День 158 - День 162 (1/1)

День 159 Дядя Джек тащит из угла подсобки складное кресло, с раздражающим скрежетом ножек по полу, пока не останавливается прямо перед Джесси. Развернув стул задом наперед, он опускается на сиденье с раздвинутыми ногами и руками, скрещенными на спинке,?— как будто в глубине души все еще остался дерзким подростком. Он жует зубочистку и разглядывает подвешенное перед ним обнаженное, дрожащее, задыхающееся тело с видом художника, восхищающегося своей работой. Остальные стоят позади Джесси, в ожидании указаний, что делать дальше. После минутного размышления, он дергает подбородком вперед,?— Выметайтесь. Никто не спорит. Они занимались этим уже достаточно долго. На их руки, скользкие от крови и грязи, слетаются тучи мух. И изнуряющая духота в крошечном помещении делает зловоние, исходящее от тела Джесси, невыносимым. Он еще не мертв, но кажется, гниет заживо в этой подсобке. Один за другим, банда молча выходит, закрывая за собой дверь. —?Тебе все еще нечего сказать? —?насмешливо спрашивает Джек. Джесси не смотрит на него, опуская веки под завесой пропитанных потом волос. Подбородок дрожит, когда он с трудом делает очередной прерывистый вдох. Джек тоже глубоко вздыхает, откидывая голову назад,?— Ладно, ладно. Знаешь, я уважаю это. Ты сделал то, что, по-твоему, должен был сделать. Рискнул и попытался взять то, что считал по праву своим. Так поступил бы любой мужчина. И при этом ты научился не крысятничать. Должен сказать, я горжусь тобой. Джесси делает еще один вдох, струйка слюны стекает по подбородку. Джек поднимается и обходит стул, продолжая перекатывать во рту зубочистку. Весело прищурив глаза, он наклоняется ближе к Джесси,?— Ну же, приятель. Ты что, не слышишь меня? Внезапным рывком Джесси бросает свое тело вперед, насколько позволяют удерживающие его цепи, пытаясь вцепиться зубами в лицо Джека, как животное. Джек отшатывается назад с удивленным смехом и снова приземляется на сиденье,?— Ух ты, мальчик! Джесси наблюдает за ним выкаченными, совершенно дикими глазами, ощерившись сквозь побелевшие губы. —?Не будь таким,?— снисходительно замечает Джек, возвращаясь к небрежной позе,?— Тебя что, мама хорошим манерам не научила? Надо отвечать ?спасибо?, когда кто-то говорит что-то приятное. —?Пошел на хуй,?— рычит Джесси. Прищелкнув языком, Джек достает зубочистку изо рта. То, как он размахивается, прижимает ее к голой коже Джесси и медленно ведет линию по его животу, опускаясь все ниже и ниже, пока не пересекает таз, превращает эту тоненькую щепку в грозное оружие. Джесси бессильно обвисает на цепях, прикусывая язык. Челюсти сводит в ожидании дальнейшей агонии. Но Джек только угрожал ему, заставляя подчиниться,?— Так-то лучше,?— ворчит он,?— Не вижу никаких причин быть таким нецивилизованным, согласен? Ты же умный парень. Знал, какие будут последствия, вот и получил. Но не заставляй меня делать все еще хуже, чем есть. Я ведь даже не злюсь. —?Тогда, не мог бы ты убрать это от моего члена. Пожалуйста,?— шипит Джесси низким и ядовитым тоном. Джек опускает зубочистку и сует ее обратно в рот,?— Рассказывай про леди Куэйл. —?Что насчет нее? —?Кончай нести чушь, пока я твой член на вертел не насадил. Ты же знаешь, что я не идиот. Это не совпадение, что ты провернул все, пока она была в городе. Она тебя надоумила, да? Джесси сглатывает, твердо встречая взгляд Джека, и слегка качает головой,?— Ты меня надоумил. —?Да ну,?— фыркает Джек —?Да. Когда сказал, что она запала на меня. Я подумал, что если она услышит, что что-то случилось, пока она в городе, то приедет меня искать. —?Вы двое прям как Ромео и Джульетта,?— хихикает Джек, хлопая в ладоши. Джесси отворачивается, будто ему стыдно,?— Что-то еще?.. —?Да,?— отвечает Джек, возвращаясь к отрезвляюще серьезному тону,?— Почему ты сдался? Джесси снова смотрит на него, все еще дрожа от боли и истощения. Ответ на этот вопрос ускользает от него сейчас. Он знает, что чувствовал очень многое в тот момент, когда развивался и рушился его план, но сейчас все эмоции ушли, не оставив ничего, кроме ненависти и унижения. И даже это немногое меркнет на фоне его физических страданий. Тело буквально горит, оставляя мало места для связных мыслей и шанса справиться с чем-либо еще. В этом и заключается смысл пыток. Вот откуда берется честность. —?Это потому, что… —?начинает Джесси надтреснутым голосом,?— Потому, что я не мог так поступить с ним. Все, что он когда-либо делал?— это выполнял твои приказы. До того, как здесь оказался я, это был он, верно? Ты испортил его. Задурил ему голову. Все плохое, что сделал он, на самом деле, на тебе. Ты заслуживаешь смерти за это. Не он. Джек пялится на него с минуту, переваривая услышанное. Затем расплывается в улыбке, перерастающей в смех, настолько неудержимый и громкий, что это, в конце концов, заставляет его согнуться пополам —?Я? —?скептически фыркает он,?— Я? Я сделал это? С ним? Ты думаешь?— ха-ха?— думаешь, это моя вина? Ооох, парень… —?он бросает зубочистку на пол, очевидно, опасаясь подавиться, и продолжает хохотать. Джесси сужает глаза. Он не понимает, что в этом смешного. Джек не удостаивает его объяснением. Вместо этого он похлопывает Джесси по щеке,?— Слушай, эй. Я благодарен, что ты не убил моего племянника. Он был очень расстроен из-за всего этого, так что я дам ему знать, что ты беспокоился о нем. Может, он с тобой помягче обойдется. —?Что? —?спрашивает Джесси с нарастающей волной страха. Но Джек отстраняется и идет к двери, пока Джесси корчится на цепях, пытаясь повернуться и проследить за ним глазами,?— Что?.. Джек? Эй…День 160 Когда их сеанс подходит к концу, Тодд протягивает руку к мясному крюку, освобождая Джесси. Без цепей, удерживающих его в вертикальном положении, Джесси немедленно обрушивается вниз. Он не может пошевелить руками, чтобы подстраховать себя, сильно ударяется и разбивает подбородок о пол. Тодд стоит рядом, наблюдая, как Джесси корчится у его ног, как червь. Абсолютное онемение наполняет его ужасом. Если бы Джесси не мог видеть собственные руки, он подумал бы, что они их отрезали. Даже перекатившись на бок, он не ощущает давления собственного веса на локоть. Его руки теперь?— только бледные куски мяса, прикрепленные к туловищу. И хотя боль во всем теле почти невыносима, он предпочитает боль этому параличу. Беспомощный, он поднимает глаза на Тодда. Если он больше не может использовать свои руки, то какой от него толк? —?Ты собираешься убить меня? —?спрашивает он. —?Нет, конечно,?— отвечает Тодд, делая шаг вперед, приседая и осторожно отводя слипшиеся волосы с глаз Джесси. —?Я ничего… не чувствую… —?Это пройдет,?— Тодд говорит так уверенно, как будто знает, как это происходит. Или чувствовал это сам. —?Тодд,?— хрипит Джесси, понимая, что по лицу текут слезы,?— Я не хотел тебе навредить. —?Это хорошо, Джесс. Я тоже не хотел вредить тебе. Разница, конечно, в том, что Тодд никогда не сомневается, а просто делает это. Джесси задыхается от рыданий и отворачивается, прижимаясь щекой к полу, как будто хочет просочиться сквозь него. Хотя бы на сантиметр. Дальше он сбежать не может. Он может только повернуть голову и закрыть глаза, но это ничего не даст, чтобы убрать грязные пальцы Тодда с его кожи. —?Да, вот так,?— бормочет Тодд, касаясь шрамов Джесси,?— Отдыхай. Тебе лучше поспать. Утром они продолжат.День 161 К тому времени, как они с ним заканчивают, Джесси не может ходить. Они сдаются после трех попыток поднять его на ноги. Кенни дергает его за руку, выглядя при этом очень довольным. Тодд легким осторожным прикосновением берет другую руку Джесси и закидывает ее себе на плечи. Вместе они тащат его обмякшее тело от подсобки к подземной клетке. Вниз по лестнице Тодд несет его сам. Он укладывает Джесси на матрас на живот. Исполосованная ножом спина сильно кровоточит и при любом другом положении подстилка прилипнет к ранам. Поскольку Джесси все еще не может пошевелить руками, Тодд, пока что, не надевает на него наручники. Если продолжать перекрывать кровообращение, Джесси действительно потеряет возможность использовать руки. А Тодд этого не хочет. Джесси закрывает глаза, когда голова опускается на матрас. Чуть мягче, чем пол, но это лучше, чем ничего. Он еще не готов спать, несмотря на волну облегчения от того, что пытки на сегодня закончились. Когда Тодд поворачивается к лестнице, Джесси шепчет,?— Останься… Тодд удивленно оборачивается. Он осторожно подходит к Джесси, подозревая какую-то ловушку. Но когда смотрит на его обессиленное обнаженное тело, то не видит ничего, что могло бы представлять угрозу. Джесси при всем желании не смог бы сейчас начать бороться с ним, не только руками, но и ногами. Поэтому он тихо опускается на колени рядом с матрасом. —?Я хочу тебе кое-что сказать,?— Джесси открывает глаза, с трудом различая Тодда где-то на периферии поля зрения,?— Я хочу сказать… Тебе не нужно делать то, что он говорит. Тодд взирает на него с недоумением. —?Хотел бы я, чтобы кто-нибудь сказал мне то же самое. Сказал, что на самом деле… Они не знают, что лучше для тебя. Все, что они знают, это как сделать так, чтобы было лучше для них. —?Джесс… —?Он не помогает тебе,?— Джесси продолжает говорить, будто не может остановиться,?— Джек. Он не учит тебя, или… или не показывает тебе, кем ты на самом деле должен быть. Или что он там еще говорит. Он использует тебя. Просто послушай меня, Тодд… Не позволяй ему это делать. Тодд хмурится и садится на пятки. Он не выглядит злым. Он выглядит обеспокоенным. То, что сказал Джесси, кажется бессвязным бредом, но Тодд чувствует важность этих слов, даже если не до конца понимает, что Джесси хочет до него донести. —?Ладно, отдыхай,?— произносит он после минутного размышления. Они могут поговорить об этом позже.День 162 Джесси просыпается на рассвете, дрожа от холода. Даже с накинутым на решетку брезентом камера остыла за ночь, а вся его одежда осталась лежать разорванной и окровавленной кучей на полу подсобки для инструментов. Он перекатывается на бок, чтобы свернуться калачиком в позу эмбриона и немного согреться, но попытка сдвинуть колени даже на несколько дюймов вызывает острую боль во всем теле. Он сдается, снова прижимаясь щекой к матрасу. —?Оно того стоило? —?спрашивает знакомый унылый голос. —?Отвали,?— бормочет Джесси. —?Ты никогда ничего не продумывал наперед. Едва ли мог, как следует, что-то распланировать. И даже несмотря на то, что тебе как-то удалось это осуществить, ты бросил все по собственной прихоти. Типично. —?Убирайся. Шаги шелестят по полу, когда мистер Уайт подходит ближе. Он бесстрастно взирает на Джесси, скрестив руки на груди,?— Неделю назад у тебя было все, что ты мог хотеть. Они даже позволили тебе жить в их доме. Но ты был неблагодарным и импульсивным, как всегда. Ты никогда не позволял себе радоваться чему-то хорошему в своей жизни. Всегда хотел большего. Посмотри на себя теперь. Прошло почти шесть месяцев, и ты ничего не добился. —?Хватит… —?И знаешь что? —?продолжает мистер Уайт,?— Ты никогда ничего не добьешься. Ты толчешь воду в ступе с того дня, как мы встретились. Неважно, здесь это происходит, или там. Ты ни к чему не хочешь стремиться. Ты спас Тодда не потому, что заботился о нем. Ты сделал это, потому что хотел быть пойманным. —?Кто бы мог такое хотеть? —?срывается Джесси, чувствуя, как глаза наполняются слезами. —?Зачем это мне? Мистер Уайт приподнимает брови и чуть покачивает головой,?— Зачем? Я не знаю, Джесси. Зачем ты всегда предпочитаешь двигаться назад, а не вперед? —?Господи! —?задыхается Джесси,?— Просто… просто убирайся из моей головы! —?О, Джесси. Джесси, Джесси, Джесси… —?усмехается мистер Уайт,?— Ты не понимаешь. —?Что не понимаю? —?Это именно то, о чем я говорю. С воплем отчаяния Джесси откидывает голову назад, с силой ударяясь затылком о пол. Он безжалостно бьется о бетон снова и снова, потому что лучше потерять сознание, чем выслушивать это дерьмо. В конце концов, он утыкается лицом в холодный пол, не желая смотреть и слушать. С него достаточно боли. Ему не нужен мистер Уайт, растирающий соль в ранах. Рука старого учителя ложится на затылок, поглаживая его волосы. Он вспоминает в мельчайших подробностях, что чувствовал, когда в этой же пустыне мистер Уайт сжимал его в объятиях, обещая новую жизнь. В тот день у Джесси тоже был шанс продвинуться вперед. И он все разрушил только потому, что захотел отомстить. Может, все так и есть. Может быть, он никогда и не собирался что-то менять. Может быть, вся его жизнь именно так и была задумана.