Часть 2 (1/1)

Тайлер частенько задумывался: почему именно он? Чем заслужил внимание самого беспокойного наемника в округе? Том постоянно находился в движении. Самозабвенно ругался с начальством, до посинения спорил с парнями из части, даже афганских вояк умудрялся доставать, обыгрывая в их же излюбленную игру с фишками и игральными кубиками, разумеется, не без жульничества. И только к Тайлеру тянулся просто так, не имея прямой цели задеть или уязвить. Можно было, конечно, списать все на отменный секс, который стал непременным атрибутом их совместной службы, но было что-то еще, о чем Тайлер старался не задумываться.

Иногда Хиддлстон, этот взбалмошный, неугомонный, в чем-то даже эгоистичный засранец бывал по-настоящему заботливым. Так, например, когда однажды ночью Тайлера накрыла паническая?— после смерти сына такое нечасто, но случалось?— и он, проснувшись в холодном поту, от душивших его слез был не в состоянии сделать вдох. Сердце колотилось где-то в горле, глаза жгло, как бывало, если дул кара-буран*. В такие моменты Тай отдал бы все, что у него есть, только бы это прекратилось. Желательно насовсем. Тогда-то и пришел на помощь Том. Разбуженный хриплыми стонами Рейка, он, видимо, понял, что за херня происходит с любовником, но паниковать не стал. Наоборот, был спокойным, что твой Абрамс.** Вырвав из судорожно сжатых пальцев Тайлера подушку, которую тот зачем-то кусал и комкал, тщетно пытаясь вдохнуть, он заставил Рейка приподняться, сел сзади, обнял со спины, прохладными ладонями поглаживая грудь.—?Дыши, слышишь? —?зашептал он, слегка касаясь губами мочки уха. —?Дыши, ты можешь. Вот так: вдоооох! —?и вдохнул сам, во всю силу своих прокуренных легких, чтобы Тай почувствовал, как это?— дышать.—?Давай еще раз, вместе со мной,?— продолжал уговаривать Том,?— и…. вдоох!И грудная клетка Рейка расширилась, воздух начал поступать.—?Вот так,?— шептали теплые губы,?— только дыши. Теперь выдох.И грудь опустилась, Тайлер со свистом выдохнул.—?Давай еще раз! Дыши: вдох… выдох…Оказалось, что так легче?— когда одно дыхание на двоих.Через какое-то время Рейк успокоился, обмяк в нежных руках Хиддлстона. Тогда тот, решив, что его миссия выполнена, перебрался к Таю на колени, снова обнял, уютно устроил голову на плече. А Рейк уткнулся носом в рыжие кудряшки, пытаясь надышаться им: порох и сладкий дурман?— это был запах Тома. Самый лучший тогда запах для Тайлера.Хиддлстон мирно сопел у Тая на плече, почти не шевелился, только тонкие пальцы чертили замысловатые узоры на груди Рейка. И вдруг замерли, Том положил ладонь на левую половину груди Тая. Там, где?— теперь успокоившееся?— билось сердце.—?Тут не перестанет болеть,?— произнес он,?— никогда не перестанет. Может будет полегче потом, я не знаю. Но только не забывай дышать. Вдох-выдох, понял?Рейк молча кивнул?— подбородок уперся в рыжую макушку. С тех пор, если по какой-то причине?— будь то горькие сны о потерянном сыне или жужжащие вокруг него пули?— сердце Тайлера пускалось в галоп, он повторял про себя: ?вдох-выдох?, и можно было жить дальше.Вот только от неприятностей Рейка такое бережное отношение не оберегало. По большей части, если бы он сам включал голову, то неприятностей можно было избежать, но о каком здравом рассудке можно было говорить, когда рядом находилось это почти что двухметровое тощее искушение?Сам Том, будучи уверенным в своей прекрасной физической форме, постоянно оскорблялся, когда его называли дохляком. И тогда еще более остервенело оттачивал боевые навыки. Хотя казалось бы?— откуда в насквозь прокуренном организме подобные ресурсы? И тем не менее откуда-то он черпал в себе силы. На марш-броске с полной выкладкой Тому не было равных. И когда половина отряда, чуть ли не выплевывая лёгкие от усталости, буквально захлебывалась раскаленным воздухом, Том чувствовал себя словно на бодрящей утренней пробежке. А на вопрос одного из новобранцев, в какой секции тот научился марафонскому бегу, Том лишь гнусно усмехался. Видимо, не имел желания посвящать сослуживцев в подробности своего занимательного прошлого. Но Тайлер бы руку отдал на отсечение, что своему умению Том обязан чему угодно, но только не любви к спорту.Однако, бывали случаи, когда и упертость, и неизменная придурь в курчавой голове терпели поражение. Но что Рейку нравилось больше всего, так это то, что Том никогда не отступал. Не имея никаких шансов одержать победу, тот из раза в раз поднимался и шёл в бой с завидным упрямством. Так было, когда тот, единственный из всей посланной на операцию группы, сцепив зубы, пробрался во временный лагерь террористов, неизвестно как завладел нужной информацией, а после слил воздушным силам Альянса точные координаты талибов.Так было, когда совершенно позорно проигрывая майору Громову в очередном споре, он вывернулся юлой и с помощью Тайлера взял реванш. Хотя все звезды сулили ему неудачу, но вертлявость и юркость всегда были на стороне Хиддлстона.—?Иди на хер, я не буду разбивать головой кирпичи! —?взбрыкнул тогда Тайлер, разглядывая налившуюся шишку на лбу пьяного идиота.Сам Рейк не участвовал в очередном бурном споре товарищей, возникшем после ни менее бурной пьянки. Но звучный бас Грома доносился до всех палаток-шатров их временного лагеря. И что Тому от него было нужно, Тай знал уже задолго до того, как он ввалился в палатку, сияя счастливой улыбкой и глядя на Тайлера чуть расфокусированным взглядом.—?Да вы, косоротики, ни хрена не умеете, даже простой кирпич о голову раскрошить, а у нас так каждый пиздюк может! —?громыхал тогда Громов на всю округу. А после до слуха Тайлера долетел боевой клич, затем треск, а за ним восторженное ликование. Сменившееся недовольным возгласом Тома. По-видимому, майор не на шутку раззадорил наемников Альянса, и те во главе с Хиддлстоном задались целью поставить русского на место. Но, потерпев неудачу?— кирпичи на спор о башку разбивать?— это вам не самокрутки от старших офицеров ныкать?— Том вспомнил об отдыхающем в палатке Тайлере. Естественно, Хиддлстон и ухом не повёл на четкий отказ любовника и предложение отправиться в пешее эротическое путешествие. Он там не раз бывал. Тогда в ход пошли долгие уговоры?— в голове Рейка возникла мысль, что с таким упоением Тому только воодушевляющие речи перед сражением толкать, а не подстрекать друга на очередное безрассудство. А в следующее мгновение он сам не понял, как оказался на улице, у разведенного к вечеру костра, и под общий гогот и улюлюканье сослуживцев со второй попытки раскрошил о голову чертов кирпич, лишь поморщившись от покрывшей лицо тёплой багровой крови.Неделя на больничной койке оказалась мизерной платой за совершенную глупость. Уж сколько раз Тайлер обещал себе не вестись на провокации своего личного демона.Что примечательно, навестить его Том так ни разу и не пришёл. Собрал манатки и в быстром темпе умотал в горы. Возможно, Рейк и гордился бы тем, что вызывает такой страх у главной занозы в заднице всей части, но все было намного банальнее. Душманы, как их называл Громов, притоптавший навестить Тайлера в лечебке, умудрились напасть на конвой высокопоставленного чиновника ООН, и группа быстрого реагирования была направлена для разрешения локального конфликта. Упускать такой шанс встряхнуть организм хорошей дозой адреналина Том попросту не мог.—?Сиял своим синяков на лбу, как начищенный пятак,?— громыхая, докладывал ему Громов последние новости. Он же в тот день посвятил Тайлера в своё кирпичное братство, честно поделившись с Рейком, что трюк с кирпичом имел фирменный секрет.—?Вот выпишешься, я тебя и бутылки головой научу разбивать,?— великодушно пообещал ему тогда Гром.Но Тайлер только глаза прикрыл и велел Громову убираться ко всем чертям. И так трещавшая от боли голова сейчас, кажется, была готова разлететься ошметками, как спелый арбуз. И ослабить её не могли даже сильные обезболивающие. Что странно, спазмы утихли только тогда, когда стало ясно, что группа быстрого реагирования сработала четко и аккуратно, без жертв. Без царапин даже. И не то чтобы Тайлер переживал, как там себя чувствует этот вечно обкуренный придурок, но когда группка наемников, сопровождая отбитых у душманов перепуганных кабинетных крыс из ООН, вернулась к месту дислокации, ушибленная голова Рейка перестала болеть вовсе.А когда к нему в палату заглянул Хиддлстон, стало совсем хорошо. Том был подозрительно бодр, как будто и не скакал сутки по горам. Пах свежо?— видимо, только что из душа вылез и не успел еще провонять травкой. С мокрых кудряшек на плечи и грудь капала вода, форменная футболка слегка липла к телу. Выглядел Тома весьма мило. И чертовски соблазнительно.—?Привет! —?поздоровался он с Тайлером и облизнул языком сухие губы,?— Потрахаемся?Вот так запросто оно чаще всего и бывало. И уже через минуту мокрая футболка Тома валялась на подоконнике, форменные штаны где-то в углу палаты, а сам он, оседлав бедра лежащего на кровати Тайлера, устроил тому восхитительное шоу.—?Только не смей меня трогать! —?предупредил паршивец и не терпящим возражения тоном приказал Рейку закинуть руки за голову. Тот послушался.Том ласкал себя?— умело, правильно?— где только, с кем набрался такого? Пальцы пробежались по шее, чуть царапнули кожу на ключицах, обвели по кругу ореолы сосков, погладили острые пики, ущипнули.Тай не выдержал:—?Позволь мне….—?Молчать! —?перебил его Хиддлстон.А юркие пальчики уже вовсю ласкали впалый живот, кружили вокруг пупка, но ниже не опускались.—?Погладь себя там,?— попросил Рейк внезапно севшим голосом. Смотреть на такого Тома?— восхитительно бесстыдного, распаленного, жадного?— смотреть и не касаться, было выше его сил. Но Хиддлстон не позволял, и Тайлер терпел.—?Потрогай себя, хочу видеть, как твоя рука ласкает член,?— прохрипел Тайлер.Том взялся за ствол, начал дрочить сильными, уверенными движениями. Ногтем большого пальца задевая головку. Стонал низко, протяжно. И все смотрел?— как же он, сука, смотрел?— с поволокой, голодно?— от одного взгляда внизу живота у Тайлера что-то скручивало узлом, до боли, требовало разрядки.—?Позволь мне прикоснуться,?— тихая просьба.—?Заткнись! —?и Том упал ему на грудь, присосался губами к губам, терзал рот поцелуями, терся о Тайера всем собой. Зажатые между их телами налитые желанием члены сочились смазкой, пачкали животы.Хиддстон потерся о Тая несколько раз, качнул бедрами, имитируя фрикции, и начал кончать, тихо постанывая любовнику в рот, а тот как будто пил эти стоны, слизывал с губ Тома удовольствие, и кончил следом, так и не притронувшись к любовнику.—?Ну, знаешь! —?только и смог произнести Рейк, когда несколькими минутами позже, утомленные и расслабленные, они пережидали оргазм.—?Знаю,?— от удовольствия Том даже урчал сыто, как обожравшийся сливками кот,?— знаю, я чудо!—?Ты чудо,?— согласился с ним Тайлер. Спорить с Хиддлстоном было себе дороже.