10. Письмо и нити. (1/1)
10.1829 год, 18 января.Письмо и нити. Поэму одобрили в типографии Плюшара. Произведение Николая выйдет в печать совсем скоро, под псевдонимом В. Алова.—?В восемнадцать лет Вы напечатаете свою книгу.. Поздравляю, друг мой! —?Анатолий Ильич порывисто заключает юношу в крепкие объятия, стоило тому зайти в имение с лёгкой улыбкой. —?Николай Васильевич.. Вы теперь поэт.—?Я.. —?Николай выдохнул, поймав себя на мысли, что по некоторой привычке уже готов снисходительно улыбнуться и сказать, что он?— писатель, и никак не поэт. —?Я знаю.. и до сих пор не могу уверить в этом самого себя.—?А я уверен: Вы поймёте, что стали поэтом, как только возьмёте свою книгу в руки, —?мужчина смотрит Николаю в глаза, и юноша видит широкую улыбку, и испытывает настоящую радость, найдя в выражении лица только искренность.Кивнув, Анатолий Ильич живо пожимает Николаю руку.—?Я горжусь Вами, друг мой.Поэт смущённо благодарит товарища, под настойчивостью того выпивает бокал вина и, получив от Анатолия Ильича какой-то конверт, отправляется в свои покои. Встретив по пути прислужную, просил подать в свою комнату чай.Конверт не имел подписей, лишь пожелтевшая бумага была смята?— видимо, прибывал в долгом пути.Зайдя в комнату, юноша оставил сюртук в шкафу, опустился на стул, зажёг на столе свечу. Конверт открылся легко?— легче обычного?— бумага была слишком тонкой.?Николаша, сыночек мой! Родненький, как ты в столицах, в городах больших? Как Петербург, как Анатолий Ильич? Ты пиши, пиши! чаще пиши! Сестры скучают, отец скучает, а я-то, я-то!.. душа изнывает, сердце изнутрянки червием выгрызает! Ребята из гимназии прибегали, допрашивали, как ты, товарищ ихний. Ах, сыночек, любят они тебя, помнят историю Руси твою, всё-всё помнят!Как работа, нашлась? Анатолий Ильич, как чую, наипрекраснейший человек, но и ты, Никóла, на шее у доброго товарища не сиди! А чтобы слуг его ты не гонял как своих, отправили мы к тебе поездом Якима. Всё твое детство с тобой был, ты у него на глазах рос, он сам вызвался; взвыл зверьём по-твоему отъезду. Вот он и будет тебе слугой! Но относись к нему не как к слуге, а как к товарищу. Мужик толковый, искренний, погибнуть тебе не позволит?— грудью за тебя встрянет! Встреть его, сыночек, двенадцатого числа около трёх часов дня на N-ом вокзале. Не позабудь! Он к тебе из заботы едет.Не теряй, Николаша, голову от дивчин столичных, от витрин пёстрых, от мундиров статских на площадях! И пиши, пиши!?Николай выдохнул, устало откинувшись на спинку стула. Зачем ему слуга, если и своей крыши-то нет?В дверь постучали. Белокурая прислужная сначала заглянула в комнату из-за двери, а потом вошла с серебряным подносом в руках. На стол она составила не только чашку чая, но и блюдце с мелкими, мягкими, буквально воздушными печеньями.—?Отужинайте, Николай Васильевич. Устали же, не кушали ничего.. - голос женщины звучит лилейно?— почти по-матерински, и Николай расслабляется. Чай ароматен, содержит свежую распаренную мяту, и весть о слуге уж не так волнительна.—?Благодарю, Анна Никитична.Женщина со слабой улыбкой замерла у письменного стола, обхватив пальцами обрамление подноса.—?Мы все так рады за Вас и гордимся Вами. Большое дело для человека?— вкладывать свои думы в чужие разумы, а для человека Вашего возраста?— дело великое!Юноша, обхватив ладонями тёплую чашу, смущённо опустил голову. Но, стоит ли отрицать, что ему было приятно почти до дрожи?—?Право, Анна Никитична.. Смущаете.—?Ну всё, отдыхайте! —?поклонившись, прислужная скрылась за дверью.Чай с мятой успокаивал разыгравшиеся нервы.Николай отставил чашку, вернул в руки письмо.Завтра, около трёх часов. Но что Якиму здесь делать? Никаких дел, кроме работы, юноша не вёл, и помогать ему не с чем. Разве что, ведение порядка в доме, когда обзаведётся своею крышею над головой. Выгладить к утру сюртук, нагреть для умывания воду, смести пыль?— в целом, невеликие дела, которые будут в собственном доме отнимать у Николая силы и время, выполняй он их своими руками. Вот и запустит Николай Якима в дом первым, как первой в новый дом запускают кошку.Рука писателя прошлась по желтоватому пергаменту, огладив материнский почерк. Его матушка была достаточно образована, что стоит отметить. Он взял чашку, делая глоток, но его губ коснулось нечто. Поднеся чашу к пламени свечи, юноша напряжённо вглядывался в чайную темноту. Его сразу затерзало скверное предчувствие. На отчего-то всплывшую травяную гущу это похожим не казалось, а упасть чему-то постороннему было просто неоткуда.Бедный юноша чуть не обжог себя чаем, когда подцепил пальцами и вынул на свет безобразно спутанные чёрные нити.