Часть 22. Ещё не конец (1/1)

—?Изучить что?! —?мало что в этой жизни могло заставить Бауэрмана потерять дар речи. —?Прости, Эдвард, я кажется тебя не так понял. —?Ты всё правильно понял,?— проворчал Тёрнер. —?Не могу же я обратиться с этим к нашим юристам. ?— Вот уж точно, это выглядело бы крайне странным. Нед, мне стоит переживать за тебя? Просьба изучить тонкости европейского и американского законодательства в части преследования за однополые отношения ожидаемо удивила Бауэрмана. —?Это не для меня,?— некоторое время мялся Тёрнер. —?Мне нужно пристроить Меллорса. —?Хм, я скорее счёл бы его контрабандистом или многоженцем, чем… Ты сейчас не тронулся умом, когда назвал его э…? Черт, да я даже произносить это вслух не хочу! —?Нет. И лучше я сам тебе скажу, чем это всплывёт потом. Не трогай его, понял. И разберись с тем, о чем я прошу. Бауэрман вышел от Тёрнера, громко сокрушаясь о своём больном сердце, которое вынуждено переносить такие эмоциональные нагрузки. Через несколько дней он влетел к нему в кабинет, заявив с порога: —?Мне срочно нужна доверенность на распоряжение нашими активами! —?Воспитанные люди сначала здороваются, а потом уже просят денег. —?Когда у Бауэрмана так горели глаза, это означало только одно?— выгода. —?Время дорого, Нед! У нас есть хорошая фора перед остальными, чтобы войти на французский рынок. —?Подробнее? —?Они оценили наши глубокие туннели и решили перестать раскорёживать свои дорогущие мостовые для прокладки линий. Если успеем заявить о себе, мы в деле! Дальше отправляем туда умных крепких парней и монополизируем эту линию. —?И кого предлагаешь? —?Тёрнер уже оценил предложение. Все идеи Бауэрмана по определению были успешными, а уж нюх на выгодные вложения у него был отличный. —?Меллорса,?— управляющий явно был не в восторге, что такая удача выпала именно Оливеру. —?Но так как он подходит только по одному параметру, ехать придётся ещё и мне. —?Зачем Меллорсу во Францию? Он не знает язык. —?Выучит,?— эта проблема волновала управляющего меньше всего. —?Это как с плаванием, хочешь жить?— поплывешь. Зато там ему ничего не грозит. Кроме косых взглядов, конечно, но их он как-нибудь переживёт. Сколько его голубку? —?Этот паренёк сын моей Кэт! —?рявкнул Эдвард. —?Поэтому поубавь свой сарказм. Ему двадцать, может чуть больше. —?Ах вот, в чём дело,?— протянул Бауэрман, понимая наконец странное поведение друга,?— теперь понятно, с чего ты так о нем печёшься. Ну, как раз всё подходит. Совьёт себе уютное гнездышко, а там и паренька своего сможет перевезти. Надо было отдать ему должное, отношение Бауэрмана к Оливеру ничем не изменилось. Давно уверенный, что единственным здравомыслящим человеком на земле является он сам, управляющий считал всех остальных по определению странными, глупыми и крайне непродуманными личностями.*** Прибыв во Францию, Оливер чувствовал себя спортсменом у самого финиша. Он почти добился желаемого, ещё немного и можно будет написать Эдварду, вложив в письмо фотографию особняка и билет на паром через пролив. И эти надежды окрыляли.Самая большая трудность ждала его даже не в бизнесе, с наследством леди Кэтрин и бумагами Тёрнера он превратился в настоящего богача, перед которым открывались любые двери. Больше всего неудобств доставляло незнание языка, но тут на помощь пришёл Бауэрман. Голова ворчливого старика вмещала в себя не только всевозможные знания по экономике, банковскому делу, юриспруденции, инженерии, строительству, сельскому хозяйству и ещё неизвестно чему, но и беглое владение ведущими европейскими языками. А то, что учитель из Бауэрмана феноменальный, Оливер уже оценил на своей шкуре. Купленный им небольшой особняк в тихом пригороде Парижа утопал в цвету. Меллорс уже предвкушал, в какой восторг придёт Эдди, увидев эти пейзажи. По документам весь дом принадлежал ему, но для отвода глаз, он представлял всем, что снимает часть особняка в надежде со временем обзавестись пристойными соседями. Экономка была коренной англичанкой, вышедшая замуж за француза, юриста франко-британского представительства пароходной компании. Став вдовой она была рада найти себе тихое место, чтобы спокойно дожить старость. Вдвоём с садовником они составляли всю скромную обслугу этого дома. Молодой хозяин был приветлив, неприхотлив в быту и искренне нахваливал её стряпню, чем мгновенно завоевал сердце пожилой дамы. —?Мадам Ришар, может мой французский и оставляет желать лучшего, но слова ?bel homme?* и ?non marié?** я уже выучил, и они подозрительно часто звучат в ваших разговорах. —?О, месье Тёрнэ,?— прожив в Париже больше сорока лет, женщина считала себя француженкой и произносила его новую фамилию на французский лад, делая ударение на последнюю гласную, но из уважения к Оливеру говорила с ним преимущественно на английском. —?Это же не дело, что такой хороший мужчина живёт один. Только скажите, вмиг найду вам хорошую девушку. —?Благодарю, мадам,?— Меллорс-Тёрнер старался как можно больше слов произносить по-французски, нарабатывая навык,?— Если мне понадобится помощь в обустройстве личной жизни, вы будете первой, к кому я обращусь. Мадам Ришар кокетливо засмеялась, продолжая раскладывать белоснежные хозяйские сорочки в одёжном комоде. Он руководил строительством станций уже принадлежащей ему линии, опираясь на советы Бауэрмана и идеи архитектора мсье Гимара.Новая линия должна была выигрышно отличаться от остальных не только современной инженерией, но и красотой. —?Эти остолопы ничего не понимают ни в искусстве, ни в элегантности! —?сокрушался Гимар. —?Не нужны вычурные финтифлюшки или эти фаллические колонны. Все должно быть грациозно и практично. А эти новомодные художники?! Кубизм! Он хорош для оформления ипподромов и сумасшедших домов. Лошадям и психам всё равно, что их окружает! Мне нужен художник! Какой-нибудь молодой талантливый юноша, который знает толк в истинной красоте. —?У меня есть один на примете, идёмте. —?Меллорс проводил его в залитую светом гостиную. На диване были разложены несколько пейзажей Эдварда, вставленные в золоченые рамы и готовые занять своё место на стенах особняка. —?O, mon dieu! *** Это невероятно! —?архитектор опустился на пушистый ковёр перед диваном, вглядываясь в каждый мазок. Оливер улыбнулся, преисполненный гордости за любимого. Сторговавшись с ценой на дом, он первым делом отправил посыльного в Лондон. Тот должен был передать Тёрнеру документы по сделкам и последние сводки работ, но главное, до возвращения во Францию сделать крюк, заехать в галерею некоего Эдварда Бриттена и купить несколько самых дорогостоящих картин автора, а заодно прихватить выпуски местных газет. Прибывшие картины Меллорс хотел выцеловывать дюйм за дюймом, они были как сам Эдди?— живые, солнечные, светящиеся молодостью и надеждой, а обнаружив в одном из подрамников записку от Эдварда, с благодарностью ?дорогому мистеру Джеймсу Тёрнеру за столь щедрую покупку? и пожеланиями всего наилучшего, готов был разрыдаться. Восторженная реакция архитектора была приятна Оливеру. —?Дайте мне этого художника! Он?— настоящее чудо! Какой стиль! Какие свежие цвета! —?архитектор буквально тряс Меллорса за лацканы пиджака. —?Его зовут Эдвард Бриттен, он англичанин. —?Никогда не слышал. И надо же, англичанин! Я был уверен, что они могут рисовать только туманный Лондон, рыбацкие лодки и скучные натюрморты. Когда вы его привезёте? Я уверен, мы с ним сразу поладим. Художника сможет понять только художник! Он молод? Можете не отвечать! Готов поспорить, что да, и наверняка хорош собой! Гимар буквально светился от счастья, представляя как они вдвоём с прекрасным юношей создают шедевры, которые прославят их на века, а вечерами открывают друг другу души, сплетаясь… Громкое покашливание Оливера вернуло его на землю. Гимар с удивлением понял, что тот не разделяет его восторга, а наоборот излучает нескрываемую враждебность. —?Мсье Гимар,?— проговорил Меллорс вкрадчивым тихим голосом, берясь за пиджак архитектора так же, как он это делал минуту назад,?— если мистер Бриттен и будет работать с вами, то исключительно в профессиональных рамках. Появись у вас хоть малейшая идея выйти за эти рамки, я обещаю, всю оставшуюся жизнь вы будете проектировать ненавистные вам ипподромы. Гимар удивлённо раскрыл рот, потом закрыл и молча кивнул. Меллорс кивнул в ответ и отпустил его. —?Что ж, мне вновь не повезло. Один, всегда один,?— трагично поднял глаза к потолку архитектор. —?Но вы совершенно точно должны перевезти юношу во Францию. Только здесь мы можем чувствовать себя спокойно и дышать полной грудью. Великая французская революция не только сместила ненавистную монархию, как пережиток тёмного средневековья, но и дала обществу права и свободы, которые оно заслуживает. В нашей стране нет преследования людей, подобных нам. Мы можем свободно любить и признаваться в своих чувствах. О, Боже, как вы сказали его зовут? Произнеся свой пламенный монолог Гимар в изнеможении опустился на диван рядом с перетянутой бечевкой пачкой английских газет, которые Оливер ещё не успел просмотреть. На верхней странице среди первых новостей значилось сообщение о слушании дела члена городского совета лорда Г. Вултона по обвинению в развратных действиях в отношении несовершеннолетних и посягательстве на честь баронета Э. Бриттена.*** Зал заседания тонул в криках и ругани, но если вначале Эдварду казалось, что он слышит только проклятья и оскорбления в свой адрес, то потом он уловил, что половина собравшихся в зале высказывают возмущение клеветой на него и называют защитника Вултона лжецом. —?Тишина в зале суда! Прошу тишины! —?надрывался секретарь. —?Ваша честь, позвольте пригласить дополнительного свидетеля, который сможет подтвердить невиновность моего подзащитного и охарактеризовать истца. Судья хмуро кивнул. Это дело ему не нравилось с самого начала. На трибуну для дачи показаний взошла женщина в вуали. —?Откройте лицо, миледи и представьтесь суду,?— велел гнусавый секретарь. —?Леди Эшли Крофтон,?— произнесла она, откидывая темную вуаль на полы шляпки. —?Позволив секретарю привести свидетеля к присяге, Фокс начал опрос: —?Что вы можете рассказать о лорде Вултоне, миледи? —?Он уважаемый человек. Близкий друг нашей семьи и ведёт достойный образ жизни. —?Ваша честь, это к делу не относится. Каким образом личное впечатление свидетеля подтверждает невиновность обвиняемого? —?возмутился со своего места Джордан. —?А как вы можете охарактеризовать сэра Эдварда? —?задал следующий вопрос адвокат Вултона. —?Он мерзкий лживый мальчишка! —?мстительно сверкнула глазами леди Крофтон. —?Протестую! Ваша честь, свидетель оскорбляет моего клиента! К тому же руководствуется только эмоциями! Прошу не вносить её показания в протокол! —?Джордан был настроен на серьёзное противостояние. —?Протест принят,?— кивнул судья, дав указание секретарю, внести соответствующую пометку. —?Мистер Фокс, у свидетеля есть, что сообщить суду по существу? Фокс кивнул и снова обратился к женщине. —?Леди Крофтон, сообщите, что вас связывало с истцом. —?Моя дочь была помолвлена с этим человеком. —?По какой же причине вы расторгли помолвку? —?Я застала его за неблаговидным занятием со слугой. По залу прокатился ропот и смешки. Повернувшись к суду, представитель Вултона развёл руками, показывая, что услышал все желаемые ответы. —?Уважаемые присяжные, вы сами это слышали. Свидетели обвинения все сплошь как один передают слова третьих лиц, слухи и свои домыслы в отношении якобы развратных действий уважаемого лорда Вултона, члена городского совета, попечителя школ и пансионов, мецената, известного своей благотворительностью и, наконец, почтенного вдовца. Только показания сэра Эдварда бросают тень на честь моего подзащитного. Но так ли честен сам истец и нет ли в его словах злого умысла и стремления оклеветать порядочного человека? Вот свидетель, который подтверждает низменность натуры сэра Бриттена, его неестественное влечение к лицу своего пола, возникшее из-за извращенности натуры либо же как последствие тяжёлой физической и психологической травмы. Так как же можно всерьёз рассматривать показания столь неблаговидного свидетельства? Мы просим суд вынести единственно правильное решение и восстановить доброе имя лорда Генри Вултона, а также вынести решение о начале разбирательства в отношении сэра Эдварда Бриттена за мужеложство. В звенящей тишине ясно были слышны чёткие медленные хлопки. —?Браво, коллега! —?Джордан поднялся со своего места. —?Спектакль вышел отличный! Вы позволите, ваша честь? Адвокат Эдварда дождался кивка судьи и занял место Фокса, провожая того всё теми же медленными аплодисментами. —?Комедианты любят, когда зал им рукоплещет. Итак,?— он повернулся к свидетельнице,?— раз уж мы взялись давать характеристики всем участникам процесса, ответьте, вы стремились породниться с семьёй Бриттен, верно? Женщина кивнула. —?Прекрасно! И хотели этого так сильно, что вас не смущал тот факт, что на момент помолвки сэр Эдвард был прикован к инвалидному креслу. Да или нет? —?Да,?— нехотя ответила леди Эшли. —?А когда вы узнали, что сэр Эдвард снова может ходить вы обрадовались? —?Джордан задавал вопросы мягким голосом, словно сопереживая свидетельнице. —?Конечно, кому нужен зять калека,?— фыркнула леди Крофтон, чем вызвала несколько возмущенных комментариев от зрителей. —?Пожалуйста, ближе к делу мистер Джордан,?— недовольно нахмурился судья. Барристер Эдварда жестом попросил дать ему немного времени. —?И где же вы стали свидетелем вопиющего поведения моего клиента? —?В имении Бриттенов. —?С какой целью вы приехали? —?Обсудить свадьбу. —?Но в итоге? —?направлял её рассказ Джордан. —?Я застала его с этим мужланом, и помолвка была расторгнута. —?Но сообщили о расторжении договора только спустя две недели, судя по газетам? —?полувопросительно прокомментировал её ответ Джордан,?— вы осмысливали это две недели, прежде, чем отказаться от помолвки и даже не высказали ни малейшего возмущения семье сэра Эдварда? По залу прокатились смешки, темперамент склочной жены сэра Крофтона был хорошо известен в городе. —?Мистер Джордан, какое отношение ваши вопросы имеют к делу? —?терял терпение судья. —?Дело в том, ваша честь, что Бриттены сами пожелали расторгнуть соглашение, а леди Крофтон, раздосадованная этим фактом, решила отомстить несостоявшемуся зятю и обвинить его в непотребстве. —?Как вы смеете? —?задохнулась леди Эшли. —?Ваша честь, мой оппонент домысливает и перевирает факты,?— подал голос со своего места Фокс. —?Леди Крофтон, как ваш муж отнёсся к тому, что вы сейчас здесь? —?Мы разводимся, мне всё равно, что он об этом думает. —?Не связан ли ваш развод с тем, что баронет потерял большую часть своего капитала? Его дело терпит убытки в последнее время,?— защитник Эдварда показывал хорошую осведомлённость в отношении последних городских новостей. —?Ваша честь, если у мистера Джордана нет вопросов по существу, может быть мы отпустим свидетеля? —?голос Фокса выдавал лёгкое беспокойство, так не свойственное ему. —?Последний момент, леди Крофтон, в чем заключалось непотребство, увиденное вами? —?барристер подготовился к главным вопросам. —?Как вы можете такое спрашивать? —?возмутилась леди Эшли. —?Ответьте, вы сами вызвались свидетельствовать в таком грязном деле! Они касались друг друга губами? —?Вероятно, я не видела лиц! Но они обнимались! —?Может, голоса? —?Они были далеко, я не слышала. —?Но вы уверены, что видели двух мужчин? Какого возраста? —?Я не знаю! Я стояла в нише на лестнице, они на верхнем пролёте. Там было темно, я видела только ноги. —?Вопросов больше нет, ваша честь. Господа присяжные, решение за вами,?— Джордан повернулся к членам суда и выдержал многозначительную паузу. —?Лорд Вултон богат как Крез, но богатство не равно чистой совести. У него много связей и высокое положение. Тем постыдней деяние, если оно совершается сильным над слабыми! Воспитанники пансионов, бедные студенты?— что они могли противопоставить низменным желаниям высокопоставленной особы? И только этот юноша смог дать ему отпор! —?Джордан указал на Эдварда. —?Он?— герой войны, имеющий награды за храбрость! Его уважали офицеры и солдаты! Он получил тяжелейшее ранение, но не отчаялся и смог встать на ноги! Теперь он известный художник, владеет престижной галереей, поддерживает неимущих и спонсирует художественную школу. И для чего все это? Чтобы сегодня прийти сюда в надежде на справедливый суд и быть оклеветанным? Ваша честь, я даже не стану унижать сэра Эдварда допросом в отношении слов этой дамы, которая из мести за расторжение брака клевещет на него. Чьи ноги она видела и видела ли вообще? Её мотивы можно понять. Муж разорен, дочь хочет жить свободной жизнью, а она без копейки денег. Лорд Вултон богат и вполне мог заключить с ней сделку?— деньги в обмен на ложь в суде. Слушайте своё сердце, господа, и примите правильное решение. Пока присяжные совещались, Эдвард горячо поблагодарил Джордана. Его речь произвела сильное впечатление на весь зал, оставалось уповать на успешный исход. Теперь успешным он был только в случае отказа от разбирательства против Эдварда, всё остальное уже не имело для него значения. Даже если Вултона отпустят, огласка сделает своё дело, пятно на репутации теперь не оттереть ничем. Председатель жюри присяжных передал решение секретарю, и тот гнусавым голосом зачитал: —?По данному разбирательству присяжными было вынесено следующее решение. Доказано ли совершение лордом Генри Вултоном противоправных действий с лицами своего пола, в том числе не достигшими совершеннолетия? Решение: нет, не доказано. Многие в зале возмущённо качали головами, выражая разочарование. Сам лорд Вултон расправил плечи и взирал на всех с видом победителя. Секретарь передал решение судье и тот, ознакомившись, встал для оглашения вердикта суда. —?На основании решения жюри присяжных суд постановил в иске сэра Эдварда Бриттена по отношению к лорду Генри Вултону?— отказать. В прошении стороны защиты начать разбирательство в отношении сэра Бриттена?— отказать за недостатком улик. Суд разъясняет, что при появлении дополнительных материалов по этому делу вы вправе обратиться за разбирательством в отдельном порядке. Стук молотка судьи, возвестивший конец заседания, вывел Эдварда из оцепенения. Только сейчас он понял, что не дышал всё время оглашения вердикта. Как только члены суда вышли из зала, многочисленные репортёры сорвались с места, пытаясь первыми пробраться к Вултону, чтобы получить комментарии по этому делу. Пользуясь суматохой, Джордан поспешил вывести Эдварда из здания суда.