16.2. Часы. (1/1)
16.2.Часы. Сумерки покрыли Диканьку. В кухне не было никого постороннего, даже честные пьянчуги разошлись. Свеча на столе дотлевала.—?Где же Ваш следователь? —?спросил Роман во второй раз за вечер.
Но и сам Николай понимал его любопытство: время зашло за полночь, а следователя всё нет, и последний раз юноша видел его на вскрытии тела, а именно?— половину суток назад.—?Я не представляю, что его могло задержать..Повисло молчание. Коллегой Романа был германский следователь по имени Кристофер Корнер, ведомый в такую глушь зычными кровопролитиями, о коих после обращения Александра Христофоровича в Третье отделение канцелярии пишут во всех газетах. К сорока годам Кристофер обрел в Германии устойчивое положение чинного следователя с пометкой особо специфических партикулярных дел. Сущность специфических дел Кристофер Николаю не объяснил, уклончиво улыбнувшись, но юноша понял, что их случай с тремя субъектами?— это ни что иное, как уголовная специфика.Господин Корнер произвел впечатление мирного, но решительного человека, обладающего на редкость внимательным взглядом и хорошей русской речью. За вечер писатель успел поведать германским коллегам и о деле, и о протоколе, и даже о Якове Петровиче. Он говорил, и слова слетали ладно, словно с немцами юноша на службе пробыл добрый десяток лет, и будь у него под рукой папка, которую ему за завтраком показывал следователь?— Николай для них и ее открыл бы без лишней мысли.Юношу, утомившегося беседой, начало манить в сон.—?Мне нужно идти.. —?не желая обидеть собеседников, он мягко улыбнулся.?— Поутру Яков Петрович снова рано нагрянет.—?Спокойной ночи, господин Гоголь. Рад, что мы в сотрудничестве,?— Кристофер пожал ему руку.Роман поднялся на ноги, подхватив трость.—?Пожалуй, пройдусь с Вами.Николаю не нашлось что ответить на столь воодушевленную улыбку, но любезно нашлись доселе забытые неловкость, волнение и даже злость на немца за то, что он... какой? Какой он? Узкая лестница тонула во мраке, и второго этажа они достигали медленно. Юноша дивился самому себе: будучи в компании господина Корнера, он не помнил ни злость, ни неловкость, и говорил с Романом свободно, как со старым другом. Теперь же, стоило им остаться наедине, Николай готов сыпать проклятиями и сжечь эту трость с серебряным пером на рукояти. Они остановились возле двери в комнату писателя, едва освещенные парой свечей на весь коридор. Немец внимательно смотрел на Николая, облокотившись на трость и слабо улыбаясь. Николаю же показалось, что тот знает, какие эмоции к нему питают.—?Поэт, скажите, Вы верите в случайность? в судьбу?—?Вероятнее, я верю в судьбу.Немец усмехнулся.—?Значит, и в случайность верите.?Какой ты??—?Нет, не…—?Да, Николай. Ибо судьбы?— случайны, и случайности?— судьбоносны. Даже мы не можем знать, какая случайность нам предстоит и какая судьба нам уготовлена,?— он взял паузу. —?Я имею для Вас подарок.—?Что?..Улыбнувшись с чертой лукавости, Валери Уайт ловко извлек из внутреннего кармана сюртука часы. С долей силы вложив их в руку Николая, он уверяемо посмотрел ему в глаза.—?Знаете.. я дарю Вам не часы, а товарища, —?проговорил тихо.Ни разу не взглянув на часы, Николай рукой почувствовал изящность изделия. Кажется, в подсознании он даже услышал верное тиканье, словно шепот. А также он понимал, что отказываться от подарка без толку.—?С-спасибо..—?Надеюсь, Вам будут сниться хорошие сны.—?И Вам желаю того же.Почтенно кивнув, Николай, чуть приоткрыв дверь, пробрался в комнату, будто дождевая вода через щель в досках, и тут же двинулся к столу. Зажег свечу.Либо это?— игра света, либо часы имели оттенок золота. Но в первую очередь, Николай восхищенно вздохнул от точёной изящности в витых узорах композиции на крышке часов, защищающей стекло. В прорезях композиции Николай увидел алые стрелки, указывающие на половину первого часа ночи. С невольной улыбкой поднеся своего товарища к уху, писатель услышал мягкое тиканье.?Будто биение сердца..?Не давала покоя одна деталь: часы не имели цепочки.Николаю показалось, что внизу, в кухне, раздался голос Якова Петровича. Часы пришлось отложить, хотя и спуститься он решение не принял.