1. (2/2)
Богиня среди живых.Она вернулась из тьмы.- Лилья, Ваше Величество.И снова опускает голову.Юпитер качает головой. Так не пойдет.Она встает и проходит мимо девочки, опирается на ажурные хрустальные перила. Ветер ласкает волосы и тело. Платье очень тонкое, лето на Заре всегда было жарким.- Иди. – Отпускает она девочку.Незачем мучить ребенка еще больше. Не все сразу. Всегда нужно время. А его у семьи Абраксас всегда было предостаточно. Нужно только было уметь им распоряжаться.Она еще несколько минут глядит на воду, почти бездумно перебирая золотые цепочки, украшающие прическу, а потом зовет.- Киза.- Да, Госпожа. – Тут же откликается помощница, она наверняка в другом конце дворца, но Юпитер любит этот мир еще и за подобные мелочи.- Ты жаловалась, что я не окружаю себя фрейлинами, что помогали бы тебе, и приходится поручать дела слугам.- Да, Госпожа.- Девочка, что сейчас мне пела. Обучи ее. Она переходит под твою руку.- Да. – Отвечает Киза, в ее голосе растерянность и радость. – Госпожа, врачи оставили Принца. Говорят, что все будет хорошо.- Я навещу Его Высочество.– Почти неожиданно даже для себя произносит Юпитер. - Отмени встречу с Гильдией Амари. Все равно стоит их немного промариновать, прежде чем заключать какие бы то ни было контракты. Они стали слишком уверенны в себе.- Да, Госпожа.Связь разрывается.Уж чего у Кизы не отобрать, так это умения понимать с полуслова и правильно толковать желания. И исполнительности, конечно.Юпитер вдыхает полной грудью сладковатый воздух и покидает террасу.
- Проходите, Ваше Величество.Распахивают двери перед ней пара безликих слуг.Она этому не учится – почти с самого начала, после мелькнувшего по краю сознания удивления, когда ее спасли Волки, слышать в свой адрес – Ваше Величество, Императрица, Госпожа – естественно, как дыхание.Не смущает и не возмущает.Поэтому она почти не удивляется, что ее тело иногда будто начинает жить своей собственной жизнью. Танцует без изъяна, а все эти бесконечные нюансы в наклонах головы и жестах – соблюдаются сами собой.Откуда-то она знает как, этим самым наклоном или взмахом руки донести свое отношение или приказ.Она не боится, лишь задается вопросом – случилось бы это с ней там, на Земле. Не узнай она о реинкарнации, не поспеши верный Легион на помощь своей Королеве?Наверное, нет.Там ее называли по имени, сестрой или малышкой.Имели смелость повышать на нее голос или отдавать приказы. Дарили дешевые, но искренние подарки, да и работа сильно отличалась от ее нынешней.В первые годы было страшно, что все чем она была прежде, то, что уже изменило ее движения, манеры, речь, то, что приходит к ней во снах – захватит полностью. Не оставит ничего от той, кем она была двадцать лет – но религия этого мира была мудрее всех Богов Земли.Ей все так же хотелось видеть мать, обнимать ее, говорить с ней. Лежать, свернувшись калачиком у ее бока – прошло десять лет, но это не изменилось.Только все больше хотелось ее забрать, сюда, во дворец. Показать любимую террасу и сады, океан и фиолетовое небо с пятью лунами. Но тогда придется рассказать и показать остальное, и в первую очередь то – на чем стоит вся эта красота, вся ее Империя.А ведь мама считает, что она и мухи не обидит. Никогда не поднимет руку даже на животное.Что впрочем, правда, зверье она и вправду любила… куда больше людей.Но мать уже не молода, Смотрители, конечно, мониторят ее здоровье, но все же.Скоро придется принимать решение.Приближается полночь по времени Зари, когда дыхание Тита чуть сбивается, переходя из сонного состояния.
Он жмурится от удовольствия, чувствуя, как ее рука перебирает ему волосы. Прядь за прядью.- Мама… - Глаза Тита закрыты, в голосе нежность, облегчение. – Я мертв? Нет… это бы нарушило все постулаты нашей религии. То, что между смертью и перерождением проходит больше мига…- Ты жив. Но подверг себя опасности, впустив в ближайший круг предателей. Ты мог бы быть мертв.- Я хотел этого. Но то, как я жив, мне нравится гораздо больше.Юпитер чуть тянет его за волосы.Титус не меняется – даже на больничной койке.- Почему, сын? Я поняла Балема. Он не удержал на плечах тот груз, что я на него взвалила. Не каждый сын будет настолько сильно любить свою мать, чтобы отказаться от своего эго, и, пожертвовав тем, что он есть, выполнить ее просьбу. Сделать то, чего я тогда от него желала. Но он любил… но, Тит, почему? Ты алчен и нагл, у тебя нет чувства меры, но ты любил меня.- И сейчас. Больше жизни, Мама. И ненавидел каждого, кто смел отнимать тебя у меня. И завидовал Балему. Он ведь твоя копия. И за то, что он согласился. – Титповорачивается, сминая простыни, обнимает ее за талию, утыкаясь лицом в живот. – А ты не помнила ничего. Говорят, что те, кто прожил многие тысячи лет, а потом переродился в том же мире, помнят все чуть ли не с рождения, но в твоих глазах не было узнавания, лишь страх и пустота. Ты смотрела на меня, Мама, заставляла себя улыбаться – это была ты, телом. И я решил, пусть. Я бы спрятал тебя, и ты была бы со мной, пусть лишь лицом.- А Земля? – Спрашивает Юпитер, откровения не пугают. Просто раскидывают по полочкам представление.- Отнять Землю у Балема, что может быть прекрасней? Такая месть… - В его голосе самоуверенная улыбка.- Алчный Царек. Хочешь все и сразу, и ничего тебя не меняет. – Слова переливаются смешливой нежностью. – А если ты был не прав и имел смелость это признать, то и казнить себя ты будешь радикально.В Юпитер больше нет страха и брезгливой опаски, она обнимает его тепло и мягко. Удивляется этому сама, но умиротворение, которое приносит этот вечер душе того стоит. Это стоит чего угодно.- Помни, чей ты сын и никогда больше не заставляй меня волноваться. – Ее голос звенит в своей строгости. От такого тона даже крылатые волки ?поджимают хвосты?, но Тит только блаженно улыбается и, склоняя голову, произносит.- Да, Мама.Они смеются, просят ужин в комнаты и разговаривают до пятого часа утра.Конечно, так будет не всегда – он и она, совсем другие. Привыкли править и видеть выгоду во всем. Им слишком много лет, а она даже однажды умерла, но стоило прожить двадцать лет девочкой в семье русских эмигрантов, чтобы снова научиться смеяться.Юпитер Джонс дала Императрице Юпитер куда больше чем казалось.И это было правильно.Весь следующий день Тит не отходит от нее ни на шаг.
Сидит за книгой, стащенной с полки в ее кабинете с любимыми произведениями с Земли.Конечно, хватается периодически за связь, отвлекаясь от текста, распекая собственных помощников, казня больше, чем милуя.
Жестокий Принц, дипломат и убийца их семьи.За обедом, накрытым в Зеленой Зале, он несколько удивленно оглядывает стол, но улыбается проказливо и тянется за кунжутной булочкой.Зеленая Зала находится в саду. Столы и сидения сделаны из дерева, а под ними настоящая, изумрудно-зеленая трава. Она сбрасывает туфли и жмурится от удовольствия, когда босые ступни касаются ковровой зелени.
Первое время у Юпитер кружилась голова от концентрации кислорода, но хоть раз в месяц, она приходила обедать именно сюда.Для нее, выросшей во второй раз в душном загазованном мегаполисе – эта роща была первейшей прихотью.А простая, по местным меркам, пища данность нынешним вкусам.Сегодня Киза отметила рыбный день.Запеченная местная радужная форель, несколько соусов, булочки и овощи на гарнир.И музыка.Жаль, конечно, что поет не вчерашняя девочка, но ей занята Киза – пусть развлекается.- Сегодня вечером прибудет Калик. – Сообщает ей сын.- Нашла что-то интересное? Что стоит сообщить лично?- Именно.- Что ж, придется снова отменить встречу с Гильдией. Они подозрительно настойчиво настаивают на личной встрече. Это… настораживает.- Ты как всегда проницательна, Мама. – Сообщает ей Тит, салютуя бокалом, в котором плещется вода. – Может… - Его глаза темнеют, взгляд становится цепким и острым, как лезвие лазерного ножа.- Так тоже можно.– Отвечает ему Юпитер.– Но дождемся Калик. Так мы не только уничтожим наглецов, но и будем иметь с этого выгоду. Конечно, это займет больше времени, но…- Его у нас предостаточно… - Заканчивает сын.Императрица прячет улыбку за бокалом клюквенного морса. Это чувство семьи – оно иное, всепоглощающее.
И это еще одно – что стоит чего угодно.Юпитер Джонс, глядя на улыбку Тита, его манеры и взгляды, назвала бы его фальшивым до мозга кости. Императрица слишком хорошо его знает, чтобы обмануться.В Тите больше чем одно дно.
Как и во всех них.Они, каждый из них, могут быть какими угодно.Много масок было примерено за тысячи лет.Они могут быть какими угодно – злыми, мстительными, безразличными, показно великодушными, беспринципными, даже милыми и добрыми – если того требует положение.Они могут практически все.И сыграть в том числе.Но не могут не любить свое. По-разному, но только так и никак иначе.И в смерти и болезни старшего сына виновата лишь она сама. Ведь любовьэто еще и оружие. Самое опасное и мощное во вселенной.Ей казалось, что избавив детейот своего присутствия, она даст им толчок двигаться дальше, выйти за рамки, но тем самым лишь обрекла их на столетия страданий.Калик свежа, юна и блистательна. С ее уст не сходит улыбка, она словно майская роза.
Черные глаза, точеная фигурка, облаченная в золото, и бульдожья хватка мастера заплечных дел.- Мама! – Калик соскакивает с аппареликорабля, повисает на ее шее, звонко смеясь.Юпитертоже улыбается, гладит ее по растрепавшимся в прыжке кудряшкам.- Кхм… - Намеренно громко прокашливается Тит. – Рад лицезреть тебя, сестра.- Не дуйся, Титус, хочешь, я обниму и тебя тоже? – Она размыкает объятия и выжидающе поворачивается к брату.Принц поднимает ладони.- Не стоит, твоя красота опасна и губительна, примерно как змеи, которых ты разводишь.- Тит, ты и осторожность.
- Неразделимы. После твоей ?уборки? мне придется проводить свою.- Неблагодарный! – Калик сверкнула глазами, а потом миролюбиво добавила. – Не ревнуй.Принц нахмурился, но подошел и учтиво предложил сестре руку.Юпитер смотрела на них и мысленно улыбалась – все-таки то, что они любят свою мать, не означает, что они будут так же нежно любить друг друга.Защищать, помогать, да. Но спросят вдвойне, когда пострадавший встанет на ноги.Она поймала себя на любовании ими.Ее дети шли впереди, демонстративно под ручку, переругиваясь воркующими голосами и пряча оскалы за сладкими улыбками и двусмысленными фразами.Юпитер еле подавила в себе желание прижать руки к груди и умиленно вздохнуть.В голову пришло сравнение с небезызвестной на земле семейкой по фамилии Аддамс.Она любила эти фильмы и сериал в детстве.
Очень любила.- Киза.- Да, Госпожа.- Вели приготовить черное платье, образцы… из этого фильма. – Она сбросила помощнице файл.- Госпожа?- Да?- Я сделаю. Это будет… иронично. – Киза тоже провела немало времени на Земле.- По крайней мере… мне все больше кажется, наша семья в этой вселенной кто-то вроде Аддамсов. Мы богаты, необъяснимо притягательны и знаем толк в секретах, интригах и пытках… и мы ужасны до истерики.- Платье будет готово через пару часов, Госпожа.Киза, как умная и знающая помощница и подруга, не стала комментировать.
За что и была ценима.Стоило догнать детей.
Отстраивать новый дворец не входило в ее планы на ближайшие несколько сотен лет.