о глупых страхах (жигори) (2/2)

Игорь мужик взрослый, почти самостоятельный и ну прям вообще, как любит говорить захаживающий на чай Инженер. Только вот иногда, дябнув скипидара после или перед сменой, весь перемазанный в строительной пыли или мазуте, Катамаранов смотрит на себя в кривом отражении стёкол самосвала и чувствует, как что-то тянет больно в груди.

Как может Серёжа, завидный жених ещё с самой школы, выбирать его? Костлявого, с вечной придурью, прячущейся под оранжевой каской, и тягой к разрушению. Как может Серёжа касаться его, не испытывая неприязни к грубой коже, спутанным волосам и целовать губы с привкусом цементного раствора?

Он спрашивает себя об этом, допивая бутылку у самого подъезда. В окне их кухни уже горит свет. Жилин его ждёт, наверняка ужин готовит, весь такой родной и домашний, в трениках синих и растянутой майке. А Игорь припрётся пьяный и угрюмый, будет портить настроение, оставлять отпечатки грязных ладоней на открытой коже чужих плеч. Отвращение к самому себе застревает в районе грудины, когда Катамаранов пытается сглотнуть его подальше. Запить бы, да больше нечем.

Послушно опустив пустую бутылку в стоящее у скамейки ведро – после стольких ворчливых замечаний Жилина о мусоре, он стал делать это просто инстинктивно – и глубоко вздохнув, Игорь заходит в подъезд.

Серёжа снимает с плиты сваренную картошку, когда Катамаранов заходит в кухню. На столе уже стоят жаренные котлеты и открытая банка маринованных огурцов, привезённых с дачи. На скатерти две тарелки, возле одной вилка, а у другой ложка – ну никак не может Игорь приноровиться накалывать съестное на эти зубчики. Пахнет едой и домом.

Жилин оборачивается, смотрит ласково и приветственно. Вытирает руки о висящее на плече полотенце. В растянутой майке, открывающей вид на трогательно выпирающие ключицы, и Игоревых серых шортах он выглядит нелепо и уютно. У Катамаранова от этого вида душа рвётся на части. Разве он мог это заслужить?

– Ты где ж это пропадаешь, хороший мой? Смена твоя кончилась, я всё жду, жду, а ты не идёшь. Давай руки мой и приходи. Небось не ел сегодня ничего. – Серёжа деятельность бурную разводит. Суетится, всё на столе расставляя, но замирает, когда видит, что Игорь на месте стоит. Взгляд тут же сменяется на подозрительно-взволнованный. – Случилось чего?

Катамаранов отрицательно головой мотает в ответ. Смотрит взглядом больным, прислонившись к дверному косяку. Жилин хмурится, отбрасывает с плеча полотенце и подходит ближе. Тянется к чужой щеке ладонью, и Игорь уклоняется. Сжимается будто, оборонительно скрестив руки на груди, и взгляд отводит. Смотрит вниз на Серёжины зелёные домашние тапочки.

Жилин рядом напрягается, поднятую руку опускает. Игорь кожей чувствует его огорчение.

– Игорь, посмотри на меня. – Теплые пальцы вновь приближаются, и Катамаранов заставляет себя не отстраниться, чтобы не обидеть, не расстроить ещё больше. Чувствует прикосновение к щеке, брови, лбу. Медленно вздыхает и поднимает взгляд. Серёжа смотрит внимательно и понимающе. Не впервой ведь уже. – Я люблю тебя, ты это знаешь?

– Д-да, но за что?– Это не так работает, Игорь. Вот ты меня за что любишь?

Игорю такой вопрос задавать всё равно, что спросить ?что такое радость??. Вот вроде бы знаешь, что это когда легко в груди, когда смеёшься расслабленно и ощущаешь, как расцветает на лице улыбка, а сказать точно не можешь.

Потому что Серёжа – это тёплые объятия по утрам, мягкие губы и запах старых протоколов от красивого кителя. Это тёмные глаза с расходящимися от них лучиками морщинками и улыбка незаметная, только ему предназначенная. Это забота и понимание, ощущение тёплой кожи под пальцами и дикая потребность защищать.

Игорь чувствует так много, но говорит лишь:– За то, что это ты.

Жилин выдыхает резко, теплым воздухом окатывая Игореву щёку, кладёт вторую ладонь на чужую шею, улыбается.

– Вот именно. Ты – мой Игорь, и мне этого достаточно. Грязный, пьяный, жующий тарелки бабушкиного сервиза – я каждого люблю. Понимаешь?

Катамаранов кивает, тянет руки вперёд просяще, и Серёжа обнимает. Зарывается пальцами в волосы, поглаживает по лопаткам, и Игорь кладёт подбородок на острое плечо. Утыкается носом за ухо, дышит любимым запахом, прижимает к себе за спину так, будто впитать в себя хочет.

На светлой майке Серёжи остаются грязные разводы. Он просто надевает другую.