверенности поугасло после нахождения родственной души: Федя все время ловил себя на мысли, что то неудачливое касание к чужой шее хотелось продлить, не отводить пальцы от узора татуировки, забраться ниже, под футболку, и рассмотреть остальные рисунки на теле — а в их существовании Федук почему-то явно был уверен. Ну не может парень с такой неординарной внешностью пренебрегать татухами.Поймав себя на такой странной мысли, Инсаров накрыл лицо ладонью, устало массируя переносицу и мыча сквозь зубы тихое ?бляяять?. Вот так влип. Он уже успел сесть в машину и вырулить с парковки злополучного клуба, и теперь привычные пробки вечерней Москвы приветствовали его во всем своём очаровании: мелькала мысль, что стоило, наверное, на метро по привычке. И было интересно, как по таким пробкам добрался Лёха — тусклым огоньком в усталом сознании мелькнула мысль, а нет ли у Узенюка внутренних кровотечений, раз он постоянно проваливается в сон. Параноидальные мысли пришлось отгонять логикой: Инсаров и сам проходил курсы первой помощи и элементарной медицинской подготовки, что нужна каждому следователю, и знал, что внутреннее кровотечение пусть и характеризуется слабостью, как у Лёши, но все-таки заметно по медленному пульсу, учащенному дыханию и бледности. Таких признаков его соул, по крайней мере, на его глазах не подавал: мирно перекочевал в машину Черткова, укутавшись поудобнее в Федуков приджак и тут же, оказавшись на заднем сидении, закинул ноги вальяжно на бардачок, вытягиваясь во весь рост и запрокидывая светлую голову назад. Сергей тогда на это внимания не обратил — видимо, ему было привычнее, и в горле снова кольнуло беспричинной обидой, пусть Инсаров и пообещал себе в чужую жизнь не лезть, — но проследивший за транспортировкой Узенюка в машину, криминалист снова залип на открывшеюся белую шею с тёмными чернилами татухи. Sayonara Boy, значит? А вот это уже интереснее, Федук сделал себе мысленную пометку пробить имя по базе и тут же натолкнулся на изучающийся его взгляд майора. Чертков неуверенно кашлянул и протянул руку для рукопожатия:— Спасибо Вам. Если бы Вы не пустили меня туда и если бы не обнаружили его так скоро, чтобы успеть оказать медицинскую помощь, все могло обернуться гораздо хуже. Я перед Вами в долгу.
Инсаров пожал сильную руку, тут же ощущая на пальцах знакомее ощущение хруста новеньких купюр. С трудом подавил порыв скривиться и вернул бумажки майору обратно в руки:— Я не из-за денег в криминалистике. А что до Вашего друга, позвоните мне по номеру на визитке, как только он очнётся, мои ребята из аналитики очень хотели бы поговорить с ним насчёт убийств. И, пожалуйста, пройдите завтра же осмотр. Наш медик настоял, чтобы я повторил это Вам лично, — хмыкнул Федя, тщательно подбирая слова, чтобы проницательный майор не догадался о его повышенном внимании или не подумал лишнего. Тот с интересом в чёрных глазах взглянул на неподкупного криминалиста и внезапно усмехнулся:— По рукам. Буду держать Вас в курсе, я всегда любил людей, преданных своему делу. В армии таких не хватает.Расстались они почти приятелями, как показалось Инсарову. Воспоминания хоть как-то отвлекали от вечерних пробок, ведь яндекс навигатор прогнозировал ещё сорок минут такого удовольствия, хотя до участка было рукой подать... Снова вздохнув и накрыв рукою глаза, Федук погрузился в рефлексию — на сей раз уже отдавая предпочтение мыслям о работе.Но если ему показалось, что Черткову верить можно, то вот сам майор о настырном криминалисте был не лучшего мнения: то шутит невпопад, то слишком долго возится с Элом. А факт его неподкупности только усложняет дело: ведь очень просто сложить два и два, чтобы понять, что они с Лёшей ведут нечистую подпольную игру и даже тот факт, что они — не крупный концерн, не остановит таких вот честных блюстителей порядка от заведения на них уголовного дела. Мысленно пообещав себе разобраться со следователем, Чероки дал по газам. Очень просто объезжать пробки, оказывается, если на заднем сидении спит восставший из мертвых друг — в общем, убывшего майора была достаточная отмазка на случай, если его вдруг засняли камеры за превышение скорости. На очередном перекрестке он, правда, замешкался, размышляя, куда бы лучше повезти друга отсыпаться, но, вспомнив почти лютую ненависть Элджея просыпаться в незнакомых местах и с кем-то в одной комнате (если это не ЧП, конечно), свернул налево, в сторону многоэтажек, среди которых затерялся ЖК Лехи. Тот на маневры Чероки, явно подсмотренные в очередном из ?Форсажей?, никак не реагировал, только сквозь сон промычал что-то на очередном лихом повороте. Только когда из-за резкой остановки его припечатало в спинку переднего сидения, Узенюк тяжело вздохнул, открывая глаза и тут же накрывая их ладонью, прячась от света фонарей.— Блять, Серый, заканчивал бы ты ?Формулу один? смотреть.Чертков почти счастливо рассмеялся: все возвращалось на круги своя.— Ты не представляешь, как я рад сейчас это от тебя слышать, Лех.
— Угу, — букрнул в ответ Узенюк, которого меткий удар о кресло заставил проснуться. — Салфетки есть?Чероки без слов перекинул ему пачку, и Леша тут же не преминул снять линзы, из Элджея уже окончательно превращаясь в Леху Узенюка.
— Блять, надолго меня вырубило? Глаза болят пиздец, — поделился важной новостью парень, потирая виски.
— А ты спать еще не хочешь? — С какой-то надеждой спросил Сергей, прикидывая, рассказывать ли все и сразу. Хрен знает, как психика отреагирует на собственную неубиваемость.
— Хочу, — честно признался Узенюк, заворачивая линзы-пустышки в салфетку и закидывая в карман: потом выкинет или сполоснет, привычное действие. Темные живые глаза уставились на Чероки через стекло заднего вида. — Но мне интересно, что за пиздец произошел, пока я был в отключке.— Давай завтра, чувак, — честно выдохнул майор, используя такое не майорское ?чувак? - очередная привилегия гражданской жизни. — Это не касается работы, это не обернется тюрьмой или уголовным, это просто… скажем так, трагедия личного масштаба. Но сейчас все хорошо. Все важные люди живы.
Леха хмыкнул. Без белых линз для обывателя он выглядел на удивление человечным, но по мнению Мэй, в линзах он наоборот казался гуманнее — по ее словам, только люди бегут от себя, прячась за пустыми окнами-образами. На этом воспоминании почему-то кольнуло где-то в груди и виски прошила боль, так что Леша и впрямь решил на сегодня успокоиться: был вечер, а Чероки говорил, что серьезных проблем нет, а он толковый, не предаст. Не после всего того дерьма, что они прошли вместе. Так почему бы не дать себе отдых?— Черт с тобой, — выдохнул Эл, поудобнее устраиваясь на заднем сидении. — По-братски только не хуярь так на поворотах, я жить еще хочу.На последней фразе Чертков нервно хмыкнул. Иронично.
Ключ зажигания сам приятно лёг в пальцы.
— Я постараюсь.Эл этого уже не слышал — убедившись, что его жизни и делам ничего не угрожает, тут же провалился в прерывистый сон. Очнулся он только, когда Чероки пытался шарить у него по карманам, сквозь зубы матерясь. Сквозь сон кинув Серому ключ от квартиры и домофона, Лёша, пошатываясь, сам вышел из машины, зевая и здороваясь по пути с консьержкой. Та была женщиной, видавшей виды и пережившей распад Союза, а поэтому на взъерошенного сонного парня и мужчину с военной выправкой внимания не обратила. Куда больше ее интересовал сериал на маленьком экране планшета — подарок внука. Не наркоманят в подъезде, и на том спасибо.
В квартире поговорить им так и не удалось: Узенюк, кинув кроссы куда-то в сторону, тут же завалился спать, спасибо, хоть потрудился стащить с себя одежду. Чертков, в это время ставящий чайник, зашёл в комнату, когда Лёха уже спал, счастливо зарывшись куда-то в одеяло так, что торчали одни светлые волосы. Покачав головой и убедившись, что дыхание, пульс и температура воскресшего в норме, Сергей захватил с собой замеченный ещё на Леше чужой пиджак и спустился с ним в машину — чтобы не забыть отдать Инсарову при встрече. Уголовное уголовным, а может, удастся задобрить неподкупного? И не с такими справлялись, чего уж. Только подпирая собой капот машины, бывший майор позволил себе закурить впервые за день, с оттяжкой и так, что никотином прошибало, казалось, до самого дна легких.Тело, что тупо болит, да?
Раздражённый на собственную сентиментальность и что дал слабину, поверив в смерть Эла, майор с досадой вдавил быстро закончившуюся сигарету в асфальт, доставая из пачки новую. Предчувствие никогда его не подводило — а сейчас буквально сиреной взорвалось осознание, что что-то надвигается. Значит, надо подготовиться.На часах было десять вечера, когда Чероки вышел из квартиры Узенюка, но возвращался он, уже встречая рассвет и потирая уставшие от бессонной ночи глаза, спрятанные под чёрные линзы солнечных очков.
Блатным и ночью светит, знаете ли.***Просыпается Лёша в третий раз и уже окончательно только под утро — а вылезает из кровати, только поняв, что организм окончательно удовлетворил потребность в отдыхе. Нашедшийся в кармане джинс, в которых он вчера и уснул, смартфон констатирует два часа по полудню, и Элджей удивленно присвистывает и открывает календарь. На удивление, на сегодня ни одно событие в приложении не отмечено, а у Лёши привычка расписывать свой день. Ты не можешь заниматься чем-то незаконным, если не можешь занять себя и своё расписание, так он считал и, в общем-то, был прав. Узенюк не был идиотом, так что никакого палева типа ?грохнуть того мужика из Щукино? он в заметки не забивал. Короткие ассоциативные фразы, чтобы подтолкнуть на мысль, что-то вроде ?купить у того мужика щуку?. Терминология, может, и хреновая, а вот паранойя растёт с каждым удачным шагом на пути к... к чему?
Лёша потёр глаза, наконец отдохнувшие после долгого ношениях линз. Экзистенциальные вопросы с утра — дааа, с таким он сталкивался редко. Как правило с утра он думал, как урвать лишние часы сна и что ему предстоит сделать сегодня в своей борьбе за солнце. И обычно рядом была Мэй, чтобы приободрить, положить узкую ладошку на плечо, и...Блять, Мэй.
Воспоминания прокручиваются в голове с такой силой, что болят виски — и Элджей стонет сквозь зубы, когда в голове всплывает серия кадров: вот Мэй пакует чемоданы в его красной толстовке FILA, вот хлопает дверью... И вот стоит с окровавленным мечом напротив. Ну охуеть, приплыли. Узенюк резко распахивает глаза и заглядывает под тонкое одеяло, неверяще смотрит на собственную на удивление целую грудину. Ощупывает, словно ожидая сейчас пальцами натолкнуться на развороченную дыру, какую могла оставить катана, воткнутая меж рёбер. Он даже стаскивает с себя майку — почему-то надетую задом наперёд, — и смотрит на себя в зеркало во весь рост, что раньше было любимой локацией Мэй в квартире.
Единственное доказательство, что это не сон и что он не передознулся вчера — крупные пятна крови на майке. Они становятся особенно заметны, когда Эл переворачивает предмет гардероба ?передом?, и нехорошие выводы начинают появляется у него.Первое: его точно пыталась убить. Мэй или нет, она в его воспоминаниях была точно, как и тот факт, что ее вещей в комнате сейчас не наблюдается — а значит, она все же ушла. И красиво ушла.
Второе: по какой-то причине он жив и даже не в реанимации. Дышит сам, ходит и не чувствует боли, кроме головной. Но, если вспомнить, сколько он вчера выпил и чем закинулся после расставания с японкой (как грустная школьница, ей-богу), болящая голова вполне объяснима.
Третье: кто-то обнаружил его живым, прекрасно зная, что он должен быть мертв. И переодел кровавую майку наоборот, чтобы скрыть такую очевидную улику от остальных. Но кто? Элджей отчетливо помнит в воспоминаниях Чероки, но тот при раскладе его ?смерти? сейчас кемарил бы на стуле рядом с кроватью, следя, чтобы непутевый друг не откинул ласты наверняка. Ситуация была странная и отдавала откровенным бэд трипом, но на своей груди Лёша обнаружил небольшой шрам, а до того его явно не было. Сложить два и два было несложно — сложнее было решить, что делать с получившимся результатом. Спрятав кровавую майку куда подальше в шкаф, заметно опустевший после изъятия оттуда шмоток Мэй, Сайонара бой переоделся и вышел из комнаты, здраво рассудив, что вечные вопросы ?что делать?? и ?что происходит?? могут подождать под натиском извечного ?чего б пожрать?.
Ну кухне неожиданно обнаружился Серега, бессмысленно втыкающий в смартфон и явно подавляющий желание отрубиться прямо за столом. Чероки, по своей дурацкой привычке стянувший рубашку и сейчас красующийся голым торсом (да что у тебя за проблема, мужик?), что-то читал, постоянно хмурясь, и так увлёкся, что даже не заметил проснувшегося Лешу. Тот вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание, и тут же плюхнулся на стул напротив друга.
— Как жизнь, Чероки?Бывший майор вскидывает брови и откладывает в сторону мобильник.— Это я должен у тебя спрашивать, братан. На кой ты вчера поперся в NOVA, не сказав мне, и кто пытался тебя задушить? Ты помнишь, или опять, как вчера? Как ты сейчас вообще?
Узенюк мысленно сделал заметку, что Чероки почему-то считает, что его душили, а значит, реального положения дел не знает — ну, либо Эджея реально душили, а бред с кровавой резней это последствия кислородного голодания, но в собственной сознательности Леша никогда не сомневался. Да и кровь на одежде тоже спокойствия не добавляла. Остается вариант с тем, что реанимировал и переодевал его, скрывая явное убийство, не лучший друг. Тогда кому это могло понадобится? И как он вообще в таком случае жив? В этом городе не так много людей, кто хотел бы видеть его живым и здоровым, это точно.
Чертовщина, надо срочно найти Мэй и вытрясти из нее правду, какая ей известна. Что-то Сайонара бою подсказывало, что его безумная бывшая в курсе происходящего.Нахмурившись и, как бы зеркаля действия приятеля, Леша ответил:— Когда это я предупреждал тебя перед тем, как нажраться в одиночестве? И я не помню, кто меня душил, если честно, после кое-какой таблетки я вообще мало, что помню. — Он ухмыльнулся. — Но я явственно помню, что вчера было полно людей вокруг. Кто это? И что произошло?Сергей вздохнул.
— Блин, Эл, я тебя не узнаю. Ты же так все всегда контролируешь, а сейчас нажрался до беспамятства, что пропустил покушение на себя?— У меня был повод, — сухо кинул парень в ответ, — помнишь Мэй?— Ту японочку, которую ты выписал аккурат из Токио? Такую сложно забыть, она готовит просто потрясающе… Вы что, расстались?— Бинго, — кивнул Леша, поднимаясь со стула и принимаясь шариться в собственном холодильнике в поисках еды. Стоило отдать должное Мэй: она действительно шикарно готовила и содержала квартиру в пригодных для жизни условиях, покупая постоянно какую-нибудь декоративную херню, об которую Леша вечно спотыкался в темноте, возвращаясь домой. Сейчас, без ее присутствия было на удивление пусто и почти неправильно — благо, что холодильник оставался ею же забитым, так что внутреннюю пустоту можно было заполнить какой-то фигней из пищевого контейнера. К слову, очень вкусной фигней…Но Чероки ждал, видимо, продолжения рассказа, и Узенюк, выкинув стоящие рядом палочки для риса, взял в руки простую вилку, попутно рассказывая:— Как обычно, затрахала мне мозг, я сказал ей собирать вещи. Она уехала, и я поехал в клуб, чтобы развеяться. Бля, мэн, ты же знаешь, что мы были вместе почти два года, и половину времени общались на диком расстоянии. Я, блин, пока мотался к ней, уже заучил наизусть расписание рейсов Москва-Осака, меня уже бортпроводницы узнавали. И тут такая херня по мелочи… пиздец обидно, скажу тебе, — наворачивая острую лапшу вместе с овощами и еще чем-то необычным, но вкусным, поделился Эл. — Но я не думаю, что это она могла устроить покушение. По крайней мере, не хочу думать.
Влив в себя кружку горячего чая, заботливо подогнанного Серегой, недавно воскрешенный довольно откинулся на спинку стула. Жизнь перестала казаться таким дерьмом, как вчера.
Пришлось, конечно, соврать о непричастности Мэй — но кто поверит ему про собственное протыкание мечом?
— Я вчера глубоко разочаровался в этой жизни, решил расслабиться, но, видимо, чуть не попал в клуб 27. Больше такого не повторится. — С нотками стали в голосе сказал Леша. — А теперь твоя очередь рассказывать. Что вчера случилось из того, что я не знаю?
Парень сцепил татуированные пальцы в замок, укладывая их на столе перед собой, и прямо посмотрел на друга. Чероки, похоже, был искренне рад, что Элджей оклемался, а значит, вряд ли был предателем — сделал мысленную пометку Лёха. Он и до своей смерти никому особенно сильно не доверял, а после его убийства Мэй, градус недоверия к окружающим резко повысился — и не беспочвенно.
И Чероки замечал эту внутренне напряженность во взгляде и нарочито спокойных движениях Лёши — тот был похож на готовую взвиться пружину, но Серёжа пока молчал: он бы тоже после таких непоняток на месте Лехи был слегка в напряге. Единственное, что Серый сейчас мог сделать — описать, как можно точнее, картину вчерашнего происходящего, раз уж Лёха не собирался сам много рассказывать.— Я вчера не смог тебя вызвонить ближе к вечеру, обшарил всех знакомых, в итоге уже через Сутенера узнал, что ты в NОVA. — Объяснил Чероки, отпивая из своей кружки уже остывший кофе. Без молока или сливок, эта чёрная жижа Элджея откровенно напрягала, но Чероки продолжал попивать это с невозмутимым видом.
— Сутенер? Ты про Пимпа?
— В точку, — кивнул бывший майор. — Так вот, я узнал, что он отправил к тебе девочек в клуб на всю ночь. Я, естественно, сорвался за тобой, но уже на подъезде к NOVA столкнулся с машиной скорой помощи и криминалистами. Пришлось светить майорством, чтобы пройти на место преступления, — чуть нервно фыркнул Серый, — но меня пропустили. Недалеко, правда, я ждал в какой-то комнате с остальными, где была уйма тел тех самых девочек, которых тебе послал Пимп. Кстати, он просил, если оклемаешься, передать тебе?удачливый ублюдок?. Тебе реально повезло, выживших, кроме тебя, вообще нет. Сплошные тела.— Тела?
— Тела, — кивнул Серый, делая большой глоток из кружки. — Они все были мертвы. Резня, никто, кроме тебя не выжил, даже диджей убит и два охранника на входе в випку. Я думал, что ты тоже мертв, криминалисты сообщили, что выживших нет... А затем главный следователь и какой-то медик метнулись в дальнюю комнату, где никому не было ходу, и через несколько минут медик заявил, что ты жив, но в критическом состоянии. По показания судмеда, тебя душили после того, как ты закинулся наркотой, и все это в сумме вызывало замедленное дыхание и пониженный пульс, который душитель мог принять за полноценную смерть. Ни одной пули, кто-то голыми руками вырезал 20 человек, а тебя почему-то решил придушить напоследок. В общем, ты — везучий ублюдок, с которым нам теперь надо предстать на допросе.Лёха пожевал губы, внимательно слушая рассказ майора. Резню, как и девочек от Пимпа, он вчера помнил, очередное совпадение в копилочку. Клуб тоже совпадал, как и наркота. Не сходилась только основная деталь: почему он все ещё жив? Он точно помнил, каким взглядом японка смерила его перед тем, как воткнуть в решетку ребер катану — и в ее глазах он не увидел ни капи сомнения: одно сожаление напополам с мрачной решительностью. Чего таить, он и сам не особенно жалел, был готов к такому исходу. Было в этом что-то грустное, но справедливое, что Элджей, раньше не замечавший за собой суицидальных порывов, был готов на собственную смерть.
Вряд ли Мэй вздумала поиграть в Джеки Чана и постановочные сцены убийства. Очень вряд ли.— А зачем ты вообще меня вчера искал так упорно? Что случилось?
Чероки почесал шею, чуть отводя взгляд. Леше это сразу не понравилось.
— Помнишь Настю? Которая втирается в доверие Орла?
— Новая Решка, — кивнул Сайонара бой, постепенно вливаясь в привычный поток дел и связей. Он на секунду даже прикрыл глаза от удовольствия, настолько ему было привычно в этом, как говорила Мэй, болоте. — Ивлеева вроде?
— Ага, — кивнул Чероки, покачивая в длинных пальцах кружку. — У неё вчера случилось ЧП, и весь план чуть не полетел крахом. Команда Орла начала догадываться, что это мы подослали ее под прикрытием, вроде у них были фото, как вы мило воркуете где-то на улице.